Форум » Наше творчество » Новая попытка. Яблоко от яблони или гены всегда берут свое. » Ответить
Новая попытка. Яблоко от яблони или гены всегда берут свое.
Анна Женевьева: Никогда не говори никогда... Решила попробовать еще раз. И спрашиваю у уважаемого собрания - позволит ли оно мне выложить другое мое скромное творение? Написанное не по канону на тему - как это могло бы быть много лет спустя...
Ответов - 32, стр:
1 2 All
Анна де Ла Фер: Лично я не имею ничего против. За других говорить не решаюсь.
Анна Женевьева: Ну, с Богом... *перекрестившись* Постараюсь в этот раз критику воспринимать спокойно, заранее прошу прощения, если будут срывы (я не волшебник, я только учусь) История называется "Яблоко от яблони или гены всегда берут свое"
Анна Женевьева: Ласковое летнее солнце заливало Нормандию своим светом и теплом. Весело щебетали птицы в лесах, дикие звери, забыв о предосторожностях, выбегали из тенистых чащ на поляны и даже на большую дорогу, чтобы погреться в лучах солнца. Один из таких несмышленышей – маленький олененок – был напуган внезапно вылетевшим из-за поворота всадником. Шарахнувшись от лошади, олененок на заплетающихся ногах бросился обратно в лесную чащу. Подальше от охотника. Впрочем, спугнувший его всадник не был охотником. Он умело осадил коня, испугавшись не меньше олененка. Как бы ни задавить того! Статный арабский жеребец послушно выполнил команду своего юного хозяина. Хозяин, и правда, был юн и очень даже хорош собой. На вид ему было не более двадцати лет. Стройная фигура и крепкие руки, уверенно держащие поводья, были не менее привлекательны для женского глаза, чем густые каштановые волосы, большие карие глаза и изящные губы. Именно последними залюбовалась одна из дам в остановившейся на краю леса карете. Ее спутница тоже заметила юношу и что-то тихо скомандовала кучеру. Тот дернул поводья, и лошади двинулись в сторону всадника. В этот момент тот тоже заметил карету и, пришпорив коня, поскакал в ее сторону. Умело осадил скакуна у самого окна. - Добрый день, дамы. Мне показалось, вам нужна помощь? – поклонившись, спросил он. - Да, молодой человек. Мы немного заблудились. – ответила старшая из дам. - Я с радость вам помогу. Разрешите представиться – Анри де Лонгвиль! – он подарил дамам еще один поклон и обворожительную улыбку. - Меня зовут Мэри, герцогиня Грефтон. А это моя кузина Адель. – дама улыбнулась ему в ответ. Ее кузина подарила Анри не менее ослепительную улыбку. - Чем могу быть вам полезен, дамы? - Мы направляемся в Руан и сбились с дороги. Капитан судна, на котором мы приплыли из Англии, сказал, что мы должны быть там через десять часов, а мы уже полдня в пути и… - Мэри Грефтон пожала плечами. - Кажется, я понимаю, что произошло. – улыбнулся Анри. – Скорее всего, вы высадились в Гавре. – герцогиня кивнула в знак согласия. – И на выезде из города вы свернули не вправо, а налево… - Да, именно так! – всплеснула руками Адель. - Это типичная ошибка тех, кто впервые прибывает во Францию и передвигается без сопровождения. Кстати, большая оплошность с вашей стороны одним без охраны отправляться в столь дальнее путешествие. - В Руане нас ждут. К тому же… - улыбнулась Мэри. – наш кучер прекрасно владеет всеми видами оружия. - Как же нам теперь быть? – ее кузина пожала плечами. - Я выведу вас на дорогу, которая ведет в Руан. Следуйте за мной! – скомандовал он кучеру и пришпорил коня. - Какой красавчик… - мечтательно улыбнулась Адель. - Дорогая, держите себя в руках! - слегка нахмурилась от легкомысленности своей кузины Мэри. Через полчаса они выехали на большую дорогу. Анри остановил скакуна. - Поезжайте по этой дороге прямо, никуда не сворачивая. При такой погоде вы будете в Руане максимум через час. – сказал он, подъезжая к окошку кареты. - Благодарю вас, юноша. – Мэри протянула в окно руку, которую Анри, галантно наклонившись, поцеловал. Адель же залилась румянцем и боялась поднять на него глаза. - Счастливой дороги, дамы. Едва карета скрылась за бугром, Анри, смеясь этому небольшому приключению, пришпорил коня и помчался в имение. Отец снова заругает его. Он уехал еще на рассвете, а время уже к обеду. Отец никогда не понимал его любви к лошадям, к бешеной скачке, когда ветер свистит в ушах. Анри казалось, что его просто распирает изнутри неуемная энергия. Ее он и выплескивал, часами носясь по полям и лесам, или фехтуя в одной из зал замка. Он вспомнил, как учился фехтованию, как удивлялся его учитель – настолько легко Анри все схватывал, словно уже родился со шпагой в руке. Отец не разделял его страстей, лишь недоуменно пожимал плечами. Отца Анри и увидел первым, едва влетел в ворота имения. Скакун резко остановился перед герцогом де Лонгвилем, подняв клубы пыли. - Анри! - герцог возмущенно всплеснул руками и тут же звучно чихнул, наглотавшись пыли. - Простите, отец. - Где вас носит? Что за вид?! Костюм Анри, и правда, представлял собой печальное зрелище. Под слоем пыли с трудом можно было угадать цвет камзола. - Немедленно переоденьтесь! К нам скоро приедет маркиз Савой, а вы в таком виде! Вы опозорите меня! Анри спешился и, поклонившись отцу, быстро прошел в дом. В дверях он столкнулся с матушкой. Анна-Женевьева ласково улыбнулась ему. - Это черт знает что! – тут же раздался рядом грозный голос супруга. - Успокойтесь, дорогой мой… - герцогиня мягко коснулась его руки. – Нет, вы только посмотрите на него! - продолжал возмущаться де Лонгвиль. - Это все ваши гены! Не мальчишка, а чертенок! Анна-Женевьева лишь улыбнулась и так же мягко погладила руку мужа. От этого поглаживания герцог немного успокоился. - Простите, дорогая, но я оставлю вас. Мне нужно закончить два письма, чтобы передать их с маркизом. Он поцеловал ее руку и пошел в дом. Уже на пороге обернулся: - И все-таки это ваши гены, дорогая! Анри явно не в отца пошел! - Еще как в отца… - тихо прошептала Анна-Женевьева в спину удаляющемуся мужу. Через два часа герцог, герцогиня и Анри уже сидели в гостиной вместе с добродушно улыбающимся толстячком – маркизом Савоем. Слуги подавали одно за другим изысканнейшие блюда. - Как вы доехали, маркиз? - делая очередной глоток вина, спросил де Лонгвиль. - Прекрасно, друг мой! Прекрасно! Погода великолепная, лошади шли легко! Пришлось, правда, немного задержаться. У одной из лошадей отлетела подкова. Благо мы как раз подъезжали к постоялому двору. - Вам повезло, маркиз. – улыбнувшись, сказала Анна-Женевьева. Она украдкой посмотрела на сына. Тот явно скучал, только что не зевал. - Ваша правда, дорогая, ваша правда! – хохотнул маркиз. – Кстати, там я неожиданно встретил одного господина, не узнать которого было невозможно. - И кого же? – отправляя в рот кусочек карпа, поинтересовался герцог. - Вы тоже его знаете. – подмигнул маркиз. – И он, узнав, что я еду к вам, передал вот это письмо господину Анри. При упоминании своего имени Анри проснулся и удивленно уставился на маркиза. Впрочем, удивлен был не только он. И герцог, и герцогиня замерли с вилками в руках. Анри взял письмо и, быстро прочитав его, радостно вскрикнул: - Это от герцога дАламеда! Мой духовник сообщает, что едет в Париж и был бы рад увидеть меня там, так как не может заехать к нам. Анна-Женевьева почувствовала, как краска заливает ее лицо. Боже, как давно она не видела Рене… Почти четыре года. Конечно, она скучала по нему. Каждый раз, глядя на Анри, она видела Рене – так он был похож на него. Из задумчивости ее вывел голос супруга: - Да, его высокопреосвященство и раньше нас редко баловал своими визитами. А как перебрался в Испанию, так и еще реже. - Отец! Позвольте мне поехать в Париж. – Анри был возбужден полученным письмом. Он очень любил своего духовника. Ни с кем другим ему не было так легко и комфортно. Он чувствовал в герцоге дАламеда родственную душу. Ему он мог говорить абсолютно все, даже то, что не рисковал открыть отцу. Духовник всегда выслушивал его с неизменной спокойной улыбкой на лице. - Я не возражаю, сын мой, но… - герцога явно смущала перспектива отпустить сына одного в столь дальнее и полное соблазнов путешествие. - Я поеду с вами, сын мой. – постаралась сказать как можно спокойнее Анна-Женевьева. – Герцогиня де Онглер давно звала меня навестить ее. Мне, право, уже неудобно. Де Лонгвиль еще больше нахмурился. Перспектива отпустить в Париж не только сына, но и супругу, показалась ему еще менее радужной. - Не волнуйтесь, Генрих! – Савой без труда прочитал всю гамму переполнявших де Лонгвиля эмоций у того на лице. – Я сопровожу герцогиню и Анри до Парижа, а обратно, я уверен, его высокопреосвященство выделит им охрану. Де Лонгвиль еще немного помялся, но под пристальным умоляющим взглядом сына и кроткой улыбкой супруги сдался: - Ну, хорошо! Маркиз, доверяю вам, как своему давнему другу, самое ценное, что у меня есть! - Не волнуйтесь, друг мой! Ваши драгоценности будут доставлены в Париж в целости и сохранности! – хохотнул маркиз. - В таком случае мы поедем завтра с утра. И тогда к вечеру уже будем в Париже. – мягко сказала герцогиня, внутренне радуясь тому, что снова увидит Рене. Каждая их встреча дарила незабываемые минуты счастья. Даже сейчас, когда им уже было далеко за полвека. А в Париже им удастся побыть наедине, не опасаясь быть застуканными де Лонгвилем. Весь остаток дня и вечер и она, и Анри провели в радостном предвкушении поездки в Париж и встречи с герцогом дАламеда – каждый по своей причине. На следующее утро, позавтракав, герцог с сыном вышли на лужайку перед главным входом. Там уже стояла наготове карета. Рядом слуга держал под уздцы арабского жеребца, нетерпеливо перебирающего копытами. - Что это значит, сын мой? – показывая на коня, спросил у Анри герцог. - Отец, вы же знаете, как я ненавижу кареты! - Что за выражения, Анри! Вы совсем распустились! Где вы нахватались таких слов!? - Успокойтесь, дорогой мой. – Анна-Женевьева в дорожном платье вышла из дверей. Позади важно ступал маркиз. – Мальчик полон энергии. - С этой своей энергией он доиграется до того, что влипнет в какую-нибудь историю… - пробурчал де Лонгвиль. - Отец! Но я же мужчина, а не рафинированная барышня! – воскликнул Анри. - О, БОЖЕ!!! – вскинул глаза к небу де Лонгвиль. Анна-Женевьева лишь улыбнулась. Герцог попрощался с маркизом, поцеловал супругу и дал сыну несколько наставлений, впрочем, не особо надеясь, что тот будет их придерживаться. И вот уже карета медленно выезжала за ворота имения, а рядом гарцевал Анри, с трудом сдерживая коня, чтобы тот не сорвался в галоп.
Анна Женевьева: На вилле «Женевьева» вовсю сновали слуги. Последние приготовления перед прибытием Генерала Ордена. Охранники с огромными догами проверяли окрестности, на кухне повар готовил блюда на ужин по специальному меню, служанка стелила свежую постель. Когда в воротах показалась богатая карета с испанским гербом на дверце, все уже было готово. Стоявший возле дворца мужчина открыл дверцу и склонился в почтительном поклоне. - Добрый вечер, ваше высокопреосвященство. - Добрый вечер, Сезар. – из кареты вышел, улыбаясь, стройный, подтянутый, седовласый мужчина лет 60-65 в светском костюме. Встретишь его на улице – примешь за богатого аристократа, но никак за священника. А вышедним из кареты был не кто иной, как Генерал Ордена Иезуитов герцог дАламеда, испанский подданный, посол Его Величества короля Испании Карлоса II. Впрочем Карлос был королем скорее номинально, реальная же власть была в руках королевы-матери Марианны Австрийской. - Как доехали, монсеньор? – Сезар, парижский секретарь Главы Ордена, а по совместительству управляющий на вилле, лично взял из рук кучера саквояж. - Хорошо, Сезар, спасибо. Давно я не был во Франции. Но, судя по донесениям, здесь мало что изменилось… Все та же борьба за власть, те же интриги. - Вы правы, монсеньор. Король сейчас полностью занят отвлечением Англии и Швеции от Тройственного союза. - Соединенные провинции не дают покоя Его Величеству? – засмеялся Генерал. - Видимо, так. - Хорошо. Завтра в 8 утра вся информация должна быть у меня на столе. - Будет сделано, монсеньор. Ваши покои готовы. Ужин тоже. - Пусть принесут в комнату. Мне надо написать несколько писем. Посыльный должен быть готов доставить их завтра утром. - Будет сделано, монсеньор. Едва Генерал Ордена поднялся по широкой мраморной лестнице на второй этаж, как Сезар передал саквояж слуге и побежал на кухню: - Ужин для Его Высокопреосвященства. Быстро! Быстро! Шевелитесь! Войдя в комнату, он скинул камзол, расстегнул два верхних крючка сорочки, подошел к окну и, открыв его, вдохнул полной грудью свежий вечерний воздух. Это на людях он был герцогом дАламеда, Генералом Ордена, испанским послом. Наедине же с собой он мог позволить себе быть прежним Рене дЭрбле, мушкетером Арамисом. Никого не играть, не притворяться… И не скрывать за улыбкой мучавшую его боль. Чертова подагра! С каждым годом боли становились все сильнее и уже практически не покидали его. Надо написать письмо графу Миоссансу, теперь уже герцогу дАльбре, с которым он продолжал поддерживать связь после знакомства двадцать лет назад при печальных обстоятельствах. Воспоминания о тех событиях до сих пор заставляли его сердце болеть. Отчасти поэтому он все эти годы хранил в тайне правду о рождении Анри де Лонгвиля даже от своих друзей. Потеряв дочь, он боялся потерять и сына… Он и сам-то узнал об Анри, когда тому было уже пять лет. Сейчас ему уже девятнадцать, и последний раз он его видел четыре года назад, когда на один день заехал в имение де Лонгвилей, возвращаясь в Испанию из очередной дипломатической поездки. Вспомнив встречу на постоялом дворе с маркизом Савоем, улыбнулся. Это была огромная удача, провидение… Можно было заранее предупредить Анри, что он во Франции. С маркизом он передал Анри письмо и не сомневался, что тот всеми правдами и неправдами найдет способ приехать в Париж. А значит, скорее всего, уже завтра он увидит сына… Сердце забилось. «Сентиментальный старик…» – усмехнулся он. Кроме того, надо написать дАртаньяну. Приехать в Париж и не повидаться со старым другом… Это было недопустимо. Мысль о дАртаньяне вызвала другую мысль – почему Атос не ответил на его письмо, которое тот ему послал месяц назад еще из Мадрида. Все ли у него в порядке? Может, что-то случилось? «Надо послать человека туда, пока я в Париже…» - подумал он. В дверь постучали. После его разрешения Сезар внес поднос с ужином и поставил на стол. - Сезар, распорядитесь немедленно послать человека в имение графа де Ля Фер в Блуа. Я не получил ответа на свое письмо и меня это сильно беспокоит. - Будет сделано. Человек отправиться туда не позднее чем через час. Что-то еще, ваше высокопреосвященство? - Нет, это все. На сегодня можете отдыхать. Мне надо поработать. Сезар поклонился и вышел, тихо затворив за собой дверь. Завтра надо послать человека в Лувр. По имеющимся у него сведениям со дня на день новым первым министром должен стать некий Кольбер, вот уже восемь лет как занимавший пост интенданта финансов. Надо прощупать этого Кольбера, понять – что за птица и с чьей кормушки ест. Кроме того, надо встретиться с Людовиком. После заключения год назад Первого Аахенского мира, по которому тот получил Французскую Фландрию и ряд пограничных местностей, он немного успокоился. Но в последнее время все активнее засматривался в сторону Соединенных провинций. Чем сильно обеспокоил королеву-мать Марианну Австрийскую, которая и послала его, дАламеда, прощупать ситуацию. Обо всем этом он думал, параллельно занимаясь письмами. Когда на столе лежали три конверта – он так же решил написать и Портосу – часы на стене пробили два часа ночи. Надо поспать… Вытащил из саквояжа заботливо уложенные Иларио в дорогу вещи, среди которых была небольшая шкатулка. Открыл ее ключом, постоянно находящимся при нем, и достал склянку из темного стекла с опиумом. Иларио был его секретарем в испанской резиденции уже четыре года. Даже больше, чем секретарем. Более преданного слуги и помощника он не знал. А уж он-то умел разбираться в людях. Он сначала хотел взять его с собой, но потом решил, что пока его не будет в Испании, Иларио будет там его глазами и ушами. Некоторые братья-иезуиты спали и видели, как бы занять его, дАламеда, место. А значит, за ними нужен глаз да глаз… А здесь, в Париже, с обязанностями секретаря прекрасно справится Сезар, тоже давно служащий в Ордене и преданный нынешнему Главе. Надо поспать… Завтра должен приехать Анри. В своем письме он написал ему, что тот может остановиться в его резиденции. Арамис улыбнулся… Да, с годами он становится все более сентиментальным. С этой улыбкой на губах он и заснул. Опиум сделал свое дело.
