Форум » Обсуждение книг "Три мушкетёра", "20 лет спустя", "Виконт де Бражелон" » Каков жанр "Трех мушкетеров"? » Ответить
Каков жанр "Трех мушкетеров"?
Алисия: Я не раз читала "Трех мушкетеров", но сейчас, перечитывая, сделала для себя главное открытие - это не жанр "плаща и шпаги". Наверное, в этом кроется недоумение и разочарование некоторых современных читателей - они находят под обложкой книги совсем не то, что преподносит бренд. Это все равно, что человек взялся бы читать "Дон Кихота", воображая, что герой будет рыцарем без страха и упрека вроде Айвенго, а он вдруг с ветряными мельницами безобразит... Поначалу книга по стилю изложения - типичный роман-фельетон. Интриги высшего света, дуэли, похищенная девушка, полицейские и тюрьма, любовь, неслабое такое столкновение интересов. А дальше происходит любопытное. Кажется, самый выгодный эпизод, чтобы написать приключение как раз таки "плаща и шпаги" - это поездка за подвесками. "Пальба, трактиры, стычки, шпаги, кони". Все это вроде есть, но описание занимает меньше места, чем последующее описание подготовки бала в ратуше. Минимум подробностей, минимум развернутых диалогов. Просто краткий пересказ. Когда я читала, то не могла избавиться от ощущения, что это конспект, написанный Маке, который Дюма не стал дописывать, оживлять деталями, расцвечивать. Почему? Ему это было неинтересно? Но когда заканчивается приключение, Дюма (и это именно Дюма, а не Маке), позволяет себе развернуться и повеселиться. И я бы взяла на себя смелость сказать, что главы "Портос", "Диссертация Арамиса, "Жена Атоса" - это отдельное произведение в романе. Сатирический рассказ с оттенком плутовского романа, обладающий собственной законченной композицией. Именно это произведение называется "Три мушкетера". Потому что эти три отрываются от земли, замыкаются в затворе, в собственном мирке, каждый со своей любимой страстью. Потом мы уже понимаем, что у них там были какие-то переживания. Но когда к каждому по очереди приезжает гасконец, мушкетеры - статичны, самодостаточны, из героев романтического романа превращаются в героев романа сатирического, и в своей статике восходят к эпичности. "Казалось, что в погребе засел какой-то голодный людоед, какой-то исполинский сказочный герой, и никто не может безнаказанно войти в его пещеру". То же и оккупировавший трактир величавый Портос, и "уносящийся ввысь" Арамис. Мне кажется, что передо нами пародия на тех мушкетеров, какими они станут в последующих романах трилогии, - на гиганта, иезуита, полубога. Дюма смеется над ними и любуется ими. Одновременно. Гасконец в этой ситуации - полная противоположность тройке. Он - олицетворение движения, активное начало. Ведь именно д`Артаньян в итоге вызволяет своих друзей из их затворов, из состояния пусть и смешных, но эпических героев, и возвращает на грешную землю. При этом в данной ситуации именно он (а не Атос) - сама рассудительность. Но все это бьет как обухом по голове тех, кто взялся читать "роман плаща и шпаги про благородных героев". Хотя этот "рассказ в романе" заканчивается хорошо - с трактирщиками расплатились, и даже служители Церкви не остались в обиде ("На следующий день я пригласил их к обеду – здесь, между прочим, есть отличное вино – и так напоил их, что кюре запретил мне расставаться с военным мундиром, а иезуит попросил похлопотать, чтобы его приняли в мушкетеры"). Дюма расшалился и продолжает веселить нас - чего только стоит избавление всех четырех от английских лошадей, или Портос, вызывающий ревность госпожи Кокнар. Но современный читатель расстраивается, он-то совсем другого хотел. И вот он строчит гневные рецензии, ругая мушкетеров на чем свет стоит, хотя все дело-то в изначально неправильной предпосылке. Сейчас я дочитала до активного появления в романе миледи. Любопытно, какой жанр приобретут "Три мушкетера" теперь, с этой роковой красавицей на страницах? :)
Viksa Vita: Atenae согласна с вами. "Могикан" я не смогла дочитать до конца именно по этим причинам. Я еле дожевала историю персонажей (имена не помню, может они и есть Кармелита и ее любимый?), которые хотели самоубиться потому что не могли отдаться друг другу из соображений чести и благородства (может они в итоге таки да самоубились? не помню, хоть убей). Но прекрасно помню собственные ощущения от этой истории в жанре ультра-романтизма. Примерно как от чтения либретто оперы. Сидишь, и крутишь пальцем у виска от подобных идеалов. Живые люди так себя не ведут, даже самые честные и благородные. Так ведут себя только ходульные персонажи романов в романтическом жанре. А мушкетеры себя ведут как нормальные люди, которым свойственны изъяны. Но в том и прикол: мушкетеры в "ТМ" абсолютно не романтические герои, а обыкновенные люди, над которыми и посмеяться не грех. Я вот поигралась с благородством Атоса, которое цитировала, и переписала его на современный лад. Допустим это детективный триллер из лихих 90-ых о телохранителях олигарха. " В эту минуту край портьеры приподнялся, и на пороге показался телохранитель с красивой и крутой внешностью, но смертельно бледным лицом." "Он надеялся, что, извинившись, завоюет дружбу Атоса, строгое лицо и крутая осанка которого произвели на него самое хорошее впечатление". "Атос... сидел на камне и ожидал противника, как всегда спокойный и полный крутизны". "Не то чтобы я на него согласился, но от него за целую милю отдает крутым чуваком". "Это слова чувака неглупого и, несомненно, крутого." "- Говорите от своего имени, Портос, когда говорите подобные нелепости, - перебил его Арамис. - Что до меня, то все сказанное этими двумя господами, на мой взгляд, прекрасно и вполне достойно двух крутых чуваков. "- Должен признаться, - заметил Атос, - что англичанин этот достоин любви. Никогда не встречал я чувака с более крутой внешностью". В таком раскладе по-моему отчетливее заметна усмешка автора над героем. Но и в других романах Дюма проскальзывает не-романтический юмор. Чего только стоят Шико, Горанфло, да и Коконнас. А на фоне этого самого Коконнаса терзания романтического юного Вертера Ла Моля выступают в несколько смешном свете. Конечно, Дюма яркий представитель плеяды романтиков, кто же спорит. Но это не значит, что его отношение к жанру (в котором ему довелось творить в силу сложившихся исторических и культурных обстоятельств эпохи модернизма), было однозначным и цельным. В отличии от Гюго, который полностью принял жанр, и от Бальзака, который его полностью отринул, создав свой новый, Дюма играл с жанром, танцуя на его гранях и жонглируя его условностями. Как сегодня в кино Альмодовар играет с мелодраматическим жанром, а Тарантино - с триллером и дешевым экшеном. В этом и его прелесть. На мой взгляд.
