Форум » Обсуждение книг "Три мушкетёра", "20 лет спустя", "Виконт де Бражелон" » Миледи - за и против: Перезагрузка - 5 (продолжение) » Ответить
Миледи - за и против: Перезагрузка - 5 (продолжение)
Евгения: Сторонникам и противникам миледи Винтер - сюда. Примечание модератора: начало разговора перенесено из темы "Граф де Ла Фер, он же Атос".
Талестра: NN пишет: Миледи – женщина, ну вот до этого она дожидалась же его в "Красной голубятне" - англичанка, в самый разгар военных действий. Дело не в женщине, я думаю, а в убийстве герцога. В окрестностях лагеря вас могут узнать Кто её может узнать - мушкетёры? Какую тень она может бросить на кардинала? С моей точки зрения, Рошфор имеет в виду - тень соучастия в убийстве Бэкингема. NN пишет: Для того, чтобы подставить кардинала, ей придется для начала сознаться в своей роли. пригрозить этим она всегда смогла бы. Потом, вон как лихо она Фельтону клеймо предъявила - лилия, символизирующая преступление, стала символизировать попранную чистоту. И с шантажом Ришелье она бы чего-нибудь придумала. Не факт, что миледи прям собиралась его шантажировать. Но убийство герцога выводило её на новый уровень отношений с кардиналом. Которого Ришелье вовсе не желал.
NN: Талестра пишет: вот до этого она дожидалась же его в "Красной голубятне" - англичанка, в самый разгар военных действий. Дело не в женщине, я думаю, а в убийстве герцога. Кто её может узнать - мушкетёры? Какую тень она может бросить на кардинала? С моей точки зрения, Рошфор имеет в виду - тень соучастия в убийстве Бэкингема. Миледи в Париже не в вакууме жила. Ее могли узнать те, с кем она водила знакомство, и распустить слухи о ее связи с кардиналом. В первый раз она приехала неизвестно с кем, а не с конюшим Ришелье. Уехала в тот же вечер сразу же после разговора с ним, а в этот раз у кардинала просто банально нет для нее поручения, чтобы тут же ее отослать. И то, что она англичанка, в этом всем да, не помогает. Талестра пишет: пригрозить этим она всегда смогла бы. "Пойду вырву себе глаз?.." Ришелье не знает, как она обольстила Фельтона, поэтому вряд ли он стал бы тревожиться из-за такого маловероятного сценария. Напротив даже, Дюма (и Вы) дает нам его отношение к миледи: Талестра пишет: Впрочем, он твердо полагался на миледи, и не без основания: он догадывался, что прошлое этой женщины таит страшные вещи, покрыть которые может только его красная мантия, и чувствовал, что, по той или другой причине, эта женщина ему предана, ибо только в нем одном она может найти поддержку и защиту от угрожающей ей опасности. Если так думаешь, зачем избавляться?
Талестра: NN потому что он достаточно хорошо изучил ее и знал, что, независимо от того, действовала ли она в его пользу или против него, была ли ему другом или недругом, она не оставалась в бездействии. Вряд ли ему хочется иметь миледи во врагах. А чтобы она осталась на его стороне, ему придётся выполнять её желания. А основное её желание - голова д'Артаньяна. Ну и потому что преступления, могущество и адский гений миледи не раз ужасали его. Правда, я это перевела бы как её желание следовать своим целям и добиваться своего во что бы то ни стало. - В отличие, опять же, от истинно преданного Рошфора.
NN: Талестра пишет: Вряд ли ему хочется иметь миледи во врагах. А чтобы она осталась на его стороне, ему придётся выполнять её желания. А основное её желание - голова д'Артаньяна. Ну, во-первых, д'Артаньян кардиналу не то чтобы сильно дорог, или точнее – нет никаких оснований предполагать обратное. И, в подтверждение этого вывода, Рошфор тоже говорит д'Артаньяну в какой-то момент, что ему ничего не стоило бы получить у кардинала его голову. Во-вторых, приведённая выше цитата, мне кажется, не дают поводов предположить, что кардинал опасался измены: Впрочем, он твердо полагался на миледи.
Талестра: NN он твёрдо полагался на миледи в истории с герцогом. Но вряд ли потом.
