Форум » Наше творчество » Вперед в прошлое (начало) » Ответить
Вперед в прошлое (начало)
Марсель: На Дюмании появилась новая тема: "Что бы вы делали, если бы попали в прошлое?" После общения с Мадемуазель появилась интересная идея сочинить на эту тему фанфик. Это мое первое творение, не судите строго. Выкладываю сразу из под пера. Я думаю получилось забавно. Вперед в прошлое (Ля-Рошель) Ришельё на плотине под Ля Рошелью.
Марсель: Гостиница «Вольный мельник» Марсель взглянул на своих спутниц и вышел из кареты. - Пусть еще поспят, подумал он, - пока нужно сходить в гостиницу все узнавать и договориться о ночлеге. Марсель вошел в здание через главный вход, над которым свисала табличка: «FRANC MEUNIER» «Вольный мельник» (Franc Meunier) в нашем понимании ничем не напоминает гостиницу. Скорее эта гостиница была похожа на небольшой трактир, (Лат. tracto — угощаю. В старину так называлась придорожная гостиница или постоялый двор с рестораном, харчевней.), но для маленького городка Менг она была известна и популярна так как находилась на центральной дороге, в удобно расположенном месте и все приезжающие предпочитали останавливаться в ней. Продолжение следует
Марсель: Разговор с хозяином «Вольного мельника» В тот момент, когда Марсель разговаривал с хозяином, в гостиницу вошли Мадемуазель и Мадлен Витри. Веши несли хозяйские слуги. — Все улажено, — обратился к ним Марсель, — Ваша комната на втором этаже, рядом с комнатой жены хозяина. Вас туда сейчас проводят. Хозяин сделал знак слугам, и они понесли вещи на второй этаж. Мадемуазель и Мадлен устало поплелись за ними. Вид наших сумок привлек внимание хозяина, и он пристально стал их рассматривать. — Какие интересные у Вас сумки. Я таких никогда не видел. Неужели провал, подумал Марсель. Все продумали с одеждой, а вот про сумки не подумали, и вслух сказал:, — Мы едем из Парижа. Мои спутницы большие модницы и по случаю там купили себе несколько модных вещей, в том числе и эти сумки. Я лично не сторонник модных и дорогих вещей, как и Вы, я думаю. — Да, сударь, они, наверное, стоят очень дорого? — Насколько я помню, - Марсель задумался в размышлениях какую цену назвать, чтобы не вызвать подозрение у хозяина. Он вспоминал «Трех мушкетеров» и за сколько Дартаньян продал в Париже свою лошадь. Вспомнив, что это было три экю, он решился назвать цену, — десять экю каждая (*). — Черт возьми! Это наверно очень, очень модные сумки — воскликнул, ошарашено трактирщик. — Мы очень устали и я Вас попрошу быстрее показать мою комнату, — перебил его Марсель, мысленно подумав, что, кажется, переборщил с названной суммой. — Слушаю господин, - и хозяин услужливо засеменил, так же на второй этаж, показывать комнат и, предвкушая, что на этих постояльцах он сможет хорошо заработать. Опасения Марселя оказались напрасными. Названная сумма произвела свое неотразимое действии на хозяина и он не мог ни о чем другом думать, кроме того как угодить новым постояльцам. Он несколько раз сам лично приходил, а не присылал слуг, и докладывал, что лошади накормлены, обед готовится и скоро пригласит нас к столу. Его жена так же суетилась. Она показывала комнаты и хвалила свое хорошее постельное белье, которое она стелет своим постояльцам. (*)Познакомиться с французскими монетами той эпохи, от самых мелких до самых крупных. Самой мелкой монетой считался денье. Далее следовали: 1 лиар = 3 денье, 1 су = 4 лиара, 1 ливр = 1 франк = 20 су, 1 экю = 3 ливра, 1 пистоль =10 ливров, 1 луидор = 2 пистоля, 1 двойной луидор (он же квадрюпль) = 4 пистоля. Пистоль, собственно говоря, был испанской золотой монетой, но имел хождение в нескольких европейских государствах, в том числе и во Франции. Луидор, как явствует из названия (луи д'ор - золото Людовика) также был золотым. Из золота до 1641 г. чеканилось и экю. Ливр был серебряным, прочие монеты - медными (хотя су иногда изготовлялось из железа). Продолжение следует