Стелла: А меня от "крутизны" как-то перемкнуло. Вот не могу себя заставить увидеть в четверке крутых ( на современный лад) парней. Меня и от слова " благородный" дергает. Может, это все же терминология романа 19 века такого слова для необычного героя требовала?
Viksa Vita: Стеллаm а как звучит это слово в оригинале у Дюма, вы не помните? noble? или как-то иначе?
Стелла: NOBLE
LS: Viksa Vita Я немножко позже постараюсь в полной мере подключиться к разговору, по-моему, он интересен. Но, пока вкратце, мне кажется, что - самое главное при всем этом - не нужно забывать о системе ценностей самого Дюма. И о разнице понятий, которыми оперирует а) он сам б) источники, с которыми он работал в) оперируем мы. Для Дюма "благородный" - это "положительная" оценка. И для его источников - "положительная".Как мне представляется, писатель всерьез относился к этому понятию и не шутил с ним, т.к. именно его дедушка-маркиз превращал его самого в благородного,то есть, делал человеком первого сорта. (или если немного усложнить, давал в его замес глину, способную превратить его в человека первого сорта). Но благородство по Дюма не имеет абсолютно никакого отношения к благородству в нашем понимании. Атос, который при первом появлении кажется гасконцу благородным, благороден исключительно в смысле "выглядящий как абсолютный родовитый дворянин, располагающий безупречными 25 коленями предков-аристократов в анамнезе". И только. Вспомните, какое значение отводит автор простолюдинским костюмам, в которые переоделись герои в Лондоне. Один только цвет платья сразу делал их торговцами, то есть выводил за рамки благородного сословия. Плюс короткие стрижки (для сравнения вспомните, как герой Шукшина в "Калине красной" не желает объявиться перед матерью, пока "волоса не отрастут") Атос, выглядящий как торговец сахаром, никогда не сделался бы для юного гасконца образцом дворянина. А в мушкетерском плаще, смертельно бледный (читай, в полуобморочном состоянии) - сколько угодно Когда Дюма желает подшутить над благородством (то есть над неполноценным благородством), он наряжает Портоса в расползшиеся кружева. Но пьяный Атос, способный превратиться в полу-человека, никогда не будет наряжен автором в "атласные диравые карманы" (с) АСПушкина. Дюма предоставит здесь простор нашей фантазии, но сам никогда не опустится до таких деталей при описании истинного благородного человека. Жалкий и вздорный Людовик Тринадцатый тоже выглядит как самый благородный дворянин своего королевства. У Дюма герой может быть одновременно и жалким и благородным, и при этом на полном серьезе. Если мы не будем забывать, что благородство в его понимании - это имидж, внешние признаки аристократа.
Viksa Vita: LS Я с вами абсолютно согласна если говорить о терминологии и о значении слова "благородный" вне контекста остального текста, что рядом плетется. Как и вам, мне вовсе не кажется, что во времена Дюма у этого слова была ироническая коннотация. Но если проанализировать те первые главы, которые я упоминала, и в которых мы знакомимся с персонажем, мы видим сколько раз (минимум семь, если я ничего не упустила) используется это прекрасное слово. А ведь любое слово, если его заездить в тексте, наделяется иронической коннотацией, даже если изначально оно таковой не несло. И тогда я предполагаю сатирический литературный прием, преднамеренный (хоть можно было бы предположить небрежность. Хотите предположим небрежность к словам?). В данном случае сам эпитет, то есть его семантическое значение, не имеет значения :) Если семь раз за три главы упомянуть, что Зевс выглядел грозным, грозно себя вел, и уважал Геракла за то, что тот тоже был грозен, и Аид ему казался очень грозным богом, Зевс перестает казаться грозным, и начинает казаться, что автор с намерением утрированно подчеркивает одну черту характера Зевса. Нечто сильно утрированное и есть определение гротеска. У меня нет филологических доказательств этому факту, но по-моему так устроено человеческое восприятие текстов. В доказательство ироничности этих глав касательно Атоса у меня есть вино Божанси и "вид знатока". Насчет магометян и катафалков вопрос сложнее, этот метафорический бред таки можно списать на чувство юмора Атоса. А вот вопрос с портретом и гербами в квартире остается открытым. Честно признаться, я когда на днях перечиывала "Мушкетеров у себя дома", меня этот факт не только насмешил но и поразил. Очень свежим образом, между прочим, за что в энный раз благодарна Дюма. Разве это не абсурд? Когда в современном мире кто-то желает остаться анонимным, он не постит фотографии в социальных сетях. Когда кто-то хочет безвести сгинуть в 17-ом веке он не вешает у себя дома портреты предков и фамильные гербы, а потом приглашает друзей из той же социальной сети, откуда и он сам родом. В ДЛС Дюма гораздо менее ироничен по отношению к героям. И, следовательно, гораздо менее смешон и забавен.
