Форум » Наше творчество » Четыре друга - и ненормальная дюманка, или Что было бы, если бы...... -2 » Ответить

Четыре друга - и ненормальная дюманка, или Что было бы, если бы...... -2

Калантэ: Сразу хочу предупредить - наглость моя не имеет границ, приверженность к трогательным описаниям тоже, поэтому готова к обстрелу тапочками. Честно признаюсь также, что фамилия "Сигоньяк" беззастенчиво сперта из романа "Капитан Фракасс" - за неимением лучшей. Буду благодарна за критику, хотя ужасно ее боюсь. В общих чертах - это рассуждение на тему "что было бы, если бы Вы попали в мир Дюма". Эх, раз козе смерть... Выкладываю!!! Текст произведения можно прочитать в этой теме

Ответов - 106, стр: 1 2 3 4 All

Nika: Калантэ пишет: Но я! – передразнил король. – Что – но я? Почему без меня никто ничего не может сделать хорошо? Воистину Людовик!!! прелесть! дальше-дальше!

Калантэ: Теперь месяц маячил слева, а справа сквозь деревья смутно просвечивали алые отблески костров. Женька удвоила осторожность. Еще несколько сотен метров… Девушка замерла, прижавшись к гладкому стволу бука. Тишина. Либо здесь нет часовых, либо они ведут себя очень, очень тихо… Либо пан, либо пропал… Женька мысленно перекрестилась и двинулась в сторону деревни. Нет, часовые здесь все-таки были. - Стой! Кто идет? Женька вздрогнула: перед ней, отделившись от зарослей, выросла человеческая фигура. - Ох, сударь, как вы меня напугали! – жалобно пролепетала она по-испански. - Да это же девка! Что ты здесь делаешь? - Что делаю, что делаю! – Женька демонстративно оправила юбку, молясь про себя всем святым. – Живот прихватило… - Тьфу, дура! – беззлобно ругнулся часовой. – В следующий раз будь осторожнее – могли и пристрелить! - Ой! – весьма натурально пискнула Женька. – А что же делать – в лагере полно народу! - Проваливай! – Часовой игриво шлепнул ее пониже спины, и Женька, старательно взвизгнув, поспешила в сторону костров. «Художественная самодеятельность отдыхает… Черт возьми, да ведь я уже прошла!» На «исторической родине» Женьки такую деревеньку скорее назвали бы хутором – всего три дома, амбар и конюшня; но со стороны французского лагеря грозно темнел ряд пушек. Их уже успели развернуть. Неподалеку белели палатки. В одном из домов слабо светилось окно, у двери маялись двое часовых. Женька прошла мимо, стараясь не торопиться и пытаясь на глазок определить, сколько в лагере солдат. Выходило что-то около сотни. Около ворот конюшни, прислонившись к бревенчатой стене, подремывал еще один часовой – Женька углядела его с трудом, благодаря блику костра на кирасе, потому что ворота выходили на теневую сторону. «Кажется, конюшня вполне подходит для того, чтобы запереть пленных… Иначе что он тут охраняет?» Женька вытащила из-за голенища кинжал и, пряча его в складках юбки, небрежно направилась в сторону часового. Странно, но сейчас она была совершенно спокойна. Перед тем, как принять решение и начать действовать, она могла нервничать, трястись, но как только доходило до дела – эмоции куда-то отходили, уступая место холодному расчету. - Скучаете? От звука ее голоса задремавший было часовой дернулся и встал навытяжку, но почти сразу разглядел, что перед ним не офицер, а незнакомая и довольно привлекательная женщина. - Уже не так сильно, - в голосе испанца сквозила заинтересованность. – А что, ты хочешь меня развлечь? «Ага, разбежался. Сейчас развлеку…» - Почему бы не составить компанию такому красавцу… - Женька подошла вплотную, слегка покачивая бедрами (от отвращения к самой себе ей хотелось плюнуть, но, как говорится, искусство требует жертв). – А тебе не попадет? - Никто не заметит, - испанец с готовностью обнял ее за талию. – Офицеры спят, а смена только через два часа. Мы успеем… «Ну и фиговая же у вас в армии дисциплина, господа испанцы…» - Женька ловко вывернулась из объятий, и часовой внезапно почувствовал, как твердая узкая ладонь зажимает ему рот, а