Форум » Наше творчество » Новые приключения во времена короля Людовика XIII » Ответить
Новые приключения во времена короля Людовика XIII
Немо: Благодарю всех Дюманов за вдохновение! Разрешите представить вашему вниманию мое произведение. Очень надеюсь, что оно хоть немного позабавит вас.
антиЖигунов: Поздравляю всех женщин с Международным жеснским днем! Вдохновляете нас (мужиков) на подвиги и свершения во имя Вас. Все ради Вас любимых. Эх... Накачу за Вас и все такое... В общем... Всего! Замечательные Вы наши.
Стелла: антиЖигунов , немного преждевременно, но спасибо!
Немо: Присоединяюсь! Когда рядом есть такие прекрасные дамы, тогда и хочется совершать подвиги! Желаю всяческого изобилия!
Немо: Глава 32 Изабелла пришла в себя и обнаружила, что находится в карете. Она не могла понять, что с ней случилось, а при малейшем усилии вспомнить голова ее раскалывалась от боли. Слух то пропадал, то появлялся, и ей было тяжело решить, чудится ей звон шпаг и крики боли или так сильно звенит в ушах! Трещины в потолке старой кареты качались перед ней, будто танцевали гавот. Она помнила, что вошла в лавку галантерейщика и услышала за собой осторожные шаги, а дальше все расплывалось в черном клубящимся тумане. В окно дохнул холодный ветер. Изабелла поежилась. Она рывком села и гляделась, ища глазами того, кто перенес ее сюда. Карета стояла среди развалин на берегу озера; среди камней и разрушенных стен сражались на шпагах незнакомые ей люди – более отчаянные были коротко стрижены, другие вели себя уверенно, как стражники или личные охранники какого-нибудь вельможи. Сам этот вельможа, сражаясь в самой гуще дуэлянтов, выделялся отличной осанкой и длинными руками. Он с криком ярости нанес очередной удар, плашмя шпагой ударил другого нападающего и, предоставив стражникам связать его, направился к Изабелле. Лоб его был выпачкан порохом, по шраму стекал пот. Изабелла схватила дона Себастьяна за рукав черной куртки. -Что со мной!? -Вы пришли в себя?! Я чуть не рехнулся, когда они увезли вас! Хорошо, что мой слуга последовал за вами в Лондон! -О чем это вы? -Да о том, что мои люди шпионили за вами все это время! Они видели, как вас, будто тюк с тканями, уносили из лавки галантерейщика, и тут же доложили мне. Мы нагнали их почти сразу! Измученная Изабелла опустила голову на руки. От притока свежего воздуха головная боль ее только усилилась. -Кто они, сударь? -Продавцы плоти - Скрадыватели! Они, видимо, хотели продать вас в Гильдию нищих! Донья Исабель, припомните хорошенько, вы что–то пили?! -О нет! По-моему, меня только сильно ударили по голове! -Вам дурно? Ах, это мелочь! Главное, вам не нанесен мало-мальский ущерб! -Благодарю вас! - прошептала она. – Благодарю, что вы охраняете меня, сударь. Но кто такие Скрадыватели? И почему мне так плохо? Почему так хочется спать? -Похитители везли вас на тайный рынок людей, до сих пор существующий в нашей просвещённой стране! Я не знаю, отчего они решили похитить именно вас. Прельстила ли их ваша красота, или вы понравились какому-нибудь сладострастному богачу-старику и он заказал вас для услаждения! Все может быть! А от сонного порошка никто еще не умирал! Они, похоже, не успели вам дать другое снадобье – более страшное. -А вдруг успели?- со страхом прошептала она. -Вы тогда бы не узнали меня! И себя бы не вспомнили – жили бы как в плотном тумане, не чувствовали голод, жажду, холод и стыд! -А Арман? Где он? -Ему нужно было внимательнее охранять вас! -Надо ему сообщить, где я! -Зачем? -Немедленно отвезите меня обратно в Лондон! -Нет! -Дон Себастьян! -Я отказываюсь! -Не заставляйте меня бояться вас! -С чего бы это я вдруг стал столь благородным, донья Исабель? Вся моя жизнь научила меня, что нужно сражаться за право обладать тем, что любишь! -Вы не были раньше столь ожесточенным, столь разочарованным в жизни, мой друг! Он вздохнул. -Хорошо, я вам скажу! Я, едва узнал, что с вами случилось, отправил к нему слугу! Зная этого человека, могу предугадать, что он с минуты на минуту будет здесь! -И вы сделали это для меня?! -Один раз я пытался вырвать у вас поцелуй…Вы возненавидели меня! Не желаю вновь видеть вас разъярённой, как кошка! Но награды жду с нетерпением… Он, было, потянулся к ней губам, но доверчивость и слабость ее позы остановили его. -Дон Себастьян, а вы? Вы останетесь жить в Англии, даже несмотря на то, что здесь похищают людей? -Вас могут похитить где угодно, ибо красота вызывает определенные желания, но я останусь здесь. Эта страна приютила меня. Но это все не важно...У нас с вами есть несколько волшебных минут… Изабелла не слышала его. Она закрыла глаза и, похоже, пригрелась и уснула. Ее головка покоилась у него на плече, спокойные ресницы отбрасывали легкую тень на щеки. Дон Себастьян застыл, не в силах пошевелиться. Но отведённого времени на любование отведено ему было немного. Кто-то стремительно распахнул дверцу кареты. Палец дона Себастьяна стремительно лег на крючок пистолета. Он узнал знакомого и едва не выстрелил. В этот момент он всеми фибрами души желал, чтоб бог ослепил француза, который явился отнять его сокровище. Дон Себастьян дорого бы дал, чтоб тот не появился на его пути никогда! Но де Силлек, казалось, не заметил направленный в его грудь пистолет испанца. Он рванулся к жене. -Что с ней? Она жива? – хрипло воскликнул он. -Она спит, - сквозь зубы процедил герцог, не опуская пистолет. – Вреда ей не причинили! Мои слуги следили за ней, как цепные псы! Именно поэтому я быстрее вас узнал, куда ее везут! Скрадыватели за свои чудовищные преступления понесут страшное наказание! Теперь, когда мерзавцы схвачены, я узнаю, где прячется их главарь и кто он! Я уже отправил людей арестовать всю их адскую шайку. Де Силлек обвел тревожным взглядом бледное, чуть утомленное лицо жены. Герцог как коршун следил за ним. -Вот мы и встретились опять, - произнес он с угрозой. – И вновь не вы, а я спас ее! -Благодарю вас, сударь! -Э, бросьте! Вы знаете, что мы с вами ненавидим друг друга! Более того, мы готовы растерзать друг друга, только бы это принесло оставшемуся в живых счастье. -Я питаю к вам лишь чувство признательности, сударь. В моем сердце нет зла к вам. Герцог Дорчестерский сжал кулаки. -Какая гнусная ложь! Вы люто ненавидите меня, потому что я в силах украсть у вас эту даму. Она, дали бы мне время, полюбила бы меня, а вас забыла навсегда! -И, тем не менее, я благодарю вас за помощь. Без вас, признаюсь, мы бы не нашли г-жу Изабеллу. -Вы лицемер! - в ярости зашипел дон Себастьян. Он неосознанно прижал ее к себе. - Если б доньи Исабель не было бы здесь, вы, не задумываясь, закололи меня! -Я никогда бы не смог убить человека, которому обязан жизнью мадам Изабеллы. А вы уверены, что она здорова? Почему она все еще спит? Ей не дали отраву?! Она говорила с вами? Она вас помнит? -Она вспомнила меня, граф! -Значит, она здорова! -Ха! Дал бы я ее отравить! -Вы исполнены великодушия, ваша светлость. -Вам известно, почему я все это делаю, граф? Потому что она дорога мне даже больше, чем вам. Да! Вы не видели ее в испанском плену, не видели беззащитной среди кровожадных арабов с их острыми саблями. А она заслужила уважение испанского гранда дона Лонса! -Я знаю об этом очень хорошо, сударь! -Она любит смотреть в небо, - тише произнес дон Себастьян.- У нее такие пленительные глаза. Я боюсь глядеть в них, ибо теряю самообладание…А владеете этим сокровищем вы! - Он царапал себе руки, в то время как де Силлек понимающе глядел на него. – Но она, клянусь, рада встречам со мной. Если б у нас с доньей Исабель было время… Дон Себастьян выпрямился, словно последние слова задели в нем какую- ту темную струну. -И я не хочу более делить ее с вами, сударь! – зло сказал испанец. - Шпагу наголо! Только один из нас закончит сегодня наш долгий спор за ее руку! Вы не посмеете отказаться от поединка, граф де Силлек, потому что я посчитаю вас трусом! -К вашим услугам, милостивый государь, - вполголоса сказал де Силлек. Они вышли из кареты на каменные плиты развалин и, скинув плащи, заняли позицию. Дон Себастьян сделал знак своим людям; они небольшой группой остановились недалеко от дуэлянтов. Кто –то откинул сломанные ветки и наиболее крупные камни с площадки, расчищая пространство для дуэли. Но не успели зазвенеть клинки, как из леса на опушку леса выехали французы. -Дьявол! –закричал де Батц, узрев дуэлянтов. Он соскочил с седла и повернулся к друзьям. - Да что же происходит, черт возьми!? Дон Себастьян с яростным криком бросился на де Силлек. Два достойных друг друга противника с ожесточением схватились в смертельной схватке. Изабелла на ватных шагах вышла из кареты и с криком прижала пальцы к губам. Забыв о мигрени, она сорвалась со ступеней и побежала к дуэлянтам. Дк Арамисец крепко схватил ее за талию. -Проклятие, сударыня! – вскричал он. - Не вздумайте им мешать! Изабелла повернула к нему искаженное страданием лицо. -Они же убьют друг друга! -Подождем! –сказал де Батц. Он покосился на остальных англичан, но вышколенные слуги не двигались с места. Кое–кто из них присел на поваленные плиты крепости, разрушенной, наверно, еще во времена войны Алой и Белой розы. -О боже милостивый! –пронзительно закричала Изабелла. –Пусть они прекратят! Сделайте же что–нибудь, де Арамисец! -Что именно, сударыня? –иронично спросил де Арамисец. –Вы предлагаете мне вновь выбрать – друг или брат? А сами вы выбрали? Противники нападали, парировали, делали резкие удары, словно прощупывали друг друга. Дон Себастьян был страшно возбужден, глаза его сверкали, он двигался стремительно; его шпага кружила вокруг де Силлек, ища возможности принести смерть, но противник его был не из обычных людей. -Де Силлек! - закричал де Батц, искоса глянув на бледное лицо де Арамисец. –Вы помните, что у испанца плохо действует левая нога!? -Не беспокойтесь, дорогой друг, - ответил де Силлек невозмутимо между двумя выпадами. –Как вы видите, я нападаю только справа! Изабелла рвалась из рук де Арамисец и Джулии. -Прекратите дуэль!- взмолилась она. -Не вмешивайся в непонятные женщинам игры мужчин! –проговорила Джулия. –И не думай встать между ними, чтобы прекратить дуэль, которая тебе не по сердцу! Они оба сошли с ума и они оба убьют тебя. -Вот и хорошо, что убьют! Я не в силах видеть все это! -Да ты что!? Что за малодушие? Между тем де Силлек сделал очень быстрый резкий удар, и пока дон Себастьян парировал, проскользнул мимо его руки и прижал шпагу к горлу испанца. Изабелла ахнула. Ей уже мерещилось, как сталь, как в масло, пронзается в плоть ее друга и поклонника. Ее затошнило от ужаса! Она понимала, что должна прекратить весь этот ужас, но не знала как. В мыслях и чувствах ее царил полный хаос. Де Силлек сделал два шага назад, давая противнику время вновь встать в позицию. И опять шпаги кружили, звенели, удары сыпались один за другим. Дон Себастьян рычал от бешенства и пытался удвоить усилия. В Фехтовальном зале Изабелла бы залюбовалась красотой и плавностью движений графа де Силлек, его мастерством проводить изощренные каскады ударов. Казалось, он шутя кружит вокруг противника, приставляя шпагу то к его лбу, то к горлу, то - вдоль опущенной руки - к груди. Но сейчас она страшно волновалась за дона Себастьяна, более слабого дуэлянта. У дона Себастьяна на лице постепенно проступало удивление. Ему явно были в новинку обманные движения и аппели, вызовы ответного движения, на которые де Силлек был мастер. Изабелла заплакала. -Я ненавижу вас! – повторяла она, озираясь как затравленный зверек. Она не смела звать мужа, боясь, что он отвлечется на ее голос и тогда дон Себастьян убьет его. Она опасалась кричать и дону Себастьяну, ибо де Силлек мог воспользоваться моментом и нанести свой страшный удар снизу. Она тряслась от ужаса, тем большим, ибо де Арамисец как –то ощутимо успокоился. Он обнял жену за талию. -Вам не холодно, милая? -На красивый поединок можно смотреть бесконечно, - одобрительно сказал де Порто. Он невольно сделал несколько движений кистью, будто держал шпагу. -А вот это интересное движение у него я еще не видел… Но тут дон Себастьян сунул руку за пояс и схватил длинную испанскую дагу. Де Силлек поступил так же и достал свой кинжал, французский, много короче испанского. Изабелла застонала, ломая руки. -Что он делает, этот ваш любимый дон Себастьян! –воскликнул де Батц с досадой. –Если хоть волос упадёт с головы де Силлек, мы убьем его! -Может быть, он того и добивается? –фыркнул де Арамисец. –У меня складывается впечатление, господа, что ему надоела жизнь! Но если это так, Бог отвернется от него и он умрет! -Ну что же…Тогда его ждет страшная смерть! –воскликнул де Порто грозно. Но тут дон Себастьян начал выигрывать. Во всяком случае взор его засверкал торжеством. Похоже он самоуверенно надеялся, что вид даги выведет де Силлек из равновесия, ведь теперь горячие головы рисковали быть задетыми и на длинной дистанции и на короткой. Изабелла закрыла глаза, чтоб не видеть торжествующего дона Себастьяна. Он жестоко ошибся в оценке противника, что ни в коем случае нельзя было допустить! Дага была любимым оружием де Силлек, владевшим ею в совершенстве. Сейчас что –то произойдет! Что- то ужасное! Де Силлек в очередной раз поменял манеру ведения поединка, стал обходить противника по дуге, что позволило ему два раза оцарапать щеку дона Себастьяна. Тот покраснел от бешенства. Изабелла воспользовалась тем, что все были увлечены поединком, вырвалась из рук де Арамисец и побежала к дуэлянтам. Больше всего она боялась, что дон Себастьян убьет ее мужа. В этот момент де Силлек в очередной раз парировал удар дона Себастьяна, проскользнул под его рукой и позиции снизу нанес ему удар. Дон Себастьян странно покачнулся и упал навзничь. Продолжение следует...
Немо: Глава 33 Де Силлек протянул руку дону Себастьяну и помог ему подняться. -Дьявольщина! – еле выговорил тот, отдуваясь. –Я не увидел этот камень под ногами! Хуже не придумаешь –оступиться и рухнуть на землю на глазах у женщин! -Мы можем продолжить в любое время, - сказал де Силлек. -Я к вашим услугам! Как только пожелаете! Я давно не получал большего удовольствия, граф! Граф де Силлек кивнул. Изабелла покачнулась и остановилась. Она не верила своим глазам. Поединок был окончен без серьезных ранений. Обсуждая увиденное, англичане сели в седла, повели арестованных разбойников в сторону деревни; де Порто и де Батц живо делились впечатлениями о увиденном, только и слышалось – терс, октав, кварт! Двое мужчин мирно беседовали у разрушенной стены старой крепости на опушке леса. -Вы много сделали для мадам Изабеллы, ваша светлость, - сказал де Силлек.- И я хочу, чтоб вы знали - во Франции вас всегда ждут в нашем доме. -Граф, – сказал дон Себастьян, расправляя плечи и оттирая кровь со щеки. – Мы не можем быть друзьями, но уважающими друг друга противниками мы можем быть. -Я рад вашим словам, сэр. Вот моя рука! И граф де Силлек протянул руку дону Себастьяну. Тот колебался. Думал ли он, что его противник способен на такой благородный жест? Нет, никогда. Но открытая ладонь графа де Силлек сказала многое. Вот кого она любила и выбрала в супруги - благородного аристократа, человека, безусловно, необыкновенного. Они обменялись рукопожатиями. Будь граф де Силлек другим, ревнивым, ожесточенным, жаждал бы и в самом деле убить его, дон Себастьян презирал бы его и ничего другого бы не желал, как вырвать возлюбленную из его лап. Но то, как поступал его противник, не изменяя своему слову, совершенно обезоруживало испанца. -Я все сделаю, чтоб вас больше не тронули в Англии, –сурово сказал дон Себастьян. - Сударь, пока вы здесь, вам ничего не грозит, потому что у меня нет никого, дороже ее! Ему подвели лошадь. Он устало сел в седло, застегнул поданный кем- то из слуг плащ, и дал шпоры лошади. Его охрана неторопливо отправилась за ним. С Изабеллой он не простился, и она с облегчением перевела дух. Но сердце ее обливалось кровью. Они оба играли с ней в дьявольскую игру – оба рисковали жизнью у нее на виду, изощрялись в приемах и скорости и собирались расстаться миролюбиво! Да любили ли они ее оба? Краска бросилась ей в лицо. "Какой же я была дурой, что помчалась останавливать их!" Изабелла подошла к мужу и взяла его за горячую руку. Де Силлек вздрогнул. -Изабелла! - он схватил ее в объятия. – Вы здоровы? Почему вы так на меня смотрите? Вы озябли? -Вы же не хотели его убить? -Черт возьми, конечно, не хотел! Если б я задумал убить человека, он бы уже бездыханный лежал на этих каменных плитах, уж будьте уверены! -Но зачем вы тогда согласились на дуэль? -Зачем? – он внимательно всмотрелся в ее лицо. Она постаралась выдержать его взгляд. О, больше она не станет сходить из-за них с ума, как, наверно, желают оба. Она попытается сохранить в себе спокойствие и жизненную мудрость. И сама станет осторожнее - она любит графа де Силлек и, значит, не станет больше причинять ему боль! Она больше ни слова не скажет о доне Себастьяне! Она готова отдать ему свою жизнь, но не попадется больше на его опасные уловки проверить, так ли это! Сколько можно ее испытывать, о небеса? Ее мысли, видимо, отразились в ее ясном взгляде, ибо он понимающе улыбнулся. -Кровь бросилась ему в голову, душа моя! Дон Себастьян не мог уже владеть собой – что могло лучше охладить горячую голову, чем настоящий серьезный поединок? -Только так? – сердито спросила она. -Доном Себастьяном владело мрачное сильное чувство, даже сладострастие, скажем прямо, он не мог уже ни о чем думать! Я предоставил ему возможность защищать свою жизнь – он смог взять себя в руки, начал рассуждать, забыл все наваждения, которые владели им. Как видите, после поединка он стал самим собой. Я - частное лицо. Я могу вести себя как мне заблагорассудиться, но дон Себастьян должен все время помнить, что он министр Его величества Карла. А вы, Изабелла, одним только своим появлением сводите его с ума! -А вас? – кинула она. – О, я в состоянии понять дона Себастьяна! Но вы… как вы могли рисковать своей жизнью у меня на глазах? Я не могла выносить мысли, что дон Себастьян нанесет вам удар, я готова была закрыть вас своим телом! А вы не подумали обо мне! Вы меня не любите! -Удивительно, - задумчиво сказал он. Глаза его весело улыбались. – Вы поразительная женщина, любовь моя! Вы редко кокетничаете или прикладывается усилия, чтоб нравиться, и оттого вы опасны во сто крат! -Вы не хотите мне отвечать? -Отнюдь! Меня весьма удивляют ваши упреки! Вы допускаете, что дон Себастьян может ранить меня? -А вы от де Арамисец научились так ловко уходить от ответа? Он крепко прижал ее к себе. -Вы точно огонь, моя дорогая! К ним подходили друзья. -Я насчитал у вас четыре остановленных удара, - восхищено произнес де Порто. –Г-жа графиня, испанец мог бы умереть четыре раза, дьявол его раздери, если б де Силлек вовремя не остановил руку! -Всего остановленных уколов было шесть, - поправил друга де Силлек. – Вы были невнимательны! -Де Силлек, вы-поистине мастер клинка! Вы покажете мне потом, как вы делаете двойной фланконад? И они углубились в разбор фехтовальных приемов. Джулия отвела Изабеллу в сторону, усадила на мокрые камни и налила вина в походную кружку. -Мужчины! Они всего лишь позабавились, - с досадой сказала она. –И теперь на все твои вопросы и подозрения они с удивлением ответят, что и дуэли – то никакой не было, господа тренировались! От де Силлек и дона Себастьяна искры летели, воздух дымился от ненависти, но смотри –былые соперники расстались как друзья. Даже руки пожали друг другу! А ты готова была ради них умереть! Я тебе твержу много лет –мужчины разберутся между собой и без нашей помощи! На то они и мужчины! Продолжение следует...