Atenae: LS, с языка сняли::"благородная внешность" в контексте, употребленном Дюма - это внешность породистая. И только. Для нас - совершенный штамп. А Дюма был не свят, штампами грешил. Ну, пусть не сам, спишем на негров. Но сие - факт Зато когда он находил время для диалогов, мы видим совсем другого Дюма - искрометного, остроумного, яркого и точного в словах. А не допустить ли, что дар Дюма - это именно дар драматурга? В описаниях он бывает слаб, иногда даже скучен. Если это он, конечно. Потому что часто возникает ощущение, что некоторые описания и все диалоги разная рука писала. Нет? Вид знатока, прихлебывающего мерзкое винцо - это просто шедевр. Если представить мимику. Как знаток вино дегустирует? Это же целый ритуал: как отпить, как понюхать, как во рту покатать. И вот это совершается с плохоньким напитком. Смотрим на физиономию после этого ритуала. Как оно? Блеск и юмор ситуации, описанной Дюма, ускользает от нас потому, что мы не родились в стране, где развита культура винопития. Мне кажется, Дюма двумя словами в данном случае давал понять читателю о целой гамме эмоций и выражений в процессе, включая скорбную гримасу на выходе. Теперь о гербах. Давайте просто вспомним два факта. Много ли народу бывало у Атоса дома? Нет, только его друзья. Опознал ли герб хоть один из них ? Нет. И автор подчеркивает, что знание геральдики и всех существующих дворянских домов - привилегия высшей знати, нобилей, а не простых дворян. Переведем ситуацию на язык родных осин. Студент философского факультета пошел подзаработать на стройке. Он может там Канта хоть целыми страницами цитировать - никто в его словах Канта не опознает. Решат, что парень "слегка того" - и все. Это просто разные миры. Так и тут. Если бы в квартирку Атоса каким-то чудом забрел вельможа, он опознал бы герб. Но вельможа туда забрести по определению не может. Атос отныне вращается вмире казарм и кабаков. О "Могиканах". Таки да, они доблестно самоубились. И сия идиотская ситаация аж четыре тома воспринимается абсолютно всерьез. Точнее, парень самоуился, а девицу откачали. И она после этого стала певицей и смогла жить. И, опять же, прелесть "Мушкетеров" - в достоверности поступков героев, в том, что они порой опускаются на дно, а порой и просто сдуру в помойку сигают. Мушкетеры чаще всего ведут себя адекватно окружающей ситуации, иногда поднимаясь над ней. В тех же "Могиканах" герои все время проводят на котурнах, в силу этого смотрятся пусто и нелепо. Да, Дюма - великий драматург, балансировавший на грани литературного направления, в рамках которого ему было тесно. Но другого для него попросту еще не было. С модернизмом, Viksa Vita, Вы меня, признаться, в тупик поставили. Эпоха модернизации - да, соглашусь. Вторая волна социальной модернизации - эпоха демократических революций (о которой "Могикане"). Но все же модернизм как направление в искусстве созрел значительно позже.
Atenae: И еще раз о пресловутом благородстве. Тут с нами играет шутку тот факт, что язык трансформируется по мере трансформации общества. В наше время благородство воспринимается в качестве нравственной категории. Скажем, тех добродетелей, которыми былы обязаны обладать идеальнве рыцари ао времена Кретьена де Труа. Но если мы в некоторых случаях в тексте заменим прилагательное "благородный" на термин "нобиль", все встанет на свои места. Атос никогда не скрывал, что является сторонником нобилей. Потому его оценка Винтера или Бэкингема - это простая контатация факта, что они принадлежат к его кругу, хоть и являются иностранцами. Порода, так сказать. А породу надо беречь. Есть нобили - и есть простые дворяне. Наши переводчики римский теримн "нобиль" предпочитают заменять русским "вельможа". Бьюсь об заклад, что больше половины употреблений этого словав тексте относится именно к определению принадлежности к нобилитету. А у Дюма в этом месте, как уже справедливо заметили, пунктик аристократического бкстарда. Вот этот пунктик так навязчиво и вылезает. И никакой иронии. В тех же "Могиканах" этот пунктик проявляется через сусальную фигуру Сальватора - незаконного отпрыска аристократа, подавшегося в посыльные. И уж так он красив, так хорош, так идеален! Как говорил герой Игоря Дмитриева в "Сильве" : "По'ода - есть по'ода!".
Стелла: Я специально гляну текст именно на этот момент. Насколько помню, именно "нобль" и употребляет Дюма по отношению к слову " благородный". Высшая знать.
Стелла: Noble - подразумевается " аристократ". Сейчас бегло глянула по тексту - везде упор именно на то, что родовитость просматривается и во внешности и в поведении. Как не крути, а высшую знать манера держаться и внешность продавали в любом окружении. Дюма это импонирует явно. Атос мог быть незаметен в темном углу трактира. Пока он не встал и не шагнул вперед. Трудно сутулиться и ходить с опущенной головой, когда тебя с рождения учили ходить, откинув голову и расправив плечи.
