Форум » Обсуждение книг "Три мушкетёра", "20 лет спустя", "Виконт де Бражелон" » Клуб "Под развесистой квадрой" » Ответить
Клуб "Под развесистой квадрой"
Treville: Примечание модератора: здесь объединены две темы: "Мушкетеры в зеркале соционики, или Загадка Арамиса" и "Клуб "Под развесистой квадрой". Уважаемые господа! Так получилось, что я уже затронула тему соционики при обсуждении характера мсье Атоса, и хочу еще раз к ней вернуться. Хочу с вашей помощью развеять одну из старых соционических легенд. Кто ходил по тем ссылкам, что я давала, те в курсе, о чем речь, для остальных поясню. В соционике все люди делятся на 16 типов, которые названы в честь писателей и литературных героев- ярких представителей своих типов. так вот, все 16 типов делятся на 4 группы- так называемые квадры. Считается, что пр общении и совместной работе лучше всего взаимодействуют именно люди из одной квадры, более того, если все 4 типа из квадры собираются вместе, то это вообще идеальная по комфортности общения группа. Так вот, трое из четрыех мушкетеров- классические, можно сказать, эатлонные представители своих типов. Д«Артаньян- тип ДОН-КИХОТ, Портос-тип ДЮМА, Атос- тип РОБЕСПЬЕР. И вот только с Арамисом какая-то петрушка получается. Во всех учебниках соционики говорится: «Классическим примером квадры в литературе являются мушкетеры». То есть, по логике, Арамис должен быть тогда типом ГЮГО- недостающим для первой квадры (ДОН, ДЮМА, РОБ и ГЮГО). Но почитайте описание этого типа, [A TARGET=_BLANK" HREF=http://bookap.by.ru/socionica/prirodaya/gl12.shtm]http://bookap.by.ru/socionica/prirodaya/gl12.shtm[/A] и вы, надеюсь, согласитесь со мной, что ГЮГО аж никак не похож на Арамиса? А кто же он тогда? Давайте определим вместе.
Nataly: Итак, когда мы благодаря Treville уже познакомились с основными принципами соционической теории, можно перейти непосредственно к разбору произведения. Начнем с типирования главных персонажей и в первую того, кого видно издалека. Ага, Портоса. Итак, что же говорится у нас в тексте про достойного мушкетера?... Свидетельства любви Портоса к хорошему столу и прочим нехитрым радостям жизни, которые в конце концов он даже был вынужден распределить по дням недели, что бы ничего не обойти вниманием, рассыпано по всей трилогии как жемчуга герцога Бекингема в Амьене. Это – стержень образа Портоса. И это – базовая белая сенсорика. Следующий очень важный момент – программная функция. Именно она лучше всего заметна в поведении человека. И тут надо обратиться к распределению ролей внутри четверки мушкетеров. Как мы уже неоднократно обсуждали, у Портоса не было ни предприимчивости Д’Артаньяна, ни образованности Атоса ни холодного ума Арамиса. Но его любят. Любят до такой степени, что именно его смерть становится самой страшной потерей для циничного Арамиса и ставшего к концу жизни философом Д’Артаньяна. А за что любят? Разумеется, за многое. Но самая яркая особенность Портоса, достойная не столько любви даже, сколько восхищения, лучше всего выражена в завещании, где всем сестрам тактично и деликатно роздано по подходящим им серьгам, и иначе чем гениальным чутье на состояние других людей и умение помочь тем, кого любишь не назовешь. Так же тонко и тактично он снимает груз страшной вины с Арамиса потрясающей фразой –«Я не могу осуждать Вас, если вы стремились действовать ради своей выгоды». Так же он успокаивает Рауля, который пришел к нему мрачным, а уходит с радостью в сердце. ИМХО, эта черта Портоса – довод в пользу той теории, что вначале было знакомство (и дружба) Атоса и Портоса, потому что Портос единственный мог едва ли не за уши (при этом – незаметно и деликатно) вытащить Атоса из состояния в котором тот находился на момент начала службы. Ни Арамис, ни Д’Артаньян на это не способны по ряду причин о которых позже. Умение чувствовать настроение, состояние других людей и управлять им, это черная этика. И именно она, повторюсь, у Портоса является программной. Еще одно подтверждение этому – постоянно и очень шумно выражаемые эмоции Портоса (песней или руганью встречал любую превратность судьбы). И что у нас получается? Получается у нас иррациональный сенсорно-этический интроверт – ДЮМА. ( А помните, что Дюма Портоса с себя писал? Хорошо написал, достоверно ). Представитель первой квадры, идеалы которой – следование высшим целям, отрицание насилия и верховной власти, бескорыстие, преданность идее и стремление к простым радостям жизни очень хорошо соответствуют ценностям мушкетеров. Кому принадлежит воздух, которым мы дышим? Океан, на который мы обращаем взоры? Песок, на котором мы лежали? Кому принадлежит письмо вашей любовницы? Разве кардиналу? Клянусь честью, этот человек воображает, что он владеет всем миром!
Nataly: Далее по справедливости следуют такие же яркие представители первой квадры – Д’Артаньян и Атос. Они схоже мыслят, очень схоже. Оба совершенно правильно оценивают окружающих, причем делают это практически не задумываясь. -Этот негодяй через три месяца вызовет междоусобную войну только для того, чтобы сохранить свои доходы. -У нас есть десятилетний король, который сам еще не знает, чего хочет; у нас есть королева, ослепленная своей запоздалой страстью; у нас есть министр, управляющий Францией, как огромной фермой, то есть занятый только тем, как бы выжать из нее побольше золота с помощью итальянского лукавства и интриг; у нас есть принцы, которые стоят в эгоистической оппозиции и добьются только того, что урвут у Мазарини немного золота или клочок власти. Я служил им не потому, что люблю их (богу известно, что я ценю их не больше, чем они стоят, а стоят они немного… /Атос/. - Вы не видали этого человека [Кромвеля] — ни вы, Атос, ни вы, Арамис. Знайте, это гениальный человек, который очень напоминает мне нашего кардинала — не этого, а того, великого/Д’Артаньян/ По большому счету, каждый из них ошибся в человеке лишь однажды, в достаточно юном возрасте (и что характерно, оба в отношении одной и той же женщины). И оба обладают даром делать прогнозы на будущее, проявляя практически ясновидение. -…Мне кажется, я вижу вашу жизнь в туманной дымке будущего. Она, по моему, будет лучше нашей. У нас был министр без короля, у вас будет наоборот — король без министра. Поэтому вы сможете служить королю, почитать и любить его… /Атос/. - Когда кардинал умрет, он станет плакать; это еще не так глупо, особенно если сам не будет верить своим слезам... Потом он потребует от господина Фуке денег и отправится в Фонтенбло сочинять стихи для какой нибудь Манчини, у которой королева выцарапает глаза… Потом, сорвав со своих швейцарцев серебряные галуны, потому что серебро обходится дорого, он прикажет мушкетерам ходить пешком, потому что овес и сено для лошади стоят пять су в день. /Д’Артаньян/. Единственная неточность, допущенная гасконцем – в романе ходить пешком мушкетеры так и не стали. Все остальное он предугадал детально. Однако при всей схожести их мышления, есть фундаментальное различие: если Д’Артаньян объясняет скупость, жадность и ничтожность власть имущих «жалкий век, несчастные сердца», то есть сменой эпох, то Атос – их личными качествами. Для Д’Артаньяна время первично, люди в нем вторичны, они лишь повинуются его ходу. Или не повинуются – как он сам. Для Атоса все ровно наоборот. Министры, принцы, короли,словно поток, пронесутся и исчезнут, междоусобная война погаснет, как костер, но мы, останемся ли мы теми же? У меня есть предчувствие, что да. Как объяснить такое сходство и одновременно различие в их взглядах?.. С точки зрения соционики – достаточно просто. Интуиция возможностей – аспект, дающий умение верно оценивать потенциал времени и людей, у Д’Артаньяна базовый, у Атоса программный. То, что для Д’Артаньяна – суть и основа мировоззрения, для Атоса лишь инструмент.
Nataly: Итак, мы получаем в дополнение к сенсорно-этическому ТИМу Дюма двух логиков-интуитов – Дон Кихота и Робеспьера. Забавное совпадение – сравнивая юного Д’Артаньянаньяна с Дон-Кихотом Дюма, очевидно, и не подозревал насколько его сравнение близко к истине. Нельзя пройти мимо Атоса – разгадка мрачного романтического героя, губящего свою жизнь из-за неудачной любви, полностью объясняется соционическими построениями. История с более чем неудачной женитьбой выбила бы из колеи каждого, спору нет. Другой вопрос – насколько долго и сильно переживал бы эту историю другой человек, оказавшийся на месте Атоса. Постепенно опускающийся Атос, человек в общем-то недюжинного ума и характера, не делает даже попытки выбраться из болота, в котором он оказался. Более того – сознательно оказывается все глубже и глубже, как будто им движет инстинкт саморазрушения. Или, если попытаться объяснить его поведение с точки зрения соционики – причиной всему - силовая сенсорика в болевой функции. Если малейшее давление и нажим автоматически обозначаешь как самое страшное зло, сделать над собой усилие очень сложно. Восстановиться и вернуться к нормальной жизни, не прилагая для этого никаких сил, невозможно. Из-за склада своего мышления Атос невольно загоняет себя в тупик - выхода из сложившейся ситуации он не видит и увидеть не может в принципе (Ход его мышления неплохо иллюстрирует монолог Рауля, о котором речь впереди. Да, можно сделать вот так, вот так и еще вот так, но я так не могу. НЕ МОЙ СПОСОБ ДЕЙСТВИЙ). Окажись на месте Атоса тот же Д’Артаньян, масштаб трагедии был бы велик, но не ужасающ, гасконец делал бы попытки вырваться, неловкие, неуклюжие, но делал бы. Нормативная функция слаба и во многом беспомощна, но по сравнению с забитой и парализованной четвертой она почти всемогуща.
Nataly: Что же касается самого Д’Артаньяна, то о нем Дюма (Александр ) сказал все и даже немного больше. Остается только объяснять «что откуда берется» и восхищаться гением автора. Нескончаемые идеи, каждая из которых задумывалась как кратчайший путь к обогащению – работа первых трех функций. Базовая интуиция возможностей, благодаря которой мир представляется как совокупность способов найти вход и выход из благоприятных и не очень ситуаций, реализуется системной логикой, а вместе они позволяют разрабатывать самые фантастические проекты (что интуитивно ощущает Атос, вручивший Д’Артаньяну бразды правления чуть ли не в начале знакомства). И направлена деятельность первых двух функций на потребности третьей – нормативной волевой сенсорики, которая требует что бы у ее обладателя был кроме всего прочего достаток и вес в обществе. Заметьте, как быстро честолюбивые планы Д’Артаньяна меняются под действием обстоятельств или Атоса: – «Наша будущность, наши честолюбивые надежды! — ответил д'Артаньян с каким то лихорадочным возбуждением. — Где уж нам этим заниматься, раз мы спасаем короля?» Слабая третья функция, что ж с нее возьмешь. Работа четвертой функции – этики отношений – заслуживает особого рассмотрения. Ее производная - история сложных и запутанных отношений гасконца с Миледи и Кэти. Даже отсыл к либеральной морали 17 столетия не может ответить на вопрос – почему именно Д’Артаньян вел себя подобным образом? Деньги и связи (не говоря уже о сексе) нужны были и Портосу и Арамису (полубогов оставляем в покое, они черпают удовольствие в собственной безупречности), и решают они проблему в полном соответствии с этикой века, но замутить такую историю ни один из них не сумел, оба держатся в рамках, хоть и весьма условных, порядочности. Причем, заметьте, Д’Артаньян прекрасно сознает неправильность своего поведения, но как-то изменить ситуацию не может, предпочитая ничего не говорить Атосу, то есть тому, кто может осудить. Атос может – у него этика отношений в третьей функции, полутонов не видит, рамки ставит жесткие.
