Форум » Обсуждение книг "Три мушкетёра", "20 лет спустя", "Виконт де Бражелон" » Луиза де Лавальер (продолжение) » Ответить
Луиза де Лавальер (продолжение)
Просто Алиса: Мне кажется, Дюма переусердствовал в своем стремлении сделать из Лавальер святую. Меня так весь роман просто тошнило от этого "сахара с патокой". Уважаемые дюманы, ваши мнения?
Стелла: Констанс1 , ну, во всех этих рассуждениях, насколько я помню, как раз вопрос о том, насколько Луиза верна Раулю, и насколько ее характер достоин такой любви, разговор не шел. Говорили о том, что Атос с Арамисом обсуждали многое, но не то, что Атос особо посвящал друзей в то, что ему не нравится этот брак. А фраза в книге, что и родители маленькой Лавальер хмурят брови - еще ни о чем не говорит. И не серьги, а браслеты собрался дарить Фуке Луизе.
Констанс1: Стелла , я тоже не думаю, чтобы вовремя визитов друзей к Атосу обсуждались отношения Рауля с Луизой. Ну разве что в шутку. Но ведь Арамис был очень наблюдателен, у него были очень внимательные глаза, чтобы видеть как Рауль относится к Луизе и достаточно быстрый и изворотливый ум, чтобы понимать , что чувство виконта истинно и чисто. Сама девочка , видимо, его интересовала мало, от слова «» совсем«», иначе он бы не дал Фуке такой глупый , опасный и опрометчивый совет, как попытаться поухаживать за новой королевской пассией и даже купить ее благосклонность дорогим подарком. Я просто отмечаю, что как советчик Фуке и как самостоятельный деятель -Генерал могущественного иезуитского Ордена, он допустил несколько совершенно непростительных ошибок для человека его ранга и положения.
Стелла: Эти ошибки Арамиса - это доказательства, что он прежде всего остался человеком, способным совершать ошибки.
Констанс1: Стелла , да любой человек имеет право на ошибку. Просто как человек. Но человек имеющий власть и занимающий такой пост не должен решать и действовать в одиночку. У него должен быть определенный круг советников, с мнением которых он считается. Вот Д Артаньян-капитан королевских мушкетеров, на нем огромная ответственость по охране безопасности и жизни короля. Он инстинктивно чувствует, что и безопасности и самой жизни монарха что-то угрожает и это что-тот как-то связано с Арамисом. Но Арамис еще и друг и Д Артаньян, вроде делает очевидную глупость -идет за объяснениями именно к Арамису, пытаясь вызвать того на прямой разговор, как бывало в их юности. Это объяснимая ошибка. Д Артаньян верит, что их дружба превыше всего. Человек Д Артаньян. А капитан мушкетеров допускает ошибку непростительную. Раз у него появились подозрения насчет Арамиса, он должен был пойти к королю и попросить ордер, на задержание епископа Ваннского. Как говорится, ничего личного, служебный долг. Арамис же все решения принимает совершенно единолично, часто не задумываясь о последствиях. Чего стоит хотя бы его хвастливое признание Фуке о подмене короля на брата -близнеца, произведенное им, Арамисом, под крышей дома Фуке, и находясь в этом же доме он делает ТАКОЕ признание. Вот уж истинно, если б-г хочет наказать человека, он отнимает у него разум. А простушка Луиза умоляет короля не арестовывать Фуке в собственном доме последнего, где король -гость: ибо это нарушение всех законов гостеприимства и удар по королевскому достоинству. И Кольберу,уже предвкушавшему немедленное падение своего соперника, приходится отступить перед голосом благоразумия и благородства. А у Арамиса не оказалось человека к мнению которого он бы прислушивался и в любви которого, был бы уверен. К сожалению Атос не поехал на праздник в Во. И еще, на мое ИМХО имхастое, слова Арамиса в их последнее свидание с Д Артаньяном о том, что он всегда очень любил гасконца, это не только признание самого факта этой дружеской любви , но и скрытая просьба о прощении перед тем, чьей дружеской любви он в свое время не доверился, чем и навлек столь неисчислимые беды на всю Четверку и Рауля.
Стелла: А причем Рауль? Что, Арамис толкнул Луизу в объятия короля? Она к тому времени уже совершенно ошалела от своей любви и отправила Фуке ни с чем. Я согласна, что Арамис виновен во многом, но зачем еще и Рауля на него вешать?
