Форум » Наше творчество » Новые приключения во времена короля Людовика XIII » Ответить
Новые приключения во времена короля Людовика XIII
Немо: Благодарю всех Дюманов за вдохновение! Разрешите представить вашему вниманию мое произведение. Очень надеюсь, что оно хоть немного позабавит вас.
Немо: Глава 41 (продолжение) Заметим читателю, что Лотарингия с давних времен тревожила покой французского королевства. Независимое, богатое государство, с одной стороны связанное с Нидерландами, с другой- с Шампанью, богатыми Мецким и Тульскими герцогствами, - оно во все времена имело большой вес для папы Римского и империи Габсбургов, чьи интриги против Франции раздражали ее королей, начиная уже с Генриха II. В свое время хозяйственный Генрих IV пытался переманить Лотарингию на свою сторону, сделав ее провинцией Франции. Договор о женитьбе будущего короля Людовика XIII на единственной дочери герцога Лотарингского красавице Николь был уже готов, когда Испания внезапно оказалась более сильным врагом, и свадьба эта расстроилась. Супругой короля Людовика стала очаровательная испанка Анна Австрийская. Новый герцог Лотарингский Карл славился своим удивительным неблагоразумием. Он открыто выступал против Франции, забыв, видимо, чрезвычайно простую истину, что с сильным противником не шутят. Он отказывался подчиняться своему королю, налоги платил чрезвычайно неаккуратно и не переставал повторять, что лучше уж перейдет на сторону Империи, чем станет зависимой пешкой у себя в стране! В конце концов, королевским советом было решено наказать смутьяна и заставить его подчиниться Французской власти, пока он не стал безвольной и опасной игрушкой в руках Империи. Ему было предложено смириться, на что недальновидный смутьян спрятался у себя в крепости Седан и заявил послу Кардинала Ришелье, что станет выдерживать осаду, но не подчинится. Чаша терпения короля Людовика была переполнена. Французские войска подошли к Седану, резиденции герцога Лотарингского, 17 ноября 1626 года. Три тысячи человек маршала де Лафорса приготовились к длительной осаде города. Как раз к ним и направлялся де Арамисец. В своем путешествии в Лотарингию, он, не доезжая до Седана несколько лье, остановился в деревеньке ле Дюр. Было поздно сегодня представляться маршалу Лафорсу, и поэтому де Арамисец предпочел переночевать в местном трактире, а наутро, со свежими силами явиться в расположение частей. Кроме того, человек чуткий, он смутно надеялся на какой-нибудь удачный случай или, лучше сказать, на некий божий промысел, который помог бы ему сразу же завоевать расположение маршала. Ему не спалось. Стоя у окна своей комнаты, он видел бесконечных гонцов, скачущих, разбрызгивая лужи, в обе стороны - к Парижу и к Седану. Они на секунду останавливались у трактира, на ходу выпивали стакан вина, поданный поваренком, бросали ему мелкую монету, меняли лошадей, или отводили их к кузнецу, и уносились прочь. Постепенно их становилось все меньше, пока с наступившими синими сумерками перед трактиром не остался только один человек. Он довольно долго стоял в тени деревьев, а когда совсем стемнело, скрылся за стволами буков. Человек стоял, прислонившись к липе во дворе так неподвижно, что де Арамисец принял бы его черный плащ и шляпу за причудливую игру теней, если бы сам не отрывал от него глаз, не обращая внимания на прочих редких постояльцев, входящих в трактир. Через какое- то время к человеку со стороны Парижа приблизилась небольшая группа лю¬дей. Де Арамисец с возрастающим интересом следил за ними. Ночь выдалась безлунная, но мушкетер с присущей ему остротой зрения разглядел у них за поясами кинжалы и пистолеты. Бесшумно выскользнув из комнаты, де Арамисец затаился на лестнице, ибо несколько человек из группы направилось к трактиру. Двое из них прошли почти пустой общий зал и схватили трактирщика. -Если закричишь, мы сожжем дотла твое жалкое заведение. - Пригрозил ему один из людей.- Сейчас ты пойдешь к офицеру из Парижа, который остановился у тебя на втором этаже, и заставишь его открыть тебе дверь. Остальное - наше дело. И не вздумай шутить, иначе герцог Лотарингский тебя из- под земли достанет! Де Арамисец отпрянул от перил лестницы и подошел и одной из дверей, куда, как он слышал сквозь стену, недавно поселили молодого человека, по разговору как раз офицера. -Что там?- отозвался на его стук молодой напряженный голос. -Будет ли вам приятно, сударь, если вас сейчас посетят десятка два гостей с кинжалами?- поинтересовался мушкетер тихо. -Это возможно?- спросил голос. -Они уже поднимаются, сударь! За дверью воцарилось глубокое молчание. -Хорошо!- произнес другой, более властный голос.- Входите. Де Арамисец проскользнул в полуоткрытую дверь и оказался лицом к лицу с тремя вооруженными, чрезвычайно усталыми людьми. Двое из них казались совсем юными и были пажами, офицер же - высокий дворянин с орлиным носом и горячими глазами на землистом от недосыпания лице, глядел на гостя пытливо. В дверь постучали. Одновременно со стороны окна раздался характерный лязг шпаг, вырываемых из ножен. Похоже. Оставшиеся люди в плащах караулили окно и готовы были напасть на своих жертв, если те попытаются покинуть комнату через окна. По знаку высокого дворянина один из пажей сказал недовольно. -Что еще? -Это я, ваша милость! - залепетал трактирщик. - Вас хочет видеть какой- то господин. -Убирайся! - крикнул высокий дворянин.- Не мешайте мне отдыхать, любезный! -Вот как!- воскликнул чей- то насмешливый голос за дверью. - Ты, значит, все понял! Ломайте дверь, господа! Дверь треснула по всей длине. Де Арамисец и высокий дворянин выстрелили одновременно. Комната наполнилась едким пороховым дымом. -Внизу пять шпаг! - закричал один из пажей. Он, не целясь, выстрелил вниз из окна. Ответная пуля пролетела в трех дюймах от его горячей кудрявой головы. -Как ваше имя, сударь?- обращаясь к мушкетеру, спросил офицер, невозмутимо заряжая пистолет. -Барон де Арамисец, сударь. -Граф де Аражон к вашим услугам! Рад встрече! Шпаги наголо! Он первый бросился на одного из противников и одним ударом раскроил ему череп. Де Арамисец дрался смело, но не рисковал, помня, что ему в любом случае следует остаться в живых. Он нанес сокрушительный удар одному из своих соперников и освободил всем путь к выходу. Паж смахнул свечи со стола, и комната оказалась погруженной во мрак. Получив в темноте несколько ссадин, граф де Аражон, де Арамисец и двое пажей выскочили из комнаты. Граф не счел нужным даже вытащить шпагу, когда навстречу им бросились двое люд¬ей в сером - он оглушил ножнами одного. Другого заколол де Арамисец. -Вы храбры, сударь!