Марсель: План действий меняется Спустя некоторое время, следуя приглашению хозяина, все спустились в обеденный зал. Стол был накрыт и мы, голодные с дороги начали уплетать за обе щеки. Утолив немного голод и дождавшись когда хозяин уйдет на кухню Марсель сказал: - Тот план который мы наметили не пройдет. Нам не удастся самим прекратить избиение Д`Артаньяна. Несмотря на все наши старания, мы все равно остаемся здесь заметными фигурами и привлекаем к себе много недоброжелательных взглядов. - А как же быть?, спросила Мадлен. - Нужно помешать, но не своими руками а руками кого-то из местных. Кого здесь знают и кто не вызовет подозрения. - Есть один вариант,- сказала Мадемуазель. - Как? - Какой вариант? - Мы постараемся использовать для наших целей хозяина гостиницы., - воодушевленно сказала Мадемуазель. – Я согласна с тобой Марсель, что нам светиться здесь сильно нельзя. Остановить совсем мы не сможем и, я думаю незачем. Все пускай идет как должно идти, но некоторую корректировку действий мы произведем. Помните у А. Дюма эту сцену?: …Незнакомец понял, что история принимает серьезный оборот, выхватил шпагу, поклонился противнику и в самом деле приготовился к защите. Но в этот самый миг оба его собеседника в сопровождении трактирщика, вооруженные палками, лопатами и каминными щипцами, накинулись на д'Артаньяна, осыпая его градом ударов. Это неожиданное нападение резко изменило течение поединка… - Хорошо помню. Палки, лопаты, каминные щипцы, вообщем сплошной ужас. - Произнесла Мадлен. - И что из это следует?, - спросил Марсель. - Я поняла твою мысль, Мадемуазель, - сказала Мадлен, - хозяин гостиницы является главным инициатором предстоящей заварушки. Наша цель, завтра, любыми целями укротить его агрессию по отношению к Д'Артаньяну. - Легко сказать - укротить, но как это сделать? - сказал Марсель. - Сейчас возьму каминные щипцы и...- Мадлен попыталась встать из-за стола. - Успокойся Мадлен. Смотрите глубже, - продолжила Мадемуазель, - Желание хозяина, угодить своим постояльцам, нам понятно, но иногда это может сослужить ему плохую службу. Хозяин недопонимает, что заслуживая благосклонность у одного постояльца он приобретаем врага в другом. А это может принести гораздо больше неприятностей ему лично, чем прибыли его гостинице. Наша задача попытаться донести до его сознания, что ему выгоднее и как вести себя в таких ситуациях. - Прошу потише. К нам идет хозяин и несет две бутылки анжуйского, - тихо сказал Марсель. - Вот он, удобный случай, - сказала сосредоточенно Мадемуазель, - Сейчас я попытаюсь,… поддержите меня, друзья мои. Продолжение следует.
Марсель: Побои, шрам, кровь… Тем временем хозяин приблизился к столу, и весьма довольный, поставил на него вино. - Угощайтесь господа. Это прекрасное вино. – Промолвил он. - Позвольте у Вас узнать, - сразу решила брать быка за рога, Мадемуазель. - Какая в Менге обстановка. Есть ли беспорядки? Есть ли народные волнения? - Нет госпожа, у нас в Менге все спокойно. Бывают конечно отдельный случаи беспорядков, но Вам, как моим постояльцам, ничего не угрожает. - Как же Вы, интересно, обеспечиваете безопасность своим постояльцам?, - поддержал разговор Марсель. - У меня есть слуги, которые всегда готовы придти на помощь и защитить моих постояльцев от непрошенных гостей, – поспешил ответить хозяин. - Это Вы хорошо все предусмотрели. Главное чтобы в таких ситуациях не упустить из виду что среди непрошенных гостей встречаются важные господа или их посланники, которые не прощают обид. – включилась в беседу Мадлен. Хозяин испуганно-удивленно вытаращил глаза. - Что Вы имеете в виду? - Был недавно один случай с трактирщиком в Париже. Он вместе со своими слугами взялся заступать за своего постояльца. – продолжил Марсель. - Ну и…, - хозяину натерпелось услышать историю. - Сейчас он в Бастилии. - Ох, но как же так получилось? - Один из слуг Ришелье следовал до своего господина