Форум » Наше творчество » Рана » Ответить
Рана
Стелла: Фандом: " Три мушкетера" Пейринг: Атос, дАртаньян Размер - мини Отказ: попытка представить наш спор о том, мог ли Атос быть откровенен с друзьями. Талестра, вы меня вдохновили. [more]Может, вышло сентиментально; за что и прошу прощения.И перекликается с " Хозяйкой с ул. Феру". Прошу и за это прощение, но меня опять понесло.[/more]
Ответов - 33, стр:
1 2 All
Стелла: - Атос, вам не надоело сидеть, уставившись в одну точку?- Портос давно уже считал, что им пора уходить: они проиграли все, что могли, съели все, что заказали, выпили все до дна и им решительно нечем было заняться. Трактир стремительно пустел, и хозяин « Сосновой шишки» подсчитывал за конторкой дневную выручку, изредка поглядывая в сторону задержавшихся мушкетеров. Арамис ушел еще раньше, дАртаньян посапывал в углу, уронив голову на руки, а Атос все так же сидел, глядя на колеблющийся огонек светильника. Он так задумался, что Портосу пришлось повторить свой вопрос. - А? Что? Да, пожалуй вы правы, нам пора идти,- Аатос нагнулся над д'Артаньяном.- Друг мой, просыпайтесь, мы уходим. - Уходим? А куда?- гасконский мальчишка явно спросонок не соображал где они находятся. - Ко мне, на Феру.- Атос понял, что ему проще сразу увести к себе д'Артаньяна, а не тащить его на улицу Могильщиков, а потом одному возвращаться домой. На улице д'Артаньян протрезвел быстро: легкий морозец придал бодрости его шагам. - Атос, мне почудилось или вы и вправду хотите, чтобы я ночевал у вас?- похлопывая себя по бокам, чтобы согреться, спросил он. - Я прошу вас об этом. Д'Артаньян обрадовался: оставаться у Атоса он любил. Во- первых, Атос всегда уступал ему свою постель, а сам устраивался на кушетке в гостиной. А так как он в таких случаях чаще всего читал, то д'Артаньян без особого зазрения совести нарушал его беседы с каким-нибудь Плутархом или Сенекой. Вот и сегодня молодой человек предвкушал ночной разговор. Атос знал массу интересных вещей, умел их доходчиво объяснить и был остроумным рассказчиком. Словом, им предстояла приятная ночь. Еще одна причина была у д'Артаньяна не спешить на улицу Могильщиков. У него еще не изгладилась боль после гибели Констанс. Ее супруг даже не пытался узнать, что стало с бедной женщиной и жил себе так, словно его жена по-прежнему проводила дни и ночи в Лувре. Видеть его физиономию каждый раз, возвращаясь домой, было для юноши невыносимо. Он давно подумывал о смене квартиры, но все никак не собрался всерьез озадачить Планше поиском новых аппартаментов. Однако, последнее время д'Артаньян задумался над тем, что ему скоро придется искать себе и нового слугу: Планше собрался в солдаты, в Пикардийский полк. Рошфор обещал ему там место сержанта. Расхрабрившийся после участия в военной компании под Ла-Рошелью, Планше мнил себя недурственным воякой. Увидев д'Артаньяна вместе с хозяином Гримо, не дожидаясь приказа, стал стелить хозяину в гостиной. Д'Артаньян, чувствуя себя почти что дома, направился в спальню. Однако, стащив сапоги и сбросив камзол, он обнаружил, что сна нет ни в одном глазу. Он лег в постель и поворочавшись с полчаса встал и оделся: спать он решительно не хотел. - Интересно, Атос спит?- спросил он у самого себя и только собрался постучать, как заметил, что из щели под дверью пробивается слабый свет. Атос не спал, это точно, раз у него горел ночник. Д'Артаньян толкнул дверь и замер, пораженный открывшимся ему зрелищем. Атос сидел на кушетке, раздевшись по пояс. Гримо, поставив на пол таз с водой, осторожно смывал кровь, непрерывно выступающую по краям длинного пореза, пересекавшего наискось грудь мушкетера с левой стороны. Порез был длинный и, кажется, довольно глубокий. На полу валялись окровавленные повязки. Колеблющееся пламя от нескольких свечей в подсвечнике, стоявшем рядом с тазом, бросало причудливые отсветы на фигуры Атоса и Гримо. На стенах плясали тени. - Атос, вы ранены!