- сказал де Аражон своему новому знакомому. - Могу ли я осведомиться, по пути ли нам с вами? -Если вам, сударь, необходимо проехать еще несколько лье в сторону Седана, то - да, нам по пути. -Сударь, я как раз еду именно в этом направлении. Таким вот образом, они вдвоем и отправились в Седан той ночью. -Меня предупреждали, что за бумагами, которые я везу маршалу де ла Форсу из Парижа, охотятся, но я не предполагал, что они настолько важны, что из-за них можно убить нас! - молвил молодой де Аражон. – Зря я остановился на отдых, но, признаюсь, я просто совершенно выдохся, да и лошади наши шли уже шагом! -Ничего страшного, сударь, отдохнем в полку! - откликнулся де Арамисец. - Ночная дорога, я уверен, не принесет нам ничего опасного - два дворянина и два пажа могут опасаться лишь малого - целой армии. Этим утром маршал де Лафорс вернулся в свою палатку в отличном расположении духа. Он только что получил ответ мятежного герцога на послание маршала, в котором герцог предупреждался об осаде. Ответ мятежника был продиктован страхом и, как обычно, крайней спесивостью - Карл будет выдерживать осаду, но, возможно, позже согласится на условия короля Людовика и решит сдаться. Верный себе, герцог играл в свою излюбленную игру - он ждал. Ждал вторжения Испании в Шампань и Бургундию, но одновременно не упускал возможность в случае неудачи иметь возможность обелить себя перед Французским государством. Ему ничего стоило в случае, если его схватят, заявить, что испанцы запугали его, несчастного! Было понятно, что он так поступит, но герцога этот факт ничуть не смущал! Слуга помог маршалу де Лафорсу снять латы кораллового цвета и облачиться в стального цвета простой камзол. Время благосклонно сохранило для нас его замечательный портрет - человека с открытым волевым лицом, большими глазами под набрякшими веками, многочисленными шрамами и тонкими морщинами на лбу и возле носа. Маршал во время военных действий редко не принимал участия в сражениях, больше радел за своих солдат, чем о собственной безопасности, чем снискал себе славу человека старой закалки, закалки армии покойного короля Генриха. Маршал беседовал с несколькими дворянами, которых пригласил к ce6е в палатку, когда к нему вошел дежурный офицер. -Приказ от Его Величества! Граф де Аражон и его спутник, барон де Арамисец просят разрешения вручить его вашей светлости. Маршал торопливо сделал знак. Молодые люди вошли. Де Аражон с поклоном вручил бумаги. -Хорошо! - сказал Лафорс, изучив приказ. - Я доволен вами. Тем более что, судя по свежим царапинам на ваших лицах, вам пришлось применить силу и ловкость, чтоб доставить эти важные бумаги мне. -Осмелюсь заметить вашей светлости, что я не смог бы доставить вам бумаги без помощи барона де Арамисец! - благородно добавил де Аражон. Де Арамисец выступил вперед. -Хорошо!- произнес маршал, разглядывая его. - Можете отдыхать, де Аражон. Граф удалился. -Надеюсь,- начал с улыбкой маршал, которого, видимо, удовлетворил осмотр прибывшего молодого человека, - вы последовали за г-ном графом не случайно? Мне нужны храбрецы. -Ваша светлость, именно об этом я хотел просить вас! - де Арамисец протянул маршалу рекомендательное письмо от г-на де Тревиля. Лафорс читал письмо от друга не менее внимательно, чем письмо короля Людовика. -Отлично, сударь! - живо сказал он. - Вы уже доказали, что лестные слова, написанные о вас, соответствуют действительности. Мой друг г-н де Тревиль просит зачислить вас офицером в мой штат. Я не возражаю. Вчера, кажется, был убит командир третьего отряда конной гвардии? -Да, ваша светлость!- немедленно отозвался один из дворян. Маршал повертел письмо в руках и сказал, словно поставил точку: -Де Арамисец, вы замените мне его. Ступайте! ¬Между тем, герцог Лотарингский решил предпринять вылазку и прорваться сквозь кольцо осаждавших. Он намеривался отступить к двум своим хорошо укрепленным крепостям - Стене и Жамец, где к тому времени его должна была ожидать испанская армия, как раз этой ночью перешедшая германскую границу. Набрав отряд из тысячи воинов, герцог в одну из дождливых ночей приказал незаметно открыть центральные ворота своей крепости, и опустить мост. Этого маневра из-за внезапного ненастья никто не заметил. Дождь хлестал уже вторые сутки, и лагерь французской армии был бы давно затоплен, если бы не находился на некотором возвышении. Но даже здесь и днем ночью и лошади и люди по колено стояли в грязи. Маршал де Лафорс был раздосадован погодой, но заставлял свою армию быть начеку. -Что- то герцог уже вторую неделю не дает о себе знать! Это дурная примета!- бормотал он, расхаживая по своей промокшей, продуваемой сильным ветром, палатке. И был прав. В эту ночь все пробудились от криков дозорных, которые заметили, как из ворот Седана черным блестящим потоком выливается передовой отряд Карла. Маршал де Лафорс начал действовать сразу. Батареи, размещенные заранее на холмах и наведенные на мосты города, заговорили разом и начали успешно пробивать бреши в стенах Седана. Визг летевших осколков заглушил дождь. -Нужно непременно вынудить их вернуться обратно в город! - кричал де Лафорс. - Лафайет, выводите артиллерийские полки. Да трубите скорее сигнал к атаке, черт возьми! Солдаты бросились на головной отряд герцога и, после непродолжительного сражения, в результате которого понесли большие потери обе стороны, вынудили тех отступить. -Теперь гвардия!- приказал генерал де Лафайет, прислушиваясь к звукам схватки. - Де Арамисец, Бальвьен, вперед! Драться при факелах, заливаемых дождем, и под огнем пушек, которые освещали всю картину фосфорическим синеватым светом, было чрезвычайно опасно. Но после мелких схваток, происходящих ежедневно и больше похожих на пародию, серьезная настоящая атака заставила солдат наконец-то преобразиться. Пушечные громовые залпы, гулкая барабанная дробь, лязг железа, крики, клубы дыма - заставляли гореть глаза молодых дворян, с восторгом слушающих выстрелы мушкетов, а старые солдаты, наконец- то чувствовали себя как на крыльях, рубя противника направо и налево. Отряд поспешно отступил в Седан, но Карлу с несколькими гвардейцами удалось все- таки раствориться во мраке. Преследовать его ночью, под проливным дождем, в бурю, среди дремучих лесов Лотарингии не решился никто. Только на следующий день французская армия разделилась - часть осталась осаждать Седан, меньшая часть перестроилась и отправилась преследовать мятежника, что было сделать легко - продираясь сквозь кусты, чавкая по грязи, беглецы оставили вполне ясные следы. Следопыты отца Жозефа, присутствующего в армии, вскоре разыскали лотарингского беглеца и направили армию в Жанец. Отец Жозеф, прозванный "серым кардиналом", известный нам дядя Изабеллы дю Трамбле, часто встречался де Арамисец. Ходил он тихо, спрятав руки под широкими полами своего серого одеяния или запихав широкие пальцы за грубую веревку, опоясывающую его, будто красный кардинальский кушак; ореол власти и страха окутывал его как фимиам, который он привык вдыхать, каждый день, подолгу молясь перед алтарем походной церкви. Он никогда ничего не требовал прямо, был мягок и кроток, но каждый, к кому он обращался с просьбой, напряженно заглядывал ему в рот, до смерти боясь пропустить хоть слово. Бывало так, что за неверно понятый приказ солдат, а часто и офицер мог поплатиться обвинением в измене, сделанным очень тихо, и отправлен в неизвестном направлении. Все офицеры в армии держались с отцом Жозефом вежливо; де Арамисец, встречая взгляд красивых серых, как у Изабеллы де Силлек, - хотя этим глазам не хватало чистоты и ясности!