Nataly: Строго говоря, отношения между тремя мушкетерами более чем благоприятные. Кроме единства скажем так, духовного, присутствует еще и единство квадровое, обеспечивающее общность интересов, целей и способов их реализации. Вечно озаренный гениальными идеями, голодный и неустроенный гасконец страстно нуждается в том, что бы его пригрели, накормили и привели в порядок. Всегда добродушный Портос сразу увидит в каком состоянии дуал (программная этика эмоций), сделает все, что бы ему было не просто комфортно, а ОЧЕНЬ комфортно : - Что вы там едите, Портос? - Как видите, макаю печенье в испанское вино. Советую и вам делать то же. - Вы правы. Жемблу, стакан! и восхитится идее, потому что заранее признает свою несостоятельность в таких вопросах. И разумеется, пойдет на край света – Д’Артаньян умнее и знает лучше зачем надо на этот край идти. - Но почему же мы подвергаемся большей опасности, чем Атос и Арамис? - осведомился Портос. - Потому, что они исполняли только поручение королевы Генриетты, а мы изменили Мазарини, пославшему пас в Англию; потому, что мы выехали с письмом к Кромвелю, а сделались сторонниками короля Карла; потому, что мы не только не содействовали падению головы короля Карла, осужденного всеми этими Мазарини, Кромвелями, Джойсами, Приджами, Ферфаксами, а даже пытались, хоть и неудачно, его спасти. - Да, это, черт побери, верно. И заметьте – как бы ни была сложна и трудна ситуация, ни разу Портос не упрекнул Дартаньяна и ни разу не запротестовал против его планов. Еще у нас есть Атос, хороший здравомыслящий человек. Настолько здравомыслящий, что даже может покритиковать некоторые из бешеных идей Д’Артаньяна. Несильно, почти намеком, но намек этот того рода, который на Д’Артаньяна действует почти как окрик. - У этого доброго человека можно будет вытянуть пятьдесят — шестьдесят пистолей. Остается только рассудить, стоит ли из за шестидесяти пистолей рисковать четырьмя головами. И д'Артаньян сразу начинает практически оправдываться: — Не забывайте, — воскликнул д'Артаньян, — что здесь речь идет о женщине, о женщине, которую похитили, которая, несомненно, подвергается угрозам… возможно, пыткам, и все это только потому, что она верна своей повелительнице! Атос, правда, не самый веселый товарищ, он слишком мрачен и тут уж светлый образ Анны де Бейль ни при чем, а вот внушаемая этика эмоций очень даже при чем. Невозможно быть жизнерадостным человеком, не чувствуя своих эмоций. Но у Портоса-то как мы уже говорили выше этика эмоций программная. Это, конечно, не тоже самое что базовая как у робеспьеровского дуала, но тоже очень неплохо. Так что Атос относится к Портосу, помимо всего прочего, дарящему ему хорошее настроение более чем тепло, и сам оттаивает в его обществе. Портос же смотрит на Атоса снизу вверх – кроме всего прочего тот еще и очччень умный человек.
Nataly: И все было бы у трех мушкетеров радостно и замечательно, до зевоты просто, если бы не одно обстоятельство – то, что на самом деле их было четверо. И четвертый мушкетер, не менее замечательная и яркая личность, чем все прочие и был тем, кто придавал компании совершенно особый колорит, а описанным в книге отношениям – необходимый реализм и шероховатость - грош цена дружбе, которая не учит работать над собой. Потому что господин аббат совершенно из другой сказки. Что бы определить из какой именно, рассмотрим взаимоотношения трех мушкетеров до знакомства их с Д’Артаньяном. Судить о них можно в принципе только по одному разговору Портоса и Арамиса из которого понятны следующие вещи: а) Верховным авторитетом и для одного и для другого является Атос. б) Напряженность во взаимоотношениях есть и напряженность эта прорывается часто. Вам хорошо известно условие, заключенное между вами, Атосом и мною. Зачем заключать пакт о ненападении, если к тому нет предпосылок? ИМХО, сама идея о заключении соглашения «о ненападении» принадлежала ненавидящему всяческие конфликты Атосу, очевидно, после очередного глобального спора по поводу Блаженного Августина. в) Арамис вращается в определенных – очень влиятельных – кругах, при этом «ест из всех кормушек». Друзей эта всеядность немало раздражает. Одним словом, отличается он от них. Сильно отличается. Прослеживая жизненный путь господина полуаббата, полумушкетера можно заметить, что у него в жизни есть одна, но пламенная страсть, одна любовь на всю жизнь. Имя этой любви – власть. Жажда власти приводит его к иезуитам, жажда власти делает его фрондером, жажда власти толкает на затею с подменой королей. Для первой квадры это нетипично. Умение и желание существовать и продвигаться в строго иерархической системе (чем и занимается Арамис всю жизнь) это приоритет второй квадры. С квадрой определились, идем дальше – определяем тип. Логико – сенсорные типы отметаем сразу – Робеспьеры плохо уживаются с творческими и базовыми черными сенсориками. Дружба – такая дружба как у трех мушкетеров – невозможна. Портос, снизу вверх глядящий на Атоса, тоже не смог бы дружить с человеком, от которого шарахается недостижимый идеал. Да и Арамису комфортно с ними не было бы - слишком разные подходы к жизни. Так же Арамису не подходит ТИМ Гамлета – этика отношений в наблюдательной функции позволяет с пренебрежением относиться к принятым в обществе правилам поведения, чего никак нельзя сказать о полумушкетере – полуаббате. Отличительная черта Арамиса – постоянная вежливость и железное самообладание, скандалит он на всем протяжении романа один раз (зато как!) – на Королевской площади. Впрочем, о Королевской площади – разговор особый. Еще одна деталь, показывающая, что Арамис по ТИМу именно Есенин и никто другой – постоянные и фатальные ошибки в оценке людей. Два ярких примера неспособности Арамиса правильно оценить человека, два момента, по сути, предрешивших финал «Виконта де Бражелона» - истории с де Шеврез и Фуке. Отказ Арамиса приобрести письма Мазарини был продиктован не глупостью или самонадеянностью. Он по-своему логичен и разумен: — Хотите, герцогиня, я вам открою, почему я не куплю ваших писем? — Скажите. — Ваши письма Мазарини подложны. — Полно! — Конечно. Ведь было бы по меньшей мере странно, если бы вы продолжали вести с кардиналом интимную переписку после того, как он поссорил вас с королевой, это пахло бы страстью, шпионажем… ей богу, не решаюсь произнести нужного слова. — Не стесняйтесь. — Угодничаньем. — Все это верно; но верно также и то, что написано в письмах. — Клянусь вам, герцогиня, эти письма не принесут вам никакой пользы при обращении к королеве. Все это было бы верно и правильно, если бы речь шла о человеке типа Фуке или Атоса. Но речь идет о прекрасно знакомой епископу даме, которая тридцать с лишним лет будоражила все европейские дворы. И тем не менее, Арамис делает фатальную ошибку. Еще более трагичные последствия имеет его промах с Фуке. Как можно было, проведя несколько лет бок о бок с этим осколком рыцарства, не предугадать его реакции на откровенно бесчестный поступок? А вот так. Интуиция возможностей в седьмой наблюдательной функции, которая только наблюдает, но ничего не дает предпринять. По этому аспекту идет добровольный отказ от действий. Так что ничего удивительного в этой ситуации нет. Арамис – Есенин и этим все сказано.
Nataly: Продолжение следует. Критика и вопросы приветствуются:)
LS: У меня вызывает вопрос приведенная в качестве подтверждения Вашей мысли цитата. Nataly пишет: Заметьте, как быстро честолюбивые планы Д’Артаньяна меняются под действием обстоятельств или Атоса: – «Наша будущность, наши честолюбивые надежды! — ответил д'Артаньян с каким то лихорадочным возбуждением. — Где уж нам этим заниматься, раз мы спасаем короля?» Мне слышится в этой фразе ерничанье, может быть, насмешка над собственной слабостью, позволившей чувствам возобладать над разумом. Но не констатация бодрой готовности гасконца следовать за переубедившим его Атосом.
Nataly: Можно уточнение? Вы не согласны с самим тезисом или именно с цитатой?
Lady Melanie: Nataly Для оценки или критики нужно продолжение. Сейчас мушкетеров разложили по линейкам, расчертили по графам, теперь надо понять для чего. ) Жду продолжения )
LS: Nataly С цитатой. :)
Лейтенант Чижик: Treville пишет: Восемь на восемь – получим шестнадцать Вот чем психология отличается от математики - в последней восемь на восемь всегда было 64...
Филифьонка: Лейтенант Чижик пишет: Вот чем психология отличается от математики Я все же скромно попрошу не называть соционику психологией. ;)
Nataly: Тут дело не в бодрой готовности. Мне в этой фразе так же слышится и горечь и насмешка над собой и своими надеждами. Вопрос в другом - смог бы Атос так просто уговорить Дартаньяна пожертвовать своими надеждами, если бы речь шла о чем-то более важном для гасконца? Здесь сходятся два вектора - и Атос воспринимается Дартаньяном (как и двадцать лет назад, но об этом ниже) старшим и более умным и то, чем он уговаривает поступиться Дарта не так уж и необходимо для последнего. Вот и остается гасконцу, понявшему, что выбор, в сущности уже сделан (вернее, выбора у него практически нет), горько иронизировать над собой и своими амбициями.
Лейтенант Чижик: Филифьонка пишет: Я все же скромно попрошу не называть соционику психологией. ;)Я знала, что вы это скажете ;) Однако на мой взгляд соционика к психологии всё же каким-то боком приставлена. Математика тоже арифметикой не ограничивается.
Филифьонка: Лейтенант Чижик Лейтенант Чижик пишет: Математика тоже арифметикой не ограничивается. В математике есть много разделов, которые математика официально признает таковыми. А соционика не является разделом психологии. Лейтенант Чижик пишет: Я знала, что вы это скажете ;) Все-то Вы знаете).
Nataly: Филифьонка пишет: соционика не является разделом психологии Почему?..
Филифьонка: Nataly, ну, официальная психология не признает соционику: в учебниках этого нет, в программах вузов и т.д. А по поводу причин мы с Treville разошлись во взглядах, выше можно почитать).
Филифьонка: Хотя скажу, что есть учебник Столяренко, в котором автор, говоря о типологии Юнга, рассказывает и о развитии этой модели в соционике. Дает описания типов с принятыми в cоционике названиями. Психологи считаются с таким явлением как соционика и выражают свое отношения в периодических изданиях. Но официального принятия психологией соционики в качестве своего направления нет. Это видно даже из названий сайтов "Психология и соционика"
Treville: Это одно из лучших описаний типа Дон Кихот (из "Природы собственного Я"Горенко и Толстикова). Сравните с дАртом: ИНТУИТИВНО-ЛОГИЧЕСКИЙ ЭКСТРАВЕРТ ДОН КИХОТ Я не такой как все, я такой, какой есть Когда-то, давным-давно — а как будто только вчера — на рассвете из ворот своего дома выехал всадник на старой кляче и с картонным шле-мом на гордо поднятой голове. Остановился. Солнце поднималось над цепью далеких гор. Новый день, как и все предыдущие, обещал быть жарким. Тишина была такой сонной, что, казалось, уснула сама жизнь. Весь мир лежал как на ладони. Все дороги ждали его… … Взмах поводьев… первый удар копыта поднял облачко золотистой пыли… БА-БАХ!! — и тишина с грохотом разбилась, как хрусталь, и мир снова пришел в движение, снова закрутились галактики, в Южной Атлан-тике Гольфстрим весело заиграл разноцветными струями воды, а сонные люди стали тереть очумелые от долгой спячки глаза. Потом они еще долго будут чертыхаться на этого придурка, разбу-дившего их, да только больше уже не смогут уснуть. Начался не новый день, а новая жизнь. И тут ему в голову пришла такая странная мысль, какая еще никогда не возникала ни у одного безумца в мире Если попытаться проследить историю развития любого явления или предмета, созданного человеком, то в самом его начале, у истока всегда обнаружится просто идея, “странная мысль”. И будьте уверены — эта мысль впервые возникла у ИЛЭ. “Думать” и “придумывать” для него одно и то же. В своих фантазиях он проживает тысячи разных жизней, воображая себя в самых разных жизненных ситуациях. Абсолютно естественно может представить себя на месте понравившегося киногероя; читая книгу, в какой-то момент зам-рет над строчкой и в своем воображении продолжит сюжет по-своему. В эти несколько секунд полного отрешения от действительности он может прожить хороший кусок придуманной жизни; когда очнется, на мгнове-ние растеряется — в какой же реальности он сейчас? По большому счету, для того, чтобы упорхнуть в фантазию, ему хва-тит ничтожнейшего пустяка — вскользь брошенного собеседником слова, рисунка на асфальте, формы облака. И всё — теперь только кажется, что ИЛЭ продолжает оставаться рядом. На самом деле он уже может быть на пиратском паруснике или на другой планете. Но вместо того, чтобы думать о работе, я стал почему-то раз-мышлять о морях и океанах: о том, какие в морях водятся киты и акулы, почему киты такие большие, и что было бы, если бы киты водились на суше и ходили по улицам, и где бы мы жили, если бы какой-нибудь кит разрушил наш дом. Не мудрено, что он в этот момент пропустит мимо ушей обращенный к нему вопрос экзаменатора или проедет пару лишних остановок в трам-вае. Понимаете, эта “здешняя и сейчасная” обыденность для него — как пятиметровый бассейн для дельфина: жить можно, да разве это жизнь! Тем не менее, следствием такого фантазирования является не одна только рассеянность. Это — способ постижения этого мира, особенно его новых возможностей. Продолжая в своем неуемном воображении уже существующие или всем известные элементы реальности, ИЛЭ как бы творит новые, необычные, но очень перспективные ее свойства. — Да где же эти великаны? — Да вот они перед тобой! Из миллиона безумных идей, которые ИЛЭ может “выдать на-гора” за свою жизнь, хоть одна, но обязательно будет гениальной. Но всё дело в том, что не ему судить — какая именно. К сожалению, и подавляющее большинство окружающих его людей тоже не способны сразу это сде-лать, но только они могут (при благоприятном стечении обстоятельств) не дать ей кануть в Лету. Сам ИЛЭ вряд ли воплотит свои идеи в жизнь: он лишь говорит “это возможно, это полезно, это очень нужно” и бросает их куда-нибудь, кому-нибудь. Пусть лично ему они не принесут никакой прибыли, но для него гораздо важнее, чтобы его идеи не пропали, чтобы реализовались. Мое истинное призвание — это открывать и изобретать. Его фантазирование дает не только понимание потенциальных воз-можностей всего, что его окружает. Оно