Констанс1: Арамис не толкал Луизу в объятия короля, но когда она там почти оказалась, ничтоже сумнящиеся , решил воспользоваться ситуацией, посоветовал Фуке купить благосклонность новой пассии монарха. Это какого же мнения он был о самой Луизе и о Рауле , обожавшем и мечтавшем взять в жены женщину,благосклонность которой можно купить?
Стелла: Констанс1 , а может, Арамис просто не был в курсе этого увлечения Рауля? Рауль не рассказывал о Лавальер всем. Знали его домашние, де Гиш, семья Лавальер и Монтале . д'Артаньян не знал поначалу, потому что спрашивал у Рауля " Ты счастлив в любви, маленький Арамис?"
Констанс1: Рауль о Ла Вальер вообще никому не рассказывал, даже де Гишу. Даже когда услышал ее имя из уст друга, когда тот говорил Маликорну, что патент на место фрейлины на имя Ла Вальер подписан принцем. Правда из всего разговора Рауль расслышал только фамилию любимой, и то он не решился спросить у друга почему он упомянул эту девушку? Де Гиш знал, с ночи перед первым боем, что у Рауля есть любимая, даже держал в руках письмо ей адресованное, но письмо было в двух конвертах и прочитать имя особы и адрес, можно было только разорвав верхний чистый конверт. Как мы помним де Гиш и сам в ту ночь перед первым боем поступил так же. Но в тот раз оба остались живы. Имени любимой Рауля де Гиш так и не узнал, в отличие от виконта, которого случай поставил пред очи той, кому было адресовано послание графа, и который был достаточно проницателен, чтобы об этом догадаться. Но вот Арамис другое дело. Он ,скорее всего, иногда бывал у графа в период между ТМ и «» Двадцать лет спустя«», и уж точно в период между «»Двадцать лет «» и «» Виконтом«». И он был достаточно наблюдателен, чтобы понять, что Рауль влюблен и кто предмет его любви.
Стелла: Если только не учитывать, что Рауль почти не бывал дома, находясь то у Конде, то у Тюренна.( так что Арамис вполне мог и не встретиться с Раулем, а Атос всегда избегал делиться с Арамисом семейными делами.) Что же до периода между 1634 и 1648 годом, то влюбленность в ребенка - это не повод для разговоров и, тем более, не повод строить планы родителям. Рауль мог болтаться у Лавальеров, когда приезжал Арамис.
Орхидея: Какой кусок беседы пропустила! Ну да ладно, поехали.)) Констанс1 пишет: Но человек имеющий власть и занимающий такой пост не должен решать и действовать в одиночку. У него должен быть определенный круг советников, с мнением которых он считается. Если вопрос касается деятельности иезуитского ордена. И советчики наверняка были. Но к ним генерал совсем не обязан обращаться за рекомендациями, только если будет надобность. Он имеет право просто приказывать, ничего не объясняя. Организация авторитарная, как никак, и решения единоличны. А вот в заговоре советчики Арамису не нужны от слова совсем. Тут каждый лишний посвящённый - большой риск. А если это люди посторонние, то ещё и долю свою запросят, и начнётся дележ. Зачем это надо? Ведь фишка всего предприятия была в том, что план осуществлен чуть ли не в одиночку, людей задействовано минимальное количество, шуму нет совсем, а суть замысла знают всего двое, на которых всё и держится. А у Арамиса не оказалось человека к мнению которого он бы прислушивался и в любви которого, был бы уверен. А зачем ему? Если б такой человек был Арамису нужен, то он бы его нашёл. Люди, в чьей любви он уверен, у него есть, это друзья. Но в политических играх он волк одиночка. Искать силу и опору в самом себе, быть независимым, полагаться на свои собственные таланты, а не ждать подсказок со стороны. Не вышел бы из него иначе генерал ордена. Но Арамис еще и друг и Д Артаньян, вроде делает очевидную глупость -идет за объяснениями именно к Арамису, пытаясь вызвать того на прямой разговор, как бывало в их юности. Это объяснимая ошибка. Д Артаньян верит, что их дружба превыше всего. Человек Д Артаньян. А капитан мушкетеров допускает ошибку непростительную. Раз у него появились подозрения насчет Арамиса, он должен был пойти к королю и попросить ордер, на задержание епископа Ваннского. Как говорится, ничего