Форум » Наше творчество » "Герцогиня" » Ответить
"Герцогиня"
Стелла: А так ли хорошо в прошлом? И каково некоторым в будущем?
Ответов - 21
Стелла: «Аль тер заакель! Старые вещи!» - перевирают идиш арабы-старьевщики с территорий. Но не слишком спешит народ иудейский делиться с двоюродными братьями. Никто не несет старый хлам: арабы не спешат выкладывать за них деньги, а даром отдавать никому не хочется. Миловидная брюнетка лет двадцати пяти, перекинув через оконную раму постель для просушки, со скучающим видом уставилась на мостовую. Только девять утра, а солнце палит так, что хоть яичницу жарь на плитах. Утренний туман еще кое-где повис клочьями на фикусах в тени домов, но хамсин уже вступил в свои права. «Обещали тридцать восемь днем. Придется мозган (кондиционер) включать...» - мысли в голове у Оры еле шевелятся. - Опять счет за электричество зашкалит...» - Геверет, еш дварим, ше ло црихим? (Госпожа, есть ненужные вещи?) - жесткий выговор певучих слов режет слух. - Энени клюм! (нет у меня ничего!) «Пошел ты к черту!» - думает Ора про себя. Вообще-то она - Светлана, Света. Орой стала уже здесь, на Земле Обетованной. Так местному люду проще. Так и осталось за ней новое имя в теудат зеуте (удостоверении личности). Маленький грузовичок, наполовину заполненный старой мебелью и электротоварами девяностых годов, медленно прошлепал по асфальту мостовой. Он уже скрылся из виду, когда Свету осенило: а может, найдется у старьевщиков какой-нибудь старый комод или сундук? Так проще будет переезжать с одной съемной квартиры на другую: покидал все в сундук, и грузчики его вынесут; все же дешевле получится. А иначе плати за каждую коробку, даже если в ней всего и весу, что бабушкина ваза. Вздохнув, Светлана все же спустилась вниз, но грузовика уже и след простыл. Однако идея с сундуком овладела девушкой. Оставался еще вариант: Тель-Авивский блошиный рынок. Там не то что сундук или старый шкаф найти можно: там даже лампу Алладина в старых завалах можно отыскать, уверяли Свету подруги, любительницы старого хлама. Светлана свои поиски начала с того, что отпросилась на полдня с работы, пообещав хозяину вернуть часы во вторую смену. Терять деньги не хотелось, и она отправилась на рынок с утра пораньше. Рядом со знакомым магазинчиком «Пуа», куда она заглядывала в каждый свой визит на рынок, она приметила лавку старой мебели. В глубине, в полумраке, что-то поблескивало. Сидевший у входа старый араб из Яффо посмотрел на нее из-под тяжелых век и потер небритую щеку. - Что госпожа ищет? - Госпоже желательно что-то такое... - Светлана обвела в воздухе руками, обрисовывая нечто большое и вместительное. Как будет «сундук» на иврите, она не помнила. - Ну, такой большой ящик, чтоб в него много вещей помещалось. Араб заинтересовано блеснул глазами. - Есть у меня одна штука. Тебе понравится, госпожа, - он оценивающе оглядел ее с головы до ног, словно лошадь на торжище. - Пойдем вовнутрь, посмотришь. - А вытащить его нельзя? - что-то екнуло у Светы внутри. - Боишься с Ахметом зайти? Ничего тебе не будет, Аллахом клянусь! А ящик большой, старинный... много тайн в нем хранили! - в тоне старьевщика зазвучали интригующе-напевные нотки. «Ну и черт с ним! - решила Светлана. - От «Пуи» меня только стеночка отделяет, если что - закричу. Да и полиции полно вокруг». Полиции вокруг не было видно вообще, но любопытство оказалось сильнее страха. В полумраке заставленного всякой рухлядью магазина она сама никогда бы не разглядела этот сундук. Огромный, почти по пояс высотой, с тяжеленными скобами, окованный бронзой, он сразу покорил ее воображение. Даже то, что весил он не меньше, чем старый холодильник, ее не остановило. Главное, чтобы в цене они сошлись, и чтобы его к ней на четвертый этаж заволокли. - Да в нем жить можно!- не удержалась она, с восторгом рассматривая древнее чудище. – Сколько ты за него хочешь? - Сто шекелей дашь и сто - моим сыновьям за доставку. Идет? - Идет! Но поднимать сундук в дом не пришлось: Светины вещи, горой сваленные перед подъездом, были первым, что они увидели, подъехав к дому. У хозяина квартиры лопнуло терпение, и он, не дождавшись давно обещанной уплаты за съем, попросту выкинул девушку на улицу. Светлана машинально отдала грузчикам сто шекелей и указала рукой место рядом с небрежно сваленными вещами.- Сюда поставьте. «И что мне теперь делать? - судорожно соображала она, усевшись на свое приобретение. - На работу я сегодня не попаду, это точно. Соседи мой хлам не приютят; я и живу тут недолго, никто меня не знает. Хорошо, ночи не холодные, на сундуке посплю, а завтра буду что-то думать. Безвыходных ситуаций не бывает.»
