Форум » Обсуждение книг "Три мушкетёра", "20 лет спустя", "Виконт де Бражелон" » Маленькая каморка под лестницей имени д'Артаньяна-2 » Ответить
Маленькая каморка под лестницей имени д'Артаньяна-2
Nataly: Начало здесь: http://dumania.borda.ru/?1-19-0-00000040-000-0-0-1244191770
nadia1976@ukr.net: Арамис понял все происходившее в душе д’Артаньяна, видя, что тот не опустил перед ним своего взгляда. Он знал ум и проницательность своего друга и боялся, что удивление и краска, залившая его лицо, выдадут его секреты. Это был прежний Арамис, постоянно скрывавший какую-нибудь тайну. Чтобы освободиться наконец от этого пытливого взгляда, Арамис, точно генерал, прекращающий огонь ненужной уже батареи, протянул свою красивую белую руку, украшенную аметистовым пастырским перстнем, рассек воздух знамением креста и сразил своих друзей благословением. Быть может, рассеянный мечтатель д’Артаньян, который был безбожником вопреки собственной воле, не склонился бы под этим святым благословением, если бы Портос не заметил его невнимания и не положил дружески руку на плечо своего товарища. Это ласковое прикосновение пригнуло мушкетера к земле. Д’Артаньян пошатнулся: еще немного, и он упал бы ничком. Тем временем Арамис проследовал дальше. Едва д’Артаньян коснулся земли, как он, подобно Антею, пришел в себя и сердито повернулся к Портосу. Но в благих намерениях доброго Геркулеса нельзя было усомниться: им руководило только чувство религиозного приличия. И это подтвердили слова Портоса, всегда служившие ему не для того, чтобы скрыть мысль, а для того, чтобы ее дополнить. – Как мило с его стороны, – сказал он, – что он особо благословил нас. Он положительно святой человек и притом славный товарищ. Это одно из моих любимейших мест трилогии. Захотелось поделиться своими мыслями и чувствами с Дюманами. Эта сцена представляется мне очень ярко, буквально вижу, как Арамис благословляет своих друзей, как на его лице играет улыбка Ришелье. В этой сцене очень много показал Дюма: тут и юмор, мушкетерский, светлый, и дружба, доверие и недоверчивость, хитрость Арамиса, и его умение чувствовать момент , и проницательность ДАртаньяна, и безграничная доброта Портоса. Ах, люблю этот момент, почему- то часто вспоминается именно он из трилогии. Написала именно в эту тему, хотя знаю, что есть в Дюмании специальная тема, но сейчас не могу ее найти, а написать оччень хотелось... Можно, конечно, съехать на то, что эту сцену мы видим глазами ДАртаньяна. Но она прекрасна сама по себе, во всей совокупности деталей. Тут прекрасен не только гасконец, но и Арамис, и Портос....
Стелла: Глава эта называется " Величие ваннского епископа" В этом названии - все об Арамисе глазами Дюма. И тонкая насмешка над своим героем, все же достигшем этого показного блеска, к которому она стремился всю жизнь и в стремлении к которому никогда бы не признался даже своим друзьям ! И нежность и то, чуть снисходительное отношение к Портосу, которого он научал основам восприятия красот( этого момента нет в русском переводе, к сожалению. Возможно, он имеется в старых переводах). И его страх и восхищение перед дАртаньяном. Арамис, вечно мечущийся между чувством дружбы и жаждой величия, Арамис, готовый умереть за друга и тут же готовый обмануть его. Величавый и деловой, двуличный и преданный слову Арамис, купающийся в почитании и уважении паствы. Только что пришло в голову: Арамис - как тот араб на базаре: видит для себя честь в том, чтоб обмануть гасконца.
Диамант: Как в том анедоте: -Атос, вы, наверно, не одобрите меня. Я обманул Арамиса. - Это не грех, сын мой, это чудо
Стелла: – Как мило с его стороны, – сказал он, – что он особо благословил нас. Он положительно святой человек и притом славный товарищ. - эта фраза Портоса меня всегда умиляла до слез!