помогает ему в нестандартных случаях, требующих быстрого принятия решения. Когда его нет в своем личном опыте, на помощь приходит “опыт” тысяч придуманных жизней. ИЛЭ практически мгновенно ориентируется в них и находит чуть ли не самый лучший выход из критической ситуации. Как, почему он именно так поступил — потом с удовольствием это объяснит, а заранее свои дей-ствия не продумывает. Тем не менее, определяющим является накопленный багаж знаний. Если у него этот багаж не велик, то и интуиция мало чем может помочь. Да, ИЛЭ способен на экзамене самостоятельно найти ранее неизвестное ему доказательство какой-нибудь теоремы, но даже самый великий гений не сможет это сделать без знаний математики. Лучше полагаться на интуицию, а не на здравый смысл Может показаться, что ИЛЭ разделяет свою реальную и придуманную жизнь. И такое иногда действительно случается, но в этом случае он полностью уходит в выдуманный мир, навсегда оставляя чем-то неприятную для него действительность. Это случай “проблемного” ИЛЭ. Если же у него всё хорошо, он воспринимает свои фантазии лишь как разные грани настоящей жизни. Да, он любит свои идеи, но еще и очень уважает реальную жизнь во всех ее проявлениях. Ему нравится наблюдать за ней и делать выводы на основе тех фактов, которые встречаются ему на пути, точнее, которые дают ему окружающие люди — у него несколько опосредованный способ наблюдения за жизнью. Поэтому ему нравится слушать людей, их суждения обо всех и обо всем. Природа часто не жалеет для ИЛЭ ни памяти, ни проницательности. Даже самый мимолетный факт не теряется им и в нужный момент может возвратиться гениальной мыслью. Может быть очень остроумным; его слово острее шпаги и взрывнее динамита. Способен разжечь спор бук-вально на ровном месте. Для некоторых ИЛЭ сам процесс спора интерес-нее его результата. В этом случае будьте готовы к тому, что он не будет соглашаться практически ни с каким вашим утверждением; а уж если вам повезет неопровержимыми доводами «припереть его к стенке», уверенно ответит: «А я это и говорил!». У ИЛЭ сильно развиты логика и умение анализировать. На основе внешне незначительных фактов может сделать далеко идущие выводы. У него внутри есть какое-то постоянное стремление устанавливать связи между любыми жизненными явлениями… и тут же, иногда опрометчиво, делиться ими с тем, кто первым попадется под руку. Любит, когда эти его способности признаются и ценятся окружающими. Может не жалеть сил и времени на то, чтобы лучше научиться делать причинно-следственный анализ. Не любит людей с “неряшливым” стилем мышления. По его мнению, всё в мире должно быть логично. Монотонная, кропотливая работа, бумажная волокита не для ИЛЭ; в любом возрасте он играет в увлечения. Работа начнется, если сумеет превратить ее в игру. Он тяжело подчиняется любой дисциплине и не переносит, когда от него требуют беспрекословного подчинения инст-рукции. Не выношу органически, когда меня пытаются зажать в дисцип-лину! В любое дело стремится привнести что-то новое, постоянно импрови-зирует и меняет планы. Если рядом не будет человека, который сможет мягко и ненавязчиво попридержать его шараханья и метания из стороны в сторону — завалит всё, до чего только дотянется. И на руинах тут же выстроит что-то новое и интересное. Его вечное творчество надо вовремя останавливать (“Всё, этого довольно”), а то сам он не остановится. Занимается ИЛЭ тем, что интересно, а не тем, что выгодно. Информа-цию, которая заинтересовала его, “схватывает на лету”, но не всегда этого достаточно, например, для успешной учебы, отсюда и срывы в учении. С точки зрения ребенка этого типа учителя заняты только тем, что постоянно “разжевывают” то, что всем давным-давно понятно. Неплохо разбирается в способах достижения каких-либо целей, но, похоже, это надо ему лишь для того, чтобы давать хорошие советы дру-гим людям. Для самого же себя обычно ничего толкового придумать не может. Наступит какая-то проблема — тогда и будет ее решать, а забла-говременно как-то к ней готовиться или пытаться ее предотвратить вряд ли станет. Его деловитость и предприимчивость отданы в чужое распоряжение, и для кого-то он будет стараться гораздо лучше, чем для себя. К ИЛЭ всегда можно обратиться с деловыми проблемами, даже просто намеком, и он тут же не только распишет, что и как, но еще и сам начнет всё делать. Пока не увидит, что человек уже сам справится со всем остальным, не перестанет оказывать ему помощь. В своих обещаниях иногда бывает не очень обязателен. Его “хорошо, договорились” означает (в большинстве случаев) что он может сделать то, что пообещал, но вовсе не то, что непременно сделает это. Изменятся обстоятельства — изменятся и его намерения. Времени на общение не жалеет, не прервет дружескую вечеринку по причине каких-то дел (если же это всё же надо сделать, может устроить так, что она естественно закончится к нужному для него моменту). Если я краду время человека — я краду его свободу. Из-за рассеянности и несобранности может опаздывать на встречи. Но постарается найти (или придумать) объективную причину задержки. Ему не нравится, когда его учат правильно распределять свое время или просят быть предусмотрительнее. Все люди мне не важны — я их люблю поодиночке Если сказать, что ИЛЭ бестактен, то это ничего не сказать. Реальный диалог, который произошел на следующий день после известия о гибели одного известного политика: — Ой, а вы слышали, что произошло? И что вы об этом думаете? — (ИЛЭ, с воодушевлением) Это прекрасно! — ??? Честное слово, это был не кровожадный фанатик, а вполне добрый человек, и сердце у него не каменное. Просто он спутал возможные поло-жительные изменения в стране из-за того, что тот сошел с политической сцены, с трагедией смерти человека, с горем людей, которые его любили. Но от ИЛЭ ни в коем случае нельзя требовать этичности поведения и слов. В этом случае ситуация станет только еще хуже. У французов есть выражение “enfant terrible” (ужасный ребенок). Буквально оно означает, что иногда маленькие, еще неразумные дети, способны ТАКОЕ выдать, что всем присутствующим захочется провалиться сквозь землю. ИЛЭ до седых волос остается ребенком. Маленьким детям такое пове-дение прощается, ну что же, значит, нам всем надо быть последователь-ными до конца. Принимайте меня таким, какой я есть ИЛЭ хочется, чтобы его принимали таким, какой он есть — поэтому в себе ничего не приукрашивает, откровенно говорит обо всех своих каче-ствах. Знакомясь с человеком, с которым потом придется тесно общаться, вначале может рассказать о своих основных недостатках. И тут же поинтересуется: “А вы чем сможете похвастаться? Пока мы не поселились вместе, хорошо бы узнать друг о друге самое худшее”. В детстве он верит, что все люди хорошие и что все любят друг друга. Такую веру, если повезет и он не напорется на предательство, может пронести через всю жизнь. Очень легко ловится на явную клевету, беззащитен перед интригами. Я не люблю, когда во время ссор переходят на персональные ха-рактеристики; не люблю, когда кого-то обсуждают в его отсут-ствии; когда на отношение к человеку влияют социальное поло-жение, национальность и цвет кожи и т.д. Меня даже иногда бьют. Но это всё не важно, ведь правда остается правдой. Друзей сам не выбирает — выбирают его. У него большой круг зна-комых, а определить, кто из них лучше, а кто хуже не может. Он хорошо видит, на что способны люди, но их отношение к себе и то, как они будут поступать в конкретных случаях, не знает. Из-за этого он часто попадает впросак. Поэтому чтобы хоть немного разобраться в этом, любит ставить над людьми эксперименты: если вот так поступить, что они сделают? Что могут сказать в ответ? А теперь — попробуем поступить иначе. Так он собирает факты, на основании которых делает уже свои выво-ды. Довольно смешон и неловок, когда ситуация требует инициативы в проявлении чувств — он в этом совершенно не разбирается. Это не озна-чает, что ИЛЭ вовсе не способен на глубокие чувства, на большую и ис-креннюю привязанность. В области чувств он “как собака” (или как сту-дент) — всё понимает, но сказать ничего не может. Любовь он проявляет заботой и защитой, но не красивыми словами. К людям привязывается очень сильно. ИЛЭ склонен к частым, но не продолжительным ссорам с близкими людьми. В этом случае сглаживать все острые углы лучше им — сам он только их ставит и напарыватся на них. Если же он увидит постоянные и искренние старания близких людей создавать теплую, доброжелательную обстановку — и со своей стороны станет деятельно помогать им в этом. Простота хуже воровства Еще он любит усложнять себе жизнь, причем возводит это в свой жизненный принцип. Слово “простота” для него синоним “скуки”. Ост-рые ощущения подзаряжают его. Чем больше вокруг эмоций и паники, тем он активнее и увереннее. Запугать его нельзя — это приводит к об-ратному эффекту. Если оказывается в зат¬руднительной ситуации, за по-мощью обычно не обращается — не позволяет гордость и честолюбие. Оптимист, почти всегда производит впечатление энергичного и жиз-нерадостного человека, который может шутя справиться с любой про-блемой. Однако у него бывают иногда приступы хандры, когда ему ниче-го не хочется делать, ни с кем не желает разговаривать (и совсем не по-тому, что на кого-то обиделся). Может целыми днями лежать на диване, уткнувшись носом в стенку… …или часами играть на компьютере в дурацкие игры. Выход из такой хандры старается найти сам, например, загрузится работой. Но и эмоциональная поддержка окружающих будет здесь не лишней. Мгновенный выход из депрессии получится, если он узнает, что какая-то идея, которую он когда-то выдал, оказалась классной и здорово всем помогла. Тут мы стали искать молоток и наконец нашли его у меня в руках Все свои потребности старается удовлетворять сам, не любит быть иждивенцем; однако подсознательно ему хочется, чтобы кто-то позаботился о его быте, комфорте и удобствах. Он живет в мире своих идей, и вещи его не особенно волнуют, он их как бы не видит. Способен долго искать в сумке и в карманах записную книжку, которая лежит рядом, на том же (пустом!) столе. И вот если этот кто-то не позаботится, он может ходить голодным, грязным и растрепанным1. В его вещах может быть настоящий хаос, который ему по душе. Иногда по-настоящему страшно заходить в гости к одинокому ИЛЭ: кажется, там лет семьдесят сберегается в неприкосновенности экспозиция музея разрухи времен гражданской войны. На нужды своего тела тоже может внимания почти не обращать. Спокойно забудет поесть, или приехав в гости (велосипедом, после тридцати километров по жаре), вспомнит о том, что “умирает от жажды” только через полчаса. Если он заболеет, вряд ли сможет рассказать о том, что у него болит: доктору видней. Как бы ни был болен, если тот вынесет вердикт “здоров”, ИЛЭ будет бегать как обычно, пока совсем не свалится. Или вот сага о том, как ИЛЭ покупал ботинки. Одел один, повернул ногу туда-сюда. Смотрит. Ничего не решив, поднял голову на приятеля: “Ну как, мне не давит?” Ну что здесь скажешь? Однажды я попытался охарактеризовать себя — составил спи-сок из двух десятков определений, часть из которых противоре-чила друг другу. А в заключение приведем слова одного ИЛЭ, и, честное слово, лучшей концовки не придумаешь: Но это далеко не все, что имеет наглость называться мной. Первая функция Умение постигать суть вещей и явлений. Генерирование идей, понимание их перспективности и возможностей реализации. Способность воссоздать целое по некоторым частям. Сообразительность, фантазирование, спонтанность, быстрая реакция в нестандартных ситуа-циях, рассеянность в быту. Вторая функция Желание найти логическую связь между любыми фактами. Умение про-водить причинно-следственный анализ и отделять главное от второсте-пенного. Стремление к логичности своих идей. Склонность к точным наукам, попытки объяснять все с позиций логики. Третья функция Стремление создавать о себе образ волевого и целеустремленного человека. Анализ действий других людей с точки зрения проявления ими своих волевых качеств. Накопление своего опыта. Внутренняя неуве-ренность в своих силах. Самокритика и неприятие чужой критики о собственной цельности, целеустремленности и пробивных качествах. Четвертая функция Непонимание отношений людей друг к другу и к себе лично. Не-понимание собственных желаний. Категоричное нежелание "навя-зываться" к кому-то со своими чувствами. Избегание любых разговоров об этичности, моральности и нравственности как собственных по-ступков, так и других людей. Либо слишком завышенная чувствительность к своей неэтичности, либо полное отсутствие такта и этичности. Обидчивость на "недоброжелателей", бестактность, невежли-вость. Пятая функция Слабая сенсорная чувствительность. Некомпетентность в вопросах создания уюта. Благодарность за проявление сенсорной заботы о себе и своем комфорте. Доверчивость ко мнению других людей в вопросах обустройства быта. Обида на жизнь в случае недостаточной комфорт-ности собственного существования. Пассивность, беспорядок, неухожен-ность. Шестая функция Желание быть бодрым и энергичным. Слабое умение самому справляться с плохим настроением и апатией. Периодическая хандра и упадок сил. Эмоциональная поддержка со стороны близких людей принимается с благодарностью. Подсознательное ожидание их похвал за собственное хорошее настроение. Любовь к праздникам, немного нарочитая веселость. Седьмая функция Умение при необходимости структурировать свое и чужое время. Под-сознательное чувство времени. Нежелание принимать советы и рекомен-дации о своевременности своих действий. Неприятие чужих предостережений о возможных опасностях. Раздача своих советов и пре-достережений близким людям. Нежелание подводить других людей со временем. Непунктуальность (или сверхпунктуальность), не замечает опасности на своем пути. Восьмая функция Подсознательное отслеживание всех вопросов, связанных с деловой активностью. Упорное и скрываемое от чужого внимания стремление быть всегда в курсе дел окружающих людей. Постоянное молчаливое предложение им своих деловых способностей. Готовность прийти им на помощь. Незаметная и невыпячиваемая работа. Полная и не всегда неосознаваемая ответственность за свои поступки. Нежелание приносить вред людям в их делах. Ожидание от них молчаливой благодарности за свои услуги. Альтруизм, преуменьшение значения своих услуг.