Анна Женевьева: Он проснулся около шести утра, что все чаще случалось в последнее время. К подагре прибавилась бессонница. Вместо 8 утра документы были у него на столе уже в 7.30. Молодец, Сезар! Может, стоит подумать, чтобы перевести его в Мадрид? Да продвинуть наверх… Письма, донесения. Около часа ушло на расшифровку. Завтрак Арамис попросил подать в кабинет. После прочтения документов пришлось написать два срочных письма, которые требовали немедленного ответа. Это задержало посыльного на полчаса. Около одиннадцать прибыл курьер, сообщивший, что Его Величество Людовик XIV приглашает господина посла завтра в Лувр на обед. «Отлично. Готов поспорить, что на обеде будет и Кольбер. Можно будет забросить удочку…» - довольно усмехнулся он. Информация о его приезде в Париж дошла до короля более чем оперативно. И то, что Людовик, не дожидаясь прошения об аудиенции от него, сам сделал первый шаг, пригласив на обед, говорило, что в Лувре всерьез отнеслись к приезду испанского посла. Из чего можно было сделать вывод, что Людовик что-то задумал и попытается отвлечь его внимание лестью, комплиментами и прочее и прочее… Он не сдержался и засмеялся. Господи, как же порой легко просчитать поведение человека, даже если он из сильных мира сего! Остаток дня заняли мелкие рутинные дела. Чем ближе было время к вечеру, тем больше он думал об Анри… Скоро, уже совсем скоро… он чувствовал это. Темнело… Где же Анри? В сердце появилось чувство тревоги… А отцовское сердце не обманешь. На Париж уже опустились сумерки, когда карета маркиза Савоя въезжала в город. Рядом спокойным шагом шел арабский жеребец Анри. Все дорогу Анри периодически пускал коня в галоп, отрываясь от кареты с матушкой и маркизом, а потом по полчаса ждал их на постоялых дворах. Он скорее хотел попасть в Париж, радостно предвкушал встречу с духовником, их теплые долгие беседы… И вот, наконец, они на месте… - Анри! – услышал он голос матушки, вырвавший его из плена мечтаний. - Да, матушка. – он склонился к окошку кареты. - Анри, сын мой. Я прошу вас доставить письмо в дом герцогини де Онглер. Это всего в трех кварталах отсюда. И на словах передайте ей, что я непременно ее навещу в ближайшие дни. - Хорошо, матушка. А вы на виллу господина дАламеда? - Да. Я передам Его высокопреосвященству, что вы подъедете в ближайший час. Анри улыбнулся матушке, взял у нее письмо для герцогини де Онглер, попрощался с маркизом и свернул на улочку, ведущую к Ратуше. Едва карета скрылась за поворотом, как Анри, лукаво улыбнувшись, повернул коня назад. «Какая разница – через пять минут я буду у дома герцогини или через двадцать пять…» - подумал он, решив поехать другой, более длинной дорогой через Булонский лес, чтобы еще раз насладиться бешеной скачкой. Анна-Женевьева, сидя в карете, тоже лукаво улыбалась. Отправив сына с этим несложным поручением, она выигрывала как минимум час, чтобы побыть с Рене наедине… Герцог дАламеда увидел приближающуюся карету маркиза Савоя из окна своего кабинета и вышел встречать гостей. Странно, что Анри предпочел приехать в карете, а не верхом. Но скорее всего, это требование де Лонгвиля – он почему-то до сих пор считает Анри маленьким мальчиком, хотя тот уже давно мыслит и действует по-взрослому. Но, когда дверца кареты отворилась, его удивление стало еще больше. И только огромная выдержка позволила сохранить хладнокровие перед маркизом. - Добрый вечер, монсеньор… Знакомый нежный голос… Улыбка… Взгляд глаза в глаза… Господи, как же он по ней соскучился… И вдруг отчетливо почувствовал, что хочет обнять ее, прижать к себе, и целовать, целовать… ее волосы, лицо, губы… - Добрый вечер, герцогиня. – голос прозвучал спокойно. Он привык глушить эмоции. Его положение обязывало. Он поцеловал протянутую руку. Ладонь еле заметно дрогнула, едва он прикоснулся к ней губами. Она прекрасно поняла его чувства. Ничего… как только маркиз уедет, и они останутся наедине… - Добрый вечер, маркиз. – повернулся он к Савою. - Вечер добрый, господин посол. Ну, что ж, я свою почетную миссию выполнил. – хохотнул тот. – Вручаю вам герцогиню. Надеюсь, обратно вы ее так же доставите герцогу в целости и сохранности. - Уж будьте уверены. Герцогиня останется довольна пребыванием в моем доме. – улыбнулся он. Анна-Женевьева без труда прочитала между строк то, что предназначалось лишь для ее ушей. Они попрощались, и вскоре карета маркиза покинула двор виллы. - Анри будет чуть позже. – без труда прочитала она немой вопрос в глазах Рене. – Я послала его с небольшим поручением, чтобы мы могли немного побыть наедине после долгой разлуки. Он улыбнулся. Протянул ей руку. Она взяла его под локоть. Какое же это счастье – идти рядом с любимым человеком… В холле их уже терпеливо ждал Сезар. - Сезар, приготовьте две комнаты. Для герцогини и ее сына, который скоро подъедет. Они погостят у нас некоторое время. - Какие комнаты прикажете приготовить, монсеньор? - Я думаю, Анри подойдет комната в восточном крыле. Оно ближе всех к конюшням и фехтовальному залу. Юноша любит прокатиться верхом и поупражняться. А для герцогини… - он задумался на мгновение, думая, как бы так максимально невинно намекнуть на ближе всех расположенную к его покоям синюю… - Я думаю, герцогиня будет в восторге от синей спальни. – вдруг подал голос Сезар. Генерал Ордена внимательно посмотрел на него. Но тот был спокоен, непроницаем и выдержан. Если он о чем-то и догадался, то вел себя крайне деликатно. Нет, все-таки надо будет потом подумать о его переводе в Мадрид… - Да, пожалуй… Что ж, Сезар, ступайте. И распорядитесь насчет ужина. - Сию минуту, монсеньор. Секретарь поклонился ему и герцогине и направился в крыло для прислуги отдавать распоряжения. Арамис и Анна-Женевьева поднялись наверх. Едва он закрыл двери своего кабинета, как она обвила руками его шею… Он в ответ крепко прижал ее к себе… Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу. Он наклонился и нежно прикоснулся к ее губам… Сердце замерло… Как давно он не чувствовал этот сладкий вкус… Она прижималась к нему, и он отчетливо чувствовал, как неровно бьется ее сердце. Она начала дрожать – но не от холода, а от нахлынувших после долгой разлуки чувств… Сдерживаться больше не было сил. И вот он уже страстно покрывал поцелуями ее лицо и губы, как тогда… почти двадцать лет назад… - Я и не мечтал увидеть вас… - тихо прошептал он, когда смог, наконец, оторваться от ее губ. - Я соскучилась… - она прижималась к нему всем телом, ласково проводя рукой по уже полностью седым волосам. Седина была ему к лицу. Он был так же красив, как и в день их первой встречи. - И когда Анри сказал, что хочет поехать в Париж, чтобы увидеться с вами, я поняла… что это шанс. Мы сможем провести вместе какое-то время, не опасаясь де Лонгвиля. Он улыбнулся. С ней он в любом возрасте всегда чувствовал себя мальчишкой, который прятался от ревнивых мужей своих мимолетных возлюбленных. Но она стала для него чем-то большим… И не только из-за Анри. Она смогла отогреть его сердце после смерти Аделин и Элизы, вернуть его к жизни, снова научить любить и доверять, не бояться привязанности. Он снова наклонился к ее губам… Пока не приехал Анри, у них есть время…
Анна Женевьева: Анри подъезжал к окраине Булонского леса. Полчаса бешеной скачки ничуть не утомили ни коня, ни всадника. Но надо было выполнить поручение матушки и ехать на виллу «Женевьева». Ему самому не терпелось скорее обнять, наконец, своего духовника. Было уже совсем темно. Лишь немногочисленные факелы освещали дороги. Горожане давно уже разбрелись по домам и сидели за накрытыми столами за ужином, где-то простым, а где-то изысканным с несколькими переменами блюд. Появляться на улице с наступлением темноты было небезопасно. Конь неслышно ступал по земле. Анри выехал на дорогу и уже собирался пустить скакуна в галоп, как услышал слабый вскрик из ближайшего переулка. Голос явно принадлежал женщине. Молодой женщине. Мгновенно слетев с седла, он побежал на голос, даже не привязав коня. То, что он увидел, тут же пробудило в нем волну ярости. Четверо бандитов пытались сорвать драгоценности с молодой женщины, лежащей на мостовой. - Это что ж вы творите, господа!? – громко крикнул он, выхватывая шпагу. Бандиты обернулись к нему, бросив жертву лежать. - Ой, защитничек появился… - ухмыльнулся один из них. – Что-то давно мы никому дырочек не делали. - Зелененький еще… - подхватил другой. – Давно ли от маменькиной груди оторвался, мальчик? Все четверо расхохотались. Но смех резко прервался, когда один из бандитов легкомысленно атаковал Анри, не позаботившись о собственной защите. И был тут же наказан – шпага Анри пронзила ему грудь. Захрипев, тот рухнул у ног своих приятелей. - А мы, оказывается, шпагу держать умеем… - хмуро проронил один из бандитов, сплюнув в сторону. – Ну, ты сам напросился, молокосос… Анри не успел даже осознать, что впервые убил человека, как пришлось вспомнить все, чему его учил учитель фехтования и сам монсеньор дАламеда, один урок с которым стоил десяти с самым лучшим учителем. Только сейчас был не урок, сейчас была реальная схватка. Отбиваться сразу от троих Анри еще не приходилось, но все когда-то случается в первый раз. Бандиты медленно теснили его к стене. Отбивая удар за ударом, он думал, как лучше поступить – отойти к стене, дабы защититься от нападения со спины, или попытаться уйти к лесу. По крайней мере, он уведет бандитов от девушки. Краем глаза он заметил, что та понемногу начала приходить в себя. Осторожно приподнялась на мостовой, словно соображая – где она и что произошло. Он не видел ее лица в полумраке переулка. - Уходите! – крикнул он ей, когда она достаточно пришла в чувство, чтобы услышать его. – Уходите, я их задержу! Пока он отвлекся на девушку, один из бандитов попытался провести атаку, но Анри быстро сориентировался, парировал его удар низом и отвел шпагу. Но это лишь обозлило бандита и он вновь ринулся на Анри, поддерживаемый приятелем. Третий бандит пытался подобраться к Анри сбоку, но ему мешали ступеньки дома. Стараясь держать его в поле зрения, Анри сосредоточился на первых двух. «Парада к обоим. Терц. Выпад» - вспоминал Анри урок месье дЭрбле. И вот еще один бандит упал, как подкошенный. Такое развитие событий сильно разозлило двух оставшихся. Тот, что нападал сбоку, перемахнул через ступеньки, но Анри, пригнувшись, проскочил под его шпагой, прокатился по мостовой и вскочил на ноги шагах в пяти от нападавших. Бандиты остервенело бросились на Анри, и одна из их атак закончилась плачевно для шпаги последнего. Ее обломки лежали на мостовой, девушка у стены дома в ужасе закрыла рот рукой, а сам Анри пятился назад, лихорадочно думая – что теперь делать. Стоящие напротив него двое явно не сторонники благородного боя, проткнут его, не гнушаясь тем, что он безоружный. И тут он почувствовал, как спиной уперся в стену противоположного дома. Один из бандитов, ухмыльнувшись, спокойно вытащил из-за пояса кинжал. - Нехорошо, господа, нехорошо. – спокойно и уверенно вдруг прозвучало откуда-то сбоку. Говоривший вышел их темноты на свет. Обернувшись на голос, трое участников схватки увидели крепкого мужчину лет 33-35. - Папа всегда меня учил не давать спуску негодяям. – прежним спокойным тоном произнес он и выхватил шпагу. Секундного замешательства бандитов хватило Анри, чтобы наклониться и схватить шпагу одного из убитых. Схватка продолжилась. Парируя удар за ударом, Анри заметил, что его таинственный спаситель прекрасный фехтовальщик. Обманные финты, парады, фланконады сыпались одна за другой. Что-то очень знакомое было в его стиле фехтования. Вдвоем они расправились с оставшимися двумя бандитами за десять минут, не более. - Глупая жизнь и не менее глупая смерть. – спокойно сказал мужчина, переворачивая носком ботфорта только что убитого им бандита. Тут же лежал и последний, четвертый, которому Анри проткнул горло, проведя сначала терц, потом верхнюю параду и, наконец, выпад. - Прекрасная техника, юноша! – удовлетворенно кивнул незнакомец. - Благодарю вас, сударь. – Анри подошел к нему и протянул руку. – Анри де Лонгвиль, к вашим услугам. Мужчина пожал руку Анри и хотел было тоже представиться, как послышались шаги, стук копыт, и из переулка показался конвой патрульных. - Что здесь происходит? Впрочем, вопрос был скорее пустой формальностью, чем необходимостью. Капитан патруля оглядел место боя. - Господа, вынужден вас арестовать за нарушение общественного порядка и убийство четырех человек. - Господин капитан. – новый знакомый Анри старался сохранять спокойствие. – Эти люди бандиты. Они напали на девушку и пытались ее ограбить. Мы защищали даму и свои жизни. Иначе бы они убили нас. - Может, и так. Следствие разберется. – равнодушно пожал плечами начальник патруля. – Отдайте ваши шпаги моим людям и следуйте за нами. И я бы не советовал вам сопротивляться. Этим вы только усугубите свое положение. - О девушке хоть позаботьтесь… - сохраняя спокойствие, произнес новый знакомый Анри, отдавая одному из патрульных свою шпагу. - Не извольте беспокоиться. Мои люди проводят ее домой. Внутри Анри все кипело, но он понимал, что сопротивление и, правда, бессмысленно. Он отдал шпагу другому патрульному. - Куда вы их!? – вдруг раздался голос девушки, показавшийся Анри знакомым. Она, уже придя в себя, подбежала к ним, и Анри узнал в ней одну из дам в карете, что заблудилась по дороге в Руан. - Адель! – вскрикнул он. - О, Боже! Господин де Лонгвиль! – Адель только сейчас узнала своего спасителя. - Все, хватит нежностей! – один из патрульных решительно взял Анри за руку. – Пошли. - Куда вы их!? – повторила девушка, подбежав к лошади капитана. - В Бастилию. А завтра разберутся – кто прав, кто виноват! - и капитан тронул поводья. Анри повернулся к Адель и, прежде чем их увели, успел крикнуть ей: - Вилла «Женевьева»! Найдите герцога дАламеда! Расскажите все ему! Новый знакомый Анри молчал всю дорогу, лишь изредка бросал в его сторону заинтересованные взгляды. И лишь когда за ними захлопнулась дверь камеры, и они расположились на полу на тонком слое соломы, он повернулся к Анри: - Мой юный друг, вы упомянули имя герцога дАламеда. Вы знакомы с ним? - Да. Он мой духовник. И рядом со мной с самого моего рождения. - Вот как? – улыбнулся его сокамерник. – Думаю, мне пора, наконец, представиться. Рауль де Бражелон, сын графа де Ля Фер. – протянул он руку Анри.
Анна Женевьева: - Я так рад тебя видеть… - Я не могла не использовать этот шанс увидеть тебя… Они сидели на диванчике, рука в руке... Она положила голову на его грудь, он ласково обнял ее рукой. - Что-то Анри долго нет… - наверное, он сказал это слишком встревожено, потому что она резко подняла голову и посмотрела на него глазами матери, которая из ласковой кошки превращается в тигрицу, если ее ребенку угрожает опасность. Они больше не успели ничего сказать друг другу, так как с улицы послышался какой-то непонятный шум, резко залаяли собаки. Он поднялся. - Извини, я должен посмотреть, что там. - Рене… - Не волнуйся. – он твердой походкой направился к двери. - Я с тобой. – она решительно поднялась следом. Он не стал ее останавливать. Когда они вышли на лужайку у дворца, то увидели, как охранники держат двух огромных догов, остервенело лающих на молодую женщину, которая что-то пыталась объяснить Сезару, при этом отчаянно жестикулируя. - Я должна видеть герцога дАламеда! Это очень важно! - Объясните, в чем дело и я доложу Его высокопреосвященству. Если он сочтет нужным, он встретится с вами. – Сезар старался спокойно говорить с гостьей. – Поймите, существуют правила. - К черту правила! Вы поймите – я должна ЛИЧНО с ним поговорить! - Мадмуазель… - Что здесь происходит, Сезар? Девушка повернулась и посмотрела на того, кто произнес последние слова. Перед ней стоял среднего роста статный седовласый мужчина, во всем облике которого читалась ВЛАСТЬ и МОГУЩЕСТВО. - Монсеньор… - начал было Сезар. - Вы – герцог дАламеда? – бросилась к нему девушка. - Да. Вы хотели видеть меня? - Меня послал к вам человек, которому нужна ваша помощь. И срочно! - Успокойтесь и расскажите все по порядку. – где-то внутри стала набирать силу тревога, и ему это не понравилось. - Меня послал к вам господин Анри де Лонгвиль. Позади него раздался вскрик Анны-Женевьевы. - Анри? – его голос тоже непроизвольно дрогнул. Девушка кивнула и начала быстро, сбиваясь и захлебываясь словами, рассказывать. С каждым ее словом в груди холодело все больше и больше. Анри защищал ее от бандитов. Во время поединка ему помог еще один дворянин. Но тут появился патруль, их арестовали и увели в Бастилию. - Рене! – Анна-Женевьева, забыв о всякой предосторожности, отчаянно вцепилась в его камзол. - Успокойся… - он мягко взял ее руки в свои. – Ничего не бойся. Все будет хорошо. Веришь мне? Она кивнула. - Сезар! - Да, монсеньор. - Коня мне. Быстро! - Вы едете один? - Да. - Но, монсеньор… - Вы будете оспаривать мои приказы?! - Монсеньор, я отвечаю за вашу жизнь и безопасность! Я не могу отпустить Вас одного. Он внимательно посмотрел на Сезара. В глазах последнего преданность, решимость, надежность и твердость. Он прав. Нельзя поддаваться эмоциям и забывать о том, кто он есть. - Хорошо. Поедешь со мной. Сезар коротко кивнул и бросился седлать коней. Рене жестом приказал охране увести собак. Повернулся к Анне-Женевьеве. - Не волнуйся… Все будет хорошо. Я вытащу его оттуда, обещаю тебе. Он взял ее руки в свои. Ее ладони были холодные и дрожали. Она подняла на него глаза. Когда он был таким – спокойным, полным решимости – она знала, он на все пойдет, но обещание сдержит. Так было всегда. Но сейчас был особый случай. Сейчас речь шла об их сыне. И это делало его еще более решительным. На лужайку выбежал Сезар, держа под уздцы двух андалузцев. Несмотря на возраст, герцог дАламеда легко вскочил в седло, чем немало удивил юную гостью. - Оставайтесь здесь, пока мы не вернемся. И ничего не бойтесь! – сказал он женщинам и пришпорил коня. Сезар молча последовал за ним. Охрана давно уже закрыла за ними ворота, а Анна-Женевьева продолжала стоять, сложив на груди руки в молитвенном порыве. Теперь, пока они не вернутся, ее сердце будет болеть. За сына и за любимого… Комендант Бастилии господин Лемар только что закончил ужинать и сидел в своем любимом кресле, потягивая бургундское. Внутренне порадовался, что выдался относительно спокойный день – всего-то уже к вечеру доставили двоих, устроивших драку у Булонского леса с четырьмя трупами. Он даже не стал с ними говорить, распорядился поместить в камеру – до утра подождет. Бургундское было отменное… Он даже зажмурился от удовольствия, смакуя каждый глоток. Внезапно раздалось осторожное покашливание. «Ну, что еще…» - подумал раздраженно и открыл глаза. В дверях стоял дежурный офицер охраны. - Вас желает видеть какой-то господин. - Завтра, все завтра. – поморщился комендант. - Господин, судя по всему, знатный… - в голосе офицера комендант услышал сомнения в правильности его решения. - Ну, хорошо… Пригласите. – кряхтя, поднялся с кресла. Вот принесла кого-то нелегкая на ночь глядя. Но отсылать и правда не стоит – а вдруг, это проверка короля. За спиной послышались шаги. Обернувшись, увидел двоих входящих в кабинет. Один из них был, судя по всему, слугой или камердинером. Среднего роста, крепкого телосложения, непроницаемое лицо, в глазах неподкупность и преданность своему хозяину. Сам же хозяин был крайне интересной личностью. Лемару показалось, что он его где-то уже видел… Среднего роста, но примерно на полголовы выше слуги, худощавый, подтянутый. Гордая осанка, властная посадка головы. В каждом жесте и взгляде чувствовалась… как это говорят… «порода»… И правда, знатный господин. - Чем могу служить, господа? Время позднее, значит, что-то важное привело вас ко мне. – Лемар сел за стол, всем своим видом показывая, что, как бы ни был знатен его гость, а здесь хозяин он. Знатный господин подошел и сел в кресло напротив Лемара. Слуга встал за его спиной. Некоторое время гость просто смотрел на Лемара. Но от этого взгляда у последнего почему-то побежали мурашки по спине… - Сегодня вечером к вам доставили двоих мужчин. – без всякого вступления начал говорить гость. - Да, да… Драка у Булонского леса. Обычное дело. – махнул рукой Лемар. - Эти люди невиновны. – спокойный голос гостя начал напрягать коменданта. Он себя уже чувствовал под взглядом этого господина, как змея перед фокусником. Куда бы спрятаться от этого взгляда…? Он его чувствовал даже тогда, когда не смотрел на гостя. - Так все говорят. Завтра судья решит – кто прав, а кто виноват. - Завтра судья ничего уже решать не будет, потому что вы немедленно их освободите. – голос гостя обрел ледяную холодность, от чего сам Лемар, несмотря на жару, покрылся испариной. - Извините, но ничем не могу помочь. – он постарался взять себя в руки. Он здесь главный, черт возьми! - Я бы советовал вам как можно быстрее передумать. – впервые за весь разговор подал голос слуга господина. – Вы даже не представляете, КОМУ вы сейчас посмели отказать. - А для меня все равны. – комендант начал уже злиться. – Да будь вы хоть Папа Римский… - Значит, вы отказываетесь освободить задержанных по-хорошему? – прервал его гость, поднялся из кресла и навис над комендантом, словно скала. - Именно так. «Ну, что ж…» - подумал Арамис. – «Не хочешь по-хорошему, значит…» Он сделал еле заметное движение рукой, которое не ускользнуло от Сезара. - Думаю, наш разговор закончен, господа. Я попрошу вас покинуть мой кабинет. – и Лемар принялся читать один из лежащих на столе документов, всем видом показывая, что обсуждение закончено. - Нет, уважаемый господин Лемар, наш разговор только начинается. – и гость резко опустил руку на документ, что читал комендант, да так, что стоявшие на столе письменные принадлежности подпрыгнули. - Да что вы себе позволя… - начал было возмущаться наглостью гостя комендант, как замер на полуслове, уставившись на его руку. Самодовольство на лице господина Лемара в одну секунду сменилось страхом, даже неподдельным ужасом. - Я вас предупреждал… - тихо проронил слуга. - М… м… ммммонсеньор… - пролепетал комендант, выскочил из-за стола и рухнул перед гостем на колени. – Простите, монсеньор! Он с трудом соображал. Только взглянув на руку гостя и увидев на пальце с виду невзрачный перстень, он в один миг понял, КТО перед ним. Как понял и то, что только что фактически подписал себе смертный приговор. Рядовой член Ордена иезуитов - он посмел перечить ГЕНЕРАЛУ ОРДЕНА! Ибо перстень на пальце гостя недвусмысленно указывал на то, что этот господин - Генерал Ордена иезуитов, одного из самых могущественных в мире! Теперь-то комендант понял, почему его лицо показалось ему знакомым. Скорее всего, он видел его в Мадриде, куда его вызывали перед назначением на пост коменданта Бастилии. Орден стремился, чтобы максимальное число более-менее значимых постов в мире занимали его братья. Господин Лемар был одним из таких скромных братьев-иезуитов, разбросанных по всему миру. - Простите! Простите! Простите! – валялся в ногах Арамиса комендант, молясь об одном – чтобы Генерал пощадил его. Ибо он прекрасно знал, что бывало с теми, кто осмеливался не выполнять приказы главы Ордена, перечить ему или высказывать сомнения в правильности его решений. Арамис же смотрел на коменданта и испытывал к нему что-то среднее между брезгливостью и отвращением. «Господи, и кого Орден ставит на такие важные посты!? Ничтожных, мелких людишек, не способных даже достойно отвечать за свои слова и поступки…» - Вами я займусь позже. – наконец, холодно произнес он. – Молитесь, чтобы в лучшем случае после сегодняшнего вечера вы оказались в каком-нибудь Богом забытом монастыре на краю земли. Комендант закивал головой. Он был согласен на все, лишь бы только живым остаться… - Даже не зная, кто я, вы не имели права вести себя подобным образом, разговаривать подобным тоном и ставить себя выше того, кто априори имеет гораздо больший вес в обществе. Вы это сразу поняли по моему виду, но не удержались от соблазна лишний раз продемонстрировать, кто здесь хозяин. - Виноват, монсеньор! Каюсь, виноват! Христом-Богом молю, простите! - комендант боялся поднять глаза на Генерала, затылком чувствуя его испепеляющий взгляд. - Так КТО здесь главный, господин Лемар!? - Вы, ваше высокопреосвященство! Вы! - ГОСПОДЬ! В данный момент в моем лице – его верного слуги на этой земле. Если и есть гром Господень, то именно это сейчас испытывал господин Лемар на собственной шкуре. - А сейчас вы немедленно пошлете за теми двумя господами, что были арестованы у Булонского леса, и пока они будут идти сюда, подпишете приказ об их освобождении. - Сию минуту, монсеньор. – комендант вскочил на ноги и бросился к двери. – Немедленно приведите ко мне арестованных у Булонского леса! И принесите их вещи! Быстро! Шевелитесь! Арамис тем временем вернулся в кресло, закинул нога на ногу и с невозмутимым видом наблюдал, как комендант метался по кабинету в поисках бумаги, пера, чернил, как дрожащей рукой писал приказ об освобождении арестованных. Тем временем в камере Анри с неподдельным удивлением взирал на своего нового знакомого. - Вы – сын графа де Ля Фер??? Атоса??? - Да, именно так. Вам, я вижу знакомо мушкетерское имя моего отца? – в глаза Рауля плясали чертики. - Как тесен мир! – засмеялся Анри. – Надо же было мне встретить сына друга моего духовного отца поздним вечером в Париже в пустынном переулке… Конечно, я знаю историю великолепной непобедимой четверки! - Да уж, мир и правда тесен. – улыбнулся Рауль. - То-то мне ваша техника знакомой показалась! - Не зря же мой отец и ваш духовник бок о бок столько схваток в молодости провели. - Когда я последний раз видел месье дЭрбле четыре года назад, он по-прежнему уверенно держал шпагу в руке. Не думаю, что что-то изменилось. Мне кажется, он родился со шпагой и умрет с ней… - Мой отец тоже, несмотря на возраст, каждый день хотя бы по часу проводит за упражнениями. - Я искренне рад нашему знакомству! – Анри положил руку на плечо Рауля. - Взаимно, мой юный друг! - И что же вас привело в Париж? Рауль загадочно улыбнулся, но не успел ничего ответить. Заскрипели дверные засовы, дверь открылась, и в проеме показалась заспанная физиономия охранника. - Комендант желает вас видеть. - Сейчас?? Зачем? – хором произнесли Анри и Рауль. - Ничего не знаю. Меня это не касается. – пожал плечами охранник. – Мое дело привести заключенных, увести заключенных… Пошли. – махнул он рукой в направлении коридора. Перекинувшись удивленными взглядами, молодые люди проследовали за охранником. Когда они вошли в кабинет коменданта, то увидели там самого начальника тюрьмы, некоего господина, сидящего к ним спиной в кресле, и еще одного мужчину, стоящего за спинкой кресла. Едва арестованные показались в дверях, как комендант торопливо, сбиваясь и путаясь в словах, затараторил: - Господа, произошла ошибка. Вы невиновны. Я только что подписал приказ о вашем освобождении. Вы свободны, господа! Надеюсь, мои люди вели себя подобающим образом и не причинили вам вреда? Рауль и Анри непонимающе переглянулись. Тут же в кабинет вошел начальник охраны, который вернул им оружие и личные вещи. - Мы можем быть свободны? – на всякий случай еще раз уточнил Анри. Комендант открыл было рот… - Ну, конечно, Анри. Вы свободны. – опередил его важный господин в кресле и поднялся, повернувшись к нему лицом. - Господин дАламеда! – лицо Анри озарилось искренней улыбкой, он бросился к Арамису, преклонил колено и почтительно поцеловал руку. – Монсеньор… Арамис улыбнулся. Господи, как же изменился его мальчик за эти четыре года. Возмужал, повзрослел… Арамис поднял его и крепко обнял, прижав к себе. Комендант сразу понял, что этот юноша более чем приближен к Генералу Ордена. А значит, за его арест и удерживание в Бастилии может полететь не только его голова. - Как же я рад вас видеть, монсеньор… - сердце Анри радостно билось. - Поговорим дома, сын мой. – будучи духовником Анри, Арамис мог позволить себе так его называть без опасения быть неправильно понятым. И только он и Анна-Женевьева знали, что, называя Анри сыном, он говорит не только образно, но и буквально. – Ваша матушка очень волнуется. Надо поспешить, чтобы успокоить ее. - Вы правы. Время позднее. Могу я предложить моему новому знакомому переночевать у вас? - Да, конечно. – только теперь Арамис посмотрел на второго освобожденного. Что-то безумно знакомое было в чертах его лица. - Я думаю, у вас найдутся две лошади для этих господ. – его голос, обращенный к коменданту, вновь обрел холодность. - Да, конечно, монсеньор. Я немедленно распоряжусь. - Да уж поторопитесь. Идемте, Анри. И он пошел к двери. Сезар и Анри молча шли за ним. Комендант, склонившись в поклоне, открыл перед Генералом Ордена дверь. Он еще не терял надежды, что тот смилостивится над ним… Хотя жесткий взгляд герцога практически не оставлял господину Лемару шансов. Во дворе тюрьмы к ним тут же подвели двух прекрасных андалузских жеребцов. - Я еще раз прошу простить меня, монсеньор. Я искренне сожалею об этом недоразумении и прошу принять этих двух прекрасных жеребцов в подарок. – комендант склонил голову перед Арамисом. - Лошадей вам вернут утром. – сухо сказал он, вскочив в седло. Лемар совершил ошибку, фактически предложив ему взятку. Арамис ненавидел тех, кто подлизывался и пытался купить его милость. – А что касается вашей дальнейшей судьбы, вам сообщат дополнительно. Ждите! Сезар, Анри и Рауль тоже уже сидели в седлах, готовые в любой момент двинуться в путь. - И научитесь вести себя достойно и отвечать за свои поступки! – сказал напоследок Генерал Ордена и пришпорил коня. Вскоре все четыре всадника покинули тюремный двор, оставив коменданта одного стоять и думать над своей дальнейшей судьбой.