Стелла: А как же хорош в этой главе дАртаньян со своим чувством юмора и умением поставить на место даже этого зарвавшегося полуаббата- полумушкетера.
nadia1976@ukr.net: Под балдахином взору друзей представилось благородное бледное лицо, обрамленное черными с проседью волосами, с тонкими, строго сжатыми губами и узким, выдающимся вперед подбородком. Эта гордая голова была увенчана митрой, благодаря которой лицо епископа казалось не только величественным, но и аскетически сосредоточенным. – Арамис! – невольно вскрикнул мушкетер при виде столь знакомого лица. Прелат вздрогнул. Казалось, этот голос произвел на него такое же впечатление, как голос Спасителя на воскрешаемого мертвеца. Он медленно поднял глаза и посмотрел туда, откуда раздалось восклицание. В общем, я начала с конца. А вот то, что было перед благословением. И еще: Невдалеке от себя он сразу заметил Портоса и д’Артаньяна. Благодаря остроте своего взгляда д’Артаньян в несколько секунд увидел очень и очень многое. Образ прелата навсегда запечатлелся в его памяти. Больше всего д’Артаньяна поразило одно обстоятельство. Узнав его, Арамис покраснел, потом мгновенно потушил мелькнувшее в его пламенных глазах властное выражение и почти неуловимую дружескую нежность. Было очевидно, что Арамис мысленно спросил себя: «Как это д’Артаньян очутился тут с Портосом и зачем он явился в Ванн?» Ясно, что эти строки известны всем Дюманам, и думаю даже что все мы испытываем одно и тоже чувство читая их. Как красив тут Арамис. Дюма выводит его перед читателем во всем его блеске. Но для меня очень важно то, в чем магия этой сцены, если рассматривать ее всю целиком, не по частям. То теплое нежное чувство, которое неизбежно охватывает читателя...(Черт! Я опять скатываюсь в пропасть патетики, а тут она лишняя) Ведь важно то, что этот прелат, такой величественный и т. д и т.п. в душе остается тем Арамисом, которого мы все знаем. И вот этот момент благословления(!) именно подчеркивает все. Подсознательно это понимает Портос, он формулирует это задушевно просто, для него этот епископ просто друг Арамис.
nadia1976@ukr.net: Стелла пишет: А как же хорош в этой главе дАртаньян со своим чувством юмора и умением поставить на место даже этого зарвавшегося полуаббата- полумушкетера. Да, Арамис многих обыгрывал, но с Дартаньяном они на равных. При чем Арамис для других очень важный, величественный господин, для друзей он свой, вот о чем эта сцена. ДАртаньян, вот черт, другого бы я раздавил не задумываясь, а этого наглого гасконца готов обнять, ведь это же Дартаньян! Вот мерзавец, еще и Портоса притащил, готов крикнуть: " Черт возьми, это откуда вы сюда явились?, но вместо этого благословлю, я же как никак епископ. Ах да, я епископ! Держите себя в руках!(с улыбкой)
nadia1976@ukr.net: И снова о нем))))))))) Вчера я смотрела интересный фильм про ДАртаньяна.Там в общем было про Гасконь, арманьяк, но красной нитью через всю программу проходила тема знаменитого гасконца, оно и понятно."Далеко и еще дальше с Михаилом Кожуховым" Я просто в восторге, поймала кайф, однозначно. Я подумала, как много дал Дюма миру!.. Там Кожухова в мушкетеры посвящали, мне так захотелось! И я еще подумала, мне чем-то нравился этот мальчик у Жигунова, но он так далек от ДАртаньяна Дюма... Нет, ну, правда! Пускай молод, но такой проницательный, хитренький...должен быть! Там еще памятник ему есть. Очень хорош. Как хорошо что не смотря на разные выдумки и версии, есть Дюма с его "настоящим ДАртаньяном".
