Форум » Наше творчество » Пенелопа из Блуа, десять лет спустя » Ответить
Пенелопа из Блуа, десять лет спустя
Nika: ...В гостиную внесли свечи, ярко осветившие поблеккшее лицо герцогини... Неровной и тяжелой походкой она поспешно удалилась, даже не ответив на поклон Арамиса... Оказавшись на улице и вдохнув свежий воздух, герцогиня немного перевела дух, хотя внутри у нее все клокотало. Следовало взять эти несчастные свечки и попросту надавать ими тумаков. Ведь каков наглец, что возомнил! Да он в молодости готов был ее следы целовать! И вобще свечки поставили с плохого ракурса! Да-да, все дело именно в этом, господин полуаббат-полумушкетер-полунеизвестнокто! Она еще далеко не так дурна! Да-да, дайте только привести себя в порядок... у меня дома есть куча всяких травок, масел и прочих средств... Она опустила вуаль и направилась прочь от дома, обдумывая сладкий план мести, как вдруг едва не споткнулась, но в тот же момент кто-то весьма учтиво подхватил ее под руку. --Что с вами, мадам?—спросил участливый голос с несколько заметным гасконским акцентом. Злополучная герцогиня обернулась и узнала бравого капитана королевских мушкетеров—впрочем, не узнать его было бы весьма трудно, если только ты уж не совсем темный дурак и не прибыл вчера из провинции. У нее тут же мелькнула шальная мысль. А что такое? В самом деле, с Атосом я была, с Арамисом была, так с гасконцем сам бог велел! --Ах, сударь, как это любезно с вашей стороны!—как можно нежнее проверещала герцогиня.—А вы знаете, я ведь вас знаю! --В самом деле?—поинтересовался гасконец.—Ах, мадам, да ведь меня не знает только самый темный дурак, или тот, кто только вчера из провинции... а вот я со своей стороны, напротив, не могу похвастаться взаимностью... Бравый капитан внимательней присмотрелся к собеседнице, которая изо всех сил старалась выглядеть моложе своих лет и получалось это у нее весьма и весьма плохо... стоп, стоп! Дама под вуалью, выходящая из дома Арамиса... если бы последующие обстоятельства не были бы так печальны и если бы он еще мог, он бы пожалуй посмеялся. Право, титанические потуги герцогини на заигрывание могли сейчас в ком угодно вызвать улыбку, но д'Артаньян был настроен мрачно, к тому же он спешил. А он страшно не любил, когда его отвлекали, когда он спешил. --Вы меня не проводите, господин капитан?—еще более нежно спросила герцогиня. --Простите, сударыня, я спешу, а у вас, кажется, две ноги и обе на месте. Герцогиня стиснула кулаки. Двое! Двое подряд! Чертов день, чертов Париж, чертов гасконец! Ну уж нет, так просто ты от меня не уйдешь! --Послушайте, сударь, вы, кажется, мне хамите? --А вы, сударыня, кажется, предлагаете дуэль? С вами? --Я предлагаю вам другое...—вкрадчиво перешла прямо к делу герцогиня, поскольку терять ей все равно уже было нечего. Но и в этом она ошибалась. Положительно, точнее, отрицательно, сегодня явно был не ее день. --Простите, сударыня, но я женат. --Ах, боже мой, какие мелочи! Мне жаль вас, сударь, если вы предпочитаете герцогине какую-то хозяйку гостиницы! Д'Артаньян кое-что прикинул в уме. «Видно, здорово ее Арамис отделал! Тут я с ним, пожалуй, солидарен—поделом! Пусть только попробует за мной побегать, я ей покажу, где раки зимуют!» --А вы бы зашли к нам, мадам. У хозяйки гостиницы могут найтись пара средств для омолаживания кожи… Хоть герцогиня обычно не лезла за словом в карман, но тут она осталась стоять с открытым ртом, глядя, как капитан мушкетеров разворачивается на каблуках. А ведь в былые времена они бы все четверо на руках ее носили бы, не сказать больше. Ну, погодите же! Вы у меня все попрыгаете! Ну ладно, графа, пожалуй, трогать не стоит, то есть стоит, то есть… тьфу ты, пропасть! Герцогиня опять замечталась, на сей раз об очень приятной, но явно неповторимой вещи, да так, что едва не вляпалась в ту же колдобину. Но судя по всему, сегодня был по настоящему мушкетерский день. --Куда же вы падаете, моя птичка?