Анна Женевьева: Несмотря на поздний час, на вилле «Женевьева» никто не спал. Герцогиня де Лонгвиль и Адель сидели в гостиной. Служанка подала им отвар из успокаивающих трав. Но ничто сейчас не могло успокоить Анну-Женевьеву. Пока она не увидит Арамиса и Анри целыми и невредимыми… Адель уже успела ей рассказать все, что помнила о стычке и аресте. Так же она рассказала герцогине о встрече с Анри еще в Нормандии на дороге в Руан. - А вы сами откуда, дитя мое? – Анна-Женевьева старалась держать себя в руках. Это юное белокурое создание в кресле напротив дрожало от пережитого шока. И она должна была подать девушке пример выдержки. - Из Ньюкасла, мадам. – девушку било мелкой дрожью. Она с трудом помнила, как едва отбилась от двух солдат патруля, которые хотели отвести ее домой, как на лошади, что нашла неподалеку от места стычки, домчалась до виллы, как трясла железные ворота, пока не выбежал охранник… - Вы приехали во Францию одна? - Нет, с кузиной. Мэри старше меня на шесть лет. - Сколько же вам самой, дитя мое? - Восемнадцать… - она подняла глаза на Анну-Женевьеву. – Как вы думаете, герцог вызволит Анри из Бастилии? - Герцог… Да он откуда угодно вызволит. – она не сомневалась в Арамисе. - Но вы все равно переживаете. - Потому что они мне очень дороги… И мой сын, и… - она замялась на мгновение, - мой друг. - Герцог дАламеда – ваш друг? - Да. И очень давний… - Мне показалось, он очень влиятельный и могущественный человек. Он… такой грозный… - нахмурилась Адель и даже от воспоминаний передернула плечами. Анна-Женевьева не выдержала и засмеялась. - Вы правы в одном, дитя мое. Герцог – очень влиятельный человек. И я бы никому не пожелала иметь его в качестве врага. Но вместе с тем он самый верный и преданный друг, о каком можно только мечтать. В этот момент на улице послышался шум, нарастающий с каждой секундой. Анна-Женевьева, а вслед за ней и Адель, выбежали на площадку перед домом. «Спасибо, Господи…» - прошептали они почти одновременно и улыбнулись. По дорожке к дому приближались четыре всадника. Тут же из дома выбежали слуги, которые приняли лошадей. Всадники спешились. Едва Арамис и Анри оказались на твердой земле, как к ним подбежала Анна-Женевьева и начала их обнимать и целовать по очереди. Сезар и Рауль молча стояли на почтительном расстоянии. - Все хорошо, матушка… Успокойтесь, прошу вас… - Анри обнимал мать, которая только сейчас дала волю своим чувствам и расплакалась на плече сына. - Герцогиня… - Арамис подошел к ней и ласково обнял за плечи. – Успокойтесь, все позади… Ничего, когда они останутся наедине, он сможет успокоить ее… - Все закончилось хорошо. Иначе и быть не могло. Пойдемте в дом… Сезар уже держал двери, которые тут же открыл перед Арамисом, едва тот подошел к ним. - Молодой человек, извините, что только сейчас выражаю вам благодарность за помощь, оказанную моему… воспитаннику. – Арамис повернулся к Раулю, едва они расположились в креслах и на диванчиках в гостиной. - Вы не узнаете меня, месье дЭрбле? – улыбнулся тот. – Я так сильно изменился? Впрочем, да… я правда, сильно изменился… Арамис напрягся, несколько секунд всматривался в его лицо, и вдруг… - Не может быть… РАУЛЬ??? – он стремительно поднялся, подошел к Раулю, поднявшемуся ему навстречу, и порывисто обнял. – Рауль… Воистину – неисповедимы пути твои, Господи! Когда же я тебя последний раз видел? - Кажется, семь лет назад, когда вы приезжали в гости к отцу. - Да, помню. Славно мы с Атосом тогда провели время… - он улыбнулся от воспоминаний. - Отец тоже часто вспоминает вашу последнюю встречу. - А где он, Рауль? Я писал ему в Блуа, но ответа не получил. Рауль улыбнулся еще загадочнее. - Отец здесь… в Париже. - В ПАРИЖЕ?! Атос здесь?! - Вы помните наш домик недалеко от Ратуши? – Рауль улыбался, видя, какие эмоции вызывают его слова на лице друга отца. - Конечно, помню… - Что-то мне подсказывает, что завтра отца ждет сюрприз… - лукаво прищурился Рауль. Арамис лишь засмеялся в ответ. - Ну, что ж. День был трудный, надо всем отдохнуть. Сезар, позаботьтесь о комнатах для наших гостей. - Уже все готово, монсеньор. – поклонился Сезар. Да, он все больше склоняется к тому, чтобы взять его потом с собой в Мадрид. Через час, когда погас свет в последнем окне, в доме наступила полная тишина. Анна-Женевьева сидела в кресле возле туалетного столика. Лунный свет заливал комнату, так что даже свеча была не нужна. Сколько потрясений за один вечер. Конечно, она знала, что Арамис сделает все возможное, чтобы освободить Анри. Она давно догадывалась, что Арамис не только испанский посол. Было что-то еще… Что-то, что делало его могущественным, почти всесильным… Власть. Огромная власть, которая открывала перед ним любые двери. Казалось, он может все. Это радовало, но это и пугало… Она боялась. Но не его, а за него… Большая власть дает большие возможности, но и вместе с тем несет с собой огромный риск для ее обладателя. - Господи… прошу тебя, храни его… Храни моего Рене… Если с ним что-нибудь… - Не волнуйся… - услышала она за спиной. Улыбнулась… Тихие шаги становились все ближе и ближе. Он обошел кресло и присел на пол у ее ног. Взял ее руки в свои и поцеловал. - Не волнуйся… Я не могу сказать тебе все. Но поверь… я в состоянии защитить себя. Жизнь многому меня научила. Все то, через что я прошел, что пережил, не прошло бесследно. - Я люблю тебя… - она наклонилась и поцеловала его. – Ты не уйдешь сейчас? - Ни сейчас, ни во все последующие ночи, пока ты здесь. Они лежали на кровати, обняв друг друга. Конечно, уже не было той страсти, что захватывала их двадцать лет назад. Но была нежность… Нежность, которая порой ценнее и важнее страсти. Завтра, точнее уже сегодня, у него важная встреча с Людовиком. Нужно будет проявить все свои дипломатические таланты, чтобы выяснить все, что необходимо, при этом оставив короля и Кольбера в полной уверенности, что им удалось запудрить ему мозги. Но он знал, что эта ночь, пусть и бессонная, подарит ему такой заряд энергии, что он будет способен горы свернуть. Он обнял Анну-Женевьеву и поцеловал ее плечо…
Анна Женевьева: Арамис проснулся, едва первые лучи солнца заглянули в комнату. Анна-Женевьева спала рядом. Он осторожно встал, стараясь не разбудить ее, оделся и вышел. Удивительно, но это была первая ночь за последние годы, когда он спал без опиума. Словно присутствие рядом любимой женщины снимало боль и заставляло забыть о болезни. Он всегда преображался, когда она была рядом или когда дело касалось жизни дорогих ему людей. Вот как вчера – вскочил в седло так легко, словно ему не 63, а максимум 30. Все мысли были только об Анри. Умение мобилизоваться в критический момент не пропало с возрастом. Он вошел в свой кабинет, сел за стол. Надо написать несколько писем, пока все еще спят. После завтрака отвезти Рауля и девушку домой. Мысль о предстоящей встрече с Атосом вызвала улыбку. Откинулся в кресле, закрыв глаза. Так всегда лучше думалось. В три часа пополудни обед у Людовика. Эта встреча потребует максимум концентрации. Он уже решил, что будет действовать как обычно – первые минуты оценка ситуации, степени осведомленности другой стороны о его планах и целях, а дальнейшие действия и слова будут зависеть от того, что он услышит и увидит. Возле дверей раздалось осторожное покашливание. Входя, он не закрыл дверь. Открыл глаза. - Вам-то что не спится, Сезар? – улыбнувшись, спросил секретаря, молча стоявшего в ожидании распоряжений. - Монсеньор, я как вы. Вы проснулись, и я на ногах. Арамис жестом попросил закрыть дверь. Сезар выполнил распоряжение и, повинуясь следующему жесту, подошел и сел в кресло напротив хозяина. - Ты уже десять лет в Парижской резиденции Ордена. Кого можешь порекомендовать на пост коменданта Бастилии? – пристально посмотрел на Сезара. Тот спокойно выдержал взгляд Арамиса. Оставаясь внешне непроницаемым, Сезар понял, что в этот момент его судьба делает резкий поворот, а карьера стремительно идет вверх. Если сам Генерал Ордена советуется с тобой, к тому же обращаясь к тебе на «ты» - это знак наивысшего доверия… - Для меня большая честь, монсеньор, что вы спрашиваете мое мнение. – почтительно склонил голову Сезар. – Я нахожу господина Данглара способным оправдать доверие Вашего Высокопреосвященства на этом посту. - Данглар… Помощник главного парижского судьи. – Арамис удовлетворенно кивнул. Молодец, Сезар. Достойный выбор, еще раз подтверждающий, что Арамис не ошибся в своем секретаре. Арамис открыл шкатулку, стоящую на столе, вытащил из нее листок бумаги, дописал туда что-то. Потом взял со стола маленький конверт, вложил в него листок, запечатал и скрепил печатью Генерала Ордена. - Это надо срочно отправить в Мадрид. – протянул конверт Сезару. – Не хочу тянуть с решением этого вопроса. И вызовите Данглара ко мне завтра в семь вечера. - Что прикажете делать с Лемаром? - Когда перестановки будут закончены, пусть замаливает свои грехи где-нибудь… в Китае. Может, научится смирению. Да, и распорядитесь вернуть тех лошадей, что нам вчера дали. Сезар кивнул. Положительно, Лемару повезло. В подобных случаях провинившиеся братья обычно бесследно исчезали. Но монсеньор дАламеда не любил столь радикальных наказаний и крайне редко к ним прибегал, за что Сезар его искренне уважал. - Ступайте, Сезар. Я немного поработаю. Когда все проснутся к завтраку, позовите меня. Сезар почтительно поклонился и покинул кабинет, бесшумно закрыв дверь. Прежде чем ему доложили, что все проснулись и ждут его в столовой, он успел написать еще три письма и изучить свежую корреспонденцию, которую Сезар принес ему спустя всего полчаса после того, как покинул кабинет. Такая оперативность и исполнительность заслуживали поощрения. Арамис решил приблизить Сезара к себе во время пребывания в Париже и понаблюдать за ним, оценить его в разных ситуациях. Когда Арамис спустился в столовую, там уже сидели Анна-Женевьева и вчерашняя гостья. - Доброе утро, дамы. – он подошел и поцеловал им руки. На руке Анны-Женевьевы задержался на мгновение дольше, но этого было достаточно, чтобы обменяться с ней улыбками и короткими взглядами. «Я люблю тебя…» «Спасибо за эту ночь…» - А где наши молодые люди? – спросил он, усаживаясь во главе стола. - Анри и Рауль не удержались и решили немного прокатиться верхом перед завтраком. – улыбнулась Анна-Женевьева, расправляя на коленях салфетку. В этот момент в холле послышались быстрые шаги и смех. - А вот и они! – она повернула голову на звуки и улыбнулась, увидев входящего сына и Рауля. Как же ее мальчик красив! Весь в Рене… Удивительно, как де Лонгвиль за все эти годы даже не заподозрил, что Анри не его сын. - Прошу нас простить за опоздание. – Анри подошел к матери и поцеловал ей руку. Анна-Женевьева ласково провела по растрепавшимся от ветра волосам сына. - Ну, что вы, Анри! В вашем возрасте мое утро начиналось так же. – улыбнулся Арамис. Анри подошел к нему и почтительно опустился на колено. - Монсеньор… спасибо вам за вчера. - Мальчик мой… - Арамис приподнял голову Анри за подбородок. – Запомните – вы очень дороги мне, и пока я жив, я никому не позволю причинить вам боль или навредить. Сердце Арамиса дрожало. Как ему хотелось сказать Анри правду… Но он не мог подвергать сына той опасности, которую может для него повлечь открытие этой тайны. Если его враги в Ордене узнают о существовании Анри, у них в руках будет мощное средство влияния на него, Генерала Ордена. Потому что принципиальный, никогда не поддающийся на шантаж или угрозы, если дело будет касаться Анри, если ему будет угрожать опасность, он уже не сможет остаться таким же непоколебимым. Анри был его слабым местом. Анри улыбнулся и поцеловал его руку. Поднялся и, обойдя стол, сел напротив спасенной им и Раулем девушки. Улыбнулся ей и получил в ответ такую же добрую и немного смущенную улыбку. Рауль поздоровался с герцогиней и Арамисом и сел рядом с Анри. Арамис еле заметно кивнул Сезару, все это время стоявшему у противоположного от него конца стола. И тот тут же открыл дверь, и слуги один за другим стали выносить и ставить на стол только что приготовленные, с пылу с жару, овощи, яйца, хлеб. - Милая девушка. – обратился к гостье Арамис. – Я прошу простить меня, что со вчерашнего вечера так и не поговорил с вами. - Ну, что вы, ваша светлость… Вчера не до знакомств было. - И все равно, это непростительная оплошность с моей стороны. Еще раз прошу простить меня. Адель склонила голову и улыбнулась. - Судя по акценту, вы англичанка? Как вас зовут, дитя мое? - Адель Листок, ваша светлость. Да, я приехала из Англии. Я сопровождаю мою кузину, Мэри Грефтон. - Вы приехали отдохнуть или с иной целью? - Мэри приехала по делу, касаемого наследства ее покойного отца. Она с родителями уже много лет жила в Англии, но у отца оставались во Франции виноградники. Полгода назад он скончался, и вскоре до нас дошли слухи, что его земли хотят передать государству, лишив вдову и дочь наследства. «Очень похоже на Кольбера…» - подумал про себя Арамис. - А Мэри не их тех, кто смиренно соглашается, когда у нее отнимают то, что принадлежит ей по праву. Вот она и приехала, чтобы защитить свое наследство. А я решила составить ей компанию, чтобы помочь в случае необходимости, а заодно Париж посмотреть… Я никогда здесь не была. - Пока что, юная леди, помощь понадобилась вам… - улыбнулся ей Арамис. Адель смущенно покраснела и посмотрела на Анри. Тот улыбнулся в ответ. Адель нравился этот красавчик-француз. Он запал ей в сердце еще на Руанской дороге. Арамис заметил эту игру взглядов молодых людей. Кажется, его сын стоит на пороге первой серьезной влюбленности. - Монсеньор, вы считаете, это может быть опасным? – посмотрел на него Анри. - Трудно сказать, сын мой. Но что-то мне подсказывает, что незнакомая нам пока Мэри Грефтон стала жертвой алчности некоего господина, который путает личные интересы с государственными. - Вы о господине Кольбере? – серьезно спросил Рауль. - Кажется, острый ум Атоса передался вам по наследству так же, как и прочие таланты. – улыбнулся ему Арамис. Рауль пожал плечами: - Слишком много в последнее время говорится о новой системе налогов, об обложении податями знати. Поговаривают даже о кассировании дворянских титулов. Арамис уважительно кивнул. А юноша очень умен. - Сегодня мне предстоит одна встреча, после которой я буду знать больше и лучше понимать ситуацию. А потому, юная леди, - Арамис вновь повернулся к Адель. – я попрошу вас и вашу кузину пока не предпринимать никаких действий. Адель кивнула. Если этот влиятельный господин решит помочь Мэри, это будет огромной удачей, на которую они даже не рассчитывали. - И еще… Постарайтесь не распространяться обо всем услышанном в этом доме. - Клянусь пресвятой девой Марией, монсеньор… - Адель вытащила крестик, что висел на шее, и поцеловала его. – Клянусь, что буду молчать. Арамис улыбнулся. - Что за встреча, Рене? – Анна-Женевьева постаралась сказать это спокойно, но Арамис все равно уловил тревогу в ее голосе. Она никогда не перестанет волноваться за него… - Ничего, что представляло бы опасность для испанского посла. – ободряюще улыбнулся он ей. – Обед у Его Величества. Ну, что ж. – он положил салфетку на край стола и поднялся. – Пора заняться делами. Сезар тут же вырос рядом с ним. Все остальные тоже поднялись из-за стола. - Анри, Рауль, подождите меня пару минут. Я отдам несколько распоряжений Сезару, и мы поедем к Атосу. И заодно отвезем нашу юную гостью домой. Ваша кузина уже, должно быть, с ума сходит от волнения. Герцогиня, все мои люди в вашем полном распоряжении. Вас отвезут, куда пожелаете, и сделают все, что захотите. - Благодарю, Рене. Я, пожалуй, навещу дорогую герцогиню де Онглер. – улыбнулась ему Анна-Женевьева. «Береги себя…» - сказали ее глаза. «До вечера…» - ответил он ей… - Отправьте письма, приготовьте список завтрашних встреч на утверждение и будьте у дома графа де Ля Фер в два часа пополудни. Будете сопровождать меня на обед к Его Величеству. – отдавал последние распоряжения Сезару Арамис, выходя из дома на лужайку. Там уже стояла наготове карета, в которой сидела Адель, а рядом стояли Анри и Рауль, державшие под уздцы двух лошадей. - Мы решили ехать верхом. – пояснил Анри, увидев вопрос в глазах монсеньора дАламеда. Арамис сел в карету напротив девушки, Сезар захлопнул дверцу и дал отмашку кучеру. Тот потянул поводья, и карета медленно покатилась по дорожке, а рядом ехали по обе стороны Анри и Рауль.
Анна Женевьева: Когда Атос спустился в столовую, от него не ускользнуло, что Гримо старается не смотреть ему в глаза. - Рауль не ночевал дома. – сказал Атос скорее утвердительно, чем вопросительно, и посмотрел на Гримо. Тот молча кивнул. Конечно, Рауль уже не маленький мальчик, но все же Атос поймал себя на мысли, что взволнован отсутствием сына. Только он успел об этом подумать, как с улицы послышалось конское ржание. - Господин Рауль приехал. – выглянув в окно, доложил Гримо. Атос облегченно закрыл глаза. Слава Богу… – Не один приехал. – добавил Гримо. Атос открыл глаза и теперь уже удивленно посмотрел на слугу. - С ним еще один юноша и карета. В окно видно сидящую там девушку. «Интересно, и чем это Рауль ночью занимался?» - думал он, выходя из дома на улицу. - Сын мой, вам никто не говорил, что воспитанному юноше не подобает без предупреждения пропадать на целую ночь. – за напускной строгостью Атос пытался скрыть волнение за сына. - Друг мой, а вы с возрастом становитесь ворчливым… - услышал он откуда-то сзади смеющийся знакомый голос. «Не может быть…». Поднял глаза на сына. Рауль улыбнулся и перевел взгляд с отца куда-то за его спину. Атос резко обернулся. Дверца кареты была открыта, а возле нее стоял… Боже… «Кажется, я становлюсь с возрастом не только ворчливым, но и сентиментальным…» - думал Атос, обнимая Арамиса. «Черт… Кажется, с каждым годом наши встречи все больше пробивают на слезу…» - думал Арамис, обнимая Атоса. - Арамис, друг мой, вы ли это? – наконец, оторвавшись от Арамиса, спросил дрожащим голосом Атос. - Ваши глаза вас не обманывают, граф. – улыбался ему Арамис. Рядом послышалось деликатное покашливание. Друзья повернулись на звук. - Прошу прощения. – Рауль подошел к ним. – Мне кажется, вам есть о чем поговорить наедине. А мы с Анри пока проводим мисс Адель домой. - Анри? Адель? Мне кажется, я что-то пропустил. – выразительно посмотрел сначала на Арамиса, а потом на сына Атос. - Дорогой граф, я вам сейчас все объясню. – Арамис положил руку на плечо друга. – Да, Рауль, поезжайте. И передайте мисс Грефтон то, о чем мы говорили за завтраком. Рауль кивнул и выжидающе посмотрел на отца. - Ну, что ж. Поезжайте! Хотя что-то мне подсказывает, что вы вляпались в очередную историю, виконт. - Яблоко от яблони, Атос… - развел руками Арамис, словно хотел сказать: «а что вы хотели от сына, себя вспомните», и повернулся к Анри: - Анри, будьте осторожны. Увидимся вечером, сын мой. Анри улыбнулся и поклонился своему духовнику и знаменитому Атосу – теперь он, наконец, увидел человека, о котором не раз столько слышал от монсеньора дАламеда. Едва карета и два всадника выехали со двора, как Атос повернулся к другу и полушутливо-полусерьезно взял его за полы камзола: - А вы мне сейчас будете все подробно рассказывать. ВСЕ! Вы меня поняли, господин интриган? Арамис поднял руки – сдаюсь. Улыбнувшись, обнял Атоса за плечо, и они пошли в дом. - Вы считаете, что это что-то более серьезное, чем просто ночное приключение? – Атос был хмур и задумчив. Арамис только что все откровенно ему рассказал. И про драку у Булонского леса, и про Анри, своего воспитанника, и про вовремя появившегося Рауля, и про Бастилию, и про разговор за завтраком. Когда Арамис рассказывал об Анри, Атос внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал. Лишь еле заметно улыбнулся. - Боюсь, Атос, что все может оказаться даже намного серьезнее, чем кажется сначала. И боюсь, что Анри уже оказался замешан в эту историю. Адель нравится ему, и вряд ли он оставит ее в сложной ситуации. А значит, придется вмешаться и мне. Потому что все, что касается Анри, касается и меня. Серьезный голос друга и его сосредоточенное лицо заставили Атоса еще больше задуматься. Когда Арамис такой, значит, все действительно непросто. - Что думаете делать? - В любом случае я в Париже, чтобы понять планы Людовика и Кольбера. И что-то мне подсказывает, что наши англичанки каким-то одному Господу известным образом окажутся замешаны во всю эту историю. - А мне что-то подсказывает, что я и Рауль не покинем Париж послезавтра, как планировали, а еще здесь задержимся. – и помолчав, Атос добавил. – причем на неопределенный срок. Рауль уже один раз пришел на помощь Анри, и, зная своего сына, я уверен, что он решит и дальше быть рядом с ним. Прямо, как мы с вами… в дни нашей молодости. Арамис пристально посмотрел на друга. - Атос, кажется, вы, как и я, не утратили с годами предчувствие… - Полной задницы… - закончил за него Атос. Арамис лишь усмехнулся, тем самым подтвердив более чем точную формулировку складывающейся ситуации. - Вы знаете что-либо про Портоса и дАртаньяна? - сменил тему разговора Арамис, решив немного разрядить обстановку. - Я видел Портоса три недели назад. Заезжал к нему по дороге в Париж. Он вполне сыто живет. И только чрезмерная набожность его дочери огорчает его. Рассказывая мне об этом, он не раз вспоминал вас. - Так вот почему я постоянно икал во время своей последней перед отъездом проповеди! – засмеялся Арамис. Атос тоже не смог сдержать улыбки. - А дАртаньян сейчас на передовой. Думаю, вы прекрасно знаете, что Людовик в последнее время просто одержим военными действиями. - Это одна из причин моего приезда в Париж. – кивнул Арамис. – Жаль, я надеялся увидеть нашего дорогого гасконца. К Портосу постараюсь заехать на обратном пути. - Только предупредите его об этом, чтобы он спрятал дочь. А то, увидев вас, она тут же в монастырь уйдет. А Портос из последних сил ее удерживает от этого шага. И у меня сложилось впечатление, что наш доблестный Портос терпит поражение. - Право, дорогой Атос, мне трудно представить Портоса и терпящим поражение! – засмеялся Арамис. - Это действительно сложно, но, судя по всему, все же возможно. И проиграет наш дорогой Портос не грозному врагу, а собственной дочери. В дверь осторожно постучали. - Да, Гримо. - Прошу простить, господин граф, но господина посла спрашивает некто Сезар. - Это мой секретарь. Мне пора ехать на обед к Людовику. – Арамис поднялся с кресла. - Держите меня в курсе, дорогой друг. Потому что теперь это и мое дело, если уж Рауль оказался замешан в нем. Арамис кивнул. Они вышли на улицу, где возле кареты их ждал Сезар. - Атос, приезжайте завтра ко мне на виллу «Женевьева». Там все и обсудим. К тому же у меня будут новые сведения, которые, я уверен, мне удастся добыть на сегодняшнем обеде у короля. - Хорошо, друг мой. В два часа пополудни будет нормально? - Атос, я в любое время буду рад вас видеть. – Арамис обнял друга и сел в карету. Сезар сел вслед за ним и захлопнул дверцу. Атос проводил карету взглядом и, покачивая головой, вернулся в дом. Он был бы рад ошибиться, но все указывало на то, что предстоит очередная интрига… И они снова в этом замешаны. «Горбатого могила исправит…» - усмехнувшись, подумал он.