- воскликнул юноша, бросаясь к другу.- Почему вы молчали? - Тише, вы хозяйку разбудите и она решит, что у меня воры!- шутка у Атоса получилась неудачной или д'Артаньян просто пропустил ее мимо ушей, обеспокоенный ранением друга. - Вы что, весь день так проходили?- до юноши дошло, что он Атоса видел рядом с собой с утра до вечера.- Откуда это у вас? - Вы про царапину?- Атос был в своем репертуаре.- Мне немного не повезло вчера вечером. - Сколько их было, Атос? - Если честно: я не запомнил. Да какое это имеет значение, д'Артаньян! Я немного отвлекся и в результате кто-то все-таки сумел достать меня. - Надо позвать врача, Атос. Рана слишком... - Д'Артаньян,- голос Атоса стал непривычно сух и повелителен,- я прошу вас, раз уж вы оказались в курсе, не поднимать шума вокруг этой драки. - Так это были гвардейцы, Атос? И вы оказались в одиночестве? Против четверых! Кардинал в бешенстве! Вернулись старые денечки, когда мы дрались с его гвардейцами на всех углах и перекрестках. Атос, если узнали вас... я не хочу даже думать об этом! - Если они и узнали меня, то не расскажут об этом никому, мой друг. Им досталось, но и я, как видите, не в лучшем виде. - Лекарь не помешал бы. - Вы опять за свое! Ничего со мной не случится, раз уж я жив до сегодняшнего дня, как-то устало заметил Атос. - Сейчас Гримо закончит перевязку и я, пожалуй, прилягу. Нет-нет, не уходите, - он жестом остановил молодого человека, увидев, что тот взялся за ручку двери. - Если, конечно, вы не хотите спать. - Я встал только потому, что сон куда-то пропал,- д'Артаньян вошел в комнату и присел на край кушетки. -А раз мне все равно спать не хочется, идите лучше к себе, Атос, вам там будет удобнее. А я, если захочу, лягу здесь. - Нет, оставим все, как есть. Знаете, я что-то сегодня настроен на сентиментальный лад. Мне не хотелось бы остаться одному. - Вам плохо? У вас жар.- дАртаньян внимательно посмотрел на товарища. - Ничего страшного — это рана дает себя знать. Вы будете удивлены, мой друг, но меня сегодня тянет на откровенность. - Вас все еще не покидают мысли об Армантьере?- д'Артаньян невольно поежился. - Вы угадали. Вы — чуткий товарищ, д'Артаньян. - Мне легко понять ваши ощущения, Атос, потому что я все это вижу так, словно все еще стою на берегу. Но, признаться, я даже боюсь представить себе, что испытывали вы в те минуты. - А вы пробовали представить, друг мой?- Атос сжал руку д'Артаньяна горячими, как уголья, пальцами. - Атос, мне довольно было знать и того, что я узнал об этой женщине, чтобы никогда не осуждать вас. Вы жестоко ошиблись, но не вы один видели в ней Цирцею. Атос не ответил. Он откинулся на подушку и зябко передернул плечами. Д'Артаньян осторожно накинул на него одеяло и, встав с кушетки, подтащил к ней тяжелое кресло. Только тут он заметил Гримо, который, убрав все с пола, уселся в углу, обхватив колени руками. - Гримо, иди спать, я побуду с твоим хозяином,- посоветовал он безмолвной фигуре в полумраке. - Идите, Гримо, я не один - со мной господин д'Артаньян.- Атос не ограничился жестом, расщедрился на целую фразу. Это говорило о его настроении лучше, чем десяток распоряжений, отданных их с Гримо условным языком. Он подождал, пока Гримо ушел на кухню и притворил за собой дверь. Друзья молча смотрели друг на друга, тихо потрескивала свеча в подсвечнике. За окном падали снежинки, тлели поленья в камине. Было тепло и уютно. Д'Артаньян налил себе и Атосу по стакану вина, но мушкетер, к его удивлению, пить не стал. По его лицу пробегали тени каких то мыслей, сомнений. - Я вам никогда не рассказывал, что произошло между нами в «Красной голубятне»,- голос Атоса звучал чуть хрипло. - Нет, вы только говорили, что вам та охранная грамота далась непросто. - Я до последнего надеялся, что это не она. Пока не услышал ее голос. И он пробудил во мне демонов. А потом, когда мы встретились лицом к лицу и я увидел, как она испугана, во мне заговорило что-то такое... не жалость, нет. Передо мной была женщина и я не мог поверить, что она способна на все поступки, которые я знал за ней. Впрочем, это впечатление тут же пропало,- добавил он ровным голосом. - И что вы сделали, Атос?