Delfiniya: nadia1976@ukr.net пишет: Там еще памятник ему есть. Очень хорош. - кому? Жигуновскому д'Артаньяну??? ))))
david: Delfiniya По-видимому,имеется ввиду памятник Церетели в Кондоме (Боярскому и Ко).
nadia1976@ukr.net:
nadia1976@ukr.net: Да нет, что Вы.... Это памятник в городе Ош, на родине ДАртаньяна, безусловно очень хорошо знакомый вам. Я просто от переизбытка чувств и впечатлений хотела написать очень много, но вкратце, поскольку времени было немного))))))))
david: nadia1976@ukr.net Это не совсем Родина, до Люпиака и Кастельмора еще добираться нужно. А этот памятник открыт в мае 1931, сверху к нему подойти просто, а вот если снизу - то лестница, ступенек на полтораста:-)
de Cabardes: У Артаньяна (классического неудачника большую часть истории) не было никакого конкурентного преимущества на службе ЕВ, кроме позиционирования себя в формате верного пса последнего. Пес должен, кроме всего прочего, пасти овец хозяина и возвращать в стадо отбившихся. Луиза - любимая овечка господина, гасконец вернул ее ему. Артаньян не мог ставить всю свою жизнь, только-только начинавшую налаживаться, причем, в предпенсионном возрасте, фишкой в игре, где любовное безумие Рауля будет определять его статус. Он не мог собственными руками пилить сук на котором сидел, гробить свою карьеру, уничтожать свою репутацию в глазах короля, просто потому, что какой-то сопляк "безумствует", пусть это даже почти его сын. Сам он подобных чувств, по всей видимости, не знал и не понимал. Подозреваю, что Констанция так вгрызлась в его сердце, не только потому что это первая юношеская любовь полунищего парня к довольно состоятельной особе постарше себя лет на восемь, что немало, но и потому что галантерейщицу он так и не взял, хотя она была на растоянии вытянутой руки и совсем была не против. Общался он с ней мало, видел всего несколько раз, спать он с ней не спал, поругаться ни разу не успел, рога она ему не наставила etc. Все это позволило сохраниться химически чистой фантазии об идеальной возлюбленной, не опошленной ничем реальным. В "темное 20-летие", когда гасконец безрадостно тянул лямку, спуская жизнь в унитаз десятилетиями, это было также маркером его юности, полной надежд, как и дружба с троицей, юности, когда провернул пару-тройку подвигов, когда надеялся сделать карьеру и блестать, еще не зная, что ему предстоит тоскливо и безрадостно гробить практически всю свою жизнь. К слову, о друзьях: то что Артатьян с ними почти не общался в эти годы, понять можно. Они все были люди устроенные - он единственный из квартета был откровенным неудачником, перевалившим, к началу ДЛС, через перевал и уже не имевший никаких перспектив. Думаю, человек, "чья бедность вошла в поговорку", очевидно тушевался "мазолить глаза" своим вполне социально развитым камрадам. И тут меня всегда мучает вопрос: почему же друзья не проявляли чуткости и не пытались помочь гасконцу? Почему Арамис с его связями, Атос со своими статусом и положением, Портос с его деньгами - НИЧЕГО за 20 лет не предприняли, видя, как гниет их друг, вернее - уже сгнил? Понятно, почему он не просил, он и не должен был, но они-то могли-бы подумать, какового это быть 40-летним бобылем без капитала и положения в обществе, посмешищем при дворе (а иначе и быть не могло - Артаньян застрял на 20 лет на одной ступеньке, он был очевиное пустое место)? В королевстве, где все долдности продавались, они не собрались втроем и на день рождения друга не привезли ему в подарок никакого патента на доходное место и пр. - ни разу!!! А ведь я могу привести примеры из жизни, когда подобные вещи для друзей юности делали вполне реальные и знакомые мне люди, о которых, увы, в романах никто не напишет. А эталонные друзья, рисковавшие ради друг-друга головой, ни разу не задумались о своем младшем товарище, не собрались и не поставили на повестку дня: "надо спасать нашего друга - его жизнь катиться под откос уже давно и вряд ли уже выправится, если мы - его друзья, ей не займемся". Вот это меня удивляет. Артаньян привык за практически всю жизнь понимать, что никто не будет платить по его счетам, что все что у него есть (уже в ВДБ) - внезапная благосклонность короля, которую ему надо было удержать. У него хватило величия духа, дважды в "20 лет спустя" и еще пару-тройку в "10 лет спустя" поставить ЕДИНСТВЕННЫЙ свой актив на кон, когда рнечь шла о свободе и жизни друзей. Это почти сверхчеловеческое мужество в его ситуации, которое и один раз в жизни продемонстрировать - эпическое деяние, а повторять систематически - почти невероятно. И при этом требовать от него еще, чтобы он делал тоже самое ради "безумств" Рауля, с моей точки зрения, отказывать гасконцу даже в остатках здравомыслия. А этот персонаж кто угодно, но не идиот.