Стелла: Тяжко вздохнув, она открыла сундук, показавшийся ей бездонным, и принялась складывать в него вещи. Их было не так уж и много, но, как у всякой женщины, количество шмоток превышало разумные пределы. Ничего, зато спать будет мягко! Остаток дня она провела в переговорах с подругами, пока писк мобильника не дал ей знать, что батарейка пуста. Подзарядиться ее пустил бывший сосед, но спустя два часа выяснилось, что неоплаченный счет провайдер не намерен прощать и номер отключили. Вот теперь она оказалась отрезанной от мира. Вокруг шумел город, кричали дети, а она сидела на своем сундуке, ощущая себя на необитаемом острове, отрезанной морем от цивилизации. Господи, и за что!!!??? День заканчивался. Светлана сходила в ближайшую кафешку, поужинала и пообедала заодно питой с шаурмой и стаканом колы, и вновь уселась на свой сундук. Подходили детишки. Жалостливо цокали языками бывшие соседи, кто-то из сердобольных женщин притащил ей одеяло и подушку. - Побомжуем ночку! - вздохнула девушка, откинув крышку и устраиваясь поудобнее в сундуке. - А что? Мягко! Вполне спать можно. - Она вздохнула еще разок, вытянула ноги, насколько позволяла длина сундука, и натянула одеяло на голову. - И пусть меня попробует сдвинуть с места миштара! (полиция) - пронеслось в ее, уже сонном, мозгу. И в это мгновение кто-то захлопнул крышку сундука. Сколько раз говорено, что прежде чем делать серьезный шаг в жизни, сто раз подумай и прикинь, а стоит ли его делать? Думать Светлана не любила, а потому делала все по первому порыву души. И когда ее очередной девичий роман потерпел крах, решила совершить то, что делали и до и после нее десятки тысяч девушек и юношей: круто изменила свою жизнь. Так она очутилась в Израиле. А дальше ее стало кидать по жизни. К своим тридцати годам Светлана успела многое: отслужить в Израильской армии, работать агентом по продажам, водителем грузовика (курс вождения она прошла в армии), продавщицей косметики в крупной сети, уборщицей квартир, помощником повара в ресторане... Она умела все и знала очень многое; она не знала только, как вылезти из этого проклятого сундука! Крышка не поддавалась, ни малейшей щели она не видела, но воздух исправно поступал в сундук. «А вдруг меня на территории увезут?!» От этой – увы – вполне реальной мысли Светлану сразу прошиб холодный пот. Еще не хватало, чтобы за нее пришлось выкуп бандитами отдавать! Жестокие реалии места и времени не оставляли особых надежд на хороший исход. Поэтому, когда она ощутила, что ее сундук плавно подняли и куда-то перемещают, она поставила на своей судьбе большой и жирный крест. Оставалось только ждать. Крышка открылась быстро, даже не скрипнув. -Вылезайте, сударыня! Приехали! - говорили не по-русски и не на иврите. Но она все поняла. Светлана осторожно подняла голову, но ничего толком не увидела. Какое- то марево, туман вокруг. Она хотела сесть, но что-то больно впилось в живот. Нечто мешало привычным движениям, сковывая тело. Она инстинктивно посмотрела на свою грудь: грудь оказалась полускрыта кружевом, сквозь которое просвечивал большой крест с блестящими камушками. Осторожно провела рукой по телу: пальцы нащупали плотную ткань, натянутую на что-то жесткое, как панцирь. Металлические планшетки больно впивались в подмышки и в живот. - Дьявол вас всех забери! Да помогите же кто-нибудь вылезти из этого проклятого сундука! «Это я говорю?!» Голос ее, хоть и охрипший, а вот язык на французский похож. Но она, кроме «мерси» и «пардон», ни слова не знает по-французски! Чувствуя, что ее охватывает паника, Светлана все же оперлась на протянутую из тумана руку и с трудом, путаясь в юбке, вылезла из сундука.
Стелла: Туман, белыми лохмотьями висевший на придорожных кустах, делал совершенно невозможными попытки разобрать, что же за ними располагается: то ли ближайший лес, то ли поля, то ли город. Она глубоко вздохнула и шагнула вперед. Пышное платье тут же запуталось в ногах, она выругалась на, как она думала иврите, но прозвучало что-то совсем незнакомое. Женщина опустила глаза, но вместо голых своих ног, еще с утра обремененных только коротенькими, в облипочку, шортиками, увидела длинную, до самой земли, юбку. - Мамочка родная!- вырвалось у нее .- Где я?! - На дороге, ваша светлость. И, благодарение богу, все обошлось. Получи мы приказ чуть раньше, мы бы сумели остановить вашу карету. - Говорившего скрывал туман, и она видела только его руку в грубой кожаной перчатке и фрагмент рукава со странным, старинным на вид манжетом. «Так это всего лишь съемки какого-то сериала!» - с облегчением сообразила Светлана. - «Только вот как я оказалась на них? Меня кто-то устроил сюда? Ничего не помню... Вроде, у меня и знакомых таких нет...» - Как вы себя чувствуете, сударыня? Не ушиблись? - Вроде все в порядке! - она ощупала себя, насколько позволяло платье, и, наконец, увидела, во что облачена. «Ну так, спокойно… Ничего особенного. Это киносъемки, и снимают французы. Языку меня научили во сне… (мама рассказывала, что это было очень модно в конце прошлого века - учить иностранные языки во сне) и сунули в массовку. И за то спасибо: можно живую копейку заработать. – Разум, защищаясь от нереальности происходящего, услужливо подбрасывал житейское объяснение. - Интересно, а в какой валюте они платят? Хорошо бы в евро!» - Госпожа, Ваша карета не пригодна более, и вам придется сесть в седло к одному из нас. До ближайшей почтовой станции коня мы не найдем, а наши слуги еще нас не нагнали, - в эту минуту наконец ветром сдуло туман, словно отдернулся занавес, и Светлана тихо ойкнула: разбитая карета посреди дороги, сундук, видимо свалившийся откуда-то с запяток ( и как она не вывалилась из него сразу?!) и трое молодых людей в голубых плащах французских мушкетеров. Что это мушкетеры, она помнила из фильма с ди Каприо. Но эти ребята были другими! И что-то подсказывало ей, что их одежда не была сшита в цехах Голливуда. Тот, что протянул ей руку, был очень молод, жилист, с быстрыми, темными как вишни глазами, с орлиным носом. И усы у него были настоящие, не приклеенные. А волосы растрепаны ветром так, как бывает растрепана только настоящая шевелюра. Сам он был смугл то ли от загара, то ли потому, что родился под жарким солнцем. В первую минуту ей показалось, что он араб, но потом она пригляделась повнимательнее: нет, слишком тонкие черты, слишком… что-то слишком «французское» во всем облике. Зато двое других стоили того, чтобы забыть обо всем. Ребята - как на подбор. Карету деловито осматривал высоченный парень, широкоплечий, под два метра ростом, с зычным голосом и широкими жестами. По тому, как содрогнулась колымага, когда он толкнул ее ногой, Светлана поняла, какая сила в нем скрывается. Он был, как и остальные его товарищи, в форме, но из-под короткого казакина проглядывали полы добротного камзола, перо и галун на шляпе было очень пышными, а перчатки украшены блестящей бахромой. Лихо заломленные поля фетровой шляпы позволяли разглядеть рыжевато- каштановые волосы и закрученные лихие усы. «Красавец мужчина, гроза всех мужей!» - невольно оценила женщина, улыбаясь. Вояка ей понравился, но, когда она перевела взгляд на его товарища, то даже охнула. С нежного, как у девушки, лица, на нее из-под длинных ресниц бросал взгляды юноша, больше похожий на переодетую девицу. «Неужто гей? Да быть не может такого: вон какие взгляды на меня бросает!» - Взгляды не были соблазняющими: скорее оценивающими. «Нахал какой еще выискался! - с досадой подумала новоявленная героиня сериала. - Что, у них не хватает своих девиц, что он меня еще осматривать взялся? А красавчик, ничего не скажешь!» Красавчик, потеряв к Светлане видимый интерес, отошел к своему приятелю – великану; смуглый юноша, бросив на нее заинтересованный взгляд, повернулся к карете. - Атос, как вы думаете, какое направление будет сейчас самым безопасным и самым коротким до границы? - обратился он к кому-то, пока невидимому за каретой. - Д'Артаньян, вы принимаете меня за местного жителя?- голос, донесшийся из-за обломков, был красив и выразителен. - Вы же всегда все знаете, кого же еще мне спрашивать, как не вас? - А я не всеведущ, мой милый! К тому же придется подождать здесь наших слуг, иначе мы можем разминуться. - А я предлагаю проехаться вперед по этой дороге, - вмешался великан. - Не может быть, чтобы при дороге не нашелся, в конце концов, трактир. - Какой еще трактир может найтись при дороге в местности, разоренной войной?- вставил и свое слово черноглазый красавчик. Светлана ощутила, как по спине поползла капля холодного пота. Неужели она все же вляпалась в какие-то военные действия? - Ну, не трактир, так какой-нибудь домишко, где можно прикупить провизии! - продолжал гнуть свою линию гигант. - Какой домишко, какая провизия, Портос! - обладатель звучного голоса вышел наконец из-за руин кареты, отряхивая руки, и оказался в поле зрения Светланы. - Тут войска прошли до нас не один раз. И вы хотите найти что-нибудь съестное после наших или испанских кирасиров? Вы меня удивляете, дорогой мой! К тому же с нами теперь дама, и то, что не представляет для нас проблемы, для нее может оказаться тяжелым испытанием... Сударыня, раз уж так сложилось, что нам придется вас сопровождать хотя бы до ближайшего безопасного места, разрешите нам представиться. - Так это не съемки, это правда? Где я, куда я попала?
