Форум » Обсуждение книг "Три мушкетёра", "20 лет спустя", "Виконт де Бражелон" » Происхождение Арамиса-2 » Ответить
Происхождение Арамиса-2
Стелла: Интересно, эта тема поднималась ранее на форуме? Я ее не нашла. А она не могла не вызывать интереса. Вообще Арамис оказался на задворках обсуждений. А он стоит большего.
Стелла: Если набралось 12( кажется 12) кандидатов, которые считали, что обладают важной тайной, то любой мало-мальский член ордена мог сказать, что обладает тайной. ( конечно, надо было что-то и предъявить). Но отбора тайн ведь предварительно не было! Были известные Ордену люди, которые считали, что их тайны очень важны. Но Орден не знал, кто с чем приехал. То есть, как я поняла, нашлись люди, которые, прознав о конкурсе, заявили свои кандидатуры, не раскрывая, в чем тайна. Так это мог сделать тот, кто знал о соискании. Любой, у кого была тайна и членство в Ордене. Да, что еще важно - посвящение и стаж. Не думаю, что у фламандской дамы))) был стаж в 11 лет и четвертая ступень.
Констанс1: Ну, наверное, даже при наличии 11 лет стажа в Ордене и четвертой ступени посвящения, фламандской даме стать Генералом Ордена иезуитов все же не светило
Диамант: Если о факте отравления генерала Ордена Арамис догадался уже на месте, то он был сильно не осторожен, высказав свои догадки вслух. Врач дб сообщить об этом заказчикам. Да, кольцо у него уже на руке было... И все же. Зачем такая демонстрация осведомленности? Фуке он позднее открылся как сообщнику. Врач для него - мелкая сошка. Просто так он эффекты не устраивал никогда, хоть и получал от них удовольствие - вспомним Безмо де Монлезена в Бастилии с приказом на руках. ИМХО, Арамис знал заранее об отравлении, и потому торопился, и знал, что его осведомленность - не тайна для отравителей. Совет врачу - от человека, находящегося в полной в безопасности.
Стелла: Совет он дал, уже имея кольцо на руке. Каков он будет Генералом, никто еще знать не мог, как никто не знал, что за тайной он владеет. Как правильно отмечали, - " темная лошадка". До поры до времени он был в безопасности: пока не наступил кому -нибудь на любимую мозоль. и готов был выполнять постановления Совета. Потом власть его не просто велика - он назначает своего преемника, но политика Испании так или иначе проходит через его руки. Меня в молодости потрясла одна фраза , которую Арамис сказал о папе Римском. "Он умрет". Спокойно, словно речь шла о мухе.
Стелла: Совет он дал, уже имея кольцо на руке. Каков он будет Генералом, никто еще знать не мог, как никто не знал, что за тайной он владеет. Как правильно отмечали, - " темная лошадка". До поры до времени он был в безопасности: пока не наступил кому -нибудь на любимую мозоль. и готов был выполнять постановления Совета. Потом власть его не просто велика - он назначает своего преемника, но политика Испании так или иначе проходит через его руки. Меня в молодости потрясла одна фраза , которую Арамис сказал о папе Римском. "Он умрет". Спокойно, словно речь шла о мухе.
Орхидея: Во всяком случае, для самого врача осведомленность Арамиса - новость. Он сильно перепугался, когда узнал, что новый генерал у курсе отравления. Арамис дал понять Гризару, что преследовать его за это не станет, но и защищать тоже. Врачу, похоже, и так влетит от заказчиков. Как ни крути, а своё задание он провалил. А с Советом Ордена... Версия, что с ним Арамис быстро разобрался совершенно не правдоподобна. Остаётся, что с ним он сумел ужиться. Арамис не у годен Совету, но знает про их заговор и уже генерал. Прийдется друг с другом считаться. Они могли условиться друг друга не трогать по этому поводу. Я могу предположить, что Арамис догадывался об планирующемся отравлении. Но всё же не знал точно. Иначе, что мешало ему предупредить об этом "францисканца", ведь стремительно смерть генерала совсем ему не на руку. Видимо, когда понял, что тут делается, и ворвался в комнату без очереди. Иначе чего бы ему так торопиться, знал бы, мог и раньше прийти. Стелла пишет: Меня в молодости потрясла одна фраза , которую Арамис сказал о папе Римском. "Он умрет". Спокойно, словно речь шла о мухе. То же самое. Теперь даже не докопаться уверена, что он имел в виду это в прямом смысле. Но звучит, конечно, жутко.