NN: Талестра Талестра пишет: он твёрдо полагался на миледи в истории с герцогом. Но вряд ли потом. Боюсь, у меня не получается прийти к этому выводу на основе текста :(
Орхидея: У меня тоже чувство, что в главе "Две разновидности демонов" миледи с новым пылом берётся делать козни своим врагам, не понимая, что сама под колпаком. А также придерживаясь версии, что записка с надписью "Армантьер" была потряна умышленно. А фраза - Впрочем, будьте спокойны: если даже я потеряю эту бумагу, то поступлю, как делают дети - всю дорогу буду твердить это название. звучит каким-то туманным намеком на сво намеренья. Именно это он и сдел, "ненароком" потярял. Слова - Засвидетельствуйте мое почтение кардиналу. - А вы - мое почтение сатане. тоже наводят на некоторые недобрые мысли. Не знаю, было ли у кардинала намерение избавляться от агента, но подпускать близко к себя эту запачканую грязными делишки личность хотел точно. И упускать из виду тоже. Но что с ней делать дальше пока не придумал. Можно отправить на новое опасное задание, можно ещё что-нибудь придумать. В придачу Рошфор говорит: Господин кардинал питает к этим людям какую-то непонятную для меня слабость. То есть губит мушкетёров у Ришелье не было никакого энтузиазма. Не думаю, что он стал бы их защищать от миледи, хотя... Может быть кардинал предоставил им возможность устраивать разборки самостоятельно. У миледи и Четвёрки игра явно скоро пойдет стремительно и насмерть. Либо они, либо она. Из этих вариантов кардиналу было предпочтительней первое, в силу его личных симпатий.
NN: Я перечитал сейчас дискуссию и подумал, что, возможно, мне следует уточнить свою позицию. Я вполне допускаю возможность, что версия Талестры это как раз то, что пытался сделать Дюма в главах вокруг Бетюнского монастыря. Но более ранний текст заставляет заподозрить, что до этого он ничего такого не планировал, а нужное количество допущений (счастливых совпадений/роялей в кустах) не меняется, по-моему, от одной версии к другой. Но мотивация и психология противной стороны в "Трех мушкетерах" - отнюдь не самая сильная сторона романа (:
Орхидея: Мне кажется, что в "Трёх мушкетёрах" иногда не хватает прописанности деталей событий, чёткости оборотной стороны, хотя двуликости явно присутствует. Это создаёт эффект легкости и некоторой поверхостности романа. А можно было многое прописать подробней, вникнуть глубже. Правда до текстовых масштабов "ВдБ" не увлекаясь. Поэтому, как всегда, тренеруемся читать между строк.
Талестра: Орхидея, спасибо )) NN пишет: то, что пытался сделать Дюма в главах вокруг Бетюнского монастыря. Но более ранний текст заставляет заподозрить, что до этого он ничего такого не планировал вполне может быть )) И это добавляет роману вариативности, что делает его интереснее, на мой взгляд )
Atenae: Лет двадцать тому назад феминистки начали требовать освобождения женщин от самого по себе понятия «гендера», то есть «социального пола», объявив его (вместе с гетеросексуальностью, «детностью» и прочими борщами) не врождённым, но социальным, навязанным институтом.В этом, конечно, легко опознать величественное «Я никому ничего не должен», идеологию креативных и свободных, в своём бегстве за свободой неустанно перечисляющих, как много всякого должны им.Поэтому, когда мы смотрим на наших современниц, специализирующихся на обличении злой бабьей доли под гнётом стереотипов, — мы не должны в них видеть что-то принципиально отличное от остальных граждан, требующих организовать им комфортный мир с ними в главной роли.Лет двести тому назад одинаково не могли существовать ни раскрепощённая девушка за 30, пишущая обжигающие колонки в глянец и на то путешествующая и покупающая себе новые штанишки, ни раскрепощённый юноша за 30, пишущий бухпрограммы и на то путешествующий и покупающий себе новые штанишкиОба они возникли потому, что перестали быть необходимы в качестве сельхозработника, домашнего повара, гужевой силы и «придатка к машине». Более того: все эти машины вместе стали работать столь слаженно и эффективно, что по всей планете начали возникать «карманы повышенного комфорта». Дивные места, где для ведения вполне аристократического (в традиционном понимании) образа жизни достаточно действительно писать коды сайтов и обжигающие колонки, а вовсе не вставать до зари и идти на утреннюю дойку/ топить печь/ работать на барском поле/ хозяйском заводе.Необходимость в социальных связях не то чтобы отмерла — человек слишком древнее существо, чтобы полностью быстро меняться — но видоизменилась и съёжилась. Дети, мужья, жёны (а также цеха и профсоюзы) перестали быть как неизбежностью, так и практической необходимостью.