Стелла: А вот последняя глава мне понравилась оценкой дуэли с двух точек зрения: мужской и женской.
Немо: Глава 34 В Исборне их ждала небольшая трехмачтовая шхуна "Лайм". Она стояла на якоре у западной части порта, почти у самых сторожевых батарей, охранявших вход в порт. Над городом густым облаком клубился непередаваемый запах мокрых сетей, рыбы и устриц, гвоздики, кардамона, имбиря и удивительных фруктов, привозимых из таинственной Индии и Англаских островов. Корабли, украшенные разноцветными флагами и вымпелами, стояли величаво. Моряки в красных колпаках мыли палубы шхун и пели свирепые песни простуженным голосами. Соленый воздух щекотал ноздри. Дамам помогли подняться на борт. В кают – компании был накрыт стол для прощального завтрака. Капитан Пьер Лакруа - жилистый, суровый человек с вечной обгоревшей трубкой в зубах - расточал неумелые улыбки своим французским друзьям. -Будет ли ваши милости у меня на корабле еще раз? – спросил он любезно. -О нет, - ответил за всех де Арамисец. Он тонко улыбнулся. – Ваша страна оставила у некоторых из нас нас горький привкус. -А вот у меня от Англии остались очень приятные воспоминания! - заметила Джулия с дразнящей улыбкой. Де Арамисец кивнул, глядя на нее веселыми глазами. Они оба помнили, сколько счастья принесла им комната в доме дона Себастьяна. После приятного завтрака друзья вышли прогуляться на палубу, где капитан "Лайма" наблюдал за погрузкой на борт подарков английского министра герцога Дорчестерского, отправленных французскому королю. Среди них была драгоценная фарфоровая посуда, несколько сот парусов, тюки великолепной шерсти, отличные шкафы, карты, книги, глобусы и драгоценные картины. Кроме того, как шепнула Изабелле Джулия, герцог согласился переговорить с Его величеством Карлом о французской Сенегальской торгово-колониальной компании. Войны за колонии велись очень давно. Французские колонии являлись правительственными, и им оказывалось особое благоприятствование. Король Людовик получал из заморских колонии тростниковый сахар, индиго, кофе. В последние два года колонии туда направлялось очень много народа - младшие сыновья дворян, жаждущие дерзкой шпагой завоевать себе титул, авантюристы, сорви -головы, осужденные за дуэли или убийства, духовенство, лекари, не нашедшие практики в родной стране и желающие применить свои знания за морем. Вся эта масса людей постепенно обустраивала ранее дикие места, закладывала монастыри, госпитали, и, конечно, рассчитывала на защиту Франции. Король Людовик, разумеется, собирался получить гарантии соседней страны, что ему не придется вновь воевать за эти земли. Кто как не английский министр морских экспедиций мог посодействовать ему в этом? Разумеется, Франция на ближайших переговорах в Париже готова поблагодарить Его Величество Карла 1 и предоставить некую компенсацию… -Какую? – спросила Изабелла рассеянно. Ей пришла в голову крамольная мысль: не потому ли ее муж и друг не убили друг друга на дуэли, что служили каждый своему королю? А она – то наивно считала, что они расстались миролюбиво из-за нее! Не захотели причинить ей боль! Ах, правильно твердит ей Джулия - у всех мужчин на свете – даже самых необычных и великих!- на первом месте дело, а затем чувства! Пусть так! Только сей непреложный факт часто ставит чувствительных женщин в невыносимо глупое положение! Вот как сейчас! Де Силлек имеет полное право с улыбкой наблюдать за ее усилиями примирить его и дона Себастьяна! Изабелла подняла на мужа глаза. Было что –то неприступное во всем его облике, хотя он разговаривал с друзьями, и они смеялись. Неудивительно, что ей часто не удается проникнуть в его мысли. Словно почувствовав ее взгляд, он повернулся к ней. Взгляд его был ласков и горяч. -Мы говорим с де Арамисец о том, что вынуждает людей отправиться в заморские колонии. Большой зеленый корабль, похожий на флагманский, украшенный огромной золоченой сиреной с рогом в руке, в сопровождении двух галер, медленно вошел в гавань. На его самой высокой мачте развевался золотой лев - флаг Испании. Изабелла вздохнула, представив, что ее маленький друг дон Лонса призвал для нее свой флот. Занятая воспоминаниями, она заворожено следила за бледно- зелеными волнами, катившимися по морю от горизонта. Блики на волнах блестели чарующе. Солнце поднялось выше и стало жарко. Снег начал таять, грязными ручейками стекая с пристани в море. Резкий свисток боцманской дудки заставлял моряков метаться по кораблю. У шхуны устройство оснастки было простым, что позволяло намного уменьшить команду. Всего несколько моряков взобрались на мачты. Страшный удар неожиданно потряс береговую линию, засвистели ядра – это зеленый корабль нагло расстреливал суда охраны. Одновременно две галеры, кравшиеся за кораблем, ударили из носовых оружий в батареи охраны на берегу. Едкий дым покрывалом застлал бухту. Всех, кто еще мог стоять на ногах на пристани, ранили осколки ядер. Стон человеческой боли и ярости взлетел над волнами и оборвался. На берегу началась паника. -Пираты! - Закричал капитан "Лайма". – Якорь, черт подери! Зеленый корабль выкинул черный флаг и навел пушки на ближайшие корабли. Было видно, как моряки на них лихорадочно вытравливают якоря и пытаются начать маневрировать. Но через секунду первая из шхун с тремя дырами в корме легла на правый борт. Ее длинные паруса, как дохлые рыбины, поплыли по прозрачной воде. Это дало шанс бежать "Лайму", единственной шхуне, стоящей прямо у пирса. Она устремилась в открытое море и вовремя. Зеленый корабль продолжал методично расстреливать корабли в порту. Матросы "Лайма" бегали как сумасшедшие, повинуясь приказам капитана. Капитан в медный рупор выкрикивал команды. Французы мрачно наблюдали за их беготней с полубака и оборачивались на оставленный позади несчастный порт. Паруса над их головами хлопали, будто кто –то наверху стрелял из пушек. -Нас уже не высадить? - спросил де Батц капитана, когда они вышли в открытое море. -Я высажу вас, господа, если удастся обмануть пиратов и не лишиться при этом голов. -Какое коварство! - воскликнула Изабелла, наконец обретя дар речи. – Ведь охрана не подозревала в них пиратов, а город едва-едва проснулся после вчерашнего праздника Святого Стефана! Испанский флаг обманул всех. -Пиратское братство "Железного Ричарда"! Я узнал их, - процедил капитан "Лайма". – Только они, канальи, могли дерзнуть войти в охраняемый порт! Но их корабли не в порту, о нет. Они войдет в город позже, когда все батареи охраны будут разбиты. А другие корабли прячутся где- то здесь поблизости. -Вроде бы нас не заметили, - ответил де Арамисец. Он оглядывал море с недовольным видом и прижимал к себе жену. -Если мы успеем добраться до Сифорда, прежде чем нам продырявят брюхо, мы уйдем, - сказал капитан, но вид его был мрачным. – Если не успеем… Нам грозит смерть! -Приятная перспектива! – осветил всех улыбкой де Батц. - Мы-то умрем с легкостью, а вот дамы... -Что дамы? – нервно спросила Изабелла. -Капитан!- крикнул с бом - реи матрос. – Пираты гонятся за нами! За шхуной действительно мчались два корабля, только что выскользнувшие из ближайшего узкого пролива. Правда, они был еще далеко. -Брасопить к ветру! - закричал капитан. – Взять четыре румба у марселей. Матросы работали слажено, и шхуна прыгнула вперед. Нужно было добраться до следующего прибрежного города во что ни было стало и спрятаться там под защитой пушек. Все, начиная от матросов до капитана, страстно желали только этого. Решимость шхуны добраться до Сифорда, похоже, стала понятна и на одном из пиратских кораблей, несущимся впереди. Оттуда рявкнула пушка. Ядро упало так близко, что поднятая волна замочила платья дам. -Они требуют убрать паруса! – воскликнул капитан. – Ах, канальи! -Может быть, спустить шлюпку? - неуверенно предложила Джулия. - Ведь берег еще рядом. -Если поставить брамсель, мы выгадаем еще немного скорости, - задумчиво подсказал де Силлек, подняв голову к парусам. Но потому, как он старался закрыть собой устрашающий вид приближающегося корабля, он был не так спокоен, как думала Изабелла. -Тогда подстрелим их, черт возьми! - потрясая оружием, как мифический Аякс, закричал де Порто. -Слишком далеко! -Господа!- вмешался де Арамисец яростно. Он терзал кружева на манжетах.- Если мы не можем сражаться, так сбежим отсюда! Капитан смерил взглядом расстояние до берега, который все еще был не более чем в два кабельтова. -Вы не успеете добраться до берега, господа. Они расстреляют вас. -Ах, дьявол! – воскликнул де Батц, ударяя кулаком по борту. -Они близко!- побелев, пошептала Джулия. Изабелла, обернувшись, почувствовала тошноту. Шхуна пиратов вырастала на глазах. Даже без подзорной трубы был видно, как блестит позолота на кирасах смуглых пиратов, которые держали мушкеты и сабли на изготовку. Муж прижал ее к себе. Брови его сдвинулись, ум, казалось, лихорадочно искал выход. -Разворачивайтесь, любезный,- приказал оживленно де Батц капитану. – Ваши канониры ни на что не годны! Будем стрелять мы сами и потопим их, черт возьми. Изабелла до подбородка закуталась в плащ, хотя было жарко. -Мы должные их потопить! - процедил де Порто. - Потому что в противном случае дамам грозит... -Молчи! – крикнул ему де Арамисец. -Говорите, де Порто! - нервно вскричала Изабелла, со страхом наблюдая, как друзья по короткому трапу спускаются к пушкам. -Лучше бы вам не знать! -Говорите! -Любая молодая и привлекательная дама, будь она простой белошвейкой или дворянкой, считается законной добычей пиратов. Я слышал, что на нее бросают жребий. Выигравший матрос из команды считается ее хозяином. Но это не лишает остальных пользоваться своим правом... Изабелла приложила ладонь к губам. Ей показалось, что качка стала сильней. Пушки "Лайма" рявкнули. Запах пороха проник в ноздри оглушенных дам. Ядро отнесло немного в сторону, ибо ветер дул по носу шхуны. -Мы теряем скорость! – сообщил первый помощник капитана, взбегая на мостик.- Что делать, капитан? "Лайм" продолжал стрелять, но пиратская шхуна словно была заговорена. Но вот французам удалось проделать дыру в пиратском корабле, но было поздно. Он, загоревшись, по инерции приблизился так близко, что пиратам в алых косынках удалось перескочить на "Лайм". Французы оставили ненужные сейчас бронзовые пушки, с возгласами ярости вытащили шпаги и бросились в бой. -Жули, если к вам подойдут слишком близко, стреляйте! - успел крикнуть де Арамисец жене, которая оставалась на юте. Сперва мушкетеры умело сдерживали пиратов, не давая им подойти к двум женщинам. Но пиратов было слишком много и, увы, они все-таки оттеснили мужчин от дам. Несколько матросов "Лайма", бросившиеся подругам на помощь, были ранены пиратами и упали в море. Через минуту появился второй корабль - алый, с тремя мачтами и серебряными щитами на бортах, в которых Изабелла успела насчитать двадцать пушек. Вражеское судно легко и изящно описывало круг вокруг обреченного "Лайма", потом подошло ближе. Пираты с него прыгнули на борт шхуны с легкостью обезьян. Джулия хладнокровно подняла пистолет и выстрелила в одного из нападающих. Изабелла еще одного задела кинжалом. Но они не могли справиться с пиратами, их разоружили мигом. -Хо-хо! - раздался над ухом Джулии пронзительный хохот. – Пташки-то какие воинственные попались. Широкоплечий крупный пират в гладкой кирасе и парчовых штанах, нарочно тяжело хромая, подошел бесцеремонно. Он сначала пристально оглядел паруса корабля, затем нагло уставился на француженок, словно оценивал их ценность. От его раздевающего оскорбительного взгляда дамам стало жутко; особенно когда они рассмотрели пирата - бычья шея на сильном теле, невыразительное и лоснящееся лицо, рыжие редкие волосы падают на низкий лоб, глаза, выдающие низменные инстинкты, и змеящаяся по крупным красным губам улыбка. Загорелую шею в три ряда обвивала толстая золотая цепь, на которой висел огромный алмазный крест, спускающейся на стальной горжет, защищающий шею. Пират плотоядно оглядел Джулию. У Изабеллы страдальчески сдвинулись брови, но она стояла твердо, вслушиваясь в яростный звон шпаг где- то внизу. Бой еще продолжался. -Вы не посмеете нас тронуть! – заявила она надменно, очевидно, решая тянуть время. -Мы должны еще повеселиться, красотка. Изабелла закричала от ужаса, когда два молодчика, как мешок, схватили ее, и поволокли на алый корабль. Единственное, что Изабелла добилась отчаянными попытками вырваться, было то, что грубая ладонь сильно надавила ей на лицо, словно собираясь расплющить его. Изабелла в ярости укусила эту руку, что, впрочем, не произвело впечатление на пирата. Не лучше дела обстояли и у Джулии. Обеих их протащили через борт и швырнули куда-то вниз. Продолжение следует...
Немо: Глава 35 Изабелла все еще отплевывалась. Грязные руки, грубо зажимавшие ей рот, наполнили его отвратительным запахом табака и смолы. Изабелла который раз полоскала рот рыжей водой из бочонка, стоявшего в углу, но никак не могла избавиться от ощущения смрадности, накатывающего на нее со всех сторон. Отсутствие притока свежего воздуха вызывало у нее удушье. Джулия, не в силах сдвинуться с места, следила за Изабеллой расширившимся зрачками и не могла вымолвить ни слова. На длинной веревке посреди трюма, заставленного сундуками, висела грязная чадящая масляная лампа. Она со скрипом раскачивалась, и две черные неверные тени прыгали по трюму как черти, расчерчивая бело - черными полосами какие- то грязные тюки, баулы, бочонки. -Господи! – бездумно шептала Джулия. Изабелла отряхнула кружева лифа. Будучи деятельной натурой, она никак не могла остановиться – ее так и подмывало хоть что-то делать – она шагала взад- вперед, завязывала и развязывала ленты на лифе, непрерывно говорила. -Я, наверное, с ума сойду от неизвестности! Попасть к пиратам, боже мой! Хуже не придумаешь! Она так внезапно опустилась на баул с одеждой, словно у нее подкосились ноги, и тут же вскочила, услышав скрежет ключа в замке. В трюм, склонив голову, чтоб не задеть головой низкую балку, вошел огромный пират по кличке - Нуро. Его сопровождал помощник по имени Антонио. С выбитыми во время одного из штурмов передними зубами, он был красив, пока не улыбался, поэтому имел привычку натягивать верхнюю губу на нижнюю, чтоб скрыть свое уродство. Они оба спустились в нижний трюм, неприятно пахнувший затхлой водой и сыростью. Толстый пират прошел к дамам. Его миниатюрный спутник встал у дверей, похотливым взглядом пожирая женщин. -Мое почтение, сударыни, - вежливо произнес пират. - Черт подери, как тут у вас темно! Женщины молчали. -Ваша неприветливость, вызывает у меня только ответное раздражение. А это не в ваших интересах! Черт подери вас и ваши надменные головы! Как обычно в отчаянные минуты, у Изабеллы лицо вдруг стало совершенно безучастным, а у Джулия насмешливо изогнула губы. -Учтите, красотки, – продолжил пират зловеще. - Если команда захочет, мы пустим вас в оборот, и я первый собью надменность с ваших хорошеньких мордашек. Я заставлю вас кричать и молить о пощаде, вы будете лизать мои сапоги, чтоб я избавил вас от посягательств моих храбрецов. Клянусь, вы будете корчиться под ними, а ребята еще посмеются над вами. Он подошел ближе к Изабелле, прислонившейся спиной к сырым доскам трюма, и поднял грязным пальцем с обломанными ногтями ее подбородок. Ответом ему был взбешенный взгляд. Пират хрипло расхохотался и обернулся к Джулии. Та вздрогнула от отвращения и инстинктивно отстранилась. И в тоже мгновенье ударом была опрокинута на тюфяки. Она завизжала и вцепилась пирату ногтями в лицо. В ярости, которая захлестнула ее, Изабелла обрушила на голову пирата первый попавшейся бочонок. С легким стуком из того посыпались драгоценности, заливая туфли пленницы сверкающим потоком. -Ах!- воскликнула она. Пират взревел как зверь и поднялся на ноги. Он двинулся к Изабелле с налитыми кровью глазами, но тут хрупкий Антонио заломил ей руку и прижал к стене, закрывая свои телом. Его улыбка показала черный провал зубов. Изабелла не чувствовала отчаянье, так захлестнула ее ярость. -Ах ты, низкий негодяй! – прошипела она. – Отойди от меня! Их спас какой- то матрос. Он пронзительно закричал откуда – то сверху: -Мы взяли их! Капитан, что делать? Огромный пират грязно выругался. -Еды этим диким кошкам не давать! – заявил он и добавил: - Я еще с удовольствием поукращаю их. Первым выскользнул из помещения красавчик без передних зубов, затем вышел Нуро и аккуратно запер дверь. Изабелла уставилась в потолок. После вспышки ярости, которая фактически спасла ее, она впала в апатию. То место на бедре, куда надавил коленом Антонио, мучительно ныло. Изабелла безучастно подумала, что там теперь будет уродливый синяк. Она заставила себя сесть на бочку. Подперев голову руками, она несколько мгновений смотрела на подругу. -Негодяй! - шептала Джулия трясущимися губами. – Он же меня чуть... Изабелла вздохнула и откинула назад распустившиеся волосы. Ее любимые булавки с сухим стуком посыпались на пол. Найти их среди прочих драгоценностей, рассыпанных по полу, было нелегко. -В следующий раз они сделают это! – жестко сказала она.- Нам нужно умереть, Жули. Броситься в море. Едва она произнесла эти слова, и мурашки побежали по телу от шеи к пояснице. У Джулии дрогнули ресницы. -Да, - тихо согласилась она. – Но, может быть, нас еще спасут. О Анри, помоги мне! Изабелла уткнулась лицом в ладони. Лампа все качалась под потолком, как черный нетопырь в кошмарном сне. Продолжение следует...