Констанс1: А что удивительного? Арамис настоящий выученик иезуитов. Их девиз, стал его кредо«» IMDG«» -IN Madjorem DEI Gloriam ( К вящей славе Б-жией). Только вместо Б-жьей, он как всякий законченный эгоист, подразумевал свою собственную. А тут уж все средства хороши. И ПАПА Римский должен уйти в мир иной , даже не потому, что он мешает Ордену, а потому, что Арамис сам метит на его место. Это-то все как раз вполне укладывается в образ. А вот то, что Арамис оказался способен на самую высокую дружбу , да еще 35 лет никак и никогда ее не предавал, вот это для меня загадка.( я уже в этой теме где-то писала об этом). Он сорвался только когда впереди замаячила уж очень заманчивая цель-занять при «» подменном короле«» место Ришелье и Мазарини и стать Папой Римским в перспективе.
Стелла: Наверное, любой, даже самый эгоистичный человек, должен иметь соломинку, чтобы было за что ухватиться, когда в душе и в реале все летит в тартарары. Для Арамиса это была дружба и сознание, что в мире есть три человека, которые любят его бескорыстно и всем сердцем. И для них он был готов на то же.
Диамант: У меня сцена с францисканцем вызвала такую картинку: Арамис, напротив, ставленник кого-то из Совета. Что за тайна у него, конечно, никто не знал, но на него делали ставку, ему создали условия: если у него получается, то он последний, кто поговорит с умирающим. Все зависело от него: успеть, убедить, кроме отравления. Конкурс был фикцией. Именно поэтому он ничем не рисковал, кольцо же, как видно, ничего не гарантировало в плане безопасности от Совета. Поэтому красоваться перед врачом он бы не стал. Насчет смерти папы - да, страшные слова и страшная роль. К старости в этом человеке только одно осталось хорошее: он любил своих друзей. Остальное по принципу: с волками жить - по-волчьи выть. И волком стать.
Констанс1: Диамант, Арамис всегда был волком. Одиноким волком. И очень опасным. Просто, когда он познакомился с Портосом и Атосом, в достаточно юном возрасте,когда романтический флер еще не совсем ушел из его души, хотя и уживался с цинизмом. И при том , на трудном переломе своей жизни. Эти двое реально помогли ему. Выхлопотали мушкетерский плащ, этим прикрыли от преследований за дуэль, довели еще до лучшей кондиции его фехтовальные умения, не лезли в его личные дела и тайны, ни о чем не спрашивая, надежно прикрывали спину. А потом появился Д Артаньян . Но это максимум , на который Арамис был способен. В душе, он оставался одиноким волком.