с важной депешей и на минуту зашел в трактир, чтобы утолить жажду. Он просил побыстрее его обслужить, но постоялец сказал чтобы тот подождал, пока его не обслужат. Короче возникла ссора. Все вышли на улицу, чтобы продолжить разговор на шпагах, но трактирщик решил сам разрешить ссору и вместе со своими слугами, вооруженные палками, лопатами и каминными щипцами накинулись на незваного гостя. Избив его до потери сознания, они посадили его чуть живого на лошадь и пустили восвояси. Все громко смеялись, а трактирщик получил щедрые чаевые от своего постоянного клиента. - Ну а дальше… - Ну а дальше дела обстояли так. С трудом, придя в себя, слуга Ришелье все же смог доставить срочное письмо до своего господина, но от побоев у него на лице остался шрам. Скоро история стала всем известна. Над ним стали смеяться, что он не смог справиться с трактирщиком. У него родилась жажда мести, не к тому постояльцу с кем завязалась ссора а, к трактирщику, который вместе со своими слугами избил его. Он мог бы просто решить этот вопрос, придя со своими друзьями к трактирщику и разобраться с ним, но он решил по-другому. Точно не знаю, как там все происходило, но теперь трактирщик сидит в Бастилии за государственную измену. - Ай – ай... Бастилия... За государственную измену...Это же надо как плохо получилось. Шрам на лице. Это очень не красиво. - Да, очень печально. Если бы не удары по голове и не полученный в результате и этого шрам, все может быть и обошлось бы. Тот трактирщик был очень неосторожен. Надеюсь Вы не такой безрассудный как тот трактирщик, и при возникновении все делаете правильно. - Да, да… господа будьте спокойны. В случае опасности мы просто вытолкаем незваного гостя и никакой крови. - Побои, шрам, кровь… мне плохо. – Мадлен сделала вид, что теряет сознание. - Ну вот Вы со своими расспросами довели даму до такого состояния. - Прошу прощения, что причинил Вам огорчения... Кстати, я Вам принес прекрасное вино. Выпейте и Вам полегчает. И хозяин услужливо всем налил и удалился на кухню. - По-моему получилось, сказала Мадлен, выходя из полуобморочного состояния и делая глоток вина. - Согласна, но только завтра узнаем это точно, тихо сказала Мадемуазель. - Больше никак повлиять на события завтрашнего дня мы не сможем. Моя комната находится рядом с комнатой Рошфора и завтра мы из окна хорошо увидим, понял ли он нас, – заключил Марсель. Продолжение следует.
Мадлен Витри: Марсель пишет: выходя из полуобморочного состояния и делая глоток вина. Вообще-то я вино не пью... Ну ради вина 162... года сделаю исключение!
Марсель: 4 апреля 1625 г. Вот и наступил день, ради которого мы приехали в Менг. …Д'Артаньян как телесно, так и духовно точь-в-точь походил на героя Сервантеса, с которым мы его столь удачно сравнили, когда долг рассказчика заставил нас набросать его портрет. Дон Кихоту ветряные мельницы представлялись великанами, а стадо овец — целой армией. Д'Артаньян каждую улыбку воспринимал как оскорбление, а каждый взгляд — как вызов. Поэтому он от Тарба до Менга не разжимал кулака и не менее десяти раз на день хватался за эфес своей шпаги. Все же его кулак не раздробил никому челюсти, а шпага не покидала своих ножен. Правда, вид злополучной клячи не раз вызывал улыбку на лицах прохожих, но, так как о ребра коня билась внушительного размера шпага, а еще выше поблескивали глаза, горевшие не столько гордостью, сколько гневом, прохожие подавляли смех, а если уж веселость брала верх над осторожностью, старались улыбаться одной половиной лица, словно древние маски. Так д'Артаньян, сохраняя величественность осанки и весь запас запальчивости, добрался до злополучного города Менга. 4 апреля 1625 г., понедельник. Д`Артаньян въехал в Менг через ворота Божанси. Сейчас он едет по улицам Менга и неуклонно приближается к гостинице «Вольный мельник». Осталось четверть часа до устроенного им переполоха в городке. Продолжение следует.