в горло уперлось холодное острие. - Тихо! Не дергайся – будешь жить. – Женька говорила отчетливым шепотом. – Понятно? Лишенный возможности и кивать и говорить, часовой усиленно заморгал. - Умница. – Женька чуть отвела ладонь. – Пленные. Два француза. Взяли сегодня ночью. Где они? - Здесь… - часовой скосил глаза на ворота конюшни. - Открывай. Только тихо! Женька отступила, продолжая держаться за спиной у часового и не отводя кинжала от его горла. Тот, двигаясь, как манекен, осторожно поднял руки и принялся отодвигать брус. - Пароль? - К-кордова… - покладисто просипел часовой. – Отзыв – Гранада… Тяжелые ворота тихонько скрипнули и приоткрылись. Тусклый свет масляной лампы, висящей на вбитом в столб крюке, показался ослепительно ярким. Женька сморгнула, втолкнула пленника внутрь конюшни... и услышала полный изумления голос Атоса: - Эжени! - Тише! – Неимоверное облегчение захлестнуло девушку с головой. Живы! Живы оба, хотя у Арамиса окровавлен левый рукав; живы, только связаны по рукам и ногам. - Черт побери, - ошеломленно прошептал Арамис, - как вы сюда попали?! - Рассказы потом. – Женька кольнула часового кинжалом. – Развязывай, слышишь? Через минуту Атос поднялся на ноги, морщась и растирая запястья. Точно так же от веревок освободился Арамис. - И последний вопрос – сколько человек в деревне? - Сто пятьдесят… - Спасибо, вы очень любезны. – Женька подмигнула Атосу. Мушкетер выдернул из-за пояса часового пистолет, примерился и аккуратно ударил испанца по затылку. Женька отдернула кинжал, и их невольный помощник мешком осел на пол. - Но как мы выберемся из лагеря? – шепотом спросил Арамис. - Зная пароль и отзыв – без труда, - отозвалась Женька, проворно стягивая с часового плащ. – Накиньте, Арамис. Смена только через два часа, но я бы посоветовала поторопиться. Как мило с их стороны было запереть вас именно в конюшне! За загородкой нервно переступали и вздыхали лошади. Женька ловко связала оглушенного часового его же ремнем, потом покрутила головой в поисках подходящего кляпа и, недолго думая, засунула ему в рот порядочный клок сена, обвязав сверху платком. - А теперь седлайте лошадей, - шепнула она, - я покараулю снаружи… В лагере по-прежнему было тихо. Атос, следом за ним – Арамис осторожно вывели двух лошадей за ворота. Прячась в тени конюшни, они отошли как можно дальше. - Ну а теперь, Атос - вы проверяете караулы, - Женька ловко вскочила на лошадь позади Арамиса. – Пароль – Кордова, отзыв – Гранада. Едем прямо на юг, так будет легче выбраться за посты. - А вы? - А я еду с вами. Разве господа офицеры не имеют права поразвлечься? Атос улыбнулся и тронул коня. Не зря говорят, что наглость – второе счастье. У Женьки не раз захватывало дух от мысли, что вся эта затея – авантюра чистейшей воды, но затея сработала! На въезде в лес они наткнулись только на один пост. - Стой, кто идет! - Кордова, - спокойно отозвался Атос своим властным голосом. - Гранада, - часовой, видя в темноте только силуэты всадников, вытянулся и поднес руку к шляпе. - Спите на посту, часовой! Мы подъехали почти вплотную! Сменитесь – сутки ареста! - Слушаюсь, - энтузиазма в голосе заметно поубавилось. Мушкетеры не спеша проехали мимо, и острый слух Женьки уловил за спиной недовольное бормотание: - Как с девкой развлекаться – так это офицеры, а как в охранении мерзнуть – так мы… Пришлось сделать вид, что не расслышали. Буковая роща показалась уже почти родной. Вот наконец и опушка… Д’Артаньян ходил взад и вперед, кутаясь в плащ и поглядывая на медленно опускающийся к горизонту месяц. Услышав шелест листьев под ногами лошадей, он поднял голову, вгляделся и кинулся навстречу. - Атос! Арамис! - Позвольте доложить результаты разведки, господин лейтенант, - Женька первой соскочила с лошади, - сто пятьдесят человек солдат, пушки развернуты на юго-восток! - Невероятно! Черт возьми, вам действительно удалось! продолжение все еще следует...