- глаз только небрежно кланялся. Де Арамисец мог уже гордиться собой. На его счету было уже несколько удачно проведенных вылазок, в которых он показал себя человеком смелым, благоразумным, отличным командиром, который не щадит солдат только тогда, когда бой стоит этого. Маршал де Лафорс высказывал о нем наилучшее мнение и, чтобы угодить своему другу де Тревилю, направлял нового своего офицера в самые опасные места, чтобы дать ему возможность отличиться. Так он решил поступить и у крепости Жанец, где прятался мятежный герцог. Испанцы, по сведениям отца Жозефа, были уже близко. Кардинал Франции Ришелье засыпал де Лафорса категорическими приказами скорее покончить с испанской армией, что выводило из себя бравого маршала. В письмах кардиналу Ришелье, весьма натянутым слогом, он бесконечно объяснял Ришелье, что королевская армия, к сожалению, не сразу может уничтожить армии Испании, Австрии и Англии. Карл тоже не дремал. Ему удалось через испанских шпионов выведать кое- какие сведения, которые могли бы ему помочь усмирить французскую армию и заставить ее ретироваться. Но он не мог тягаться в ловкости с отцом Жозефом. Отец Жозеф сам пришел к маршалу Лафорсу. -Слушаю! - сухо произнес маршал, жестом приказывая своим офицерам и гонцам покинуть его палатку голубых и белых цветов. -Как мне удалось выяснить, ваша светлость, есть связной между Испанией и герцогом Лотарингским, некий Монтегю, - начал отец Жозеф тихо. - Он знает слишком много, и я смиренно прошу у вашей светлости соизволения дать мне самых ловких людей, дабы доставить его в Париж. -У меня нет людей для такой щекотливой операции! -Ваша светлость не может сказать мне такое всерьез! Маршал осторожно положил перо, которым отмечал планы компании на широкой карте, испещренной разноцветными значками будущей компании, будто перо было стеклянным. Он изо - всех сил сдерживал свой вспыльчивый темперамент, чтобы не натворить бед. А бед он мог натворить, потому что ла Форса страшно раздражал тот факт, что его армия мало- помалу превращается в скопище шпионов. -Это не война, а черт знает что! - пробормотал он сквозь зубы. – Спросите у меня, где ваша армия? Где армия? Сражается, как положено?! Нет и нет! Армия моя лазает по полям, выслеживает и вынюхивает! -Вы что- то сказали, ваша светлость? -Ерунда! -Все- таки мне показалось, что ваша милость сказали мне что- то важное! -Так сколько вам нужно человек? Отец Жозеф с обычным своим грустным видом поднял к французскому знамени в углу большие серые глаза. Он служил своему государству, избавляя его от врагов, пусть, может быть, и не совсем благородными способами, но страдал от откровенного презрения гордых феодалов, кровное благородство которых не признавало шпионаж. -Мне нужно 15 человек, - вздохнув, подсчитал он,- и, прошу вас, самых лучших! Кроме того, я прошу вашу милость проявить весь свой талант человека, разбирающегося в солдатах, и послать мне любой ловких и, по возможности, самых бесстрашных! -Позовите мне командиров роты конных гвардейцев и роты кавалеристов - господ де Арамисец и де Аражона! - распорядился маршал, позвав адъютанта. -Я знаю этих людей, ваша светлость! Вы, как всегда любезно предоставляете мне то, что нужно! - прошептал отец Жозеф. Маршал промолчал. Де Арамисец и де Аражон вошли в расшитую серебром палатку маршала и словно врезались лбами в это враждебное молчание. ¬Но дворяне и сами находились в дурном расположении духа. Де Аражона подняли с постели, и он с трудом влез в камзол багряного цвета с черными бантами, не успев даже застегнуть все крючки. Де Арамисец, наоборот, одет был очень элегантно, в орехового цвета одежды с золотистыми шнурками. Такого же цвета штаны сапоги до колен, серая шляпа с белыми перьями - добавляли его наряд. Выражение лица де Арамисец против обыкновения не было располагающим - его оторвали от письма невесте. -Вот что, господа! - сухо произнес Лафорс, рассматривая карту.- Вы сейчас соберете по семеро самых сильных и молчаливых солдат и будете готовы выступить… -К восьми вечера, ваша светлость!- ввернул священник. -Вы сегодня подчиняетесь господину дю Трамбле! - докончил маршал с таким выражением, словно у него разнылась старая рана в груди, полученная еще во времена короля Генриха. - Идите, господа. -Подчиняться монаху! - шепнул де Аражон приятелю, когда они возвращались к себе. - Что вы об этом думаете, барон? -Война!- сдержанно отозвался де Арамисец. За оставшиеся полчаса ему нужно было дописать письмо, переодеться и выбрать солдат. Солнце заходило, превращая низкие облака в грязную розовую пену. Над лагерем зажигались первые зеленоватые звезды. Они соперничали по яркости с кострами, на которых уже готовили пшенную кашу к ужину. Пушки маршала и крепости порой игриво обменивались выстрелами, и тогда сизые облачка дыма поднимались к небу и медленно таяли вечернем холодном воздухе. Отец Жозеф, одевший сегодня красивые серые латы, увел свой маленький отряд под сумрачный и промозглый полог леса. Они ехали, пока совсем не стемнело. Монах ориентировался прекрасно, отчего вывел отряд прямо к обширному капустному полю, где с земли поднялись два человека. Отъехав подальше, де Арамисец и де Аражон ждали. -Что он задумали?- спросил де Аражон сердито. - Что еще заставит нас делать этот неугомонный монах? -К утру узнаем, милейший граф. А если так, то незачем ломать голову¬ на вопросом, который сам собой разрешиться через несколько часов. Словно догадавшись о сомнениях молодых людей, отец Жозеф сам подъехал к ним. -Мы следуем к деревне Нан, господа! - произнес он, пристально глядя на них.- Она расположена отсюда в трех лье. Офицеры поклонились и все так же молча, отправились к деревне. Только к восходу солнца, проведя холодную ночь в седле, они окружили небольшой домик, стоящий на окраине, почти у излучины реки. Речушка медленно струила свои воды, золотые от первых лучей солнца. Еще двое шпионов отца Жозефа незаметно скользнули к нему. -Он там! - зашептали оба. - Лошадей им подадут через две четверти часа. Де Арамисец притаился с тремя солдатами недалеко от Серого кардинала. Мушкетер, не отрываясь, смотрел на запертое окно дома, через которое им предстояло попасть вовнутрь. Дверь была поручена де Аражону и его солдатам. -Пора!- сказал отец Жозеф. Все уже знали: следует без оружия тихо схватить маленького, похожего на женщину, человека с красивым лицом. Каждому, кто нанесет человеку вред, грозит веревка. Де Арамисец и его солдаты подкрались к окну дома. С другой стороны крыльца подошел де Аражон, держа в обеих руках по кинжалу. Де Арамисец вознамерился гардой разбить задвижку окна, как вдруг ставни распахнулись и оттуда осторожно высунулась чья- то физиономия. Один из солдат схватил человека за горло и вытащил наружу. Его, придушенного, передали отцу Жозефу. Де Арамисец тихо пробрался в окно. Он открыл дверь и впустил де Аражона. Все шло, как договаривались, но тут один из солдат оступился и задел приготовленный для умывания таз. Тот загремел предательски громко. Медлить было нельзя. Офицеры побежали навстречу распахнувшейся двери, откуда посыпался град пуль. Два человека оказывали им существенное сопротивление. Офицеры успели заметить, как с узкой чердачной лестницы сбежал маленький человек и бросился на помощь своим спутникам. На ходу он выстрелил. Пуля просвистела над головой де Арамисец и разбила кувшин вина на буфете. Десять солдат бросились на противников. Лица их раскраснелись, а руки приобрели железную хватку. Шпионы были схвачены. Отец Жозеф удовлетворенно кивнул. Пленников усадили в черную карету без окон и под вооруженной охраной увезли. Дом подвергся тщательнейшему обыску. -Я вернусь через три четверти часа!- сообщил отец Жозеф, когда окончил досмотр. - Если кто будет спрашивать Монтегю или его друзей, арестовывайте всех. Он благосклонно осмотрел своих спутников и даже улыбнулся. У де Аражона в ответ на лице появилась кислая мина. Де Арамисец молча проводил глазами священника. -Если бы не личный приказ маршала,- заявил де Аражон зло, - я бы за отпущение всех моих грехов не поехал бы сюда! -Господин дю Трамбле знал, к кому обратиться. Мы бы ни за что сюда не поехали, если бы не приказ его светлости де Лафорса. Хитрая лиса этот отец Жозеф! Продолжение следует...