Treville: Мой самый любимый тип ;-)) СЕНСОРНО-ЭТИЧЕСКИЙ ИНТРОВЕРТ ДЮМА Мать сыра земля Я — словно сгусток чувств. Мое тело соткано только из ощуще-ний и эмоций. Этот “сгусток” — сверхтонкое творение природы. Поэтому я нахожусь в особом и неповторимом мире — в мире девственной гармонии. “Черные” порывы, зло, ненависть, разру-шительная стихия — категории, чуждые моему миру гармонии. И это не просто слова — это состояние души. Простите, но чувст-ва или есть, или их нет, но врать они не умеют, как это делает, порой, разум. Чувствую в себе неистощимую потребность отдавать себя дру-гим, “сеять разумное, доброе, вечное”. Безумно люблю жизнь аб-солютно во всех ее проявлениях (я всегда сумею разжечь, даже в будничной ситуации, очажок праздничного уюта). …Меня невозможно увидеть, “пощупать”. Меня можно только почувствовать — я невидимый, я — гармония (на подсознательном уровне, конечно). В общении предстаю этаким “рубахой-парнем”. Но это лишь внешняя оболочка. Даже за откровениями почти не-возможно ощутить истинное состояние моей души… Хорошо-то как… Тихий, доброжелательный, улыбчивый, застенчивый симпатяга с мяг-кой, пластичной грацией. Он получает удовольствие просто оттого, что живет. Многогранная роскошь ощущений, тонкая чувствительность ко всем внешним воздействиям определяют его отношение к своей жизни. Если обычная шоколадка становится источником богатейших вкусовых наслаждений, то что же еще человеку надо в жизни — съел и порядок! Если тяжелый осадок от неприятностей с лихвой перебивается радостью от щекочущего лицо ласкового ветерка, то зачем же пытаться справиться с этими неприятностями… СЭИ полностью погружен в реальность этого мира, постоянно ощу-щая его всем своим естеством. Мир он воспринимает как несколько хао-тичную мозаику звуков, лиц, зрительных образов, странных разговоров непредсказуемых людей. Что же касается его самого, то большая (и лучшая) часть его жизни занята восприятием с помощью пяти чувств окружающей действительно-сти — зрения, слуха, осязания, вкуса, обоняния. Но делает он это так, что просто диву даешься! Даже если у него слабое зрение (что бывает, в об-щем, нечасто1), видит он побольше остальных. Я не смотрю — я вижу. Он замечает и осознает всё, что попадает в поле его зрения. Рассеян-ный СЭИ — нечто из области фантастики. Для того, чтобы услышать, ему не надо прислушиваться. Чем бы ни занимался, он всегда отслежива-ет все возникающие звуки или иные изменения в окружающей среде — сквознячок, камешек в обуви и тому подобное. При любом беспорядке в помещении помнит, где что лежит. Но особенно его занимает собственное физическое состояние. Только маленький СЭИ скажет, что у него болит живот. Через несколько лет он сумеет отличить боль расстройства желудка от гастритной боли. Когда же проголодается, будет знать не только степень голода, но и то, что бы ему хотелось сейчас съесть и сколько. Я всегда думал, что жареный картофель — это блюдо, а это оказалось гарниром! Еда — это вообще особенная часть его жизни. Он способен долго, подробно и обстоятельно описывать самые разнообразные вкусовые, обонятельные и прочие нюансы самых обычных блюд, типа бутерброда. В честь же шоколадки может сочинить оду в высоком стиле. Своей любви к еде СЭИ немного смущается и старается ее не выпячи-вать. Зачем вы обо мне думаете, что я ради конфеты на всё соглашусь? За одну, может, и нет, а за килограмм стоит попробовать. У него почти нет сильных пристрастий в еде, но если что-то не любит — заставить его съесть это практически невозможно. Ему с самых ранних лет можно предоставить свободу в вопросе собственного питания. СЭИ никогда не забудет покушать и не станет налегать на конфеты в ущерб супу. Он всегда знает, когда нужно отставить тарелку, чтобы не переесть. Его можно не учить готовить — он и сам умеет прекрасно делать это. Известны случаи, когда представители этого типа по запаху или внешнему виду блюда точно говорили, каких компонентов в нем не хватает, например, соли. Еще большее место в его жизни занимает секс. Для СЭИ он может быть как тончайшей сферой постижения Искусства Любви, так и просто возможностью получения удовольствия, эрзацем настоящей любви. Всё это зависит от уровня его духовного развития. И если в детстве ему не будут привиты соответствующие нравственные (или хотя бы гигиени-ческие) принципы, потом может вырасти человек, готовый “с кем угодно, когда угодно и как угодно”. Тю, а что тут такого? Естественно, это крайний случай деградации человеческой личности. В жизни СЭИ ищет и создает сенсорную гармонию. Печатать на ма-шинке удобнее и быстрее, чем писать от руки. А если она сломана и не пропечатывает букву “о”? Можно, конечно, заменить ее нулем, и боль-шинство так бы и сделало — но не СЭИ. Для него это недостаточно гар-монично и удобно. Удобно — это когда приятно Дискомфорт (в любом его проявлении) для него тяжело переносим. В неуютной, неудобной обстановке его настроение падает. Если он не мо-жет исправить ее, то старается замкнуться в себе, погружается в какие-то воспоминания “о хорошем” и не любит, когда его “выдергивают” из них в неприятную действительность. Интерьер помещения должен быть уютен и красив (для него это одно и то же). В этом вопросе он максималист, любое, даже мельчайшее, от-ступление от его представления гармонии сводит “на нет” всё удовольст-вие от жизни. Не любит физических перегрузок, старается избегать усло-вий, требующих от него выносливости или риска для здоровья (СЭИ не очень смелый человек, мягко говоря). По его мнению, жизнь без разных приятных ощущений бедна. Если у него снижается острота сенсорного восприятия, это признак болезни или нервного истощения. И не дай бог услышать от него “Я уже ничего не чувствую” — не может быть более громкого крика о помощи, иначе бу-дет поздно… А сам СЭИ считает лучшее, что он может сделать для людей — это создавать им приятные и комфортные условия. Ему нравится заботиться обо всех окружающих: поправить одежду, подсказать человеку, где удобнее всего сесть, задернуть шторы, если кому-то солнце бьет в глаза. Это всё делается без просьб, не на показ — даже непроизвольно. Для него это также естественно, как и дышать (но если это с благодарностью заметят, будет только рад). Его предусмотрительность доходит до того, что он может предложить воды человеку еще до того, как тот сам осознает свою жажду. Это еще одна его особенность — тонко видеть физические желания других людей. Лучше всего СЭИ, пожалуй, удается найти общий язык не со сверст-никами, а с детьми. СЭИ любого пола и возраста рядом с ними становит-ся ласковой и заботливой бабушкой, умеющей прорастить тонкие росточки их талантов, и это — самое высокое предназначение людей этого типа. Никто лучше СЭИ не сможет превратить гадкого утенка в прекрасного лебедя. Еще один его талант — умение создавать вокруг себя радостное, при-ятное, легкое настроение. Нужно сказать, что лично у него самого перио-дически бывают приступы тоски различных степеней тяжести. Разум полон светлых ожиданий, Сердце чует новую беду. В эти моменты он стремится уединиться, “забиться в свою норку”, дождаться, когда хандра пройдет. Если же нет возможности спрятаться от людей, будет довольно умело разыгрывать “а у меня всё в порядке”. Это всё оттого, что он чувствует глубокий внутренний запрет: никому нельзя портить настроение. Даже своим близким он с большой осторожностью говорит о своих проблемах, чтобы ни в коем случае не огорчить их. Так иногда и бывает: он веселит кого-нибудь, рассказывает анекдоты, а у него самого в этот момент на душе “кошки скребут”. В случае неприятностей СЭИ может легко опустить руки и спокойно смотреть на приближение беды, ничего не пытаясь предпринять. Но это, в основном, только если она касается лишь его одного. Если беда грозит его близким, он может довольно активно и успешно бороться с ней. Правда, последнее его свойство тоже сильно зависит от уровня его ду-ховного развития. Нужно жить, не напрягаясь Для того, чтобы что-то делать, ему нужно соответствующее настрое-ние. Долго может ждать, пока оно придет, а потом быстро всё сделать. СЭИ не любит работать на людях, не терпит любого вмешательства в свою работу, а также когда критикуют (и даже когда хвалят) его умение трудиться. Он считает, что работу нужно оценивать только по результа-ту. В вопросах деловой активности он довольно беспомощен. По боль-шому счету, понятия “выгода”, “расчет” для него безнравственны, а мысль о том, что в своих целях нужно использовать других людей, кажется ему кощунственной. Доходит до того, что он может несколько часов готовиться сделать деловой телефонный звонок и, в конце концов, махнуть рукой на всё это дело. Его сильно пугает даже мысль, как бы люди не подумали, что он навязывается. Свои недюжинные организаторские и пробивные способности СЭИ может раскрыть только в том случае, когда он совершенно бескорыстно старается делать что-то полезное для других людей. Но стоит только в его голову закрасться мыслишке “А что я с этого буду иметь?”, как всё тут же рухнет. Лично о его интересах должен позаботиться кто-то дру-гой. Держусь в тени, но рад, когда меня там найдут Кто он такой, чего стоит и на что способен — для СЭИ тайна за семью печатями. Поэтому очень сложно бывает ему разобраться со своей профессиональной ориентацией. Теряется много времени, пока в один прекрасный день его не осенит: “Вот это мое! И как я раньше этого не заметил!”. Своего мнения на счет своих способностей у него, особенно в молодо-сти, нет. Что бы ему не сказали, с тем и соглашается. Назовут дураком — огорчится, но поверит. Скажут, что у него выдающиеся математические способности — вроде сам раньше не замечал, но им-то виднее. Похвалам он верит всё же меньше, чем критике. Из-за почти полной неспособности реально оценить свой творческий потенциал и внутреннюю суть для “проблемного” СЭИ одновременно характерны два диаметрально противоположных мнения о себе. Первое, который практически всегда и демонстрируется окружающим, можно сформулировать фразой “Я не могу найти свое место на этой земле…”. Второе, бросающееся в иную крайность, постулирует огромные внутрен-ние богатства его чувствительной души, которые другие люди совершен-но не способны правильно оценить. Правда, это (само) мнение старательно скрывается ото всех, позволяя себе лишь изредка проскользнуть намеком. А СЭИ крайне нуждается, чтобы ему рассказали правду о нем самом: не только о его талантах и способностях, внутреннем содержании и пер-спективах личностного роста, о перспективных жизненных целях, но еще и о “подводных камнях” его души. Без подобной поддержки СЭИ погас-нет и, в конце концов, сойдет на нет. Почти столь же важна для него такая же информация об окружающих его людях, а также о сути и содержании всех явлений этого мира, о нуж-ности и перспективности разнообразных начинаний. Если удастся заинтересовать его, показать смысл какого-либо дела, он энергично включится в работу, да еще и по ходу действия будет сам придумывать и даже реализовывать всё новые и новые возможности ее использования. Для того, чтобы действовать, ему нужен ощутимый толчок смысла. Он тянется к тем, кто способен постоянно генерировать новые, не-обычные идеи и научные гипотезы и логически обосновывать их. В этом он всеяден и некритичен, способен принять мгновенно за истину практи-чески любое утверждение, любую теорию — но совсем необязательно, что останется верным и постоянным ее приверженцем. Суть в том, что я не могу найти в жизни точку, которая притя-гивала бы меня всего целиком. А любая информация о людях, окружающих его, необходима ему чуть ли не как воздух. Во всех разговорах — личных или деловых — СЭИ ненавязчиво и незаметно постарается вытащить из собеседника всё, что тот знает о ком-либо (иногда доходит до того, что естественное нежелание собеседника вытаскивать на свет божий чужое «грязное белье» СЭИ воспринимает чуть ли не как оскорбление лично для себя, хотя внешне это и не проявится). У него имеются наработанные в течение жизни определенные логиче-ские критерии, которым