Анна Женевьева: Разведка, пленение... Что-то очень знакомая идея...


Рене Д'Эрбле: А когда продолжение?

Калантэ: Нижайше прошу извинить, что так мало, но больше сегодня не получилось... - А мне вообще удаются безумные авантюры. – Женька зябко поежилась. До сих пор она почти не чувствовала холода, но теперь, когда возбуждение схлынуло, промозглая зимняя сырость пробирала ее до костей. – Где там моя одежда? Я чертовски продрогла в этом платье… - Так что случилось? Вы нарвались на часовых? - Скорее, на засаду, - ответил Атос. – Огонь открыли сразу же, и нам надо благодарить Бога за темноту... - Кто-нибудь, помогите разобраться с этими шнурками! – жалобно попросила Женька, воюя с корсажем – озябшие пальцы плохо слушались, а темнота только усугубляла дело. - О, с удовольствием! – Арамис с готовностью шагнул к девушке. Д’Артаньян рассмеялся. - Ручаюсь, Арамис, вы давно мечтали об этом моменте! - Не буду отрицать, - лукаво отозвался Арамис, помогая Женьке распустить шнуровку с ловкостью, достигаемой только ежедневными упражнениями. – Чем еще могу помочь? - Нет-нет, хватит этого! И отвернитесь, сделайте одолжение. – Женька потянула через голову рубашку. – Как же вы уцелели? - Я успел поднять свою лошадь на дыбы, - Арамис взглянул на Атоса, - кстати, дорогой друг, это ваш совет, и я вам чрезвычайно признателен. Правда, падая, она придавила мне ногу, и меня скрутили. - Ну а мне, можно сказать, повезло, - усмехнулся Атос, - подо мной лошадь убили сразу же, я вылетел из седла, ударился головой о корень и потерял сознание. Очнулся уже в плену. - А Жером? – Д’Артаньян уже понимал, какой будет ответ. - Жером погиб, - с лица Арамиса мгновенно слетела игривость. - Я видел, как он упал. - Я его видела. – Женька медленно застегнула последний крючок камзола. - Пуля в голову… Наверное, Жером даже ничего не успел понять… - Утром мы заставим их расплатиться, - д’Артаньян тряхнул головой. – Но вы живы, вы на свободе – и это главное! - А вы-то, Эжени? - Арамис, слегка прищурившись, смотрел на девушку. – Как вам удалось пробраться в лагерь? - Этого я ни за что никому не расскажу, - твердо ответила Женька. – Разве что когда-нибудь в глубокой старости. Скажу только, что теперь я смело могу выступать в любом бродячем театре! И давайте продолжим разговор в лагере, а то становится все холоднее… - Но что же мы расскажем капитану? - Мы расскажем капитану, сколько в деревне испанцев и где стоят пушки, - Женька отвязала Сарацина, - но вы же понимаете, Арамис, что о моем маскараде придется умолчать! ...Зима в военном лагере несколько отличается от зимы в Париже, и, возможно, поэтому королю довольно скоро наскучило быть полководцем. Деревушку отбили успешной атакой, французская армия продвинулась на десяток миль, можно было развивать успех, но… король уже собрался обратно в Париж. Среди мушкетеров прошелестела шутка, что его величество схватил насморк – и опасается, что это отразится на боеспособности всей армии. Шутку громко не повторяли – в тех случаях, когда дело касалось короля, де Тревиль лишался чувства юмора. Так или иначе, но через двенадцать дней королевский эскорт уже въезжал в Париж. - Господа, - де Тревиль подъехал к четверке друзей, - вы честно заслужили отдых. Можете отделиться от эскорта. Король не возражает. - Благодарим вас, капитан, - откликнулся д’Артаньян, - признаться, у нас были некоторые планы! - «Сосновая шишка»? – осведомилась Женька. - Отличная мысль, - Атос поравнялся с друзьями, - мне кажется, что я уже целую вечность не пробовал приличного вина! Четверка в сопровождении слуг свернула в переулок. - Могу поспорить, что мы застанем там Портоса, - заметил д’Артаньян. - А нас, сударь, нас вы отпустите до вечера? – Планше почтительно держал дистанцию. – У меня тоже были важные планы… если вы позволите… - И как же ее зовут? – рассмеялся Арамис. - Ах, сударь, не заставляйте меня быть нескромным! - Хорошо, - усмехнулся д’Артаньян. - Доедем до «Сосновой шишки», отведешь лошадь в казарму – и свободен до утра. - Сударь, а я? – осмелился подать голос Базен. – С вашего позволения, я натер себе… - Избавьте от подробностей! – Арамис пожал плечами. – Впрочем, вы мне сегодня не нужны. Можете отправляться домой прямо сейчас. Атос кивком отпустил Гримо. - Пикар, я приеду попозже. Езжайте отдыхать, - Женька старалась беречь старого слугу, и Пикар, благодарно поклонившись, повернул лошадь. До «Сосновой шишки» оставалось уже совсем недалеко, когда Женькин взгляд скользнул по ничем не примечательной мужской фигуре – какой-то дворянин стоял в дверях небольшой гостиницы и разговаривал с хозяином. Женьке дворянин был виден только со спины, но фигура показалась знакомой. Рядом с крыльцом стояла карета без герба. - И это называется приличная гостиница?! - донесся до ее слуха громкий голос дворянина, и Женька судорожно вцепилась в повод. – Жить в вашем клоповнике совершенно невозможно! «Вилье!!!» Сквозь шум в ушах Женька не слышала, что отвечает хозяин гостиницы – только видела, как шевелятся его губы. Вилье… Вилье в Париже… Ужас, захлестнувший Эжени, был так силен, что на какие-то секунды охватил и Женьку. - Эжен, - ее привело в чувство прикосновение к плечу, - Эжен, что с вами? Женька стиснула кулаки. «Возьми себя в руки, истеричка!» - Вы так побледнели… - Атос встревоженно приглядывался к девушке, д’Артаньян уже перехватил у нее поводья - непроизвольно Женька так их натянула, что Сарацин захрапел и стал пятиться. - Это Вилье, - одними губами выговорила Женька. – Мой муж. Он в Париже… - Что?! - Д’Артаньян бросил быстрый взгляд на крыльцо гостиницы. – Разговаривает с хозяином? Женька молча кивнула. Тем временем Вилье повернулся, сбежал с крыльца и сел в карету, громко хлопнув дверцей и не обратив никакого внимания на четверку запыленных всадников. Арамис тронул коня. - Не надо! – вырвалось у Женьки, прежде чем она успела сообразить, что сейчас последует. – Прошу вас, не сейчас… - Но почему? – хищно улыбнулся Арамис.- Несколько минут – и вы свободны, как ветер… - Я должна сама справиться со своим страхом, - Женька уже овладела собой. – Мне надо разобраться… Арамис пожал плечами, но остановился. - Потом нам уже не представится такого случая. Д’Артаньян испытующе глянул на Женьку и поманил Планше. - Видишь эту карету? - А как же! - Проследи за ней. Где остановится дворянин, который в нее сел, что делает в Париже… Потом доложишь мне – и гуляй два дня. Карета тронулась. Планше двинулся следом. - Эжени, - Атос тронул ее стиснутый кулак, - успокойтесь. Вы не одни. - Я спокойна… - Наконец-то Женьке удалось загнать обратно в подсознание перепуганную Эжени, и девушка проводила глазами удаляющуюся карету. – «Да чтоб ты сдох, скотина! Бояться еще тебя! Много чести!» - Спасибо, Атос, я спокойна, - повторила она. – Арамис, простите, но… Я должна сама. Понимаете? продолжение следует

варгас: Зря отказалась! Хотя конечно Женька не Эжени. Но четверо потрепали бы маркиза на славу! Серия № утром?

Калантэ: Вчетвером на одного? Пусть и на последнюю скотину? Ни за что! Не-е, утром не получится...

варгас: По очереди! Но морально попинали бы вместе!