Немо: Глава 41 (окончание) Солдаты засели в доме и начали допивать оставленное на столе приятное розовое вино. Что- то тревожило де Арамисец. -Что он делал наверху, как вы думаете?- спросил он де Аражона. - Мы же с вами смотрели, на чердаке есть только маленькое слуховое окошко. В него не проскользнет и ребенок. Не так эти люди глупы, чтоб пытаться бежать через него. -А что, разве под окно мы не ставили солдат? - пробурчал де Аражон. Завернувшись в плащ и подложив под голову шляпу, он собрался соснуть пару часиков. -Нет, на той стороне, выходящей к реке, нет окон. Вы что не помните, вы же смотрели вместе со мной! -Тьфу ты! Охота вам, де Арамисец, ломать голову нам пустяком? Может быть, шпион прятал на чердаке золото? -Но дом же обыскали и золото не нашли, как не нашли ничего предрассудительного! -Слушайте, де Арамисец, я очень хочу спать. Меня не интересует, что делают шпионы, хоть они на чердаке, хоть в подвале! Я - дворянин, и не отличаюсь сребролюбием в отличие от простолюдина Трамбле! -Г-н дю Трамбле, между прочим, имеет графский титул. -Да вы что? Ни за что не поверю! -Он - дворянин и дворянин знатный! -Откуда вы- то это знаете, признавайтесь? Или вы коротко с ним знакомы? Де Арамисец встал и прошел на чердак. В полумраке он разглядывал всякий хлам, уже перерытый людьми отца Жозефа. Остро пахло мышами и пылью. Маленькое слуховое окно находилось у пола. Из него тянуло свежестью реки. -Что же он тут делал?- шептал де Арамисец, расхаживая по чердаку, кончиком кинжала приподнимая то край рваного покрывала, то осколок грязной тарелки. Побродив по дому, де Арамисец вышел во двор, где в огромных пожелтевших лопухах деловито суетились черные куры. На ходу перепрыгнув покосившуюся деревянную ограду, мушкетер медленно пошел к реке. Яркое солнце блестело на поверхности воды. На другой стороне реки шумел густой хвойный лес, откуда тянуло промозглой сыростью и запахом перепрелых грибов. Де Арамисец постоял немного на берегу, огляделся и прошел еще дальше, сминая унылый шуршащий камыш, ведомый нюхом, как хорошая ищейка. В жухлой траве, почти в воде, он заметил толстый коричневый пакет, перевязанный грязной бичевой. Подняв голову, де Арамисец отметил про себя, что окно чердака выходит именно сюда. Маленькому человеку стоило только хорошенько размахнуться, чтоб выбросить бумаги в воду. Мушкетер осторожно поднял пакет. Один край бумаг уже подмок в воде и сквозь бумагу отменного качества проступили чернила. Некоторые слова еще можно было различить. "Если король умрет…" и размашистая характерная подпись "кардинал Ришелье". Де Арамисец, не долго думая, размотал бечевку, быстро перебрал бумаги и покачал головой. Неудивительно, что агент вез письма герцогу Карлу. Если бы тот пригрозил передать их королю Франции Людовику, кардинал Ришелье был бы уничтожен в глазах французского монарха. В письмах Его Высокопреосвященство признавался в симпатии к королеве Анне Австрийской и предлагал ей выйти за него замуж, "если король Людовик умрет"! Писем было много, десять или двенадцать, причем сильно подмокло только три. Написанные на прекрасной бумаге с позолотой и подписями самого влиятельного человека в государстве, они представляли ценность поистине необыкновенную! Де Арамисец с изумлением, нечасто появляющимся у него на лице, разглядывал личную печать кардинала, убеждаясь, что письма подлинные. Анна Австрийская, видимо, передала эти письма своему брату - Хуану Австрийскому, а тот переслал их Карлу Лотарингскому, чтобы тот мог шантажировать первого министра Франции. Де Арамисец глубоко спрятал письма на грудь. Он недолго думал, что делать с ними. Они все равно попадут к Ришелье, как если бы их нашел отец Жозеф, но при этом сослужат добрую службу двум любящим сердцам. Де Арамисец благоразумно никому ничего не сказал, и теперь ночами и днями ломал голову, как ему попасть на прием к кардиналу Ришелье и при этом не поплатиться за дерзость головой, когда, наконец, случай представился. Кардинал Ришелье сам прибыл в лагерь маршала де Лафорса в январе и первым делом провел осмотр места действия. Одетый в ржаво - красный костюм, он, по-королевски подбоченясь, сидел в седле белоснежного жеребца, и его острые серые глаза замечали все. Говорили, что такой странный, проницательный взгляд был и у Карла Великого, но Ришелье не хватало великодушия и щедрости сердца, чтобы заслужить такую же любовь окружающих. В лагере он внимательно осмотрел укрепления, дал несколько полезных советов и удалился в свою палатку со штандартами французского короля. Немного погодя маршал де Лафорс собрал у себя офицеров, в том числе и де Арамисец с де Аражоном. -Его высокопреосвященство хочет расспросить кого-нибудь о жизни в лагере, - сообщил маршал мрачно. - Я только что объяснял его светлости, почему вы до сих пор не смогли прорвать оборону крепости... Признаюсь, его светлость рассержен! Он считает, что дело в недобросовестности солдат и командования. Я не хочу приказывать вам, г-да. Лишь прошу самим решить, кто отправиться отстоять доброе имя Французской армии перед Великим кардиналом! Все удрученно молчали. Было хорошо известно, что порой после таких задушевных бесед с Его высокопреосвященством солдат как- то незаметно для себя отправлялся в крепость Фop-Левек, и, понятное дело, о нем уже никто никогда не слышал! -Ваша светлость, я прошу разрешить мне сделать это!- вдруг выступил вперед де Арамисец. Лицо его казалось безмятежным, но глаза лихорадочно блестели, а щеки густо покрыл румянец волнения, непонятный остальным. - Мне сдается, господину Ришелье будет интересно побеседовать именно со мной. -Вы рискуете головой, сударь! - произнес маршал сурово. - Вы знаете это? Может быть, вы все – таки повремените? Мне кажется, у вас, де Арамисец, все- таки мало опыта в общении с Его высокопреосвященством! -И, тем не менее, мне интересно было бы побеседовать с таким великим человеком! -Безумец! - прошептал де Аражон, терзая себя за ус.- Тебе нельзя рисковать, ты же сам рассказывал, тебя ждет невеста! -А я люблю риск, господа. Есть в нем некий привкус жизненного успеха, не так ли? Ришелье как раз разглядывал карту местности вместе с отцом Жозефом, когда ему доложили о приходе требуемого офицера. Кардинал не спеша надел на свои черные волосы шляпу с черными завитыми перьями. Отец Жозеф выскользнул через другой вход. Де Арамисец вошел, поклонился кардиналу и застыл, как статуя, давая собеседнику возможность задавать вопросы по своему усмотрению. -Вы давно в лагере?