Стелла: - Мадам, я не знаю, что вы имели в виду под словом «съемки», - вежливо ответил ей собеседник, - но то, что ваша карета сломалась и вы чудом остались живы, это - факт. Мы находимся где-то в районе границы Франции и Фландрии. Точнее я вам не скажу, потому что карты у нас нет. Так что давайте знакомиться. На ближайшие сутки вам придется довольствоваться нашим обществом. - Мушкетер поклонился и представился коротко и четко: - Атос. Вслед за ним поклонился черноглазый красавчик: - Арамис. - А я, сударыня - лейтенант королевских мушкетеров, д'Артаньян. - Ваш покорный слуга - Портос! - прогудел великан, галантно взмахнув шляпой. - Герцогиня де Бриссак. Ора де Бриссак. - Светлане показалось, что кто-то произнес это имя за нее. Но оно, видимо, удовлетворило молодых людей. Только Атос чуть вздернул бровь. - Как могло случится, что вы оказались одна, без сопровождения, в такое недоброе время и на такой опасной дороге? Здесь и большому отряду небезопасно, сударыня, а вы в одиночку путешествуете. Это, по меньшей мере, опрометчиво! Не мудрено, что на вас напали! Слава богу, что все закончилось только тем, что вас засунули в ваш же сундук. - А кто это мог сделать? - еле управилась с голосом новоявленная герцогиня. Атос только пожал плечами. - Мы разогнали шайку каких-то мародеров. Видимо, они сумели не только затолкать вас в сундук, но и прихватить самое ценное, что смогли найти на вас и в вашем багаже. Кучер бежал в самом начале. Нет, - покачал он головой,- это просто сумасбродство какое-то: путешествовать женщине в одиночку. Светлана, а теперь Ора, молчала. А что она могла сказать в свое оправдание? Положение было глупейшим: она попала в какую-то ролевку? Или куда-то в прошлое? Сейчас она остро жалела, что не читала книг и не могла определиться со своим местом и временем. Имена, под которыми ей представились эти молодые люди, были не совсем ей незнакомы; не зря же она смотрела американские фильмы. Был, правда, еще какой-то, советских времен, а мама рассказывала, что в детстве видела потрясающе красивый французский фильм про мушкетеров, но какое это все имело значение для израильской действительности, которая не оставляла времени на сантименты! А теперь она самым банальным образом не знала, что и как отвечать и вообще как вести себя в роли знатной дамы. Однако мушкетеры ждали от нее какого-то объяснения, а она не имела ни малейшего представления, что ей делать и как говорить. - Я так испугалась, что никак не могу собраться с мыслями! - вырвалась у нее правда. - Я очень устала к тому же, а отдохнуть здесь, я вижу, просто негде. Может, мы поищем все же какую-нибудь гостиницу? - Если мы найдем какую-то лачугу, считайте, что нам повезло, - улыбнулся Атос, и лицо у него сразу стало совсем другим: приветливым и спокойным. - Вам выбирать, мадам, к кому вы сядете в седло. Женщина растеряно переводила глаза с одного на другого: молодцы, как на подбор, но вот садиться к кому-нибудь из них ей не улыбалось. Светлана очень плохо ездила верхом (три — четыре раза в жизни не идут в счет, это она понимала хорошо), и к тому же лошадей свободных не было. Она еще раз пробежалась глазами по всадникам, и в полной растерянности шагнула к Атосу. Судя по тому, как дернулась у него щека, он не ожидал такого выбора. Но Светлана угадала правильно: он не будет прижимать ее к себе сильнее, чем это необходимо, чтобы она не свалилась с коня. Мушкетер протянул ей руку, и, прежде чем она успела сообразить, как же ей залезть, она оказалась в седле впереди Атоса. Краем глаза она успела заметить, что ее выбор был неожиданным не только для самого мушкетера, но и для его друзей. - Ну что, поехали? - спросил лейтенант, убедившись, что дама под надежной опекой. - И пусть нам повезет, друзья! - Если в ближайшие два часа мы не найдем чего-нибудь съестного, я умру от истощения! - громко заявил Портос, в сердцах подхлестнув ни в чем не повинного коня. Кони бежали крупной рысью, а перепуганная Светлана судорожно вцепилась в конскую гриву. - Сударыня, отпустите моего коня! - мушкетер с усмешкой прижал ее к себе чуть сильнее. - Вам нечего бояться, мне не впервые везти в седле даму. - Зато мне не приходилось бывать в таком положении! - слова слетели с языка, и Светлана поняла, что они были лишними. Атос удивился и даже не стал этого скрывать. - Вас не учили ездить верхом, госпожа герцогиня? Это серьезный пробел в вашем образовании. - Ну, если на то пошло, я много чего знаю и умею и без этого! - возмутилась Светлана и тут же замолчала; подробности ее биографии никого здесь не касались. Герцогиня она - и точка! И пусть попробуют доказать обратное! Что же до Атоса, то он не спешил расспрашивать мадам: у него было о чем подумать и без нее. И хоть он изображал полное бесстрастие, близкое присутствие хорошенькой женщины, которую поневоле приходилось обнимать и которая сидела у него практически на коленях, действовало на молодого человека. Легкий румянец, выступивший на его щеках, заставил Светлану улыбнуться про себя, но в это мгновение громкий торжествующий рык Портоса, отвлек обоих от грешных мыслей. - Нам повезло! Усадьба! - воскликнул д'Артаньян. - А что я вам говорил! - Портос уже привязывал коня к какому-то столбу у ворот. - Мой голодный желудок всегда сослужит мне службу вместо ищейки. Я согласен даже на каплуна! - Смотрите, чтобы вам не пришлось ограничиться луком, хлебом и сыром, если они еще и найдутся здесь! - тихо поддел его нежный Арамис. Портос резко обернулся на певучий голос приятеля: - Господин аббат, не злите меня! В таком состоянии я могу и человечинки попробовать, учтите! Громкий хохот был ему ответом. Атос осторожно спустил одеревеневшую с непривычки Светлану на землю – она едва успела ухватиться за стремя, поскольку затекшие от неудобной позы ноги чуть не подогнулись - и спешился сам. - Чтобы я еще разок проехалась верхом таким образом! Не дождетесь! - ругнулась она негромко, отряхиваясь и оправляя измятые юбки. Судя по ощущениям, на левом бедре зрел роскошный синяк – как там называется эта дурацкая твердая деталь седла, лука, что ли??