- д'Артаньян не был рад этому откровению друга, но он ясно видел: Атосу надо выговориться, а чуткий юноша понимал, что он единственный, кому Атос способен открыться. - Она не поверила, что я знаю о ней все. Пришлось шаг за шагом перечислить ей все ее преступления. - Она была поражена? - Да, для нее я был самим сатаной,- с кривой улыбкой ответил Атос.-Отличная из нас получилась бы парочка: сатана и фурия. - Но она не всегда же была такой, Атос? - О, нет! Я не очень помню, что наговорил вам тогда в Амьене: я был слишком пьян. Но она во времена нашего знакомства была не просто обольстительна: она была убедительно невинна. Д'Артаньян, я не был неопытным юнцом, в свои двадцать с небольшим лет я повидал многое, я знал жизнь лучше многих своих сверстников. К тому же, к тому времени я отправлял должность судьи не первый год. Это ко многому обязывало, но и многое было в моей власти. Я старался быть справедливым и честным, верша суд. - Вы говорили, что вам было 25 лет, когда вы познакомились с Миледи. - Я приврал,- усмехнулся Атос.- Вы бы списали все на мою молодость. Тогда мне показалось, что стоит прибавить года моему другу и вы окончательно поверите, что это история не обо мне.- Он протянул руку к бутылке вина и д'Артаньян поспешно поднес к его губам давно налитый стакан. - Отдохните, Атос, вы мучаете себя этими воспоминаниями. - Ах, мой милый друг, я не избавлюсь от них ни так, ни этак. Буду я молчать или расскажу вам о своих сомнениях- все едино они останутся со мной. А я не прочь бы похоронить их в каком-нибудь потаенном углу памяти. Но она у меня слишком хорошая, чтобы я мог забыть все, что связано с этой женщиной; лучше вернемся к той встрече. Так вот, я перечислил все ее деяния на поприще службы у кардинала и был довольно вежлив, пока она не стала угрожать. Собственно, я пришел поговорить с ней для того, чтобы предостеречь от необдуманных действий против нас и, главное, забрать у нее этот охранный лист, так опрометчиво выданный кардиналом. Но она закусила удила( с ней это случалось и раньше, в бытность ее моей супругой) и она понеслась. Она стала угрожать и тут уж я едва не потерял голову. Если честно, я плохо помню, что тогда произошло: все было как в каком-то кровавом тумане. Кажется, я хотел ее застрелить или придушить. Не помню, да это не важно: письмо она отдала. А на утро мне в голову пришла идея поговорить без свидетелей. - И вы потащили нас на бастион? - А что мне оставалось, дорогой мой? Нам не нужны были свидетели наших переговоров. Я был уверен, что она постарается сообщить кардиналу об объявлении войны с мушкетерами короля. Она сильно изменилась за эти годы. Стала дерзкой, уверенной в себе. И чертовски красивой,- добавил Атос, прикрыв глаза. - Атос, Атос, вы все еще любите ее!- воскликнул д'Артаньян, подавшись к другу. Атос открыл глаза и ответил гасконцу странным, долгим взглядом. Д'Артаньяну показалось, что он прошептал одними губами «мальчишка!». Юноше стало неловко: он понял что последняя фраза была лишней. В самом деле, разве можно продолжать любить женщину, которую дважды приговорил к смерти? Атос не таков : он может приказать себе возненавидеть ее. Но вот забыть — не получается. - Ночами, когда я не могу уснуть, я вновь и вновь вижу Армантьер,- Атос заговорил вновь и в голосе его появились новые, горячечные ноты.- Я вижу, как она умоляет нас о пощаде. У меня нет сомнений в правоте свершившегося, д'Артаньян. Но мы приговорили и казнили женщину, каким бы исчадием ада она не была. - Атос, уверяю вас, это был достойный противник. Я не знаю другой женщины, способной на такие дела. Я боялся ее, клянусь вам. После того, как я увидел ее в ярости, у меня не осталось никаких чувств к ней: было что-то гадкое, нечеловеческое в ее неистовом желании отомстить. Вам повезло: вы никогда ее не видели такой. - Видел, - неохотно признался Атос.