Viksa Vita: Должно быть, я неубедительно рассказываю о своих впечатлениях - чувствую себя непонятой :) Я готова согласиться с тем, что Дюма употребляет слово "благородный" как синоним словам аристократ/"знатный"/"родовитый"/"происходящий из старинного дома (с гербами и девизами)", и не обязательно как черту характера "честный"/"безупречный" и.т.д. Так же готова согласиться, что у Дюма существует некий комплекс на предмет собственного нобилетета, поэтому он и идеализирует Атоса больше, чем остальных его друзей. Но я пытаюсь сказать о способе употребления этого слова в контесте. И этот способ кажется мне утрированным. Достаточно один-два раза упомянуть, что Атос принадлежал к благородным персонам, выглядел и вел себя соответствующим образом, чтобы читатель понял, о ком речь. Когда же этот мотив повторяется семь раз на протяжении трех глав, при этом параллельно Атос кричит на Портоса, дважды обзывая его глупцом, и с видом знатока отхлебывает дешевое вино и кивком головы подтвержает, что вино хорошее, это "благородство" (даже пускай не как черта характера, а как порода) предстает в несколько ироничном свете. Мне так увидилось. При этом не могу знать, каковы причины Дюма так писать. Может быть он действительно был небрежен с описаниями. Может быть это искреннее восхищение своим героем является наивной идеаллизацией, никакого второго дна не имеющий. Может быть смеялся над самим собой. А может быть подтрунивал над Атосом. Два последних предположения по-крайней мере делает честь Дюма. Два первых обесценивают его самого :) Насчет модернизма, видимо я неправильно употребила термин, не найдя более подходящего. Под "модернизмом" я имела в виду те явления в литературе, что предшествовали постмодернизму :) То бишь линейные нарративы, хронологическую последовательность, классические сюжеты, однотипные конфликты, однозначные жанры и цельные герои. "Три мушкетера" Дюма при взрослом прочтении иногда кажутся очень ранним предвестником постмодернизма в литературе именно по тем причинам, которые упоминались выше (и не только мною). Жанр неоднозначен, героизм ироничен, герои одновременно смешны, как и романтичны, структура поражает нелинейностью и.т.д . Достаточно посмотреть на авторское предисловие к роману, чтобы схватиться за голову. Кто бы понял, прочитав его даже трижды, кто подлинный автор этой истории? Да и даже само название (о чем, собственно, и писал Умберто Эко в предисловии к "Имени розы") как-будто является предпосылкой игры с читателем. Впрочем, если упрощать, все это тоже можно списать на литературную кухню Дюма-Маке или других неизвестных истории афро-американцев. Возможно, как писала Стелла, что роман просто создавался по ходу дела от одного выпуска "Ле Сьекля" к другому, без особого заморачивания на тему рецепта этого пирога. Насчет гербов, ну... возможно вы правы. Мне неведома степень осведомленности простых дворян 17-го века в геральдике, этим вопросом никогда не интересовалась прежде. Но опять же, если сравнивать с современными реалиями, все же мне кажется, что герб нобиля знатного, как Дандоло или Монморанси, в тех реалиях должен был быть у всех "на слуху". Точно так же, как сегодня даже неинтересующиеся футболом, знают, как выглядят цвета и эмблемы клуба Реаль Мадрид или FC Барселоны :) Даже самые рядовые солдаты в израильской армии и даже новички, завидев на плече другого солдата ярлычок с эмблемой и цвет фуражки, тотчас распознают, к какой части войск и к какому подразделению принадлежит сослуживец. Но даже если Портос, Арамис и дАртаньян вообще ничего не смыслили в геральдике, орден Святого Духа, думается мне, они могли различить и с завязанными глазами. А вельможа на портрете был похож на Атоса. Так что в тени тут остаться сложно, даже спрятавшись за занавеску собственного окна.
Стелла: Дюма был очень точен в описании местности, потому что сам признавал, что описывать может только то, что видел собственными глазами. ( что до внешности - то тут масса разночтений даже с главными героями. Только с Арамисом и Атосом он держит одну линию, все остальные у него " пляшут" то с глазами, то с ростом, то с цветом волос.)))) Геральдику знать могли в общих чертах: чем род древнее, тем герб лаконичнее. К тому же в гербах лучше разбирались ливрейные слуги, которым полагалось по гербу на карете уразуметь, кто приехал. Я согласна, что шифроваться Атос не умел: он просто молчал. Этого достаточно, об остальном сплетничали за спиной, но потом надоело. Мне роман представляется гениальной импровизацией, где слово тянет за собой слово, действие - действие. План, безусловно, был, но было и какое-то потрясающее вдохновение. Авторам было весело и страшно, когда они его писали. Это самая непосредственная, самая естественная книга у Дюма и Маке. Самая молодая. И шутки, ирония, насмешка тут не задуманные, а рожденные на месте. ( да, вот еще: в оригинале Атос говорит Портосу не "глупец, а "простофиля"") Последующие две книги уже писались основательно. И да, Дюма в первую очередь - драматург. У нас где-то была статья, где Дюма объясняет, чем они руководствовались, когда перерабатывали роман в пьесу. Это тончайшее чувство сцены у Дюма присутствует и в романах. Все его диалоги можно играть: они просты, естественны, и динамичны.
Стелла: И все-таки, мы очень мало представляем себе дистанцию между сословиями в начале 17 века. Что уже говорить о роли костюма 400 лет назад( черт побери, когда я начала увлекаться Дюма, эта дистанция была на 55 лет меньше)))))), когда еще в моем детстве четкое разграничение было в том, что могла себе позволить одеть жена партработника( креп-сатеновое платье и чернобурка) и жена простого работяги. И разница была видна за версту, как бы не кричали о равенстве. Дело было не только в фасонах и украшениях, которые четко регламентировались самим королем. Дело было и в качестве тканей и в пошиве, и в цветовой гамме и в том, как все это смотрится и сочетается. Мне насмешка видится в длинном алом плаще Портоса, накинутом на знаменитую перевязь, которая покоится на бледно-голубом, побитом жизнью, камзоле. У Лелуара, так вообще, нарисован казакин для надежности. Я вообще слабо себе представляю, сколько труда вкладывалось в каждую деталь одежды: швейных машинок еще не существовало, все делалось руками. Можете себе представить, чего стоило сварганить самое простое платье для знатной дамы? или - камзол? Это же все простегивалось и прошивалось для жесткости, для того, чтобы форма держалась. Это не современная тряпочка, называемая платьем или маечка.