В этой свободе (ну или отчуждении) от судьбы мы с вами сейчас и живём.Полученные в его процессе блага неисчислимы. Они доступны — в благополучных мегаполисах — практически каждому. Речь не только о безопасности и не только о бытовом комфорте. Наш передовой современник любого пола в состоянии вести бойкую, насыщенную сексом, хлебом, зрелищами, культурным ростом и штанишками жизнь без всяких отягощений. Можно иметь пять тысяч друзей, не видя их и не помогая никому из них. Можно бороться с режимом, подмахивая петиции на дурацком сайте ведущих в никуда петиций. Можно бороться с угнетением с помощью боевых хештегов. И так далее.О чём пишется сегодня плачевно мало — так это о других последствиях, пока не столь осознанных, но уже вполне заметных.Дело в том, что освобождение человека от мира работает в обе стороны. То есть «мир» — политика, экономика, сама история — тоже вынесли эмансипированного свободного современника за скобки. Управление передовыми государствами обходится без массовых политических партий. Производство — и экономика вообще — всё больше «расчеловечиваются», всё меньше нуждаясь в массовом участии граждан.И «освобождение человека», чем дальше мы углубляемся в двадцать первый век, всё больше напоминает его экологичную утилизациюИ поэтому, в частности, освобождение женщин привело на сегодня к тому, что женское население всех передовых стран не справляется со своей базовой биологической функцией — воспроизводством населения.Нет-нет, я помню, что никто никому ничего не должен. Не надо обрушивать на меня потоки обжигающей правды. Женщины ни в чём не виноваты. Просто есть дикая, заскорузлая биологическая реальность: для воспроизводства человечества необходимо, чтобы каждый человек произвёл человека. А поскольку это по-прежнему невозможно сделать без женщины — то это значит, что каждая женщина должна произвести двоих человек.И в передовых странах — от Китая до США, от Канады до Японии — она сегодня этого не делает.Не потому, что она зло, а просто потому, что она современный человек. Тот самый, освобождённый от неизбежности и необходимости. А поскольку деторождение перестало быть и тем и другим, но осталось мучительным и напряжным — как-то глупо удивляться тому, что даже в самых передовых обществах никаких пособий и соцгарантий не хватает, чтобы убедить граждан хотя бы воспроизводить численность населения. Просто потому, что они — они лично — могут себе позволить эту самую численность не воспроизводить. Не носиться полжизни с подгузниками, градусниками и домашними заданиями, а купить себе красивые новые штанишки, и экологичный электромобиль, и затеять новый крутой стартап по продаже я уж не знаю чего.Правда, глупо удивляться и тому, что чем прогрессивнее общество — тем быстрее оно самоликвидируется.Самые технологичные и эмансипированные государства Земли сегодня являются также эпицентрами самого дикого демографического кризиса. Где-то, как в Германии, этот кризис решают путём замены населения на бойких представителей не столь прогрессивных культур. Где-то, как в Японии — усиливают накал автоматизации всего любого, стоически наблюдая резкое старение и падение числа японцев.…Я это всё к чему.Жизнь-то в основе своей вообще ни черта не изменилась. Она не стала вечной, и в ней не появилось никаких новых базовых «смыслов» по сравнению с предыдущими миллионами лет: воспроизводство и развитие.абрела на хорошую статью о феминизме. На мой взгляд, она объясняет как феномен миледи, так и феномен любви к ней усовременных девушек. Дальнейшее - цитата.
Atenae: Прошу прощения у почтенного собрания. Планшет живет своей жизнью и вставляет тексты, как сам считает нужным. Приведеннвй обширный текст - цитата из статьи "50 лет освобождения женщин: нихт киндер, нихт кюхен, нихт кирхен". На мой взгляд, она неплохо объясняет как феномен миледи, так и феномен симпатии к ней у современных девушек.
Констанс1: Atenae , Миледи была женщиной своего времени, со всеми вытекающими. И свою дорогу наверх к«» карману благополучия «»она пробивала самым древним способом: укладывая в свою постель нужных ей в разных обстоятельствах мужчин. Так что никакая она не эмансипе. Она женщина-вамп, а это все же несколько другое. И, ой, что-то мне сильно кажется, что священник из Тамплемарского монастыря вовсе не был первым мужчиной через постель с которым , Шарлотта-Анна решала свои проблемы. Уж очень умело она это проделала для юной невинной монахини.