- Видел, когда она пришла в себя после падения с лошади,- он заговорил быстро, глотая слова и останавливаясь посреди фразы, словно ему нечем было дышать.- Я вязал веревку. Когда обернулся,.. она смотрела на меня, как... удав на кролика. А должно бы - наоборот. Она... она взглядом гипнотизировала меня, я... у меня в голове звучал... звучал ее голос. Какое-то змеиное шипение. Приказ от...отпустить ее, развязать ей руки. В какой-то миг я готов был...подчиниться. Я был как ...во сне, кошмаре. И вдруг она завизжала. Знаете, как собака... в бессильной ярости. Я нагнулся, хотел ее поднять на ноги, но она вцепилась мне в руку зубами. Боже, как она извивалась,.. как не давала мне накинуть веревку,- он содрогнулся. - Не знаю, как у меня хватило сил на то, чтобы все же накинуть ей петлю.... и... подвесить на дереве. Я сам был как помешанный, я помнил только, что клейменных воров вешают. То, что это моя жена... я в тот момент не помнил. - Как же вы добрались домой после этого, Атос? - Не помню... наверное, меня нашли. Может быть, слуги искали. Я не знаю, д'Артаньян. Дальше я помню только, что мне сказали, что ее брат исчез. Наверное, я приказал, чтобы его привели в замок. День, может два, я провел дома. Все это время я думал только об одном: я опозорил свой род. У меня в голове не было мыслей о ней: я хотел только одного — оказаться подальше от своего позора. - И вы выбрали Париж? -Да. Я хотел затеряться. Исчезнуть. Я не мог смотреть в глаза людям, мне казалось, что о моем ...позоре знают все, что ее клеймо горит на моем лице.- Атос, забывшись, провел по лицу рукой и этот жест, напомнив о ране вызвал у него невольную гримасу боли. - Атос, у вас жар, вам надо отдыхать,- д'Артаньян решительно встал с кресла. В нем боролись два желания: остаться рядом с другом, который в полубреду делился с ним сокровенными переживаниями и стремление уйти от тяжких воспоминаний, которые и в нем вызывал рассказ Атоса. - Останьтесь,- попросил Атос,- и юноша снова сел, не в силах сопротивляться чему-то в голосе друга. Страх? Да, это был страх остаться наедине со своими мыслями. Атос, которому страшно и который почти в этом признается? Это было так неожиданно, так необычно, что дАртаньян взял его за руку, безмолвно подтверждая: « я с вами, я здесь и вы не один со своей бедой.» Атос молчал. Казалось, рассказав другу все, он лишился последних сил. После Армантьера прошло не так много времени, чтобы острота происшедшего воспринималась друзьями, как что-то давно прошедшее. Они и без того удивляли своих однополчан и знакомых непривычной молчаливостью и мрачностью. Даже Портос как-то попритих и его зычный баритон не заставлял дрожать посуду в кабаках. Д'Артаньян, занятый службой, все реже мог бывать в компании мушкетеров. Атос снова начал пить и делал это с удвоенной силой. Гасконец не сомневался, что вчерашнюю стычку с гвардейцами мушкетер справоцировал сам. Хорошо, что все ограничилось этой «царапиной». А в сложившейся ситуации было бы не плохо, если бы она удержала Атоса пару дней дома. Д'Артаньян знал, как составить расписание дежурств и не включать в него друга день-другой. Но если Атос догадается о маневрах лейтенанта( а он догадается!), он заявится в кордегардию из принципа. - Знаете, Атос, что вам нужнее всего сейчас?- храбро предложил лейтенант королевских мушкетеров.- Вам нужно пару деньков провести дома за бутылкой вина. Хорошая порция хереса поможет вам хоть как-то забыть о неприятностях. - Совет правильный, д'Артаньян,- Атос усмехнулся, не открывая глаз,- и вы, конечно, измените расписание постов таким образом, чтоб я мог предаваться любимому занятию денек- другой. Благодарю вас, дружище. Только, боюсь, в этот раз вино не поможет. По правде говоря, оно мне вообще не помогает: становится только хуже. - Атос, вы еще молоды и ваша печаль уйдет с началом новой жизни,- д'Артаньян постарался предать своим словам как можно больше убедительности. - Вы мне говорите то же, что я вам сказал не так давно,- Атос покачал головой.