энсон: Viksa Vita пишет: Но даже если Портос, Арамис и дАртаньян вообще ничего не смыслили в геральдике, орден Святого Духа, думается мне, они могли различить и с завязанными глазами. А вельможа на портрете был похож на Атоса. Так что в тени тут остаться сложно, даже спрятавшись за занавеску собственного окна. Не понимаю в чём проблема. Атос никогда и не пытался скрыть своё высокое происхождение. Да и бессмысленно это делать- порода и воспитание всё равно проявятся. А скрывал он только имя. А вот выяснить его по портретам без «поиска по картинкам» невозможно. Ещё по геральдике можно спорить должны ли были дворяне знать гербы «крутых домов» или нет. Но вот узнавать портреты пусть даже достаточно высокородных дворян прошлого века это для 17 века чудеса. По ордену святого духа можно вычислить, но опять же не легко и просто, надо идти в библиотеку или архив, узнавать всех кавалеров. Только смысл? Ведь тот же Д Артаньян после рассказа пьяного Атоса получил Гораздо больше информации для выяснения имени Атоса. Даже без скандала со смертью или исчезновением графа, свадьба графа с мелкой дворянкой для того времени редкость, Узнать о которой в той провинции нет особых проблем, однако гасконец даже не думает этим заниматься. А потому что «благородство» уже не смысле происхождения, а нравов. Поступая на службу и беря «псевдоним» дворянин ясно показывает, что не хочет, что бы его знали под настоящим именем, и со стороны другого дворянина не прилично пытаться его узнать, за исключением, когда ты собираешься с ним драться, да и то если ты сам высокого уровня, и можешь скрестить шпаги с гораздо более низким. Atenae пишет: Потому его оценка Винтера или Бэкингема - это простая контатация факта, что они принадлежат к его кругу, хоть и являются иностранцами. Порода, так сказать. А породу надо беречь. Есть нобили - и есть простые дворяне. Только вот по происхождению Бэкингем даже близко на нобле не тянет, во всяком случаи в нашем мире.
Viksa Vita: Проблема в том, что это такой же юмористический нонсенс, как завравшийся будущий аббат в плаще мушкетера, навещающий весь цвет парижских дам, как плащ Портоса и желтая лошадь дАртаньяна. Не ясно только, почему этот нонсенс не настолько ясно вырисовывается современному читателю. Впрочем, это не проблема, это всего лишь добрая шутка Дюма. Всем известно, что про Атоса трудно предполагать что-либо, что может быть воспринято, как критика над персонажен, и это тоже симптоматично, ибо священна это корова :) Я и сама грешу этим смещением акцентов. В этот раз лишь пытаюсь объективно подойти к тексту. Вы же сами, Энсон, упомянули "неблагородное" происхождение Джорджа нашего Вильерса, новоиспеченного герцога, тем самым добавив еще одно доказательство в копилку теоремы о тонком стебе Дюма над Атосом, наряду с вином Божанси. Спасибо :) Про гербы - мне нечего добавить, начну повторяться. Верно, что дворяне благородные не только породой, не станут копаться в архивах, чтобы вывести друга на чистую воду. При этом Дюма не раз упоминает, как горели любопытством Портос и дАртаньян узнать, кто же такой на самом деле Атос. Если бы кипучий ум гасконца не был занят госпожой Бонасье с легкой руки г-на Бонасье, он нашел бы себе другое интересное занятие, и может быть стал бы копать про прошлое Атоса. Этому неблагородному занятию я бы не удивилась. А вот реплика гасконца к Арамису: " - Я не сомневаюсь в этом, - сказал д'Артаньян, - и мне все же кажется, что и вам довольно хорошо знакомы кое-какие гербы, о чем свидетельствует некий вышитый платочек, которому я обязан честью нашего знакомства." Ежели рядовые дворяне 17 века ничего не смыслили в гербах, зачем весь этот кипиш с платком Арамиса? Ну платок, ну герб, мало ли кому он принадлежит, дАртаньян же не пойдет в библиотеку разыскивать хозяев герба. По-моему, если упростить, то очевидно, что человек, желающий скрыть свое происхождение, будет делать это тщательнее, чем то, каким манером это делал Атос.
Стелла: И, все-таки, люди воспитанные или желающие выглядеть таковыми, не лезли с вопросами о гербе. Разбираться в геральдике, господа, это же не только знать, какой герб кого представляет, это еще и знать, как герб "делается". И, глядя на незнакомый герб, человек сведущий по его виду может понять, с кем в роду состоит обладатель сего герба. Это целая наука, и не думаю, что ее изучали серьезно друзья. А вот высшую знать этому учили. Арамис знал те гербы, которые были близки его сердцу. В молодости, по крайней мере. Потом - мог и изучать геральдику. ДАртаньян ее учил по ходу службы, в общении. Портос - когда его обуяла жажда титула. Вот я как раз и вижу прикол над Атосом в том, что он, желая быть незаметным, ничего для этого не делал: только пил по углам.