Марсель: У окна со ставнями. Марсель, Мадемуазель и Мадлен сидели в комнате на втором этаже. Точное время прибытия Д`Артаньяна они знали приблизительно, что доставляло им лишнее волнение. - А что если наша обработка хозяина на него никак не повлияет на события, - сказала задумчиво Мадлен. - Тогда мы снова вернемся в 3 апреля 1625 г. и напоим хозяина до такого состояния, чтобы у него не было сил поднимать руку на Д`Артаньяна, - выдала новую мысль Мадемуазель. - Что же ты молчала вчера. Нужно было бы так и сделать! - Ты забываешь о его слугах, которые и без него рьяно будут исполнять свои обязанности. - А мы и их напоим… - Успокойтесь дамы. Сейчас уже ничего не исправишь, - остановил перепалку Марсель. Стоя у окна, он прикрывал ставни, чтобы с улицы его не было видно.- Слышите?. На улице слышны голоса. Похоже, до развязки осталось немного времени. В это время послышались голоса и громкий смех из соседней комнаты. С улицы послышался голос Д`Артаньяна. — Эй, сударь! — закричал он. — Вы! Да, вы, прячущийся за этим ставнем! Соблаговолите сказать, над чем вы смеетесь, и мы посмеемся вместе! — Я не с вами разговариваю, милостивый государь.(голос был слышан очень хорошо, так как раздавался из соседней комнаты) — Но я разговариваю с вами! — воскликнул Д`Артаньяна, возмущенный этой смесью наглости и изысканности, учтивости и презрения. — В соседей комнате послышались тихие голоса и через некоторое время Рошфор медленно вышел из дверей гостиницы и остановился в двух шагах от юноши, прямо против его коня. Его спокойствие и насмешливое выражение лица еще усилили веселость его собеседников, продолжавших стоять у окна. — Боже мой, сейчас начнется, — сказала Мадлен, прильнув к щели между ставнями. Она видела как Д`Артаньян при приближении к нему Рошфора вытащил шпагу из ножен на целый фут. — Эта лошадь в самом деле ярко-желтого цвета или, вернее, была когда-то таковой, — продолжал Рошфор, обращаясь к своим слушателям, оставшимся у окна, и словно не замечая раздражения д'Артаньяна, несмотря на то, что молодой гасконец стоял между ним и его собеседниками. — Этот цвет, весьма распространенный в растительном мире, до сих пор редко отмечался у лошадей. — Смеется над конем тот, кто не осмелится смеяться над его хозяином! — воскликнул в бешенстве гасконец. — Смеюсь я, сударь, редко, — произнес незнакомец. — Вы могли бы заметить это по выражению моего лица. Но я надеюсь сохранить за собой право смеяться, когда пожелаю. — А я, — воскликнул д'Артаньян, — не позволю вам смеяться, когда я этого не желаю! — В самом деле, сударь? — переспросил незнакомец еще более спокойным тоном. — Что ж, это вполне справедливо. И, повернувшись на каблуках, он направился к воротам гостиницы, у которых д'Артаньян, еще подъезжая, успел заметить оседланную лошадь. Но не таков был д'Артаньян, чтобы отпустить человека, имевшего дерзость насмехаться над ним. Он полностью вытащил свою шпагу из ножен и бросился за обидчиком, крича ему вслед: — Обернитесь, обернитесь-ка, сударь, чтобы мне не пришлось ударить вас сзади! — Ударить меня? — воскликнул незнакомец, круто повернувшись на каблуках и глядя на юношу столь же удивленно, сколь и презрительно. — Что вы, что вы, милейший, вы, верно, с ума спятили!
Марсель: Страхи хозяина гостиницы В это время в коридоре послышались голоса. Мадемуазель немного приоткрыла дверь, чтобы увидеть , что происходит. - Что там?, с нетерпением спросила Мадлен. - Хозяин выскочил из комнаты жены, держась за голову и что-то бормоча себе под нос. Его жена бежит за ним. - А, что он бормочет? - Непонятно, что-то... про Бастилю. В это время на улице д'Артаньян сделал такой яростный выпад, что, не отскочи Рошфор вовремя, эта шутка оказалась бы последней в его жизни. Незнакомец понял, что история принимает серьезный оборот, выхватил шпагу, поклонился противнику и в самом деле приготовился к защите. Но в этот самый миг оба его собеседника, накинулись на д'Артаньяна, осыпая его градом ударов. Это неожиданное нападение резко изменило течение поединка, и противник д'Артаньяна, воспользовавшись мгновением, когда тот повернулся, чтобы грудью встретить дождь сыпавшихся на него ударов, все так же спокойно сунул шпагу обратно в ножны. Из действующего лица, каким он чуть было не стал в разыгравшейся сцене, он становился свидетелем — роль, с которой он справился с обычной для него невозмутимостью. — Черт бы побрал этих гасконцев! — все же пробормотал он. — Посадите-ка его на этого оранжевого коня, и пусть убирается. — Не раньше, чем я убью тебя, трус! — крикнул д'Артаньян, стоя лицом к своим трем противникам и по мере сил отражая удары, которые продолжали градом сыпаться на него. — Гасконское бахвальство! — пробормотал незнакомец. — Клянусь честью, эти гасконцы неисправимы! Что ж, всыпьте ему хорошенько, раз он этого хочет. Когда он выдохнется, он сам скажет. Но незнакомец еще не знал, с каким упрямцем он имеет дело. Д'Артаньян был не таков, чтобы просить пощады. Сражение продолжалось поэтому еще несколько секунд. Но наконец молодой гасконец, обессилев, выпустил из рук шпагу, которая переломилась под ударом палки. Мадлен закрыла лицо руками и отошла от окна. - Я не могу смотреть на это избиение Д'Артаньяна. - Постой... постой... Гляди, что происходит. Иди сюда, а то пропустишь самое интересное. - Сказал Марсель, пристально глядя в окно.