Анна Женевьева: Мэри Грефтон упала в обморок. Впервые за всю свою сознательную жизнь. Она всегда старалась с достоинством принимать и переживать разные ситуации и испытания, посылаемые ей Богом и судьбой – и переезд из Франции в Англию, и увенчавшуюся успехом попытку отбиться от нежелательного замужества (шутка ли – воспротивиться воле родителей и в присутствии потенциального мужа и его родни заявить, что не станет его женой), и смерть отца… Даже решение ехать во Францию и защищать ее и матушкино наследство было испытанием. Конечно, ей было страшно, но она решилась, потому что – кто, если не она? Да, она с трудом представляла, что ей делать и какие действия предпринимать. Проведя всю ночь в церкви в молитвах, она решила, что поедет, а там… Господь поможет и подскажет. В общем, Мэри Грефтон считала, что ничто не может выбить ее из колеи. А потому, когда после бессонной ночи, вызванной исчезновением кузины Адель, она увидела ее на утро в сопровождении двух мужчин и услышала короткий рассказ о событиях последних часов, очень удивилась, когда комната вдруг поплыла перед глазами, и наступила темнота. Резкий запах нюхательной смеси вернул ее в реальность. Она полулежала на диванчике, поддерживаемая одним из мужчин, приехавшим с Адель. Второго, того, что сейчас стоял рядом с перепуганной Адель, она тут же узнала – тот самый юноша с Руанской дороги, кажется, Анри… А этот, что ее сейчас поддерживал, был ей не знаком, но… был не менее красив и мужественен. Он успел представиться, прежде чем она отключилась… Рауль, виконт де Бражелон… Красивое имя… Сквозь пелену в глазах постаралась его рассмотреть. Постарше Анри, высокий, статный, уверенный взгляд красивых карих глаз. - Как вы, мадмуазель? «И голос красивый…» Такой бархатный баритон, от которого у нее почему-то побежали мурашки по спине и, как любила говорить матушка, вспоминая свой роман с отцом, «бабочки в животе появляются»… Она приподнялась и села. - Да, спасибо. Я в порядке… Я, что, в обморок упала? - Да, мисс… И очень нас всех напугали. – Рауль улыбнулся. «Боже… какая у него улыбка… Мэри! Держите себя в руках!» - Мэри, прости меня… - Адель подбежала к диванчику и упала на колени. – Я не думала, что так получится. Я всего лишь вышла подышать вечерним воздухом… - Подышала? – у Мэри не было сил злиться. Что она только не передумала за ночь, и уже была готова простить кузине все, лишь бы та вернулась жива и здорова. - Прости… - Адель потупил взгляд и, казалось, была готова расплакаться. - Мисс Мэри, пожалуйста, не сердитесь на Адель. Она и так же достаточно наказана тем страхом, что вчера натерпелась. – вступился за девушку Анри. - Ладно, если бы из-за своей глупости и неосторожности пострадала бы она одна. Но из-за нее могли погибнуть вы! – Мэри перевела взгляд с одного мужчины на другого. - Вряд ли, мисс… - снова улыбнулся Рауль. – В мои планы не входило умирать. - В мои тоже. – подхватил его Анри. - К тому же, когда я подоспел к месту событий, там оказалось по одному противнику на каждого. А это, поверьте, скорее легкая разминка, чем серьезная схватка. - И учитывая, кто нас учил технике боя… - улыбнулся Анри, и они с Раулем рассмеялись. - И кто же? - Мэри ожидала услышать имена кого-то из именитых парижских учителей фехтования, которые, бывало, слышала от отца. - С одним из них я уже познакомилась, а другого видела только издалека, из кареты. – вмешалась Адель со смущенной улыбкой. - Это мой отец и его друг, духовник Анри. – заметив удивление на лице Мэри, пояснил Рауль. - Духовник!? И при этом мастер фехтования? - О, мисс! Это необычный духовник! – рассмеялся Анри. – Он даст фору любому солдату! Вообще-то, он бывший мушкетер, как и отец Рауля. - Когда-то, лет тридцать назад, их имена были известны всему Парижу, от короля до простой посудомойки в трактире. Сам кардинал Ришелье считал их серьезными соперниками и не раз пытался уничтожить. – улыбка не сходила с лица Рауля, и Мэри уже, не таясь, любовалась ею. - Правда, безуспешно. – усмехнулся Анри. – Их звали Атос, Портос, Арамис и дАртаньян. - Я знаю эти имена! – вдруг вскрикнула Мэри. – Отец как-то рассказывал историю о том, как он с другом попал в переделку, и они были вынуждены сражаться вдвоем против восьмерых противников. Им помогли четыре незнакомца, что проходили мимо. Больше отец их не встречал, но запомнил их имена. Как он говорил, запомнил, потому что имена были необычные – Атос, Портос, Арамис и дАртаньян. Анри с Раулем переглянулись. - И ты с одним из них уже успела познакомиться, Адель? – Мэри посмотрела на кузину. - Да. С монсеньором дАламеда. - Это мой духовник, которого когда-то звали Арамисом. – пояснил Анри. - Эту ночь я как раз в его доме провела. - Точнее, на вилле «Женевьева», которая принадлежит ему как послу Испании. – теперь уже пояснение дал Рауль. - Я рассказала ему о цели нашего приезда в Париж, и он просил нас пока ничего не предпринимать. - Ничего не понимаю… - от обилия информации у Мэри начала болеть голова. Рауль улыбнулся и ласково сжал ее ладонь. От этого прикосновения Мэри вздрогнула. - Монсеньор дАламеда приехал в Париж по своим дипломатическим делам. И как выяснилось, цель его приезда и цель вашего приезда имеют кое-что общее. Он попросил вас пока не предпринимать никаких шагов по вопросу вашего наследства. У него как раз сейчас должна начаться встреча, которая многое поможет понять. - Мэри, он очень влиятельный человек! Он вызволил Анри и Рауля из Бастилии меньше, чем за час! Если он решит нам помочь… - было видно, что общение с господином дАламеда произвело на Адель неизгладимое впечатление. - Он уже решил, поверьте мне. – кивнул головой Анри. – Я знаю монсеньора. «Господи… Неужели этот господин дАламеда и есть та помощь, о которой я молила Бога перед отъездом из Англии…» - подумала Мэри. Если так… «Спасибо, Господи…» - И что же нам делать? – сказала она уже вслух. - Пока ждать… - улыбнулся Рауль. – Ждать результатов встречи монсеньора дАламеда и короля. - Короля??? – потрясенно воскликнула Мэри. Видимо, этот монсеньор дАламеда, он же бывший Арамис, и правда, очень влиятельный человек. «Я же тебе говорила!» - прочитала она в глаза Адель ответ на этот своей немой вопрос. Ситуация понемногу, если не прояснялась, то по крайней мере, успокаивалась… И все шло к тому, что эти двое молодых людей сейчас покинут их дом. А Мэри так не хотелось, чтобы Рауль уходил… - Мисс Мэри, сейчас мы с Анри вынуждены покинуть вас, но я надеюсь еще не раз вас увидеть… - словно прочитав ее мысли, с улыбкой сказал Рауль, глядя ей прямо в глаза. Бабочки в животе стремительно замахали крылышками. - Да, конечно, виконт. Вы знаете, где мы живем. Мы будем рады видеть вас. - Да, очень рады… - Адель встретилась взглядом с Анри и смущенно опустила глаза. - Мы обязательно навестим вас в самое ближайшее время. – улыбнулся тот ей в ответ. Анри и Рауль поднялись. Еще раз попрощавшись с Мэри и Адель, они покинули их дом. - Боже… Какой же он… красивый… - выдохнула Адель, глядя, как Анри легко вскочил в седло и играючи обуздал порывавшегося сорваться в галоп арабского скакуна. - Да и второй тоже… ничего… - улыбнулась Мэри, наблюдая за Раулем. Да, женой такого мужчины она бы согласилась стать хоть сейчас, даже не раздумывая. Они даже не подозревали, что в сердцах Анри и Рауля происходило то же самое, что и в их сердцах. А в летнем небе на белом облачке сидел маленький мальчик Купидон и радостно потирал руки, радуясь сразу двум удачным попаданиям своих стрел…
Анна Женевьева: Его Величество Людовик XIV стоял у окна, в которое можно было увидеть главные ворота. Именно в них с минуты на минуту должна была показаться карета посла Испании герцога дАламеда. О приезде посла ему доложили в ту же минуту, как карета с испанским гербом въехала в Париж. Людовик не сомневался, что дАламеда послан королевой-матерью Марианной Австрийской, чтобы выяснить дальнейшие военные планы Франции и цель переговоров с Англией и Швецией. А кроме того, все еще вакантное место первого министра если не напрягало, то скорее всего, сильно смущало испанскую корону. К слову, приказ о назначении на эту должность Кольбера, нынешнего интенданта финансов, со вчерашнего вечера лежал у Людовика на столе и ждал лишь последнего росчерка пера. Все это побудило Людовика, не дожидаясь прошения об аудиенции от посла, самому направить герцогу дАламеда приглашение на обед. Конечно, Его Величество знал, что за именем дАламеда скрывается бывший его мушкетер Арамис, он же активный участник Фронды аббат дЭрбле, друг опального Фуке, который в свое время сделал его епископом Ваннским. Когда началось преследование Фуке и тот потерял былую власть, дЭрбле успел скрыться в Испании, где получил защиту испанской короны, а вскоре и место посла. У Людовика в буквальном смысле чесались руки арестовать дАламеда прямо в Лувре. Но… нельзя… Дипломатический статус бывшего мятежника вкупе с испанским подданством связывали Людовику руки. А, значит, придется улыбаться и соблюдать этикет. В этот момент в воротах показалась карета посла. Людовик позвонил в стоящий на маленьком столике у окна колокольчик. Через секунду в дверях показался слуга. - Сообщите господину Кольберу, что прибыл посол Испании. - Сию минуту, Ваше Величество. - К обеду все готово? - Да, Ваше Величество. - Хорошо, идите. Слуга вышел. - А я пойду встречать и оказывать полагающиеся по этикету почести тому, кого с большей радостью проводил бы в Бастилию, а не в зал приемов. – тихо сказал Людовик самому себе, едва за слугой закрылась дверь. Он вышел на парадную лестницу как раз в тот момент, когда лакей открывал дверцу кареты. В вышедшем из нее пожилом мужчине с трудом можно было узнать бывшего мушкетера и фрондера. Впрочем то, что внешность часто бывает обманчива, Людовик уже не раз убеждался. И сейчас, встретившись глазами с послом, убедился еще раз. Ясный, трезвый взгляд умных глаз давал понять, что напротив короля стоит серьезный противник, опытный в дипломатических и политических делах, знающий все тонкости переговоров, которого к тому же не запутаешь замысловатыми военными терминами, ибо эти глаза видели не только святые образы, но и кровь и пот сражений, а эти руки держали не только молитвенник, но и шпагу и мушкет. - Ваше величество… - Арамис поклонился королю, без труда прочитав на его лице всю гамму переполнявших того сейчас чувств. «Как же вам, Ваше Величество, хочется сейчас меня арестовать… А нельзя… Ах, как обидно, как досадно!» - посмеивался он про себя. - Господин посол. Я рад приветствовать Вас в Париже. – Людовик слегка склонил голову в ответ на приветствие дАламеда. «Еще больше я был бы рад приветствовать Вас в одиночной камере Бастилии. Конечно, это международный скандал… И Бог бы с ним, но сейчас это может помешать моим планам. А значит, будем улыбаться друг другу, господин посол» - Мой секретарь и доверенное лицо господин Фабер. – представил Арамис возникшего за его спиной Сезара. - Все уже готово, стол накрыт. Прошу, господин посол. – Людовик жестом пригласил пройти во дворец. - Только после Вас, Ваше Величество. - Вы – мой гость. Прошу… Поклонившись, Арамис прошел внутрь, следом последовал Людовик. Замыкал шествие Сезар. В зале приемов уже был накрыт шикарный круглый стол. Вышколенные слуги стояли, готовые выполнить любою прихоть короля и высокого гостя. Арамис и Людовик сели напротив друг друга. Сезар замер за спинкой стула Арамиса. - Как здоровье Ее Величества королевы Марианны и Его Величества короля Карлоса? - Спасибо, с Божьей помощью хорошо. Король тяжело пережил зиму, но с наступлением тепла все пришло в норму. - Господин посол, я надеюсь, вы не будете возражать, если к нашему разговору присоединится господин Кольбер. - Что вы, Ваше Величество! Конечно, нет. «Скорее, наоборот, буду только рад» - про себя подумал Арамис. И как раз в этот момент открылась одна из дверей, и в залу быстрыми шагами вошел Жан-Батист Кольбер. - Ваше Величество! Господин посол! Прошу меня простить за опоздание. - Я уверен, господин Кольбер, что дела государственной важности задержали вас. – улыбнулся интенданту финансов Арамис и вроде бы как невзначай поправил воротник камзола. Но Сезар моментально расшифровал этот знак, который означал: «началось!». А значит, максимальное внимание, впитывание каждого слова и жеста. - Ваша правда, герцог, ваша правда! - Кольбер сел за стол. – Финансовая безопасность страны заставляет трудиться в поте лица. - Я наслышан о Ваших успехах в финансовой сфере. Но говорят, знать недовольна. - Мы лечим Францию, господин герцог. А необходимые меры лечения бывают порой неприятны. – Людовик сделал глоток вина. – Кровопускание, как вам известно, спасает жизни, но само по себе процедура малоприятная. – улыбнулся он Арамису. «Так. Это намек на мою мушкетерскую военную молодость… Он меня узнал.» - Совершенно с Вами согласен, Ваше Величество. Так же, как и новые люди на важных постах – это все равно, что свежая кровь. На мгновение приподнявшиеся брови Людовика и замерший на короле взгляд Кольбера ответили Арамису на один из тех вопросов, что привели его в Париж. «ОТЛИЧНО! Приказ о назначении именно Кольбера первым министром уже на столе короля. Мое предчувствие не обмануло меня.» - он мысленно поставил плюсик напротив этого вопроса и тут же резко сменил тему, не давая Людовику и Кольберу времени осознать, много ли он понял из их мимики. - Ваше Величество, буду откровенен. Королева Марианна сильно обеспокоена событиями вокруг Соединенных провинций и участившимися визитами французского посла в Лондон и Стокгольм. - Ее Величество напрасно волнуется. Мы лишь хотим убедиться, что участники Тройственного союза намерены придерживаться взятых на себя обязательств. Франция честно выполняет условия Аахенского мира и хочет того же от остальных. «Все понятно, Ваше Величество. Вы облизываетесь на Соединенные провинции, как кот на сметану, и отступать не намерены. И визиты ваших послов либо попытка перекупить Англию и Швецию, либо отвлечь на время передислокации сил. А потом вы ударите по всем направлениям.» - подумал Арамис про себя, а вслух сказал: - Я буду рад передать Ее Величеству, что Франция намерена так же активно поддерживать мир в Европе, как и Испания. «Нет, господин посол, передадите вы Марианне совсем другое… Все вы поняли…» - подумал Людовик, даря послу одну из самых своих наидобрейших улыбок. - И я бы хотел поздравить Ваше Величество со столь значительным за последние десять лет снижением государственного долга. Как вам это удалось? – удивление у Арамиса получилось настолько искренним, что ничего не заподозривший Кольбер тут же поспешил похвастаться. - Мне удалось доказать, что при заключении некоторых займов король был обманут, а значит, все договоренности теряют силу! - А деньги уже получены и не могут быть возвращены. Браво, господин Кольбер! – восхитился он и тут же, словно между прочим, закинул следующую удочку. – Но вот правильно ли выкупать у знати земли по их покупной цене, не учитывая, что они порой веками были в собственности дворянских фамилий? - Согласен, это непопулярный ход. – кивнул Кольбер. – Но увы… Приходится порой идти и на такие меры. - Да, да, понимаю… Кровопускание… - улыбнулся Арамис, про себя отметив: «значит, вот так вы и хотите отобрать у Мэри Грефтон земли ее покойного отца, за гроши… не учитывая ценности находящихся на них виноградников…», а вслух продолжил - И что, никто не сопротивляется? - Ну, почему, никто… Пытаются… Вот маркиз Офевр не далее, как вчера, два часа в моем кабинете провел, но так ничего и не добился. Или вот некая мисс Грефтон… - при этом имени Арамис напрягся и весь превратился в абсолютный слух. – Тоже попросила об аудиенции относительно виноградников ее покойного отца. - А что в этом необычного? – Арамис быстро взял себя в руки и искренне изобразил непонимание. – Дочь хочет сохранить наследство отца. - Да к чему ей эти виноградники, если они уже несколько лет в Англии живут? А Франции нужны земли, чтобы построить новые мануфактуры. Это возродит промышленность, страна станет богаче! «И вы тоже станете богаче, господин Кольбер, не так ли? Пистоль в казну, пистоль в собственный карман…» Больше Арамис в эту тему углубляться не стал, дабы не вызвать подозрения излишним интересом к простой девушке. Подробности он выяснит позже, через одного из писарей в канцелярии Кольбера, а по совместительству брата-иезуита Жерома. - Что думаешь, Сезар? – внимательно посмотрел герцог дАламеда на сидящего напротив него секретаря, когда карета медленно выезжала из ворот Лувра. - Все всё поняли, но каждый сделал вид, что ничего не понял. Арамис не сдержался и рассмеялся. Как же точно Сезар определил итоги аудиенции.