Стелла: Хорошее было время, веселое... Немо , а еще много чего у вас еще осталось в ассортименте страстей и опасностей?
Немо: Как сказал любимый мой Портос: "А почему не в Индию?" А если серьезно, мне самому интересно, как справятся герои с новыми испытаниями? Вот когда все внутренние бесы будут побеждены, тогда история и заканчивается! Можно и у камина сидеть и вино пить (в смысле телевизор и кофе...). Но у героев есть еще много, с чем приходится бороться (ревность, недоверие ...).
Немо: Глава 36 Сколько часов просидели они в этом затхлом трюме, они не могли сказать. Изабелла готова была поклясться, что прошло все 100 лет, хотя, на самом деле, наверно, не более суток. Они могли пить воду из единственного бочонка, метаться и проклинать все на свете. Известно, что подобные занятия не приносят пользы для душевного здоровья и поэтому, когда явился огромный пират, ему не пришлось более жаловаться на молчаливость пленниц. Обе они не могли уже выносить монотонный плеск воды, особенно слышимый в нижнем трюме. -Что это все значит? - задала вопрос Изабелла холодно. -Что это значит? - передразнил ее пират. -Да, меня интересует, что все это значит! Джулия тоже храбро поднялась. -Вы задержали нас вместо того, чтобы просить выкуп за нас. Почему? Пират Нуро чмокнул языком. -Вас истерзала неизвестность, дорогие мои? Я могу с удовольствием поведать об изменениях в ваших судьбах. Садитесь, милашки, прошу вас! Подруги сели, сохраняя презрительные выражение лиц, но у обоих стучали сердца, как перед казнью. Но напрасно пират пытался подметить признаки страха на этих побледневших от голода и мрака личиках. Ничего не добившись затяжным молчанием, Нуро произнес: -Мои ребята бросали на вас жребий. Теперь только он был удовлетворен. Он заметил взгляды, полные ужаса, какими обменялись пленницы. Но напрасно он ждал, что они бросятся на колени. -Негодяй! - медленно и тихо, но так хлестко - презрительно произнесла Джулия, что у пирата заходили желваки на скулах. -Я вас напугал? - спросил он. – Бедняжки... А ведь вам повезло еще меньше, чем вы думаете. Мой ребята хотели вас, но у нас уже есть девчонка. Правда, сейчас она валяется в трюме с горячкой, так что на ее помощь не рассчитывайте –всякое там причесать, одеть, раздеть! А вас мы продадим в Алжире. -Но обычно за пленников просят выкуп!- воскликнула Изабелла. –Я слышала об этом в Лувре! -Если женщина некрасива или стара, то конечно, тяжелый выкуп решает все дело. Но обе вы красивы и соблазнительны. Мне на продажу нужен хороший товар, и я вас не трону. -Какое счастье! - нашла в себе силы съязвить Джулия. -Я продам вам наложницами или женами, как уж выйдет. Вот ты, – он указал на Джулию, - с твоей белой кожей и аппетитными формами принесешь мне полторы тысячи монет. А ты, испанка с огромными черными глазами и тонкой талией – даже больше! -У меня серые глаза! – растерянно произнесла Изабелла. -Я не против! -Но вам могут дать больше, чем 3 тысячи луидоров, если вы потребуете за нас выкуп!- воскликнула Джулия. - У нас могущественные друзья! Пират щелкнул пальцами. -Три тысячи – это начальная цена. Вас могут купить и за десять и даже двадцать. Да и за мужчин я получу хорошую цену. Джулия едва не задохнулась. -За мужчин? Пират захохотал, дрожа животом. -До чего ты забавна, крошка! Твой мужчина тебя пытался спасти тебя. Он убил троих моих ребят. И теперь мне нужна хорошая компенсация! -Они здесь? - вырвалось у Изабеллы. Пират с любопытством поглядел на нее. Казалось, ему нравилось играть человеческими сердцами. -Они добровольно перешли на мой борт, чтоб не упустить вас!- с чем- то похожим на удивление непонятным, а, значит, сильным поступком, добавил он. – Я предлагал господам остаться на корабле, на "Лайме", кажется. Мы его опустошили дочиста –взяли хороший улов, хвала всем богам! А вот мужчины мне не были нужны - оставались бы на корабле. Но нет…Они добровольно – добровольно! – позволили нам их успокоить. Слуги ваши остались, а вот господа….Я забрал их, но вчера они вздумали поднять бунт! Самое забавное, что они знали, что не справятся с нами. За таких отчаянных ребят, черт возьми, я возьму в десять раз больше, чем хотел. -И что... – затаив дыхание, пролепетала Изабелла. -Что? Один сейчас бредит с раной в бедре. Двое других в колодках. -Кто?! - выдохнула Джулия, от отчаянья вонзив ногти в руку подруги. -В бреду великан, едва не задушивший меня. Антонио пришлось стрелять в него. Скотина, подпортил такой великолепный товар! -О небо!- застонала Изабелла. -Мы наткнулись на них случайно! Если б не моя счастливая звезда, они взломали бы вашу дверь. Шлюпка была уже готова. Но судьба против вас - я случайно вышел гулять на бак. -Что с остальными?!- дрожащим голосом произнесла Изабелла. -В кандалах очень прыткий... де Батц, кажется! И второй, аристократ, такой невыносимо надменный, что лицо ему разбей гардою, не дрогнет. Не люблю таких! От них одни проблемы! Я уже брал в плен одного такого - и все равно не довез его до Алжира. Пришлось повесить его! Джулия испуганно смотрела на подругу. У Изабеллы задрожали ресницы, и она поспешно опустила их. Сердце ее разрывалось. О, Арман! В колодках, боже мой! Какое безумие - захватывать корабль! Какое безрассудство и дерзость рассчитывать на удачу в таких неподходящих условиях, но и какие храбрость и преданность! И женщины теперь плакали в душе, но ужасно гордились ими, и клялись не падать духом! Ведь иногда самое главное в жизни - остаться спокойным в бою, чтоб преодолеть несчастье, как бы ни вертела тобой несчастливая судьба. -Их я тоже продам! – продолжил пират задумчиво. - А теперь, милашки, прошу за мной. Они повиновались, потрясенные, оглушенные услышанным. Им пришлось вылезти из трюма на четвереньках, так ослепило их яркое солнце, оглушили крики чаек и хлопанье паруса, так сильно от свежего воздуха кружилась голова. Невзирая на весь ужас их положения, подруги с наслаждением вдохнули соленый теплый воздух. Кругом, куда только не проникал их взор, простиралась небесная гладь моря цвета бирюзы в легких золотистых от солнца барашках. Ровный горизонт был пустынен. Высокое небо, где нестерпимо сиял яркий шар солнца, оттенком напоминал теплую голубизну моря. И под его необъятном шатром удивительно хрупким и маленьким казался корабль. -Где мы? – одними губами спросила Изабелла, задирая голову к небу. О, если б они могли упорхнуть туда, где купались в свободе чайки. -Скоро будет Бискайский залив, мадам! - произнес подскочивший красивый Антонио вежливо.– Через восемь часов на северо-западе окажется испанский мыс Эстакаде Варес. -Хоть бы вас там потопили! – зло воскликнула Джулия. Матросы все как один в дорогих бархатных рубашках, висящие на вантах и прислушивающиеся к их диалогу, расхохотались, словно услышали отличную шутку. Джулия смерила их презрительным взором. Изабелла незаметно рассматривала корабль. Глаз ее с тоской отмечал и хорошую маневренность, и большое количество матросов на борту, а сердце сжималось от страха и неверия в реальность алчных улыбок матросов. Она никак не могла принять чудовищную истину - они, знатные дамы, еще недавно целовавшие своих детей в Париже, по воле какой- то чрезвычайно причудливой судьбы оказались на пиратском корабле с нависшей над ними угрозой быть проданными в гаремы Алжира. И Арман в колодках, как галерный раб! А де Порто ранен! Боже, только бы он остался жив! От нахлынувшего ужаса Изабелла закрыла глаза. Ее захватила паника. "Я сейчас закричу! - подумала она, стиснув зубы. - Я не перенесу этого! О, Арман, родной мой, что они с вами сделали!" Видимо, лицо ее выразило невыносимое отчаянье, ибо огромный пират схватил ее за плечо кривыми пальцами с обломанными ногтями: -Вы, кажется, готовы покончить с собой, чтоб сохранить свою честь и чувство достоинства? – спросил он грубо. -Разумеется, - кивнула Джулия. -Вы, крошки, похоже, только и ждете мига, чтоб броситься в море... Вижу это по вашим отчаянным мордашкам. Ну, так смотрите, что вас ждет там, внизу! Подошедший Антонио с трудом вывалил в море большой кусок какой- то рыбы, привязанной к длинной засаленной веревке. -Смотрите! - толкнул Нуро пленниц к борту. – Кое-чье кровавое пиршество сразу отобьет у вас вкус к неповиновению. Изабелла, в детстве жившая рядом с морем и слышавшая рассказы опытных моряков, первая заметила черную стрелу, рассекавшую голубоватую воду. -Акула!- выдохнула она, закрывая рот ладонью. Сколько раз она слышала об этих чудовищных хищниках из мрачных глубин, в один миг разрывавших туши китов! Огромная, словно бездонная, пасть большой белой акулы, утыканная, как кинжалами, длинными зубами, беззвучно вырвалась из воды. Морское чудовище в две секунды вцепилась в мясо. Во все стороны полетели ошметки плоти. Затем с громким всплеском акула ушла под воду. Нахлынувшая волна сгладила остатки пиршества, и только кровавое пятно растеклось по голубой поверхности моря. Парализованные кошмарным зрелищем женщины вцепились в борт корабля. Ужас сковал их. Изабелла, наделенная живым воображением, словно в реальности почувствовала, как множество ужасных зубов впиваются ей в ноги и разрывают живое мягкое мясо. От этого зрелища можно было сойти с ума! Что может быть хуже, чем быть сожранным заживо!? Джулию замутило. -О, боже!- прорыдала она. – Нас же съедят! От ее слов оцепеневшая Изабелл очнулась. Подняв руку, она обнаружила на лбу холодный пот, хотя было очень жарко. -Вот что вы нам приготовили!?- прошептала она. – Нуро, вы дьявол! -Хитрый дьявол!- поправил он, с удовольствием глядя, как матрос вытягивает из воды пустую веревку с растрепанным окончанием. Изабеллу передернуло. -Прошу вас на ют, - изящным жестом пригласил дам Нуро, как ни в чем не бывало. – Ради ваших знатных милостей я освободил свою каюту. Через три склянки вам принесут обед. Наполните животы вдоволь или я привяжу веревки к вашим милым шейкам и брошу в море. Надо сказать, что после показанного действа Изабелла и Джулия верили чему угодно. Они на ватных ногах вошли в маленькую каюту. Продолжение следует...
Немо: Глава 37 -Я больше не могу это слушать! – едва ли не со слезами воскликнула Изабелла. Не отвечая, Джулия с трудом поднялась с алого покрывала, смочила платок в вине и со стоном прижала ко лбу. Невыносимая мигрень терзала ее час за часом. В этот душный вечер, когда багровый от марева шар солнца медленно опускался в бездну моря, они сидели в помещении на юте, изнывая от страха, невыносимой жары и жуткого смрада. Смрад струился от бортов корабля, пропитанных вонючей смесью из дегтя и серы для защиты их от гниения и морских червей. С кормы до них доносились ужасные ругательства пиратов. Бледнея от их хриплых голосов, тянущих непотребные песенки, леденея от сатанинского смеха, они страшились, что, невзирая на приказ, матросы все-таки ворвутся к ним и учинят насилие. Тогда уж точно придется предпочесть ужасную мученическую смерть в пасти акулы. Солнце, схожее в этот день по цвету с нарывом на теле чумного больного, равнодушно глядело в каюту, отражаясь на золотой отделке, и нестерпимо резало глаза. Изабелла ела с украденного пиратами золотого блюда, сидела за столиком, похищенным у какой- то несчастной дамы, глядела в трюмо, забитое ворованной одеждой, листала книги в роскошных переплетах, явно отобранные у какого-то повешенного ученого. Она с отвращением отодвинула от себя блюдо с кусочками сухого мяса, вместе с жесткими бобами поданное к ужину. Ничего о друзьях они не знали. Нуро смеялся, когда они спрашивали. -Как я ненавижу его!- вскрикнула Изабелла, царапая щеку ногтями. – Как я его ненавижу! Ах, боже, дай мне силы задушить эту свинью. -Такого задушишь! - с трудом отозвалась Джулия. -Как я представляю, что испытывают сейчас наши несчастные друзья, так у меня волосы дыбом становятся. Господи, только б граф никогда не узнал, какая страшная судьба меня постигла! -Я надеюсь, они не сидят, сложа руки! -О Джулия! И я не могу простить себе еще одно… -Что же? -Он сейчас готов принять за меня любые страдания, а я все это время мучила его! -О чем это ты? – с трудом подняла голову Джулия. Невзирая на страшную боль в висках, она с изумлением наблюдала, как подруга начала быстро кусать себе пальцы. -Мучила, мучила! – застонала Изабелла. – Я совсем не берегла его чувства, я заставляла его ревновать, я знала, как ему неприятна моя склонность к дону Себастьяну, но вела себя так, словно мне ничего неизвестно! Арман же признавался мне, что долгое время не верил женщинам, потому что та, из его юности, она предала его! Она замышляла его отравить, чтобы вероломно завладеть богатым наследством и славным именем! Он собирался жениться на ней, а она, наглая женщина, подмешивала ему в пищу мышьяк! Он говорил, что после такого предательства больше не мог радоваться. Он перестал мечтать о счастье. Внутренний огонь в нем погас. А я…Я знала, как горько ему было, но я все равно причиняла ему боль! Я ничем не лучше ее. Такая же гадкая, безжалостная, корыстная! А я думала, что я лучше! -И слушать не желаю! – воскликнула Джулия почти с ужасом. – Ничего не говори мне о г-не графе! -Я глупая, жадная, безответственная женщина без чести и совести! – истерично рыдала Изабелла.– И вот теперь из-за меня он в колодках! Ему больно, и гордость его подвергается такому унижению! О небеса! И он не знает, что со мной! -Изабелла! - Джулия вскочила и налила в стакан вина. – Ты сходишь с ума! Выпей скорее вина! Вкус у него отвратительный, но тебе поможет любое… -Нет! Нет! Это я во всем виновата! Я знала, как он терзался из-за меня, как ему было плохо! Он заставляла его наблюдать, как я любезничаю с другими мужчинами! Я даже думаю, что он втайне считал, что я полюбила этого чертового испанца! Я! Его! Полюбила! О боже! И эта их смертельная дуэль! Граф, наверно, ждал, что я прикажу дону Себастьяну бросить шпагу, или соглашусь, чтоб он убил его, а я не знала, что делать! И все видели, что я не знала! И наши друзья глядели на меня с таким жестоким упреком, что у меня падает сердце, как припомню их взгляды! Я не желала, чтоб дон Себастьян умер и этим виновата! Я хочу, чтоб были счастливы все, а так в жизни не бывает! -Да уж, Изабелла, положение было щекотливое! -Щекотливое? Оно было ужасно! -Да они же сами решили драться! -Ты веришь мне, что я не люблю дона Себастьяна?! Хоть ты мне веришь?! -Верю! -Что же мне делать, боже всемогущий?! Джулия в сердцах бросила мокрый платок на пол. -Господи, да уж лучше б г-н де Силлек сразу убил твоего испанца! Хлопот было бы меньше! -Граф де Силлек всегда был одинок, даже среди друзей, и долгое время не мог спать после того случая у себя в поместье, когда увидел с ужасом, что она ему сыпет в вино яд, и потом уже не верил, что его можно полюбить! Джулия перестала понимать, что она лепечет, и в замешательстве не могла решить, что ей делать. Изабелла рыдала все сильнее. -Ах, Жули! Я дрянная жена и мать! Я должна была снимать ему сапоги, а я… -Да у тебя истерика! - ахнула Джулия. -Мне так страшно! Он умрет и никогда не узнает, как я корила себя… Изабелла со стоном уронила голову на руки. -Да с чего он умрет!?- вскричала Джулия. Она нехотя призналась себе, что подобная истеричная вспышка у всегда уравновешенной Изабеллы серьезно напугала ее и лишила мужества. –Он не умрет! И ты тоже останешься жива, клянусь! И у тебя будет еще время доказать мужу свою преданность и любовь…наедине! Нет ничего слаще ночного примирения любящих сердец! -Ах, но, похоже, я никогда не смогу сказать Арману, как я люблю его! Выросшая близ моря, Изабелла о чудовищных деяниях пиратов слышала с детства. Любое судно, под любым флагом - Франции, Британии, Испании, могло подвергнуться нападению этих безжалостных береговых братьев. Об их морских путешествиях складывали легенды - от самых ужасающих про работорговцев до романтических о похищениях прекрасными незнакомцами красивых дам. Примером мог быть случай с молодым дворянином из Лангедока, который, начитавшись о варварских поступках испанцев, воспламенился до того, что решил мстить им. Он употребил все свое состояние, чтоб соорудить корабль и присоединился к французским флибустьерам, чтобы вскоре отличиться как талантливый военачальник. Ни одному вооруженному испанцу он не даровал жизнь. Теперь его звали "Истребитель". Многие несправедливо осужденные, бежав с галер, по прихоти судьбы, оставившие близких или по каким другим причинам, примыкали к флибустьерам. Грабили они неохотно, избегали жестоких казней – извечной забавы пиратов, при первой возможности обосновываясь на берегу и даже заводили семьи: в этих не любимцах судьбы оставались капли благородства. Но другую часть братства гнала в море все-таки жажда наживы. Они считали себя настоящими пиратами и наживали состояния грабежом и работорговлей в Средиземном море. К одному из представителей этой мерзкой части и попали в плен друзья. Плавание, увы, проходило на редкость спокойно для пиратов. Хорошая погода, свежий ветер, знакомый легкий путь вдоль берегов Франции и Испании, отсутствие штиля – коварного бича всех моряков, приводило в спокойное настроение всех моряков, до самого последнего отъявленного негодяя, грубо называемого "трюмной крысой". Военные корабли Испании, если и попадались на пути, были обмануты испанским флагом и вымпелами. Если они подходили очень близко, в переговоры вступал один из членов команды, озлобленный неудачами бывший офицер испанской галеры, а сейчас судовой навигатор, по кличке Крепкозубый. Французские галеры же для защиты побережья от пиратов только строились в Марселе и Тулоне. Строительство часто приходилось продолжать при оскорбительно близких подходах к побережью испанцев. Галеры Испанского королевства презрительно стояли во французских лагунах, будто смеялись над морской слабостью Франции. Переживший унижение во время осады Ла-Рошели, когда ему пришлось звать на помощь суда Мальтийского ордена и флот Голландии, кардинал Ришелье прикладывал необычайные усилия по развитию морского и военного флота, но не мог сразу охватить необъятное. И каперы, неверные, разбойники всех сортов, к которым и принадлежал корабль Нуро, продолжали беспрепятственно грабить побережье и захватывать французские и английские суда. "Феникс" был тоже до краев заполнен товаром, который довольный Нуро собирался сбыть в Алжире - лионские ткани, французские сукна, драгоценности, посуду, редкое красное дерево, все, что имеет большой спрос на рынках востока и за что хорошо платят набобы Алжира. Ну и, конечно, рабы должны были принести ему хороший барыш. Нуро старался создать все возможные условия для пленников и, уж конечно, для пленниц: им приносили лучшую пищу, даже драгоценные лимоны – средство от цинги, выкашивающей пиратов в иные года десятками. Нуро прекратил пугать женщин, улыбался, но не мог обмануть проницательную Джулию. -Наконец–то небо благоволит мне! - повторял он в последнее время, выползая на палубу и потрясая бутылкой вина. - Эй, вы там, на юте, красотки! Я сейчас передумаю беречь вас и приду к вам! И только красивый Антонио останавливал его. Пока Изабелла была занята своими личными переживаниями, Джулия каждый день тряслась от ужаса, предчувствуя свою печальную участь. Продолжение следует...