Стелла: Констанс1 , а кто ж мог быть первым? Водовоз?))
Констанс1: Стелла , у меня и вправду, есть такое подозрение , что юная демуазель слишком рано открыла для себя прелести «»приключений на сеновале «». И это может быть одна из причин того, как она оказалась в Тамплемарском монастыре.
Стелла: Могли и за такое упечь. А могла еще и в подоле принести. Но об этом дитенке она бы точно не убивалась. Вот за такое могли и упечь в монастырь на веки вечные.
Atenae: Я не об эмансипе, а о том, что это не вопрос свободы, как ценности. Это вот именно оно: "Я не желаю занимать ту, нишу, которую занимаю. Я никому ничего не должна. Тварь я дрожащая, или Право имею?" Для времени Дюма сама постановка вопроса дикая. Почему у Автора она не аызывает ни тени сочувствия. Для нас же она уже приобретает оттерок нашей родной достоевщины. А для нынешних девушек, желающих получить всю полноту свободы и ничем за это не заплатить, миледи вовсе оказывается духовно близким персонажем. Это время так изменилось, что она вошла в фавор.
Талестра: Atenae что-то всё в одну кучу. Феминизм - это не про нишу и не про тварь дрожащую, а про равные права с мужчинами. Миледи ни про какую нишу не думала, она хотела для себя лучшей жизни - так же, как д'Артаньян например. На форуме упорно повторяется мысль о том, за что миледи любят феминистки. Хочется спросить, где же они, эти чудесные женщины? где их посты, воспевающие Клару Цеткин с лилией на плече? ))) ни разу не встречала )
Констанс1: Талестра , возможно , феминистки не любят Дюма?
Талестра: Констанс1 понятия не имею. Может оставим в покое этих мифических фанаток миледи? )
Señorita: Талестра пишет: Феминизм - это не про нишу и не про тварь дрожащую, а про равные права с мужчинами. Миледи ни про какую нишу не думала, она хотела для себя лучшей жизни - так же, как д'Артаньян например. Вот - просто ППКСище!) Меня вообще всю дорогу дико веселит это "миледи - идеал феминизма" Хороша "феминистка"! - которая добивается всего, что ее душеньке угодно, простым и древним как мир способом - через постель очередного мужика! Ну, феминизм во все поля просто! Чесслово, феминистки бы оскорбились на такое сравнение.
Atenae: Медам, честно, Вы эту обширную циьаьу вообще читали? Впечатление такие, что ее содержание просто не поняли. Или пропустили мимо глаз.
Atenae: Вынуждена пояснить для тех, кто не понял. Если читать статью внимательно, а не руководствоваться диковатыми клише, непонятно где подобранными, то становится очевидно, что разговор о женской эмансипации никогда не сводился к отказу от секса или от мужчин. В статье и в моих сообщениях речь идёт о том, что под влиянием движения за эмансипацию женщин, как и общества в целом, общественная ситуация за последние два века сменилась настолько, что вещи, считавшиеся аморальными во времена Дюма, сейчас обществом не только не осуждаются, а одобряются. Речь идёт о бунте женщины против навязываемой ей социальной роли. И если во времена, когда писались "Три мушкетёра", этот конфликт изначально решался против подобной позиции любым читателем, то вследствие трёх волн эмансипации общества возобладала либеральная модель, которая признает примат прав личности над общественными обязанностями. В этом и коренится возникшее амбивалентное отношение к миледи. Если угодно, позитивная модель того же конфликта - бедная девушка против навязываемой ей пассивной роли - это Джен Эйр. Просто у Джейн очень чётко понимание, "что такое хорошо и что такое плохо", потому она не приемлет счастья ценой обмана. Для ммледи же её поведенческая модель дозволяет любое преступление для достижения целей. Именно эта сторона личности и деятельности миледи осуждается обществом. Если же говорить о сути конфликта, то современное общество практически полностью - и мужчины, и женщины - придерживается убеждений, что любой человек имеет право бороться с обстоятельствами, чтобы изменить свою жизнь. Беда начинается там, где вместе с сутью конфликта начинается одобрение поведенческой модели миледи. И если взрослые тёти уже как-то на собственном опыте знают, что авантюры до добра не доводят, до девочки 14+ Фикбуковского разлива заходятся в экстазе от милединой крутизны, не понимая, что разрешать этот конфликт можно иными способами, и то, что основная посылка, которая в наших глазах справедлива, не делает её правой во всех последующих действиях. Короче, для тех, кто ниасилит многабукаф: речь идёт о социальных закономерностях, которые меняют наше отношение к персонажам. И о том, что даже в этом случае надо, чтобы компот был отдельно, а мухи отдельно. Одно дело - одобрять борьбу за своё право на иную жизнь, другое - под это дело одобрять вседозволенность.