Марсель: Кастрюля - это страшное оружие! Следующий удар рассек бы Д'Артаньяну лоб, но в это мгновение в драку вмешалась жена хозяина гостиницы. В руках у нее была кастрюля с длинной ручкой и она, умело орудуя ей как шпагой, сметала всех на своем пути. В одно мгновение один из спутников Рошфора оказался на земле. Другой, с каминными щипцами, от звонкого удара кастрюли потерял сознание и повалился на Д'Артаньяна. Д'Артаньяна пытаясь освободиться из этой кучи народа споткнулся об каминные щипцы и упал. Жена хозяина упала на него. Получилась куча мала. Как раз к этому времени народ сбежался со всех сторон к месту происшествия. Незнакомец между тем, вернувшись к своему месту у окна, с явным неудовольствием поглядывал на толпу, которая своим присутствием, по-видимому, до чрезвычайности раздражала его. Главную сцену действий он пропустил. Он увидел только как хозяин разгребал кучу из человеческих тел и с помощью своих слуг унес Д'Артаньяна на кухню. Продолжение следует.
Джоанна: Марсель это уже без слов!
M-lle Dantes: Браво!!! Вот это женщина - прям коня на скаку и в горящую избу!
Мадлен Витри: Марсель пишет: но в это мгновение в драку вмешалась жена хозяина гостиницы. В руках у нее была кастрюля с длинной ручкой и она, умело орудуя ей как шпагой, сметала всех на своем пути. Почти как у Хмелевской: "Колотушка у руках у пани - страшное оружие!" В данном случае кострюля!
Евгения: А мне очень понравилась гениальная идея попугать трактирщика побасенкой про его собрата. :)) Такое изящное вмешательство в прошлое - физического воздействия никакого, а результат достигнут. :))
Марсель: Подслушанный разговор. Марсель подошел к стене и прижался ухом к ней, чтобы услышать, что происходит в комнате Рошфора. Он услышал голос трактирщика: — Ну, как поживает этот одержимый? — спросил он, повернувшись при звуке раскрывшейся двери и обращаясь к трактирщику, который пришел осведомиться о его самочувствии. — Ваше сиятельство целы и невредимы? — спросил трактирщик. — Целехонек, милейший мой хозяин. Но я желал бы знать, что с нашим молодым человеком. — Ему теперь лучше, — ответил хозяин. — Он было совсем потерял сознание. — В самом деле? — переспросил незнакомец. — Но до этого он, собрав последние силы, звал вас, бранился и требовал удовлетворения. — Это сущий дьявол! — воскликнул незнакомец. - Мадлен, пока они разговаривают, - сказал Марсель, - у тебя есть пять минут сходить в комнату жены трактирщика и узнать о состоянии здоровья Д'Артаньяна. Мы пока с Мадемуазель послушаем их разговор. Мадлен не заставила себя ждать и в один момент исчезла за дверью. - Мадемуазель, у меня есть тоже пара минут, и я попытаюсь сделать невозможное. При этих словах Марсель что-то вынул из сумки и так же как Мадлен исчез за дверью. Тем временем разговор за стенкой продолжался. — О нет, ваше сиятельство, — возразил хозяин. — Мы обыскали его, пока он был в обмороке. В его узелке оказалась всего одна сорочка, а в кошельке — одиннадцать экю. Но, несмотря на это, он, лишаясь чувств, все твердил, что, случись эта история в Париже, вы бы раскаялись тут же на месте, а так вам раскаяться придется позже. — Ну, тогда это, наверное, переодетый принц крови, — заметил незнакомец, — Я счел нужным предупредить вас, ваше сиятельство, — вставил хозяин, — чтобы вы были начеку. — В пылу гнева он никого не называл? — Как же, называл! Он похлопывал себя по карману и повторял: «Посмотрим, что скажет господин де Тревиль, когда узнает, что оскорбили человека, находящегося под его покровительством». — Господин де Тревиль? — проговорил незнакомец. — Похлопывал себя по карману, называя имя господина де Тревиля?.. Ну и как, почтеннейший хозяин? Полагаю, что, пока наш молодой человек был без чувств, вы не преминули заглянуть также и в