Леночка Я.: Согласна со Стеллой на все сто! Глава с дуэлью прекрасная! Мы действительно приписываем мужчинам столько чувств, а они... действительно на редкость прагматичные люди. Да при этом стесняются признаваться в любви! Адская смесь! Особенно мне понравился ответ де Арамисец- так едко- сладенько (замаскировал грубость) "Вы предлагаете мне выбрать- брат или друг?" А сами уже выбрали?!" Мороз по коже!
Стелла: Леночка Я. замечает: Да при этом стесняются признаваться в любви! И потому дамы - вперед! Не ждите пока эти тугодумы решатся на что-то. Ловите добычу в сети, признавайтесь первыми!
Немо: Глава 38 Теперь с каждым часом плавания становилось все жарче. Близость пустыни сказывалась на ленивом покое моря, в сухом жарком воздухе. Солнце палило нещадно и женщинам, когда их изредка выпускали из душной каюты на палубу, приходилось надевать шляпы. В один из дней по левому борту появилась безрадостная серая полоска земли с дрожащим над ней маревом, а море совсем поголубело и в нем стали видны играющие дельфины. -Алжир! - торжественно провозгласил Нуро, передавая подзорную трубу Изабелле. Та побледнела и сделала шаг назад. Джулия выхватила у нее подзорную трубу и вгляделась в незнакомый берег. Вода казалась привлекательной в изумрудных лагунах, но ни одного кустика не было на заброшенном, выжженном до белизны скалистом берегу. -Какой милый край, - протянула она. -И здесь нас продадут, - прошептала Изабелла. - Но что-то я не вижу ни одного города. Даже поселений никаких нет или деревушек рыбаков! -Спрятаны они, - отозвался красивый Антонио. – Только знающий найдет! -Утром мы будем в порту Лараша! - заявил Нуро.- А еще через три дня нам нужно быть в Эль-Ксаре-Эль-Кебире! Рынок там небольшой, но мне нравится чрезвычайно щедрость знатных покупателей! Вы найдете занимательными восточные порядки! -Если до этого нас не спасут!- громко сказала Изабелла, ибо ее вдруг взяла злость. -Да кто вас может спасти?! Те, кто плыл с вами?! Они ослабли от голода, хотя, конечно, не настолько, чтоб умерли. Слава богам, что я поклялся им, что, чуть господа взбунтуются, я выброшу вас обеих в море, черт вас подери! Здешние акулы не станут даже ждать, когда вы всплывете вдохнуть воздуха и прикончат вас там, в ледяной глубине! -Это вы умрете как собака! - процедила Изабелла, которая после единственной истерики на борту, пребывала теперь не столько в страхе, сколь в слепом бешенстве. – Вы грязный работорговец и сгниете как червь в брюхе своего корабля! И на том свете вы заплатите за все! За все! За все! -И совсем скоро, - предрекла Джулия. -Ну и наглость! - зло воскликнул пират, сплевывая за борт. – Эти дворяне с ума сходят, коль только начинаешь им угрожать. Он нависал над ними как скала. -Идем, Беляночка, - властно, будто хозяин, скомандовал он.- Я хочу кое-что показать тебе заранее, чтоб ты не испортила мне торги. -Нет!- схватила подругу за руку Изабелла. - Мы не позволим обращаться с нами не подобающим образом! -Вы вели себя все эти дни благоразумно, как гости! И я был снисходителен - даже ваши кавалеры остались довольны мной! И вас и их никто не тронул пальцем, вам даже, в виде особой милости, разрешили лечить раненого! Изабелла закрыла глаза, чтобы не заплакать. Она кричала и угрожала пиратам своей смертью, пока ей не позволили навестить раненого де Порто. Она под пристальным взглядом красивого Антонио спускалась в трюм к де Порто, упрямо требовала для него чистую ткань для перевязок и больше воды, чтоб облегчить его жажду, и не успокаивалась, пока не получала желаемое. Хвала богу, у пиратов были запасены какие- то скудные бальзамы, которые она и использовала под стенания пиратского лекаря – худого как жердь Жана Португальца. Он голосил, что она ограбила их, предрекал ей скорую жестокую смерть от его искусного ножа, но потом умолк и пригласил в свою будущую пиратскую шайку. Изабелла не знала, плакать ей или смеяться! Постепенно де Порто шел на поправку. Но она не видела никого из остальных! И с де Порто не могла переговорить –он долгое время был в бреду, а затем Антонио и слова не давал ей сказать. Как только де Порто начал садиться, ей запретили спускаться к нему. Она не знала, что сейчас было с ним! -Идемте!- приказал Нуро Джулии. –Я хочу, чтоб вы переговорили с кое –кем! -Нет!- воскликнула Изабелла. -С вами останусь я! - вмешался худой Антонио со смесью галантности и наглости. – Я приятный собеседник, как, наверно, вы уже убедились! -Я не могла в этом убедиться! Все это время мы просидели под замком! И слава богу! -И напрасно, глупая ты девка! -Не иди, Джулия, не рискуй. Он обманет тебя! -Хорошо! - решила Джулия. - Но учтите, что вы ответите за каждую слезинку своих жертв перед богом! Изабелла напряженно следила за подругой, пока та не скрылась. Затем неосознанно начала ломать пальцы. Этого не может быть! Я не могу быть в Алжире! Какая страшная ловушка захлопнулась за ними! Говорят, что из любого страшного положения есть выход, но какой же выход может быть сейчас!? Ах, их положение настолько безнадежное, что и друзья ничего не могут сделать. Горячий ветер действительности дул ей в лицо, на палубе остро пахло морем и какими- то сладкими и жгучими пряностями. От жара и страха ломило виски. Ей не хотелось стоять на виду у пиратов, некоторые из которых бросали на нее такие алчные взгляды, что волосы вставали дыбом, но в каюте было ужасно душно и смолой пахло невыносимо. -Я что же, недостоин твоего внимания? - прервал ее неспокойные мысли маленький Антонио. -О чем вы?- отчужденно спросила Изабелла. -У меня в сундуке давно уже болтается одна картинка. Ты похожа на мадонну с нее. У нее тоже большие глаза и такое выражение лица… Он пощелкал пальцами, но не нашел слов. Изабелла помолчала, а потом все-таки полюбопытствовала. -Что за картина? -Я нашел ее в шкатулке одного мальтийца...Он умер…. Я не образован и не знаю ее цены. В тебе есть что- то такое, что есть в картинке, что было в моей невесте. -У вас была невеста? -Была! – маленький Антонио сплюнул прямо на грязную палубу. Изабелла стремительно обернулась. -Вы любили ее!? Тогда помогите нам ради любви, прошу вас! Хотя бы дайте нам умереть! Антонио улыбнулся своей странной улыбкой, натянув верхнюю губу на выбитые в драке зубы. - Я знаю, что такое кровь и смерть, но не знаю, что такое эта ваша проклятущая любовь! У меня хватило ума понять, что она не нужна! Меня два раза ссылали на галеры, четыре раза жестоко били кнутом! Один раз меня пытал парижский палач и с той поры я не могу лазать по вантам. Я был приговорен к сожжению. И после этого вы желаете, чтоб я знал что –то о любви? Да одно это слово жжет мне губы! Ненавижу его! -Но вы остались живы! И вы... красивы! -Замолчи ты! - зашипел он прямо ей в лицо. Он все еще улыбался, когда его пальцы больно сдавили ей локоть. Изабелла закричала от боли. – Запомни вот что… -Оставьте меня, оставьте! -Да слушай ты, дура! - он впился ей в локоть как скорпион. - Тебя будут продавать… -Нет! -Да!- его некрасивое лицо качалось у нее перед глазами. – Не вздумай показывать свой глаза, поняла! Не поднимай глаз, иначе тебя купит Али - Гашид для гарема! Купит сразу же, едва только увидит, ты понимаешь!? Ты из тех, кто ранит с первого взгляда! Ты будешь сопротивляться до последнего и это нравится мужчинам, понравиться Али- Гашиду! И ни в коем случае не гляди на евнухов! Ты узнаешь их – они ужасно толсты! Не закрывай глаз, дура! Ты можешь быть мужественной! Старайся, чтоб тебя купил какой-нибудь старый лавочник, если у него будут деньги. От лавочника ты с твоим умом когда-нибудь сбежишь, из гарема никогда! -А… от лавочника можно сбежать? Пират, грозно сверкнув глазами, отпустил ее руку. К нему подбежал кто–то из матросов, показал рукой на небольшую эскадру белых кораблей, нагоняющую их. -Это мальтийские галеры!- воскликнула Изабелла с радостью. Им не давали стоять на палубе, когда мимо проплывали другие корабли. Несколько раз Нуро встречался с другими капитанами, но женщин в эти часы запирали в каюте и они только отдаленно слышали незнакомую речь. -Ты поняла меня, - произнес Антонио тихо. - А теперь ты должна идти со мной. -Зачем? - сощурила глаза Изабелла. Она чувствовала, что нащупала верный тон с этим вором, убийцей и насильником. -Ты должна идти! -А если я не пойду? -Хватит из себя строить гордячку. Ты волей Бога попала в ужасные условия. Поэтому возьми себя в руки и веди себя достойно. Здесь тебе помогут ловкость и хитрость, а не сословная гордость, титул или, на худой конец, деньги. Изабелла, закусив губу, стала пробираться по палубе за пиратом. Господи, она когда- то боялась гнева французского короля или королевы Анны! Да ее прежние нестрашные страхи - ничто по сравнению с тем ужасом, который она испытывала здесь на протяжении многих часов. О, если они вырвутся отсюда, она никогда, никогда не будет волноваться! Ах, какой печальный вывод: познать, что все познается в сравнении! Она с надеждой посмотрела на приближающиеся галеры. Но тут же надежда ее угасла - над ней с Антонио взметнулся золотой испанский флаг. Галеры отсалютовали красно- белыми вымпелами. Антонио открыл дверцу на корме, откуда пахнуло застоявшейся водой и моченой рыбой, отчего Изабеллу сильно затошнило. Она возмущенно глянула на пирата. Не думает ли он, что она спуститься туда, сама пойдет за насильником, как овца побредет с блеяньем на бойню! Антонио затрясся от беззвучного смеха. -Не хочешь, верно? – спросил он. – Давай, иди! -И не подумаю! Такая твердость проскользнула в ее звонком от гнева голосе, что пират перестал смеяться. -Лезь, я тебе говорю! Не хочешь же ты призвать внимание матросов? Смотри, они уже ухмыляются! -Когда - нибудь я убью вас! -Ничего я тебе не сделаю! Я хочу поговорить с тобой наедине! Не унижайся перед ребятами. -Называйте меня на "вы". Антонио усмехнулся. -Все- таки жаль, что вас продадут в Эль-Ксаре. Были бы у меня хорошие деньжата, я купил бы вас для себя. Мы бы поладили, я думаю! Когда вы не злитесь и не трясетесь от ужаса, вы самая женственная и податливая женщина из всех, кого я знал. Изабелла задрожала от гнева. Она чувствовала, как ее захлестывает безудержная ярость, не раз спасавшая ее там, где в нормальном состоянии она не могла бы сдвинуться с места. Если Антонио сделает ей что- нибудь, она убьет его. Ее хрупкие руки таили в себе силу. -Как мне все –таки везет на галантных кавалеров! – съязвила она. – У меня уже есть один милый знакомец- галерник! -И кто же? – заинтересовался пират. -Думаю, шевалье Франциск де Лезуа. Он недавно бежал с галер и встретился мне в Ла - Рошельском лесу. Я потом уже, в Париже, вспомнила его. -Опа! - удивился пират. – Ты знакома с "Черным шевалье?" Тебе повезло – я знавал его в лучшие дни! Если б не его дурацкая дворянская спесь, у него была бы уже флотилия и он стал бы очень богатым человеком! Но нет! Пиратствовать с размахом он не смог… Его будто подтачивало что -то изнутри... -Он и в Ла- Рошели не бедствует! -Да ты и в самом деле не дура! Имеешь столь именитых на востоке поклонников… Уважаю! Изабелла презрительно дернула плечом. В трюме она ничего не видела, ослепленная темнотой от долгого пребывания на солнце. Разговаривая, Антонио все подталкивал ее вперед по узкому проходу, ориентируясь только по понятным ему ориентирам. Кругом высились сундуки, поставленные один на другой. "Грабители"! – горько усмехнулась Изабелла. Антонио внезапно как-то глубоко вздохнул и набросился на нее, стараясь повалить. -Боже мой!- закричала Изабелла, отбиваясь от него как кошка. Ярость и страх попеременно накатывали на нее. От ощущения шершавых рук на своем теле ее охватывало чувство гадливости и физическое отвращение. –Пошел вон, мерзавец! Сквозь его тяжелое дыхание она смутно слышала глухое проклятье и полузадушенный вскрик. -Перестань царапаться! - внезапно произнес Антонио совершенно нормальным голосом. Он отскочил от ее и стер кровь с лица. -Чертова девка! - проворчал он. – Я же ничего тебе не сделал, только слегка пощипал за грудки. Кто просил тебя уродовать меня? -Ты и так изуродован! - сквозь зубы прошипела Изабелла. У нее был вид обезумевшей. Примерно так она себя и чувствовала. Антонио не спеша встал. Изабелла не понимала смены настроения своего врага. Он, как ни в чем не бывало он поправил черную косынку, что сползла ему на шею. Что- то здесь было нечисто! С трудом Изабелла заставила себя успокоиться. -Идемте наверх! - сказала она как можно более уверенно. -Извольте, мадам. В молчании они прошли мимо сундуков и по той же скрипучей вертикальной лестнице поднялись наверх. Изабелла почувствовала некоторое облегчение, когда глотнула чистого воздуха. Французские галеры тем временем невозмутимо удалялись, будто навсегда уходили в темно –фиолетовое небо. Изабелла чуть не заплакала. -Ну! – бросила она. – Расскажите мне, что за мерзкий спектакль вы разыграли внизу? Антонио указал ей на ют. Изабелла развернулась, удерживая желание плюнуть ему в лицо, и поднялась туда. За время ее отсутствия каюта стала похожа на французскую модную лавку. Около дюжины платьев различных цветов лежали на бочках, десятка два ожерелий как простые камешки валялись перед треснувшим зеркалом на ножках, с крючком снизу, чтоб крепиться к полу. Посреди каюты на табурете сидела Джулия с каменным лицом и, слава богу, с неразорванным лифом. -О! - только воскликнула Изабелла. – Что это? Джулия апатично молчала. -О, господи, Жули! Я сойду с ума от всего этого! Что это? Этот скотина хочет, чтоб мы это надели? -Послезавтра большой базар в Эль-Ксар-Эль-Кебире, - невыразительно молвила Джулия. -И что же? Джулия, приди в себя, умоляю! Ты разговаривала с кем- нибудь из наших… -Нет! -Я не для этого звал вашу подругу!