- после некоторого молчания вкрадчиво начал Ришелье, ни единым движением не давая понять, что узнал мушкетера. -Да, монсеньер. -С какого дня? -С сентября того года. -Я слышал, вы, сударь, уже отличились за это время? Мне нужны такие солдаты. Надеюсь, ваши дальнейшие действия, как и ваши правдивые ответы сейчас принесут пользу Франции. Глаза де Арамисец сверкнули, но он быстро погасил их огонь. Он низко поклонился. -Меня интересуют настроения нашей кавалерии,- продолжил кардинал неторопливо, - что вы можете мне об этом сказать? -Монсеньер, - начал мушкетер осторожно, - я не могу найти ничего предрассудительного в обычных разговорах солдат. Мы все здесь желаем только одного - заставить испанцев покинуть Францию! Кардинал скупо улыбнулся, словно только сейчас узнал собеседника. -Маршал не ошибся, прислав мне его, - прошептал он и быстро продолжил расспросы. - Кавалерия не может быть довольна затянувшейся войной, сударь. Нет ли разговоров, скажем так, весьма не подданнических? -Нет, монсеньер. -А что вы скажите о людях г-на дю Трамбле? - резко поменял тему разговора Ришелье. -Они, несомненно, нужны армии. -Но вы понимаете, мне нужно знать, что думаете об этой войне лично вы, сударь? -Я согласен, монсеньер, с высказыванием, что все то, что делает командир, правильно! Кардинал забарабанил белыми пальцами по столу. -Довольны ли вы командованием г-на маршала? -Да, монсеньер! -Может быть, есть что- то, что нужно было бы изменить? Поменять г-д офицеров или капеллана? -Нет, монсеньер! Кардинал скрестил руки на груди. -Я доволен вами, де Арамисец, - произнес он, наконец. Молодой человек, почуяв неладное, удвоил бдительность, тем более что собирался поведать нечто опасное для своей горячей головы. -Благодарю вac, монсеньер! - отозвался он. - Мне чрезвычайна важна ваша лестная оценка моей скромной особы, тем более что я хотел бы просить у вашей милости разрешения рассказать вам о некотором моем любопытном деле. Кардинал подался вперед. -Что такое? -Месяц назад, монсеньер, мы преследовали трех шпионов Карла в небольшой деревне Нан. Серые глаза кардинала стали острыми. -Там, монсеньер, среди прочих бумаг были найдены некие важные документы, о которых я хочу говорить. Угроза ясно читалась на потемневшем лице Ришелье, но он, как всегда, дал собеседнику высказаться до конца. Де Арамисец на это и рассчитывал. Он продолжал. -Это письма, ваше Высокопреосвященство, письма некого французского кавалера к Ее Величеству королеве Анне. Их, похоже, везли Карлу, чтобы заставить нашу армию отвезти войска от его крепостей. -Насколько я понял, вы-то сами хорошо ознакомились с этими важными бумагами? - холодно поинтересовался кардинал. -Как любой на моем месте, монсеньер. -Что вы хотите мне предложить? -Эти бумаги, монсеньер. -Кто мне поручится, что эти бумаги настолько интересны, как вы говорите? -Вы сами, монсеньер. Ришелье минуту молчал. Де Арамисец тоже затаил дыхание. Все решалось в эту страшные секунды - любовь ли ждет мушкетера, счастье, семья, или многолетнее заключение в Бастилии, а то и ссылка на острова, и в любом случае кандалы. Минута ползла чудовищно долго. Так долго, что Ришелье успел встать, пройтись по палатке, поправить потертое сукно на столе и осмотреть кольцо с сапфиром на указательном пальце. -Мне, разумеется, хотелось бы иметь эти бумаги у себя, - наконец признался кардинал Ришелье с невозмутимым видом, - если, конечно, они все до единой будут переданы мне. Вы можете поручиться, что только вы владеете их содержанием? -Слово дворянина, ваше Высокопреосвященство! -Что вы просите взамен? -Очень немного. -Я не торгуюсь, сударь! -Я прошу у вашей милости титул маркиза или герцога и земли с годовым доходом в двадцать пять тысяч ливров. Право, это скромно. Кардинал тонко улыбнулся. Так тонко, что губы его стали походить на два окрашенных кровью лезвия смертоносного клинка. -Я понимаю вас, де Арамисец. Вы цените эти бумаги. -Так же как и вы, ваше высокопреосвященство. -Что ж, де Арамисец, вы получите, что просите. -Благодарю вас, монсеньер. -Ближе к делу. Где, когда вы передадите мне письма? Не принесли же вы их сюда? Или все- таки принесли? -Я передам вам их сегодня по дороге на Страсбур, после поворота на Кольмар, в шесть вечера. -Там же получите ваше герцогство. Я более не задерживаю вас! "Черт подери! - подумал Ришелье в тот момент, когда де Арамисец откидывал полог, закрывающий выход. - И этот стоит четверых!" В четверть шестого де Арамисец тайно выехал из лагеря, захватив с собой де Аражона и Бальвьена. Они, вооружившись до зубов, быстро поехали по дороге на Страсбур. -Куда это нас несет, черт возьми?- в десятый раз спрашивал взволнованный де Аражон.- Не забывайте, что мы покинули лагерь без разрешения! -Вы обещали мне молчать! - молвил де Арамисец, в который раз сожалея, что рядом нет его верных друзей, которые почти никогда не задавали ненужных вопросов и если нужно было ехать, то это значило, что они поедут, чего бы им это не стоило. -Когда я впервые встретил вас,- заметил шевалье Бальвьен задумчиво,-¬ я не подозревал, что за вашей обманчивой внешностью таится такая бешеная энергия! Де Арамисец не улыбнулся. Он сосредоточенно глядел вперед, внутренне подобравшись, как подбирается и замирает гепард перед головокружительным прыжком. Вскоре он заметил пятерых всадников, скрывавшихся под прикрытием пушистых веток можжевельника в том месте, где дорога делала поворот и уходила на север, к Парижу. Де Арамисец знаком остановил приятелей, демонстративно отдал шпагу де Аражону, и безоружный, выехал вперед. Из группы всадников напротив отделился очень высокий человек. Он гордым жестом надвинул шляпу на глаза, отдал сопровождающим пистолеты. На середине дороги между двумя безмолвными группами, завернутыми в плащи, они и встретились. -Вот письма, ваша светлость! - сказал де Арамисец первым, передавая пакет, и напряженно наблюдая за кардиналом Ришелье. -Вот бумаги, сударь! - надменно молвил Ришелье. Они обменялись документами. Кардинал быстро пересчитал письма, внимательно осмотрел все печати. Де Арамисец в свою очередь дрогнувшей рукой развернул свою дарственную. Taм, за подписью кардинала Ришелье, от 10 января 1627 года значилось, что герцогство Сент - Дье с доходом в 30 тысяч ливров в год отдается барону де Арамисец в вечное пользование. Радость сверкнула в голубых глазах де Арамисец. -Благодарю вас, ваше Высокопреосвященство! - низко поклонился де Арамисец. Кардинал Ришелье, прихотливо изогнув губы, глянул на него с язвительной усмешкой и отъехал. Почему он поступил благородно, никто никогда не узнал; сколько потом друзья не строили предположений, разгадать намерения Великого кардинала никто так и не смог. Решил ли Ришелье, что подарить де Арамисец герцогство дешевле, чем содержать мушкетера в Бастилии, оказал ли любезность друзьям племянницы отца Жозефа, был ли настолько доволен, что компрометирующие его письма вернулись к нему, что первые в жизни сделал подарок от души, или еще по какой неизвестной нам причине, но великий кардинал Франции не поскупился и подарил счастье двум влюбленным сердцам. Успех несказанно окрылил де Арамисец. Он весело пустил коня в галоп, уже почти осязая свою заветную мечту. Продолжение следует...