этот кармашек. Что же в нем было? — Письмо, адресованное господину де Тревилю, капитану мушкетеров. — Неужели? — Точь-в-точь как я имел честь докладывать вашему сиятельству. — Дьявол! — процедил он сквозь зубы. — Неужели Тревиль подослал ко мне этого гасконца? Уж очень он молод! Но удар шпагой — это удар шпагой, каков бы ни был возраст того, кто его нанесет. А мальчишка внушает меньше опасений. Случается, что мелкое препятствие может помешать достижению великой цели. Рошфор на несколько минут задумался. — Послушайте, хозяин! — сказал он наконец. — Не возьметесь ли вы избавить меня от этого сумасброда? Убить его мне не позволяет совесть, а между тем... — на лице его появилось выражение холодной жестокости, — а между тем он мешает мне. Где он сейчас? — В комнате моей жены, во втором этаже. Ему делают перевязку. — Вещи и сумка при нем? Он не снял камзола? — И камзол и сумка остались внизу, на кухне. Но раз этот юный сумасброд вам мешает... — Разумеется, мешает. Он создает в вашей гостинице суматоху, которая беспокоит порядочных людей... Отправляйтесь к себе, приготовьте мне счет и предупредите моего слугу. — Как? Ваше сиятельство уже покидает нас? - Где же Мадлен и Марсель? -подумала Мадемуазель, - Разговор заканчивается и скоро Рошфор выйдет из комнаты и пойдет на кухню. Они могут встретиться и тогда все может пойти насмарку. Она снова прижалась ухом к стене. — Это было вам известно и раньше. Я ведь приказал вам оседлать мою лошадь. Разве мое распоряжение не исполнено? — Исполнено. Ваше сиятельство может убедиться — лошадь оседлана и стоит у ворот. — Хорошо, тогда сделайте, как я сказал… В этот момент в комнату прошмыгнула Мадлен, а через мгновение за ней вошел Марсель. Еще через небольшое время в коридоре послышались шаги. Это хозяин вышел из комнаты Рошфора. Наступила тишина. В комнате Рошфора было тихо. Он обдумывал план действий. Через некоторое время, видимо приняв решение он вышел из комнаты и спустился по лестнице на кухню… Мадемуазель облегченно вздохнула и повернувшись лицом к Марселю и Мадлен. - Ну, рассказывайте, где пропадали. Я вся извелась в ожидании Вас. Еще минута другая и все... Продолжение следует.
M-lle Dantes: Жду!!!
Марсель: Рассказ Мадлен и Марселя. - Мадемуазель, - поспешила ее успокоить Мадлен, - все прекрасно. Д'Артаньяна не получил ни одной царапины. Если не считать ушибы и синяки, полученные в потасовке, то у нас все получилось. Ур..а… - Да тише ты. - Остановила ее на полуслове Мадемуазель. - Нас могут услышать. - А у тебя какие новости, - обратилась она к Марселю, ты так неожиданно ушел. - Извини, что не успел сказать. Дорога была каждая минута. Понимаете, мне неожиданно пришла мысль опередить Рошфора. Взять письмо Д'Артаньяна адресованное к де Тревилю и сфотографировать. На Дюмании нас не поняли бы, если мы этого не сделали бы. Мне очень хотелось взглянуть на него, как и многим, я думаю, на Дюмании. - У тебя получилось? - с нетерпением спросила Мадлен. - А это мы сейчас посмотрим. – Сказал Марсель, доставая из кармана фотоаппарат. - Это надо же, я думала, что после нашей первой поездки ты больше фотографировать не будешь. – Заметила Мадемуазель. - Не отвлекай его, дай посмотреть, что получилась, сказала Мадлен, вглядываясь в экран фотоаппарата, - Ну и как? - Спросила ее Мадемуазель. - Получилось? - Получилось…получилось… , но оно же на французском языке. - А ты как хотела, сразу с переводом? - Улыбаясь сказал Марсель. - Давай выложим его на Дюмании, там разберемся, переведем. – Предложила Мадемуазель. - Как это ты себе представляешь?, по Интернету что ли? Прямо отсюда? - Не выпендривайся, Марсель, - выкладывай, все ждут... - Что с Вами поделаешь, придется выложить, в нарушение всех законов перемещения во времени... Продолжение следует.