личного, служебный долг. Если поступок д'Артаньяна и называть ошибкой (хотя лично я так не сказала бы), то ошибкой осознанной. А то, подобным образом рассуждая, можно прийти к выводу, что умных героев в романе нет совсем. Капитан не был уверен, что Арамис что-то ему откроет, хоть и надеялся на это. Но в данной ситуации ему больше ничего не оставалось, кроме как пойти объясняться с самим епископом просто потому, что сдать друга королю совершенно немыслимо. Арамис же все решения принимает совершенно единолично, часто не задумываясь о последствиях. Чего стоит хотя бы его хвастливое признание Фуке о подмене короля на брата -близнеца, произведенное им, Арамисом, под крышей дома Фуке, и находясь в этом же доме он делает ТАКОЕ признание. Вот уж истинно, если б-г хочет наказать человека, он отнимает у него разум. Это не хвастовство, вернее не столько хвастовство, сколько неверный расчёт. Открыться Фуке - не спонтанное решение. Он планировал это изначально, более того, даже обещал ему рассказать всё, когда придёт время. И дождался для этого момента, когда Фуке окажется в ситуации, когда непринятие уже свершившегося будет равноценно самоубийству. Отказаться от плодов успеха со стороны человека, которому всё уже поднесли на блюде, едва ли не большая ошибка. Расчёт то у Арамиса в целом верный, но психология суперинтенданта оказалась совсем иной, чем можно было предположить. Короче, основная мысль, что не спонтанная глупость без мысли о последствиях, но неверная психологическая оценка. Стелла пишет: а может, Арамис просто не был в курсе этого увлечения Рауля? Рауль не рассказывал о Лавальер всем. Знали его домашние, де Гиш, семья Лавальер и Монтале. д'Артаньян не знал поначалу, потому что спрашивал у Рауля " Ты счастлив в любви, маленький Арамис?" Не может, а точно не был. Даже д'Артаньян, любитель разнюхивать подробности личной жизни друзей, совершенно не подозревал до определенного момента насколько там всё серьёзно. А Арамис в вопросе любви куда деликатней гасконца. Атос о своих любовных делах распространятся не любил, о любовных делах сына, полагаю, распростанялся ещё меньше. Это сугубо личное. Арамис впервые заинтересовала личностью Лавальер, когда она стала метить в королевские фаворитки. С этого момента она становится политически весомой фигурой, и это не стоит скидывать со счетов. До этого момента епископ ни её имени, ни её лица не знает, если только вскользь, не говоря уже о биографии. Потом уже, конечно, навел справки и выяснил всё. А что заподозрил в ней сперва честолюбивую начинающую интриганку, старающуюся добиться любви самого короля, то это побочный эффект личного опыта. Арамису регулярно попадались подобные дамы. А что разуверился в чистой любви, не его вина.
Констанс1: Орхидея Вы хоть и присоединились чуть с опозданием к нашей беседе, зато ,как говорится качественно. Что касается меня, то я всего лишь пыталась сказать ,что в ситуации с праздником в Во «» простушка-пастушка-поселянка «» Ла Вальер оказалась мудрее и более глубоким психологом, чем Арамис , Д Атраньян и даже сам Кольбер. Касаемо до Арамиса, в качестве Генерала Ордена Иезуитов с его великим планом по подмене короля, меня удивляет как такой хитрец и умница не принял в расчет: 1. Что даже два брата -близнеца, один из которых воспитывался как будущий король, а другой как безвестный подданный не взаимозаменяемы. Что раскрытием правды, зеркалом и портретом брата-короля, а также подробными записками об истории Франции со времен Луи 13, а может и раньше невозможно из узника сделать короля неотличимого от настоящего. 2.Законы гостеприимства ( остатки феодализма по своей сути) еще очень сильны во многих дворянских семьях и Фуке не исключение. И притом он не учел, что такой гордец как Фуке мог просто не захотеть быть обязанным всем ему, Арамису,на которого интендант смотрел все время как на покровительствуемого,( читай клиента), перешедшего в ранг друга. Дюма все время позиционирует Арамиса в Трилогии, как человека умнейшего, скрытного и хитрого. Ну и куда все это подевалось в деле подмены монарха?