- с омерзительным хохотом встрял Нуро. Изабелла пропустила его возглас мимо ушей. -Я знатная дама! Я никогда все это не надену! Никогда! -А я надену! Изабелла сперва онемела, а потом вскочила. -Ты с ума сошла! Жули, опомнись! Одеваться специально для того, чтоб тебя продали неверным на востоке?! О, святые! Да ты рехнулась! Изабелла кричала, чувствуя, что сама недалеко от потери рассудка. Их продадут! Чудовищные слова! Она не позволит себя продать! Никогда! -Да, я сошла с ума! - произнесла Джулия. В ее голосе проскользнули опасные истерические нотки. – Я надену любое платье, хоть совсем прозрачное, что вам еще нужно от меня!? Только сейчас Изабелла увидала, что слова Джулии обращены вовсе не к ней, а к появившемуся за ее спиной Нуро. Тот, похоже, слышал последние слова Изабеллы, поэтому мохнатые брови его сошлись над крупным пористым носом, как грозные тучи. Он улыбнулся как игрок, поставивший на кон все свое состояние. -Ты понимаешь бунт! - сказал он Изабелле нехорошим тоном. – Я этого не люблю! -Да! - кинулась на него Изабелла. – Мы не подумаем надеть это! Я выражаюсь понятно для вашего ограниченного ума!? Знатные дамы смогут умереть, и вы скоро убедитесь в том, клянусь! Никогда я не буду принадлежать неверным с берегов Алжира! Я не изменю своей вере, даже если вы бросите меня акулам! Да неужели мне, дочери вельможи, чьи предки сражались за христианскую веру в четырех крестовых походах, боятся смерти!? Пират оглянулся на Джулию, у которой покраснели щеки и засверкали глаза. -Ты тоже так думаешь? -Да! -Ты, видимо, не все рассказала своей пылкой подруге? Джулия закрыла глаза и из - под ресниц у нее потекли слезы. -Что я должна еще услышать?! - вскричала Изабелла. -Прежде всего, объясни мне, недоразвитому, почему ты только сейчас заговорила о смерти? Почему не решила умереть раньше? Я угадаю - ты верила, что господа из трюма помогут тебе. Стало быть, ты помнишь о них... Все время помнишь... Представь-ка его глаза! -Я не понимаю вас, - заносчиво бросила Изабелла, хотя внутри ее все сжалось. С трудом она заставила себя глядеть в лицо пирату. -Не понимаешь? - передразнил ее пират. - Антонио ведь едва не взял тебя внизу, да? Ну, а твой мужчина все это видел. Я позаботился об этом и лично советовал ему слушать меня, если он не хочет вновь видеть свою женщину в ласковых объятиях моего красивого помощника. Ты завизжала как раз вовремя, чтоб он сломался. Правда, при этом он едва не задушил меня, но я крепок, как палуба моего корабля. Пират откровенно забавлялся. Бортовая качка стала вдруг резкой, и Изабеллу замутило. Она схватилась за выщербленные доски стены. -Стало быть, - продолжил пират во всеобщем молчании. - Я заставил ваших мужчин поклясться, что они дадут себя продать. Я пригрозил, что отдам вас на потеху моим пиратам, если они пошевелят еще хоть пальцем ради своего спасения. А теперь я желаю, чтоб вы тоже дали мне слово быть покорными. Одна уже поклялась. Джулия низко склонила голову, словно теряя сознание. -Никогда! - с усилием выдавила Изабелла. О, боже, это невыносимо! -Я так и знал, что ты откажешься! - невозмутимо сказал пират, ногой подвигая себе табурет. – Потому что твоему мужчине будет легче видеть тебя мертвой, чем растерзанной? Ты его хорошо знаешь. Это делает тебе честь! Но, если ты умрешь, я не оставлю на твоих друзьях ни клочка живой кожи. Их сперва накормят кошкой - девятихвосткой, так что ни один из них не сможет встать даже на колени, а потом бросят прямо на палубе на солнце и сама понимаешь, какие чувства они испытают по твоей милости, это на жаре-то с открытыми ранами. Ты знаешь, что такое девятихвостка? Это девять кожаных плетей, на концах которых закреплены тонкие лезвия. А потом эти самые раны мы натрем солью! У тебя на глазах слезы? Какая неженка, дьявол тебя раздери! Ты ведь любишь г-на де Силлек? Так что ты согласишься быть покорной, да?! -Да! Да!- закричала Изабелла. Невзирая на страшную духоту, от которой пот тек из-под мышек струйками по спине, ее пробрал озноб. -Но это не все!- уже мягче продолжил Нуро. – Если ты еще раз вздумаешь проявить непокорность, я предам ваших мужчин как взбунтовавшихся рабов, и их либо колесуют живыми, либо пригвоздят к лестницам за ладони. Может быть, будет придумана другая, не менее мучительная смерть: их бросят на баб - арункские крючья. Они три или пять дней будет желать смерти под палящим солнцем, и мухи будут откладывать личинки в их смердящие раны. Джулия, не в силах слушать, закрыла уши руками. Изабелла не могла больше сдержать слез. Страшно унизительно было плакать перед мучителем, но Изабелле не удавалось их унять. Пират внимательно оглядел пленниц, словно оценивая их покорность. Он добился своего: уничтожил их. Он не удивился: давно торгующий человеческой плотью, он изучил свой товар - человеческие души. Наблюдая их в страхе и покое, перед штормом и после угроз, он изучил, что и как нужно говорить гордецам и влюбленным, мужчинам и женщинам. -Ты согласна на продажу? - спросил он торжествующе. Изабелла кивнула, глотая слезы. -Надеть! - он пальцем указал на наряд из атласа цвета выгоревшей травы с золотыми галунами, короткими рукавами и низким декольте. - Этот под цвет твоих глаз. Они на базаре от ярости станут зелеными, и это понравится моим покупателям. Сверху накинешь белый плащ, поняла? Изабелла кинула. -К завтрашнему утру быть готовыми! - он указал на просторные одежды из белой шерсти. - Это одежда для пустыни. В бочке морская вода – умойтесь! Он еще подумал, пожевал губами и вышел. Женщины не двигались. Продолжение следует...
Немо: Глава 39 Грязная палуба "Феникса" была завалена награбленным товаром: сундуками и баулами, которые таскали из трюма матросы. Подруги не замечали ничего вокруг. Их внимание было приковано к царственному прекрасному городу, откуда начинался непостижимый, богатый и жестокий восток. Первые золотые лучи солнца выскользнули из-за горизонта, пронеслись бликами по посветлевшему морю и осветили белый город! Теперь перед глазами возвышался сладостный красочный мираж. Корабль вошел в порт Лараша, в котором бурлила жизнь: колоритным калейдоскопом менялись бронзовые и черные лица, колыхались высокие тюрбаны, разноцветные халаты и тюрбаны, звенели секиры и мечи, слышалась испанская, немецкая, арабская речь – быстрая, стремительная, чужая, или медлительная, как пустыня. Несколько десятков кораблей и галер сгружали товары: черное дерево, рабов, пестрые ткани, оружие, фрукты, животных. В этой суматохе обе женщины сошли на берег, были посажены на осликов и в сопровождении матросов присоединились к длинному каравану, собиравшемуся у стен города. Подруги напрасно отчаянно выискивали в толпе своих друзей, но не могли это сделать из-за ряби в глазах от пыли, шумных людей, от невиданных ранее белых улиц, верблюдов, покрытых изумительно красивыми шерстяными попонами. Солнце било им в глаза, сияло, отражаясь от круглых башен белоснежных мечетей, золотых решеток, украшений. Женщины вертелись во все стороны, глотали ароматную желтую пыль, поднимаемую всадниками на вороных конях, всадников с бронзовыми лицами, в белых чалмах с черными сарацинскими бородами, но тех, кому хотели бросить последней взгляд, не нашли. Караван под протяжные крики погонщиков двинулся в путь. Впереди простиралась белая таинственная пустыня, состоящая, казалось, из белой муки, из которой в Париже делают самые лучшие булочки с корицей. Огромное желтое пространство и ярко- синий купол над ней висело над пыльной дорогой, трепетно дрожащей в мареве жара. Ослики вместе со знатными всадниками оставляли голову каравана. Позади них неторопливо плыли желтые верблюды в сопровождении погонщиков. Позади шла партия рабов. Осликов было много. В седлах сидели женщины, закутанные в светлые одежды до бровей. Рядом с каждой из них шагал мужчина с бурдюком воды и благовониями. Женщины стонали и просили пить почти постоянно. Рабы же, тащившиеся позади, интересовали только надсмотрщиков. Кнут, молчавший в начале дороги, к полудню щелкал теперь беспрерывно - рабы выдыхались от зноя и быстрой ходьбы. Они были предназначены для продажи на тяжелые работы, тогда как женщины - в различные гаремы. У Изабеллы ломило виски от духоты, но она чувствовала себя гораздо лучше, чем Джулия. Той было по- настоящему плохо. От жары ее не спасали ни бурнус, ни покрывала, ни свежая вода, подносимая постоянно пиратом Нуро. Джулия едва держалась в седле. С Изабеллой оставался Антонио. Он почти до носа натянул алую с синими полосами чалму, но все равно беспрерывно вытирал лицо рукавом. Его полосатый халат потемнел от пота. Изабелла тяжело дышала. Горячий воздух неприятно раздражал кожу под покрывалами, песок скрипел на зубах. -Выпей!- посоветовал ей Антонио, протягивая бурдюк с водой. -Нет! -Выпей! Я знаю, ты хочешь пить. -Нет! -Почему, черт возьми!? Откуда вдруг подобное упрямство? Пей, иначе пустыня прикончит тебя. -Что с моими друзьями? – с трудом спросила Изабелла. -Они далеко от нас, в конце каравана. -Антонио, отнесите им воды. Иначе я тоже не стану пить. -Страх лишил тебя рассудка! Буду я поить рабов на продажу! Им дали немного воды перед походом. -Антонио, отнесите им воды! Жара не располагала к спорам, поэтому Антонио поглядел на упрямую складку на лбу Изабеллы и не стал спорить. Он развернул коня. Джулия, ехавшая рядом, тоже протянула Антонио свою флягу. -Отнесите ему, - прошептала она. -Дьявол тебя возьми! – протянул болтавшейся рядом Нуро, но не сделал движения против, - Антонио, напои тех четверых привилегированных, заодно осмотришь прочих рабов! Если кто не может идти, убей их! Изабелла затряслась от ужаса и поскорее огляделась, чтобы отвлечься. Не будь так немилосердно жарко, она восхищалась бы окружающими ее видами – смертельная пустыня была прекрасна. Неторопливо бредущий караван окружали низкорослый выжженный саксаул, рощицы туранги - разновидности тополя - маленькие, сухие, не дающие ни дюйма тени. Барханы, выглаженные вечерним ветром, были изрисованы следами лап черепах и ажурными цепочками следов жуков. Из-за зноя и пугающей безжизненности, пустыню часто называют жесткой, но какое великолепие сравнится с желтыми барханами, неподвижными в своей тысячелетней мудрости, да с небом цвета морской волны, чистым и ясным как глаза птиц, купающихся в нем. «Все земли перед тобой пусты, о пустыня!», - давным-давно воскликнул Саади, и земля эта не изменила своего великолепия до сих пор. Кругом вздымался только мертвый песок, но Изабелле удалось подсмотреть и агаму на мертвом стволике саксаула - лимонную ящерицу с красивыми черно - синими пятнами. В небе парили орланы, высматривая добычу - песчаную мышку, ежа или путника, погибшего от зноя. Таких жертв после прохождения каравана будет много – тех, кто не мог уже идти, безжалостно бросали на дороге и несчастные умирали, обреченно глядя в следы прошедших перед нимитоварищей по несчастью. Иногда от жары, зноя, укусов маленьких юрких скорпионов и отчаянья навсегда закрывали глаза до трети несчастных! Антонио вернулся бесшумно. -Что? - спросила Изабелла, едва переводя дыхание. -Они чувствуют себя сносно! -Вы дали им воды? -Да! Теперь пей ты. Изабелла покорно приняла из его рук воду и с наслаждением ощутила, как драгоценная влага смачивает ей горло. Она раньше никогда не задумывалась, как вкусна простая вода. -Граф де Силлек просил обратить ваше внимание, на кусты у горизонта - это и есть перекати- поле, о котором вы как- то спросили его в Париже! У Изабеллы защипало в глазах, и она едва не разрыдалась. О да, она действительно однажды спросила, что же те за таинственные растение, о котором ей рассказывали в Провансе, и Арман… Что за непостижимая сила таилась в ее муже! Какая удивительная моральная сила, которая восхищала и ранила ее! Они всегда были более откровенны с друг другом, чем другие пары, их связывала душевная связь, но порой этот самый дорогой для Изабеллы человек был для нее загадкой. Он стойко принимал неудачи, сохраняя при этом невозмутимое выражение, хорошо помня о том, что позволительно забыть в жестокие времена, знал, как успокоить и утешить более нервические души. И вот сейчас, простая фраза, переданная Антонио, принесла измученной Изабелле если ни душевное спокойствие, то возможность здраво рассуждать, напомнила, что Изабелла не одна, что ее любят, за нее боятся, ее не оставят. Изабелла улыбнулась сквозь слезы, быстро сохнущие на ресницах. Сердце ее пронзила великая страсть! Если бы она не любила бы графа де Силлек всю жизнь, то непременно бы в него влюбилась в человека, чей спокойный голос сейчас разорвал хаос ужаса и отчаянья, в котором она пребывала в последнее время. Антонио с интересом поглядывал на Изабеллу, и его измученном лице появилось что- то похожее на восхищение непостижимыми людьми, которых он вез продавать в рабство, а они умудрялись сохранять в себе достоинство и мужество. -А вам просили передать, госпожа, - обратился Антонио к Джулии, - что он сделает все, чтоб спасти вас. -Ну-ну! - пробормотал Нуро. Джулия закрыла глаза. Де Арамисец, конечно, что-нибудь придумает! Он слишком остроумен и дерзок, чтобы ему не пришло ничего в голову. Страшная жара мало-помалу спала, и пустыня ожила: появились мухи и муравьи, песчаные удавчики выставили плоские головки из песка, карауля ящериц. Барханы покрылись красивыми волнистыми тенями, и стало казаться, что караван ступает по дну древнего озера, изрытого приливами и отливами. На востоке небо приобрело глубокий сиреневый оттенок. Наступала ночь. Даже измученная Джулия подняла голову, благословляя небо за конец этого ужасного путешествия. Слава богу, она еще жива! Ослики бежали теперь живее, и даже погонщики начали смеяться, предвкушая отдых. Изабелла склонилась к подруге: -Как ты?! -Плохо! Как- никак нас завтра продадут! -Ха! Недурной конец для фрейлин ее Величества королевы Франции! -Да уж славно! Нуро пожал плечами - ему показалось, что пленницы помешались. Откуда ему было знать, что в самой страшной беде можно шутить! Они были уже во французских платьях. Нуро полчаса назад, на остановке, принес им выбранные туалеты. -Одевайтесь!- приказал он. - Иначе я буду не доволен. Помните, что жизнь ваших мужчин зависит от вашего послушания! -Но как же я это сделаю…- прошептала Джулия с ужасом. - Я не привыкла... -Ты боишься раздеться при мужчинах?- отвратительно хохотнул Нуро.- Но скоро тебе придется делать это каждую ночь по приказу твоего господина! Я продам тебя в гарем. От страха Джулия едва не лишилась голоса! Изабелла в бессилье царапала руки. Ах, Нуро знал, как держать в подчинении непокорных, издеваясь над самым сокровенным. Как могли две женщины, с нависшей перспективой рабства, с ужасом сердце за своих друзей, ослабленные солнцем и дорогой сопротивляться судьбе? А она упорно толкала их к роковому концу. Едва не плача от стыда, проклиная пиратов, солнце и все на свете, они кое- как натянули платья, дрожащими пальцами завязали кружева, надели плащи. Скинув ненавистные бурнусы, они вновь приобрели неприступный вид. Если им дана страшная судьба, они понесут свой крест величием коронованных особ. Лица они не закрыли, будто выставляя напоказ стойкость и роковую надменность. Они покажут неверным, как нужно держаться в рабстве, черт возьми! Продолжение следует...