—послышался голос, который напоминал рев быка. Портос оказался поблизости совершенно случайно и едва успел подхватить вновь зазевашуюся герцогиню.—Мадам, позвольте вам сказать, что вы совершенно прекрасны! --Я это и без вас знаю, болван! --Что?!-взревел Портос.—Никто еще никогда не обзывал барона дю Валлона де Брасье де… --Ладно, ладно,--миролюбиво прервала его герцогиня.—А я ведь вас знаю! --Еще бы! Да ведь я… Портос уже собрался было похвастаться своими жизненными достижениями, но во-время прикусил язык. Арамис мог бы им гордиться. --Позвольте вас проводить, мадам? --Ни в коем случае! У меня две ноги и обе пока еще на месте! --Да, мадам, но я… знаете ли, я не так давно потерял мою любимую жену, госпожу дю Валлон… у нее был нелегкий характер, это верно, но ведь женщина состоит не только из характера… --Я замужем, болван! --Это мелочь! Никто еще никогда не отказывался от барона дю Валлона де Брасье де… --Отпустите, наглец, что вы себе позволяете? --Да ничего особенного—я хотел отнести вас к себе домой… --Я—с вами? Да никогда в жизни! Пустите! --Послушайте, моя птичка. Я должен вам сказать, что мне надоело питаться воспоминаниями о госпоже дю Валлон. Вы обаятельны, я чертовски привлекателен… Герцогиня лихорадочно соображала, как ей теперь отделаться от навязчивого великана и ничего не могла придумать. --Знаете что, господин дю Валлон? Я пожалуй могу согласиться, но услуга за услугу… --Все, что угодно для вас, моя птичка! --Погодите, вы. Я пойду к вам домой только с одним условием—если потом меня навестит ваш гасконский друг. --Вы полагаете, я могу указывать д'Артаньяну, с кем и когда ему проводить время? --Но вы, вы так умны, так хитры, так красивы! Вам ничего не стоит его обхитрить! Придумайте что-нибудь, чтобы он пришел, а дальше уж мое дело! «Ладно, придется к нему идти, ничего не попишешь… зато потом будет что вспомнить в глубокой старости»,--хихикнула про себя герцогиня. Портос самодовольно подкрутил усы. «Я умен, хитер, красив. Все это так, но смогу ли я уболтать д'Артаньяна? Ладно, чем черт не шутит! Зато потом будет чем похвастаться—ведь с ней уже были и Арамис и Атос! Чем я хуже? Правильно, я ничем не хуже!» У самой квартиры Портоса Мари каким-то непостижимым образом удалось вырваться от него и она бросилась бежать к Лувру. «Черт с ним, с гасконцем. Как-нибудь в другой раз. Не люблю я больших мужчин, не люблю, что тут поделаешь…» Анну Австрийскую давно уже мучали боли в груди и ничего от этого не спасло. Кроме того, ее мучала совесть, а это иногда бывало даже нестерпемее, чем боли. Иногда она просыпалась в кошмарах среди ночи и просила прощения у Мари Мишон, за то, что бросила на произвол судьбы свою лучшую подругу. Теперь, когда у нее не осталось ни одного близкого человека, она бы ей так не помешала… Анна принялась молиться, сильнее, чем молилась тогда, когда подарила Бэкингему алмазные подвески. --О ваше величество, я знаю, как помочь вам!—послышался знакомый голос, который королева не слышала столько лет и не надеялась услышать более. --Мари? Боже мой, как я рада вас видеть! --Ш-ш-ш, ваше величество! Никто не должен об этом знать! Но вы бледны, что с вами? --Увы, Мари, никто и никогда уже не сможет ничем мне помочь. --Вы ошибаетесь, ваше величество. Пойдемте, я помогу вам лечь. У меня есть одно лекарство… Анна Австрийская уже давным-давно не спала так спокойно и безмятежно. Сон же герцогини был, напротив, несколько напряженным—ей снилась Гасконь…
Ответов - 0
полная версия страницы