всё должно соответствовать. Например, в любой игре СЭИ строго следит, чтобы всё шло по принятым правилам. Внешняя логичность в изложении материала настолько импонирует СЭИ, что ино-гда он злоупотребляет этим. И тогда из-под пера второклассника выходит классическая фраза “Капуста образуется путем сворачивания капустных листьев вокруг кочерыжки”. Это в его стиле — усложнять и округлять конструкцию предложений в ущерб легкости понимания. СЭИ чувствует себя как бы полупрозрачным, и пытается спрятаться от любопытных взглядов «за системами фраз», натянув на себя одежки чужих идей и мыслей. Он живет с постоянным ощущением, что люди часто пропускают его самого мимо внимания — не желают его понимать и прислушиваться к его мнению. Если попадает на благодарного слушателя, становится многословен (иногда до занудливости), но даже и в этом случае СЭИ с внутренним неудовольствием чувствует, что его речь несколько «пресна» и невыразительна. Уважаю в людях то, что сам у себя не могу развить в достаточ-ной степени — умение сгущать мысли. Поэтому в разговорах всегда старается запоминать чужие «умные» высказывания и в удобном случае выдает их потом как бы за свои мысли (а подобный плагиат, который он замечает у других, раздражает его). Думать чужими словами очень удобно, за них не отвечаешь, если они окажутся неверными. Вместе с тем, у него великолепный эмоциональный «слух» на слова: в самом обыденном и примелькавшемся словосочетании он способен уви-деть возможность тонко обыграть его, неожиданно придав ему смешной или насмешливый смысл. Иногда Дюмы, искренне считающие себя обойденными и не желающие прямо и открыто враждовать с теми, кого они считают своими врагами, внимательно высматривают все их «болевые точки», а потом легко вворачивают в них зазубренное жало внешне будто бы безобидной шутки. СЭИ постоянно создает впечатление человека “себе на уме”, даже во время доверительного разговора преследующего какие-то свои тайные цели. На самом деле это не совсем так — таким образом проявляется его интровертная погруженность в свой внутренний мир. С другой стороны — то впечатление, которое он умело создает о себе, во многих вещах разительно отличается от его настоящей сути. Например, его знаменитая обаятельная улыбка — самый удобный способ надежно «спрятать» себя от собеседника. Чем больше СЭИ улыбается «без повода», тем более он неискренен. Непревзойденнейший мастер давать уклончивые ответы на прямые вопросы. Если ему задают вопрос, на который никак невозможно найти иного ответа, кроме как «да» или «нет» — всё равно найдет лазейку. Ино-гда кажется, что СЭИ органически неспособен сделать окончательный выбор даже в пустяках. Всякое решение есть самоограничение. Ко всем нововведениям и блестящим деловым перспективам он вна-чале относится настороженно, первая реакция на них почти всегда скеп-тическая. Ему надо дать время на то, чтобы его твердое “нет” само собой сменилось на “да”. Если это не учесть и начать торопить или давить на него, дела не будет: упрямства у него хватит на десятерых. Он не будет думать о возможных последствиях — тут уже хоть “камни с неба”! Он замыкается в себе и становится непробиваемым для любых разумных доводов и увещеваний. В этом случае лучше всего дать ему возможность самому трезво взвесить ситуацию. Сам же СЭИ умело убеждает и уговаривает людей. Этому очень помогает его умение понимать их интересы и желания, а также умелая демонстрация доброжелательности в их адрес (внешне настолько убедительная, что часто вызывает у его собеседников чуть ли не исповедальную откровенность; правда, от СЭИ тяжело ждать настоящего сочувствия). А вот просить или требовать не любит, может лишь намекнуть собеседнику на свои затруднения. Намек — просьба деликатного к умному Не любит быть никому обязанным. Очень боится, что те, кого он не-долюбливает, могут навязать ему близкие отношения. В этом случае СЭИ не говорит прямо: “Уходи из моей песочницы”. Его стиль избавляться от нежелательного партнера — это тонко и ненавязчиво устраивать ему такую жизнь, что тот сам с радостью сбежит от него. В результате рядом с ним остаются только самые “толстокожие”. Порой складывается впечатление, что Дюмчики гораздо легче переносят практически полное несовпадение близкого человека со своим идеалом, чем небольшое несоответствие с ним. Это, кстати, приводит к тому, что люди этого типа чаще остальных связывают свою жизнь с психологически неподходящими партнерами. А в людях СЭИ разбирается плохо, легко может ошибиться, кто ему враг, а кто — друг, кому можно довериться, а кто будет просто его ис-пользовать, ведь причины всех поступков окружающих — непознаваемая для него тайна. Но так же он не может понять причины и своих собственных поступков, а это, в конце концов, приводит к тому, что он иногда совершенно не чувствует ответственности за всё то, что делает. У СЭИ есть реальная опасность по своей вине терять настоящих дру-зей. Он легко умеет вызывать любовь к себе, но от него часто уходят да-же те, кто его любит. Картонные крылья любви Русская литература богата интересными образами людей этого типа: это и Клим Самгин, и знаменитый барин Обломов, и вечно “лишний че-ловек” Евгений Онегин. И разными авторами среди множества сложных вопросов поднимается один, главный вопрос поиска этим героем своего места в жизни. Мой внутренний порыв вспыхивает лишь тогда, когда рядом ока-зывается близкий и понимающий человек. Ведь сам по себе — я всего лишь сгусток чувств, пассивная энергия В душе СЭИ живет образ идеального друга, любимого человека, с ко-торым он смог бы полностью раскрыть свои душевные богатства. Он, иногда не очень осознанно, чувствует, что только рядом с человеком, полностью совпадающим с его идеалом, смог бы раскрыться, жить и тво-рить во всю свою силу. Но когда, наконец, находит того, кто во многом кажется ему совпадающим с его идеалом, с упрямой уверенностью ожи-дает от него полного соответствия. Любое, даже самое незначительное отступление от него воспринимается им как предательство этим челове-ком его чувствительной и возвышенной души. Получается, что он лишает близкого человека права быть самим собой, полностью подчиняя его полному исполнению всех своих ожиданий и желаний. Естественно, такая позиция непоколебимого ожидания совершенной гармонии (причем, бывает, только для себя) разрушает существующую, но “недостаточную” с его точки зрения, гармоничность. Внутреннее же ощущение собственной правоты (“Разве можно отступаться от собствен-ных идеалов?”) не дает ему возможности признать свою часть вины за это разрушение. Он искренне уверен в своей безгрешности, похоже, не понимая, что этим он сваливает всю вину на близких людей, а ответст-венность — только на обстоятельства. И чья вина, что день за днем Уходит жизнь чужим путем? Нежелание СЭИ принять тот факт, что совершенной гармонии не бы-вает, приводит к почти полному исчезновению из его жизни высших ее форм. Это касается не только его личной жизни, но и творчества. У каждого типа есть свои неповторимые особенности, свои “изюмин-ки” творчества и максимального самовыражения. А сенсорно-этический интроверт — один из немногих типов, у которого меньше, чем у осталь-ных, физических ограничений в сфере приложения своих творческих сил. Этому способствует его самая сильная функция — интро-сенсорика, ко-торая наиболее полно воспринимает реалии окружающего мира, полно-ту бытия. Он как никто чувствует физическую гармонию мира. Но за всё в этом мире приходится платить. Раз ему кажется (причем совершенно объективно), что вся гармония мира сопричастна ему, что она является его неотъемлемой собственностью, то отсюда легко сделать малюсенький шаг до ощущения, что он сам есть гармония. И большин-ство людей этого типа хоть и неосознанно, но абсолютно твердо уверены в этом — какая бы самокритика и даже самоуничижение не были у них на словах. Подобная ложная идентификация очень вредит СЭИ. Именно в ней причины очень частого творческого бесплодия: процесс творчества означает приращение гармонии, а о каком ее росте может идти речь, если он уже ощущает себя безграничной мировой гармонией? Как говорится, от добра добра не ищут. Вот так и выходит, чтобы теперь не происходило в жизни, как бы не развивались его отношения с людьми — в случае любой неудачи он будет абсолютно твердо уверен в том, что все сто процентов вины лежат на ком угодно, только не на нем — ведь он само совершенство… Богатая сенсорика СЭИ — радость гармонии — может быть и щед-рым даром благосклонной судьбы, и закрытой дверью из белкового существования в настоящую жизнь с вечной скукой за спиной; ведь недостаточно только чувствовать гармонию — гораздо интереснее ее создавать. Первая функция Тонкое и многогранное ощущение физического мира. Богатство сенсорного восприятия. Высокая чувствительность ко всем физическим воздействиям. Совершенная работа органов чувств. Желание и умение окружать себя и других сенсорной гармонией. Постоянное восприятие красоты мира. Развитый вкус, эстетичность, сибаритство, тяга к сенсорным удовольствиям. Вторая функция Эмоциональное восприятие мира. Стремление к положительным и радостным эмоциям. Понимание эмоционального состояния других людей. Умение создавать праздничное настроение. Желание сделать мир более радостным, доставлять людям веселье. Нежелание портить кому-либо настроение. Чувство юмора, улыбчивость. Третья функция Постоянное стремление развивать у себя чувство времени, пунк-туальность. Желание научиться видеть возможные опасности. Де-монстрация умения справляться со всеми проблемами со временем при неполной уверенности в этих своих способностях. Перенимание опыта предусмотрительности у других людей. Хорошая память на даты, ожидание возможных неприятностей, иногда желание выйти «из круга событий». Четвертая функция Непонимание принципов эффективности и успешности любых действий. Отсутствие деловой хватки. Категоричное нежелание использовать дру-гих людей в собственных деловых интересах. Неприятие любой критики или похвал за свои способы выполнения какой-либо работы. Нежелание демонстрировать процесс своей работы. Неумение рассчитывать свои действия. Работа только по настроению, чужие советы и рекомендации воспринимает по принципу “назло кондуктору: куплю билет — пойду пешком”, инфантильность, безответственность. Пятая функция Жадное поглощение новых идей и гипотез. Неизменное ожидание прида-ния смысла собственной жизни со стороны окружающих людей. Любовь ко всему новому и оригинальному. Непонимание своих способностей и сути явлений окружающего мира. Некритичность к чужим предположе-ниям. Проблемный поиск смысла своей жизни. Обида на жизнь в случае недостаточности ее смысла. Сложный и часто неудачный поиск своего места в жизни. Шестая функция Желание логичности устройства мира. Ожидание нужной информации от близких людей. Снижение активности деятельности при недостаточном внешнем обосновании ее логичности. Отсутствие манев-ренности в анализе ситуации. Слабое умение отделять важное от второ-степенного. Желание хвастаться своими аналитическими способностями. Приверженность принятым правилам и инструкциям, внимание к мело-чам. Седьмая функция Невыказываемое упорное, но пассивное желание достичь цели. Наличие внутреннего волевого потенциала и умение в случае необходимости воспользоваться им. Не всегда осознаваемое отслеживание волевых качеств окружающих людей. Умение не выпускать из виду цели при внешней легкомысленности. Упрямство, неприятие чужого нажима, умение не поддаваться ему. Восьмая функция Постоянное сглаживание всех острых углов в общении людей между собой, умение гасить конфликты и ссоры. Неосознанное внимание к чужим желаниям. Негромкая, но явная демонстрация своего доб-рожелательства и внимательности к интересам людей. Готовность идти на компромиссы ради мира и согласия без встречных шагов в этом направлении. Согласие на словах со всеми высказываниями партнера и действие только по-своему. Демонстрация чуткости, умение “влезть в душу”, иногда показная любовь без действительного содержания.