Viksa Vita: Стелла пишет: Вот я как раз и вижу прикол над Атосом в том, что он, желая быть незаметным, ничего для этого не делал: только пил по углам. Ну так а я о чем говорю? В этом именно и прикол, потому что противоречит заявленному (как и будущий аббат, который впаривает гасконцу: "Что же касается меня, то я не имею и не хочу иметь любовницы"). Желающий остаться незаметным человек, взявший себе имя греческого монастыря, при этом ничего не делает, чтобы скрыть свое породистое "благородство". Разве это не абсурд? Мне кажется, мы, как несовременники Дюма, тут тоже не улавливаем иронию. Трудно сказать почему. Наверное, блестящий образ идеаллизированного Атоса застит глаза. Прикол тут не так очевиден, как разгулявшийся аббат и Мушкетон в ливрее в окне квартиры Портоса (мне этот образ напомнил квартал красных фонарей - но он вряд ли существовал в эпоху Дюма, но я и тут полный простофиля). И все же я осмелюсь утверждать, что в начале романа образ Атоса гротескный не менее, чем образа остальных троих. Да, господи, он сам признается, что сам не совсем понимает, зачем вызвал дАртаньяна на дуэль. Дюма как бы описывает его в одном свете (сдержанный, хладнокровный, скрытный, молчаливый), а предоставляет ему действовать в противоположной манере (чванливо, импульсивно, "с видом", нескрытно). Достаточно просто перечитать эти главы незамыленным взором, чтобы это стало очевидным :)
Констанс1: Viksa Vita , так на платке не только герб был, но и инициалы К.Б. и их расшифровал не Д Артаньян , а собеседники Арамиса. Хотя для «»таинственного«» Арамиса потерять платочек столь знатной дамы, который , к тому же пароль и условный знак, это просто показатель профнепригодности как заговорщика. А потом еще и вызвать незнакомца , который неведомо кто и неведомо кому служит на дуэль? Чтобы дело наделало много шуму? Так тайные посланцы или агенты не действуют. Из Арамиса в начале«» ТМ«» такой же заговорщик как из бегемота балерина. Про перевязь Портоса , вышитую только спереди и прикрытую алым бархатным плащом, это вроде открытий стеб автора....Но, Портос, хотя бы, чтобы оправдать теплую, не по сезону одежду имитирует простуду и кашляет. И до определенного времени дурит не только однополчан, но и самого де Тревиля. Так что в вопросе конспирации , в начале«» ТМ«» Портос превосходит Арамиса. Атос, который желает во что бы то не стало сохранить инкогнито, и развешивает по стенам парадную шпагу, портрет предка очень похожего на Атоса и с орденом Св. Духа на груди и с гербом рода , изображенным на портрете....Это вообще необьяснимо. Даже не очень разбираясь в геральдике, понятно, что человек изображенный на портрете, а следовательно и хозяин квартиры на улице Феру, так похожий на него лицом, принадлежат к нобилитету. А еще , если знать, что д Атос , де Порто и Д Арамиц-это подлинные фамилии гасконских дворян 17 века, а вот Д Артаньян-псевдоним, который взял себе , приехав в Париж , юноша, которого звали Шарль де Бац Кастельмор. А Д Артаньян была фамилия его матери, то стеб получается тотальный.
Стелла: Мне , почему-то, вся эпопея сочинительства тандемом Дюма-Маке, ужасно напоминает Ильфа и Петрова или Стругацких в " Понедельнике" И там и там авторы не обдумывали свои шутки и приколы - они лились сами. Дюма и Маке было весело писать о друзьях, они им нравились чисто по-человечески и они, если и прикалывались над ними, то приколы эти - добрые. Злобной насмешки в них я не вижу нигде: так хохмят над приятелями, над теми, с кем хочешь дружить.
Viksa Vita: Констанс1 ликовать ли мне, ибо я нашла в вас согласие? :) Стелла, кто же говорит о злых насмешках? Я всего лишь пыталась отметить добрый авторский юмор.
Констанс1: Viksa Vita , да в начале«» ТМ«» вся Четверка немного Дон-Кихоты. Так же как он они смешны , нелепы, попадают в глупые ситуации. Читатель может много найти поводов улыбнуться или посмеяться над ними, но закрывает он книгу с чувством любви и благодарности не только автору , но и его героям, которые несмотря, а, возможно , и благодаря становятся и близкими друзьями читателя.
Орхидея: Этот самый юмором и заряжает читателя бесбашенным позитивом. Хочешь поднять настроение - читай "Трёх мушкетеров".)) Мне ещё кажется они даже не совсем романтические герои. Больше всего классическому представлению соответствует Атос, а остальные как-то не очень. Даже романтическое двоемирие надо поискать. Герои часть мира, несмотря на внутренние конфликты и некоторую неудовлетворенность, они прекрасно живут в нём, а он в них, существуют в полне гармонично, безумствуют в сласть, борются с противниками равными или превосходящими их. А в "Двадцати лет спустя" и "Десяти лет спустя" даже напрягаться не надо в поисках нужных черт, всё очевидно. Особенно в "Десяти лет спустя". Там уже романтических героев в изобилии. Стелла пишет:У нас где-то была статья, где Дюма объясняет, чем они руководствовались, когда перерабатывали роман в пьесу. Не подскажете, где искать?
Стелла: Орхидея, я помню, что переводила ее. Стоп, а не вы ли и давали мне ее ? Это предисловие авторов к какой-то из пьес. Возможно, она и на Дюмасфере лежит.
Atenae: У Галины Башкировой в книге "Лицом к лицу" есть такой момент. Разобрав по косточкам мушкетёров с точки зрения социальной психологии, разделав их под орех и не оставив от их "благородства" камня на камне, она вдруг начала менять своё мнение. Подействовал на неё рассказ одного фронтовика о том, как его в госпитале спасали. "Три мушкетёра" прописывали наиболее тяжёлым раненым, как лекарство. Это к тому, чем заряжает эта книга. Безусловно, каждый из нас видит в ней своё, но огромный заряд витальной энергии и позитива именно от этого романа - достоверный факт.