Марго: Де Арамисец просто радует. Ударение у него на последний слог ведь, да? Немо пишет: Успех несказанно окрылил де Арамисец. Арамисец не склоняется! Да здравствует Арамисец! Де Аражон тоже радует, но не так. Де Артаньяна жалко нет. А так, увы, фик осилить не смогла - слишком много букв... хотя некоторые моменты позабавили Немо пишет: Ночь выдалась безлунная, но мушкетер с присущей ему остротой зрения разглядел у них за поясами кинжалы и пистолеты. Обалденное у него зрение! Немо пишет: Де Арамисец постоял немного на берегу, огляделся и прошел еще дальше, сминая унылый шуршащий камыш, ведомый нюхом, как хорошая ищейка. Да и нюх не подкачал
Стелла: Марго , Дюма писал, что Арамис видел в темноте, как рысь. Но он не писал, что у Рене был нюх, как у собаки. Правда, созвучие имен,( Де Арамисец - песец) как отмечала Констанс1, делает возможным и такое
Констанс1: Ну дамы, будем справедливы.В русском языке нет апострофа, вот автор и не выбрасывает букву е из предлога де , когда имя начинаеться с гласной буквы. Правда ,«» а нюх как у собаки , а глаз как у орла«», это немного из другой оперы. Но автор сказал Арамисец, значит Арамисец.
Стелла: Ну, справедливости ради, автор столько источников изучил и по Испании и по Франции, что такую мелочь, как апостроф любителю Дюма и четверки можно было учесть. А скажите, Немо , в Испании и вправду на природе можно встретить орхидеи? Я вот считала. что кроме магазинов и оранжерей они растут во влажном, дождливом климате.
Марго: Констанс1 пишет: В русском языке нет апострофа, вот автор и не выбрасывает букву е из предлога де , когда имя начинаеться с гласной буквы Тогда почему во всех переводах у нас существуют д'Артаньян, д'Эстре, д'Обинье?.. Подряд идущие гласные во французском, да еще если речь идет о предлоге и существительном, просто глаз режут.
Констанс1: Марго , кто бы спорил с Вами, только не учитель французского Я просто пытаюсь подвести обоснуй под отсутствие некоторых знаний у молодого автора
Стелла: Констанс1 , автор может и молодой по возрасту, но вряд ли у него это первая проба пера. Уж больно много написано и сюжет проработан. Драббл вышел длинный- длинный.
Констанс1: Стелла , я имела в виду первая проба на этом сайте.И что главное, по- моему, это не стеб , а всерьез. Я сначала думала это такая паролия на нас , дам которые пишут фики. потом, что это пародия на Дюма. А теперь вижу вроде всерьез все это.
Стелла: К сожалению- это не стеб. Увы!
Немо: Помилосердствуйте, сударыни! Я понял все замечания. Осталось выложить крошечный кусочек. Я благодарю всех за проявленный интерес к моему скромному произведению! Право, я вас обожаю! Где найдешь столь разносторонне развитых людей, с такими большими и щедрыми сердцами! Вы натолкнули меня на замечательную и богатую идею по поводу "стеба"! У меня есть несколько других произведений (не по следам Дюма, не буду здесь выкладывать!), написанных как раз в стиле "стеба", я все волновался, понравится ли кому такая задумка. Видимо, понравится! Так что спасибо, пойду дорабатывать. И еще: для меня было честью выслушать ваши замечания. P.S. По поводу орхидей - удивительно, но они росли в Испании! Во всяком случае, увлекаясь испанскими художниками, я перерыл гору литературы и встречал сей факт (книги были еще 19 века).
Констанс1: Немо, можете свой стеб и здесь выкладывать. Тут по -моему и тема такая есть«» не по Дюма«» В чем в чем , а в чувстве юмора Вам не откажешь
Стелла: Немо , про орхидеи - это интересно. Но это, скорее всего, какой-то местный вид.
Немо: Глава 42 Господин де ла Шпоро вошел в комнату дочери. Джулия сидела за клавесином и, казалось, внимательно изучала партитуру одной из последних модных пьес, но обмануть отца она не могла. Маркиз заметил и ее бледное личико и краешек батистового платка, выглядывающий из широкого рукава платья. -Доброе утро, отец. -Три дня назад французы в Лотарингии дали бой испанской армии!- сообщил маркиз с гордостью. - И разбили ее. Король Людовик торжествует! -Я тоже рада! - сдержанно отозвалась Джулия, пристально разглядывая ноты. -Г-н де Арамисец наверняка скоро сообщит тебе о подробностях этой жаркой схватки. Маркизу показалось, что его дочь всхлипнула. -Наверно, - прошептала она. -Война скоро закончится, Жули! -Да? - вдруг воскликнула Джулия возмущенно. - Об этом толкуют с сентября, а уже, между прочим, середина марта! Я не видела его уже восемь месяцев! Восемь месяцев, отец! Это - полжизни, боже мой! Бой был дан, а он не написал мне! Почему? Почему!? Может быть, он ранен или убит! Я вот сижу здесь в этом дурацкой розовом платье, играю слащавые песенки, а он, может быть, умирает в эту минуту от потери крови или пневмонии... И я тогда тоже умру! Я не могу без него, отец, не могу! Она закрыла лицо руками. Маркиз тяжело вздохнул и тяжело присел возле дочери. Он покачал головой, как бы сожалея о ситуации. -Де Арамисец вернется к вам, я уверен, дочь моя! -Господи, только бы он остался в живых, и ничего мне не нужно больше! Только б вернулся, любым - пусть со шрамами, пусть даже изувеченным, но только б мне удалось увидеть его! Отец, если б вы знали, как мне не хватает его улыбки, его комплиментов, его голоса! Он обычно так смотрит на меня... И тогда мне ничего не страшно! А без него я чувствую себя беззащитной, маленькой, слабой! Маркиза вскочила, но зацепилась подолом об одну из красивых корзин с розами, которыми заставили пол и сердито рванула платье. -Откуда такие цветы, Жули? - спросил маркиз, впервые с того времени, как зашел в комнату, обращая на них внимание. -А! - расстроено махнула рукой Джулия. - Их прислал некий герцог Сен-Дье с изъявлениями приязни ко мне! Очередной искатель счастья и богатых красивых невест! -Ты поедешь сегодня в Лувр, дочь моя? -Да! - тяжело вздохнув, сказала Джулия. - Может быть, узнаю что- нибудь о де Арамисец! Если новости о Лотарингии дошли до Парижа, то, наверно, и подробности уже известны. Она нервно позвонила в колокольчик и приказала прибежавшим служанкам: -Уберите эти цветы, от которых у меня только голова болит, и принесите мне новое платье, пепельное, бархатное, с черными бантами. -Жули! - возмутился маркиз. - Ты с ума сошла! Де Арамисец сегодня герой в глазах Его Величества, а ты, его невеста, собираешься одеться так, словно удручена этим! -Вы правы! - согласилась Джулия недовольно. - Я надену другое платье, пусть будет... - какая разница! - пусть будет небесно-голубое. Ах, отец, если бы вы знали, как мне тяжело носить красивое платье не для него! Через некоторое время она уже красовалась в платье чудесного небесного оттенка с отделкой по краю воротника и пышных испанских рукавов из золотой тесьмы. В волосах Джулии - светлых, мягких, воздушных, зачесанных сегодня строго назад - никаких легкомысленных локонов и завитков, заблестела золотая сетка. Маркиз давно ушел. Жули бездумно гляделась в зеркало, не видя себя, опасаясь своего визита в Лувр, боясь, что, пребывая в совершенно расстроенных чувствах, вдруг расплачется прямо при короле Людовике, когда раскрылась входная дверь. Только спустя минуту Жули обернулась и онемела. Ее мушкетер возник перед Жули как бог, как ангельское видение, сулящее рай для нее! Анри де Арамисец собственной персоной стоял на пороге комнаты и лукаво и сладко улыбался ей. Словно по сговору с Жули он оделся сегодня в белый камзол с голубыми вставками и бантами оттенка ее платья. Белоснежные перья спускались с его серой шляпы. -Здравствуйте, несравненная любовь моя! - позвал он в обычной своей ироничной манере.