Treville: Железный граф как он есть ЛОГИКО-ИНТУИТИВНЫЙ ИНТРОВЕРТ РОБЕСПЬЕР До чего же интересная эта штука — жизнь! Сосредоточенно-внимательный взгляд, ничего не видящий вокруг — это погруженность не в себя, а в свой мир. Что там, в этой неведомой вселенной? Говорят, там живет истина. Найти бы к ней дорогу. Сейчас, мне кажется, я делаю первые осознанные шаги к истин-ным ценностям: Свободе, Красоте, Истине и, конечно, Любви.*1 Но этого мало. Есть одно важное условие. Стремление убеждать других в своих истинах, стремление на-править других к своим целям, стремление внести в жизнь других свои желания – глупо, бессердечно и бесполезно.* ЛИИ обычно молчалив. Слова не несут истины.* Но если он начинает говорить, его стоит послушать… Мыслю, следовательно, существую Даже в маленьких детях этого типа окружающих поражает недетская серьезность и внимательные, сосредоточенные глаза. Я думаю всегда - когда ем, когда хожу, смотрю фильм, слушаю музыку, когда болтаю с кем-то о пустяках и даже когда сплю. Думать я не устаю. Иногда это просто фантазии или обрывки каких-то мыслей, а иногда ошеломляющие озарения о мире, все-ленной, в которой мы живем. Иногда кажется, что ЛИИ не столько живет, сколько познает жизнь. Его внешняя отстраненность от мира, его молчаливое восприятие всего происходящего вокруг — лишь для того, чтобы не замутить своим при-сутствием реальную, объективную картину бытия. В своем сознании он строит как бы умозрительную модель всей известной ему Вселенной и на этой основе пытается найти самые глобальные закономерности Жизни. А для этого ему нужны факты, информация, знания. Самый главный (и авторитетный) источник знаний для него — книги. Пожалуй, раньше всех учатся грамоте дети этого типа. Годам к четырем они способны сами читать свои любимые сказки, в пять — пытаются внести поправки в рус-скую орфографию (“Если буква Ж читается как “же”, то зачем в имени “Женя” писать лишнюю букву Е — можно просто “Жня”), а в шесть ро-дители прячут от них все толстые книги, к которым их тянет как магни-том (наверное, по логике “чем книга толще, тем умнее”). В молодости ЛИИ читает ВСЁ, что только попадает ему в руки — стихи, мемуары, учебники, исторические книги, энциклопедии, женские журналы, биографии, фантастику и приключения, популярные книги о науке, старые газеты. Может зачитаться телефонным справочником. Бо-лее того — книги читает по нескольку раз. Он легко умеет находить нужную для себя информацию; по внешнему виду книги может довольно точно сказать, стоит ли ее читать. Благодаря высокой скорости чтения и хорошей памяти обычно более эрудирован, чем сверстники; своей логикой и знаниями иногда может загнать в угол даже взрослого. Однако родителям не стоит явно и громко возлагать на него большие надежды. Это его напрягает и повышает чув-ствительность к неудачам, без которых никогда не обойтись. Человек рожден быть свободным Вообще проблем родителям такой ребенок обычно не создает, только себе — и в огромном количестве! В неблагоприятной психологической обстановке может стать мнительным, а самоанализ перерастает в самокопание. Он сильно боится возможных неприятностей (которые часто сам себе и выдумывает). С действительными же неприятностями обычно справляется самостоятельно. Не любит просить помощи, но может ждать, что окружающие сами догадаются и предложат ее. В школе ЛИИ не составляет особого труда учиться на пятерки. Лучше всего ему, обычно, даются точные и естественные науки. Хотя они часто скучны — это не жизнь. Для гуманитарных он несколько суховат и излишне логичен (он пыта-ется подвести и под них точную математическую основу), а для успеха в технических ему не хватает практической жилки и терпения. Физический труд ЛИИ напрягает. Зато он неплохо справляется с мо-нотонной работой, которая не занимает его мыслей. Он отпускает руки работать в автоматическом режиме и в это время занимается более инте-ресным занятием — думает. Или просто фантазирует. Или и то, и другое одновременно. У него неплохо развито воображение и “соображаловка”. Однако в ситуациях, требующих быстрого реагирования и принятия решения, может “тормозить”. С ним часто бывает, что “хорошая мысля приходит опосля”. Часто, анализируя уже прошедшую ситуацию, я понимаю, что всё могло бы быть иначе, скажи я то или это. Но — увы! Всё уже по-зади и ничего не изменишь. Поэтому обычно старается действовать так, чтобы было хоть немного времени пораскинуть мозгами. Довольно проницателен: его развитая логика позволяет ему увидеть настоящие причины происходящих событий. Может с достаточной сте-пенью вероятности просчитать, чем закончится развитие ситуации. Пла-нируя новое дело, лучше всего он, пожалуй, увидит возможные препятст-вия и “подводные камни“; и эти (возможные) будущие неприятности мо-гут “отбить” у него охоту вообще что-либо начинать. Он не азартен и не любит авантюры. ЛИИ не всегда рассказывает другим о своих планах, упорно молчит о неудачах. А вообще, даже близкие люди знают о нем очень мало. Недоверчив, обостренно чувствует неискренность или двуличие в других людях. Но если кто-то полностью убежден в своей правдивости, ЛИИ поверит в его любую чушь — искренность во лжи он воспринимает как правду. У ЛИИ своеобразное чувство юмора — замысловатое и парадоксаль-ное. Внешне оно выражается в том, что он часто с самым серьезным ви-дом (а на это дело он мастер) говорит умными словами явную глупость. Впрочем, шутит он редко, так как обычно люди воспринимают его слова не менее серьезно и, бывает, обижаются на них. Вот ЛИИ и приходится иногда потом объяснять, что “это была шутка”. Еще он не умеет расска-зывать анекдоты, поэтому кажется окружающим “сухарем” без малейше-го чувства юмора. Не все сердца – чужие* Все вопросы, связанные со взаимоотношениями между людьми, для ЛИИ — область сомнений и неуверенных действий. Хорошее отношение к какому-то человеку у ЛИИ выражается не столько чувствами и эмоция-ми, сколько практической заботой о его нуждах, решением его проблем. Он испытывает определенные затруднения, когда пытается сойтись по-ближе с понравившимся человеком, когда хочет найти себе друзей. Одиночество тяжелее всего... Я надеюсь, что найду друзей по це-ли, избравших сердцем тот путь, который избран мною...* Чаще всего его собственные попытки сократить этическую дистанцию не приводят ни к чему хорошему. Подростком ЛИИ часто имеет серьезные проблемы в общении со сверстниками; ему тяжело стать для них “своим человеком”. Поэтому и на улице гулять вместе с другими детьми не очень любит, предпочитая быть дома “в обществе” книги. Друзей мало; молчалив, серьезен, все свои переживания держит в себе. Вырастая, в общении с людьми изо всех сил старается выглядеть веж-ливым и этичным, быть корректным абсолютно со всеми. Но “внутрь се-бя” по-прежнему предпочитает никого не впускать. Если по отношению к нему ведут себя бестактно, вряд ли станет выяснять отношения, просто отгородится от неприятного собеседника неприступной завесой. Психологическое перенапряжение (семейные ссоры, всевозможные конфликты и тому подобное) переносит болезненно, поэтому старается держать себя в рамках сдержанности. Не любит ни выяснять отношения, ни недоговоренности, но при необ-ходимости спокойным рассудительным разговором постарается расста-вить все точки над “i”. В разговорах ЛИИ пытается как только можно избегать обидных вы-ражений и замечаний: дело в том, что они кажутся собеседнику обычно гораздо сильнее, чем предполагалось их автором. Иначе говоря, то заме-чание, которое прозвучало бы вполне невинно из уст большинства других людей, воспринимается чуть ли не как оскорбление, если оно высказано ЛИИ. Вот и приходится ему иногда молча “проглатывать” мелкие обиды, потому что он понимает: его ответ будет гораздо более сильным, а это несправедливо. Если окружающие ошибочно примут его терпение за слабость и нач-нут им злоупотреблять, они рискуют, в конце концов, нарваться на не-ожиданный и очень резкий удар. Тот, кому “повезло” попасть в эпицентр подобного взрыва, никогда не сможет его забыть. И сам ЛИИ тоже не сможет забыть состояние этого аффекта: для него самого оно является ужасающим и противоестественным, словно в этот момент он предает самого себя. И всё же, будет идти до конца и скорее умрет, чем позволит дальше унижать себя. Но, честно говоря, такое бывает максимум пару раз на протяжении его жизни. Во всё остальное время ЛИИ мягкий и уступчивый человек. В общении с людьми он принципиально отказывается от давления на них. Но и на меня тоже не давите!! Понятие “сила” воспринимается им почти всегда как “насилие”. Парадоксально, но чем мягче просьба, обращенная к нему, тем ему сложнее отказать просящему; если же почувствует нажим на себя, может полностью перестать реагировать на любые слова и увещевания. Еще ЛИИ сложно отстаивать свои права и интересы; у него ослаблен-ное чувство собственности. Если его права игнорируются окружающими людьми, может так ничего и не предпринять, чтобы исправить ситуацию и защитить себя. В особо тяжелых случаях у ЛИИ может развиться как бы “комплекс жертвы” — человека, которого могут обидеть все кому не лень и который сам за себя постоять не способен. У ЛИИ часто бывают довольно сильные перепады настроения — от радостного возбуждения до тоскливого упадка. Сам он во многом зависит от своего энергетического состояния, которое неподконтрольно его разуму. Нужно еще учесть, что по складу своего характера ЛИИ предвидит в будущем негативные моменты лучше, чем сияющие перспективы. Это его свойство тоже не придает ему радости и уверенности в себе. Самостоятельно ЛИИ, особенно в молодости, веселиться не умеет. Если на празднике никто не обращает на него внимания и не пытается вовлечь в общее веселье, может просидеть в углу весь вечер. И сидел — на дискотеках! Он искренне благодарен тем, кто щедро делится с ним настоящей ра-достью и праздничным настроением. Я люблю смеяться, но это случается не так часто, как хотелось бы... Часто внешне он настолько выглядит “сухарем” или “синим чулком”, что люди искренне считают — такой он и есть. В общении с ним нужно помнить, что ЛИИ из дилеммы “быть или казаться” почти всегда выбира-ет “быть” и редко позволяет себе “казаться”. Этим, кстати, объясняется и его приверженность к невзрачности сво-его внешнего вида. ЛИИ, который всю жизнь вынужден самостоятельно заботиться о своей внешности, представляет собой довольно унылое зре-лище. Стиль, элегантность, привлекательность — ну, неважно это для него по сравнению с огромной вселенной! Кто-то из ЛИИ не согласен с этим? Подойдите, пожалуйста, к зеркалу. Тем не менее, фраза “В человеке всё должно быть прекрасно…” при-надлежит именно ЛИИ. В принципе, он хотел бы выглядеть привлека-тельно, но ему чертовски жаль тратить на это свое время и силы. Откуда мне знать, чего я хочу?!! Довольно беспомощен ЛИИ и в организации своего быта. Конечно, если получится так, что “этот нудный быт” в семье целиком на его ответ-ственности, то он сможет вполне удовлетворительно наладить его. Прав-да, это будет сделано ценой больших затрат сил, времени и еще больших — настроения. ЛИИ искренне удивляется, когда узнает, что существуют люди, которым “в кайф” все домашние хлопоты. В еде он непритязателен; ест то, что поставят на стол — лишь бы по-суда была чистая. Вкусовая восприимчивость у него немного притуплена; чтобы оценить, какое из двух блюд лучше, ему нужно попробовать их одновременно — вкус того, что ел вчера, уже не помнит. Ему тяжело определиться и с ответом на вопрос “Что ты хочешь сегодня на ужин?” — откуда это ему знать-то? А свое мнение о том, вкусно или нет то, что он сейчас ест, частенько заключает с чужих слов. ЛИИ физически не силен, движения неловки и угловаты — из него не очень хороший спортсмен или танцор. А так хочется это всё уметь — быть грациозным, сильным, лов-ким! Старается держать в порядке свое здоровье простыми способами — правильным питанием, физическими упражнениями, избеганием изли-шеств (кстати, ЛИИ менее остальных склонны к алкоголю, курению и, особенно, к наркотикам, да еще и довольно успешно борются с этими привычками у своих близких). Любит много и быстро ходить пешком — в эти моменты лучше “ва-рит” голова. При относительной физической слабости обладает значи-тельной выносливостью. Если занимается спортом, то предпочитает не командные виды, а индивидуальные. Жизнь – единственное, что дано человеку* Обычно ЛИИ довольно ответственно относится к своим профессио-нальным обязанностям, к карьере. Вообще, даже для женщины-ЛИИ ра-бота как возможность самореализации важнее семьи. А если это еще и настоящее Дело, то любой из них может почти без сожаления вообще отказаться от личной жизни. От ЛИИ трудно дождаться похвалы, но уж если и прозвучит положи-тельный отзыв, то, значит, действительно есть за что. А в критическом анализе иногда “перегибает палку”. Но точно также требовательно он относится и к самому себе: ЛИИ обычно ставит себе высокие нравствен-ные планки, которые, впрочем, не афиширует. Не любит “учить жить” других людей. Человек должен сам себя воспитывать. В работе ЛИИ не любит быть “не рассуждающим исполнителем” и не может обойтись без инициативы. По молодости лет его за это довольно сильно “бьют”. Еще он предпочитает работать “головой, а не руками”. Ему легче выдвинуть перспективную идею и набросать план ее выполне-ния, чем самому внедрять ее в жизнь. В деталях может быть невнимателен: если, например, решает слож-ную задачу, может найти оригинальный и элегантный способ ее решения и сделать глупую ошибку в перемножении двузначных чисел. Не очень предприимчив; коммерцией или личным бизнесом занимает-ся, в основном, “по чужим следам и по проторенным дорожкам” — но обязательно со своей, пусть и незначительной, “изюминкой”. При всей своей уступчивости становится твердолобым упрямцем, когда окружаю-щие начинают критиковать его действия и деловитость. Я сама