Стелла: А французы не тот народ, что готовы выложить душу и кошелек по одному только зову. Пока друзья жили общей полковой жизнью - это было. Даже откровения под бутылку и под дурное настроение были. Это как в армии (у меня муж армейские будни и их дружеские "посиделки" по сей день вспоминает), они определяли их случайную встречу , всех четверых, пока они были вместе. Дальше каждый выгребает - как умеет. Кому жена, кому Бог, а кому и происхождение дают старт. Всего этого у гасконца не было. И Дюма же говорит ясно, что ему нужны были для опоры, вдохновения и движения вперед - все трое. Без них жизнь - рутина.
de Cabardes: Стелла пишет: А французы не тот народ, что готовы выложить душу и кошелек по одному только зову. Не думаю. Я слышал мнение, что французская дружба зачастую очень трудно развивается, сближение там у людей не быстрое, но очень крепка, если состоялась. Собственно, дружба заключается, в том числе, именно в том, чтобы угадывать такие вещи без напоминания и помогать - не потому, что "так надо", а потому что это пытка понимать, каково сейчас твоему другу и не помочь. Пытка даже когда не имеешь возможности, а уж когда имеешь... - это необъяснимо. А тут - референтные друзья и абсолютно наплевательское отношение к уже фактически загубленной карьере и жизни близкого человека. И ничего не екает. В том числе у того же Атоса, который время от времени говорит гасконцу "сын мой". Стелла пишет: И Дюма же говорит ясно, что ему нужны были для опоры, вдохновения и движения вперед - все трое. Без них жизнь - рутина. Согласен.
de Cabardes: Грубо говоря, такой ДРУЖБЫ, как между тем же Мишелем Эйкемом де Монтенем и Этьеном де ла Боэси, дружбы в дефинициях первого, описанной им в Глава XXVIII "О дружбе" своих знаментых Essais, коли говорить о французских аристократах эпохи Религиозных войн, среди мушкетеров Дюма не наблюдаю. К слову, Дюма Монтеня безусловно знал, не только потому что был нормальным человеком, но и потому что Шико у него в одной из книг про Генриха Наварского, Монтеня читает. Но понимание дружбы у последнего явно иное, чем у Дюма. Еще один момент меня удивил - когда Дарт загнал Портосу в три дорога половину своей соломенной постели в замке, на которой он так здорово наварился вместе с Планше. Не уступил, не отдал даже по себестоимости, а именно впарил.
Стелла: И все-таки у нас понимание дружбы воспитано на советских фильмах. Но, если вернуться к французскому восприятию отношений, то они о-о-очень отличаются от того, к чему мы привыкли. Знаю не по-наслышке, по жизни много общалась с французами, сейчас и город у нас стал на треть французским и французская речь слышна чаще, чем русская. ))) Дружба, как сказал верно Атос, состоит из общих воспоминаний. Он все время вспоминал об их общих годах, рассказывал Раулю, никогда не выпячивая себя. Арамис тоже признался, что появление д'Артаньяна напомнило ему о приятных годах. Портос ни дня не прожил без ожидания о новостях о д'Артаньяне. (по словам Мушкетона). А вот гасконец, по его же словам, почти забыл о друзьях. Это не дикость - это жизненные условия, это установка на выживание. Сентиментальность лейтенант себе позволить не мог. Дюма, как это не кажется нам непонятным, тонко чувствовал нюансы человеческого поведения: именно потому его герои так человечны, противоречивы и порой неприглядны. Идеалы нужны только в христианской религии. В жизни люди остаются людьми.