Орхидея: Какой, однако, интересный эпизод. Каждуй понимает по-разному.)) Если бы Арамиса желали видеть генералом Ордена, нечего ему было дергаться, и так назначат. Если он был ставленником кого-то из Совета (если предположить, что у них там сформировали свои партии) слишком велик риск не успеть. А подобный поворот был для организатора нежелателен. Я склоняюсь к мысли, что Арамис был сам за себя, но мог иметь осведомителей из челенов Ордена, кто поставил ему информацию о том, что там вообще происходит. Сама ситуация представляется мне так. Организаторы отравления, они же члены Совета, надеялись свести в могилу не угодно го Генерала, но так, что бы он не успел назначить приёмника. Дальше они уже вибрирует Генерала на своё усмотрение, и такого который будет их слушаться. Первые кандидаты легко управляемы и если кольцо окажется у них - не страшно. Но более вероятно, что генерал не выберет никого. Тогда своё дело должен сделать врач и не дать очереди дойти до стоящий кондидатов, которых засунули в конец списка. И врачу попадёт за то, что не успел травануть "францисканца". Совет Гризару мне вовсе не предстваляется эффектом. Он просто посоветовал ему быстренько замети улики. Зачем этому яд красоваться в бокале, мало ли на кого подозрения падут. На Арамиса тоже могут, он единственный свидетель смерти. А в Ордене ему, что так, что этак самоутверждаться придётся. Риск больше не станет. Он привык ходить по лезвию бритвы. Диамант пишет: К старости в этом человеке только одно осталось хорошее: он любил своих друзей. Ну почему же только это? Он и про честь не забыл, и про справедливость. Что бы предупредить некоторые возрожения, добавлю.) Что касается чести, он не Атос что бы быть её мерилом.)) Но отрицать в нём это качество обсолютно не следует. Справедливость же в его понимании упрощенно можно свести к формулировке: зуб за зуб, глаз за глаз, относиться к людям, как они относятся к окружающим и ему самому, что, в общем-то, совершенно не есть плохо.
Констанс1: Орхидея , т.е. Вы полагаете, что Арамис разделял иудейские ценности? Око за око и зуб за зуб- это из Заповедей данных иудеям. Очень правильные , кстати ,Заповеди. Как только иудеи об этом забывали, и старались быть более европейскими , чем сами европейцы или более арабскими , чем сами арабы, так на них и нападал то погром, то Катастрофа.
Орхидея: Я довольно поверхностно знакома с иудаизмом. И не могу объективно об этом судить. В этом вопросе может и разделял. А заповедь, бесспорно, полезная и хорошая.) Давайте, я постараюсь развернуть свою мысль, а вы подробней познакомьте меня с вашей. Так вот. В поведении Арамиса можно заметить такую особенность, вести себя с человеком так, как ведет себя обычно этот человек. За хорошее он платит добром, за зло злом. Приведу-ка я лучше примеры. Он не видит ничего зазорного в том, что бы выстрелить в Мордаунта, стоящего на утесе, ведь тому ничего не стоило воткинуть кинжал в беззащитного умирающего. Арамис делает о нём вывод и хочет убить. Друзья всегда выручали его в опасности и откликались на зов, по отношению к ним он ведет себя так же. Д'Артаньян вечно хитрит, и Арамис в долгу не остаётся. Фуке помогал ему устроить свои дела и был добр к нему, Арамис ему благодарен и отвечает тем же. Людовик 14 готовит гибель гостеприимному хозяину под его же кровом, и епископ Ваннский считает дозволительным похитить ночью ничего не подозревающего короля. С благородным Атосом Арамис всегда на редикость честен. И с другими благородными людьми тоже обычно действует благородно. Он ищет в мире баланс. За зло должна следовать кара, за добро - награда, за несчастья - возмещение убытка. А исполнители не кто иные, как люди, и он сам в частности.
Констанс1: Орхидея, т.е. Вы считаете Арамиса своего рода «» зеркалом«», какую гримасу ты ему скорчишь, такую и получишь в ответ?
Орхидея: Да, "зеркало" - вполне точное определение. И, главное, короткое.))