Евгения: ПИСЬМО!!! Письмо в студию!!! :)))))
Марсель: Вот и писмо...
Марсель:
Марсель:
mangel: вау.....кто бы перевел эту красоту....
Марсель: - Мадемуазель, видишь, что получилось? Теперь Всем интересен перевод. Есть мнение, что это вообще другое письмо Д'Артаньяна-отца. Так, что нужно решать или мы продолжаем историю или "тормозимся" во времени и делаем перевод. Мадлен, как думаешь?
M-lle Dantes: Супер))) А почерк подлинный?
Марсель: А почерк подлинный? За что купили - за то и продали. Теперь будем изучать сие документ.
mangel: господа, наверное, все-таки лучше продолжить=) о содержании письма в принципе можно догадаться...хотя...*замерла в любопытстве*
Марсель: Да, пожалуй, нужно продолжить, а то миледи в карете запарилась в ожидании своего выхода на сцену.:))) За это время, я думаю, с переводом общими силами справимся.
Марсель: Евгения, пишет: Насколько я помню, отец д'Артаньяну всё рассказал на словах. Просто я пытаюсь объяснить наличие письма, сфотографированного тобой. :)) Может, отец дал сыну устные наставления, а потом, для верности, их еще и записал? И дал в дорогу с просьбой перечитывать каждый вечер, пока не выучит наизусть. :)) Ну и, само собой, где-то в другом кармане должно быть письмо Тревилю. Ты права, так оно и есть. Это писменные наствления д'Артаньяну о котором мы ничего не знали.
Марсель: Писменные настевления д'Артаньяна-отца - сыну. Вот письмо и его перевод: " Mon fils ce cheval est né dans la maison de votre père, il y a tantôt treize ans, et y est resté depuis ce temps-là, ce qui doit vous porter à l'aimer. Ne le vendez jamais, laissez-le mourir tranquillement et honorablement de vieillesse, et si vous faites campagne avec lui, ménagez-le comme vous ménageriez un vieux serviteur. A la cour si toutefois vous avez l'honneur d'y aller, honneur auquel, du reste, votre vieille noblesse vous donne des droits, soutenez dignement votre nom de gentilhomme, qui a été porté dignement par vos ancêtres depuis plus de cinq cents ans. Pour vous et pour les vôtres - par les vôtres, j'entends vos parents et vos amis - , ne supportez jamais rien que de M. le cardinal et du roi. C'est par son courage, entendez-vous bien, par son courage seul, qu'un gentilhomme fait son chemin aujourd'hui. Quiconque tremble une seconde laisse peut-être échapper l'appât que, pendant cette seconde justement, la fortune lui tendait. Vous êtes jeune, vous devez être brave par deux raisons : la première, c'est que vous êtes Gascon, et la seconde, c'est que vous êtes mon fils. Ne craignez pas les occasions et cherchez les aventures. Je vous ai fait apprendre à manier l'épée ; vous avez un jarret de fer, un poignet d'acier ; battez-vous à tout propos ; battez-vous d'autant plus que les duels sont défendus, et que, par conséquent, il y a deux fois du courage à se battre. Je n'ai, mon fils, à vous donner que quinze écus, mon cheval et les conseils que vous venez d'entendre. Votre mère y ajoutera la recette d'un certain baume qu'elle tient d'une bohémienne, et qui a une vertu miraculeuse pour guérir toute blessure qui n'atteint pas le coeur. Faites votre profit du tout, et vivez heureusement et longtemps. - Je n'ai plus qu'un mot à ajouter, et c'est un exemple que je vous propose, non pas le mien, car je n'ai, moi, jamais paru à la cour et n'ai fait que les guerres de religion en volontaire ; je veux parler de M. de Tréville, qui était mon voisin autrefois, et qui a eu l'honneur de jouer tout enfant avec notre roi Louis treizième, que Dieu conserve ! Quelquefois leurs jeux dégénéraient en bataille, et dans ces batailles le roi n'était pas toujours le plus fort. Les coups qu'il en reçut lui donnèrent beaucoup d'estime et d'amitié pour M. de Tréville. Plus tard, M. de Tréville se battit contre d'autres dans son premier voyage à Paris, cinq fois ; depuis la mort du feu roi jusqu'à la majorité du jeune sans compter les guerres et les sièges, sept fois ; et depuis cette majorité jusqu'aujourd'hui, cent