Стелла: Орхидея , как я вас ждала в этом споре! Вредно много учиться))) Я с вами согласна во всем, хотя вы знаете, что из всей четверки именно к Арамису отношусь настороженно. А больше всего согласна в том, что Арамис именно своей авторитарностью и заслужил пост главы Ордена. Не будь у него в руках этой тайны, и еще тайн, которые ему вручил францисканец, не стал бы метить он на место папы Римского. Одно из распоряжений Генерала было завещание убрать Папу именно потому, что он замыслил уничтожить Орден. И Арамису для этого нужен свой король. Король, управляемый с Престола Ватикана. Такое творят с ограниченным контингентом. А на свободный Престол взойдет уже бывший глава Ордена. Арамис зашел так далеко, что остановиться нельзя было. Он думал, что Фуке, когда уже все сделано, поддержит его. А то, подобным образом рассуждая, можно прийти к выводу, что умных героев в романе нет совсем. Вот именно!!!! Тогда и говорить не о чем, если читатель лучше автора знает, что надо делать.
Констанс1: Ой, это конечно здорово, что в теме про Ла Вальер, мы обсуждаем умственные способности основных персонажей! Никто не оспаривает, что они люди умные. Но бывают ситуации, когда человек умнейший по крупному валяет дурака, а человек простодушный и бесхитростный может оказаться по настоящему благородным и мудрым. Я об этом сказать хотела.
Орхидея: Констанс1 пишет: в ситуации с праздником в Во «» простушка-пастушка-поселянка «» Ла Вальер оказалась мудрее и более глубоким психологом, чем Арамис , Д Атраньян и даже сам Кольбер. В Во Лавальер отличилась исключительно тем, что практически отговорила короля арестовывать Фуке в его же доме. Защищая честь своего любимого и ненаглядного короля, она, вся такая трепетная, очень хорошо припечатала Кольбера. Естественно Людовик был покорен порывом Луизы и согласился с ее мнением. В тот момент он ей буквально любовался. Кстати, ведь интересная черта, только любовь способна делать Лавальер смелой и твердой. По правде говоря, это единственный эпизод, где она мне симпатична. Но причина её успеха не в мудрости или психологическом чутье, она в той же простоте, искренности и незлобливости. В тот момент она говорила то, что считала нужным, от чистого сердца, движимая любовью. Что было на уме, то оказалось на языке. Именно искреннее желание уберечь возлюбленного от бесчестных советов Кольбера и отсутствие задних мыслей произвели такой эффект. Но ведь и тут дело ничем хорошим не кончилось. Кольбер указал на якобы потерянное Луизой письмо, и вся любовь и искренность мадемуазель в глазах короля повернулась обратной стороной. Всего одно действие Кольбера, и что толку от её благородных речей? У короля случился бешеный приступ ревности, и получается, что Лавальер невольно поспособствовала гибели Фуке и при том сама оказалась не в лучшем положении. Тоже окрестить это ошибкой, недальновидностью? Но Луиза никогда не думала этими категориями. Никому не дано знать, как отзовется их слово. 2.Законы гостеприимства ( остатки феодализма по своей сути) еще очень сильны во многих дворянских семьях и Фуке не исключение. И притом он не учел, что такой гордец как Фуке мог просто не захотеть быть обязанным всем ему, Арамису,на которого интендант смотрел все время как на покровительствуемого,( читай клиента), перешедшего в ранг друга. В случае с Фуке, это именно что психологический просчет, единственный и роковой. Да, Фуке - гостеприимный хозяин и в придачу гордец. Только с колокольни Арамиса, посудите сами, человек буквально умоляется его спасти, испытывает сильнейшую неприязнь к королю, сам склонен к интригам, в политике не первый день, любит роскошь, привык к ней. Разве не уцепится этот человек за последнюю соломинку на краю гибели, разве не соблазнят его грядущие перспективы, разве не переслит ненависть к Людовику и благодарность спасителю всё остальное? Но, вы верно отметили, что помимо гостеприимства, была ещё гордость. Когда Арамис приносит приказ об освобождении, Фуке, совсем недавно так надеящийся на помощь д'Эрбле, просивший д'Артаньяна отыскать его, неожиданно для себя чувствует скорее унижение, чем благодарность за услугу. А это уже некоторая предпосылка к неприятию осуществленного плана. Чуть позднее он сам напоролся на подобную реакцию, когда спасал из Бастилии Людовика.