Стелла: Они стояли перед живой изгородью, местами порушенной то ли проезжавшими здесь повозками с фуражом, то ли протаскиваемыми пушечными лафетами. Но сам дом, похоже, не пострадал. С заднего двора доносилось пронзительное мычание недоенной коровы, нестройное блеяние овец и квохтанье кур. Как могло такое произойти: нетронутая живность в районе, где прошли войска? Само по себе это походило на чудо. Но стоило взглянуть на Портоса, чтобы понять: курам не долго осталось квохтать. Собственно, есть хотели все: молодые и сильные мужчины не могут долго поститься. Один Арамис не выглядел голодным: этакий святой дух, которому и воздуха достаточно для поддержания сил. Портос с д'Артаньяном тем временем занялись обследованием усадьбы. Пока Атос с Арамисом заводили коней под навес, пока отыскали сеновал, наполнили водопойную колоду, лейтенант с другом выяснили, что кроме кур имеются недоенная корова, пара овец и коза, а также бочонок сидра в погребе. Там же обнаружилась головка сыра, не чищенные бобы, несколько вязанок лука и корзина, полная чеснока. Четверо героев смотрели друг на друга в полной растерянности: слуг не было и в помине, и они рисковали остаться голодными при наличии потенциальной еды. Светлана, которой их растерянность неизвестно почему доставила ни с чем не сравнимое удовольствие, едва сдерживая улыбку торжества, рассматривала четырех вояк, на лицах которых явно читалось уныние и страх остаться без обеда. - Черт бы побрал наших слуг! - взорвался Атос. - Их хорошо за смертью посылать, а не за провизией! - Что вы предлагаете, Атос? - спокойно поинтересовался д'Артаньян. - Я? Бог мой, ничего... Готовить я не умею, не пришлось как-то! - он с досадой пнул сапогом какой-то камешек. - Мадам, прошу нас извинить, но нам всем придется поститься. - Я, кажется, смогу вас выручить, господа, - с удовольствием призналась Светлана. - Только мне... мне нужна будет ваша помощь, хорошо? - Вы умеете готовить? – недоверчиво переспросил Портос. - Роскошного обеда я вам не обещаю, но голодными вы не останетесь! Только... - она запнулась. - Только, господин Портос, мне надо, чтобы кто-то поймал и зарезал мне кур. А ощипать их я сумею и сама. - О, господи! - Атос, совершенно сраженный тем, что он услышал, уставился на герцогиню. - Только давайте не терять времени. И еще, - Светлана решительно шагнула в дом, - мне надо посмотреть, что тут есть в наличии для того, чтобы готовить. Надеюсь, что-то похожее на сковороду и очаг здесь имеется! Те, кто ставил эксперимент по забрасыванию Светланы-Оры в прошлое, о такой безделице, как кухня и сковородка, подумали. В доме нашлись кухня, очаг и кухонная посуда. Видимо, хозяева бежали в такой спешке, что им было не до посуды и не до домашних животных. Даже передник, брошенный в спешке хозяйкой, и тот нашелся. Ора осмотрелась внимательнее. Какие-то горшки, травки, мука, оливковое масло, немного специй… Не бедное хозяйство. В углу стоял сундук, а в нем нашлись юбка попроще ее платья и корсаж. Женщина плотнее прикрыла дверь и принялась переодеваться. Она переоценила свои силы и знания: все эти женские тряпки содержали огромное количество завязок и крючков. Осмотреть себя она не смогла - зеркало отсутствовало. Оставалось положиться на беглый осмотр и на надежность всех этих ухищрений дамской моды. Умом Ора понимала, что она влипла в какое-то невероятное приключение, но сердцем соглашаться с новым миром не желала. В дверь робко постучали. - Иду, уже бегу! - она торопливо одернула на себе передник, плотнее натянула на волосы хозяйский чепец и предстала перед глазами ошарашенных маскарадом мужчин. - О-о! - только и произнес Портос, возгласом выражая общее изумление. Оре стало весело. Компания молодых, не лишенных чувства юмора французов, выглядела сейчас в новом свете. «Сейчас я вас, мальчики, буду строить, как это делали наши офицерши на курсе молодого бойца!» - Итак, начнем! Прежде всего, вы, господин Портос, обещали мне помочь с курами. - Это я мигом! - Портос, воодушевленный перспективой все же получить обед, ринулся в курятник, откуда немедленно донеслись крики и квохтание птиц. - Теперь, что у нас? Там... там у нас корова не доенная и коза. Кто-нибудь из вас умеет доить коров? - Ну, знаете ли! - Атос возмущенно развернулся на каблуках.- Идемте, Арамис, отсюда. - Нет уж, подождите! - Ора сама не ожидала, что может говорить таким тоном.- Господин Атос, пожалуйста, принесите мне воды побольше. И разожгите очаг. Это, надеюсь, не унизит вас? Атос, пожав плечами, тем не менее подхватил стоявшее в углу ведро и отправился к колодцу за домом. Арамис поплелся за ним. Остался д'Артаньян. - Мадам, я подою корову. - И, в ответ на недоуменный взгляд, весело подмигнул: - Не бойтесь, мне приходилось это делать дома, в Гаскони, и не один раз. Ора с интересом посмотрела на лейтенанта. Самый молодой из компании друзей. Простой мальчик, хотя столичная жизнь и ответственный пост в полку наложили на него отпечаток самодовольства. Он и не хотел говорить при друзьях, стеснялся выдать, что приходилось жить простой крестьянской жизнью. Но рад помочь, чем может. - Спасибо, господин мушкетер! - она улыбнулась ему от души. - Пожалейте бедную скотину. Мушкетер убежал, на ходу скидывая казакин и шляпу, но зато появился Портос, победно размахивая десятком обезглавленных пеструшек. - Хотите, я помогу вам их ощипать? - любезно предложил великан, бросив свою добычу к ногам герцогини. - Конечно! Так будет намного быстрее. А выпотрошить я их сумею и сама! - храбро пообещала Ора. Вдвоем дело у них спорилось, и вскоре куриные тушки были водружены над очагом. Портос взял на себя обязанность присматривать за ними. Не оплошал и д'Артаньян, притащив подойник, полный молока, кусок сливочного масла и козий сыр. Ора только глаза раскрыла, не понимая, откуда это все великолепие, но оказалось, что сыры и масло обнаружились в подполе. - Там еще козу не мешало бы подоить,- тихонько шепнул он Оре, не желая, чтобы его слышали остальные. - Я сама!