Nika: варгас пишет: По очереди! Но морально попинали бы вместе! Не, это бы уже на ДЛС смахивало

Nika: Калантэ ну нельзя же так обрывать на самом интересном месте

варгас: Можно! И даже нужно! Больше любим, сильнее желаем продолжения! Где наша совесть?! Калантэ надо хоть иногда спать!

Nika: варгас пишет: Где наша совесть?! Калантэ надо хоть иногда спать ну знаете ли! если сон мешает творчеству... я вот не могу заснуть, пока у меня герой в воздухе болтается! а некоторым, значит, хоть бы хны! Это я шучу, просто очень хочется поскорей узнать, чем все кончится!

Калантэ: Nika тогда мне пришлось бы не спать уже больше недели. Я бы и рада, да вот на работе не понимают! ...Беспечного вечера в «Сосновой шишке» не получилось. Женька залпом осушила стакан вина, но ни успокоиться, ни отделаться от роящихся в голове мыслей не удавалось. Она ловила на себе внимательные взгляды друзей, пыталась делать вид, что все в порядке, даже шутила… но то и дело замолкала. Что делает маркиз де Вилье в Париже? Ищет ее? Почему здесь? Наверное, зря она остановила Арамиса… но нет, нет, это - ЕЕ проблемы… «Идиотка несчастная, со своей привычкой все делать самой… Хочешь доказать свою самостоятельность? Так пойди и сверни муженьку шею…» - Женька поймала себя на том, что причина не только в желании быть самостоятельной. Происходящее с ней сильно смахивало на раздвоение личности. Эжени боялась, готова была убить маркиза – если бы могла… и отчаянно хотела, чтобы кто-нибудь помог ей выпутаться. Женька чувствовала ЧУЖОЙ страх, чужое смятение, она не хотела им подчиняться – но руки сами собой сжимались в кулаки, в висках стучала кровь, и непреодолимое желание немедленно бежать и забиться в какой-нибудь угол вынуждало девушку буквально держать саму себя за шиворот. «Если я сейчас не справлюсь окончательно, я рехнусь… Я хочу принимать решения сама, а не подчиняться чужой панике. Я просто хочу быть собой, а не неизвестно кем, середка наполовинку… Если сейчас кто-нибудь прикончит Вилье – я никогда не узнаю, могу ли я это сделать…» Женька спохватилась, что уже черт знает сколько времени сидит, уставившись в полный стакан. Кто и когда успел налить ей еще вина – она не заметила. Она подняла глаза – и встретила пристальный взгляд Атоса. «Вот еще в чем дело…» - Женьке не давала покоя мысль, ЧТО будет о ней думать Атос, если она просто пойдет и убьет маркиза… и, может быть – кого она ему напомнит. Вот если бы Вилье напал на нее первым – она бы не колеблясь перерезала ему горло… а иначе – это будет убийством, обыкновенным убийством, и плевать, что Вилье этого вполне заслуживает! - Я не могу, понимаете?! – вырвалось у нее наконец. – Я не могу его просто убить… И не могу позволить сделать это вам, потому что… - Женька в отчаянии опустила голову на руки. «Господи, я выгляжу капризной истеричной дурой… Но как им объяснить?!» - Потому что вы хотите сами преодолеть свой страх, - мягко сказал Атос. – Хотите, чтобы никто не принимал решения за вас. Вы справитесь, Эжени. - Да! – Женька вскинула голову. – Да, черт побери, иначе я перестану себя уважать… И вы меня – тоже. - Не думаю, - Атос позволил себе улыбнуться – и Женьке, несмотря ни на что, стало легче. - Черт подери, - Арамис обвел друзей взглядом, - да если кто-нибудь рискнет так думать… Иногда мне кажется, что нет такой беды, с которой бы вы не смогли справиться! «Ага, - мысленно отозвалась Женька, - коня на скаку остановит и так далее...» - Еще как есть, - поднимаясь из-за стола, сказала она вслух. – Но с этой я должна разобраться сама. Простите, друзья, мне, пожалуй, лучше пойти домой. Д’Артаньян с готовностью взял со стола шляпу. - Нет, прошу вас, не надо меня провожать. – Женька взяла себя в руки и сумела вполне спокойно улыбнуться. – Я в полном порядке. Просто мне надо побыть одной. Увидимся. - Только обещайте, что если вам понадобится помощь... - Обещаю, - тихо сказала Женька. – Спасибо. На улице уже стемнело, но домой Женька не пошла. Ей всегда лучше думалось на ходу, вот и теперь ноги понесли ее куда-то в сторону Нового моста. Ходьба слегка успокаивала, и Женьке постепенно удалось собраться с мыслями – паника притихла, свернувшись где-то внутри холодным тугим узлом. «Или я раз и навсегда докажу ей и себе, кто в доме хозяин, или я рискую свихнуться… К тому же я действительно не могу убить Вилье. Я не могу даже показаться ему на глаза, потому что он меня узнает… и потому что я, черт возьми, не знаю, что еще отмочит эта Эжени и не парализует ли ее с перепугу! Я-то могла бы, конечно, сколько угодно валять его по полу, со мной маркизу не справиться… Остается убедить в этом мое «альтер эго». Но, если я его убью…» Холодный узел понемногу таял, оставалась только пульсирующая боль в виске. «И мне не должно быть никакого дела до того, что по этому поводу думает Атос. Все равно шансов на взаимность нет и быть не может!». «Зато есть его дружба. Ты уверена, что он сможет относиться к тебе по-прежнему?» «Да, но этой дружбы осталось от силы на год, - безжалостно напомнила самой себе Женька. – Потом он уедет. И что ты будешь тут делать одна?» «Стоп, а вот это уже другой разговор!» «Ничего подобного. Тот же самый. Ты все равно его потеряешь.» «Но я смогу… поселиться где-нибудь рядом…» «Для этого нужно сначала разделаться с мужем.» Замкнутый круг. Женька остановилась у парапета, облокотившись о холодный камень и глядя на реку невидящими глазами. «У тебя есть еще один выход…» Женька с новым интересом посмотрела на кольцо с сапфиром. Интересно, а как это работает? Сюда она попала, высказав желание оказаться в «Трех мушкетерах». Что, если пожелать оказаться дома? И гори оно все синим пламенем… Чем так мучиться… Постепенно все забудется, как сон, как прекрасная сказка… останутся лишь воспоминания… и Атос, оставшись в другом мире, перестанет постоянно дразнить ее своей близостью… Женька знала, что со временем тоска сгладится, боль от разлуки смягчится, и можно будет снова просто жить. «Ну нет. - Женька выпрямилась. - Я останусь здесь. Пусть у меня нет шансов, но своими руками отказаться от возможности его видеть… и потом всю жизнь жалеть об этом?! Сдаться? Нет! Я не хочу!» Женька медленно стянула кольцо. Покачала его на ладони. Свет половинки месяца отразился в сапфире скользящим шелковистым бликом. Блик слегка дрожал – Женька сообразила, что это дрожит ее рука. «А ну успокойся. – Женька закусила губу и секунд десять смотрела на перстень, на свою руку… смотрела, пока рука не перестала дрожать. – Вот так-то лучше. Ясно теперь, кто главный? И так теперь будет всегда!» Девушка бросила на кольцо еще один взгляд, усмехнулась - и решительно зашвырнула его в реку. Перстень канул в черную, смолисто поблескивающую воду совершенно беззвучно, и разбежавшиеся круги тотчас же разбило и унесло течение. Женька проводила их глазами, зачем-то отряхнула ладони, выпрямилась – и зашагала к дому. продолжение следует