Немо: Глава 39 (продолжение) Надменность исчезла с их лиц в городе. Городе с плоскими крышами, белыми, покрытыми известью стенами, полном горланившей толпы, пестревшей самыми резкими красками –от черной до самой причудливой нежно- карминной и самыми удивительными запахами –цветущих лимонов, мирта, топленого масла, меда и козьих шкур. Вечером подруг накормили мясными шариками и фисташками и закрыли в каком- то просторном и прохладном помещении, полном бурдюков с драгоценным розовом маслом, а когда утром вывели, Изабеллой вновь овладела паника. Джулия так восхищенно смотрела по сторонам, будто не верила в существование голубого города, охраняемого жестокими людьми в мавританских высоких шлемах с белыми перьями. Подруги изнемогали от страха. Их лица застыли в судорожной маске. Нуро, надевший атласный рыжий камзол, щедро расшитый золотыми цветами, и шляпу с пышными перьями, закрепленными большим бриллиантом, еще раз придирчиво осмотрел женщин. -Без фокусов, красотки!- в который раз предупредил он. – В конце концов, вы раньше вели себя очень мужественно! На чистой городской площади, куда они приехали, залитой солнцем, по всем сторонам света высились деревянные настилы, выкрашенные нежно- голубой краской, застланные пестрыми коврами, где продавцы поспешно расставляли живой и неживой товар: оружие, отчеканенное в Италии и России, шелка, благовонные травы, фламандские кружева, сундуки с изящными драгоценностями; кое- где грудами высилась белоснежная слоновая кость и красное дерево, немецкие астрономические инструменты, изделия кузнецов, лупы, часы, шали, редкие животные - чудеса тысячи миров! Скрытые от солнца красиво блестели в полумраке лионские шелка, тускло переливался атлас, ласкали взор пояса с бляшками из бирюзы, перчатки, изумляли взор изделия из редкого фарфора и фаянса, предметы мебели и гобелены. Там же в высоких сосудах ждали покупателей мед и масло Прованса. Над всем этим богатством висели изумительной красоты фонари. Под одним из красивых богатых навесов суетился Антонио в старинных бриджах из голубой тафты и его матросы. Друзья уже стояли там со связанными руками. Все четверо одновременно заметили женщин. Изабелла в одно мгновение сорвалась с седла и как стрела рванулась к ним. Для нее не существовало ничего, кроме горящих глаз графа де Силлек. Звала ли она его, вне себя от страха, что больше никогда не увидит его, что он растает, исчезнет!? О, только рядом с ним она способна выдержать весь этот ужас! Она бежала, как безумная, перепрыгивая охапки лаврового листа, корзины с черными и зелеными оливками, споткнулась, больно ударила колени. Де Силлек всем телом ринулся к ней. Изабелла взлетела на помост и бросилась ему на шею! Вот теперь она ничего не боится ничего! Знакомое тепло окутало ее, знакомый запах вызвал у Изабеллы наслаждение! Но крепкие руки не обняли ее! Похолодев, она подняла голову. Осунувшееся лицо, бледные губы, выражение острой жалости на лице свидетельствовали о невыносимой душевной боли, раздиравшие благородное сердце графа де Силлек. Напрасно он делал судорожные попытки разорвать веревки, сдавившие его руки. Антонио связал их на совесть. Крупные капли пота выступили на его лбу. Он впервые не смог обнять Изабеллу, хотя все его существо стремилось к этому, схватить ее в объятия, заслонить собой ее дрожащее тело. -О любимый!- простонала Изабелла, взяв его лицо в ладони. – Дорогой мой! Я буду мужественной, клянусь! Джулия тоже забыла о своем плохом самочувствии, бросилась к де Арамисец, и, обхватив его колени руками, зашлась в рыданиях. -Подайте кто-нибудь воды моей жене!- закричал де Арамисец.– Она сейчас лишиться сознания! Антонио поспешно протянул Джулии бурдюк с водой. На его обычно всегда невыразительном лице читалась сочувствие. Джулия с отвращением оттолкнула руку пирата и вцепилась в сапоги мужа. Голубые глаза ее беззащитно смотрели на него снизу вверх. -Зачем так убиваться, радость моя! – ласково подбодрил ее де Арамисец. И вдруг заморгал быстро, будто от чересчур яркого света. Только сейчас Изабелла перевела взор на остальных. Все они были небриты, имели вид потрепанный, но не побежденный. Де Порто, слава богу, был жив, на вид вполне здоров, и даже улыбался. Де Батц подмигнул Изабелле. Принарядившиеся по случаю выхода в свет матросы встали по бокам навеса. Их прищуренные глаза жадно шарили по огромной красочной площади. Они не без оснований надеялись на свою долю от хорошего барыша. Их ноздри трепетали от алчности. Резкий контраст с ними составляли лица четырех французов – гордые, спокойные, презрительные, ибо для преодоления бед в жизни мало простой храбрости, которая может быть минутным порождением, но нужно и мужество, чтоб достойно глядеть в глаза неудаче и не сходить с ума от мысли, что она упорно стоит за плечами. Особая храбрость, которая позволит человеку, попав в самое затруднительное положение, не впасть в истерику, увидев, что все старания тщетны. А французы, несомненно, обладали мужеством! Да еще каким! Они встретись с хитрым противником в виде Нуро, человеком коварным, без чести и совести, который, казалось, предусмотрел все, чтоб французы не вырвались и его лап, не выползли, смирились! Едва Джулия и Изабелла чуть пришли в себя, убедились, что все, кто им дорог, живы и относительно, де Батц вполголоса сказал им: -Не мучьте себя, милые дамы! Едва на нас перестанут обращать внимание разодетые обезьяны с саблями, мы освободимся! -Но как!? – вырвалось у Изабеллы. И отчаянный ужас зверька в смертельной колючей ловушке отступил от нее. Рядом с мужем она ничего не боялась, так велико было влияние его благородного, стойкого характера на души окружающих. -У нас есть кинжал! – прошептал де Батц. – Де Порто, сейчас вы разорвете свои веревки и кинжалом освободите нас! Затем вы броситесь на вон того матроса с краю и возьмете его оружие. Де Силлек, вам достается милейший г-н Антонио. -Мне - Нуро!- мрачно сказал де Арамисец и выражение его лица красноречиво показало, что тому не стоит надеяться на жалость. Мстительное выражение появилось на его лице, каждый раз, как он бросал взоры на пиратов. Человеку горячему, хотя и скрывавшему это за кротким взором, положение, в которое он попал, было невыносимо. -Де Порто, здоровы ли вы!? – воскликнула Изабелла. – О, мой дорогой! Я так боялась за вас все эти дни! Гигант самовольно усмехнуться. -Милая графиня, мне чертовски приятно, что в этой заварушке вы заботитесь обо мне! -Это все ужасно!- твердила Джулия, содрогаясь всем телом. Рядом с супругом она вновь превратилась в хорошенькую женщину, отнюдь не рабыню. Она даже поправила волосы на висках, и кокетливо улыбнулась. Но де Арамисец видел, насколько она бледна, словно страх, как червь, подтачивал ее здоровье! И этот страх в ранее беспечных веселых глазах лишал его рассудка, и он скрежетал зубами от бессилия и бешенства! -О боже! – судорожно прошептал он, не в силах сдержаться. – Скажи мне.. Слезы, выступившие у Джулии нее на глазах, были ему ответом. -Де Порто, время пришло, давайте же! Все обратили взор на де Порто. План друзей был прост. Де Порто, этот геркулес, мускулами должен был разорвать путы, вытащить спрятанный кинжал из сапога и освободить остальных мужчин. -Ну, смотрите внимательно! - произнес де Порто весело. – Для меня это все равно, что расколоть кулаком орехи. Мой отец проделывал такое для своего удовольствия. Когда –нибудь я расскажу вам, как он… Он отступил в глубь навеса так, чтоб друзья закрывали его. Впрочем, базар только что открылся, и на них никто не глядел. Вдруг где-то раздались жуткие крики рабов. Это первые покупатели забирали себе рабов, навсегда разлучая матерей с детьми, отцов с сыновьями, мужчин с женщинами! ушераздирающее зрелище – как цеплялись люди друг за друга, как кричали, как отчаянно вырывались из рук рабовладельцев! Только смерть могла заставить их бороться друг за друга! Изабелла заткнула уши и поскорее отвернулась. Потом перевела взор на пирата Антонио. Ей до слез хотелось дать ему пощечину, сделав его еще безобразней. Он знаком предложил ей сесть у ног мужа. В самом деле, так она могла спрятаться от взглядов арабов. -Пусть нас всех испепелит гнев божий! – стонала Изабелла про себя, с трудом удерживая себя в руках. Опустив голову, прикрыв волосами лицо, они с Джулией старались быть как можно более незаметными, вздрагивая от отчаянных криков. Как зверьки они жаждали слиться с песком, чтобы избежать внимания покупателей, но те, как нарочно, начали ходить вокруг, с наслаждением выглядывая достойный товар. -Я свободен, господа! - радостно прошептал де Порто. -Да тише, черт возьми! – воскликнул де Батц. -Скорее! – бормотала Изабелла, ломая пальцы. Де Силлек был бледен как мертвец, глядя на нее у своих ног. -Только бы мы успели, - пробормотал де Арамисец, чувствуя, как руки его становятся свободными. И замер. Он заметил, как один из первых покупателей – высокий араб в золотом белом халате, по виду знатный, верхом на чистокровном горячем жеребце, уставился на группу французов. Он неторопливо направился к навесу - за ним следовали пятеро его слуг в одинаковых синих одеждах. Человек подъехал к Нуро и ткнул концом плети в сторону пленников. Они заговорили по-арабски, но и без знания языка было понятно - покупатель поднял один палец, называя цену. Нуро яростно замотал головой. Судя по его восторженному тону, он начал расхваливать достоинство товара. -Что делать, господа? – спросил де Порто тихо. – Ждем или нападаем немедля? -Пока он не уедет – ждем! – прошипел де Батц. Посетитель видимо, считал пиратов недостойными беседовать с ним, ибо изъяснялся скупыми жестами и фразами. Нуро, похоже, оскорбляло такое отношение, и он настаивал на своей первоначальной цене. Изабелла не выдержала ужасного напряжения и подняла глаза к мужу. Де Силлек ободряюще улыбнулся ей. Покупатель сдался. Он знаком приказал одному из слуг подать Нуро сложенный пергамент и сам вписал туда несколько цифр. Договор был заключен. -Вот, господа,- сказал по-французски Нуро. – Перед вами - Эль - хаджа Мехеми, великий последователь Магомета, преследователь неверных, главнокомандующий самого алжирского паши. Нет хозяина более сурового и великодушного. В эту затянувшуюся секунду никто их друзей еще не осознавал величину свалившегося на их несчастья. С ужасом и чем- то похожим на изумление наблюдали все, как всадник неторопливо подъехал ближе. Джулия, не в силах выносить его раздевающий взгляд, уткнулась лицом в сапоги мужа. Араб спешился. -Пойдем со мной! – сказал он Джулии по-французски. – Мне нужна танцовщица, а ты изумительно сложена: у тебя пышная грудь, тонкая талия, и длинные ноги. Он протянул к ней ладонь с окрашенными охрой ногтями. Это был конец! И ничто не могло больше спасти их всех. Ни дружба, ни любовь! Как, увы, часто бывает даже в наш просвещенный век, благородство и преданность были побеждены обычной человеческой подлостью! Продолжение следует...
Леночка Я.: Ассоциации с современным миром мне о-о-очень понравились! Заставляет задуматься! Челрвеческая подлость действительно очень живуча !
Орхидея: Лихо закручено! Мне нравится.
Немо: Спасибо!
Немо: Глава 39 (окончание) -Нет, я не хочу!- крик Джулии походил на стон, который издает маленький жаворонок, запутавшейся в силках и чувствующий приближение тяжелой безжалостной руки человека, от которой у него разорвется беззащитное сердечко. Де Арамисец издал рычание. Он в одно мгновение вырвал нож из рук де Порто, подскочил к арабу и вонзил кинжал ему в грудь. С бешеным воем телохранители бросились на него с саблями. Де Порто, поняв, что пора действовать, спрыгнул с помоста и схватил за горло Нуро. Все случилось столь стремительно, что никто не успел опомниться. Антонио замер: на его веку никто еще пытался выскользнуть из его рук. Французы словно были одержимы дьяволом! Де Батц выхватил саблю их ослабевших рук пирата. Он был страшен. Де Арамисец, отшвырнув араба, вскочил на помост, закрыв свои телом Джулию. Пока он сдерживал арабов, женщины зубами разорвали веревки на руках де Силлек и де Батц. Те схватили оружие раненых и встали в оборону. Араба Мехеми спасла кольчуга. Но француз был столь силен, что превратил место удара в кровавую лепешку. Схвативший руками за грудь, Мехеми скрипел зубами от боли и бешенства. Потом указал подъехавшей страже на взбунтовавшихся рабов. Далее весь базар с ужасом и изумлением наблюдал, как четверо белых людей в течение нескольких минут сдерживали страшную арабскую стражу. Друзья хотели было прорваться сквозь их строй, но, к несчастью, им это не удалось, и не могло удастся! Арабы смяли их. Стоны и проклятья погасли в свисте кнута и звоне сабель. Напрасно Нуро метался среди арабов, умоляя не калечить его товар! Его ударили кнутом, и он затих. Друзья оставались живы, но итог их отчаянной вылазки оказался плачевным. Де Арамисец, залитый кровью, напрасно сжимал в ладонях покрывало жены - Джулия исчезла так же незаметно, как в разгар схватки исчез Мехеми. -Ах, дьявол! – ругался Нуро. – Что мне теперь с вами делать! Он в ярости уставился на четырех окровавленных людей и единственную женщину среди них. -Пустите! – так властно сказала Изабелла, что стража отступила от распростертого близ помоста безжизненного тела де Арамисец. Она, рискуя привлечь к себе внимание торговцев, с трудом перетащила де Арамисец под навес. Нуро угрюмо наблюдал за ней. -Если наш друг умер, вы ответите за его жизнь! – мрачно сказал де Силлек. Его спокойствие казалось страшнее угрозы. Изабелла положила голову де Арамисец себе на колени. -Воды! – приказала она. -Буду я тратить драгоценную воду на падаль! – фыркнул Нуро. – Все равно он умрет на жаре. -Воды! - истерически закричала Изабелла. Антонио с проклятием швырнул ей флягу. Мушкетеры с волнением следили, как она обмывает от крови бледное лицо Анри, зубами разрывает свою нижнюю юбку, перевязывает ему колотую рану в боку. -Женщина дура и есть! - выругался Нуро. - Зачем ты это сделала? Веки де Арамисец дрогнули. Он открыл затуманенные глаза и с трудом нашел лицо де Силлек. -У нас теперь нет кинжала, - прошептал он. – Как же ты убьешь ее? Глаза де Силлек повлажнели. -Не беспокойтесь, мой друг! - сказал он. – Мы покажем неверным, как умеют умирать французы. С улыбкой на устах. Де Арамисец замолчал и опустил веки. Испуганная Изабелла поскорее плеснула ему водой в лицо. Она боялась, что он умер. Но на губах его не выступили кровавые пузыри, лицо не приобрело желтоватый оттенок, поэтому можно было надеяться, что при надлежащем уходе он останется жить. -Теперь я потеряю тысячу монет! - злобно вскричал Нуро. Он заискивающе улыбнулся какому- то важному покупателю, проходившему мимо к шатру с пестрыми шелковыми коврами, но тот не удостоил работорговца даже взгляда. – Дело дрянь, черт возьми! Мне придется его убить. -Вы этого не сделаете! - воскликнул де Порто.- Ты будешь гореть в аду, мерзавец, торговец живой плотью, жалкий торгаш, обезьяноподобное существо, черт тебя возьми! Нуро осклабился и достал кинжал. -Я убью вашего дерзкого друга самолично! И потому, что он устроил тут бунт и показал остальным рабам, что возможно не подчиниться! И потому, что мои покупатели думают, что у меня дрянной не вышколенный товар и проходят мимо! Я не могу допустить, чтоб они так думали! Я теряю прибыль из-за вас, чтоб вас взяли черти! -Негодяй!- вскричал де Батц. –Ты именуешь дворян товаром?! -Вы все здесь – рабы! Хотите – бросайте дальше вызов смерти, а хотите –становитесь вероотступниками и живите в комфорте, мне все равно! А сейчас прощайтесь со своим красавчиком! Мне падаль не нужна. -Мы не дадим вам убить нашего друга! – закричал де Батц в бешенстве. -Попробуйте! – отвратительно ухмыляясь, заявил Нуро. Он грубо оттолкнул Изабеллу и занес руку для удара. С криком Изабелла заслонила де Арамисец. -Вы можете продать его!- повысил голос де Силлек. – Это звучит отвратительно и честь никогда бы не заставила меня сказать подобные святотатственные слова, но у вас в этом случае будет шанс получить за нашего друга несколько монет, так как в противном случае его смерть не принесет вам и этого. Нуро замер, обдумывая неожиданное предложение. Де Силлек внимательно следил, как жадность завладевает алчным сердцем работорговца. -Де Силлек прав, -неохотно сказал де Батц. – Все- таки деньги- это деньги! -Ну, у вас и головы, - с интересом произнес Нуро. - Я даю вам две четверти часа, чтоб принести мне прибыль! И он отошел. -Знал бы де Арамисец, что мы сделали! – простодушно вскричал де Порто. - Он нам не простит! -Простит!- хмуро отозвался де Батц. – Из плена на Востоке еще можно сбежать, из рая - нет. -Арман! - содрогаясь, позвала Изабелла. – О, бог мой! Неужели все, что происходит с нами, правда?! Де Силлек решил улыбнуться, чтоб скрыть обуревавшие его чувства. Изабелла прижалась спиной к его ногам, впадая в некую прострацию от нечеловеческого напряжения. Ей стало казаться, что она в Париже. Люди, останавливающееся возле нее, перестали ее волновать, как если б это были парижские зеваки. Даже их разочарованные взгляды ничего не говорили ей. Это были те, кто не мог позволить себе купить красивую испанку в свой гарем или партию из четырех христианских рабов в хозяйство. -Нуро! – вдруг громко воскликнул де Батц, напугав ее. – Вон идет старая женщина - зовите ее сюда. -С чего вы взяли, что она старая? -Я француз! – презрительно сообщил де Батц. – Я всегда отличу старую женщину от молодой, даже если она укутана в ваши ужасные шали. Нуро недоверчиво вгляделся в покупательницу и разочарованно опустил нижнюю губу. -Да она бедна, черт возьми! -Бедна, не бедна, а деньги у нее водятся, – возразил де Батц. – Зовите ее и предоставьте дело нам. Клянусь честью, она купит нашего друга! Алчный Нуро медлил, но перспектива получить хоть какую–нибудь прибыль подхлестывала его, и он вышел под палящее солнце. Женщина в черных покрывалах уверенно шла по базару, стараясь держать спину ровно, и направлялась к мясным лавкам. Друзья с замиранием сердца следили, как пират Нуро осторожно обходит мешки с ароматными кофейными зернами и розовым рахат–лукумом, догоняет ее и что- то рассказывает. Прошла минута, он почтительно поклонился и подвел старуху к помосту. Спасая де Арамисец от верной смерти, друзья постарались отвернуться, чтоб не напугать старуху. Женщина, разумеется, не устояла пред красотой молодого герцога и достала несколько монет из тощего кошелька. Как коршун Нуро схватил их. Он был очень доволен. -Ваше счастье! – проворчал он. Женщина подала знак одному из пиратов. Тот, мерзко ухмыляясь, поднял бесчувственное тело де Арамисец и понес его за старухой. Прощаясь с другом, с которым, может быть, они никогда больше не встретиться, Изабелла заплакала. Что ожидало теперь храброго герцога, красавца, великолепного, дерзкого, обожавшего красавицу жену, фрейлину его величества французской королевы,- унижение, смерть? Ах, если б только это! И что ожидало оставшихся? Всем ли им всем удастся бежать из этого жаркого безрадостного мира, кого они не досчитаются, сколько лет они проведут под этим равнодушным мутным солнцем?! И каждый из них молился за ушедших как за себя самого. Изабелла едва сдерживалась, чтобы не начать рыдать и стенать, боясь лишить мужества мужчин. Де Силлек и так был бледен как мертвец. Еще один из покупателей – очень смуглый старик с тяжелыми веками и жадным ноздреватым, как сыр, носом, шаркая открытыми восточными туфлями, подошел к Нуро. Все еще провожали глазами уходящую старуху, а он тем временем передавал Нуро подписанный договор. Он покупал Изабеллу. -Они не отдадут эту женщину, как не отдавали ту, другую! – озабоченно предупредил Нуро покупателя, богатого врача Хуана де Мендона. – Мы, ваша милость, сделаем по-другому. По его знаку Антонио небрежно позвал Изабеллу. -Она ни шагу не сделает! – громко ответил за нее де Силлек. - Она останется со мной и бросится на копья стражников, если я прикажу ей сделать это. Он побледнел еще больше, хотя это и касалось невозможным. -Тяжела доля влюбленных! - прошептал де Батц с содроганием. Антонио переглянулся с раздосадованным толстым Нуро. Араб усмехнулся и подошел ближе. Изабелла ахнула – она узнала пожилого врача, который лечил ее у испанского гранда дона Лонса. Врач наклонился к ней, будто собираясь что –то сказать, и неуловимым движением слегка ударил ее ребром ладони по шее чуть ниже уха. Восточные мужи всегда знали тайны человеческого тела, когда прикосновение к определенным точкам на теле вызывает обморок. Врач нажал на одну из таких точек. Изабелла, будто без причины, сползла без сознания вниз. Тут Антонио легко подхватил ее с помоста и бросился прочь. Из уст де Силлек вырвался хрип. Он бросился на араба, как лев, не обращая внимания на удары хлыстов, которыми его осыпали неверные. -Канальи! – кричал Нуро, однако не приближаясь ближе. – Да он задушит нас, ребята! Свяжите его так, чтоб он и вздохнуть не мог, этот дьявол! А еще лучше убейте! Продолжение следует...