fois peut-être ! - Aussi, malgré les édits, les ordonnances et les arrêts, le voilà capitaine des mousquetaires, c'est-à- dire chef d'une légion de César, dont le roi fait un très grand cas, et que M. le cardinal redoute, lui qui ne redoute pas grand-chose, comme chacun sait. De plus, M. de Tréville gagne dix mille écus par an ; c'est donc un fort grand seigneur. - Il a commencé comme vous, allez le voir avec cette lettre, et réglez-vous sur lui, afin de faire comme lui. " - Сын мой! конь этот увидел свет в доме вашего отца лет тринадцать назад и все эти годы служил нам верой и правдой, что должно расположить вас к нему. Не продавайте его ни при каких обстоятельствах, дайте ему в почете и покое умереть от старости. И, если вам придется пуститься на нем в поход, щадите его, как вы щадили бы старого слугу. При дворе, в том случае, если вы будете там приняты, на что, впрочем, вам дает право древность вашего рода, поддерживайте ради себя самого и ваших близких честь вашего дворянского имени, которое более пяти столетий с достоинством носили ваши предки. Под словом "близкие" я подразумеваю ваших родных и друзей. Не покоряйтесь никому, за исключением короля и кардинала. Только мужеством - слышите ли вы, единственно мужеством! - дворянин в наши дни может пробить себе путь. Кто дрогнет хоть на мгновение, возможно, упустит случай, который именно в это мгновение ему предоставляла фортуна. Вы молоды и обязаны быть храбрым по двум причинам: во-первых, вы гасконец, и, кроме того, - вы мой сын. Не опасайтесь случайностей и ищите приключений. Я дал вам возможность научиться владеть шпагой. У вас железные икры и стальная хватка. Вступайте в бой по любому поводу, деритесь на дуэли, тем более что дуэли воспрещены и, следовательно, нужно быть мужественным вдвойне, чтобы драться. Я могу, сын мой, дать вам с собою всего пятнадцать экю, коня и те советы, которые вы только что выслушали. Ваша матушка добавит к этому рецепт некоего бальзама, полученный ею от цыганки; этот бальзам обладает чудодейственной силой и излечивает любые раны, кроме сердечных. Воспользуйтесь всем этим и живите счастливо и долго... Мне остается прибавить еще только одно, а именно: указать вам пример - не себя, ибо я никогда не бывал при дворе и участвовал добровольцем только в войнах за веру. Я имею в виду господина де Тревиля, который был некогда моим соседом. В детстве он имел честь играть с нашим королем Людовиком Тринадцатым - да хранит его Господь! Случалось, что игры их переходили в драку, и в этих драках перевес оказывался не всегда на стороне короля. Тумаки, полученные королем, внушили ему большое уважение и дружеские чувства к господину де Тревилю. Позднее, во время первой своей поездки в Париж, господин де Тревиль дрался с другими лицами пять раз, после смерти покойного короля и до совершеннолетия молодого - семь раз, не считая войн и походов, а со дня совершеннолетия и до наших дней - раз сто! И недаром, невзирая на эдикты, приказы и постановления, он сейчас капитан мушкетеров, то есть цезарского легиона, который высоко ценит король и которого побаивается кардинал. А он мало чего боится, как всем известно. Кроме того, господин де Тревиль получает десять тысяч экю в год. И следовательно, он весьма большой вельможа. Начал он так же, как вы. Явитесь к нему с этим письмом](*), следуйте его примеру и действуйте так же, как он. (*) Имется в виду рекомендательное письмо де Тревилю. (Спасибо за уточнение Евгении)
M-lle Dantes: А в письме к Тревилю папаша-Дарт просил замолвить словечко за фамильного мерина?
Евгения: Д'Артаньян-отец пишет: Явитесь к нему с этим письмом, следуйте его примеру и действуйте так же, как он Только не с ЭТИМ! Это - для внутрисемейного пользования! :)) Хорош будет юный д'Артаньян, подающий капитану письмо, начинающееся со слов "Сын мой!" Если только... Если только! Если только г-н де Тревиль не является случайно еще одним сыном сыном д'Артаньяна-старшего. Тогда, конечно, да.
полная версия страницы