- У меня отвратительный характер, д'Артаньян. Я способен годами возвращаться к одной и той же мысли, крутить ее и так и этак, выворачивать наизнанку все логические построения и все равно прийти к изначальному посылу: я виновен, что был глуп и доверчив и нет мне оправдания и прощения. - Вы так уверены в этом, Атос. Жизнь — странная штука. Иногда она преподносит нам такие сюрпризы! - Вы удивительный товарищ, д'Артаньян. Как вас мать звала?- неожиданно спросил Атос, ласково глядя на друга. - Шарль. А почему вы об этом спрашиваете, Атос?- д'Артаньян постеснялся задать такой же вопрос Атосу: все же он был старше гасконца. - Наша беседа располагает к большей откровенности, мой друг. А меня моя бабка упрямо называла Огюстом. - А на самом деле? - Это одно из моих имен. Арман- Оливье- Огюст де Ла Фер.- Он неожиданно рассмеялся.- Звучит, но я себя уже не вижу в этом обличье. Мушкетер Атос, пьяница и дуэлянт — вот кто я теперь. Нищий, без роду и племени. - Постойте, Атос, но ведь ваш титул и ваши земли - что с ними сталось? - А, это!- Атос махнул рукой, словно дело шло о чем-то незначительном.- Перешли к кому-то из дальних родичей. Мой род родственниками не обижен. « Еще бы!»- подумал дАртаньян.- « Всякие там Куси и Монморанси с Роанами. Они своего не упустят!» Атос замолчал надолго и гасконец подумал было, что он, наконец, уснул. Но Атос не спал; вернее он стремительно погружался в бредовый мир, где воспоминания причудливо тасуются с образами, порожденными возбужденным мозгом. Он больше не сознавал, что рядом его товарищ, что он в Париже, на улице Феру и что его теперешний мир не имеет ничего общего с его былой жизнью. Он был в Берри. Там, где началась его жизнь и единственное место на земле, где он был беззаботен и по-детски счастлив. Д'Артаньян тихо встал и позвал Гримо. Оставив слугу рядом с раненым, юноша вернулся в спальню и лег. Сон пришел в этот раз быстро и неожиданно. Странно, но д'Артаньяну снились роскошные леса, поляны, залитые солнцем и черноволосый мальчуган, ловивший в высокой траве неправдоподобно красивых бабочек.
Немо: Стелла, честное слово, тут нельзя легкомысленно восклицать -"чудесно", "прекрасно", даже "здорово написано"! Тут -глубоко и серьезно. Помолчим. Я читал все ваши рассказы - этот лучший (и теперь мой любимый!).
Стелла: Немо , говоря по -правде это далеко не лучший. И я - не филолог. Но вот такую ночную беседу представила себе - а дальше они за меня стали репликами обмениваться. Только записывать успевала.
Констанс1: Стелла , Д Арта в роли исповедника представляю плохо еще и потому , что он непосредственный участник событий в Армантьере. Чуть не написала соучастник и даже зачинщик. Но тогда придеться произнести слово - Преступление. А я не считаю, что то что Четверка и Винтер сделали в Армантьере - преступление. Я не знаю, может Вы этого и не хотели, но у Вас Атос все-таки мучаеться угрызениями совести за Преступление.
Viksa Vita: Стелла, cпасибо за разговор, оставшийся за кадром. Нравится мне ваш Атос :) И, действительно, наверное, только с дАртаньяном он мог позволить себе быть до такой степени откровенным. У них особенная близость, и в этом диалоге очень четко проступает. Клеймо на лице - очень емко. И похоже на то, как он, должно быть, ощущал после того, как это клеймо увидел.
Viksa Vita: Стелла, cпасибо за разговор, оставшийся за кадром. Нравится мне ваш Атос :) И, действительно, наверное, только с дАртаньяном он мог позволить себе быть до такой степени откровенным. У них особенная близость, и в этом диалоге очень четко проступает. Клеймо на лице - очень емко. И похоже на то, как он, должно быть, ощущал после того, как это клеймо увидел.