Стелла: А разве Церковь учила быть "зеркалом"? По-моему, она учила на зло подставлять другую щеку? У Арамиса, как он сам говорил, от Церкви - только злопамятность. Но Арамис ведь не только реагировал на обстоятельства. Так, он бы ничего не достиг в жизни. Мне кажется, что он не отвечал на удар -ударом, он умел сам раскачивать лодку и дергал за тайные нити, чтоб качалась она в нужном ему ритме и в нужную сторону. Для того и завел тайную полицию, а ранее - крутился при Парламенте, а еще раньше - искал любовниц в высшем свете. При всех его душевных порывах, Арамис, как только нашел нужную дверь, забросил всех дам и стал не только разборчив, но и сосредоточился всецело на своем будущем. Может, и подгуливал( не без этого), но с величайшей осторожностью. И тщательно выбирал: кому мстить, а кому - льстить. А мудрецы ТОРЫ толкуют заповедь " Око за око, зуб за зуб" Еще и так: лишил ока - плати установленную цену за око ( в серебре), за зуб- тоже- положенную меру. Возмещение убытка. ( хотя мне больше нравится трактовка, предложенная Констанс1 )
Орхидея: Стелла пишет: А разве Церковь учила быть "зеркалом"? По-моему, она учила на зло подставлять другую щеку? А причём тут, вообще, церковь. С ней такое этл не связано. Это не религия, это просто мо дель поведения и, возможно, мировозрение. А Арамис, хоть и принадлежит к духовенству, и далеко не идеал христианина. И дело даже не в ударе на удар, а в отношении к людям. Не замечала, что бы он осознанно сделал гадость тому, кого уважал и считал хорошим человеком. А сделать гад гадость не прочь, с него не убудет. При всех его душевных порывах, Арамис, как только нашел нужную дверь, забросил всех дам и стал не только разборчив, но и сосредоточился всецело на своем будущем. Возможно, это началось после разрыва с де Лонгвиль. Как вариант, пошёл от душевных ран спасаться в политику. Поэтому резко переключился с других на себя. А уж этой капризный даме по имени "политика" он был верен до гроба.
Стелла: В Шеврез он был влюблен до умопомрачения. А вот насчет Лонгвиль - сильно сомневаюсь. Может, ему льстило, что у него молодая любовница, да еще королевского рода. Мне кажется. что она была скорее часть его стремлений проникнуть наверх. Через нее он уже фрондер и знается с самыми верхами. Орхидея , а Церковь при том,- что она формирует мировоззрение. И именно христианство учит непротивлению злу и покорности. Мне всегда больше нравился Арамис во времена Фронды. А насчет зла, которое он творил, так у Дюма есть слова, которые неоднократно уже приводились: о том, что Арамис никогда ничего не делал доброго, чтобы оно не служило ступенькой к плохому. И про его жадность, увы, тоже сказано. Хотя, как по мне, так жаден он был только в одном - в своем стремлении к власти. Но Мэтр написал - куда уж тут деться? А жаден он был потому, что как сказал Атос, про богатство: " Когда оно приходит слишком поздно, есть два пути: либо стать мотом, либо скупердяем" Честное слово - это гениальные слова.
Констанс1: Арамис, далеко не идеален. И теневых сторон в нем больше , чем светлых. Но уж те светлые, что есть, очень притягательны. И очень светлы. Настолько , что позволили ему стать неотьемлемой частью Четверки Неразлучных. А темные привели к предательству дружбы. И только прощение, дарованное Портосом в его Завещании , оставляет Арамиса внутри этой дружбы. Он, по моему, только уже на могиле Атоса и Рауля понял, что с друзьями ему не надо было ничего доказывать. Его любили и принимали таким, каким он был, со всеми светлыми и темными сторонами его натуры.