- так же тихо ответила та. - Козу я сумею, она маленькая, - пояснила она шокированному ее умением гасконцу. Восхитительные запахи скоро распространились по дому. Отсутствие привычных овощей очень затрудняло готовку, но Портос пристроился рядом, давая неожиданно ценные советы. Скоро мушкетер вошел во вкус, и извинившись за свой вид, скинул камзол, закатал рукава рубашки и опоясался какой-то тряпкой вместо передника. Вид этого гиганта, орудующего с половником у очага, делал его центральной фигурой предстоящего пиршества. Атос и Арамис, от которых было мало толку в готовке, голодными тенями слонялись вокруг. Иногда Атос, который, как уверял Портос, был великим знатоком гастрономических тонкостей, принюхивался к готовящимся яствам и, похоже, готов был что-то советовать, но, в очередной раз махнув рукой, удалялся во двор, к Арамису. Тот вообще сидел тихий и бледный, с молитвенником в руках и перебирал четки. Наконец, д'Артаньян позвал их к столу. Они вошли и лишились дара речи. Жареные пулярки, сыр, свежее масло, горячие лепешки (Светлана вспомнила свой опыт в пекарне), сидр, яблоки и даже мед... Ну, что еще надо четверым голодным мужикам и довольно изящной даме, сидящей на экономной диете? Первые полчаса было тихо: все утоляли голод. Ора, уставшая настолько, что есть уже не хотелось, готова была забраться на сеновал и уснуть, но Атос внимательно следил, чтобы она ела. И только убедившись, что дама сыта, оставил ее в покое. Мадам де Бриссак и не заметила, как уснула, уронив голову на руки. Портос с д'Артаньяном устроили для нее из сена и своих плащей уютную постель поближе к окну, и Атос сам перенес ее туда. На заинтересованные взгляды товарищей он привычно пожал плечами: - Раз уж от меня никакого толку на кухне, придется охранять даму и нести караул. Это мне привычнее! - Охранять даму? - не удержался Портос. - Нести караул! - невозмутимо отпарировал Атос. - Идите-ка спать, друзья. Смените меня через три часа. Этих бездельников - слуг нам сегодня, по-видимому, не дождаться. Арамис, если вы в состоянии, задержитесь еще немного: мне надо вас расспросить кое о чем.
Стелла: Портос и д'Артаньян последовали примеру герцогини и отправились спать на сеновал. Арамис и Атос, взяв свои мушкеты и шпаги и заткнув за пояс по пистолету, вышли во двор и уселись на подготовленном к распилке бревнышке. - Ну, и что вы скажете о нашей попутчице, Арамис? - Атос спрашивал, не глядя на товарища, и сосредоточенно пытался рассмотреть перстень на безымянном пальце: задача непосильная при свете звезд. - Странная она какая-то, право!- молодой человек потянулся, всем своим видом показывая, что ему хочется спать и он не слишком настроен на разговор.- А что вам показалось, Атос? - Никогда не встречал герцогинь, которые были бы одновременно умелыми кухарками! - Атос потер переносицу, пытаясь прогнать сонливость.- А герцогинь, поверьте мне, я на своем веку повидал достаточно! На последние слова друга Арамис не отреагировал: он отлично знал, кто числится в родне у Атоса. - А мне показалось странным, что она боится лошадей. - А, вы тоже обратили на это внимание? Знатная дама, руки нежные, а умеет все. Только она умеет то, что положено кухарке, а то, что положено герцогине - не знает. Положим, девушек в монастырях обучают вести хозяйство и готовить, но щипать и потрошить кур! И потом, мне показалось странным, что прозвучало имя де Бриссак. Я достаточно хорошо знаком с этим семейством: не припомню никого из дам, кто бы подходил по возрасту к этой герцогине. Либо они еще на выданье, либо уже солидные старухи. Он тяжело вздохнул. - Не исключено, что это какая-то шпионка кардинала, Арамис. - Вас это волнует, Атос? Мы уже имели дело с одной... - Арамис замолчал. В темноте он не мог видеть, как изменилось лицо товарища, но почувствовал его напряжение и мысленно выругал себя. - Я не думаю, что эта дама станет задавать нам те же задачи, что и наша бывшая знакомая, - голос Атоса был глуховат. - И, тем ни менее, стоит быть осторожным. Впрочем, мы с Божьей помощью и благодаря нашему гасконскому другу числимся едва ли не кардиналистами. - Особенно, когда мы сталкиваемся у Дешо. - хмыкнул Арамис. - Ну, собственно говоря, все, что от нас требуется, это проводить ее... - Куда проводить, Арамис? Вы знаете, куда ей надо добраться? За всеми нашими поисками съестного мы не догадались выяснить даже такую малость. - Черт побери… - Как бы не оказалось, что уже поздно что- либо выяснять! - Я не узнаю вас, Атос! - голос молодого человека был по-прежнему тих и нежен, но чуткое ухо мушкетера уловило в нем легкую насмешку. - Сказать по правде, я и сам себя не узнаю. Видимо, возможность подержать у себя на коленях прелестную незнакомку начисто лишила меня способности соображать. А стоило бы выяснить, с кем мы имеем дело на самом деле. - Я понимаю вашу самоиронию, мой милый, но и я выглядел не лучшим образом. - В каком смысле, Арамис? - не понял его Атос. - Прежде всего, мы с вами выглядели не в лучшем свете. Д'Артаньян и Портос хоть что-то умеют и могут помочь по хозяйству, а мы... - Вы хотите, чтобы я испытывал угрызения совести по поводу не ощипанной курицы?! - у Атоса от возмущения даже усы встопорщились.