Nika: Калантэ просто супер! а еще будет сегодня?

Калантэ: Nika, если успею - опять компьютер делить приходится!

Стелла: Значит пути назад нет? Вот это по-моему. Через тернии-к звездам! А ради этой звезды и дущу дьяволу продать можно не то что кольцо выбросить.

Калантэ: Ну вот, выгонять пришли. Комп нужен. Вот еще кусочек - больше не успела. Окно гостиной слабо светилось – это Женька заметила еще издали. Конечно, это могла быть Николь, но… не поздновато ли для уборки? «Неужели сегодняшние сюрпризы еще не кончились? – Женька замедлила шаг, пытаясь справиться с охватившей ее тревогой. Впрочем, как она с удовлетворением поняла, тревога была ее собственная. – Вот не хватало еще, чтобы муженек нашел меня так быстро! Ну, в таком случае его ждет неприятное открытие…» Женька отперла дверь собственным ключом, стараясь не шуметь, бесшумно поднялась по лестнице… и застыла на пороге открытой двери, ощущая, как колотящееся сердце успокаивается и как ее охватывает такое знакомое чувство тепла и покоя. Воистину, сегодняшние сюрпризы еще не кончились, но этот сюрприз был самым лучшим – в кресле, задумчиво глядя на огоньки свечей в канделябре, сидел Атос. Мушкетер так глубоко задумался, что не услышал Женькиного появления, но взгляд почувствовал – вздрогнул, оглянулся на дверь и сразу встал. - Эжени… - Женька могла бы поклясться, что в голосе Атоса прозвучало настоящее облегчение. - Простите за непрошеный визит, но я… беспокоился за вас. - Мне просто нужно было пройтись, - неожиданно для себя виновато ответила Женька. – Все в порядке, вы же видите… - Конечно. – Атос помолчал. – Простите, вам надо отдохнуть. Я уже ухожу. - Уже? – не удержалась Женька. – Но вы же только что пришли... - Я не хотел бы вам мешать, тем более, что я пришел не только что. – Атос чуть улыбнулся. - Но я – только что. Впрочем, если вы устали… Внезапно Атос рассмеялся. - Вам не кажется, что у нас получается какой-то странный разговор? Я просто хотел убедиться, что вы благополучно добрались до дома. Ночной Париж небезопасен. - Вы же знаете, что я могу за себя постоять. - Два часа назад я не был в этом так уверен, - мягко сказал Атос. – Но, кажется, прогулка и в самом деле пошла вам на пользу, Эжени. Снова повисла пауза. Женька молча смотрела на Атоса, не зная, что сказать и что делать. Конечно, ей отчаянно хотелось, чтобы мушкетер остался, но… Тысяча «но», из которых гордость и боязнь выдать себя – далеко не последние. «Но почему он пришел? Неужели только потому, что беспокоился обо мне? Не выдавай желаемое за действительность…» - У вас усталый вид, - нарушил молчание мушкетер. – Ложитесь спать, Эжени. Я пойду домой. Увидимся завтра. - До встречи… - пробормотала Женька. Атос протянул ей руку. Пожатие было крепким, как раньше, до разоблачения, но на этот раз Атос, секунду помедлив, прикоснулся к ее руке губами. Еще раз сжал пальцы онемевшей от неожиданности девушки, выпустил руку, поклонился и вышел из комнаты. Обалдевшая Женька еще несколько секунд стояла столбом – и только тогда, когда внизу захлопнулась дверь, очнулась и медленно опустилась в кресло, в котором пять минут назад сидел Атос. продолжение следует

Анна де Ла Фер: Слов нет ... Жду продолжения!