Орхидея: Стелла пишет: Церковь при том,- что она формирует мировоззрение. И именно христианство учит непротивлению злу и покорности. Церковь бесспорно формирует мировозрение, но, скажет так, формирует не только она. А покорность и не противлениние злу точно не про Арамиса.) Не для бойцов этот принцип. А в период "Двадцати лет спустя" тоже Арамиса больше всего люблю. Там то он мне и понравился. А вот насчет Лонгвиль - сильно сомневаюсь. По-моему, нет оснований сомневаться в его чувстве. Это уже не восторженная, затмевающая любые мысли любовь, а более зрелая и спокойная. И может быть даже более серьезное, основательное. Но и не такое что бы соскучиться, без остренького он не может. Странно было бы, если сорокапятилетний мужчина стал влюбляться как юноша. И Лонгвиль после совершенной сумасбродки Шеврез тоже может показаться более спокойной, хоть она и заняла ту же "экологическую нишу" в политической жизни. А совмещение приятного с полезным не может опровергать любовь. А в главе "Среди женщин" характеристика, конечно, дана хорошая, очень ёмкая и многое объясняющая, но, всё же, не исчерпывающая. Мы вполне можем додумать и отыскивать новое. Констанс1 пишет: А темные привели к предательству дружбы. Ох, наступлю-ка я опять на эту мозоль. Мнения есть очень разные. Но не расценивать я это как предательство. Обман, очень некрасивый. И это по сути основная причина притензий к моральному облику Арамиса. Мне его за это очень больно стукнуть хочется и в холодненькую водичку макнуть. Но предателем назвать не могу. Понимаем мы, наверно, это слово по-разному. И действиям Арамиса в тексте никто такой характеристики не давал.
LS: Ну, не знаю, коллеги... Лично я не вижу никаких оснований для выводов о том, что Арамис любил герцогиню де Лонгвиль, и насчет его любви к герцогине де Шеврез, на мой взгляд, в романе больше доводов "против", чем "за".
Стелла: LS , было в любви Арамиса к де Шеврез больше самоотдачи или самолюбия, по молодости лет все это было все же любовью. Во всяком случае, для него это был максимум, на который он был способен в любви. В остальном - я уже говорила: считаю его роман с Лонгвиль поводом для вхождения в высшие круги.
Констанс1: Арамис не был способен никого любить , кроме себя самого. Только исключительные обстоятельства заставили его принять помощь от Атоса и Портоса. А лучше узнав, принять и полюбить их. Позже к ним присоединился и Д Артаньян. Все. Все остальные «»дружбы«» Рене, это против кого дружим? Или какая мне (Арамису) будет от этого выгода? А любови уж и подавно. С де Шеврез они оба используют друг друга, с де Лонгвиль, Арамис поьзует ее откровенно и цинично, без капли романтизма.
Стелла: Констанс1 , то, что Шеврез использует Арамиса, а за это платит ему постелью и деньгами: тут с ее стороны все ясно - он один из ее мальчиков на побегушках. А вот Лонгвиль его использует тоже на всю катушку, но и он не остается в долгу: крутясь с ней он входит в парламентское окружение. А там уже и до Фуке - рукой подать.
Орхидея: Арамис не был способен никого любить, кроме себя самого. Констанс1, боже мой, откуда такая категоричность!? Что он не человек? И откуда нам знать, когда Арамис узнал и полюбил Атоса и Портоса, до или после их помощи? Мне кажется, к моменту дуэли с офицером двух мушкетёров он уже хорошо знал. "Всё остальные дружбы" это не то чувство, что связывала его с тремя друзьями, но искреннее расположении он вполне мог испытывать. Вспомните того же Фуке, например. Он отношений с де Шеврез у Арамиса были сплошные проблемы. Любовь была, и она затмевала все недостатки и риски. А когда остыла от времени и разлук, герцогиня тоже изменилась, тогда открылись глаза на действительность. LS пишет: Лично я не вижу никаких оснований для выводов о том, что Арамис любил герцогиню де Лонгвиль Их роман возник, возможно, сразу после охлаждения к де Шеврез. Вспомните, что Арамис не хотел уезжать в Англию не повидавшись с де Лонгвиль. Не удержался и поделился с Атосом, что у Лонгвиль ребёнок. А после подписания мира с Фрондой есть такой штришок: "Едва скинув дорожные сапоги, Арамис полетел в ратушу к госпоже к госпоже де Лонгвиль". Потом очень мило получал удовольствие на уламывания герцогини.)) И, заметьте, у Мазарини он ничего не потребовал для себя. Только для де Лонгвиль, её мужа и своего новорожденного сына. Как именно он её использовал? Особенно "цинично и без романтизма"? Кстати, веревочные лесницы, ночные свидания, засады другого любовника - не романтизм? Д'Артаньян грустит, что на него принцы не охотятся. А по ходу уже Арамис заводил во Фронде новые знакомства и связи, но это можно и без неё. Да ещё имел возможность через герцогиню влиять на ход событий Фронды. Странно, если, имея такую возможность, человек ее упустит. И де Шеврез припомнила ему только Лонгвиль, а не предъявляла весь список знакомых Арамису дам. Значит ревновала к ней, значит Шеврез это задевало. насчет его любви к герцогине де Шеврез, на мой взгляд, в романе больше доводов "против", чем "за". LS, не могли бы вы их привести?