- Уж не для того ли, чтоб кружить головы кавалерам в Лувре, вы сегодня одеты столь пленительны? Учтите, милая, я вернулся к вам, и отныне я никоим образом не допущу, чтоб вы танцевали или беседовали с кем-нибудь, кроме меня! -Анри! - пронзительно закричала Джулия и, плача от счастья, упала ему на грудь. -О, дорогой мой! Обнимите меня скорее, крепче, крепче! Умоляю вас, никогда больше не оставляйте меня! -Никогда! -Клянусь, если вы еще раз посмеете оставить меня столь надолго, я не выйду за вас замуж! Даже по дороге в Лувр они не могли оторвать взгляд друг от друга. Де Арамисец каждую минуту старался прикоснуться к ее руке, к платью, весь в восторге любви и восхищения. Но самого главного он, верный себе, ей пока не сказал. Они опаздывали. Прием в Лувре по поводу окончания войны в Лотарингии уже начался. Де Арамисец поскорее отвел Джулию к местам для фрейлин и отошел к толпе придворных. -Наша славная армия одержала блистательную победу в Лотарингии. Мятежный герцог Карл схвачен и привезен в Париж. Мы рады видеть здесь сегодня нескольких наших героев. Мы довольны нашим маршалом де Лафорс! - Король Людовик говорил сегодня как никогда величественно. Дамы рукоплескали. Кавалеры кланялись. Одним из первых героев войны был назван герцог де Сен-Дье. Герцог вышел из рядов придворных и склонился перед королем. Джулия, широко раскрыв глаза, глядела на Анри де Арамисец. Стоящий позади короля кардинал Ришелье чуть заметно улыбнулся. -Мы рады за вас, герцог, - приветливо сказал король Людовик, - рады, тем более что вы берете в жены одну из самых красивых дам нашего двора-очаровательную маркизу де ла Шпоро. Де Арамисец обернулся к Джулии. Красивые глаза его блеснули, когда он взглядом ласкал ее заалевшее личико. Пришлось королю Людовику знаком предложить ей выйти из рядов фрейлин и занять место рядом с герцогом Сен-Дье. Шепот восхищения раздался со всех сторон, когда они, такие молодые, прекрасные в сиянии белого и голубого атласа, соединили руки. -Мы хотим надеяться, герцог, - молвил король Франции с благосклонной улыбкой, - что герцогиня Сен-Дье не откажется и в дальнейшем посещать наш дворец и лицезреть своего короля? Рука об руку жених и невеста склонились перед королем Людовиком, а Джулия почти встала на колени перед ним. Но это была молитва богу, не французскому королю, благодарность за сегодняшнее пьянящее ощущение счастья и чудесной нереальности! Де Арамисец не сводил с любимой глаз. Он завоевал ее, он завоевал им счастье! Таким образом Его величество благосклонно дал разрешение на брак герцога Сен - Дье и маркизы де ла Шпоро. Венчание было назначено на 15 августа. Все оставшееся до этого срока дни оказались наполнены предпраздничной суетой, беготней, выбором подарков и лучших портних Парижа! Гостей звали множество, даже их Величества обещали почтить своим присутствием венчание! Джулия, сияющая, оживленная, говорливая, занималась самыми приятными на свете вещами - выбором материала на платье - бархат, атлас? Фасоном - с испанским вырезом, с тремя юбками, с двумя? И драгоценностями - одеть ли ей брильянтовое ожерелье жениха, сапфировые подвески матери, изумрудную цепь отца? . Чудесный вихрь любви, долгожданного ликования увлекал ее в страну любовных чудес! Она пришла в себя только у алтаря, когда глубокий мягкий голос парижского епископа Готье Аделяра спросил ее с амвона: -Джулия - Николь, маркиза де ла Шпоро, согласна ли ты взять в мужья Генриха - Людовика де Арамисец, герцога Сен - Дье? И Джулия, глядя в необыкновенные прозрачные глаза жениха, великолепного в голубом атласном камзоле, в белом праздничном плаще, с золоченой перевязью, шпагой и шпорами, при огромном стечении гостей, при свидетелях, громко, так, как хотелось бы де Арамисец, сказала – "да!" ¬ И тогда он надел кольцо ей на палец, и крепко поцеловал в губы. Их мечта сбылась, что все- таки иногда случается в жизни! Потом они всех звали в свой новый дом. Они стояли рядышком на парадной лестнице и неторопливо беседовали, поджидая опоздавших гостей. -Уже все приглашенные приехали! - грустно сетовала Джулия, обмахиваясь надушенным платочком. - А их все нет! -Кого это вы все ждете, что глаз не с дверей не сводите, позвольте у вас полюбопытствовать? Какой такой важный гость должен приехать к вам, сударыня, если я уже здесь? -Ах, Анри, будто вы не догадываетесь, кого я жду столь нетерпеливо! -О чем это я должен догадываться в счастливейший день нашей свадьбы, а, милая сударыня?! Вы, похоже, от меня что-то скрываете в первый же день нашей семейной жизни! -Я так и знала, что ваш железный и непримиримый де Силлек не отпустит Изабеллу ко мне на свадьбу со своей Луары! О, конечно, эти все празднования и балы со множеством гостей и танцев не для г-на графа, я знаю, он терпеть их не может, но он мог бы... хотя бы в этот день.. Мне так хотелось увидеть Изабеллу! Она вздохнула. Герцог Сен-Дье не отказал себе в удовольствии провести пальцами по обнаженному белому плечу жены. -Он не только отпустил ее со своей Луары, как вы изволили поэтично выразиться, но даже приехал сам, душа моя! Не будьте злюкой, со стороны г-на графа приехать на наш шумный и многолюдный бал просто вверх благосклонности! -Откуда вы знаете, что они приехали, Анри?! -Я - астролог, милая, разве вы еще не поняли!? Но - тсс! Никому не говорите об этом, умоляю вас, а то меня ждет горячий костер инквизиции! Но никакой костер не сравниться с тем жаром, что снедает меня при одном взгляде на вас, моя радость! -Анри, серьезно ответьте вашей молодой жене: с чего вы взяли, что наши друзья приехали к нам? Де Арамисец тихо засмеялся и признался ей с нежной усмешкой, которая пряталась в уголках его четко вырезанных красивых губ: -Я их сейчас вижу в зеркале! -Где?! Где!? -Смотрите сами! У приехавшей только что дамы бархатное платье вишневого цвета и жемчуг в темных волосах. Это сочетание вызывает у меня в памяти только одну женщину, а уж если ее сопровождает высокий темноволосый кавалер, то ошибаться я никак не могу! Так и есть! Глядите, любовь моя, вот они, наши друзья, собственной персоной! У появившихся в дверях особняка графа и графини де Силлек вид был необычайно лукавый и эффектный. Изабелла блистала в любимом роскошном темно-вишневом бархате, расшитом по лифу и рукавам жемчужными цветами. Длинное ожерелье обвивало ее длинную шею, спадая на лиф, оттеняя серый цвет счастливых глаз, а любимые шпильки с