Анна Женевьева: Когда Анна-Женевьева вернулась на виллу, ни Арамиса, ни Анри там еще не было. Она с трудом высидела у герцогини де Онглер хотя бы два часа, чтобы ее слишком поспешный уход не обидел герцогиню. Она что-то говорила, кивала в ответ, но все ее мысли были о Рене. Конечно, она знала, что ему ничто не угрожает и, как бы Людовик ни хотел арестовать бывшего мятежника и сторонника Фуке, он ничего не может сделать – у Рене дипломатическая неприкосновенность. Но все равно она волновалась. Она всегда за него волновалась. С тех пор, как поняла, что любит его. Она никогда так не волновалась за Генриха, даже когда того арестовали и посадили в Венсенский замок вместе с Конде и Конти. А вот за Рене… Каждый ее день начинался с мысли о нем и этой же мыслью и заканчивался. Когда они были в разлуке, она жила от письма до письма. И только благодаря Анри она не сошла с ума вдали от любимого. Их сын спасал ее, каждым движением, жестом, мимикой напоминая о Рене. Он так же усмехался краешками глаз, так же кусал губы, когда волновался, даже так же во сне любил подложить руку под голову, как Рене. Она думала об этом, гуляя по саду. Села на лавочку возле розовых кустов и вдохнула их пряный аромат. И тут же услышала за спиной стук копыт. Обернувшись, увидела подъезжавшего к дому Анри. На площадке у лестницы уже ждал слуга и принял лошадь. Увидев герцогиню, Анри подошел к ней. - Матушка. – сел рядом, поцеловал ее руку. - Анри, мальчик мой. – Анна-Женевьева ласково провела рукой по волосам сына. – Все в порядке? Вы отвезли Адель домой? - Да, все хорошо. Сначала мы заехали в дом Рауля. Вы бы видели, как граф де Ля Фер обрадовался, увидев монсеньора дАламеда! Мы их там оставили поговорить наедине, а сами повезли Адель домой. - Ее кузина, должно быть, была очень обеспокоена. - Да, она всю ночь не сомкнула глаз. Когда мы ей все рассказали, она от впечатлений даже в обморок упала. - О, Господи… - Но все обошлось. Рауль ее успел подхватить, и ее быстро привели в чувство. Знаете, матушка… - Анри смущенно улыбнулся. - Что такое, сын мой? – от нее, как и от Арамиса, не ускользнуло то, как Анри смотрел на юную Адель. И материнское сердце догадалось, что сын влюбился. - Кажется, Рауль очень понравился мисс Грефтон. И она ему понравилась, он мне сам сказал. А я… - А вы? – улыбнулась ему герцогиня. – Сын мой… Вы влюбились? В это юное белокурое создание по имени Адель? - Кажется, да, матушка… Влюбился… А что такое любовь? Вы любили когда-нибудь? - Любовь… - Анна-Женевьева вздохнула. – Любовь может возвышать и ранить, любовь заставляет петь от счастья и плакать от разлуки, любовь дает силы жить и спасает в минуты отчаяния. Да, сын мой… Любовь – это то, что дает Господь как радость, но и как испытание. Любила ли я…? Да. И сейчас люблю… Последние слова были сказаны матерью с такой искренностью в голосе, что Анри замер всем сердцем. Потому что вдруг понял… его матушка и правда любит, но… не отца… И тут… он вспомнил, как она смотрела на монсеньора дАламеда, как после их вчерашнего возвращения из Бастилии обнимала и целовала его. Не может быть… Его матушка любит монсеньора??? Это открытие было шоком для Анри. Но ни на секунду в его душе не возникло и тени осуждения. Он сам любил монсеньора. И, хоть это было и грешно, но не раз думал о том, что его матушка и монсеньор дАламеда были бы хорошей парой, если бы… Если бы не его сан священника. Звук приближающейся кареты вывел его и Анну-Женевьеву из плена раздумий. На дорожке, ведущей к дому, показалась карета Арамиса. "Слава Богу… Вернулся…" – все-таки, как она себя ни убеждала, что ему ничего не угрожает в Лувре, а тревога не покидала ее. Они подошли к карете как раз в тот момент, когда Сезар, выйдя первым, придерживал дверцу для Арамиса. Дождался, пока тот выйдет, захлопнул дверцу и, повинуясь ему одному знакомому жесту, ушел в дом. - Рене. – Анна-Женевьева подошла к Арамису. - Герцогиня… - улыбнувшись, он поцеловал ее руку. Анри, теперь уже совсем другими глазами смотревший на мать и монсеньора, заметил, что его губы касались руки матушки на мгновение дольше, чем это полагалась по этикету. Он улыбнулся. - Анри, как у вас всё прошло в доме мисс Грефтон? – повернулся к нему Арамис. - Все в порядке, монсеньор. Мы объяснили мисс Мэри, чтобы она пока ничего не предпринимала касательно наследства. Мы передали ей все, что вы сказали за завтраком. - Все правильно. – кивнул Арамис. – Потому что у меня есть новости. - Вы что-то узнали в Лувре? – в голосе Анны-Женевьевы проскользнула обеспокоенность. – Как вас там приняли? Что Людовик? - Людовик? – Арамис помолчал мгновение и вдруг по-юношески рассмеялся. – Дорогая Анна-Женевьева, если бы вы только видели, как в его глазах легко читалось огромное желание арестовать меня тут же в Лувре и замуровать на всю оставшуюся жизнь в самой дальней одиночной камере Бастилии. Право, это было забавно… - Забавно!? – она даже не пыталась спрятать испуг. - Не стоит так волноваться. Как бы Его Величество этого ни хотел, он ничего не может сделать. Я неприкосновенен. Его это, конечно, бесит. Но… приходиться мириться и улыбаться… - Рене, вы… Вы всегда были слишком… - Слишком легкомысленен, когда речь заходила о моей безопасности? Поверьте, дорогая моя Анна-Женевьева, я никогда не рискую сверх того, что позволительно. И всегда трезво оцениваю ситуацию. – улыбнулся он ей. - И все же… Вы мне слишком дороги. Я просила бы вас быть осторожнее. - Хорошо, я вам обещаю, что не буду шевелить осиное гнездо без необходимости. – его глаза все так озорно поблескивали. Анна-Женевьева покачала головой. Мальчишка… Ему уже за шестьдесят , весь седой, а ведет себя как мальчишка… - Прошу прощения, монсеньор. – рядом возник Сезар. - Да, Сезар. - Пришла свежая почта. Там два письма с красной печатью. Красная печать означала наивысшую важность письма и требовала немедленного ответа. - Я вынужден оставить вас на время. – обратился Арамис с Анне-Женевьеве и Анри. – Дела государственной важности требуют моего внимания. - Конечно, Рене. Мы не будем тебе мешать. Я с твоего позволения воспользуюсь великолепной библиотекой, которую я нашла в этом доме. - Она в вашем полном распоряжении, герцогиня. - А я поупражняюсь в фехтовальном зале. – улыбнулся Анри. - Сезар. – повернулся Арамис к секретарю. – Здесь ли Хуан? - Да, монсеньор, он здесь. - Позови его. Пусть потренируется вместе с Анри. – и, вернувшись к Анри, с улыбкой добавил. – Хуан – начальник моей охраны. Он великолепный фехтовальщик. Впрочем, он в совершенстве владеет всеми видами оружия. Мой вам совет, мальчик мой, - воспользуйтесь этим шансом и научитесь у Хуана максимуму, что сможете впитать. - Спасибо, монсеньор. Я с радостью воспользуюсь такой возможностью. - Ну, а я прощаюсь с вами до ужина. – уже сделав, несколько шагов по дорожке к дому, Арамис остановился и обернулся к Анри, с улыбкой добавив, - А завтра за ужином мы снова увидим мисс Адель и я, наконец, познакомлюсь с мисс Грефтон. – заметил, как моментально вспыхнули щеки Анри. - Я уже отдал Сезару распоряжение пригласить их к нам на ужин. Будет и граф де Ля Фер с сыном. Так что… у нас что-то вроде военного совета намечается. Не так ли, Сезар? - Так точно, монсеньор. И, еще раз улыбнувшись Анри и Анне-Женевьеве, он пошел в дом. Сезар шел следом. Войдя в кабинет, сел за стол и принял у Сезара корреспонденцию. Бегло просмотрев, положил перед собой, кроме писем с красной печатью, еще три письма, остальные отложил на край стола. - Ты вызвал Данглара? - Он будет у вас в семь вечера, как вы и распорядились. - Хорошо. Отправь человека к графу де Ля Фер. Пусть передаст ему, что я жду его и Рауля завтра на ужин. - Будет сделано, ваша светлость. Могу я послать одного и того же человека к графу и к мисс Грефтон? - Да. Тем более, что и графа, и мисс Мэри и мисс Адель мне надо видеть по одной и той же причине. Пошли надежного человека. Пока ситуация выглядит спокойной, но кто знает – во что это все может вылиться. Шторм тоже, как правило, с легкого ветерка начинается. - Не извольте беспокоиться, монсеньор. В этом доме любой человек за вас жизнь отдаст. - И ты, Сезар? – улыбнувшись, пристально посмотрел на секретаря. - Я бесконечно вас уважаю, и пока бьется мое сердце, никто не причинит вам зла. - Я знаю. Ты весь обед у Людовика стоял за моей спиной, но я заметил, что одна твоя рука все время лежала на рукоятке кинжала. Ты думаешь, возможность моего ареста все же существовала? - Если бы Людовик ставил целью поссориться с Испанией, он бы арестовал вас, не побоявшись международного скандала. - Ты прав. Но сейчас ему нужнее мир с Испанией. А это значит, что он задумал что-то настолько грандиозное, что готов терпеть мое присутствие. Он мне ничего не забыл, Сезар. Ни Фронду, ни Фуке. Ничего. Арамис задумался. Неужели все-таки война? Война за Соединенные провинции? - Хорошо. Мне надо заняться письмами. Как придет Данглар, немедленно проводи его ко мне. - Будет исполнено, монсеньор. Сезар поклонился и почтительно поцеловал протянутую руку Генерала Ордена. - Ступай. Сезар вышел, тихо затворив дверь. Арамис откинулся в кресле. Вроде бы ничего особенного не произошло, но у него появилось странное предчувствие. Оно всегда у него появлялось накануне бури… Да, нынешнее затишье, и правда, напоминало затишье перед бурей…
Анна Женевьева: Часы пробили ровно семь, когда Сезар постучал в дверь кабинета и доложил, что Данглар прибыл. К этому времени Арамис успел ответить и на два срочных письма – одно было от королевы Марианны и касалось вопроса Соединенных провинций, второе было от Иларио, и в нем он сообщал, что происходит в Мадриде в отсутствие Генерала Ордена, - и на все остальные. Королеве он ответил, что Его Величество Людовик XIV клянется и божится, что Франция за мир в Европе, но он, дАламеда, уверен, что на самом деле Людовик планирует нападение. Вопрос – когда? Он пообещал королеве приложить все усилия, чтобы это выяснить. Иларио сообщал, что пока все спокойно. Но среди братьев кто-то начал распускать слухи, что монсеньор дАламеда "засиделся" в кресле Генерала, да и возраст уже не тот, чтобы руководить такой мощной организацией и принимать жесткие решения. "Глупцы…" – усмехнулся Арамис. – "Мое тело, может, уже не так молодо, как раньше, но голова так же ясна и мысли так же логичны, как и двадцать лет назад, когда я стал Генералом Ордена иезуитов." Он уже точно решил, что заберет Сезара с собой в Мадрид. Имея двух таких верных приближенных, как Сезар и Иларио, он без труда вычислит предателя. И уж тогда посмотрим, насколько жесткие решения он способен принимать… Остальные письма касались последних новостей от братьев Ордена, разбросанных по всему миру. Кто-то сообщал о зарождающихся интригах, которые могли бы принести пользу Ордену, кто-то докладывал об удачном выполнении задания, кто-то просил еще время, так как при выполнении поручения открылись новые детали. Арамис сделал необходимые распоряжения, написал приказы, расписки. Когда Сезар постучал в дверь, он запечатывал последнее письмо. - Да, Сезар. - Монсеньор, господин Данглар. - Пригласи. Сезар сделал шаг в сторону, и в кабинет вошел невысокого роста буржуа лет 40-45. - Присаживайтесь, господин Данглар. Сезар, а вас я попрошу отправить корреспонденцию. – Он протянул секретарю письма. – Верхнее письмо должно уйти с вечерней почтой, остальные потерпят до утра. И распорядитесь насчет ужина. - Слушаюсь, монсеньор. Дверь неслышно закрылась за Сезаром. - Вы знаете, зачем я вас вызвал, господин Данглар? - Монсеньор, - мужчина склонил голову в почтительном поклоне. – Я готов явиться по приказу Вашей светлости, куда вам будет угодно, и в любое время. Если вы меня вызвали, значит, я вам нужен. И я почту за честь служить вам и Ордену. К вящей славе Божией. - К вящей славе Божией. – повторил девиз Ордена и Арамис. Некоторое время Арамис молча смотрел на собеседника. Тот терпеливо ждал. Да, похоже, это наилучшая кандидатура. - Хорошо. Сейчас я вам объясню, зачем я вас позвал… - Арамис откинулся в кресле. Мужчина поклонился и весь превратился в слух. Тем временем Сезар спустился вниз. Срочное письмо тут же отправил с курьером, остальные запер в тайник до утра. Прошел на кухню и распорядился, чтобы начинали с ужином. Потом нашел в библиотеке Анну-Женевьеву и доложил, что ужин скоро будет готов. На вопрос об Анри и Рене ответил, что юный герцог де Лонгвиль до сих пор упражняется в фехтовальном зале и что Хуан просто в восторге от него. А монсеньор дАламеда принимает посетителя у себя в кабинете. Через час Данглар покинул виллу уже в качестве будущего нового коменданта Бастилии. Что касается Генерала Ордена, то он решение уже принял, а все остальное… просто формальности. Данглар прекрасно понимал, какая ответственность на него ложится, и поклялся Генералу, что приложит все усилия, чтобы оправдать его доверие. Это была огромная честь. Услышав от главы Ордена о должности коменданта Бастилии, он сначала не поверил своим ушам, но быстро взял себя в руки. Такое доверие должно быть оправдано. С этой мыслью он и покидал виллу. Около восьми часов Арамис спустился вниз. В столовой уже накрывали стол. В гостиной он увидел Анну-Женевьеву, сидящую с книгой у камина. На мгновение залюбовался ее профилем… Она заметила на себе взгляд и повернулась в его сторону как раз в тот момент, когда в дверь вошли тяжело дышащие Анри и Хуан. - Что скажешь об этом юноше, Хуан? – обратился Арамис к начальнику охраны. - О, монсеньор! У него великолепная техника, прекрасная реакция. Ему бы еще выдержку покрепче. Научиться не поддаваться на провокации и держать голову холодной. В поединке эмоции смерти подобны. - Согласен с тобой, Хуан. - Но юноша еще очень молод, он научится! У него огромный потенциал! Ощущение, что он родился со шпагой в руке! Арамис улыбнулся при последних словах Хуана и посмотрел на Анну-Женевьеву. Та улыбнулась в ответ. Анри смущенно краснел, пытаясь привести дыхание в норму. Было видно, что многочасовая тренировка вымотала обоих. И все же более опытный Хуан выглядел лучше, хоть и был прилично старше Анри. - Анри, пойдите приведите себя в порядок. Скоро будем ужинать. – Арамис с нескрываемой нежностью смотрел на юношу. - Да, монсеньор. Я быстро. – и Анри через две ступеньки побежал наверх. - Я вам еще нужен, монсеньор? – поклонился Арамису Хуан. - Нет, вы свободны. - Я пойду проверю посты охраны. - Вы устали, Хуан. Отдыхайте. Маркус прекрасно справится сам. - Я в порядке, монсеньор. Я должен все сам проверить, чтобы знать, что мой хозяин в безопасности. – он снова поклонился Арамису. - Спасибо, Хуан. Я очень ценю вашу преданность. Хорошо, идите. Хуан покинул холл. Арамис подошел к Анне-Женевьеве и сел в кресло рядом. - Как ты? – он нежно коснулся ее руки. - Все хорошо, когда ты рядом. Мы сейчас, как настоящая семья… Ты, я, Анри. Мы живем в одном доме, вместе собираемся на завтрак и ужин. Я сидела сегодня, читала книгу и была бесконечно счастлива просто от того, что ты работал в кабинете наверху. Я себя чувствовала не твоей гостьей, а… твоей женой, которая ждет, когда ее любимый муж закончит дела и спустится к ужину… Мы даже спим в одной постели, хоть и ждем, когда весь дом ляжет спать, чтобы никто нас не увидел… Рене… - он сжала его руку… - Мне так не хочется, чтобы это кончалось… - Мне тоже… И так будет, пока я в Париже… Но мое присутствие может затянуться. Сможешь ли ты, не вызывая подозрений де Лонгвиля, так долго оставаться здесь. - Я придумаю что-нибудь. Ради этих дней и ночей с тобой я на все пойду… На лестнице послышались шаги. Это Анри, переодевшись, спускался в гостиную. В тот же самый момент вошел и Сезар, доложив, что ужин готов. За столом Арамис и сам поймал себя на мысли, что они и правда, как настоящая семья. Он сидит во главе стола, рядом по правую руку Анна-Женевьева, по левую Анри. Анри увлеченно взахлеб рассказывает о тренировке с Хуаном. Анна-Женевьева смотрит на него с нежностью и любовью… Арамис чувствует гордость за сына… Тихий семейный ужин… После ужина он зашел в кабинет, чтобы еще раз убедиться, что все сделал. Сейчас дом затихнет, и он пойдет к ней… Его сердце уже трепетало от предвкушения… Обнять ее, прижать к себе, почувствовать, как бьется ее сердце… В дверь постучали. - Монсеньор. Сезар. Привычно зашел, чтобы узнать, не будет ли каких распоряжений. - Ты можешь отдыхать, Сезар. На сегодня все. Завтра новый день, который принесет новые заботы. Отдыхай. - Спокойной ночи, монсеньор. - Спокойной ночи, Сезар. Дверь тихо закрылась. Через боковую дверь, связывающий две комнаты, Арамис пошел в свою спальню. Выйдя в холл, Сезар еще раз проверил окна, посмотрел – на месте ли посты охраны. Все в порядке. Можно идти спать. Монсеньор наверняка будет на ногах, как всегда, около шести. Он каким-то подсознанием всегда чувствовал, когда тот просыпался, и оказывался на ногах практически одновременно с ним. Сезар прошел по холлу в сторону своей комнаты. В какой-то момент за его спиной мелькнула тень. Но он не остановился, не оглянулся, а как ни в чем не бывало продолжил свой путь. Вошел в свою комнату и закрыл дверь. Тень, еще выждав какое-то время, приблизилась к двери спальни Арамиса. Арамис хотел уже идти к Анне-Женевьеве, как по ногам подул легкий ветерок. Не услышал, а скорее почувствовал, как открылась и тут же закрылась дверь. Арамис привычно напрягся. Привычка быть готовым к нападению в любой момент не утратилась с возрастом. Он ждал. Сердце замерло от напряжения. Рука нащупала кинжал под камзолом. Он стоял у камина, оперевшись на каменную полку, явственно ощущал, как кто-то тихо подходит со спины. Он уже был готов резко повернуться, как на плечо легла рука… Тут же выдохнул скопившееся напряжение, ибо это прикосновение он бы не перепутал ни с чем. - Я напугала тебя? Обернулся. Она стояла в дорожке лунного света и была божественно прекрасна. - Прости… Я забыла, что ты привык жить в состоянии вечного ожидания опасности. Анна-Женевьева подошла совсем близко и обняла его. Он прижал ее к себе… Сегодня ночью она решила сама к нему пойти. Впервые за все время их отношений. Она пошла к нему! Женщина пошла к мужчине в спальню! К священнику! Но ей было все равно. Пока она здесь, пока они вместе, она будет любить так, как просит сердце, любить как в последний раз. Любить, не оглядываясь, любить безрассудно. Но любовь и рассудок вообще вещи несовместимые… Она подняла голову и прикоснулась к его губам. И радостно затрепетала, почувствовав, как его руки освобождают ее от платья. И сама стала быстро расстегивать крючки его камзола один за другим… Прохлада шелковых простыней окутывала ее тело. Его руки и губы обжигали прикосновениями. Нежными, ласковыми… Страсть, свойственная молодости, сменилась нежностью зрелости. И это было… не менее прекрасно… Сезар задул свечу. Подошел к окну и посмотрел в ночное небо. Конечно, он заметил тень. И он даже понял - КТО вошел в спальню монсеньора дАламеда. Он давно это подозревал. Теперь он точно это знал. Но так же он знал и то, что тайна его хозяина умрет вместе с ним. А так же то, что теперь он в ответе за жизнь и безопасность не только монсеньора, но и… женщины, которую он любит – герцогини Анны-Женевьевы де Лонгвиль. Лег на кровать, улыбнулся и закрыл глаза. Надо поспать…
Анна Женевьева: Давно в Париже не было такого солнечного лета. Было раннее утро, но яркие лучи уже вовсю проникали в комнату, мешая сосредоточится. Но Арамису было не привыкать работать в любых условиях. В соседней комнате, в его спальне, еще спала любимая женщина. Больше всего ему хотелось сейчас лежать рядом с ней и ощущать тепло ее тела и вдыхать запах ее волос. Но нужно было поработать, чтобы с утренней почтой отправить еще два письма. Нет, он не забыл о них вчера. Мысль об этих письмах пришла ночью, когда он лежал снова без сна, обнимая спящую на его груди Анну-Женевьеву. Одно письмо предназначалось господину Ульреху, первому секретарю министра иностранных дел Швеции, с предписанием выяснить подробности переговоров французского и шведского послов. Сроки Ульреху Арамис поставил самые жесткие – неделя максимум. Но он знал, что тот безукоризненно выполнит задание, впрочем, как всегда. Ульрих был одним из самых опытных и умных братьев, когда-либо "засланных" Орденом в высшие руководящие круги иностранных государств. Второе письмо было местного назначения для брата Жерома, писаря канцелярии Кольбера, и предписывало ему выяснить намерения первого министра относительно земель мисс Мэри Грефтон. Арамис запечатал письма и привычно откинулся в кресле, закрыв глаза. " Anima Christi, sanctifica me, Corpus Christi, salva me, Sanguis Christi, inebria me, Aqua lateris Christi, lava me, Passio Christi, conforta me, O bona Jesu, exaudi me, Intra tu vulnera absconde me, Ne permittas ma separari a te Ab hoste maligno defende me, In hora mortis meae voca me, Et jube me venire a te Ut cum Sanctus tuis laudem te In saecula saeculorum.Amen."* Молитва всегда помогала ему сосредоточиться. Даже после бессонных ночей, помолившись, Арамис ощущал такой прилив сил, словно спал несколько часов кряду. Открыв глаза, он увидел молча стоявшего в дверях Сезара. Тот терпеливо ждал, когда хозяин закончит молитву. - Не спится тебе, Сезар. - Монсеньор… - Садись. – Арамис указал на кресло напротив себя. Сезар подошел и сел. - Эти два письма надо отправить с утренней почтой. – Арамис протянул ему только что написанные письма. - Будет сделано, монсеньор. – тихо сказал Сезар, склонив голову, и взял конверты. Какое-то время Арамис молча смотрел на него. - Когда ты догадался? – вдруг с улыбкой спросил он, не сводя глаз с Сезара. - В первый же день, когда ее светлость приехали. – Сезар не стал делать вид, что не понимает, о чем идет речь. И он, и Генерал прекрасно поняли друг друга без лишних слов. Арамис усмехнулся. - Кажется, я старею. Раньше мне удавалось лучше маскировать свои чувства. - Монсеньор, если бы вы сами не заговорили об этом, я бы никогда… - Я знаю, Сезар. Другой бы, зная мою тайну, долго не прожил бы. - Я понимаю. - Но ты другое дело. Я знаю, что ты предан мне. Может, это даже к лучшему, что ты догадался… На тебя я могу положиться. Я должен знать, что когда меня нет рядом с ней, о ней есть кому позаботиться. Ты понимаешь меня. - Да, монсеньор. Не извольте беспокоиться. Ваша тайна уйдет со мной в могилу. И ее светлость под надежной защитой и охраной. Арамис кивнул. - Иди, займись письмами. Да, и вот еще что. – Сезар замер уже в дверях. – Распорядись приготовить мне коня. Хочу прокатиться перед завтраком. Тряхнуть стариной, так сказать. Сезар поклонился и покинул кабинет. Арамис улыбнулся. По тихому голосу Сезара он тут же понял, что тот все знает. Он-то и говорил так тихо, потому что знал, что в соседней комнате спит женщина, и боялся ее разбудить. Но насчет Сезара Арамис не волновался. Он знал, что тот скорее умрет, чем выдаст его тайну. Он поднялся из-за стола и прошел в спальню. Тихо присел на край кровати и поправил упавшую на лицо Анны-Женевьевы прядь волос. Она улыбнулась во сне. Он поправил ей одеяло и тихо вышел. В холле увидел Сезара, дававшего какие-то распоряжения одной из служанок. - В спальне монсеньора сегодня постель менять не надо. У монсеньора опять бессонница, он совсем не спал ночью. Завтра поменяешь. – услышал, подойдя поближе, голос Сезара. Служанка поклонилась и пошла в крыло прислуги. "Молодец, Сезар." – улыбнулся Арамис и пошел вниз. В конюшнях его уже ждал оседланный жеребец. Его любимый мекленбуржец, восьмилетний Аракс. Арамис подошел к коню и ласково потрепал по холке. Провел рукой по мордочке. Конь приветливо моргнул глазами. Узнал любимого хозяина. Арамис уже хотел было вскочить в седло, как услышал за спиной осторожное покашливание. Обернувшись, увидел в дверях Анри. - Доброе утро, монсеньор. - Доброе утро, мальчик мой. – улыбнулся Арамис. – Хочу прокатиться перед завтраком. Составишь мне компанию? - С удовольствием! – улыбнулся Анри и быстро начал седлать стоявшего рядом с Араксом арабского жеребца. - Ты ведь на нем вчера катался? Он тебе нравится? – кивнул на коня Арамис. - Да, он великолепен! Сильный, мощный, резвый. И в то же время беспрекословно слушается команд. - Он твой. – заметив удивленный взгляд Анри, рассмеялся и повторил. – Он твой. Вообще-то я купил его для тебя. Но сначала хотел убедиться, что вы поладите. - Монсеньор… - Анри подошел к нему и, опустившись на одно колено, почтительно коснулся руки. – Это воистину королевский подарок. Вы слишком добры ко мне… "Это самое малое, что я могу сейчас дать тебе… Сынок… Видит Бог, я бы хотел дать тебе гораздо больше…" - думал Арамис, поднимая Анри и обнимая его, а вслух сказал: - Поехали? Покажи, что ты достоин этого коня. Они вскочили в седла и покинули конюшни. Анри пропустил Арамиса вперед. Арамис не смог сдержать улыбки, заметив, как Анри сдерживает порывы своего коня, чтобы не обогнать его. - Ну, что, наперегонки? – хитро прищурился Арамис, едва они выехали на открытое пространство. – Или ты думаешь, что я уже дряхлый старик и ни на что не способен? - Ну, что вы, монсеньор. Как вы могли так подумать? - Тогда догоняй! – и Арамис дал шпоры коню. Аракс сорвался в галоп. Анри, улыбаясь, пришпорил своего коня и бросился догонять Арамиса. Лето, солнце, теплый ветер. Арамису казалось, что вернулась его молодость. Какая-то легкость появилась во всем теле, и руки привычно уверенно держали поводья. Он увидел, как справа его догоняет Анри. Он вдруг по-юношески рассмеялся от переполнявшего его сейчас счастья… *(Душа Христова, освяти меня, Тело Христово, спаси меня, Кровь Христова, напои меня, Вода ребра Христова, омой меня, Страсти Христовы, укрепите меня, О благий Иисусе, услыши меня, В язвах Твоих сокрой меня, Не дай мне отлучиться от Тебя, От лукавого защити меня, В час смерти моей призови меня, И повели мне прийти ко Тебе, Дабы со святыми Твоими восхвалять Тебя Во веки веков. Амен.)