Констанс1: Орхидея, я рада, что Арамис обрел в Вашем лице столь яростного защитника. И Все же, давайте вернемся к роману, а именно к «»Виконту де Бражелону«». И посмотрим с позиции Д Артаньяна , как самого чуткого, самого интуитивного из всей Четверки. Итак , Д Артаньян едет на Бель-Иль, по поручению короля, разузнать , что за большие строительные работы ведет там Фуке. Д Артаньян тщательно продумывает свое путешествие и образ своих действий. При этом он знает, что Ванн совсем недалеко от Бель-Иль, и что Арамис -епископ Ваннский, по протекции Фуке, между прочим. Еще он знает, что Арамис вызвал себе на помощь Портоса. Помните , когда он узнал об этом факте от Мустона, перед своей поездкой в Англию, в его мозгу прозвучал первый тревожный звонок. Но последующие бурные события, задвинули это тревожное предчувствие очень далеко. Настолько, что собираясь на Бель-Иль Д Артаньян совершенно забыл о нем. И встреча на острове с Портосом, в роли инженера-прораба, строящего систему укреплений, потрясла Д Артаньяна, а когда он увидел план укреплений , и под подчерком Портоса, углядел хотя и стертый , но такой знакомый подчерк Арамиса , в мозгу гасконца опять прозвучал звоночек. Но он спокойно едет к Арамису и испытывает радость при встрече с последним.И ,хотя, уже были два тревожных звонка, Д Артаньян никак не хочет увидеть очевидное. Арамис не только использует Портоса, но и использует втемную, и ,возможно, участие в делах Арамиса, представляет опасность для барона. Далее, когда Арамис усылает Портоса со срочным посланием к Фуке, такой чуткий Д Артаньян это не проинтуичил. Он охотно поверил Арамису, что Портос отправился к морю настрелять им к завтраку свежей дичи.Мушкетер поверил настолько, что сам взял ружьецо, и два часа разыскивал Портоса по всему побережью. А когда вернулся, опять поверил Арамису , что Портос по делу уехал на Бель-Иль. Настолько, что сам за ним туда поехал. И , что Вы думаете, у такого интуитивного человека ,как Д Арт ничего внутри не дернулось? Да нет же, просто он не мог поверить , что Арамис втемную вовлек Портоса в столь опасную, если не смертельную игру против самого короля Франции.Это все не потому, что Д Артаньяну не хватило,ума ,хитрости и интуиции, а потому, что он никак не мог поверить , что Арамис будет использовать ближайшего друга, подвергая опасности жизнь и благосостояние последнего.