Nika: Калантэ ГРОЗНЫМ ГОЛОСОМ: в следующий раз скажите тому, кому нужен комп, что нам, то есть вам, он нужней всем форумом подпишемся, если что

Стелла: Мужья могут и подождать! Каллантэ! Это здорово получается. Это робкое и неуверенное пробуждение чувств у людей переживших столько всего! Какой же вы молодец!

Марго: Калантэ, а ведь действительно здорово

варгас: Девушка бросила на кольцо еще один взгляд, усмехнулась - и решительно зашвырнула его в реку. Всё, мосту сожжены... Атос, секунду помедлив, прикоснулся к ее руке губами. Продолжение следует. Калантэ Умница!

Калантэ: …Женька проснулась от стука в дверь. Открыв глаза, девушка тут же снова зажмурилась – через незашторенное с вечера окно били веселые солнечные лучи. Судя по высоте солнца, близился полдень. Мало того, Женька обнаружила, что так и провела всю ночь в кресле, пристроив голову на подлокотнике. «Вот это я поспала!» - Женька села прямо, ойкнула от боли и старательно завертела головой, разминая затекшую шею. Стук повторился. - Войдите! Дверь распахнулась. - Эжени… - д’Артаньян осекся и улыбнулся. – Вам никто не говорил, что спать удобнее в постели? - Нет, вы первый! - отпарировала Женька, поднимаясь навстречу друзьям. Следом за гасконцем в гостиную вошли Атос и Арамис. – А откуда вы узнали… - У вас на щеке след от подлокотника, - усмехнулся Арамис. – Простите, что разбудили. - Очень хорошо сделали, - отмахнулась Женька, машинально потерев щеку. – Если бы я проспала еще немного в такой позе, у меня отвалилась бы голова… Вы что-то узнали? - Вернее, не мы, а Планше, - кивнул д’Артаньян, швыряя шляпу на диван. – Господин маркиз де Вилье снял квартиру на улице Сент-Оноре. Лакей говорит, что он ищет сбежавшую жену… простите, Эжени. Уверен, что она в Париже. Женька медленно села обратно в кресло. - Так… - Но как Планше удалось это разузнать? – спросил Атос. - Господи, да ничего нет проще – притворился, что ищет место, разговорился со слугами, поставил кружку вина в ближайшем кабачке… - Ловкий малый, - одобрительно заметил Арамис. – Впрочем, я всегда это говорил… Так что мы будем делать? - Погодите, Арамис, - остановил его Атос. – Для начала дайте Эжени прийти в себя. - В самом деле, - слегка охрипшим голосом сказала Женька. – Пожалуй, мне стоит хотя бы умыться. Вы подождете меня несколько минут? Женька торопливо сбежала вниз, в комнату, которую про себя для простоты окрестила ванной. Известие о том, что Вилье близко, совсем близко, снова вызвало прилив страха – но уже гораздо слабее, чем вчера. «Так, кто главный – мы, кажется, разобрались… - Женька плеснула в лицо холодной воды, ожесточенно потрясла головой, разбрасывая брызги, и взялась за гребень. – Но что теперь делать? И откуда, кстати, он узнал, что меня надо искать в Париже?» Этот же вопрос, как выяснилось, занимал и мушкетеров. - Франция довольно велика, - задумчиво сказал д’Артаньян, - и если маркиз твердо уверен, что искать следует в Париже… - То это не случайная догадка, - закончил Атос. – Эжени, вы не получали писем от своего крестного? - Было одно, - Женька нахмурилась. – Вы думаете, что… его могли выследить? Но ведь тогда Вилье уже был бы здесь… - Только в том случае, если бы письмо проследили до вашего дома, - возразил Атос. - Его привез посыльный? - Да, слуга аббата… Постойте, он ведь говорил, что ему померещилась слежка, и он поэтому не пришел днем, а вылез из трактира через окно, ночью… - Ну вот, тогда они его и упустили, - заключил Арамис. – Надо сказать, что ваш друг умеет выбирать слуг - не уверен, что Базен догадался бы сделать то же самое. - Кстати, в письме не говорилось, что делает маркиз? – поинтересовался д’Артаньян. - Искал в ближайших окрестностях замка, больше аббат ничего не знал… - Женька замолчала. «Второго письма не было... а ведь должно было уже быть… Черт возьми, как мне это не нравится…» - Мне это не нравится, - сказала она вслух. – Если Вилье заподозрил отца Ансельма в том, что он помогал мне бежать… От этого мерзавца можно ожидать всего… - Тогда у меня есть предложение, - сказал Атос. – Вам ведь нужно время, чтобы собраться с мыслями. Почему бы, пока маркиз ищет вас в Париже, не съездить навестить господина аббата? Мы составим вам компанию. Женька подняла глаза на мушкетеров. - А как же служба? - Попросим отпуск, - пожал плечами д’Артаньян, - де Тревиль не будет возражать. - Знаете, д’Артаньян, - Женька широко улыбнулась, - с вами удивительно легко иметь дело! - Надеюсь, - гасконец поклонился. – Так как же? - Решено! – Женька тряхнула головой. – Я в самом деле боюсь за отца Ансельма. Заодно будет время подумать. - Тогда я отправляюсь за разрешением на отпуск. – Д’Артаньян встал. – А вы собирайтесь в поход! До Нормандии путь неблизкий. продолжение следует. Часов через несколько.

Рене Д'Эрбле: Калантэ пишет: Часов через несколько.