Анна Женевьева: Проснувшись, Анна-Женевьева поняла, что она одна в спальне. Видимо, Рене снова встал рано и не стал ее будить, решил поработать. Она встала с кровати, накинула пеньюар и подошла к окну. И тут же увидела вдали на поляне двух всадников, в которых без труда узнала фигуры ее любимых мужчин – Рене и Анри. Они неслись наперегонки, то один вырвался вперед, то другой. Она стояла и улыбалась, наблюдая за ними. Когда заметила, что они повернули коней к дому, отошла от окна и пошла переодеваться. В холле то и дело слышались голоса слуг. Сколько же времени? Как теперь пройти в свою спальню, не привлекая внимания? Придется ждать Рене. В этот момент в холе раздался голос Сезара: - Что вы тут копаетесь? Монсеньор и молодой герцог уже возвращаются с прогулки. Вы уже должны встречать их внизу! Шевелитесь же! А вы что замерли? Почему стол к завтраку еще не накрыт? Шаги постепенно затихли. Анна-Женевьева уже решила попробовать выглянуть в холл и, если там никого нет, пройти в свою спальню, как вдруг послышался осторожный стук в дверь, связывающую кабинет Рене со спальней. Она замерла. Вряд ли это Рене… - Мадам… Сезар!? Откуда он знает? - Мадам, не волнуйтесь. Монсеньор знает, что я обо всем догадался. Вы можете доверять мне, как доверяет Его светлость. Я… Сезар не успел закончить, как дверь отворилась, и он увидел перед собой герцогиню. - Мадам, в холле никого нет. Я их разогнал. Вы можете спокойно пройти в свою комнату. – он поклонился ей. - Значит, вы догадались… - улыбнулась она. – И давно? - В первый же день… - А вы молодец. Умеете хранить тайны. - Доверие монсеньора – большая честь для меня. Я всячески стараюсь доказать ему, что он не ошибся во мне. - Спасибо, Сезар. – она протянула руку, которую Сезар почтительно поцеловал. – Спасибо прежде всего за преданность и заботу о нем. - Мадам, я за Его светлость жизнь отдам, если понадобится. - Я знаю. Проводите меня. Мне надо переодеться к завтраку. Сезар подошел к двери, выглянул в холл. - Пусто. Можно идти. Анна-Женевьева улыбнулась и, чувствуя себя заговорщицей, вышла из спальни Рене. Уже в своей комнате она, не сдержавшись, рассмеялась. Теперь у них с Рене появился союзник и в какой-то степени охранник… точнее хранитель, хранитель их тайны. За завтраком Сезар стоял за спинкой стула Арамиса с таким спокойным и непроницаемым выражением лица, словно это не он полчаса назад разгонял слуг в холле, а потом следил, что никто не видел, как из спальни монсеньора выходит женщина. Анна-Женевьева и Арамис переглядывались, не в силах сдержать улыбки. Арамис уже собирался встать из-за стола, как в дверях появился посыльный с конвертом в руках. Сезар тут же подошел к нему и забрал конверт. Посмотрел на Арамиса. Тот кивнул: "Давай". Если посыльный входит, не дожидаясь, когда хозяин выйдет, значит, там что-то срочное. Сезар подошел и протянул письмо. Арамис вскрыл конверт тут же. Анна-Женевьева следила за выражением его лица, пока он читал письмо. Вроде бы ни один мускул не дрогнул, не напрягся. Но это ее не успокоило. Она знала, как хорошо Рене умеет маскировать свои эмоции, тем более в ее присутствии. - Прошу меня простить. – Арамис встал из-за стола. - Рене, что случилось? – Анна-Женевьева напряглась. Нехороший холодок пробежал по сердцу. - Ничего особенного, герцогиня. – улыбнулся ей Арамис. – Обычные дела, которые требуют внимания. Еще раз прошу меня простить. Он вышел из столовой, Сезар молча проследовал следом. - Матушка, не знаю, как вы, а я почему-то не верю, что ничего особенного не произошло… - тихо сказал Анри. Анна-Женевьева посмотрела на сына и кивнула головой. Она тоже… не поверила… Арамис поднялся в кабинет. Едва Сезар закрыл за собой дверь, как Арамис протянул ему письмо: - Читай. – и сел в кресло у камина. - Нужно это показать Хуану. – сказал Сезар, закончив читать. - Думаешь, это серьезно? - Монсеньор, Иларио не стал бы писать, если бы не был уверен. - Ты прав… - Арамис откинулся в кресле. Новая проблема. Ах, как не вовремя! Хотя, для кого-то как раз вовремя… Решили воспользоваться моментом, чтобы попытаться… - Вас хотят убить. Иларио прямо говорит об этом. Ваши враги в Ордене, которых мы пока не знаем, послали кого-то во Францию, чтобы совершить покушение. – Сезар был спокоен, но в голосе явственно слышались тревожные нотки. - Они выбрали удачный момент. С одной стороны у меня переговоры с Людовиком, с другой прощупывание Кольбера. Плюс ко всему проблема мисс Грефтон, в которой оказался замешан Анри. - Я покажу это письмо Хуану. Он должен знать. И с этой минуты вы не покинете этот дом без усиленной охраны. - Сезар, ты уже начал командовать мной? Я не собираюсь окружать себя живым щитом. - Монсеньор, речь идет о вашей жизни и безопасности. Это наша с Хуаном забота. Мы привыкли, что вы не любите, когда вокруг много охраны. Но прошу вас… сейчас не время геройствовать. - Хорошо. – сдался Арамис. В конце концов, это и правда, их работа. – И постарайся, чтобы герцогиня и Анри не узнали о содержании этого письма. Ступай. Сезар поклонился и вышел. Арамис нахмурился. Черт! Как не вовремя… Кто же, кто под него копает в Мадриде, пока его там нет? Анна-Женевьева нервно ходила по холлу туда-сюда… Да, Рене был спокоен, но именно это его спокойствие ей и не понравилось. Подойдя к окну, она увидел Сезара и Хуана, что-то обсуждающих на улице. Разговор был короткий. Едва Сезар вошел в дом, как Хуан подозвал к себе кого-то из подчиненных и, судя по всему, отдал приказ. Через какое-то время Анна-Женевьева заметила, как на улице возникли дополнительные посты охраны. - Сезар, что происходит? – она поймала Сезара в холле. – Ты не уйдешь, пока мне все не расскажешь. Что было в том письме? Сезар молчал. - Рене угрожает опасность? Почему усилили охрану? - Мадам, в Париже участились случаи… - Сезар… - она укоризненно посмотрела на него. - Мадам, я не могу вам больше ничего сказать. Простите… - Я понимаю. Сезар… Прошу тебя… Будь рядом с ним, не оставляй его одного… - Обещаю вам, мадам… - он поцеловал ее руку и скрылся в направлении кабинета Арамиса. Что же было в том письме? Спрашивать Рене бесполезно - не скажет. Не захочет ее волновать… Но теперь она точно не уедет. Она нужна ему, она должна быть рядом с ним…
Анна Женевьева: Атос и Рауль приехали около пяти вечера. Когда спустя час подъехали Мэри и Адель, Арамис, Анри, Анна-Женевьева и Атос с Раулем сидели в гостиной и обсуждали итоги визита Арамиса к Людовику. - Мисс Адель. – Арамис поднялся навстречу девушке, поцеловал руку. – А вы, как я понимаю, мисс Мэри Грефтон? – повернулся он к Мэри. - Да, монсеньор. – Мэри поклонилась. – Я много слышала о вас и рада с вами познакомиться. - Я тоже уже много наслышан о вас. Даже удивительно, что столько людей оказались причастны к вашей проблеме, а я только сейчас имею честь с вами познакомиться. – улыбнулся он ей. - Это моя оплошность. Прошу простить меня. - Проходите, располагайтесь. Ужин будет позже, а пока мы можем поговорить. Мэри обвела присутствующих взглядом и, встретившись глазами с Раулем, улыбнулась. - Познакомьтесь. – Арамис представил Мэри тех, с кем она еще была не знакома. – герцогиня Анна-Женевьева де Лонгвиль, матушка Анри, и граф де Ля Фер, отец Рауля. Располагайтесь, юные леди. - Мэри, могу ли я предложить вам это кресло? – Рауль, улыбаясь, подвинул стоящее в стороне кресло поближе к своему. - Спасибо, виконт. – девушка расположилась в кресле. Ее сердце дрожало от близости к человеку, запавшему в ее сердце. Она смущенно теребила шнуровку на корсаже, пытаясь взять себя в руки. Похоже, Рауль испытывал аналогичные чувства, его пальцы то и дело поправляли полы камзола. Атос не мог сдержать улыбки, наблюдая это. Эта девушка ему понравилась сразу, едва появилась в гостиной. А он привык доверять первому впечатлению. Адель села рядом с Анри на диванчик. Анри заранее позаботился о том, чтобы это оказалось единственное свободное место. Анна-Женевьева, раскусив задумку сына, улыбнулась. Такой же хитрец, как и его отец… - Итак, что мы имеем. – Арамис оглядел присутствующих, едва все расселись. - Если не принимать в расчет цель вашего визита во Францию, мой друг, то мы имеем некую проблему мисс Мэри, в которой волею судьбы оказались замешаны Рауль и Анри. – Атос внимательно посмотрел на молодых людей. - Отец, но мы не могли остаться в стороне! – горячо защищался Рауль. – Две юные дамы против изощренного ума господина Кольбера. Да он бы их с потрохами съел! - Рауль прав. – кивнул Арамис. – Слишком разная, я бы сказал, весовая категория. - Монсеньор, - повернувшись к Арамису, поддержал нового друга Анри. – Но вы ведь сами всегда меня учили не проходить мимо несправедливости, защищать тех, кто слабее, и идти до конца, если что-то решил. - И я не отказываюсь от своих слов, мальчик мой. – улыбнулся ему Арамис. – Но сейчас мы должны решить, как будем действовать, чтобы получить нужный нам результат с наименьшими потерями. - Сегодня я получила письмо из канцелярии господина Кольбера. – вступила в разговор Мэри. – Мне назначена аудиенция завтра на час дня. Переглянувшись между собой, Анри, Рауль, Мэри и Адель уставились на Арамиса. - Вы пойдете на эту аудиенцию. – подумав несколько секунд, сказал он. – Только ни в коем случае не проболтайтесь, что знакомы со мной и что вы говорили со мной о своей проблеме. Включите свою женскую хитрость, прикиньтесь наивной девушкой, коей вы не являетесь, конечно же, и попытайтесь выяснить планы господина Кольбера относительно земель вашего отца. Мэри впитывала каждое слово Арамиса. Этот человек, в каждом движении и жесте которого читалась власть, влияние, могущество, вместе с тем казался ей добрым, чутким и справедливым. - Запоминайте все, что будет сказано, каждое слово. – продолжал Арамис. - Запоминайте каждое движение Кольбера, даже если он чихнет. Запоминайте даже сам момент, когда он чихнет. Все может быть важно, все может иметь значение. Завтра вечером подробно расскажете мне. - Я поняла вас, монсеньор. – кивнула Мэри. - Мы с Анри решили, что поедем с Мэри. – Рауль сказал это таким тоном, что сразу пресек любые попытки отца и монсеньор дАламеда возразить. - Да. Мы не можем отпустить Мэри одну на такое опасное свидание. – кивнул Анри. Было видно, что Арамис хочет возразить, но… - Хорошо. Только будьте осторожны. И не лезьте на рожон! - Монсеньор, мы же воспитаны вами – людьми смелыми и умными, двумя из великолепной четверки мушкетеров! – воскликнул Анри. - Вот поэтому Арамис и просит вас не лезть на рожон. – усмехнулся Атос. - Значит, первые шаги мы определили. И Арамис прав, ради всего святого, никакой самодеятельности! Рауль и Анри согласно кивнули. В этот момент в дверях показался Сезар. - Ужин подан, ваша светлость. - Спасибо, Сезар. Идемте, дамы и господа. – Арамис поднялся с кресла и пошел в столовую. Все последовали за ним. За ужином к делам больше не возвращались. Мэри и Адель рассказали о последних событиях в Англии, о своих впечатлениях от Франции. Арамис и Атос не смогли удержаться от воспоминаний о своей мушкетерской молодости, которые вызвали легкую грусть у обоих. Анри, Рауль и девушки с интересом слушали рассказы о приключениях, о схватках и дуэлях. - Арамис, а помните, как вам удалось выстрелом из пистолета подорвать ящик с порохом у испанцев? – Атос улыбнулся другу. - Ничего себе! – Анри даже присвистнул. – Простите… Это как вам удалось, монсеньор? Арамис улыбнулся. - Наш Арамис всегда славился меткостью. В отличие от меня, Портоса и дАртаньяна он видел хорошо даже в темноте. – ответил за друга Атос. – И тогда у испанцев это спасло нам жизнь. - Вы были в тылу у испанцев? Вы никогда не рассказывали об этом, отец. – Рауль посмотрел на Атоса. Оказывается, он не все знает о своем отце… - Не совсем в тылу, Рауль… - Арамис посмотрел на Атоса. Эти воспоминания даже через почти сорок лет вызывали холод в душе. Но раз уж об этом зашел разговор… – Мы были в плену. Звук упавшей вилки в воцарившейся тишине был похож на выстрел. - Что? – тихо спросила Анна-Женевьева. Это ее вилка только что упала на пол. Служанка тут же забрала ее и принесла новую. "Что он говорит? Господи… Он был в плену? И никогда мне об этом не рассказывал?" - Да. – повторил Арамис и посмотрел на Анну-Женевьеву. – Мы пошли в разведку и попали в засаду. Двоих убили на месте, а мы с Атосом попали в плен к испанцам. - И вы смогли бежать? – Рауль ошеломленно смотрел на отца. Анри же все еще никак не мог прийти в себя. А Мэри и Адель молча смотрели на этих двух пожилых мужчин – сколько же в их жизни всего было! - Да, сын мой, смогли. И во многом благодаря Арамису. - Ну что вы, Атос. Без вовремя подоспевшего дАртаньяна мы вряд ли бы добрались до своего лагеря живыми. – по лицу Арамиса побежала туча. Едва взглянув на друга, Атос пожалел, что заговорил об этом. Было видно, что Арамису до сих пор тяжело об этом вспоминать. - Простите, друг мой. – Атос тепло посмотрел на Арамиса. – Простите, что напомнил об этом. - Но вы же смогли достойно выбраться из такой серьезной передряги! Почему вы никогда не рассказывали об этом, монсеньор? – наконец, обрел дар речи Анри. - Потому что было кое-то еще, что вспоминать не хотелось… - мрачно произнес Арамис. – Но раз уж мы заговорили об этом… Он думал, как рассказать, какие слова найти, но молчание затягивалось. Он посмотрел на Атоса, и тот, кивнув, заговорил: - Испанцы хотели заманить в западню отряд мушкетеров и использовали нас с Арамисом как приманку. Они решили сыграть на нашей дружбе… Они… - Испанцы устроили мне лже-расстрел. – прервав Атоса, сказал Арамис. Подняв глаза на Анну-Женевьеву, заметил, что та стала белой как снег… - Да. Так и было… Я никогда не забуду, что почувствовал, когда мне сообщили, что… Арамис мертв. Тоже самое сказали и дАртаньяну. Испанцы сделали все, чтобы мы в это поверили. - Господи… - Анри ошарашено смотрел на Атоса и Арамиса. – Какой же ад вы тогда пережили? - Это была война, мальчик мой. – тихо сказал Арамис. – И тем забавнее сейчас выглядит тот факт, что я являюсь послом страны, которая сорок лет назад чуть не убила меня… Воистину, неисповедимы пути твои, Господи… - Рене, почему ты никогда об этом не рассказывал? -спросила Анна-Женевьева, не сводя с него глаз. - Это неинтересно, герцогиня… Это не стоит такого внимания. Таких историй на войне было тысячи. Кто-то извлекал из них уроки и взрослел не по годам, а кто-то ломался… - Война учит быть осторожными и ценить жизнь. Поэтому, молодые люди, послушайте наш совет… Учитесь побеждать головой, а не кулаками. – Атос посмотрел на Анри и Рауля. - Я понял вас, отец… - Рауль был ошеломлен услышанным и пытался это уложить в своем сознании. Что еще он не знает об отце? - Монсеньор, я вам обещаю, что буду осторожен. И завтра, и потом… - сказал Анри, серьезно посмотрев на Арамиса. Он всегда восхищался им, но даже не представлял, что этот с виду хрупкий и холеный человек пережил в своей жизни. Больше к этой теме не возвращались. Заговорили о новых книгах, о растущей популярности Мольера. Но услышанная история ни у кого не шла из головы. Так всегда бывает, когда в прошлом родного человека открывается нечто, что ошеломляет, сбивает с ног и заставляет посмотреть на него по-новому. Ужин закончился около восьми. Все стали прощаться, потому что Арамису нужно было еще разобрать вечернюю почту. Арамис проводил мисс Мэри и мисс Адель, еще раз напомнив первой, чтобы та была внимательна на предстоящей у Кольбера аудиенции. - Ну, что ж, друг мой… Пора и нам честь знать. – Атос обнял вернувшегося в гостиную Арамиса. Рядом стояли Анри и Рауль, Анна-Женевьева сидела в кресле. - Атос, я жду вас завтра вечером. Мисс Грефтон сообщит нам новости. Думаю, там будет достаточно пищи для размышлений. - Непременно, друг мой, мы с Раулем будем обязательно. В этот момент в гостиную вошел слуга с подносом, на котором стоял бокал с темно-зеленой жидкостью. - Мой отвар. – улыбнулся Арамис. – Мой мадридский лекарь взял с меня слово, что я буду принимать его каждый день утром и вечером. Он взял бокал с подноса. Слуга, поклонившись, покинул гостиную. В дверях он столкнулся с Сезаром. Тот прошел мимо, но потом оглянулся и внимательно посмотрел вслед слуге. - Монсеньор, кто это был? – подойдя к Арамису, спросил Сезар. - Кто-то из прислуги принес мне мой отвар. – Арамис поднес бокал ко рту, но в последний момент Сезар остановил его руку. - Позвольте, монсеньор… - Сезар взял бокал. Оглянувшись, заметил сидящего на витраже голубя. Взяв со стола еще не убранное блюдце, отлил в него немного отвара из бокала, и поставил блюдце на порог. Арамис и все остальные молча наблюдали за действиями Сезара. Через какое-то время голубь слетел с витража и подлетел к блюдцу. И стал жадно пить воду. Сделав несколько глотков, птица взмахнула крыльями и взлетела обратно на витражную полку. - Сезар, вы стали слишком подозрительны. – улыбнулся ему Арамис. - Монсеньор, это моя работа – быть подозрительным. Все эти манипуляции Сезара еще больше напрягли Анну-Женевьеву. Она чувствовала, что это как-то связано с утренним письмом и усилением охраны виллы. Рене угрожает опасность – она чувствовала это… "Господи" – вдруг осенило ее, -"Неужели кто-то покушается на него?" - Хорошо, Сезар. – улыбнулся Арамис. – Но теперь-то я могу выпить свой отвар? Сезар не торопился вернуть бокал хозяину. По его лицу было видно, что его все равно терзают сомнения. - Сезар. – окликнул его Арамис. Секретарь кивнул и протянул ему бокал. И в тот момент, когда Арамис взял бокал у Сезара и хотел уже было выпить отвар, у его ног раздался глухой звук упавшего мягкого предмета. Все опустили глаза вниз и увидели… лежащего на каменном полу того самого голубя… Бездыханного. - Дьявол… - тихо прошептал Атос. Сезар быстро выхватил бокал из рук Арамиса. Тот не сводил глаз с мертвой птицы. Потом поднял взгляд на секретаря. - Это яд. Скорее всего, мышьяк. – тихо сказал Сезар. - Как ты догадался? – глухой голос Арамиса выдал его шоковое состояние. - Скорее, предположил. Я никогда не видел этого слугу в доме. А я лично проверял весь персонал. У меня хорошая память на лица. И незнакомый человек в доме показался мне подозрительным, особенно… - Особенно после утреннего письма. – раздался голос Анны-Женевьевы. Она подошла к Арамису. - Рене… Что это было? Скажи правду! - Герцогиня… - Это было покушение, не так ли? - от вопроса Анри все вздрогнули, хотя каждый из присутствующих подумал то же самое. - Боюсь, что так. – кивнул Сезар.- Голубь умер через несколько минут. Если бы вы, монсеньор, выпили этот отвар, на вас бы яд подействовал через несколько часов. Вы бы умерли ночью. Скорее всего, даже во сне. И никто бы ничего не понял и не заподозрил. Если это мышьяк, то смерть была бы похожа на сердечный приступ. - Надо немедленно найти этого слугу! - Анри бросился в холл. - Поздно! - голос Сезара остановил его в дверях. – Он уже далеко отсюда. И вряд ли мы его когда-нибудь снова увидим. - Почему? – удивился Рауль. - Потому что те, кто его послал, узнав о провале покушения, избавятся от ненужного свидетеля. – тихо ответил Арамис. - Я должен все рассказать Хуану. А вы, монсеньор, пожалуйста, ничего не ешьте и не пейте без моей и Хуана проверки. – Сезар посмотрел на Арамиса, и в его глазах тот прочитал волнение за него, преданность и обеспокоенность. - Хорошо. – Арамис даже не стал спорить. Сезар стремительно покинул гостиную. Прогулка перестала быть томной. Люди, о которых предупреждал в письме Иларио, уже начали действовать. И после сегодняшнего происшествия придется все рассказать и Анри, и Анне-Женевьеве. По ее взгляду он понял, что она не успокоится, пока он ей все не расскажет. А значит, сегодня ночью придется ей открыться… - Друг мой… - услышал он голос Атоса. - Поезжайте, граф. Поверьте, я в надежных руках. – улыбнулся он Атосу. - Хорошо. Тогда до завтра. Будьте осторожны. Они обнялись, и Атос с Раулем покинули виллу. - Монсеньор… - Анри обеспокоенно смотрел на него. - Анри, мальчик мой, не стоит так волноваться… - Арамис постарался улыбнуться как можно более ободряюще. - Как же не волноваться! Арамис подошел к нему и обнял за плечи. - Поверьте, я не собираюсь умирать… Мне есть ради чего и ради кого жить. А к покушениям мне не привыкать… В моем положении… - Рене, кто ты? - услышал он за спиной голос Анны-Женевьевы. Обернулся к ней. Она подошла ближе. - Кто ты, кроме посла. Ведь это не все… Есть что-то еще. И из-за этого тебя хотят убить. Рене, ты дорог нам… Ты можешь доверять нам – мне и Анри. Прошу тебя, не молчи! Неведение страшнее правды! – она отчаянно смотрела в его глаза. Видимо, открыться придется не ночью… а сейчас… Что ж, рано или поздно они все равно бы узнали. - Хорошо. – он сел на диванчик. Анна-Женевьева села рядом, а Анри в кресло напротив него. – Ты права. Я не только посол Испании. Вы знаете, что я священник. - Да, знаем. Но на простого священника не стали бы покушаться! – воскликнул Анри. - Он не простой священник, Анри… - мысль, безумная, но вместе с тем и реальная, промелькнула в сознании герцогини де Лонгвиль. Она повернулась к Арамису. – Ты член Ордена иезуитов, ты никогда это не скрывал. Но ты… ты не просто один из братьев Ордена, верно? Ты… ты… - Я - Генерал Ордена иезуитов… - закончил за нее Арамис. И хотя именно это и подозревала Анна-Женевьева, признание Арамиса была для нее как гром среди ясного неба. Генерал Ордена иезуитов. Один из самых могущественных людей в мире! Человек, в чьей власти судьбы и простых смертных и сильных мира сего, человек, который стоит выше королей и министров, человек, имеющий огромную власть и влияние. Она не раз слышала про этого человека, но раньше даже не подозревала, что это ее Рене. - Теперь вы все знаете. – Арамис откинулся на спинку дивана. - И именно поэтому тебя хотят убить. – Анна-Женевьева встревожено посмотрела на него. - Когда ты занимаешь высокий пост, всегда найдется кто-то, кто захочет тебя с него сместить. Не волнуйтесь… - он с нежностью посмотрел на Анри и Анну-Женевьеву. – Я контролирую ситуацию. А Сезар и Хуан при мне именно для того, чтобы пресекать подобные попытки. - Они уже были раньше, верно? - поняла вдруг Анна-Женевьева. Арамис кивнул. - Были. И будут. Он взял ее за руку: "Как же она переживает… Руки холодные, несмотря на жару, дрожат…" Она подняла на него глаза: "Вот она – цена власти и могущества… Постоянная жизнь под прицелом, постоянное ощущение опасности…" - Береги себя… - только и попросила она его. Он улыбнулся… - Обещаю… - и поцеловал ее холодные руки. Они даже не заметили, как Анри тихонько поднялся с кресла и вышел. Он понял, что им надо побыть одним…
Анна Женевьева: Пока это все, что было написано. Буду признательна за отзывы и даже за критику! Спасибо Стелле за уже указанные недочеты, тут же оперативно исправленные.