головками из мелких жемчужин украшали изысканную прическу. Граф де Силлек держался как всегда царственно, а богатый костюм был сегодня ему только под стать - серый, со вставками из темно-лилового бархата, с кружевами и серебром на перевязи, штанах и ботфортах. Супруги де Силлек, держась за руки, поднимались по лестнице торжественно и сдержанно, и только сияющие глаза выдавали их задорное настроение. -Де Силлек, я знал, что вы приедете! - воскликнул де Арамисец, поспешно спускаясь к другу. - Благодарю вас! Друзья крепко обнялись. -Вы прелестны, дорогая графиня! - продолжил де Арамисец, приветливо обращаясь к Изабелле. - Замечу, что материнство вам к лицу! -Благодарю вас, милый герцог! В свою очередь тоже замечу, что любовь и удача красят вас сегодня как никогда. Я безмерно рада за вас! -Но как ваш Антуан? Граф, наверно, боготворит новорожденного сына? -Да, друг мой! Де Силлек в это время склонился в поклоне перед Джулией. -Приветствую вашу милость! Мадам восхитительны! -О, боже, граф де Силлек! - в величайшем изумлении всплеснула руками Джулия.- Я польщена несказанно, ибо впервые в жизни слышу от вас столь любезные слова! Неужели вы начали делать комплименты дамам?! -Прошу вас, герцогиня, не смущайте меня! -Я должна вам заметить, г-н граф, что женитьба на Изабелле пошла вам на пользу. Вы изменились к лучшему, сударь. -Благодарю вас, герцогиня! Но я не вижу рядом с вами остальных наших друзей. Где де Батц? -Он сегодня что- то не отходит от маршала де Лафорса. Не иначе, как задумал с де Порто какой- то очередной план взятия крепости в Лотарингии! - весело откликнулся де Арамисец. – Кстати, кое-что интересное произошло в Париже намедни… -О нет! – с досадой вскричала Джулия. – Я никак не могу допустить, чтоб в такой важный для меня день вы затеяли очередную авантюру! И она увлекла их наверх. -Я так счастлива! – шепнула Изабелла мужу. -Вот видите, - сказал де Силлек. – Есть Бог на небесах. Конец первой книги
Стелла: Немо , когда будете выкладывать вторую книгу, пожалуйста, чтобы это хоть походило на прототипов, не забудьте апостроф. Не переносите текст автоматом.
Констанс1:
Алисия: Я начала читать с конца :) Несмотря на то, что произведение очень сентиментальное, сразу видно, что писал мужчина. Изабелла словно сошла со страниц книг 19 века - нежная, хрупкая, преданная, без мужчин никуда :) Писала бы женщина современная - Изабелла бы уже всех одной левой уложила, да еще своего возлюбленного бы спасла от какой-нибудь напасти. Каюсь, когда пишу, у меня почти так всегда и происходит, хотя я и не феминистка (хоть, право, я не дуэлянт ;)) А тут именно такая женщина, какой ее хочет видеть мужчина. И мне Изабелла очень понравилась, как-то надоели уже эти железные леди, которые стали сейчас таким же штампом, как во времена Дюма - кисейные барышни. PS. Я так понимаю, здесь выкладывается свое творчестве, основанное только на романах Дюма?
Стелла: Алисия , а я вот вижу в романе руку дамы: сентиментальной, начитанной многочисленными дамскими романами, интересующейся многим и, в особенности, любительницей старинных туалетов. Мужчина никогда не станет так описывать одежду, как это сделано в романе. Тут видна рука женщины, которой интересны булавки в прическе больше, чем породы лошадей. Мужчина, даже будь он времен Дюма, таким языком никогда бы не изъяснялся. И вообще, по части туалетов- это 100% язык женщины. Она прямо смакует детали именно так, как это делают две приятельницы, описывая друг другу чей-то нашумевший на рауте туалет. Так что Немо меня в заблуждение не введет: Никто может быть с равным успехом и мужчиной и женщиной. А вот обычные женщины все едино не получились: и в платье они браво в седло заскакивают и вообще- бой- девицы. Женщина нежная и женственная - это вдова в " Хозяйке с улицы Феру"
Алисия: Дорогая Стелла, ну я прочитала только то, что касалось похищения Изабеллы и ее спасения :) Мне показалось, что женщина-писатель не обрекла бы героиню на столь пассивную роль - сиди и жди, когда тебя спасут. Это именно в характере мужчины - показать, какие женщины без мужчин беспомощные :) И мне это напомнило читанные мною в детстве романы. Но, конечно, не прочитав все, делать выводы нельзя.
Стелла: Да, конечно, по 2-м 3-м последним главам судить трудно, тем более, что с животом не попрыгаешь. Изабелла там в тягости, так что с нее и взятки гладки. Я читала с начала, но у меня ощущение, что все в патоке. Конечно, это мое личное мнение, потому что я одинаково не терплю и сентиментальность и казаков- девиц.
Алисия: Стелла пишет: Конечно, это мое личное мнение, потому что я одинаково не терплю и сентиментальность и казаков- девиц. Раньше я балдела от последних (Шурочка Азарова - кумир и идеал), но с возрастом как-то стала успокаиваться и понимать, что и в Дианах де Монсоро что-то есть Стелла, а фентези вы любите? :) Я тут предприняла попытку соединить роман-фельетон а ля Дюма с "Властелином колец". Так хочется, чтобы почитали люди Но тут я не нашла раздела, чтобы выкладывать вещи, не касающиеся Дюма.
Немо: Я выполнил свою простую задачу, если вам было хоть пять минут интересно! Хотите увидеть продолжение?
Стелла: Интересно было. В той части, где видно было, как много вы поработали с источниками. Действительно - очень познавательно.
Janna: Немо, хотите совет? Поменьше патоки, уж больно на бульварный роман смахивает, а так правда забавно. Но меня всю дорогу не покидает один вопрос--причем тут "Три мушкетера"? В смысле, с тем же успехом четверку друзей можно было назвать Вася, Петя, Сева, Коля, или любым левым дворянским именем--результат был бы тот же. Кроме мушкетерских плащей, с оригинальной четверкой никакой связи нет. Причем тут эти имена? У вас даже не фанфик по роману, а отдельная сказка. Ну и Арамисец--это отдельная песня. Уж насколько я несведуща в французском, но звучит это, по моему, "Арамиц", поправьте, если я не права. Согласитесь, маленькая поправка, а насколько для русского слуха значима .
Констанс1: Janna ,д Арамиц -так это звучит.Как препод французского подтверждаю
Janna: Констанс1, Мерси, я предполагала либо так, либо этак, просто деревушка, кажется, называется именно Арамиц, ну понятно, что в фамилии будет дворянская приставка. В общем как ни крути, "сец" вобще не причем.
Viksa Vita: - Ну, Арамисец, вы даете! - Кто бы говорил, милый Портосец! Вы с Атосцем способны выпить винца и съесть каплунцов в не меньших количествах. Великость могучести русского языка. А фик все равно улыбал не раз.
Janna: Viksa Vita, Я даже боюсъ подуматъ о д'Артанъянце или де Батцеце... или как это правилъней сказатъ. Но так да, читается легко, если кое-что подправитъ, то будет еще лучше.
Немо: Благодарю Дюманок за вдохновение! Подправлю кое-что в своей второй книге и выложу через недельку. Все -таки подправлять придется много - думал, дамам нравится одно, а оказалось - совсем другое! Избавляюсь от излишней "сладости" (как бы хоррор не получился!).
полная версия страницы