Орхидея: Теперь о плане Арамиса. Не могу не высказаться поподробней. Констанс1 пишет: 1. Что даже два брата -близнеца, один из которых воспитывался как будущий король, а другой как безвестный подданный не взаимозаменяемы. Что раскрытием правды, зеркалом и портретом брата-короля, а также подробными записками об истории Франции со времен Луи 13, а может и раньше невозможно из узника сделать короля неотличимого от настоящего. Этот пункт я поставила бы скорее в вину автору/авторам романа. Можно пытаться судить с позиции нашего реального мира и сомневаться (а сомневаться, я согласна с вами, есть в чём), но для мира литературного такой подход не всегда корректен. Я уже давно размышляю на эту тему, и мысли приблизительно следующие. Критике вполне подвергается вся данная сюжетная линия. Сомнение вызывает уже одна адекватность со стороны Людовика 13 и Ришелье сокрытия в тайне рождения близнеца. Если вспомнить исторический контекст, то незадолго до рождения первенца Людовик 13 посвятил своё королевство Деве Марии. Долгожданный наследник был назван богоданным. А родись вместо одного мальчика двое... У меня напрашивается предположение, что это было бы истолковано, как двойной дар свыше, знак благоволения к Франции небесных сил, и мысль спрятать подальше от глаз одного из детей показалась бы современникам события богохульством. Да и не такая уж это угроза для мира в королевстве, если задуматься. Как передавать трон? Нечего нового, всё понятно - по праву первородства. А если совсем неймется, то история знает случай коронации сразу двух правителей на вполне легальной основе. Ничего, страна от этого не развалилась. Иными словами, проблема угрозы государству в книге надумана. Едем дальше. Трудно предположить, что восемь лет в тюрьме, пусть даже в довольно мягких условиях, не наложили бы отпечаток на внешность узника, что сделало бы его отличающимся от Людовика. Вполне естественно было бы побледнеть, исхудать, а заодно получить сильную душевную травму, став в достаточно юнном возрасте свидетелем убийства растивших тебя людей и т.п. Также маловероятно, что человек, мало что видевшей в жизни, не растеряется и не запутается в незнакомой обстановке, сможет в стремительных темпах усвоить массу новой информации, сумеет убедительно войти в роль короля. Всё перечисленное имеет место быть, не правда ли? И даже очень вероятно. Но это если руководствоваться придирчивостью и скептицизмом. Давайте теперь попробуем отталкиваться от авторских координат. Сокрытие рождения второго ребёнка принимаем как свершившийся факт. Ну, паранойя была у короля и кардинала после стольких пережитых заговоров.) Что тут поделаешь?)) Потом вы наверняка помните, Арамис ведь выспрашивал во время первой встречи с Безмо, не ожидает ли его зрелище призрака, живого трупа, бледного и угрюмого. То есть такую возможность епископ Ваннский считал вполне реальной. Но то, что увидел Арамис в Бертодьере заставило его остолбенеть и выронить шляпу. Не сказалась Бастилия на облике Филиппа, во всяком случае ничего значительного, сходство с королём портретное. И это тоже авторская данность. Занимательно понаблюдать за диалогами Арамиса и Филиппа. Это два дипломата, причём искуссных. Они оказались достойными противниками, и это о чём-нибудь да говорит. То, что к одному пришло с опытом, второму было дано от рождения. В тексте есть много маленьких штрихов, отражающих эмоциональное состояние и мысли Арамиса, во время этого общения. Он понимает, что перед ним человек очень незаурядный. Арамису ведь не нужен абы кто, вопрос слишком серьёзен. Епископ проверяет принца, испытывает его, приглядывается, и видит человека, наделенного всеми необходимыми для правителя качествами. Случай маловероятный (это не значит, что он вовсе невозможен) и удивительный на грани фантастики, но это тоже задано автором, а отнюдь не привидилось честолюбивому прелату. Епископа Ваннского можно назвать мечтателем, но никак не утопистом. В своих смелых замыслах он очень рационален и мыслит трезво. Если бы Арамис понял, что этот узник королём быть не способен, то и не стал бы всё это предприятие заваривать. Ограничилось ли дело зеркалом, портретами, записями, наблюдениями за королём через отверстие в полу? Очень не думаю. Остаётся за кадром, чему учил и какие инструкции давал Арамис Филиппу в те дни, что они провели в Во. И советы эти, очевидно, были куда более детальными и глубокими, чем может показаться на первый взгляд. Что касается образования, то оно и у Людовика не шибко блестящее, он выезжал на своих природных способностях. Некогда было ребёнком заниматься, когда в стране бардак и смута. А помните, как Филипп угадал действия Людовика, поставив себя на его место? Они не только внешне одинаковы, они мыслят очень схоже. Даже при всём перечисленном читатель имел бы ещё право усомниться, что незаметная подмена реальна, и утверждать, что из узника короля сделать никакневозможно. Но у нас есть глава "Лжекороль", которая полностью подтверждает расчеты Арамиса. Мы можем увидеть, как реагируют окружающие, как ведёт себя и что чувствует новый король. Если бы Арамис видел всё происходящее, он остался бы доволен. И что после этих выкладок? Относиться к Дюма, как к ненаучной фантастике? Да только Дюма - творец, и в собственном мире ему многое позволительно. Но Арамис то тут причём? Он живёт во вселенной, созданной писателем, и видит вокруг то, что тот описал.