Орхидея: Такого финта ушами д'Артаньян от Арамиса не ожидал, не думал, что тот станет морочить ему голову и обведет вокруг пальца, пользуясь доверием. Д'Артаньян помнил дуэлянта и бабника. Но в Арамисе произошла очередная метаморфоза. Никогда прежде старый друг такого не вытворял. Но использования Портоса в слепую пока ещё нет. Барон вполне в курсе, что и для кого он делает на Бель-Иле, что они с Арамисом на стороне Фуке и, что это его владения. К суперинтенданту Портос тоже испытывает расположение и совершенно не против своей роли инженера. Действительно в тёмную, предварительно навешав длинной лапши, Арамис использует Портоса уже в конце, непосредственно во время осуществления заговора. До этого Арамис предпочитал не посвящать его в свои дела, впрочем, в них он никого не посвящал. И старался не подставлять Портоса лишний раз под удар. Д'Артаньян всегда относился к Арамису с подозрением и даже несколько предвзято. А Арамис опасался любопытного носа д'Артаньяна и ждал подвоха, хотя безосновательно. Догадка, что он шпион короля, стала для Арамиса достаточным основанием, что бы провести мушкетёра. Он втихоря отправляет к Фуке Портоса и на следующий день тянет время. Д'Артаньяну хотелось верить в правдивость слов Арамиса, хотя внутри он уже чувствовал, что попался. На Бель-Иль он поехал, что бы окончательно это выяснить и перекрыть тем самым пути отступления этому лису. "Ему хотелось упрекнуть Арамиса в лукавстве, сделав это сдержано, но достаточно тонко, чтобы заставить Арамиса почувствовать все последствия такого поведения и вырвать у него хоть часть тайны." Только оказалось, что тот тоже успел уехать. То, что его провели, обманули, вызвало у мушкетёра досаду и гнев. Задето было самолюбие д'Артаньяна. И вывело его из себя, скорее всего, именно это. План заговора у Арамиса в тот момент только формировался. Он налаживал связи с комендантом Бастилии, которые всегда лишними не будут. Идёт разведка обстановки. Арамис ещё не в чём не уверен. Но после того, как его поразило сходство принца-близнеца и короля, зародилась конкретная мысль. И она полностью оформилась, когда на пальце блестнуло кольцо генерала Ордена. Теперь появлялась реальная возможность осуществления плана. Что Арамис ведёт какую-то игру, д'Артаньян уже понял. Знакомство епископа с Безмо его сильно насторожило. В Сен-Манде он распалял Портоса фактически клеветой на Арамиса. Действия епископа Ваннского д'Артаньян не понимал до конца и рад был досадить, что бы тот хоть что-то ему открыл. И чем дальше, тем сильнее д'Артаньяна преследует чувство, что его друг задумал что-то страшное, что-то, что может погубить и самого Арамиса, и близких ему людей. А Арамис смотрит на эти допытывания д'Артаньяна, не иначе, как на угрозу плану всей своей жизни. И ещё он боится, что капитан мушкетёров сдаст его королю. Д'Артаньян в главе "Гасконец против дважды гасконца" даёт понять, что не выдаст, что хочет спасти. Хотя заговору он бы наверняка помешал. Для Арамиса, в общем-то, не велика разница. Ситуация такая, что кто ни за - тот против. И предпочитает перестраховаться. Отношения д'Артаньяна и Арамиса в "Виконте де Бражелоне", вообще, очень интересная тема. Это отдельная сюжетная линия. В этом романе они выступают как друзья, но, одновременно, антагонисты. Тут можно много накопать.