Viksa Vita: Atenae пишет: громный заряд витальной энергии и позитива именно от этого романа - достоверный факт Подписываюсь под этим фактом из собственного опыта. Дюма и его герои не раз вытаскивали меня из состояний хандры и мыслей о том, что мир это склеп, причем самым магическим образом. Здесь была когда-то тема о роли Дюма в жизни каждого из нас.
Стелла: А мне уже и читать не надо для этого: просто перебираю мысленно книги и всегда найдется и цитата к случаю, и глава к настроению. А честно - у меня никогда не было депрессии или хандры. Я просто не знала, как это определяется, и потому считала плохим настроением. А его лечила двумя способами: работой или Мушкетерами.
LS: Приношу извинения за "много букв" Viksa Vita Должно быть, я неубедительно рассказываю о своих впечатлениях - чувствую себя непонятой :) Нет-нет. Вы более чем убедительны. :) Но в иной области, отличной от предмета нашего разговора. Не стану углубляться в собственные догадки - это будет слишком дерзко в формате общей беседы. :) Может быть филологи расскажут нам, сколько раз допустимо использовать на мегабайт текста один и тот же эпитет, без того, чтобы это обстоятельство не являлось откровенной насмешкой над персонажем Думаю, что жестких правил здесь нет. Дюма так часто использовал данный эпитет исключительно для того, чтоб самый тупой читатель не упустил из виду такое важное и определяющее героя качество. (Вот вам пример разного восприятия текста: мое – в лоб, тупое, и Ваше – хитроумное, конспирологическое.) Но для разрешения разногласий давайте пригласим Амигу и она даст нам точный ответ? :) Величавый вид это как-бы не очень подходит скромному графу, о котором мы привыкли думать как о человеке, предпочитающем оставаться в тени. К тому же, кому принадлежит "сознание превосходства" - Портосу, или самому Атосу? Загадка. Простак Портос сознает превосходство Атоса над собой, которое сначала его раздражает, а потом он с ним смиряется. Дюма доносит до нас простую мысль: Атос выглядел аристократом и очень не простым человеком, несмотря на все усилия держаться в тени. Не получалось у него. Натура брала верх. Аристократическая природа Атоса была определяющим его качеством, преобладающим над всеми остальными, заметным, важным главным. Как если б он был одноглаз или горбат. Неужели образованные дворяне не могли, как дважды два, узнать какому дому принадлежит герб? Не могли! ) Ибо в системе координат Дюма (см. гл. «Жена Атоса») разобраться в геральдике и родовых связях мог только тот, кто принадлежал к этому кругу. Где было бедным гвардейцам, заглядывавшим к сослуживцу изредка в гости, разобраться в львах или лилиях на древних гербах? Узнать по портрету придворного XVI века мог лишь тот, кто бывал в те времена при дворе. Чего вы хотите от солдат из караульного помещения? приносят вино Божанси, которое Атос пробует "с видом знатока". И что должна означать сия авторская ремарка? На мой взгляд, когда вино пробуют "с видом знатока", это отнюдь не то же самое, когда его "вкушают со знанием дела". Вид делают. При плохой игре. Имхо, *пожимая плечами*, по-моему, это стандартная фраза. «Вкушают со знанием дела» - это просто пьют вино с ожидаемым удовольствием. «С видом знатока» - у человека, пробующего вино, вид специалиста (как, скажем, Горанфло). А что, сомелье не имеет какого-то специального вида, отличающего его от остальных? ;) А ведь Портос исключительно прав! В донкихотском понимании благородства – да. У Дюма в «Трех мушкетерах» - нет. И именно потому, что 18-летний мальчик не ринулся на презренных полицейских отбивать того, кто только что угощал вином всю компанию, Атос называет его «сущим дьяволом» и умницей: такой образ действий весьма необычен для неопытного юноши. Мастер не вызывает усмешку, даже в дурацкой шапочке Вы будете смеяться, но именно эти приемы Булгакова кажутся мне необыкновенно пошлыми и напыщенными. Это как-будто эпизод из другой книги и из другого жанра. Так это и есть эпизод из другой книги, из другого времени! Начиная с того, что он позаимствован из «Мемуаров Рошфора»,и заканчивая тем, что это жанрово полностью ренессансная история, а не реалистическая драма. И только приняв условия этой игры, случившейся где-то между Боккаччо и де Лакло, можно ее понять. Иначе приходится искать какие-то оправдания или переворачивать все с ног на голову. Как и вам, мне вовсе не кажется, что во времена Дюма у этого слова была ироническая коннотация. Я говорю не о временах Дюма, а о его личном отношении к этому понятию, достаточно серьезному, выстраданному из комплекса бастарда, который нес его отец, и который он передал в наследство сыну. Дюма очень ценил внешние признаки аристократического происхождения, все эти маленькие ноги, величавые осанки, тонкие кости, голубые жилы и пр.. Может быть он действительно был небрежен с описаниями. Может быть это искреннее восхищение своим героем является наивной идеаллизацией, никакого второго дна не имеющий. Может быть смеялся над самим собой. А может быть подтрунивал над Атосом. На мой взгляд, скорее, второй пункт: он ближе к трактовке Циммермана: Дюма наделил Атоса идеальными чертами своего отца. Отсюда искреннее восхищение, героизация, полубожественность и многочисленные ордена (как компенсация за недополученное , за несправедливость к нему). И в моих глазах это нисколько не обесценивает ни самого писателя, ни его героя. :) Возможно, как писала Стелла, что роман просто