Талестра: Atenae я думаю, что изменение отношений к персонажу - вопрос литературный (то, что называют постмодернизмом; скажем, образ Иуды у Леонида Андреева, противоположный привычному нам евангельскому) и психологический. К социальным изменениям в общесте это очень отдалённое отношение имеет. Про миледи: я читала роман в 13 лет, потом перечитывала, и никаких сомнений в том, что она негодяйка, у меня не было. Впервые альтернативную точку зрения на эту героиню я прочла в статье писателя-мужчины - кажется, Юрия Полякова, - который приводил там все любимые и знакомые нам доводы: могла ли юная монахиня соблазнить священника, это он сам её соблазнил, да какой подлец граф де Ла Фер, да какой негодяй д'Артаньян, а миледи просто героиня французского подполья, благодаря которой Франция выиграла войну. Я была ошарашена и решила, что товарищ Поляков как-то того, через край хватил. Ну, потом уже были и Юлия Галанина, и Бушков, и куча постов в интернете. Но всегда это было выворачивание истории наизнанку. То есть не миледи, описанная Дюма, умница и молодец - а та героиня, которая была бы, если все минусы поменять на плюсы и наоборот, - вот она да, комсомолка, отличница и просто красавица. Никакими феминистками и местом женщины в обществе тут никогда не пахло. Со своей стороны, я могу сказать, что единственная черта, которая меня может привлекать в романной миледи с этой точки зрения, - её невовлечённость в любовь. В отличие от других женских персонажей. То есть во всех романах главная и единственная функция женщины, особенно молодой и красивой, - это любовная. Если мужчина может быть кем угодно, то на женщину автор всегда смотрит с подспудной мыслью "как бы её употребить". Констанс влюблена в д'Артаньяна, д'Артаньян влюблён в Констанс - поэтому возникает история с подвесками. Королева влюблена в Бэкингема, Бэкингем влюблён в королеву - и это тоже движущая сила интриги. Миледи ни в кого не влюблена, напротив, всех влюбляет в себя лёгким движением бровей и крутит всеми как хочет, в том числе главной недоступной звездой романа, благородным Атосом. Единственный раз она позволила себе слабость с де Вардом - и то потом сколько расхлёбывала. Вот в этой её неуязвимости для любовных страданий вкупе с изощрённым умом есть что-то привлекательное. Так же привлекала меня и Екатерина Медичи - которая не молода и не красива, но тоже умна фантастически, а отравительница почище миледи, та всё-таки сына своего не травила. - И ничего, никто Екатерине голову не рубил, напротив, она всем рубила направо и налево. Этот образ у меня тоже вызывает восхищение. И это тоже не имеет никакого отношения к смене социальных ролей в обществе. И про Джейн Эйр не соглашусь. бедная девушка против навязываемой ей пассивной роли В социальном плане она не против, а очень даже послушна судьбе. Если протест против пассивной роли - то, что она мистеру Рочестеру призналась в любви, думая, что расстаётся с ним навек, - так после Татьяны Лариной нас этим не удивишь. Давайте Наташу Ростову ещё вспомним, вот кто бунтарка-то, посмела не дожидаться пассивно князя Андрея, а активно готовилась к побегу с Анатолем.
Atenae: Талестра , ей богу, Вы видите и слышите только то, что хотите видеть и слышать? ГДЕ я хоть раз говорила о феминизме? Я говорила о том, что либеральная модель сознания приводит к тому, что подобное поведенпе в конфликте женщины с обществом становится не осуждаемым явлением. И все приведенные Вами примеры эту мысль постоянно подтверждают. Что касается Джен Эйр, попробовали бы Вы высказать мысль о ее покорности читателям - современникам Бронте! По тем временам ее поведение - это настоящая смелость, настоящий вызов. И роман воспринимался чуть ли не как манифест свободной женщины. Начиная от самого выбора героини. Гувернантка, пф! Ну, не желаете видеть в отношении к любимой героине влияние социальных процессов - Ваше право. Социальным процессам это глубоко безразлично. Они шли, идут и будут идти. Формируя отношение общества к разным героям на разных этапах исторического развития. Пчела тоже не осознает человека, как говорят.