Стелла: Констанс1 , вы же помните слова Атоса: " Потому что мы судили и приговорили человеческое существо" Не преступлением он считал суд. Он не был уверен, имели ли они право брать на себя право судить такое. Не перехватили ли они инициативу у Бога. Может, он бы сам все решил. А они его опередили- и в этой поспешности и состоят сомнения Атоса. Viksa Vita , сцену на охоте писали столько, что тут уже ничего нового не придумаешь- разве что поклонницы Миледи изощряются. Мне увиделся какой-то момент просто в этом визге. Страх, ненависть, бессилие и желание спастись. И - визг твари, понимающей что впереди - смерть.
Viksa Vita: Стелла пишет: увиделся какой-то момент просто в этом визге У вас получилась змея, проникающая под кожу тем, кто находится рядом с ней. "Исчадие ада" не только в поступках, как в том, что она "транслирует".
Констанс1: Стелла , правда Миледи получилась у Вас с паранормальными способностями, причем в ведьмовскую сторону.Что вовсе не удивляет ибо конец 16-го первая половина 17-го века характеризуються во Франции многократным усилением «»Охоты на ведьм«» и сжигали их в больших количествах. Так что Атос еще проявил милосердие, выбрав повешение.
Стелла: Констанс1 , ну, не так чтобы с паранормальными способностями, но нечто завораживающе- леденящее мне в ней всегда чудилось. Печать зла под маской Цирцеи.( собственно. такова маска Цирцеи).
Констанс1: Стелла , Вы просто будучи в теме, попали с Миледи что называеться«»в струю«».
Viksa Vita: Стелла пишет: сцену на охоте писали столько, А кто-нибудь написал, как миледи в этой сцене в порыве страсти называет Атоса "мой ласковый и нежный зверь"?. Вальс Евгения Доги. Занавес.
Стелла: Viksa Vita , все, кинули идею. теперь отслеживаем воплощение в Сети.
Viksa Vita: А че, Чехов Дюма не читал, думаете? Вот вам и исповедь целиком и полностью :)
Орхидея: Сцена на охоте мне показалась правдоподобна, и миледи походящая на змею. Проникновенный у друзей разговор получился.
ДартаниАнна: Правда, как мог Атос после такого разочарования любить миледи?
Стелла: ДартаниАнна , это нечто посерьезнее, чем разочарование.
nadia1976@ukr.net: Стелла, уже то, что написали на эту тему - смелый поступок! Мне очень понравилось вот это местечко Стелла пишет: Атос сидел на кушетке, раздевшись по пояс. Гримо, поставив на пол таз с водой, осторожно смывал кровь, непрерывно выступающую по краям длинного пореза, пересекавшего наискось грудь мушкетера с левой стороны. Порез был длинный и, кажется, довольно глубокий. На полу валялись окровавленные повязки. Колеблющееся пламя от нескольких свечей в подсвечнике, стоявшем рядом с тазом, бросало причудливые отсветы на фигуры Атоса и Гримо. На стенах плясали тени. В этом есть что-то зловещее и чувственное одновременно. А охоту я вижу..., а впрочем я ее вижу сегодня так, а завтра иначе Стелла пишет: убедительно невинна. Это потрясающе... У Вас Аннушка- убедительное исчадие ада, я бы даже сказала мерзкое, но не Цирцея. Цирцея была обольстительна.
Стелла: nadia1976@ukr.net . но Цирцея обольщала и превращала в свиней. Миледи тоже пыталась своей любовью не возвысить, а превратить в убийцу. в предателя. в орудие своей мести.
nadia1976@ukr.net: Мне больше нравится Ваш фик "Воровка" на эту же тему. Там Атос - судья, он выполнил свой долг, это красиво и трагично. Конфликт долг-чувства вечен сам по себе.
Стелла: nadia1976@ukr.net , я когда писала " Воровку" не стала вникать глубоко в то, что там происходило. В любом случае, красивой эта казнь быть не могла- это не картина Давида. Казнь - это мука, боль, страх, страх и еще сопротивление силе. Я все же не думаю, что он ее вешал бесчувственной. Она очнулась, когда он разорвал платье. В любом случае, он ее должен был тормошить, переворачивать, дергать, чтобы сделать то, что делал. Это было страшно для обоих- где уж тут красота!
nadia1976@ukr.net: Стелла пишет: Я все же не думаю, что он ее вешал бесчувственной. Я всё время об этом говорила! Стелла пишет: это не картина Давида. К А ведь Давид как раз кровавую сцену убийства Марата представил как смерть античного героя. Это смотря, что мы хотим увидеть. Я думаю, было все.