- Меня, дорогой господин аббат, учили несколько другим наукам. И рос я в окружении слуг, а не на постоялом дворе. - А вот мне приходилось не только требник в руках держать,- пробормотал Арамис, и Атос почувствовал, как сильно он задел молодого человека. Гордыня, проклятая гордыня аристократа, отделяла его от остальных. Сколько бы он не старался уйти в тень, а все равно чертовы предки говорят за него! Столько поколений вельмож не терпят пренебрежения и в самый неподходящий момент вылезают в нем на свет божий. Атос примиряюще сжал плечо друга: - Простите меня, я не подумал! - Атос, тут нет ни моей, ни вашей вины. За нас все решили наши семьи. Мы рождены дворянами, но и среди них нет равенства. - Это неправда, Арамис, вы же сами знаете, что все дворяне - братья. - Атос, Атос, не лгите сами себе! - горько покачал головой Арамис. - Вы отлично знаете, что между бедным воспитанником духовной семинарии и юношей, выросшем при английском и французском дворах - пропасть. Атос опустил голову. - И вы хотите сказать, что эта дама де Бриссак не обязательно воспитывалась в лучших монастырях Франции? - Вот именно, дорогой друг. А там, я вас уверяю, могли научить не только молиться, но и кур ощипывать. Друзья расхохотались, и легкая тень недосказанности исчезла, как дым. Тяжелые шаги заставили Атоса оборвать смех и вглядеться, но повода для тревоги не было: к ним шел Портос. - Все спокойно?- Портос потянулся всем своим мощным телом так, что затрещали мышцы. - Спать хочется. - Так чего же вы не спите?- улыбнулся ему Атос. - Я подумал, что и вам, полуночники, пора отоспаться. Кто знает, когда еще нам выдастся такая спокойная ночь. Идите, не теряйте времени на разговоры. - Портос откровенно зевнул. Атос вернулся в дом и осторожно приблизился к окну. Ора спала, раскрасневшись в тепле. Чепчик сполз с головы, волосы разметались по импровизированной постели. Она была очень хороша в объятиях Морфея, но на Атоса ее чары не произвели впечатления. Куда сильнее его волновали мысли, как очутилась она у них на пути и случайно ли было нападение дорожного ворья на прекрасную даму. Наверное, его чересчур пристальный взгляд растревожил сон женщины. Она зашевелилась и, прежде чем мушкетер успел повернуться и уйти, запоздало сообразив, что его ночное посещение может быть воспринято двусмысленно, Ора проснулась. Наверное, благородной даме следовало бы закричать, позвать на помощь, упасть в обморок, на крайний случай. Ничего этого битая жизнью, пуганая хозяйчиками и арабскими террористами женщина не знала. Она просто села на постели и, даже не потрудившись поправить сбившийся корсаж, бросила в стоявшего напротив мужчину презрительное: - Ну, чего пожаловали? Ночь, спать надо в такое время. И не рассчитывайте, что вам здесь что-то обломится! Краска бросилась мушкетеру в лицо. Он круто развернулся и, не сказав ни слова в свое оправдание, выскочил за дверь. Утро застало мужчин на сеновале. Их разбудил нестройный хор мычания и блеяния. Сонно потягиваясь, явился Портос и, забравшись по приставной лестнице к друзьям, завалился спать. По двору кто-то ходил, и д'Артаньян свесил голову, пытаясь понять, кто же там. - Планше, эй, Планше! Где вы пропадали, бездельники! - возопил он на весь двор. - Господин д’Артаньян! - обрадовался тот, задрав голову и признав в взлохмаченном, с соломой в волосах мужчине своего господина. - Так вы здесь! А мы уже отчаялись вас отыскать. - А мы никуда и не пропадали! Достаточно было просто шевелиться быстрее, и вы бы нас нагнали! - гасконец не мог допустить, чтобы за слугой осталось последнее слово. - Мы привезли поесть. - Планше решил задобрить голодных господ. - Вы привезли завтрак? Поужинать нам удалось и без вас! - прогудел Портос, который сквозь сон все же услышал, что речь идет о еде. Пока слуги накрывали на стол, а господа приводили себя в порядок, Ора тихонько прошла в чулан и переоделась в свое платье. Это оказалось намного сложнее, чем раздеться. Она вертела его в руках, пока не обнаружила, что корсаж можно застегнуть и спереди. Так дело пошло быстрее и она, кое-как приведя в порядок волосы, вышла к мужчинам. При ее появлении Атос, а вслед за ним и остальные, встали. Эта дань уважения ее полу смутила женщину: в ее мире никому из мужчин не только не пришло бы в голову что-то подобное; ее бы в дверь первой не пропустили. Ей досталось место лицом ко всем четверым. Вокруг них суетились слуги, и Ора подумала, что как не приятно было получать комплименты за свою стряпню от голодных мужчин, но сидеть и есть, когда каждое твое желание и движение предупреждают и исполняют на лету, куда приятней. - Так какой же у нас план действий, господа? - нарушил молчание Атос. - Прежде всего, мы обязаны доставить ее светлость в безопасное место. - А потом? - спросил Портос. - А потом... потом мы решим, что нам делать. Завтрак закончили в молчании. Ора с тоской думала, что ей снова придется сидеть в объятиях кого-то из четверки, мужчины что-то обдумывали: каждый - свое. Когда встали из-за стола, Атос достал кошелек. Поймав недоуменный взгляд д'Артаньяна, он чуть пожал плечами: - Мы учинили хозяевам разгром. Пусть их и не было дома, но негоже уйти, оставив после себя пустыню. - Атос, да вы с ума сошли! Мы же на войне! – возмутился гасконец. - Этот дом был нам постоялым двором. За приют полагается платить хозяевам. Я думаю, они не ушли далеко. А золото - оно везде золото; они найдут, как его использовать, - Атос бросил на стол двойной дублон. Ора смотрела на мушкетера, как зачарованная. Вот тебе и аристократ! Подумал о бедных крестьянах... Вот что значит хорошее воспитание! Что значит хорошее воспитание, мадам де Бриссак смогла оценить сполна чуть позднее, когда нужно было выбрать, с кем ей ехать. Вернее, кто из четверки предложит ей сесть к нему в седло. Она искала Атоса глазами, но мушкетер словно сквозь землю провалился. Арамис понял , кого она ищет, и тонко улыбнулся: - Господин Атос поехал вперед, выяснить, какой дорогой нам лучше ехать! - Но он один, а это опасно! - не удержалась от восклицания женщина. - Опасно, но не так, как вам представляется. К тому же Атос говорит по- испански, как сам король Филипп. Не волнуйтесь, он смел и находчив. Но нам тоже не стоит терять времени, сударыня. Осмелюсь предложить вам свою помощь и своего коня! - молодой человек, обворожительно улыбаясь, протянул ей руку. Изящный, похож на переодетую девушку, а рука сильная! Она поставила свою ногу на его сапог, и без видимого труда он подсадил ее к себе в седло. - Едем! Кавалькада из шести коней и семи всадников ровной рысью выехала за ворота.