знаю, что делать! Спокойно и конструктивно может воспринимать критику только в ви-де легкого и доброжелательного (в его понимании) намека. Кстати, сам любит давать другим полезные деловые советы, но никогда не настаивает на их неукоснительном и обязательном исполнении. Мое дело предложить — ваше отказаться Нормальный ЛИИ не станет давать заведомо ложные советы или пы-таться дезинформировать доверяющего ему человека. Это совсем не оз-начает, что он никогда не обманывает людей. Чаще всего его ложь — лишь самозащита; а солгать и этим причинить другому человеку вред — тяжелая травма для “порядочного” ЛИИ. Максимум, на что он идет с чистой совестью, это не давать всей информации. Но и скрывать ему что-то тоже тяжело. Если пообещал кому-то мол-чать, свое слово сдержит. Если только случайно не проболтается. Это точно. Часто своими словами он сам, лично дает враждебно настроенным к нему людям оружие против себя. ЛИИ свои проблемы решает таким образом, чтобы, по возможности, не ущемлять интересы окружающих. В построении взаимоотношений с людьми стремится реализовать принцип взаимного уважения и хочет всегда поступать справедливо с людьми. Нужно сказать, что чувство справедливости у ЛИИ как бы “врожденное”. При всем своем неприятии насилия может полезть в драку, если видит грубое нарушение справедливости. У не очень «развитого» ЛИИ это понятие во многом совпадает с равенст-вом, и это приводит к тому, что он старательно пытается унифицировать возможности людей, что, естественно, не приводит ни к чему хорошему. Не любит давать обещания, на просьбу может сказать лишь: “Хорошо, я не обещаю, но постараюсь”. Это может быть и завуалированным отказом, и внутренним решением сделать всё, что в его силах. Почти не умеет хитрить, «дипломатия» для него синоним лживости и корыстной изворотливости. Сложные узлы проблем (особенно этических) пытается не развязывать, а разрубать, из-за чего частенько оказывается в проигрыше. Излишне категоричен в своих словах и поступках, предпочитает действовать быстро и прямолинейно. Девушка спокойно может пойти первой на объяснение в любви (в виде констатации факта), причем второй стороной это воспринимается как “удар по голове — раз и готово!”. “Я к вам пишу — чего же боле?” В своих действиях он подсознательно сориентирован на постоянную и максимальную экономию времени. В разговоре старается (неосознанно!) быть предельно лаконичным. Если сможет одной фразой полностью исчерпать тему пятиминутного рассказа — в душе будет очень доволен собой. В своей речи старается вместить максимум смысла в единицу текста (поэтому в важном разговоре его надо слушать предельно внимательно — ни одно его слово не будет лишним или случайным). Привычные механические движения у ЛИИ также очень экономны, точны и предельно совмещены друг с другом. На кухне он может одной рукой мешать салат, другой доставать соль, да еще и коленом закрывать дверцу стола. К сожалению, вторую ногу использовать обычно не удается — так можно и упасть. Всё им делается спокойно и несуетливо, поэтому окружающие видят быстроту работы ЛИИ только тогда, когда окажется, что часовая работа уже сделана им за двадцать минут. В цейтноте обычно действует лучше и эффективнее; нехватка времени может его даже подзаряжать. Если же в нужные сроки не может уложиться кто-то рядом, непоколебимым спокойствием погасит любые попытки паники и сделает всё, что в его силах, чтобы тот человек успел сделать или всё, или хотя бы уж самое главное. Время ЛИИ чувствует очень хорошо, хотя это им самим не осознает-ся. Заранее не рассчитывая особо времени своих действий, может всюду успевать. Даже если на встречу “принято” опаздывать (например, на свидание), задержится всего на пару минут. Он чувствует глубокую внутреннюю ответственность за время других людей. Об этом говорит даже такой факт: хотя дикция у него обычно не самая разборчивая, ответ на обращенный к нему вопрос прохожего “Ко-торый час” дает громко, четко и точно. …ЛИИ обычно молчалив, но если он начинает говорить, его стоит по-слушать. А это стоит послушать и ЛИИ: Не ищи ответ. Словам не верь. Ты не жди приобретений и потерь. Нужно жить. Стремиться нужно. Ждать — не надо.* Первая функция Аналитический склад ума. Умение во всем находить причинно-следственную связь. Склонность к абстрактному, системному мышлению. Умение отделять главное от второстепенного. Теоретизиро-вание, склонность к умственному труду, построение абстрактных моде-лей. Вторая функция Понимание сути происходящих событий и явлений окружающего мира. Создание гипотез о закономерностях мироздания. Желание придать жиз-ни большую осмысленность, обогатить ее новыми идеями. Избегание бессмысленных действий. Идеализм, творчество, воображение, глобаль-ность мышления. Третья функция Формально-этичное отношение к людям. Следование чужим нормам в вопросах общения с людьми. Воспитание в себе вежливости и этичности. Очень слабое понимание желаний окружающих. Внутренняя неуверен-ность в этичности своих поступков. Внимание к опыту общения других людей. Четвертая функция Слабость собственного волевого потенциала. Принципиальный отказ от силового воздействия на других людей и полное неприятие силового воз-действия на себя. Собственная слабость воспринимается очень болезненно. Пониженное чувство собственности. Стремление избежать ситуаций, чреватых волевым нажимом. Пятая функция Недооценка роли эмоционального аспекта в своей жизни. Неумение самостоятельно справляться со своими отрицательными эмоциями. Периодическая хандра, депрессия. Подсознательное требование помощи со стороны. Благодарность за подаренную радость и хорошее настроение. Обида на жизнь в случае недостатка радостных эмоций. Внешняя неэмоциональность, пассивность, эмоциональная внушаемость. Шестая функция Слабая сенсорная чувствительность. Невысокое умение обустроить свой быт. Ожидание помощи в вопросах обустройства комфорта и уюта. Следование чужим доброжелательным советам. Невзрачность своего внешнего вида, сложности с аккуратностью. Седьмая функция Подсознательное стремление быть в курсе дел своих близких и друзей. Готовность помогать им в затруднительных ситуациях, если те об этом попросят. Неприятие критики в вопросах деловой активности и профессионализма в свой адрес. Высокая, но не всегда эффективная работоспособность. Шаблонность в деловых начинаниях, высокий автоматизм движений Восьмая функция Хорошее, но не осознаваемое чувство времени. Предвидение опасностей, стоящих на пути других людей и предупреждение их об этом. Подсозна-тельное стремление никого не подводить со временем. Понимание боль-шой ценности времени. Хорошая память, забота о чужом времени, пунктуальность, точность.
Treville: И наконец - полуаббат - полумушкетер.. впрочем, Есенины всегда "полу" и никогда не целиком :-))) ИНТУИТИВНО-ЭТИЧЕСКИЙ ИНТРОВЕРТ ЕСЕНИН Люблю… Человек-загадка, человек-улыбка, человек-мечта… Тайна радости. Радость тайны. Я люблю жизнь. Я люблю каждый день: солнечный, дождливый, снежный. Люблю, когда останавливается время, когда шумят де-ревья, когда звучит музыка, когда рядом человек, с которым можно просто молчать. Люблю в грозу сидеть у окна, укрывшись пледом, с большой чашкой чая. Люблю всё теплое, мягкое и пуши-стое. Люблю неожиданность. Я люблю людей, которые чему-то учат; людей, которые не похожи на остальных; людей, красивых внешне и внутренне. Люблю любовь. И персики (особенно большие). Это пушистый, нежный, ласковый котенок,.. который иногда готов выпустить коготки. Вот и пришло время ИЭИ — время, живущее своей собственной жиз-нью, причудливо текущее в звенящие дали, то мечтательно-замирающее, то непокорное. Не ищите смысла слов, слушайте их музыку! В душе — всегда — натянута струна, которая вот-вот со звоном разо-рвется! И эхом обернется… …не музыка, а жизнь. Готовы? Тогда поехали. Жизнь моя — иль ты приснилась мне?… Об ИЭИ трудно рассказывать хотя бы потому, что люди этого типа частенько старательно разделяют своё “быть” от “казаться”. Так уж получилось, что в этой жизни в собственности у ИЭИ есть только он сам, да и в своей реальности ему приходится иногда сомневаться — а существует ли он на самом деле? Шутки шутками, а во взгляде ИЭИ иногда проскальзывает это выра-жение: видят ли, замечают ли его окружающие. От их реакции и будет зависеть его дальнейшее поведение. Если он заинтересован в контакте с ними, то мгновенно повернется к ним своей самой выигрышной стороной, заблестит и заискрится эмоциями. Если на него (или на его интересы) не обращают достаточного внимания, то теперь уже жгущими искрами обиды он заставит других наконец считаться с собой. Эмоциями ИЭИ и награждает, и наказывает, и дарит, и требует. Несказанное, синее, нежное… Независимо от своих реальных чувств, он сумеет создать именно тот эмоциональный образ и настрой, который, по его мнению, лучше всего звучит в данной ситуации. Что же он на самом деле чувствует — тайна за семью печатями, в которую он никого старается не пускать. А вот ему самому легко определить настроение собеседника, увидеть смятение, усталость, обиду под его “маской” напускных, искусственных эмоций. И также легко простыми, теплыми словами подбодрить, успокоить, обна-дежить человека, снова настроить его на боевой лад. Внешне ИЭИ выглядит очень мягким, легким, даже расслабленным человеком. Однако он почти всегда чувствует внутреннее напряжение различных степеней напряженности и направленности — от радостно-возбужденного до нервно-взвинченного. Идя по улице, не пропущу мимо глаз ни одно событие ИЭИ очень любит наблюдать за течением жизни. В самом простом ва-рианте это проявляется в том, что его привлекают все-все-все события вокруг него: взвизгнули перед светофором тормоза — налетевший ветер закружил листья — из окна вырвалась музыка — послышалась сирена — все остальные люди будут идти дальше по своим делам как ни в чем не бывало, и только он с загоревшимися глазами обернется (ой, как интерес-но), да еще и вполголоса подпоет сирене. Иногда за такое любопытство ИЭИ себя ругает; точнее не за само лю-бопытство, а за желание сопричастности ко всем этим событиям. Ладно бы подпел вслед сирене ребенок, а то ведь это был уже седой респекта-бельный мужчина в строгом костюме… С того и мучаюсь, что не пойму — Куда несет нас рок событий. Но без информации обо всем, что происходит вокруг него, ИЭИ оста-ваться не может. Ведь это всё ему нужно, чтобы знать, что именно может произойти в ближайшем будущем и хорошего, и плохого, какую опас-ность или радость может принести “рок событий”. В том, что он может заблаговременно предвидеть приход возможной беды и отойти в сторону с ее пути, дабы она задела его как можно меньше, и есть его сила. Это не точный расчет, это интуиция. Наоборот, если его с детства будут приучать просчитывать наперед свои действия, анализировать их и тому подобное, он не научится делать это хорошо, а свой врожденный дар предвидения может и потерять. Время для ИЭИ — родная стихия. Он может растянуть “прекрасное мгновенье”, чтобы вдоволь насладиться им. Если впереди предстоят се-рые, скучные часы или дни, то может как бы “выпасть” из них, и они пройдут неощутимо для него. Что касается сегодняшней жизни, то считаю, что в ближайшем будущем произойдут изменения в лучшую сторону Кстати, выражение “светлое будущее” придумал кто-то из людей это-го типа. Как бы ни было сейчас плохо, ИЭИ настроен на что-то хорошее, что обязательно случится. Нужно только немного подождать. Поэтому любое значительное событие воспринимается им как предвестник долго-жданных изменений к лучшему. С таким оптимизмом действительно лег-ко пережидать смутные времена, тем более, что реальное настоящее ино-гда волнует его немножко меньше, чем будущее “прекрасное далёко”. Непонятно как, но ИЭИ может легко “ускользнуть” от надвигающейся беды. Бывает, что судьба наносит сильный удар туда, где он только что был — еще секунду назад — но какое-то шестое чувство заставило его за полсекунды сделать шаг в сторону. Это похоже на попытку резкими дви-жениями поймать танцующую в воздухе пушинку. Чем больше силы и размаха для этого применять, тем более неуловимой она будет. Гораздо более опасными для ИЭИ могут быть плавные, едва заметные изменения ситуации. В этом случае он может просто не уловить появления опасной тенденции. Поэтому он и не любит, когда вокруг слишком долго тихо и спокойно. И вот он сам начинает “мутить воду” и небольшой эмоциональной бурей проводит разведку. Собрал нужную информацию — всё, теперь снова солнышко. Люблю всё быстрое. Главная проблема в жизни ИЭИ это то, что ему трудно посто¬янно за-ставлять себя заниматься повседневными, неинтересными делами, кото-рые носят сугубо материальный характер. Например, ему может быть очень сложно приспособиться к школьной дисциплине, нацеленной на обязательный результат. Он считает, что в жизни нет такой вещи, ради которой стоит спешить или менять свой внутренний ритм. Если он не хочет что-то делать, то уговорить его на это практически невозможно — он сумеет увернуться. Легче убедить его уверенным воле-вым решением: “НАДО!”