Стелла: Так я о том и говорю: Давид уродливое превращал в античный сюжет. Революционер! А вот как Дюма прошелся по тому же Марату: век ему благодарна буду за портрет злобного чудовища.
nadia1976@ukr.net: Стелла , это не в тему, конечно, но я про революцию больше сужу по творчеству Гюго, там патетика, эпичность, поэзия....))) мне трудно отказаться от этого. Французская революция - великое событие в истории, в какой-то мере его последствия мы чувствуем по сегодняшний день. Марат... Я не могу думать о нем, как о кровожадном звере и т.д. Он врач, журналист. Кстати чуть ли не первый стал использовать журналистику для идеологического воздействия на народные массы. Народ, санкюлоты его любили. История его убийства стала почти мифом. В зависимости от симпатий и антипатий есть много трактовок. Его жизнь с Симоной Эврар, в этом есть что-то трогательное что ли. Его брат- препод у Пушкина, я когда в первый раз об этом узнала, была просто в ауте. Где Марат, а где Пушкин? А при этом у Пушкина есть записи его расспросов Давида Ивановича де Будри( Марата) о его знаменитом брате. Таким образом нам Пушкин рассказывает про Марата! Интересные люди это были :Дантон, Робеспьер, Марат, интересные события, эпоха... Но это другая история!
Стелла: Увы- романтика революций для меня не существует. Вылечилась еще в детском возрасте. Окончательно дошло на съезде с Сахаровым.
Диамант: Стелла а вы в детском возрасте присутствовали при революциях? Какие-то чинуши пару раз обидели - и поехало . В революции была не столько романтика, сколько принципы, ради которых сражались. Сражались люди, не ангелы, но и не звери. У меня прабабка из дома с шелками и фамильным себером сбежала с мужем-революционером, все гражданскую прошла с ним бок о бок, после его смерти осталась с двумя детьми на зарплату санитарки их тянула всю жизнь и ни разу ни о чем не пожалела. Это о чем-то говорит? У меня по все предки были либо революционеры, либо сторонники идейные. Зверь один - младший брат. Отнюдь не революционер. Все зависит от того, приобретаете вы от революции или теряете. Ну, и спопобны ли вы думать не только о себе. Если вспомнить декабристов.
Стелла: Революция- это когда во имя принципов брат убивает брата, зависть правит бал дележки от немногих- всем, а потом всплывает пена преуспевших на принципах. И так - до следующей революции. И этим вы мне предлагаете восхищаться? Благодарю покорно! Декабристами восхищаюсь- такая наивность и чистота! Народ все равно оценил через сто лет.
Диамант: Стелла пишет: зависть правит бал дележки от немногих- всем, а потом всплывает пена преуспевших на принципах. А без революции зависть бал не правит, зависть с революций начинается? И брат убивает брата только во время революций. Каин революционером не был, последователи у него были разные. Это вопрос восприятия, Стелла. Разглядывая интерьер комнаты, каждый видит что-то свое.
Стелла: У нас разный взгляд на исторический процесс.
Диамант: Конечно. Последний оффтоп в вашей теме: вы считаете революцию чем-то внешним и враждебным для исторического процесса. Но она - часть. И, чтобы этой части не было, процесс сам дб каким-то иным. Без корней не бывает ничего,тем более - в масштабах страны нормального размера. Бесполезно проклинать и порицать ветер, тайфун, ураган, смещения земной коры, извержения вулканов. У них есть последствия, но есть и причины.
ДартаниАнна: Стелла пишет: это нечто посерьезнее, чем разочарование. А что же? Пожалуйста, объясните, мне очень интересно.
Стелла: ДартаниАнна , я не знаю, насколько вы взрослый человек, чтобы понять, что любовь- это не только белое и розовое. То открытие, которое сделал Атос для себя, - это не разочарование в любви. Это - утрата смысла жизни, потеря всех ориентиров и переоценка всех приоритетов. Это, как он сам сказал - загубленная жизнь.
Констанс1: Стелла , просто с языка сняли.
полная версия страницы