Стелла: Атос не зря поехал вперед. Война, шедшая на пограничной территории, меняла войска местами, как фигуры на шахматном поле. Теперь уже никто не мог поручиться, что они беспрепятственно доберутся до своих. Мушкетеру пришлось несколько раз прятаться то в подлеске, то за неубранными стогами, а раз даже изображать из себя испанца. Гримо же, верной тенью следовавшему за хозяином, и не нужно было изображать немого: общение с непростым характером Атоса приучило бедного парня к полному молчанию. Они немало поколесили окрестными дорогами, пока выехали к расположению французских войск. Только там, попросив карту, Атос, наконец, уяснил себе, где находятся его друзья. Де Тревиль, услышав происшедшем, отправил с мушкетером конвой из двух десятков солдат, и до своих друзья добрались уже без проблем. Герцогиня де Бриссак была в полной растерянности. Господину де Тревилю сообщили о ней и о ее приключении на дороге, и к концу дня карета и сундук с ее туалетами были в лагере французов. А слухи о странной герцогине, путешествующей в одиночку по военным дорогам, очень быстро дошли до короля и кардинала. Его Высокопреосвященство пожелал встретиться с мадам, и бедняжке не осталось ничего другого, как постараться произвести впечатление на Ришелье. Кардинал же, со своей стороны, везде и всюду видевший заговоры ( что и в самом деле было недалеко от истины), рассчитывал, при первой же возможности, найти достойную замену покойной графине Винтер. Демоническая личность казненной шпионки убедила кардинала, что ему нужна женщина ловкая, преданная, осторожная, заинтересованная в его покровительстве, но без темного прошлого. К тому же Ришелье придавал очень большое значение личному знакомству. Пристальный взгляд кардинала выдержать дано было не всем, и Его Высокопреосвященство был глубоко уверен, что он всегда сможет узнать даже при первом знакомстве, чего стоит тот, кого он решил облечь своим доверием. Желание кардинала было равносильно приказу, и бедной Оре-Светлане пришлось ему подчиниться. Впрочем, не имея представления о масштабе личности, к которой ее проводили, она все же понимала, что идет к очень могущественному человеку, и с кокетством, присущим любой женщине, постаралась придать себе самый очаровательный вид. Подходящее платье нашлось, маркитантку, готовую ей помочь, найти оказалось несложно (тут помог д'Артаньян), и во всеоружии своего очарования и довольно элегантного дорожного платья герцогиня де Бриссак предстала пред очи всесильного властителя Франции. Странное дело: кардинал не произвел на нее того впечатления, какое он производил на своих современников. Седоватый, чуть сутулый мужчина, с пронзительным взглядом - ну и что с того? Ну, смотрит на нее очень пристально, но это не взгляд наглого мужчины, который глазами раздевает женщину. Впрочем, по причине жаркого климата Израиля и наглых взглядов тамошних мачо, Светлана уже давно не обращала внимания на интерес, проявляемый только взглядами. А руки распускать с ней давно уже не решались; можно было и по шее схлопотать, а то и от приемчиков каратэ пострадать. - Я имею честь говорить с герцогиней де Бриссак? - кардинал вежливо склонил голову, одновременно протягивая руку, затянутую в красную шелковую перчатку. На безымянном пальце блеснул красный камень. Светлана неправильно истолковала его жест как приглашение сесть и, грациозно развернув юбки, уселась в стоявшее рядом с массивным столом кресло. Брови кардинала поползли вверх, но он не сказал ни слова. Взгляд его из изучающего мгновенно стал насмешлив. - Так что же заставило вас, ваша светлость, забраться в такие опасные места, практически на поле боя? Это не место для женщины, и без серьезнейшей причины вы никогда не стали бы путешествовать в одиночку. Светлана испытывала дикое желание сказать правду и просить этого кардинала помочь ей убраться подальше от военного лагеря, но Ора вышла в ее сознании на первый план. - Вы не поверите, Ваше Высокопреосвященство, но я поехала вслед за своим мужем. Мы всего неделя, как повенчаны. - Герцог женился? Но почему он не говорил об этом? - Это тайный брак. Если его родичи узнают об этом... - Сударыня, может быть вам не стоит рассказывать мне заведомую ложь? - тон кардинала был не просто сух, он напомнил Оре шипение змеи. Лгать сразу расхотелось, тем более что она вспомнила, как пытали в Средние века. Это она в кино видела не раз и знала, что при виде пыточной камеры скажет даже то, о чем не имеет понятия. Ужас так явно был написан на ее лице, что Ришелье счел достаточным уже сказанное. - Так кто же вы на самом деле, сударыня?- спросил он совершенно будничным тоном. - Я? Меня зовут Светлана. Я... Я из Израиля. - Откуда? Вы что, принимаете меня за… - Господин кардинал, я говорю правду! - ее вдруг осенило, и дальше она затарахтела на иврите. - Я из будущего. Я купила сундук на блошином рынке в Тель- Авиве, а арабы меня надули, как всегда делают с простаками. Пока Светлана красочно расписывала свои приключения, Ришелье сидел не просто ошарашенный. До Светланы дошло, что кардинал понимает, что она говорит. Может быть, не дословно, но Ришелье сумел уловить смысл рассказа. - Я никогда не встречал женщины, которая говорила бы так хорошо на языке Вечной книги, - задумчиво произнес он. - И никогда не подумал бы, что сказка может быть так занимательна. Хотя ваш древнееврейский - очень странный язык. - Это потому что он был мертвым, а потом его решили сделать разговорным. А вы откуда его знаете? - задала Светлана вполне уместный, по ее представлению, вопрос. - Я священнослужитель, мадам, и обязан его знать. Точно так же, как знаю латынь. Но это так, к слову. И что мне теперь с вами делать? - Отпустить домой, господин кардинал !- подскочила женщина. - Домой? Это совершенно невозможно! - покачал головой Ришелье. - Почему? Я ведь вам здесь ни к чему, господин кардинал! Я ничего здесь не знаю и не умею! - Ей стало до слез себя жаль и безумно захотелось домой, пусть даже в тот двор, где у нее уже нет жилья. Там тепло, уютно и даже запахи приятные: пахнет корицей и затаром из соседней пекарни. А вот тут... войной тут пахнет... кровью и порохом. - Послушайте, вы... дочь Сиона! - кардинал с силой хлопнул ладонью по карте, лежащей на столе. - Меня нисколько не заботит, как, откуда и почему вы здесь оказались, и почему вы утверждаете, что это - прошлое. Меня куда больше интересует, какой прок можно извлечь из вашего пребывания здесь. - Какой прок? - женщина оторопело уставилась на Ришелье. - Именно. - У кардинала в голове назойливо крутилась одна мысль: «Дама без прошлого. Дама, которую никто и нигде не видел и не знает. Ее не скомпрометируют старые связи, а новые она, судя по всему, сможет завязать без особых проблем. Для серьезной работы она пока не годится, но производит впечатление довольно шустрой, сообразительной и знающей жизнь женщины. Наверняка лишена излишней сентиментальности и вряд ли принадлежит к тем, кому паука достаточно, чтобы хлопнуться без чувств...» О том, что женщина может оказаться просто испанской шпионкой, он не думал. Самый простой вариант не вязался с тем, что Ришелье видел. Ежели бы к нему подослали очередную шпионку, у нее была бы проверенная легенда вместо этого неправдоподобного лепета, она вела бы себя как подобает женщине ее круга, сумела бы ответить на многие вопросы… и не реагировала бы на его слова так по-детски беспомощно. - Кто вас нашел на дороге? Вы знаете этих людей? - Теперь уже знаю. Господа д'Артаньян, Атос, Портос и Арамис. - А, вот как! - кардинал удовлетворенно кивнул. - Где вы остановились? - Я не знаю! - она пожала плечами. – Кажется, в доме местного священника. - Хорошо! Пока можете идти к себе, - разрешил кардинал. - Вас найдут, когда будет необходимо. Только не вздумайте никуда исчезать - вам же хуже будет, мадам. Кардинал проводил «герцогиню» глазами и еще с минуту сидел, размышляя, кого бы лучше вызвать для расспросов. «Пожалуй, господин граф для этого подойдет больше!- решил он. - По крайней мере, он ничего не будет выдумывать, как сделал бы это лейтенант!»