. В делах он может быть необязателен, избегает брать на себя ответст-венность. ИЭИ довольно сильно напрягает необходимость (а куда де-нешься?) материального обеспечения собственного существования. "К обыденным теням жизни следовало, по ее мнению, относиться с деликатным терпением гостя, который, застав дом полным на-рода, ждет захлопотавшегося хозяина, ютясь и питаясь по об-стоятельствам".1 В случае появления проблем, с которыми ИЭИ не может (или не хочет) справиться самостоятельно, его наиболее типичная реакция — ничего не скрывать от окружающих. Любой оказавшийся под рукой человек может стать объектом его жалоб. Подсознательно ИЭИ настраивается на своего дуала — эмоционально маловосприимчивого СЛЭ — и, соответственно, выдает ощутимый заряд “жалостливых” эмоций. Большинству же остальных людей, населяющих эту планету, такой накал страстей может показаться “чересчур слишком”. У них такие жалобы ИЭИ вызовут скорее недоверие, утомление, раздражение или антипатию к нему самому, чем искреннее желание помочь. Он очень неуютно чувствует себя в условиях, когда обстоятельства требуют проявлять самостоятельную деловую инициативу, заниматься индивидуальным бизнесом, “крутиться”, или же зарабатывать себе на жизнь скучной, жестко регламентированной работой. Вместе с тем, прак-тически любые деловые советы, рекомендации, а, тем более, критика со стороны окружающих способны только накалить обстановку и ничего не решить. В делах ему нужна конкретная помощь окружающих, и он, с уве-ренностью в своем праве на нее, ожидает ее от них. Тепла цветочку не достает Нет, он совсем не напрашивается. ИЭИ молча (в крайнем случае, по-лунамеками) даст понять, что испытывает определенные затруднения — нет, не сложные, но не в его силах справиться с ними — и будет очень мило со стороны окружающих, таких очаровательных людей, оказать ему эту пустяковую услугу… вот теперь хорошо… Иногда подобные просьбы окрашиваются в довольно сильные эмоции, типа “Ой, ну что же это такое, да вы только посмотрите на это, люди добрые!… Да что же это делается!!!”. Но как бы ни были поданы просьбы, это совсем не выглядит унижением, наоборот. Еще раз повторим: ИЭИ подсознательно уверен в своем праве просить у людей и получать от них помощь. Он же ведь делится с ними своими радостными эмоциями, оптимизмом, он же, одним только фактом своего существования, создает вокруг себя праздничную атмосферу. И счастлив должен быть тот человек, которому ИЭИ позволит забо-титься о себе! ИЭИ нравятся сильные, влиятельные люди, у которых “всё схвачено, за всё заплачено”. Всех своих знакомых он проверяет по этому критерию, и тянется к тому, кто, по его мнению, “здесь самый сильный”. Он охотно отдаст ему управление собой, будет слушаться его во всех делах. Рядом с сильными людьми ИЭИ чувствует себя защищеннее и уверен-нее. А неудачники, уверен он, совсем не стоят того, чтобы тратить его временя на общение с ними. Он хоть и внешне незаметно, но внимательно отслеживает информацию о возможностях и способностях других людей, у кого больше власти и могущественных связей. Не люблю дураков и тех, кто ничего из себя не представляет, а думает о себе слишком много. Найдя возможного “могущественного” покровителя, ИЭИ всеми си-лами попытается “прилепиться” к нему, найти себе теплое местечко в его сфере власти. К сожалению, в детстве он может обнаруживать сильный конформизм, постоянную готовность подчиняться к голосу большинства. В этом слу-чае его основное жизненное правило приобретает новое звучание — ду-мать “как все”, поступать “как все”, ни в чем не выделяться и не отставать от этих “всех”. И получается, что его личность в большой мере является продуктом среды и значимого для него окружения. Он становится довольно некритичен к информации, поступающей извне. Истинным для него будет всё, что говорят “свои”, которых он склонен идеализировать. ИЭИ очень тактичен, не любит говорить людям в глаза об их недос-татках. Более того, постарается найти в собеседнике что-то хорошее и обязательно скажет это ему в самом выигрышном виде. Я стараюсь как можно меньше критиковать людей, выделять или явно указывать на их недостатки. В зависимости от ситуации я либо корректно скажу им об этом, либо вообще промолчу. Незнакомым людям он как бы сразу же наглядно выдает кредит дове-рия и расположения к ним, причем делается это так, что своими даль-нейшими действиями тем не хочется его разочаровывать. Ой, как интересно! Он умеет очень сочувственно выслушать собеседника, постарается помочь ему советом или хотя бы теплым словом, выразит свое восхище-ние его умом и силой. С интересом выслушает и похвальбу, порадуется чужим успехам. Степень его энтузиазма, в общем-то, не надо воспринимать всерьез. Уменьшить ее раза в два-три, и это будет ближе к истине. У не очень хороших представителей этого типа подобное “восхищение” собеседником может дополняться уже негативным “довеском” в тот же адрес (и по тому же поводу), как только тот отойдет на достаточное рас-стояние, чтобы это не услышать. Предрассветное. Синее. Раннее. И летающих звезд благодать. В жизни ИЭИ, в большей или меньшей степени, есть элементы богем-ности. Он любит окружать себя оригинальными безделушками, изыскан-ными вещами — иногда на них тратится гораздо больше средств, чем это он может спокойно себе позволить. Одевается обычно с большим вкусом, неброско и элегантно. Довольно грациозен; кажется, что он (особенно она) не идет, а “плывет”. Всегда уверен в своем умении очаровывать людей. В его поведении много непредсказуемого, спонтанного. По большому счету, ИЭИ видит свое предназначение в том, чтобы не-сти гармонию в этот мир, перегруженный техническим прогрессом. Луч-ше всего он может сделать это с помощью Искусства, этой извечной игры в бессмертие. ИЭИ старается в любом деле быть поэтом и художником, привнести в него изящество своей души. Первая функция Полная погруженность в течение времени. Умение приспосабливать время к своим желаниям. Ожидание перемен к лучшему. Предусмотрительность, умение заблаговременно уйти от опасности. Ра-достное предвидение, мечтательность, легкость, интуиция. Вторая функция Эмоциональное восприятие событий. Богатство эмоций, понимание чувств и переживаний других людей. Творческое умение вызывать у людей нужные эмоции. Управление людьми посредством эмоций. Стремление избегать отрицательных эмоций. Оптимизм, эмоциональный прессинг. Третья функция Стремление выглядеть элегантным. Забота о своем внешнем виде. Следование принятым в обществе нормам. Слабая сенсорная чув-ствительность. Неотчетливое восприятие материальности собственного существования. Неуверенность в своих силах создать комфорт и уют. Следование моде, аккуратность, стремление к изысканности. Четвертая функция Непонимание принципов эффективности и успешности любых своих действий. Отсутствие деловой активности и хватки. Избегание по возможности ситуаций, когда нужно много работать. Нежелание де-монстрировать процесс своей работы. Неприятие любой критики или похвал за свои способы выполнения какой-либо работы. Работа по на-строению, избегание ответственности. Пятая функция Слабость в вопросах волевой требовательности и целеустремленности. Подспудное яркое желание следовать чужой сильной воле. Любовь к сильным и могущественным людям. Умение быть “прозрачным” для не-желательного внешнего давления. Понижение жизненного тонуса (вплоть до полной апатии) без внешнего организующей и направляющей силы. Физическая слабость, инфантильность, поиск “защитника”. Шестая функция Алогичность собственных поступков. Требование нужной информации от окружающих людей. Снижение активности деятельности при недостаточном внешнем обосновании ее логичности. Слабое умение отделять важное от второстепенного. Желание хвастаться своими анали-тическими способностями. Приверженность чужим решениям. Седьмая функция Молчаливая уверенность в правильности своего понимания смысла и значения происходящих событий. Подсознательное стремление отслежи-вать возможности окружающих людей. Постоянный интерес к планам окружающих людей и попытка отвести в них хорошее место и себе. Не воспринимает критики своих способностей и талантов. Восьмая функция Неосознанный интерес к чужим желаниям. Умение сглаживать острые углы и гасить конфликты. Демонстрация своего доброжелательства и внимательности к интересам нужных людей, готовность идти им на ус-тупки. Согласие на словах со всеми высказываниями партнера и действие только по-своему. Демонстрация чуткости и внимания, умение раскрыть человека, преувеличенная вежливость, иногда показная любовь без действительного содержания.
Treville: И наконец-то – часть третья, лабораторная. Займемся анализом отношений между мушкетерами. Я буду частично цитировать книгу П.Цыпина «Энциклопедия отношений», частично писать от своего лица. Всего существует 16 типов отношений. Я условно разделю их на группы: 1) Благоприятные – это отношения между типами из одной квадры: дуальные, активация, зеркальные и тождественные. В нашем случае мы имеем пару дуалов – Портос и д'Артаньян, пару активаторов – Атос и Портос, и пару зеркальщиков – Атос и д'Артаньян. 2) Неблагоприятные – отношения с типами соседней квадры: конфликтные, заказные и ревизные. У нас есть заказная пара: Арамис(заказчик) и Атос(подзаказный) 3) Серединка на половинку – квазитождество, суперэго, полная противоположность, родственные, полудуальные, деловые, миражные. Имеем миражные отношения дАрта и Арамиса и деловые между Портосом и Арамисом. Подробнее почитать обо всех этих типах отношений можно здесь: 1. Атос (Робеспьер) и д'Артаньян (Дон Кихот) Эту пару связывают зеркальные отношения. Партнеры решают свои проблемы спокойно и плодотворно, обсуждают общие интересы, им всегда есть о чем поговорить. Вообще зеркальщики могут бесконечно беседовать на интересующие их темы. Взаимное сострадание, сопереживание проблемам партнера – это очень важно в зеркальных отношениях. Каждый пытается помочь другому, но помощь требуется как раз в том, в чем и сам партнер не слишком силен, и потому чаще всего неэффективна. Зеркальщики легко, с полуслова понимают друг друга, обмениваясь предчувствиями, колебаниями, опасениями. Подсознание человека активизируется, он начинает осознавать явления, которые раньше были от него скрыты. Взаимно усиливается самоконтроль. Но оба партнера одинаково беспомощны по одним и тем же функциям, и общение друг с другом только усиливает их потребность в поддержке извне. В зеркальных отношениях человек со всей определенностью чувствует, насколько он слаб и уязвим по своей пятой функции (помните – точка внушения? У Дона это сенсорика ощущений, а у Роба – этика эмоций) Психологическая суть зеркальных отношений – обретение настоящего, или, по крайней мере, беспроблемного в общении друга, взаимное сочувствие и достижение духовной близости. Изо всех видов отношений легче всего добиться душевного комфорта именно с зеркальщиком. К нему не нужно долго приноравливаться, в отличие от дуала, он ни к чему не призывает, как активатор, но просто сочувствует, сопереживает, оставаясь верным и преданным другом. Зеркальные отношения представляют собой именно дружбу в классическом варианте. Дюма подчеркивает, что изо всех друзей д'Артаньян был больше всего привязан именно к Атосу, и что Атос в свою очередь никого так нежно не любил, как д'Арта. Зеркальные отношения, легкие и расковывающие, дали каждому из партнеров чувство, что его принимают и любят таким, какой он есть – а это главный камень в фундаменте дружбы. А теперь – подробнее и конкретно именно о Робе и Доне. Они всегда находят общие темы для всестороннего обсуждения, любят поговорить о новых тенденциях и идеях, взахлеб критикуют (по-дружески) собственные абстрактно – логические измышления. Очень часто такие беседы помогают им сформулировать новые или отвергнуть бесперспективные идеи. Вспомните манеру д'Артаньяна в сложные для него моменты мысленно обращаться к Атосу и размышлять «а как бы он поступил на моем месте». Роб и Дон легко находят взаимопонимание в деловых вопросах; их планы на будущее обычно схожи, при этом они одинаково сомневаются в возможности их осуществления в запланированные сроки. Такого рода сомнения помогают им выработать технологию действий и, следовательно, приблизиться к достижению делового или финансового успеха. Перечитайте еще раз сцену, когда мушкетеры планируют марш-бросок за подвесками. Кто вырабатывает и окончательно формулирует план действий? Заметьте, предложения Портоса эта пара тут же отбросила в сторону. Волевая активность любого из партнеров находит у другого понимание и поддержку, правда, поддержка эта чаще всего ограничивается только напутственными речами. Примерно то же можно сказать об отношениях с окружающими: Роб и Дон дают друг другу советы, которые редко бывают востребованы. Ну прям в точку! В истории с миледи и Вардом дАрт постоянно советуется с Атосом, однако даже и не думает его советами пользоваться, а поступает с точностью до наоборот: - Ах да, белокурая женщина, по поводу которой я дал вам ряд советов, и, конечно же, напрасно, так как вы и не подумали им следовать. Чувства обоих партнеров инертны, поэтому постепенно накапливается раздражение, выливающееся в шквал негативных эмоций.
mangel: Господа! (и дамы, само собой) А кто-нибудь пытался за Арамиса на вопросы теста поотвечать? Какие результаты получились? К кому это чудо в ботфортах под сутаной ближе? Сама не рискнула на такой эксперимент, потому что с собой еле разобралась. Офф: большинством голосов я Атос, то есть Робеспьер, то есть Вера Павловна(у которой сны) Кстати, а что за Вера Павловна такая?
Nataly: mangel Есенин он:) В теме "Клуб "Под развесистой квадрой" - подробное обоснование
LS: mangel Роман Чернышевского Н.Г. "Что делать?" - эпохальный в истории русской литературы и либеральной мысли. И мучительный в истории каждого советского школьника, которого заставляли учить наизусть сны Веры Павловны (главная героиня романа, которая видела сны, кажется, в количество четырех или пяти штук, исполненные аллегорий и фиг в кармане). Художественных достоинств в нем мало, хотя прочесть для общего развития стоит, чтоб понимать о чем идет речь, когда в разговоре употребляется оборот: "четвертый сон Веры Павловны", ставший фольклором. :)
mangel: Nataly, уже убежала читать обоснования=) LS, спасибо за объяснение. мы в школе этот роман успешно пропустили по причине нехватки уроков, хотя уши нам прожужжать все-таки успели. цель ясна, иду прямым курсом=)
katalina: Все-таки я не до конца убеждена, что Арамис - Есь. Местами он вполне себе Гамлет, т.е. слишком он рационален для Еся.
Nataly: А доказательства?:) Желательно с функциями и аспектами, а не чисто интутивные:)
полная версия страницы