Алевтина: Мне Кажется, что Луиза Де Лавальер любила Рауля больше как друга и не воспринимала его как своего возлюбленного. Тем более Атос считал её не самой подходящей партией для Рауля. Атос ещё в первой книге сказал королю что не верит в чувства Луизы к Раулю, что брак этот ему не нравится. А если Лаура и Рауль не были помолвлены и она была не замужем. Значит Раулю она не изменяла. Да и не похажа Лаура на корыстную особу ставшей фавориткой ради почестей. Я думаю, что Лаура действительно любила короля. Рауль даже не задумался поинтересоваться у Луисы любит ли она его , или нет. Мне кажется, что Рауль с самого начала был уверен в её любви к нему и не ожидал что это может быть не так. И когда Рауль узнал правду то она ему не понравилась.
Стелла: Сказать, что Раулю не понравилась измена Лавальер - это еще ничего не сказать. Он испытал такое потрясение, такое разочарование, что утратил смысл жизни. А была ли помолвлена Луиза с Раулем? Тут непонятно в том плане, что ее, после первого визита Атоса, даже Анна Австрийская считала невестой Бражелона.
Алевтина: Значит Рауль однолюб. И он всю свою жизнь любил Луизу Де Лавальер.
Delfiniya: В ЖЖ у одного из френдов два очень интересных поста про портреты Лавальер Фальшивые портреты Лавальер https://mariro.livejournal.com/191197.html и Настоящие портреты Лавальер https://mariro.livejournal.com/191261.html
Lumineux: Delfiniya пишет: Настоящие портреты Лавальер Красивая девушка, между прочим
Стелла: Красоты она весьма сомнительной. разве что, на портрете в виде Дианы.
Delfiniya: Lumineux , ну так ее страшной никто и не называл)))) У нее изъян был в хромоте, с лицом вроде как все в норме было
Констанс1: Delfiniya , кроме того, несмотря на хромоту, она очень неплохо танцевала, и прекрасно ездила верхом.
Delfiniya: Констанс1 , ну верхом ездить хромота, наверное, не мешает)))) Танцевать сложнее намного)))
Стелла: Тем более хромота не мешает, если сидишь в дамском седле. И есть женщины, которые выступали в соревнованиях по бальным танцам, имея такой недостаток, как хромота. Тренировки, дамы, творят чудеса. Плюс - упрямство.)) Судя по тому, как достался Луизе король, упрямства ей было не занимать.
Констанс1: Стелла , реальная Луиза де Ла Вальер воспитывалась вместе с дочерьми Гастона Орлеанского от второго брака и получила воспитание и образование настоящей французской принцессы. Хромота Луизы была легкой. Это , впрочем, и Дюма подчеркивал, и в танцах она не отставала от своих знатных соучениц и подруг. Да и по всем другим предметам тоже.
Bella: По крайней мере Луиза любила Людовика 14 по настоящему, а не из корысти как ,например, Диана Де Пуатье Генриха 4. Людовику 14 нравилась искренняя любовь Луизы к нему.
anemonic: Bella пишет: Диана Де Пуатье Генриха 4 Генриха II.
Папаша Бюва: Как можно насквозь фальшивую и лицемерную карьеристку Лавальер считать искренне влюблённой. А у Дюма она показана именно такой карьеристкой.
Стелла: Папаша Бюва , а вы с Атенаис де Тонне-Шарант ее не перепутали? Вот где карьеристка была. Хотя, именно Атенаис и определила верно, что самый страшный вид кокетства - наивность. Ни у Дюма, ни в жизни Лавальер не была ни фальшивой, ни карьеристкой. Иначе не ушла бы она в монастырь добровольно. Она искренне любила и искренне сокрушалась своему падению. Это не лицемерие - это противоречие религиозного воспитания и силы любви.
полная версия страницы