Nataly: Atenae Я очень внимательно прочитала приведенную Вами цитату. Содержание ее, мягко говоря, очень спорное, но главный вопрос, который у меня возник, это каким боком процессы, происходящие в нашем мире, относятся к Миледи? Atenae пишет: Речь идёт о бунте женщины против навязываемой ей социальной роли. Напомните, пожалуйста, в какой момент Миледи боролась против социальной роли? Она прекрасно подчинялась всем требованиям социума - была женой и матерью, не оканчивала университет, не лезла в политику (вернее, лезла, но исключительно в корыстных целях), действовала исключительно в рамках, предписанных ее полу. Причем здесь феминизм вообще?..
Señorita: Atenae пишет: конфликте женщины с обществом А где, извините, у миледи "конфликт с обществом"? Она как раз-таки никогда и не пыталась "идти против устоев общества", а наоборот, как справедливо заметили - стремилась всю дорогу в оное общество пробить себе дорогу, подстроиться под его устои, занять соответствующее положение.
Atenae: Объясняю. Бунт миледи против общества состоит именно в том о чем Талестра без конца твердит: не хотела бедная девушка быть монахиней, хотела лучшей жизни и боролась за иное место в обществе. Процессы, идущие в наши дни, изменили отношение читателя к самому факту этого бегства из предуготованной роли. Во времена Дюма еще считалось нормой исполнять свою социальную (монахиня) или гендерную (мать) роль, потому никому тогда не приходило в голову оправдывать миледи. А сейчас именно это и служит основанием для ее оправдания. И "невовлеченность в любовь", о которой пишет Талестра, - это именно нарушение предписанной обществом гендерной роли. До тех процессов, которые прошли в обществе за XX-XXI век дичью считался и бунт монахини, которая, ивините, передним местом пробивает себе дорогу в иную жизнь, и ее "невовлеченность в любовь" при этом. Теперь вот некоторым именно это и нравится. Я все время говорю о нашем времени, а не о миледи. О читателях, у которых изменилось восприятие миледи. Изменилось сознание - изменилось и восприятие. Как менялось это сознание и это восприятие, я прекрасно помню. Перестройку наблюдала уже вполне осознанно, будучи студенткой исторического факультета.
Талестра: Atenae ну вот г-жа Бонасье не хотела быть простой кастеляншей, всё в высшую политику лезла. А г-жа Шеврез не хотела быть матерью, подкинула ребёнка папаше. Это не бунт против общества. Это женщина оказывается в неприятных обстоятельствах и пытается их для себя улучшить. Более того, и Скарлетт О'Хара, которая уж все устои попрала, и моральные, и социальные, тоже не бунтарка. Ей просто нужны были деньги. Atenae пишет: сейчас именно это и служит основанием для ее оправдания. вы вправе так считать ) я этого не вижу.
nadia1976@ukr.net: Вопрос бунта женщины, конечно, немного притянут за уши, но, почему нет? Ведь нам нравится, то, что Миледи такая неугомонная, все время выкручивается из сложных ситуаций и.т.д. и т.п., но она, понятно, не бунтарка. Скорее всего задумана она автором, как романтическая демоничная героиня, которая достает всех и от которой, как от Терминатора, наконец избавляются в конце книги. Талестра пишет: я думаю, что изменение отношений к персонажу - вопрос литературный (то, что называют постмодернизмом; скажем, образ Иуды у Леонида Андреева, противоположный привычному нам евангельскому) и психологический. Думаю, что это, все-таки, ближе к истине. А изменение социальной роли женщины, и связанное с этим изменение отношения к образу Миледи - все это интересно, но как раз делает ее образ менее пленительным. Ведь как раз ее поведение в предлагаемых жизненных обстоятельствах, чисто женских, читателю и интересно. Она как мать, как жена, как любовница, как женщина. Ведь тут Автор то ли преднамеренно, то ли неумышленно многое не договорил, вот мы и фантазируем.
полная версия страницы