Калантэ: Женька затратила на сборы очень мало времени, причем большая его часть ушла на попытки уговорить Пикара остаться дома. Старый слуга категорически не желал отпускать ее одну. - А если понадобится что-нибудь узнать? Вам не стоит показываться, пойдут слухи.. а меня многие знают… Женьке пришлось признать его правоту. Подъезжая к назначенному месту встречи, Женька издали увидела друзей – причем не троих, а всех четверых. Слуги держались чуть поодаль. - Портос! Вы тоже решили проветриться? А как же ваша супруга? - Мне это будет полезно, - довольно мрачно ответил Портос, - а госпоже дю Валлон – тем более! Арамис украдкой подмигнул Женьке. Д’Артаньян хмыкнул. Атос сдержал улыбку. - Вы думаете, понадобятся? – Арамис кивнул на кобуры у Женькиного седла. - Очень надеюсь, что нет, - скупо ответила Женька. – Очень надеюсь… Она действительно на это надеялась, но, если Эжени даже не приходило в голову, что опасность может грозить кому-нибудь, кроме нее самой, то Женька, воспитанная в жестоком даже по сравнению с семнадцатым веком мире, предпочитала готовиться к худшему. Память Эжени рисовала перед ней пожилого и очень доброго человека, который не побоялся вступиться за нее перед маркизом и не побоялся навлечь на себя его гнев, устраивая ее побег… «Если эта скотина что-нибудь ему сделала…» - Женька закусила губу и невольно подогнала коня. По мере удаления от Парижа постоялые дворы становились все более скромными. На третий день мушкетеры рассчитывали заночевать в хорошо известном и Пикару, и Атосу с Арамисом трактире «Черная кошка», но после полудня погода, до тех пор баловавшая путешественников, сильно испортилась. Усиливающийся ветер швырял в лицо пригоршни колючего снега, небо потемнело так, что сумерки наступили часа на два раньше положенного времени. Женька ностальгически вспоминала туристическое снаряжение двадцатого века – у нее нещадно мерзли уши, плохо защищенные шляпой. Через некоторое время к ушам присоединились руки и ноги. То ли погода была уникально скверной для этого места и времени, то ли одежда в 17 веке не рассчитывалась на экстремальные погодные условия… короче говоря, Женька начинала горячо сочувствовать французам под Москвой. - Такими темпами мы доберемся до «Черной кошки» не раньше, чем часа через три, - щурясь от ветра, заметил Арамис. – А если разыграется метель… Женька поежилась, представив, что будет, если… невольно стукнула зубами от холода и поймала на себе обеспокоенный взгляд Атоса. - Эжени, вы замерзли? - Пока нет… - покривила душой Женька. – Но мысль о трех часах пути меня не очень радует... - Арамис, вы не помните, нет ли здесь постоялого двора поблизости? - Есть, но он довольно жалкий, - откликнулся Арамис. – Впрочем, вы правы, продолжать путь в такую погоду не стоит… Постоялый двор, о котором так кстати вспомнил Арамис, гордо именовался «Коронованная редиска», и его главным, если не единственным достоинством была близость. Благородные господа, как правило, проезжали дальше, в «Черную кошку», а здесь останавливались в основном небогатые торговцы, бродячие актеры и, вероятно, рыцари больших дорог. Кавалькада въехала во двор, обнесенный кривоватым забором из посеревших от времени досок; Атос, на которого холод, казалось, вообще не действовал, соскочил с седла и заботливо помог спешиться Женьке. - Да вы дрожите! Женька не сочла возможным отрицать очевидное. Входная дверь сразу открывалась во внутреннее помещение, скупо освещенное парой сальных свечей и пламенем очага. В этом свете Женька едва различила изрядно закопченные дощатые стены, затянутое промасленной бумагой окно и усыпанный соломой пол. Интерьер не блистал ни чистотой, ни изысканностью, но, по крайней мере, здесь было тепло. - Что угодно благородным господам? – Навстречу уже спешил хозяин, сияя, как медный грош – еще бы, внезапный наплыв клиентов в такую погоду сулил неплохую прибыль. Начавшее оттаивать Женькино чувство юмора тут же подсказало, что господам угодно для начала извести здесь всех блох, но, устрашенное перспективой отправиться обратно на холод, заткнулось. - Горячего вина, - приказал Атос, - ужин и переночевать. - Сударь, - хозяин поклонился, - все будет готово моментально, я рад вам служить, но… у меня только две комнаты. - Не беда, мы поместимся. - И кроватей только четыре… - с глубокой скорбью в голосе признался хозяин. - И на каждой по полторы сотни блох, - шепотом добавила Женька, не удержавшись. Похоже, та же мысль пришла в голову и Атосу. - Мы с друзьями разместимся в одной комнате, наши слуги – в другой. Надеюсь, у вас достаточный запас сена? - Конечно, сударь! - Тогда извольте показать нашим слугам, где оно хранится. И позаботьтесь о лошадях. Горячее вино помогло – по крайней мере, Женьку перестала бить дрожь, но, когда мушкетеры по-походному расположились в одной из комнат, она снова начала мерзнуть. В комнате топился камин, но по полу гуляли незаметные сквозняки, от которых плохо спасал добротный слой сена и теплый плащ. Укладываться же на кровати, в тюфяках которых наверняка гнездился целый инсектарий, никто не рискнул. Усталость брала свое, Женька задремала под негромкое похрапывание Портоса, но даже в полусне продолжала вздрагивать