создавался по ходу дела от одного выпуска "Ле Сьекля" к другому, без особого заморачивания на тему рецепта этого пирога *в сторону* «Касабланка» создавалась примерно так же, что не помешало ей стать фильмом всех времен и народов. :) Разве это не абсурд? Когда в современном мире кто-то желает остаться анонимным, он не постит фотографии в социальных сетях. В СОВРЕМЕННОМ - да. В их мире - портрет мог быть единственной ценной вещью, доставшейся мушкетеру в качестве наследства, как бедному, но благородному родственнику (в мушкетеры брали только благородных). Он держит его на стене, бо больше негде держать. А продать? - пока не пришла нужда. Вспомните, что миледи не избавлялась от перстня матушки Атоса, который мог бы разоблачить ее гораздо больше, чем все портреты на свете. Система общественной коммуникации была гораздо скуднее, чем сейчас и риски раскрытия инкогнито через вещи или их образы были несоизмеримо меньше. В системе координат Дюма такой образ действий был нормальным (Во всяком случае мне больше нравится думать именно так, чем смиряться с писательской небрежностью) Если семь раз за три главы упомянуть, что Зевс выглядел грозным, грозно себя вел, ...Зевс перестает казаться грозным, и начинает казаться, что автор с намерением утрированно подчеркивает одну черту характера Зевса. Нечто сильно утрированное и есть определение гротеска. имхо, но нет... Атос Дюма - эталон благородства (в родословном значении) и аристократизма. И Дюма именно так, повторяя как заклинание слово "благородство", доносит эту мысль до читателя. На полном серьезе. Утрированное благородство - это у Сервантеса и там автор достигает цели: Дон Кихот смешон (в глазах читателя или других героев, все равно). Ох... у нас была чудесная тема про Дюма - мастера пиара. На примере Арамиса lennox показал нам, как Дюма создавал его образ второго Казановы.
Viksa Vita: LS пишет: Не стану углубляться в собственные догадки Самое интересное это собственные догадки! О чем вы? Сгораю от любопытства :) Не поняла, почему безымянный перстень в большом городе мог выдать миледи. Каким образом? Разве только в том случае, если воля автора направила лучшего друга ее супруга именно в ее объятия, перед этим случайно столкнув их носами в Менге :) (о нереальности подобного совпадения мы вообще не говорим, да?) А почему дорогой портрет нельзя развернуть носом к стене или положить в шкаф? Его обязательно вешать на стену? LS пишет: (Во всяком случае мне больше нравится думать именно так, чем смиряться с писательской небрежностью Мне тоже не нравится думать о небрежности Дюма. Только вы списываете явление на откровенный пиар, а я - на чувство юмора и тонкий стеб. По-моему мое объяснение накидывает автору больше очков :) Конечно в ту эпоху риск раскрытия инкогнито был гораздо меньше. Но тем не менее он был. И в моем понимании, коли аристократ желает оставаться в тени, он прилагает все усилия, чтобы там и остаться. И это означает НЕ вешать портреты и гербы дома, если дома бывают знакомые, НЕ упоминать при каждом удобном случае Карла Великого и слово "благородство" (именно в том значение, о котором вы говорили), НЕ иметь значительный вид и вид знатока. Ну, по мере возможностей камуфляжа. Опять же, не обойдусь без примера из родных палестин. Если меня лишили лизензии, я очень стесняюсь той выходки, по которой меня лишили лицензии, удрала в Нью-Йорк и пытаюсь там начать новую жизнь в качестве стоматолога, я не стану на каждом шагу упоминать профжаргон, и говорить о защитах, дефицитах, организациях личности и диагностировать каждого встречного. А мой профжаргон таки очень узок, и зачастую не знаком тем, кто не работает в этой сфере. А теперь мета-прием: каждый, кто прочтет данное сообщение, поймет, к какой профессии принадлежит его автор, скрывающийся анонимно под ником Викса Вита.
LS: Viksa Vita Пока Вы писали ответ, мой предыдущий пост несколько изменился. Мне б очень хотелось, что Вы прочли его. :)
LS: А почему дорогой портрет нельзя развернуть носом к стене или положить в шкаф? Его обязательно вешать на стену? Тогда в комнате просто могло не быть шкафов. Шкаф был признаком большого (прокурорского, например) богатства и появлялся в исключительных случаях (см. гл. "Обед у прокурора"). Мне тоже не нравится думать о небрежности Дюма. Только вы списываете явление на откровенный пиар, а я - на чувство юмора и тонкий стеб. По-моему мое объяснение накидывает автору больше очков :) Дюма владеет безупречно и тем и другим и в отношении других героев демонстрирует это в полной мере. Но над святыми вещами он не шутит. Полагаю, что образ Атоса-отца был для него чем-то именно таким. Допустим, это была его слабость. НЕ иметь значительный вид и вид знатока. Ну, по мере возможностей камуфляжа. Знатоком вина мог быть и простой монах - это не был признак аристократизма. Портрет на стене, как мне кажется, не мог разоблачить инкогнито. В остальном автор нам сообщает, что Атос старался изо всех сил скрыть, кем он являлся на самом деле. Но , повторюсь, это было выше его сил, как было выше сил испанского гранда, принесшего Арамису денег, казаться нищим. Таковы законы мира Дюма. :) каждый, кто прочтет данное сообщение, поймет, к какой профессии принадлежит его автор Ну да, это Вы приводите пример поведения человека неосторожного и не очень умного. Но лично мне Атос не кажется слишком умным (или, вернее, хитроумным) и предусмотрительным. :)
полная версия страницы