Señorita: Интересно!:) Только один момент можно уточнить? Я не придираюсь, упаси бог, я просто...чуть-чуть не допоняла, заранее извиняюсь. Так вот. Мэри Грефтон Рауля не узнала? Как и он ее? То есть это АУ, да? Они не были знакомы раньше? Или...?
Анна Женевьева: Señorita они не были знакомы раньше. Как раз я и хочу описать историю их знакомства. Если я случайно взяла фамилию персонажа Дюма, прошу простить... всех имен не помню.
Señorita: Анна Женевьева Анна Женевьева пишет: они не были знакомы раньше. Как раз я и хочу описать историю их знакомства. А, ну то есть, т.н. альтернативный вариант:))), потому как они познакомились в "Виконте...", еще во время вояжа Рауля в Англию:))). Потому меня несколько и смутило, что они через...много лет встретились как в первый раз:))). Но, впрочем, это все не важно))), раз у вас "по мотивам")))) Спасибо за разъяснение:))). И еще раз прошу простиить.
Анна Женевьева: Señorita пишет: потому как они познакомились в "Виконте...", еще во время вояжа Рауля в Англию:))) Я восхищена вашим знанием всей трилогии! Каюсь, я не все так помню... Думаю, мне простят это небольшое отступление от Дюма? К тому же у Дюма Рауль погибает, а мне как-то захотелось, чтобы такой замечательный юноша жил и был счастлив... Señorita пишет: И еще раз прошу простиить. Ну, что вы! Это нормально. Я понимаю, что могу в чем-то ошибиться, хоть и пишу, каждый раз обложившись разными материалами
графиня замка N: Спасибо... А продолжение будет?
Анна Женевьева: графиня замка N да, будет, когда напишу. Это зависит от времени и вдохновения.
Анна Женевьева: Анри поднялся в свою комнату и сел в кресло. От только что услышанной новости он впал в шоковое состояние. Даже он, человек далекий от политики, знал о Генерале Ордена иезуитов, которого мало кто видел, но все боялись. В его представлении это всегда был мрачный и холодный человек, без тени улыбки на лице, замкнутый, нелюдимый. И вдруг он узнает, что его духовник – человек добрый, веселый, щедрый – и есть тот самый загадочный и всемогущий Генерал Ордена. Вот это новость! И тут Анри вспомнил Бастилию и вдруг понял, почему их так быстро освободили и почему комендант так пресмыкался перед монсеньором дАламеда и стремился ему угодить. Ну, конечно! Просто комендант знал, КТО перед ним. Анри задумчиво потер лоб. Все последние события ему очень не нравились. Упомянутое матушкой загадочное письмо, которое получил монсеньор, попытка покушения - все это говорило о том, что должность Генерала Ордена насколько влиятельная, настолько и опасная. И конечно же, Анри не мог не заметить обеспокоенность матушки. Она даже не пыталась скрыть свою тревогу. Надо будет с ней поговорить об этом. С этой мыслью Анри лег спать. Молодой организм, несмотря на множество впечатлений и потрясений, быстро поддался власти Морфея. Тем временем Арамис, разобрав вечернюю почту и написав два срочных письма, отдал Сезару несколько распоряжений и отпустил того отдыхать. Погасив свечу, Арамис подошел к окну задернуть шторы. Увидел, как на улице стоят Хуан и Сезар и что-то озабоченно обсуждают. Было видно, что ни тот, ни другой ложиться пока не собираются. Неудавшаяся попытка покушения сильно обеспокоила их. Хуан еще больше усилил охрану виллы, предварительно устроив разнос за то, что пропустили в дом неизвестного, переодевшегося слугой. А Сезар распорядился, чтобы вся еда и напитки, прежде чем попасть на стол Генерала, давались на пробу голубям, коих около дворца было предостаточно. Конечно, жалко было использовать птиц для проверки на яды, но другого выхода не было. Те, кто взял на себя смелость попытаться сместить нынешнего Генерала Ордена, сильно рисковали. Если заговор откроется, то виновным не сносить головы. Но видимо, кому-то жажда власти настолько затмила разум, что они решились на риск. Ладно, об этом он подумает завтра. А сейчас надо пойти успокоить Анну-Женевьеву. После его признания она впала в состояние шока. Он проводил ее в спальню, прежде чем пройти в свой кабинет. Ему не хотелось оставлять ее одну, но необходимо было разобрать корреспонденцию. Но вот дела сделаны, и он может, наконец, пойти к ней. Как она там? Он быстро пересек коридор и зашел в ее спальню. Она по-прежнему сидела в кресле у окна, где он ее и оставил. На туалетном столике слабо догорала свеча. Он подошел и сел в кресло напротив нее. Взял ее руки в свои и нежно поцеловал. - И давно ты Генерал Ордена? – ее голос был спокоен, но глаза выдавали тревогу. - Почти двадцать лет уже. Я не мог сказать тебе раньше. - Ты бы и сейчас не сказал, если бы не это покушение. Верно? Он кивнул. - Я не мог подвергать тебя и Анри опасности. У меня достаточно средств и возможностей защитить себя, но я не хотел рисковать вами, привлекать к вам внимание. - Я не упрекаю тебя, Рене. Просто мне надо привыкнуть к тому, что ты стоишь во главе одной из самых мощных организаций в мире. - Это для своих подчиненных я строгий и даже жесткий, но для тебя и Анри я прежний Рене, который все для вас готов сделать. - Я знаю. И я люблю тебя, кем бы ты ни был. – она взяла его руку и прижала к губам. Потом, лежа на его груди, она думала о том, что, несмотря на надежную охрану около него, она все равно будет переживать. Обняла покрепче и прислушалась к биению его сердца. Спокойные ровные удары немного успокоили ее. Слава Богу, что рядом с ним Сезар. Она не заметила, как уснула. Арамис же опять не спал. Лежал и слушал ее дыхание. Надо завтра поговорить с Хуаном насчет дополнительной охраны для нее и Анри. За завтраком ни о вчерашнем происшествии, ни о признании Арамиса не вспоминали. Анри, позавтракав, тут же уехал. Его уже ждал Рауль в доме Мэри. Аудиенция у Кольбера была назначена на час дня, но друзья решили встретиться заранее. К тому же Рауль не хотел упускать возможности побыть рядом с Мэри лишних полчаса. Да и Анри подгоняла мысль, что он увидит Адель. Едва Анри скрылся за воротами, Арамис посмотрел на Сезара. Тот понял хозяина без слов и, подойдя к Хуану, быстро что-то сказал. Хуан кивнул, и вскоре следом за Анри виллу покинул неприметный простолюдин. Он так умело сопровождал Анри, что тот даже не заподозрил слежку. - Герцогиня, простите меня, но я вынужден покинуть вас на несколько часов. У меня две встречи, а потом я вернусь на виллу. – Арамис подошел к Анне-Женевьеве, после завтрака вышедшей прогуляться в сад. - Хорошо, Рене. Не волнуйся за меня. Здесь такая великолепная библиотека, что за чтением я забываю о времени. Береги себя… Он поцеловал ее руку и покинул виллу. Сезар поехал вместе с ним в карете. Рядом по обе стороны карету сопровождали два мощных охранника на мекленбуржцах. Хуан сам выбрал тех, кто будет сопровождать хозяина. Взглянув на охранников, Арамис не смог сдержать улыбки, так они ему комплекцией напомнили Портоса. Когда Анри подъехал к дому Мэри, во дворе уже стоял конь Рауля. Слуга готовил карету, впрягая лошадей. Через полчаса Мэри, Рауль и Анри покинули дом, оставив Адель ожидать их возвращения. - Мэри, не волнуйтесь, мы все время будем рядом. – Рауль, открыв дверцу кареты, помог Мэри сесть. – Самое главное – запоминайте все подробно. - Да, я помню. Монсеньор дАламеда сказал, что все может быть важно. - А монсеньор знает, что говорит. – кивнул Анри. Ровно в половине первого карета Мэри в сопровождении двух всадников въезжала в ворота резиденции господина Кольбера. В приемной их встретил секретарь. - Мисс Грефтон, вас я попрошу пройти за мной. А вам, молодые люди, придется подождать в приемной. Дождавшись, пока Мэри скроется в дверях, Анри и Рауль расположились на стульях в самом дальнем углу. Солнце нещадно палило, и хотелось скрыться от него куда-нибудь в освежающий тенек. Именно такой райский уголок посреди летнего зноя Анри и Рауль и нашли в одной из арок. Небольшой углубление в стене, похожее на альков, позволяло находящимся там людям оставаться незаметными для всех, кто проходил по коридору в приемную и обратно. Именно об этом первым делом подумали Анри и Рауль, когда через некоторое время услышали приближающиеся голоса. Говоривших они не знали, но тема беседы показалась крайне интересной. - Что-то сегодня особенно много приказов на отъем земель. – сказал первый голос. - Да уж. Всю ночь писал. – проворчал второй. – И имена все известные. - Это кто же? – снова первый голос. - Да вот, маркиз Левьер, например. Продолжатель династии парфюмеров. Или вот последний приказ, уже под утро писал, - некая мисс Мэри Грефтон. Ее отец, я слышал, был известным виноделом. Ему принадлежали огромные земли на юге Шампани. Его дочь просто на доходы от сдачи в аренду этой земли могла бы безбедно жить, еще и детям бы досталось. - Да, неплохой куш господин Кольбер отхватил. Ты ему на подпись несешь? - Да. Отдам и обедать пойду. Живот уже часа два сводит. - А у него сейчас посетитель. - Да? – голос задумался. – Тогда оставлю в кабинете канцелярии, а после обеда отнесу на подпись. Говорившие остановились у самой арки, где сидели Анри и Рауль. Те еще сильнее вжались в стену, растворяясь в темноте. Щелкнул замок. Анри осторожно подался вперед и увидел, что открыта дверь комнаты рядом с нишей, в которой они сидели. Из глубины комнаты были слышны голоса. Когда голоса стали возвращаться к двери, Анри снова вжался в стену. - Ну, вот. Полчаса подождет. – обладатель первого голоса захлопнул дверь. - Да не закрывай. Ничего секретного там нет. А документы мы спрятали. Да и кому тут воровать? Кому они нужны, эти бумажки? - И то верно. Пошли. В трактире мадам Бонеспьер сегодня шикарный поросенок, говорят. Посмеиваясь, голоса стали постепенно удаляться, и вскоре в холле снова наступила тишина. Анри и Рауль переглянулись. Анри решительно вышел из укрытия и подошел к двери. - Анри, вы с ума сошли? – послышался за спиной шепот Рауля. - Мы ничего не теряем. Дверь не заперта. Это шанс, Рауль. Мы должны увидеть этот приказ на Мэри. Вы же хотите ей помочь? - Анри, но отец и монсеньор просили нас не делать глупостей. - А мы и не будем делать глупостей. Мы просто посмотрим документ. Мы даже красть его не будем. Ну же, Рауль, вы идете? Или я один пойду. Раулю идея Анри не нравилась, Но пустить его одного он тоже не мог. Анри осторожно открыл дверь и прошмыгнул внутрь. Рауль прошел следом за ним и остался у двери прислушиваться, что происходит в коридоре. Анри подошел к единственному в кабинете столу. Но содержимое ящиков его не заинтересовало. Потом он перешел к шкафу. И на второй полке его руки замерли. - Рауль, я нашел. – он достал стопку листков бумаги, перебрал верхние и достал третий сверху листок. – Вот он, приказ на Мэри. Анри стал быстро читать и уже практически дошел до конца, как в коридоре послышался шум. - Анри! – Рауль торопливо замахал рукой. – Быстрее! Бросайте все, надо уходить! Анри быстро пробежал глазами листок до конца. - Ну, быстрее же! Все же дочитав, Анри положил листок обратно, быстро вернул все в шкаф и закрыл дверцу. Он побежал к двери, не заметив, что из его кармана выпало что-то, зацепившись за ручку шкафа. Они с Раулем успели выбежать из кабинета и спрятаться в арке, как в коридоре появился секретарь и сел за стол, стоявший здесь же. Сердца молодых людей бешено бились, адреналин зашкаливал. Они понимали, что очень вовремя успели покинуть кабинет. Сейчас, когда в коридоре сидел секретарь, сделать это незаметно было бы уже невозможно. Когда через некоторое время Мэри показалась в дверях, и секретарь встал ей навстречу, Рауль и Анри смогли выйти из своего укрытия и сделать вид, будто они только что вышли из-за поворота. Дело уже было к вечеру и потому решили заехать за Адель и поехать на виллу «Женевьева», а там уже обсудить переговоры Мэри с Кольбером. Но, судя по выражению ее лица, результаты этих переговоров были нерадостные. Они приехали почти одновременно с Арамисом. Он как раз выходил из кареты, когда кучер Мэри остановил лошадей на лужайке у дома. - Мэри. – Арамис сам открыл ей дверцу и помог выйти из кареты. – Как прошла ваша аудиенция у господина Кольбера? - Монсеньор, как и предполагалось, я получила отказ в своем наследовании земель отца. - Другого результат я не ожидал. - усмехнулся Арамис. – Давайте пройдем в дом и там все спокойно обсудим. Сезар, - повернулся он к секретарю. – Приехал ли граф де Ля Фер? - Да, монсеньор. Мне только что доложили, что господин граф приехал с полчаса назад и сейчас в гостиной с герцогиней де Лонгвиль. - Отлично, Сезар. В таком случае предлагаю всем присоединиться к графу и герцогине. Думаю, нам есть, что обсудить. - Итак, Мэри, рассказывайте. – кивнул Арамис, едва все расселись в гостиной. – По порядку, не упуская ни одной детали. - Хорошо, монсеньор. Встреча была короткой. Господин Кольбер сразу сказал, чтобы я даже не надеялась сохранить земли отца, потому что их изымают в пользу государства. Он сказал, что уже даже есть приказ об изъятии этих земель. При этих словах Мэри Анри и Рауль переглянулись. - Кольбер предлагал вам выкупить земли? - Нет. Арамис удивленно приподнял брови. - А вот это интересно. Если Кольбер даже не предлагал вам выкупить земли, значит ему нужны не деньги. Сезар! - Да, монсеньор. – секретарь моментально вырос рядом с креслом Арамиса. - Выясните, не находили ли каких месторождений в южной Шампани. И что еще могло привлечь господина Кольбера в этих землях до такой степени, что он отказался от денежной компенсации. - Сию минуту распоряжусь, монсеньор. В этот момент служанка внесла поднос с бокалами вина. Анна-Женевьева заметила взгляд Арамиса, брошенный на Сезара. Тот удовлетворительно кивнул – мол, все нормально, я проверил, все чисто. Сезар покинул гостиную, но уже через несколько минут вернулся. - Были ли какие-то посетители, заходил ли кто во время вашей беседы? – вновь вернулся к Мэри Арамис. - Нет, никто не заходил. Господин Кольбер ни на что не отвлекался и все время сидел за столом, не покидая его. Боюсь, что ничего ценного я вам не сказала. - Не расстраивайтесь, дитя мое. – улыбнулся Арамис. – Напротив, я узнал много интересного. Мэри удивленно посмотрела на него. - Господин Кольбер вел себя как человек, который уже все решил для себя. И думаю, никакие предложенные вами деньги не помогли бы вам вернуть земли. Любопытно… - Значит, все безнадежно? – неожиданно всхлипнула Адель. В руках она теребила уже совершенно мокрый платок. Анри подошел к Адель, чтобы дать ей свой платок. - Я бы не стал пока отчаиваться. Еще не все средства нами использованы. – сказал Арамис. – Нужно еще попробовать… - Черт… - раздался глухой голос Анри. Арамис остановился на полуслове и посмотрел на сына. Тот бледнел на глазах, что-то пытаясь лихорадочно найти в карманах. - Что случилось, сынок? – Анна-Женевьева тоже заметила напрягшегося Анри. - Анри. Вы что-то потеряли? – Арамис уже начал кое-что подозревать, потому что заметил и в момент побледневшего Рауля. - Монсеньор, я… - Рассказывайте! – Арамис быстро поднялся и подошел к Анри. Посмотрел на Рауля. – И чем раньше вы начнете рассказывать, тем быстрее мы сможем найти решение проблемы. - Рауль, куда вы все-таки влипли? – взгляд Атоса не предвещал ничего хорошего. - Отец… - Прекратите юлить! – Атос резко поднялся и подошел к сыну. – Арамис же сказал – чем раньше начнете… - Кажется, я потерял свой платок в канцелярии господина Кольбера. – тихо произнес Анри. Анна-Женевьева вскрикнула. Арамис с Атосом переглянулись. - Что вы там делали? – Атос смотрел на Рауля, словно хотел пронзить его взглядом насквозь. - Это я виноват. – Анри поднял глаза на Арамиса. Натворил делов – умей отвечать. И все подробно рассказал. - Вы хоть понимаете – куда вы влезли? – тихо спросил Арамис, едва Анри закончил. Но в голосе духовника не было ни упрека, ни раздражения. Анри удивленно услышал лишь тревогу и обеспокоенность. – Вы влезли в кабинет, где хранится личный архив Кольбера. - Что же теперь делать? – Анна-Женевьева взволнованно смотрела на Арамиса. - Возвращаться туда за платком бесполезно. – Арамис подошел к камину и облокотился на полку. - Я не сомневаюсь, что он уже на столе Кольбера. И наш господин без пяти минут первый министр, как человек умный, без труда сложит два и два и вычислит обладателя платка. Слишком уж приметный вензель у вас, Анри. В гостиной воцарилась тишина. - Рене… - Арамис обернулся на голос Анны-Женевьевы. – Рене, но ведь должен быть какой-то выход… «Думай, дЭрбле, думай… Выход должен быть…» - размышлял он, выбивая барабанную дробь по каминной полке.