Констанс1: Д Артаньян понял , что автор плана строительства наиновейшей крепости на Бель-Иль -Арамис, а Портос просто исполнитель. И, как профессиональный военный , гасконец понял, что этот остров за 6 миль от побережья Франции, некая вещь в себе, которая может быть использована, как против внешнего врага, так и против войск короля Франции. Но....Когда он попал в Ванн к Арамису , в очень дружескую атмосферу, к друзьям , по которым соскучился, помните еще в Лондоне Атос говорил, что для ощущения полного счастья ему не хватает Портоса и Арамиса за столом, и Рауля стоящего в дверях. Раз Д Артаньян не возразил, значит с этой мыслью Атоса он был полностью согласен. Друзья восхищенно и с хорошей завистью слушают про их с Атосом Английскую Эпопею, помните нервно сжимающиеся руки епископа и его горящие глаза. Для Д Артаньяна такая оценка его действий со стороны друзей- высшая похвала и награда. И в этой дивной атмосфере их человеческой приязни, когда Арамис начинает расспрашивать о том, что Д Артаньян делает на Бель-Иль, тот выдает заготовленную версию, но как-то без огонька, создается впечатление, что ему не хочется врать друзьям, он так расслабился , что не ожидает, даже от Арамиса, никакого подвоха, ну почти не ожидает. Так как, когда Арамис говорит, что он встает в 8 утра, гасконец решает встать в 5. Д Артаньян так неохотно врет, что Арамис его раскалывает и предпринимает упреждающий контрудар. И именно этим вызывает у гасконца уже настоящие серьезные подозрения, а еще раздражение , что воспользовавшись той атмосферой дружбы, Арамис провел его , как младенца. Именно с этого момента у Д Артаньяна крепнет убеждение, что Арамис задумал нечто, против короля Франции. Но....На аудиенции у короля он ни словом ни вздохом не говорит, что знает имена архитектора и инженера построивших крепость Бель-Иль. Говорит о своей многолетней дружбе с графом де Ла Фер и его сыном виконтом де Бражелоном, но не упоминает остальных двух друзей. Он уже чувствует , что тем угрожает опасность и понимает, что молодой король очень опасный противник. Парадоксально, но имена дю Валлон и д Эрбле королю называет Фуке. А Д Артаньян, хоть и чувствует себя оскорбленным, в лучших чувствах, уже рефлекторно пытается их прикрывать и имен не называть. Вот , что значит дружба, длинною в жизнь.
Орхидея: Встреча в Ванне, несмотря ни на что, была очень теплой. В каждом зашевелилась нежность. Только это не помешало д'Артаньяну и Арамису едва ли не с порога, сразу после дружеских объятий, начать заниматься словесным фехтованием. Один Портос ничего не выпытывал и наслаждался обществом былых товарищей. По своему обыкновению, д'Артаньян и Арамис оба оказались хороши. Ни тот ни другой ни захотел отвести друга в сторонку и всё (или хотя бы часть) выложить начистоту. Вечное состязание хитрости и смекалки. Что касается аудиенции у короля, д'Артаньян столкнувшись в дверях кабинета с Фуке, понял, что суперинтенданту ничего хорошего в будущем не светит. За укрепление Бель-Иля в том числе. А двое друзей его сторонники и инженеры крепости. Вывод не сложен.
Констанс1: Орхидея , то, что сюринтенданту ничего хорошего в будущем не светит Д Артаньян понял , когда на виселицу везли двух его , Фуке, близких друзей Льодо и Д Эмри, а второй звонок у Кольбера с бордеро (чеком) на 5 тыс. ливров-жалование Д Арту за квартал. Когда оскорбленный высокомерным отношением Кольбера Д Арт на минуту потерял самообладание и ляпнул, что вообще-то в его услугах не нуждается, т.к. уже получил все свое жалованье на год вперед в сюритендантстве у Фуке, и как тут же понял , что сделал глупость. Ибо бордеро находилось в этот момент в руках Кольбера. И по хищному взгляду интенданта понял, что этот документ может стать оружием против Фуке. Только быстрота реакции и ловкость пальцев, позволили ему буквально на лету выхватить этот документ из рук Кольбера. Д Артаньян после этих двух случаев прекрасно понял, что дни Фуке , как министра, сочтены. И , что , летя в бездну, Фуке потянет за собой своих ближайших друзей и соратников. Так что , мое мнение, он бы прикрывал друзей, даже если бы опередил Фуке у короля.
полная версия страницы