Немо: Глава 40 Изабелла чувствовала щекой бархатную поверхность. Ей было так приятно, что казалось, она у себя на Луаре. Сейчас ее разбудят настойчивые губы Армана и звонкий смех маленького Антуана! Она не хотела возвращаться в действительность, протестовала против собственной слишком страшной судьбы, но присущий Изабелле здравый смысл не давал ей придаваться радужным иллюзиям слишком долго. В мгновенье все вспомнив, она рывком села. Сердце ее так забилось в груди, что у нее потемнело в глазах и она не сразу смогла рассмотреть окружающее ее пространство. Полукруглая комната, обитая гладким розовым шелком, отличалась особой восточной изысканностью. Золотые и синие полосатые подушки горами высились вокруг на диванах, на полу, покрытым алым вышитым ковром, который ярким цветом соперничал с зеленью, проникающей через золотую решетку на овальном окне. Взгляд Изабеллы невольно остановился на золотом блюде с роскошными виноградными кистями у изголовья одного их круглых диванов и убежал в сторону. Увидев низенького старого араба в белом халате в сопровождении черного слуги Изабелла вскочила. Она готовилась дорого продать свою свободу и женскую честь. Хуан де Мендона был опытным врачом и тонким знатоком человеческих душ. Он понимал не только слова и жесты, но и взгляд. Взгляд француженки сказал ему все о ее характере и натуре, даже те яростные слова, которые она готовилась выкрикнуть, не думая о последствиях. Хуан де Мендона вздохнул. Глубокие морщины прорезали его лоб. -Приветствую вас, мадам, - сказал он почтительно. Юноша- слуга переводил его речь очень быстро, отчего слова наскакивали один на другой. - Вы не желаете сейчас меня видеть, поэтому я удалюсь, чтобы вы могли как следует отдохнуть от тяжелого пути. Но прежде осмелюсь сказать вам насколько важных слов. Изабелла вся подобралась. Хуан де Мендона заторопился. -Вы, наверно, узнали меня, госпожа? -Да! -Я купил вас, мадам, из чувства чистого сострадания, поэтому не считайте себя пленницей моем доме, прошу вас. Вы еще в Испанском Королевстве поразили меня своей красотой и неподкупностью! Вы все –таки обвенчались с тем, о ком твердили в Эль-Эскуриале? -Да, но он остался на площади! Он был со мной, когда вы меня… вызволяли. Вызволите и его, умоляю! Там еще оставались и мои друзья… -Очень жаль, что я не знал об этом! -О боже! -Я постараюсь помочь вам, донья Исабель! Я пошлю слуг узнать, где остальные ваши спутники, и, если они уже проданы, то кому. Ничего не бойтесь у меня, я помогу вам! -Я пойду с вами на площадь! – вскричала Изабелла. – И я буду благодарна вам всю жизнь, если вы спасете наши жизни! Но хватит ли у вас денег купить всех, сударь? Врач с удовольствием засмеялся и потер руки. Глаза его цвета темного винограда Сицилии блестели, словно он славно пошутил. -Вы меня чрезвычайно забавляете, дочь моя! Вы такой и остались в моей памяти- искренней, откровенной, человечной! Отвечу вам так: сейчас я очень богат, паша ценит мои знания, признаюсь, достаточно редкие в этой великолепной стране. Ах, восток, моя любовь! Здесь умеют ценить подлинное образование! Я всегда мечтал вернуться туда, где вырос, и сейчас мечта моя сбылась! Но о чем это я толкую, себялюбец? А это все оттого, что поговорить мне не с кем! Увы, чем дольше живешь, тем меньше остается людей, которые способны тебя понять! Ах, донья Исабель! Я уже распорядился и вас сейчас выкупают в теплой воде, сытно накормят, принесут все, что пожелаете. -Я иду с вами на площадь! Я не успокоюсь, пока все мои друзья и подруга не будут свободны! -Но со мной вам нельзя идти, дочь моя! Вы на Востоке - не зная жестких правил этой страны, вы тут же окажетесь в чьем-нибудь гареме и не думаю, что вам понравится там больше, чем у меня! -У вас есть гарем?! Он засмеялся, сощурившись. -Нет! Что вы! Я врач, ученый, а не легкомысленный любитель женщин! Женщина приятна только для молодых горячих юношей, но для знающего мужчины ее присутствие уже не нужно, а порой и вредно! Мне интересны уже только жуткие загадки мира, его тайная сердцевина, если выражаться романтическими словами Низами. Дон Мендона был ученым и лекарем, но не отличался чрезмерной наивностью. Он сказал, что не возьмет Изабеллу с собой, и действительно слуги ее не выпустили. Целый час просидела Изабелла на диване, сжавшись в комочек. Она не ответила на жаркую речь черной полуголой служанки, уговаривающей ее искупаться, будто ослепла и не видела огромного подноса с какими- то блюдечками, поставленным перед ней на низкий овальный столик. Ужас владел ей настолько, что она ничего не видела и не слышала, бесконечно проговаривая про себя нудный речитатив: "Только б он купил их!". Продолжение следует...
Стелла: Немо , вы любите супругов Голон?
Немо: Сейчас люблю Зинсера Уильяма "Как писать хорошо", С. Кинга "Как писать книги", Прессфилда "Война за креатив. Как преодолеть внутренние барьеры и начать творить"! А еще (обязательно!) произведения милых дюманок из раздела "Наше творчество"!
Немо: Глава 40 (продолжение) Купить партию четырех французских рабов не удалось, как не удалось найти их покупателей. Пират Нуро исчез из города вместе с деньгами, а с ним исчезла надежда на побег. Благородный врач мог только пообещать Изабелле, что, если кто из домашних араба Мехеми заболеет и позовет лекаря, он постарается попасть к тому и увидеть французскую герцогиню Джулию. Изабелла рыдала всю ночь. Чудовищное напряжение последнего месяца давало о себе знать, она попеременно умоляла Бога о спасении, о смерти, о помощи. Ей однажды удалось вырваться из плена в Испании, а вот отсюда, наверно, уже не придется никогда. Отчаянье овладело Изабеллой. Старый врач поселил ее в красивых женских комнатах, до отвращения похожих на ее помещения в испанском Эль-Эскуриале. И времяпровождение ей предложил такое же –роскошное и беззаботное - купаться в красивом бассейне, выложенном голубой плиткой, гулять в крошечном садике, где вечером рабы зажигали цветные фонарики, с кушать мясные шарики в шафрановом соусе и сладчайшую пастилу, пить розовую воду, умасливать дорогими маслами тело, слушать воркование голубей, нюхать цветы изысканных форм и расцветок. Изабелла после первых дней слез и стенаний, постепенно впала в апатию. Видя, как она чахнет день за днем, не спит, не ест, не разговаривает, часами сгорбившись просиживает на диване, Хуан де Мендона предложил Изабелле торговать у него в лекарственной лавке, которая располагалась ниже на этаже и выходила фасадом на оживленную городскую улицу. -Какое лицемерие! - прошептала Изабелла вяло. – Вы говорите со мной как истинный мудрец, которому чужды недостатки всего мира, но хотите, чтоб я стала нижайше служить вам! Врач с бесконечным терпением вздохнул. Черный раб –переводчик послушно сделал тоже самое. -Подумайте, прекрасная донья, если вы сейчас недовольны вашей нынешней жизнью, что бы стало с вами, если б вас купил главный евнух нашего паши? Я знаю вас - вам бы пришлось покончить с собой! Но этим вы бы не доставили удовольствие тому, кого вы любите! А так он знает, что вы живы. -Никогда я не опущусь до того, чтоб стать торговкой! Врач заразительно засмеялся. -Какое вы в сущности еще дитя, донья Исабель! Гордое и своенравное! Но подумайте вот о чем: а как же иначе, не выходя отсюда, вы свяжитесь с французским королевством? Или вы рассчитываете, что кто–то из мальтийцев придет и сядет рядом с вами на эту прохладную мраморную скамью? Да еще, возможно, сам предложит вам бежать? Тогда конечно, имеет смысл сидеть и ждать! Но учтите, прошли те времена, когда рыцари- крестоносцы запросто входили в дома арабских врачей в поисках прекрасных сероглазых незнакомок, нуждающихся в помощи! Изабелла раздумывала несколько долгих минут. Она не понимала, что скрывается за неожиданным, таким своевременным, предложением старого араба. Ее терзала невыносимая мигрень и сильно тошнило, но она не понимала, что голодна. -Зачем вам это, господин? -Затем, донья, что я слишком стар, чтоб продавать товар в лавке! А ты молода и прекрасна! Правда в последнее время ты сильно похудела и побледнела, и как лекарь, я заявляю тебе, что ты уморишь себя через две недели, если и дальше будешь пренебрегать потребностями тела! -Я не хочу есть! -Ты хочешь есть, дитя мое! И ты будешь есть, даже если мне придется приказать рабам кормить тебя мясным рулетом насильно! -Я не могу! Как только я представлю, что жестокие неверные они сделали с Джулией, что сделали с моими друзьями! А если их сейчас пытают, боже мой! Вы врач, вы знаете, что есть такие пытки, после которых человек остается изувеченным навсегда! -Вы имеете в виду отрезанные части тела? Пальцы, например? Или пытки водой? -О небеса! -Все равно вы не должны так убиваться! Вы должны надеяться! Поэтому я и предлагаю вам спуститься в мою лавку! Я могу взять подносить кофе моим покупателям любую рабыню, но мне не нравится, что вы исходите слезами час за часом. Вы, донья, увы, совершенно не восточная женщина. Вас гнетет и убивает спокойствие, нежность, ленивое течение жизни! -Больше всего на свете я хотела бы оказаться дома! -И кто у вас дома? -Маленький мальчик и девочка… Врач опять многозначительно улыбнулся. По его знаку раб водрузил перед Изабеллой огромный поднос с тарелками. При воспоминании о своих детях она вдруг почувствовал волчий аппетит и взяла золотую вилку. -Ради детей, дитя мое, вы должны желать вырваться из этого прекрасного места! Идите торговать, моя госпожа! И вам хорошо, и мне польза. Кто-нибудь зайдет поглазеть на прекрасную торговку, со мной поболтает! Денег у меня много, как капель в этом бассейне, а вот поговорить не с кем! -Разве у вас нет семьи? -Нет, милая донья! - врач мягко склонил голову в белом тюрбане. Темные глаза его мечтательно блеснули, губы раскрылись в улыбке и даже длинный нос с горбинкой посередине задвигался. – У меня была большая семья. Мы успешно торговали с Персией, Эфиопией и Аравией, но меня всегда больше интересовало редкое искусство врачевателя. Отец оплатил мне учебу в университетах Парижа и Гранады. О милая моя Гранада, вкуснейший фрукт на блюде мира! Ах, какое это было удивительное время познания и первых открытий! Я читал изумительные трактаты Али ибн Сины и г-на ди сер Пьеро и изумлялся Божьему промыслу! Потом я путешествовал, служил многим монархам, донья Исабель, но восточные земли мне оказались ближе остальных, легли на сердце! Я с благоговением исследовал и утешал человеческие тела, но не мог выбрать жену. Ни на одной не остановился мой требовательный взгляд исследователя! Ни одна не уживется со мной и с моей библиотекой! -Дон Мендона, я не могу торговать у вас, меня тошнит от похотливых мужчин! -Ах, хорошо, что я выкупил вас - не миновать бы вам гарема! А там с такими опасными взглядами на жизнь вы бы были частенько наказаны! Знаете, как наказывают таких строптивец, как вы? Жестоко секут розгами! Каждый удар вырывает куски мяса… -Я должна испугаться? Хуан де Мендона покачал большой головой в белой старомодной чалме. -Таким людям, как я и вы, донья, нельзя бездельничать! Вы столь кипучая натура, что тишина и нега убивает вас! Но вы должны научиться ждать. Для вас это невыносимо, но уметь ждать –нужно. Я тоже жду мига, когда войду в дом великого Эль Хаджи –Мехеми, чтоб помочь его семье. Я с удовольствием передам вашей подруге весточку от вас! -Но вы будете рисковать собой! Дон де Мендона засмеялся и с удовольствием потер ладонь об ладонь. -Я наслаждаюсь жизнью уже несколько лет здесь, и, признаюсь, начинаю скучать по двору Испанского короля. Там-то я не тосковал – я насчитал при дворе пять видов применяемых ядов! -О боже! -Но отчего вы стали столь мятежны!? Мне помниться, в Испанском королевстве вы были более спокойны, более безмятежны! Вы ждали спасителей беззаботно! -Я не знала тогда, чего лишаюсь! –прошептала Изабелла. Она задумчиво оглядела дворик, заставленных красивыми растениями в огромных желтых фаянсовых горшках, и остановила взгляд на выкрашенной в темно- голубой цвет воздушной арке, которую поддерживали витые тонкие колонны. - Я только что вышла замуж, у меня не было сына и дочери! Я теряла только любовь! А сейчас я знаю, что потеряла целый мир! Теперь мне известно, насколько хрупка жизнь, что такое смерть, боль, кровь! Мне стала ясна фраза: "я не могу жить без этого человека!" Я не смогу жить без графа де Силлек! Умоляю, помогите мне! -С удовольствием, донья Исабель! Я страстно хочу посмотреть, что еще преподнесла мне затейливая судьба в вашем лице! Ведь не просто же так я в тот день с утра направился на рынок! Да еще захватил собой золото! Продолжение следует...
Немо: Глава 41 Лавка врача представляла собой довольно темное помещение без окон, заставленное колбами, банками, бутылками и ретортами с различными жидкостями; огромная люстра, затянутая серебряным шелком и украшенная эмалью, мягко освещала ковры и столы внизу, на которых покоились пыльные пергаменты и огромные, в детский рост, фолианты-травники. Изабелла поскорее опустила голову. Она не хотела признаваться, но нескончаемые изящные переплетения арабесок, букеты фантастических цветов, голубые лилии и розы Шираза на книгах, мебели, стенах, потолке, рассыпанные щедрой рукой, невольно восхищали ее! И, чтобы избавиться от наваждения Востока, она смотрела на себя в голубое зеркало с золотыми розетками у массивного бронзового основания. Чернокожая служанка сильно подводила ей глаза, отчего они казались огромными, незнакомыми и напоминали ей, что она одинокая христианская рабыня! Изабелла, разглядывая зеленую тафту и шелк, которые обольстительно окутывали ее розовое гибкое тело, стискивала зубы. Черные гиганты – слуги в алых полосатых шароварах, голые по пояс, таращили на нее глаза. Слух о том, что в лавке старого врача появилась прекрасная торговка, девушка с изумительной красоты глазами, черными кудрями и восхитительной фигурой, быстро разлетелся по кварталу. Изабелла радовалась, что непрозрачная тафта закрывает ее нижнюю часть лица. Мудрец Хуан де Мендона оказался прав - ее разглядывали многочисленные покупатели, не глядя, брали товар. Они иногда ласково заговаривали с ней, но Изабелла упорно делала вид, что не понимает, хотя мальчик – раб аккуратно переводил ей все до одного приятные слова посетителей. Ночью Изабелла падала на свое ложе, срывая чужую одежду и рыдала горько и безутешно. Она была совсем одна, боялась за мужа, друзей, Джулию, ибо, как оказалось, графине повезло больше всех. В прошлый раз в Испании она могла беспокоиться только за себя, но сейчас ее сводила с ума ужас за своих друзей. Тогда она могла надеяться, что ее спасут, а сейчас... На кого было надеяться сейчас!? Чернокожий переводчик, совсем еще мальчик, ходил за ней по пятам. Часто она выглядывала из лавки, открыв изящную кованную решетку, у которой цвели розовые кусты, и осматривалась, не решаясь выйти на опасные улицы без сопровождения. Хотя дон де Мендона, поблескивая веселыми глазками, рассказывал ей, что и днем и ночью в восточных городах безопасно, Изабелла не верила ему. Вечерами он выводил Изабеллу прогуляться на крышу дома, под навес с шелковыми подушками, поддерживаемый изящными витыми колонками, и она могла любоваться удивительным видами: под огромным темнеющим небом со звездами и луной ярко освещенный масляными лампами жил незнакомый и чужой ей город! Ветерок приносил с садов приятные ароматы мускуса, бергамота, цветов апельсина. Но вся это красота и вкусные запахи, звуки флейты и смех не трогали Изабеллу. Она слышала только угрозу в ночных звуках и сердце ее замирало от страха за себя и других. Продолжение следует...