jude: de Cabardes пишет: Грубо говоря, такой ДРУЖБЫ, как между тем же Мишелем Эйкемом де Монтенем и Этьеном де ла Боэси, дружбы в дефинициях первого, описанной им в Глава XXVIII "О дружбе" своих знаментых Essais, коли говорить о французских аристократах эпохи Религиозных войн, среди мушкетеров Дюма не наблюдаю. Имхо, дружба Монтеня и Ла Боэси была ближе к платонической любви между равными и зрелыми людьми (греков Монтень осуждает за неравноправие в отношениях и за распущенность, но и только). Монтень ставил дружбу превыше любви к женщине, считая ее непостоянной, и брака. На такое чувство способен куртилевский Рошфор, восклицающий: "Я тосковал по нему, как никогда не тосковал ни по одной любовнице!" У четверки мушкетеров - обычная мужская компания. В их отношениях нет очарованности друг другом, как у Монтеня и Ла Боэси, нет "растворения" друг в друге. У них - обычная дружба однополчан. И то, что после расставания они реже вспоминают друзей, - увы естественно. Каждого захватила своя жизнь.
de Cabardes: Дюма все таки писал о мушкетерах через одно-два поколения после того, как Наполеон обескровил самую агрессивную страну Европы на протяжении почти тысячелетия. Перед компанией 1815 г ставили под ружье уже совсем юных отроков - т.е. Наполеон просто свел на ноль самую полнокровную часть мужского населения страны. Дюма принадлежал к поколению довольно малохольному: абсолютистский прессинг, революционный террор, наполеоновский фашизм. Затем скучная мелочная эпоха Реставрации, не имевшая никакого обаятельного проекта, и полуфейковая новая бонапартистская "либеральная империя" - эпохи, когда идеалом жизненного успеха во Франции стал преуспевающий рантье, полное торжество филистерства. В этой атмосфере, несомненно должен был расцвести эскапизм - он и расцвел. На пару с торжеством национализма и расизма, онпа определила заказ на исторические и квазиисторические труды - их появилось в избытке. Понимание проигранной конкуренции с Британией, требовало самоутверждения в фантазиях - их было в избытке. В чем был дефицит, так это в крутых парнях-фанатиках: крестоносцев Людовика Святого и гвардейцев Наполеона Великого Франция уже не производила. От того и понимание дружбы у Дюма - понимание мещанина середины XIX в - Тартарена из Тараскона, который "почти уехал в Монголию", но продолжает петь романсы у аптекаря Бизюке. Монтень бы Дюма не понял - в его представлениях, мушкетеры вообще вряд ли друзья.
Стелла: Пусть Монтень бы не понял, но почему понимали эту дружбу как эталон, по меньшей мере век после Дюма? (Я про сегодняшнее поколение вообще не говорю, хотя ростки дружбы все же прорастают.) Если подумать, то две мировые войны и все между ними могли посодействовать. И еще мне кажется: именно теперь стало модно воспринимать отношения четверки исключительно через однополые. Или искать в них только различные отклонения. не от пресыщенности впечатлений все это?
de Cabardes: Понятия не имею - мне с друзьями в жизни повезло, я благославлен по сей части. Что касается гейской субкультуры, то как всякая небольшая общность, она выискивает "своих" везде где надо и не надо - так поступают маленькие народы, в частности - каталогизируют тех у кого "бабушка из наших". Вполне возможно, что в древней Элладе, все четверо бы спали попарно друг с другом, как Эпаминонд с Пелопидом, но явно не во Франции XVII в - там это было бы девиацией.