от холода - замерзшие ноги никак не желали отогреваться. Неожиданно девушка почувствовала, как чьи-то заботливые руки укрывают ее еще одним плащом, поверх ее собственного. Сразу стало теплее. Женька приоткрыла глаза: рядом с ней на коленях стоял Атос, отблески огня в камине играли на его лице. - Не надо, что вы… - Спите, Эжени, - шепнул мушкетер. - А как же вы… - Женька попыталась скинуть плащ. - Мне не холодно. – Атос удержал ее руку и бережно укутал девушку. - Спите, вам надо согреться. «С ума сойти…» - У Женьки не было никаких сил противиться такой заботе. Одно только прикосновение Атоса грело ее лучше любого плаща, и ей очень хотелось думать, что… но девушка весьма кстати вспомнила слова своего любимого персонажа из книги Сапковского, краснолюда Ярпена Зигрина: «Никогда не совершай такой ошибки, маленькая ведьмачка. Если кто-нибудь проявит к тебе сочувствие, симпатию и преданность, если удивит благородством характера, цени это, но не перепутай с… чем-то другим…» «Я постараюсь… - согреваясь и проваливаясь в сон, подумала Женька. - Но, черт возьми, как хочется… ошибиться…» Портос и д’Артаньян безмятежно похрапывали, что, по всей вероятности, и разбудило в конце концов Арамиса. Мушкетер некоторое время пытался снова заснуть, но, убедившись, что музыкальное сопровождение не прекращается, сел на своем ложе - и обнаружил, что не спится не только ему. Если бы Арамис получил другое воспитание – то непременно бы присвистнул. Рядом со спящей Эжени слабый отсвет пламени обрисовывал фигуру Атоса, который сидел, обхватив колени руками, и задумчиво смотрел на девушку. Причем Арамис мог бы поклясться, что ни разу не видел у своего сурового друга такого выражения лица. На легкий шорох Атос оглянулся, и его лицо мгновенно стало привычно непроницаемым. - Не спится? – шепотом спросил Арамис. Атос молча пожал плечами. - Кажется, в зале еще оставалось вино, - Арамис осторожно поднялся на ноги. – Этот храп сведет меня с ума. Странно, но в лагере мне это совсем не мешало… Не хотите присоединиться? - Пожалуй… - Атос тихо встал. Мушкетеры бесшумно вышли из комнаты, и Арамис плотно притворил за собой дверь. В очаге еще теплился огонь; кувшин с вином действительно стоял на столе, но кружек уже не было. - Вот некстати проявил аккуратность, - проворчал Арамис в адрес трактирщика. – Ничего не поделаешь… - Мушкетер присел к столу, отпил прямо из кувшина и передал его Атосу. - На удивление приличное вино для такой дыры, - констатировал он. - Пожалуй, да, - Атос сделал глоток. – В самом деле… Друзья помолчали. В окно скребся ветер. - Похоже, Атос, ваше отношение к женщинам несколько изменилось? – неожиданно в упор спросил Арамис. Атос вскинул голову. - Почему вы так решили? - Потому что Эжени под силу изменить его, даже если она этого не хочет. - Не знаю, Арамис, - тихо ответил Атос. – Возможно, вы и правы. - Она очаровательна, разве не так? - Настолько, что я даже удивляюсь – как вы до сих пор устояли, - усмехнулся Атос. Арамис улыбнулся. - Знаете, Атос, у меня никогда не было сестры, но если бы была… я бы относился к ней так же. Эжени – необыкновенная женщина, и она создана для вас, Атос. Атос взглянул на друга. - Прежде всего она замужем. - Сказать вам, о чем вы на самом деле думаете, Атос? – Арамис снова глотнул вина. – Зная вас, я ничуть не сомневаюсь, что вы никогда не позволите себе убить мужа, чтобы завоевать его вдову. - Зато я могу позволить себе убить мерзавца, чтобы освободить женщину, - сквозь зубы сказал Атос. - И сбежать после этого от нее на край света? – без улыбки спросил Арамис. – Не мучайтесь, Атос. Я сделаю это для вас. Черт побери, а для чего же еще существуют друзья! - Арамис… - Погодите, я не закончил! Черт возьми, я не знаю, что у вас получится и получится ли вообще, но вы, как никто другой, заслужили счастье, и я могу сделать так, чтобы одним препятствием на пути к нему стало меньше! Я знаю, что вы никогда никого не попросите о такой услуге… но я надеюсь, что вы позволите мне оказать ее вам. Арамис замолчал. - И вы хотите, чтобы я позволил вам рисковать жизнью? – после паузы спросил Атос. – Если маркиз так легко справился с Эжени… - Атос, - серьезно сказал Арамис, - вы совсем не знаете женщин. Неужели вы не заметили, что творилось с Эжени, когда она увидела мужа? Даже сейчас… Этому мерзавцу удалось запугать ее, и только поэтому он остался жив. Иначе я бы не дал за его шкуру и ломаного гроша. Нет, милый друг, я рискую не более, чем при обычной дуэли. Я бы сделал это ради сестры… так позвольте мне сделать это ради сестры и ради друга. Атос несколько секунд молча смотрел на Арамиса. - Эжени такой же друг мне, как и вам, - тихо добавил Арамис. - Не знаю, смогу ли я когда-нибудь вас отблагодарить… - глухо сказал Атос, - но… Я попытаюсь. продолжение следует, но не сегодня!

Nika: Ура, Женька "сделала" Атоса! Да еще так ловко и быстро!

Стелла: Клянусь такого я не ожидала! Здорово!

варгас: Стелла пишет: Клянусь такого я не ожидала! Почему? Всё шло именно к этому. Чего хочет женщина, того хочет Бог!

Стелла: Варгас вы меня не поняли! Я не ожидала что они поедут выручать.

Анна Женевьева: И что же это Арамис задумал?



полная версия страницы