Немо: Глава 41 (продолжение) Изабелла вздохнула и рассеянно тронула туберозы у крыльца. Людская река по –восточному лениво струилась по улице, огибая голубые ступени, где стояла Изабелла, закутанная в свою неизменную красивого нефритового цвета тафту, богато расшитую жемчужинами. Она каждый день надеялась увидеть кого-нибудь из посольств Франции или Испании, но лавка врача терялась среди других же ярких лавочек на оживленной богатой улице. Измученный взгляд Изабеллы задержался на стройной фигуре бедно одетого молодого человека. Он, чуть хромая, уходил вниз по улице. Что-то знакомое почудилось в гибких движениях, мягком наклоне головы, твердой походке. Изабелла выпрямилась, не отрывая от него глаз. Молодой человек прошел несколько шагов и, словно почувствовав ее взгляд, обернулся. У Изабеллы вырвался крик, от которого могли расколоться и камни. -Арамисец! Забыв обо всем, она кричала так, что он, уже готовый завернуть за угол, услышал. Одет он был так же как все кругом - в белую свободную тунику и бежевый с черной каемкой кафтан, голова его была закутана на персидский манер в белоснежный ихрм - тюрбан, на поясе висел маленький кривой кинжал – сикеена, но это был он! Изабелла с неуемной радостью узнала на загорелом лице его светло- голубые глаза. Изабелла соскочила со степеней, но рука мальчика - араба Ализа задержала ее. Глаза де Арамисец поднялись к вывеске лавки, изображающей красивую синюю пузатую реторту. Он кивнул Изабелле и скрылся. Изабелла медленно вернулась в лавку и прижала ко лбу чашу с ледяным лимонным напитком, чтобы прийти в себя. В этот день она обрела надежду. Она с удивлением уставилась на стены своей спальни, затканные тисненым шелком приятного терракотового цвета. Под потолком насышенного синего цвета шел изумительной красоты карниз, состоящий из голубых, оранжевых и зеленых мозаичных плиток. Как же раньше она не замечала их? Как же не замечала прелестных витражных дверей, ведущих в садик, шелковых ковров, книг, положенных ей в изголовье?! Это были редчайшие бестиарии и книги по медицине с красочными картинками. Изабелла подложила под спину полосатую бархатную подушку и удовлетворенно вздохнула впервые за многие дни. Она больше не одинока! Де Арамисец с ней! Изабелла открыла одну из книг и с внезапным удовольствием начала разглядывать леопарда и пеликана, на которых нападали жаба и обезьяна. Выдержат ли бой благородные животные? Выдержит ли бой с неизвестностью, одиночество и вечным страхом она, Изабелла? Продолжение следует...
Стелла: А пряный дух Востока у вас получается. И узкие улочки восточного города и вправду достоверны. Прямо Старый город Иерусалима чудится.
Немо: Я и в самом деле люблю Восток...
Немо: Глава 42 Де Арамисец пришел назавтра. Он держался так же спокойно, как и любой другой покупатель притираний и микстур. Как и всем, Изабелла принесла ему на серебряном подносе сладкие брусочки пастилы и горячий кофе в крошечной расписной пиале. -Приветствую вас, г-жа графиня! – прошептал он, беря с подноса лакомство. – Я счастлив видеть вас! -Г-н де Арамисец! – чтобы не зарыдать, ей пришлось прижать ладонь к губам. – Вы живы! Ах, и любезны как всегда! Как же я рада слышать ваш голос! -Как вы? Где вы? Что вы тут делаете, сударыня!? -Это лавка лекаря дона Лонса, испанского гранда! Припоминаете, как вы вызволяли меня из Эль-Эскуриала? Я служу у этого самого лекаря, который два года назад перебрался сюда из Испанского королевства! Но о чем это я говорю! Де Арамисец, где остальные наши друзья? Что-нибудь вы знаете? Вы видели Армана?! Они сами не понимали, что говорят, голоса их дрожали от слез. -Я ничего не знаю, увы! - признался он со скрытым страданием на лице. Изабелла с изумлением обнаружила, что он отрастил модную здесь мавританскую бородку, которая очень изменила его, но не сделала менее красивым.– А Джулия? Где Джулия? Изабелла опустила голову. Де Арамисец незаметно погладил ее по руке. -Что сделал с вами этот негодяй!? -Ах, как раз ничего! Мне очень повезло, если можно назвать ужасное рабство везением! Дон де Мендона слишком стар, чтоб взять меня силой, хвала господу! И слишком благороден! Ах, сударь, какое же счастье, что вы теперь здесь, со мной! Де Арамисец, мы с вами должны найти остальных! -Конечно! Мы найдем с вами всех! -Но скажите, не слышали ли вы о казнях христиан в последнее время? –голос ее задрожал. -Нет, - покачал он головой. Волнение на миг исказило черты его загорелого лица. – Я, так же как и вы, боюсь такого известия! Это же могут быть наши друзья! Новости подобного рода, а еще новости о какой-нибудь красивой христианке, сбежавшей из гарема, испугали бы меня невообразимо! Признаюсь вам, г-жа Изабелла, я не знаю о чем молиться Господу нашему– то ли о том, чтоб моя супруга оказалась храброй, отказалась от посягательств неверных, сохранила бы мне верность, и тогда бы была казнена, то ли за то, чтоб догадалась смириться с насилием и осталась в живых! -Я и не думала, что вы столь здраво смотрите на столь щекотливые вопросы! -Ну конечно, не думали! – он отпил глоток обжигающе горячего кофе. – Приятный напиток… Моей супруге гораздо проще со мной, чем вам – с г-ном графом! -Я так боюсь за него! -Сударыня, позволим Создателю помочь нам, но и сами не станем медлить. -Я люблю слушать ваши речи, сударь! Поэтому я с утра выйду с вами в город. -Как? -Увидите! -Но это невозможно! Как же вы добьетесь столь неслыханной свободы?! Только свободные женщины выходят на улицы! -Доверьтесь мне, сударь! -Тогда сделаем вот что, г-жа графиня! Я буду ждать вас у лавки с благовониями близ фонтана в конце улицы. Вы легко заметите ее. -Но время? -Около полудня, после молитвы! В то время я хожу для хозяйки на базар. Изабелла окинула его горящим взором и пожала ему руку. -А графа де Силлек нет! - прошептала она горько. - Я так волнуюсь за него! Я, признаюсь вам, согласилась стать торговкой. Не без внутреннего содрогания, конечно! А он…Ах, сударь, вы правы, граф скорее согласится умереть, чем совершить что- то, несовместимое с его честью! Де Арамисец тонко улыбнулся. -Нет, сударыня! Он перенесет все, что ему пошлет Бог и найдет вас! Я уверяю вас, что г-н граф ни за что не бросит вас здесь! Мушкетер еще раз пожал ей руку и выбежал на улицу. Следующим утром Изабелла вышла из лавки, закутанная в черную абаю с красивыми серебряными кисточками по бокам и подолу. Врач - хозяин в последний момент протянул ей бургу – женскую маску с прорезями для глаз, и еще раз предупредил: -Ради Аллаха, прогуляйтесь только до базара; я разрешаю купить вам что захотите для себя из драгоценностей, но обязательно вернитесь обратно до вечерней молитвы. Сбежать из города вы все равно не сможете – кругом безжалостная пустыня! Сколько раз беглые христиане пытались пересечь ее – и столько же раз их высушенные трупы находили в песке, под ковром из черных скорпионов! И будьте послушной, донья Исабель, ни в коем случае не надменной, падайте ниц, как все! Иначе в наказание вас опустят за ноги в кипящую смолу! И тогда мне не придется помочь вам, вы навсегда останетесь жалким обрубком плоти, кишащую насекомыми! Врач не хотел ее пускать, но ожесточившееся за время рабства Изабелла, ночью обдумав разговор с хозяином хорошенько, заявила ему прямо, что начнет искать смерти, если просидит взаперти еще хоть час. Кроме того, она пойдет одна! Пусть ее проводит мальчик- переводчик, но больше она никого не хочет видеть! Лекарь, знающий своих пациентов хорошо, предпочел смирился с этой кипучей и свободолюбивой натурой. Вот так получилось, что графиня, вдыхая полной грудью горячий воздух, наполненный запахом шалфея, мускуса и розового масла для притираний, спустилась вниз по широкой улице. За ней топал слуга. Отойдя немного, Изабелла заговорила с ним по-арабски. Она говорила медленно, с трудом вспоминая некоторые слова, но выражаясь правильно. -Ализа, ты любишь меня? -Я твой раб! - сказал он, встав на колени. – Приказывай, госпожа. -Молчи обо всем, что увидишь! -Пусть хозяин вырежет мне язык, прежде чем Ализа выдаст свою госпожу. -Я не убегу, не подведу тебя. Но и ты помни свое обещание. -Ализа клянется Мухаммедом. Она ласково кивнула и поспешила дальше. Она знала, что нравится ему. Недаром юный переводчик робко таскал ей их кухни самые лакомые кусочки медово- ореховой пастилы и щербета с пряностями, приносил из библиотеки тяжелые фолианты, по сто раз на дню терпеливо повторял особо трудные слова, которые она хотела выучить. Де Арамисец ждал ее в условленном месте, разговаривая с торговцем лошадьми и ослами. Завидев женщину в зеленой маске, затейливо украшенной нитями жемчуга, он распрощался со знакомцем и, как ни в чем не бывало, подошел к ней. -Де Арамисец, расскажите мне, что с вами было! - прошептала Изабелла. –И эта женщина, что купила вас… Кто она? Молодой человек улыбнулся ей знакомой мягкой улыбкой. Казалось, он легко приноровился к жизни в чужом городе. Может быть, юность, проведенная в жестоких условиях в семинарии, позволяла ему философски относится к печальным переменам в жизни? -Тут нечего рассказывать, сударыня. Есть вещи, которые не следует никому знать! Не дай бог, выболтаете как-нибудь что-нибудь лишнее моей супруге, а я, знаете ли, не сторонник полной откровенности супругов друг с другом! Меня больше волнует, где нам найти г-жу Джулию? Изабелла назвала имя покупателя подруги и указала, где, со слов испанского врача, находится дом, где ее содержат. -Хорошо, - произнес де Арамисец, выпрямляясь. Глаза его засверкали. – Я вас понял очень хорошо. Но осталось прояснить еще один вопрос: где остальные? Кто их…гм…купил? -Я не знаю! Они еще оставались…когда я…когда меня…И дону де Мендон не удалось узнать, куда делись наши друзья! Ах, сударь, собственные мысли мучают меня! Я так боюсь, если б вы только знали! Мне так страшно! -По-моему, это слово я слышу от вас всего второй раз в жизни! - кротко сказал он. –Первый раз, если мне не изменяет память, это было в день нашей встречи. Разговор шел о Бастилии, не так ли? В остальных обстоятельствах – и радостных и жутких, - я не видел на вашем милом личике страх. Так что же вас страшит больше - Бастилия или восточный торговец травами? Ответьте мне, прошу вас! Изабелла невольно задумалась. Увидев, как она нахмурила красивые темные брови, де Арамисец грустно улыбнулся. Она, как все, с легкостью поддалась чарам его бархатного голоса и, слава богу, задумавшись, перестала жалобно причитать. Они вдвоем, не спеша, прячась в синей тени от домов, двигались по многолюдной улице. Никто и внимания не обращал на богато одетую женщину, ее слугу и раба. -Я положу на это жизнь, но вызволю ее из плена! И что бы ни случилось со мной, г-жа графиня, клянусь, он умрет! - вдруг вырвалось у де Арамисец. Он не боялся быть услышанным, ибо кругом было очень шумно: разговоры, смех, крики детей, шепот гадалок, лай собак; громкоголосые менялы предлагали свои услуги, уличный заклинатель змей жалобно играл на флейте, зазывалы приглашали в свои роскошные лавки и кофейни, откуда клубами выплывали одуряюще сладкие запахи кардамона, горького шоколада и кофе. Но над всем этим многоголосием царствовал глухой свист кнута над головами несчастных пленников или нерадивых рабов. Рабов было множество: запряженные вместо мулов в повозки, они возили камни для строительства и фрукты на продажу, строили лестницы и дома, украшали мозаикой площади, двери и крыши. Но подойти к ним не было возможности - надсмотрщики так и водили глазами. Де Арамисец проводил взглядом одного такого несчастного, который вез тяжелые мозаичные плиты, потом посмотрел на сгорбившуюся спутницу и ласково взял ее за руку. -Он жив, дорогая! – голос его прозвучал уже ласкающее. - Вы не знаете графа де Силлек хорошенько. Она сделала быстрое движение. -Нет, не знаете! Вы наблюдали его только дома. Но как воин – он человек суровый, сильный, закаленный, опытный! Он вернется к вам, милая графиня, иначе и быть не может. -Я могу умереть до его прихода. -Вы не умрете, потому что вы и меня не знаете. Я никоим образом не дам вам умереть. -Вы давно ходите на базар для вашей хозяйки? Вы знаете, как отсюда можно вырваться? -Город обвивает крепостная стена, моя дорогая! Ворота в него закрываются после вечернего намаза. И для отчаявшихся спутников остается лишь один путь –через крошечную дверь в одном известном месте под изысканным названием "Угольное ушко". -Что это? -О, очередная шутка неверных! Войти в город или выйти из него можно только раздевшись и сняв с себя оружие. Не говоря о том, что вывезти через калитку ничего с собой нельзя! Если нам повезет, и мы освободим наших друзей, мы ничего не сможем взять с собой –ничего кроме самого тощего бурдюка с водой. Как вы относитесь к возможности оказаться в раскаленной пустыне без лошадей и воды? -Тогда остается один путь –выйти днем? Но как!? Сударь, мы должны найти способ написать французскому королю! -Отличная мысль, - кивнул де Арамисец. –Я однажды разговорился на базаре со старым маркизом де Санти из Испании. Он привез французские гобелены. Изабелла остановилась, будто споткнулась. -Я опасаюсь его, - покачал головой де Арамисец. –Честный пират, готовый бескорыстно помочь французским пленникам? Фи! Да он перепродаст и вас и меня в Алжире, черт подери его и его шайку! -И он не выкупит нас? -Боюсь, что нет! И, думаю, это к лучшему! -О боже! -Увы, похоже, нам придется полагаться только на свои силы, милая сударыня! Кроме того, единственные, кто может помочь нам - прочие несчастные пленники. Но как сговориться с ними, ума не приложу! -И еще –лекарь Хуан де Мендон. Де Арамисец внезапно остановился у лавочки ювелира, откуда струился приятный запах зеленого чая и мяты, будто вспомнил что- то. -Вы сказали, лекарь отпустил вас на базар? -Да! -А что вы хотели купить, припомните, прошу вас! -Травы…Но также я могу приобрести что–то для себя лично. Какой- то подарок... -Золото? Изабелла удивилась, но де Арамисец поспешно продолжил: -Вы сказали, ваш дон Мендон - богатый человек? Значит, золотых украшений вы можете купить много и дорогих? Изабелла испугалась. Ей подумалось, что де Арамисец от горя внезапно помешался. -О, не волнуйтесь! Я здоров! - воскликнул он возбужденно. – Нам нужны деньги, г-жа графиня, чтобы купить лошадей. У меня таких денег нет, а у лекаря дона Мендона –есть. Он – ученый, и не знает стоимости золотых подвесок и колец хорошенько. Мы купим вам два дорогих украшения. Один – станете носить вы, другой – заберу я и постараюсь найти, как его продать. У нас будут деньги на лошадей, одежду, воду. Ведь, в конце концов, мы однажды сбежим отсюда и желательно все- таки, чтоб мы добрались до побережья живыми. Вы согласны со мной, не так ли? Кроме того, нам нужны золотые, чтоб заплатить за плаванье до Марселя. -Я не подумала о деньгах… -Идемте в эту весьма приятную лавку! Но прежде объясните вашему юному слуге, что нам нужны самые дорогие и красивые колье. Попросите его сослаться на вашего уважаемого господина, умоляю вас. В лавке к де Арамисец бросился слуга, начал предлагать кофе и зеленый чай с изюмом и фисташками. Предоставив другу объясняться, Изабелла вытерла пот со лба и присела на низкий диван. Прохлада ласкала ее тело, мягкие подушки и низкие столики с пиалами с чистой водой – зрение, тишина давала отдохновение слуху от суеты шумной толпы. Через овальные окна под потолком в лавку струились щедрые потоки солнечного света, ярко играли на золотых украшениях, искусно разложенных на алом бархате, отчего казалось, что в лавке стоит желтая дымка. Наверху на широкой полке, в золотой клетке уютно ворковали два голубя. Изабелла, почти не глядя, выбрала из множества предложенных массивное колье из изящно переплетенных золотых цветов, длинные серьги к нему и крупные браслеты. Де Арамисец даже умудрился выторговать роскошную мелкую золотую сетку ей в волосы. Сетка была украшена невиданными крупными жемчужинами, одна из которых – с матовым отливом, редкой грушевидной формы, спускалась ей прямо на лоб. Изабелла перебирала драгоценности как морские камушки и сердце ее страдало. Как же нравилась ей восточная бирюза чудесных атласных оттенков, лиловые бисерные цветы, серебряные блестящие бусины! Да еще и хозяин лавки старался, рассказывал загадочные истории о драгоценных камнях, хвалил красоту прекрасной покупательницы. -О, какие изумительные глаза у моей гостьи! – шептал он сладко. – Они сияют и переливаются как изумруды! Нет, вовсе нет! Госпожа! Я однажды собрал редчайшие жемчужины на берегу, они рассыпались, а одна осталась! Изабелла чуть не плакала. Как она может наслаждаться всей этой изумительной красотой, когда ее друзья, быть может, страдают в это самое время! Поймав себя на подобной горькой мысли, Изабелла выронила из обессиленных пальцев изумительной формы жемчужный браслет. Задыхаясь, она выбежала и села на ступени лавки. Де Арамисец вышел вслед за ней. Он протянул ей мешочек из мягкой кожи теленка, в которые ей положили купленные драгоценности. -Повернитесь, - велел он. Он надел ей на шею чудесное длинное колье из бирюзы и серебра, от которого она только что не могла оторвать глаз. -Зачем, о сударь! – вскричала она возмущенно. –Я не должна носить это проклятое золото! О де Арамисец! Неужели вы столь бесчувственный, что не ощущаете весь ужас нашего положения!? -Вам, как ни кому, необходимо смирение перед деяниями Господа нашего, - мягко возразил де Арамисец. – Смирение, сударыня, не значит смирение перед злом. Не чувствуйте себя побежденной, иначе у вас не будет сил жить дальше. Смиритесь, но будьте готовы действовать в любую секунду. В противном случае вы впадете в грех гордыни, г-жа графиня! Я хочу, чтоб вы носили это украшение, как напоминание: каждый раз, как вы начнете ругать свою судьбу или красоту, дотроньтесь до него, вспомните мои слова и вам сразу станет легче! Продолжение следует...
полная версия страницы