Анна Женевьева: - Простите меня, монсеньор… - Анри был готов сквозь землю провалиться. Арамис, казалось, не слышал никого и ничего вокруг. Он никак не отреагировал на слова Анри. Атос, увидев глубокую бороздку на лбу друга, понял, что тот пытается найти выход. А потому, когда Анри, не получив ответа, хотел было подойти к Арамису, Атос рукой остановил его. Все молча ждали. Внезапно выбиваемая по полке Арамисом барабанная дробь резко прекратилась. Семь пар глаз замерли на нем. Арамис быстро подошел к столу у окна, взял листок бумаги и начал что-то писать. Сезар, не дожидаясь приказа, подошел к нему. - Сезар, это надо немедленно доставить брату Жерому. – закончив писать, он протянул листок секретарю. – Немедленно, слышите. Вытащите ли вы его из постели или с того света – не имеет значения! Это поручение он должен выполнить до утра. - Посыльный будет у брата Жерома через двадцать минут. – и Сезар стремительно вышел из дома. - Друг мой, что вы придумали? – Атос внимательно посмотрел на Арамиса. Он слишком хорошо знал его и почувствовал, что тот нашел какой-то выход. - Не уверен, что получится, но попробовать стоит. – Арамис обвел взглядом всех присутствующих в гостиной. В эту же минуту в комнату вернулся Сезар. А Арамис продолжил. - Брат Жером – член Ордена и по совместительству писарь канцелярии господина Кольбера. К утру у меня должен быть документ, с помощью которого я смогу торговаться с Кольбером – я ему его документ, он мне платок Анри и отказную от земель Мэри. Если все получится, мы убьем двух зайцев сразу. - А если брат Жером не сможет выполнить задание? – тихо спросила Адель. - Он должен его выполнить. – Арамис вдруг стал жестким. Таким Анри его даже немного испугался. И понял, что его духовник – строгий и при необходимости жесткий начальник. – Или ему придется остаток своих дней провести где-нибудь на краю земли. В лучшем случае… - Монсеньор, я верю в брата Жерома. – сказал Сезар. – Он уже не единожды доказывал свою преданность и умение выполнять самые сложные задания. Арамис кивнул. - А что нам делать? – спросил Рауль. Он чувствовал и себя виноватым. Он должен был удержать Анри. Тот – мальчишка, но он-то Рауль, человек взрослый, как он мог на такую авантюру пойти… - Ждать. – Арамис обвел всех взглядом. - Вы все можете вернуться домой, но, если кто-то захочет остаться, в доме достаточно свободных комнат. - С вашего позволения, монсеньор, мы останемся. – сказала Мэри. Адель кивнула в знак согласия с кузиной. - Друг мой, мы тоже остаемся. – решительно положил руки на подлокотники кресла Атос. – Все равно никто не сможет спать дома. - Хорошо. – кивнул Арамис. – Сезар, предложите дамам и графу комнаты. Все же вам надо отдохнуть. - А вы, монсеньор? – Анри не понимал, почему духовник не ругает его, не корит, а решает его проблемы, используя возможности своего положения в Ордене. - А я буду ждать брата Жерома. – Арамис поднялся с кресла. – Заодно поработаю. - Монсеньор, я провожу наших гостей по комнатам и приду к вам. – Сезар поклонился хозяину. - Сезар, ты тоже можешь отдыхать. Ты живой человек, – улыбнулся ему Арамис. – и тебе нужен отдых. - Монсеньор, я в порядке. И я не привык отдыхать, когда вы на ногах. - Хорошо. Друзья мои, отдыхайте. Силы нам всем еще понадобятся. – Арамис стал подниматься по лестнице. - Рене. – голос Анна-Женевьевы остановил его. – Я побуду с тобой. Все равно не усну. - Хорошо. – Арамис улыбнулся ей, словно пытался подбодрить. Он догадывался, что она сейчас чувствует. Но она ничего не могла сделать, чтобы помочь сыну, а вот он, Арамис, мог… Он редко использовал свое положение Генерала Ордена для решения личных проблем, но сейчас был один из таких случаев… - Сезар, попросите лишь приготовить для меня кофе с молоком. – обратилась Анна-Женевьева к Сезару. - Конечно, мадам. – поклонился тот герцогине. - Пусть кофе для Ее светлости подадут в мой кабинет. – и Арамис скрылся в коридоре второго этажа. Анна-Женевьева поднялась вслед за ним. Оставшиеся в гостиной молча сидели какое-то время в креслах. - Вам все же надо поспать, юные леди. – обратился к Мэри и Адель Атос. – И не спорьте, пожалуйста. - Хорошо, граф. Пожалуй, вы правы. – Мэри встала с диванчика. Адель последовала за кузиной. - Я провожу вас. – Сезар пошел по лестнице наверх, девушки последовали за ним. - Отец… - Рауль чувствовал себя виноватым, хоть граф и не ругал его. - Рауль, сын мой. Я не буду вас корить. Вы поступили неразумно, не удержав более молодого и горячего своего юного друга от опрометчивого поступка. – Атос посмотрел на Анри, и тот не знал, куда деться от его взгляда. - Но вы сами себя наказали, судя по вашему лицу. Думаю, это будет вам уроком и впредь вы себе такого не позволите. - Можете быть уверены, отец. – Рауль уж точно был уверен, что больше подобное не повторится. - Сколько проблем из-за меня… - Анри кусал губы. Заметив это, Атос улыбнулся. Кого-то ему этот юноша очень напоминал сейчас. - Пусть это будет для вас уроком жизни, мой юный друг. Прошлое уже не исправить, но от вас зависит, как это повлияет на ваше будущее. Именно на ошибках человек учится больше, чем на победах и успехах. – Атос ободряюще улыбнулся Анри и поднялся с кресла – Пожалуй, я посижу в библиотеке. Герцогиня де Лонгвиль очень ее хвалила. Он покинул гостиную, оставив молодых людей одних. - Просто сидеть и ждать я не смогу. Может, пофехтуем? – Рауль посмотрел на Анри. Тот кивнул, и они пошли по галерее в сторону фехтовальной залы. Служанка постучала в дверь кабинета хозяина и, услышав разрешение войти, открыла дверь. Сам хозяин сидел за столом, а герцогиня, для которой она и принесла кофе, в кресле у окна. Служанка поставила чашку на небольшой столик возле кресла и, поклонившись господам, покинула кабинет. - Рене, ты так спокоен, потому что веришь в успех своего плана или меня хочешь успокоить? – Анна-Женевьева сделал глоток. Арамис отложил бумаги, которые просматривал и, встав из-за стола, подошел к ней. Сел в кресло рядом. - Успокойся, - он взял ее руки в свои и поцеловал. – Мы решим эту проблему. Так или иначе, но решим. Поверь, у меня достаточно средств и возможностей для этого. С Анри ничего плохого не случится. - Как же он мог так подвести тебя! – она покачала головой. - Дорогая моя… - он улыбнулся ей. – Кто знает, может, эта оплошность Анри будет нам только на руку. Я уже давно убедился, что ничто не происходит просто так. И любую ошибку можно повернуть в свою пользу. - Ты прирожденный дипломат. – его уверенность начала действовать на нее, она понемногу успокаивалась. Рядом с ним она ничего не боялась. - Нет. Меня жизнь этому научила. И огромное желание достичь большего, чем я имею. - Ты всегда был честолюбив? - Я никогда не скрывал своих амбиций и стремлений. Я не ангел, дорогая моя Анна-Женевьева. И в своей жизни тоже предостаточно дров наломал. Но это научило меня извлекать пользу даже из самых аховых ситуаций и никогда не опускать руки. Я с детства привык пробиваться в жизни сам. Лишь однажды я обратился за помощью к Атосу, когда после одной дуэли попал в неприятную историю, из-за которой пришлось отложить мое рукоположение на несколько лет. Которые я и провел в мушкетерском полку. Но я не жалею об этом. Я многому научился и обрел самых лучших друзей, на которых всегда могу рассчитывать. - Ты мне никогда не рассказывал о своей жизни до нашей встречи… Я только недавно узнала, что ты, оказывается, в плену был. - Мне не хотелось это вспоминать. Поверьте, это была малоприятная прогулка. – Арамис постарался улыбнуться, но было видно, что эти воспоминания, как старая рана, - тронь неосторожно и начинает снова кровоточить. - Прости. – она нежно провела рукой по его руке. - Не переживай. – он наклонился и поцеловал ее. В дверь постучали. После разрешения Арамиса, в кабинет вошел Сезар. - Монсеньор, вернулся посыльный. Он передал брату Жерому ваше поручение, и тот немедленно приступил к исполнению. Он просил вам передать, что нужные вам документы будут у вас еще до рассвета. - Хорошо, Сезар. Что-то еще? - Да, монсеньор. Возможно, Жерома потребуется прикрыть после этого поручения. - Мы переведем его в другое место. И даже с повышением. Главное, чтобы все сделал. - Как только Жером прибудет, я немедленно приведу его к вам. – и Сезар покинул кабинет. - Ну, вот видишь. – Арамис улыбнулся Анне-Женевьеве. – Надо просто дождаться утра. Может, все же поспишь? - Только если с тобой. Но ты ведь не ляжешь. - Нет, пока дело не будет сделано. - Рене… - Что? - Спасибо… Спасибо, что ты есть… Она встала с кресла и, прежде чем он успел что-то понять, подошла, села на пол возле его ног и положила голову на колени. Он хотел было поднять ее, но руки его замерли над ее головой. Помедлив, он наклонился и поцеловал ее волосы, нежно обняв за плечи…
графиня замка N: Что же дальше? Жду с нетерпением...
Анна Женевьева: На востоке занимались первые лучи восходящего солнца. Анри и Рауль, вымотавшие друг друга до седьмого пота, возвращались по галерее в гостиную, когда увидели в окно, как к дому подъехал невысокого роста буржуа. Сезар лично встретил его, они перекинулись парой слов. Приехавший достал из внутреннего кармана курточки бумаги, перетянутые бечевкой. Сезар кивнул головой, и они быстро прошли в дом. - Жером, монсеньор ждет вас. – услышали Анри и Рауль голос Сезара, вместе с прибывшим поднимавшегося по лестнице. – Он будет доволен вашей работой. - Это было непросто, но когда было легко? – усмехнулся буржуа. – Чем сложнее задание, тем больше гордишься удачным его выполнением. Сезар и прибывший скрылись в коридоре второго этажа. - Это тот самый Жером, которого ждет монсеньор. – сердце Анри, не успокоившееся после нескольких часов фехтования, еще сильнее забилось в груди. - Я тоже так думаю. Надо сказать отцу. – и Рауль быстрыми шагами пошел в сторону библиотеки. Атос и Рауль вошли в гостиную как раз в тот момент, когда на верхней ступеньке лестницы появились Арамис, Анна-Женевьева, Сезар и Жером. Арамис держал в руках бумаги, и на лице его читалось полное удовлетворение. - Хорошие новости, друг мой? – спросил его Атос. - Более чем. – улыбнулся Арамис. – С этими документами я смогу осуществить свой план. Сезар, готовьте карету. Мы едем к господину Кольберу. - Я поеду с вами, Арамис. - Хорошо, Атос. - Рене, а мы? – Анна-Женевьева подошла к нему. - Вы будете ждать нас на вилле. Жером, вы тоже оставайтесь здесь. Я вернусь, и мы решим вашу дальнейшую судьбу. Но уже сейчас я благодарю вас за прекрасно проделанную работу. - Всегда к вашим услугам, монсеньор. – поклонился Генералу Жером. - Если вы голодны, на кухне вас накормят. Брат Жером еще раз поклонился Арамису, поцеловал перстень на руке и скрылся в направлении крыла для прислуги. Через полчаса Арамис и Атос уже стояли возле кареты. Рядом держали под уздцы коней два охранника. - Ждите нас и ни о чем не волнуйтесь. – Арамис сел в карету. Атос и Сезар последовали за ним. Карета, набирая ход, двинулась к воротам. По бокам ехали охранники, и еще один стоял на облучке кареты. Жан-Батист Кольбер имел привычку приходить в свой кабинет ранним утром. Париж еще спал, а он уже писал письма, читал корреспонденцию, проверял счета. Первые посетители обычно появлялись ближе к полудню. Но когда в это утро господину Кольберу доложили о прибытие посла Испании герцога дАламеда, тот ничуть не удивился, хотя на часах еще не было и восьми. - Доброе утро, господин посол. – Кольбер, улыбаясь, встал навстречу Арамису. Тот вошел в кабинет спокойной уверенной походкой. Следом вошел его секретарь, который был и на обеде у Людовика. - Утро доброе, господин Кольбер. Арамис сел в одно из кресел, Кольбер расположился за столом. Секретарь по привычке встал за спиной хозяина. - Вы знаете, а я вас ждал, господин посол. – Кольбер, все так же улыбаясь, сдвинул на столе стопку бумаг. Этот жест мог показаться совершенно случайным, если бы не открыл взору Арамиса край стола Кольбера, на котором лежал… платок Анри. Кольбер поднял глаза на посла и некоторое время изучал его реакцию. Арамис был спокоен. - В таком случае не будем тратить время, господин Кольбер. – вдруг улыбнулся Арамис. - Совершенно с вами согласен, господин посол. Полагаю, вы приехали за этим? – Кольбер взял со стола платок и развернул его. – Однако, какой интересный вензель. Необычный… Герб рода де Логвилей ни с чем не перепутаешь. Полагаю, вам не надо рассказывать, где нашли этот платок? - Это совершенно излишне. - Прекрасно. И как я понимаю, вы хотите получить его обратно? Ведь если я дам ход этому делу, у вашего юного воспитанника, господина Анри де Лонгвиля, могут быть большие неприятности… - Да, я хочу получить этот платок обратно. И даже скажу вам больше - я получу его. И не только его... – расплылся в хитрой лисьей улыбке Арамис. И, не давая Кольберу ответить, медленно вытащил из-под камзола бумаги. При виде этих бумаг Кольбер побледнел, как ни старался держать себя в руках. - Я так понимаю, вы узнаете эти бумаги? – продолжал улыбаться Арамис. - Откуда они у вас? - Позвольте, это останется моим маленьким секретом. - А вы и правда непростой человек, господин посол… - Кольбер усмехнулся. - Все мы люди непростые, господин… первый министр… Ведь вас можно уже поздравить? Приказ о назначении Кольбера первым министром Людовик подписал только вчера вечером. Об этом знали единицы. «Кто он? Всего лишь посол? Он слишком много знает и может для посла» – думал Кольбер, всматриваясь в лицо Арамиса, словно надеялся там найти ответы на свои вопросы. - Будем откровенны, господин дАламеда. Вам нужен платок, мне нужны эти бумаги. Что ж… это равноценный обмен. - Господин Кольбер… - усмехнувшись, Арамис покачал головой. – Мне кажется, эти бумаги стоят гораздо больше. - Что вы еще хотите? - Я хочу получить отказную от земель мисс Мэри Грефтон. Вы не ослышались, господин Кольбер. – добавил Арамис, заметив, как у последнего в буквальном смысле вытянулось лицо. - Так вышло, что я имею некоторое отношение к проблеме мисс Грефтон. - Вы понимаете, ЧТО вы просите? - Прекрасно понимаю. И думаю, что как раз отказная на земли и платок будут равноценным обменом на эти бумаги. Кольбер напрягся. Рука непроизвольно потянулась с колокольчику, которым обычно вызывают охрану. Сезар, казалось, не сдвинулся, но Кольбер заметил, как он рукой что-то сжал под камзолом. - Вы умный человек, господин Кольбер. – Арамис оставался неподвижен и спокоен - И думаю, вы понимаете, что не стоит поднимать шум, звать охрану и пытаться отобрать у меня эти бумаги силой. К тому же я на всякий случай подстраховался. В карете меня ждет граф де Ля Фер, которому я оставил некоторые ваши документы. Если через час я не выйду… Думаю, вам вряд ли хочется, чтобы Его Величество увидел некоторые счета, расписки и… - Хорошо. – прервал Арамиса Кольбер. – Вы умный и сильный противник, господин посол. Вам не стыдно проиграть. - Благодарю вас, господин Кольбер. – поклонился Арамис. Улыбка не сходила с его лица. – Вот видите, как порой легко договориться, когда люди понимают друг друга. В данном случае выигрываем мы все. Я получаю платок и отказную, вы – свои бумаги. К тому же сохраняете место первого министра. Уверен, в будущем оно вам даст гораздо больше прибыли, чем земли мисс Грефтон. - Хорошо, господин посол. – Кольбер взял со стола листок бумаги. Закончив писать, протянул его Арамису. – Вас устроит такая отказная? - Вполне. – Арамис быстро пробежал глазами текст. - В таком случае позвольте вас проводить до кареты. Там вы получите платок, а я оставшиеся бумаги. - Справедливо. – кивнул Арамис, вставая. Увидев выходящих из ворот резиденции Кольбера Арамиса, Сезара и самого Кольбера, Атос вздохнул с облегчением. Все-таки, несмотря на возможности Арамиса, он волновался за него. Шантаж – дело опасное. - Вот ваш платок, господин посол. – Кольбер передал платок Арамису у самых дверей кареты. - А вот ваши оставшиеся документы. – Арамис кивнул Атосу, и тот вытащил из-под камзола несколько листков и передал их Кольберу. – Все на месте? - Да, все документы на месте. – просмотрев бумаги, кивнул Кольбер. - Вот и хорошо. Приятно иметь с вами дело, господин Кольбер. – Арамис улыбнулся первому министру. - Взаимно, господин посол. - В таком случае я прощаюсь с вами. – Арамис сел в карету. – И позвольте вам пожелать успехов на вашем новом поприще. Вы умный человек и уверен, сможете многое сделать для Франции. - И вам успехов, господин посол. Сезар сел в карету и захлопнул дверцу. И вскоре карета медленно покидала резиденцию первого министра Франции. - У вас снова получилось, друг мой. – улыбнулся Атос, покачивая головой в такт движению кареты. - Но признаюсь вам откровенно, Атос, каждый раз я иду на такие переговоры, понимая, что могу и проиграть. Дипломат, не допускающий просто возможность провала, плохой дипломат. - Это уж точно не про вас, монсеньор. – вставил Сезар. Секундная тишина, и все трое мужчин в карете облегченно засмеялись.
Анна Женевьева: Встречать карету на лужайку у дома вышли все. Напряженное молчание сменилось вздохом облегчения, едва Арамис, Атос и Сезар вышли из кареты. Улыбки на лицах бывших мушкетеров говорили об удачном завершении дела. - Анри, мальчик мой, - подозвал Арамис своего воспитанника. – Держите ваш платок и впредь лучше следите за предметами своей одежды. Покраснев от слов Арамиса, Анри убрал платок в карман. - Простите меня, монсеньор. Эта история меня многому научила. - Я не сомневаюсь. – Арамис не мог ругать своего сына, хотя тот и заслужил хорошую взбучку. – А теперь я предлагаю всем пройти в дом, чтобы отметить и победу в деле мисс Грефтон. Увидев удивленный взгляд Мэри, Арамис вытащил из внутреннего кармана камзола листок бумаги и протянул его девушке. - Земли вашего отца принадлежат вам. Господин Кольбер был так любезен написать эту отказную… - Монсеньор… - Мэри потрясенно читала бумагу, не веря своим глазам. – Как вам это удалось? - Юная леди, пусть это останется для вас тайной. Вашей прелестной головке грех думать о дипломатических интригах. И Арамис пошел к дому. Все последовали за ним. - Анри, сын мой, - немного задержав сына, прошептала ему Анна-Женевьева. – Монсеньор дАламеда слишком добр к вам и простил вам безответственный поступок, который мог навредить вам и доставить проблемы самому монсеньору. Он-то вам простил, но, когда мы вернемся домой, я вам обещаю длинную и содержательную беседу на тему - куда не надо совать свой длинный нос. А, кроме того, вы на месяц будете лишены утренних прогулок верхом. - Матушка… - Анри потрясенно смотрел на Анну-Женевьеву. - И считайте, что вы еще легко отделались. – строго сказала она и пошла в дом. Анри молча шел следом, понимая, что матушка права. Ведь, помогая ему, монсеньор сам подвергался опасности. Анри поклялся самому себе, что впредь не доставит своему духовнику таких проблем. В это утро в гостиной снова звучал искренний смех. Даже всегда сдержанные Сезар и Хуан улыбались, не забывая при этом выполнять свои обязанности. Служанка разносила кофе всем сидящим в гостиной. - Спасибо вам, монсеньор, - Мэри уже немного пришла в себя и улыбалась, принимая чашку кофе. - Мне приятно, что я смог помочь вам, юная леди. И что-то мне подсказывает, что наше знакомство не прервется. Верно, Рауль? – Арамис хитро прищурился, поднимая глаза на виконта, стоявшего за спинкой кресла Мэри. Тот смущенно опустил глаза. Давно с ним такого не было… - Поскольку проблемы решены, я возвращаюсь в Блуа. – улыбнулся Атос. – Но вы, виконт, можете задержаться в Париже. Я возражать не буду. - Да, отец. С вашего позволения я хотел помочь мисс Грефтон закончить все бумажные вопросы, связанные с оформлением наследства и… - Дети мои, может, хватит? - прервал его Атос. - Или вы думаете, что мы с Арамисом слишком стары и забыли, что такое любовь? – и он перевел взгляд с сына на Анри, который стоял возле камина, но так, чтобы можно было наблюдать за Адель. Молодые люди смущенно переглядывались. И это было так забавно и трогательно, так свойственно молодости, что Атос с Арамисом не сдержались и рассмеялись. Они вспомнили себя, когда им было по 20-30 лет, они так же любили, смущались и скрывали свои романы даже друг от друга. - Конечно, хорошо, что две проблемы решены, но осталась еще одна и очень серьезная. – раздался встревоженный голос Анны-Женевьевы. Все повернулись в ее сторону. - Мы забыли о покушении на Рене. Тогда попытка провалилась, но это беспокоит меня. Ведь мы так и не знаем, кто это сделал. - Герцогиня, - улыбнулся ей Арамис. – Не стоит волноваться. Я в состоянии сам решить эту проблему. Поверьте, у меня надежная охрана. – он посмотрел на Сезара, все время стоявшего за его спиной, и Хуана, безотлучно находившегося в коридоре. - Все это так, Арамис, но герцогиня права, за радостью от удачного завершения двух дел мы не должны забыть о покушении. – Атос снова стал прежним: серьезным, сосредоточенным. – Сколько вы еще планируете пробыть в Париже? - Не меньше двух недель. У меня еще остались нерешенные дипломатические вопросы. - Тогда, пожалуй, и я задержусь. - Атос… - Друг мой, мы уже не молоды. И кто знает – сколько нам на земле осталось. А вместе пережито столько, что специально и не придумаешь. Мы научились ценить друг друга. Вы мне дороги. Вы – то немногое, что у меня осталось в этом мире. Поэтому я не могу просто взять и уехать, когда опасность еще ходит за вами. - Атос, при моем положении опасность постоянно ходит за мной. Я уже привык жить в таком состоянии. Поверьте, ничего нового не происходит. Все это уже было и будет. - И все-таки я пока останусь в Париже. – Атос был непреклонен. Это вызвало у Арамиса улыбку – строгий Атос был удивительно трогателен в своей заботе. - Я тоже пока остаюсь в Париже. – Анна-Женевьева посмотрела на Арамиса, и в ее взгляде он прочитал решительное: «Я не оставлю тебя одного сейчас». Когда уехали юные англичанки и Атос с Раулем, а Анри поехал развеяться верхом, Анна-Женевьева зашла в кабинет Арамиса. Тот что-то дописывал, а перед ним стоял Сезар, уже держащий в руках стопку писем. - Извини, Рене, я не хотела тебе мешать. – она уже хотела было выйти, как ее остановил голос Арамиса. - Ты не мешаешь мне. Не уходи. Я скоро закончу. Поскольку Сезар все знал, притворяться при нем не было необходимости. Анна-Женевьева села на диванчик и стала наблюдать за Рене, пока тот заканчивал письмо. Глубокие продольные морщины на лбу, седина… И при этом прежняя гордая осанка, спокойствие, уверенность в каждом движении. - Ну, вот. – Арамис сложил листок и запечатал его в конверт. – Это все, Сезар. Отправьте корреспонденцию и до ужина можете быть свободны. Сезар поклонился ему и герцогине и покинул кабинет. Услышав, как в коридоре он строго говорит кому-то из слуг, что монсеньор очень занят и запретил его беспокоить, Арамис и Анна-Женевьева, не сдержавшись, рассмеялись, словно заговорщики. Арамис встал и подошел к Анне-Женевьеве, сел рядом. - Все-таки Сезар молодец. Он и сам бы мог с успехом быть дипломатом. – улыбнулась Анна-Женевьева, опуская голову на грудь Арамиса. - Я решил взять его с собой в Мадрид, когда все здесь закончу. - Мне так не хочется, чтобы ты уезжал. Несмотря ни на что, эти дни, проведенные с тобой, самые счастливые для меня за последние годы. - И для меня тоже. – он поцеловал ее волосы, крепко обняв. – Дорогая моя… Кто знает, может… - он замялся на мгновение. – может, мы больше и не увидимся… Она подняла голову и испуганно и непонимающе посмотрела на него. - Время берет свое. И с каждым годом мне все тяжелее даются поездки во Францию. Не знаю, сколько я еще проживу… Как же ему нелегко было говорить это ей! Она снова опустила голову на его грудь, чтобы он не увидел проступившие в ее глазах слезы. Он обнял ее. Грусть, светлая грусть, завладела их сердцами. - Я всегда буду любить тебя… - тихо сказала она, поднимая голову и нежно целуя его губы. – И даже когда ты уйдешь от меня… - слова давались ей с трудом, но он не прерывал ее. – Когда тебя больше не будет со мной на этой земле… моя душа и моя любовь уйдут с тобой. И мы все равно будем вместе… пока однажды… не встретимся снова… уже там… Они оба прекрасно понимали, что именно ему предстоит первым уйти из этой жизни в другую, за ту черту, откуда не возвращаются. - Сына береги. – вытирая слезы в ее глазах, прошептал он. Она обвила руками его шею. Они целовались, чувствуя соленый вкус на губах. А потом долго сидели, просто обнявшись. Вернувшийся с прогулки Анри, подойдя к кабинету, уже хотел было постучаться и войти, но рука его замерла у самой двери. Он интуитивно почувствовал, что не стоит сейчас беспокоить монсеньора и матушку…
Nika: Интрижки с платочками переходят по наследству
полная версия страницы