de Cabardes: jude пишет: дружба Монтеня и Ла Боэси была ближе к платонической любви между равными и зрелыми людьми Когда они познакомились, Боэси был в возрасте Атоса из ТМ, а Монтень на года три помладше, т.е. в возрасте Арамиса или Портоса. jude пишет: Монтень ставил дружбу превыше любви к женщине, считая ее непостоянной, и брака. Да простят меня барышни, но я согласен с Монтенем :-) А до него - с Эпикуром, считавшим способность к дружбе - высшей мудростью. Не знаю, как на счет "мудрости" (не люблю это слово), но тот, кто имеет счастье иметь настоящего друга или настоящих друзей - это человек, который выиграл в этой жизни очень многое. Это бывает не часто, поэтому немногие могут рассказать об этом опыте. А у кого он есть, редко им делятся - очень уж это интимная сфера. И это действительно "платоническая любовь" без эротизма - просто огромная потребность в друг друге двух или нескольких мужчин, полное доверие друг к другу, искренность и переживание за судьбы друг друга. Естественно, это чувство, позволяющее рассчитывать на поддержку и, в свою очередь, без разговоров предоставлять ее. Процветать, зная что твой друг в дерьме, в этом формате невозможно в принципе - кусок в рот лезть не будет. Это редкость, но это есть. А что мы видим у мушкетеров, дружбой назвать можно только дискретно. И, конечно, заброшенный на 15 лет (или сколько) Артаньян... Причем, трое его друзей, судя по всему, общались друг с другом, а вот своего "младшего" оставили наедине с его проблемами. Это странно.
jude: de Cabardes пишет: но явно не во Франции XVII в - там это было бы девиацией. Ох, не было бы. Особенно, при дворе, в армии и в литературных салонах. Эпоха этим славилась. "Итальянский грех преодолел горы" (с) Но приписывать подобные отношения мушкетерам, имхо, - лишнее. Когда они познакомились, Боэси был в возрасте Атоса из ТМ, а Монтень на года три помладше, т.е. в возрасте Арамиса или Портоса. Монтеню было 25, Ла Боэси - 28. Как пишет Монтень, состоявшиеся личности.
Стелла: По части друзей мужчинам проще, у женщин дружба вчетвером - редкость: семья и работа забирают все силы.
de Cabardes: jude пишет: "Итальянский грех преодолел горы" (с) Это встречалось, но это не было нормой. Нормой это было при поступлении в фиванский Священный лох из 150 пар влюбленных, к примеру, включая Эпаминонда и Пелопида, нормой это было при построении фаланги по парам, ибо "никто не бросит щит в глазах возлюбленного" и "тогда бойцов благославляет не только Арес, но и Эрос". А вот в роту мушкетеров так точно не набирали
jude: Это встречалось, но это не было нормой. Согласна, что не было нормой. Но на это смотрели сквозь пальцы. В отличие от той же Испании, где за итальянский грех было реально угодить на костер. Французы о вкусах не спорят. Да и либертинаж в придворных, университетских, армейских и литературных кругах был в моде. А вот в роту мушкетеров так точно не набирали. Так там же одни гасконцы. А в Гаскони "этот отвратительный грех неизвестен", - как писал Эммануэль д'Аранда.
de Cabardes: jude пишет: в Гаскони "этот отвратительный грех неизвестен", - как писал Эммануэль д'Аранда. Быстро же они забыли Пирса Гавестона
Констанс1: Прочитала коммент в ютюб под советским сериалом " Д Артаньян и три Мушкетера, Дама из Тулузы, судя по всему выходец из бывшего СССР, пишет , что каждый год во второе воскресенье августа в деревне Лупиак проводится праздник в честь Д Артаньяна. Там разгуливают Мушуетеры и персонажи в костюмах времен Луи14. Очень много проводится интересных мероприятий, всех гостей бесплатно угощают мемтным вином. Все очень калоритно. Пост оставлен г мес. Назад. Дама пишет, что обязательно вернется в Лупиак в этом году, настолько все интересно.
Стелла: Констанс1 , дама надеется, что к августу разрешат мероприятия и гулянья? Дама оптимистка.
полная версия страницы