Стелла: Атос, немало удивленный вызовом к первому министру, с которым они напрямую общались только в истории с « Красной голубятней», явился по первому же требованию. Он был уверен, что это как-то связано с появлением мадам де Бриссак, но ничего толком рассказать кардиналу он бы и не смог. Тем не менее, понимая, что история ее появления и у него самого вызывает массу вопросов, мушкетер был не только прям, но и лаконичен. Ришелье не хотелось привлекать излишнего внимания к будущему агенту, но кое-какие детали ее появления могли пролить свет на всю эту донельзя странную историю. Слушая четкий, лишенный эмоций и прикрас рассказ, кардинал убеждался, что логике это все не подчинено никоим образом. Появление прекрасной дамы в старом сундуке с платьями отдавало фарсом. Но сомневаться в правдивости рассказа у кардинала не было оснований: репутация стоявшего перед ним солдата, как человека исключительно порядочного и не умевшего лгать, не вызывала сомнений. - Господин Атос, а что вы думаете об этой авантюре? - спросил Ришелье, поглаживая белую пушистую кошку, устроившуюся на его коленях. - История странная, чтобы не сказать - нелепая. - Атос пожал плечами. Кардинал гладил кошку и размышлял, стоит ли посвящать собеседника в тонкости происшедшего. Тонкости, которые могут стать его козырями в игре. «Нет, подождем пока. Время для откровенности не пришло. Это д'Артаньян чувствует себя обязанным мне, а вот от этого гордеца можно ожидать любой выходки.» - Господин Атос, я бы хотел попросить вас и ваших друзей об одной услуге. - Ришелье поднял голову и прямо посмотрел в глаза мушкетеру, а рука его все так же размерено поглаживала кошачью спинку. - Я бы хотел, чтобы вы, совершенно конфиденциально, проводили мадам де Бриссак в Париж и проследили, чтобы она никуда оттуда не исчезла. Эта дама может оказаться испанским шпионом. - Ваше Высокопреосвященство, мы - солдаты. Если приказ будет исходить от Его величества, короля Людовика или от нашего капитана, господина де Тревиля, мы ему подчинимся. У вас же, господин кардинал, есть своя гвардия и господин де Кавуа. Кардиналу бросилась в лицо вся кровь. - Вы отказываетесь, господин мушкетер? - Ваше высокопреосвященство господин кардинал, я только заметил вам, что я солдат Его величества, и по субординации мне полагается выполнять приказы моего капитана. - Однако в Ла-Рошели вы были сговорчивее, господин граф! - Позвольте вам заметить, что там нам пришлось быть вашим конвоем, тогда как сейчас... - Тогда как сейчас?... - кардинал сбросил с колен кошку и встал. - Сейчас вы предлагаете нам роль тюремщиков и соглядатаев. И объектом должна быть женщина. - А если эта женщина представляет опасность для государства? - кардинал был взбешен, и усы его топорщились, как у кота, готового к драке. Он отлично помнил сцену в дюнах, когда этот же Атос своей дерзостью сумел удержать его от приказа арестовать друзей. - И не вам, господин мушкетер, решать, кто опасен для государства, а кто - нет! - Но мне, как дворянину и мушкетеру Его величества, еще оставлен выбор решать, насколько приказ согласуется с моим представлением о чести! – спокойно возразил Атос. - Кто вам дал право казнить миледи Винтер? - прищурился кардинал. - Господин кардинал не в курсе, кем была эта женщина? - Это не давало вам права вершить самосуд! - Раз вам известно мое имя, господин Ришелье, вам должны быть известны и мои права! - Но не в Армантьере! - Она была казнена не на территории Франции! - Даже так!? - кардинал замолчал.- Кто была эта женщина в действительности, господин граф? - Моя жена! - глухо ответил ему Атос. Несколько минут кардинал обдумывал только что услышанное. Потом махнул рукой, давая знак Атосу, что тот свободен. Граф поклонился и покинул кабинет. Разговор с кардиналом для Атоса означал только одно: он объявил кардиналу очередную войну. И надо было постараться сделать так, чтобы кардинальский гнев пал только на него: друзья были не при чем. Пока он дошел до своей палатки, он уже имел в голове план действий, в который посвящать своих друзей не собирался. Кем бы не была эта странная герцогиня, она была женщиной. По большому счету, Атосу это обстоятельство было безразлично: женщинам он не доверял. Но он всем своим существом ощущал, что женщина эта - чужая его миру. Трудно сказать, откуда пришло к нему это убеждение, но он не верил в то, что она могла быть каким-то агентом. Слишком не вписывалось ее поведение в схему женских привычек и поступков современниц графа. В ней не было жеманства и утонченного кокетства. Она не знала и не умела элементарных вещей, которые положено было знать воспитанницам женских монастырей. Зато у нее обнаружились навыки крестьянки. И при том в ней была видна порода. Держалась она в окружении мужчин достаточно непринужденно, не стремясь обозначить грань между собой и молодыми людьми. Но назвать ее женщиной легкого поведения язык не поворачивался. Она была ЧУЖАЯ. Ее движения обличали женщину, не привычную к корсету и длинным юбкам. Она привыкла к широкому, свободному шагу, а юбки стесняли ее. Атос это не просто угадывал: он видел ее неловкость. И все же неодолимая женственность заставляла мужчин останавливать на ней свой жадный взгляд. Южная, горячая кровь светилась сквозь кожу женщины, копна темно-каштановых волос не желала лежать в прическе, а жестикуляция говорила о совсем другой культуре поведения и общения. К тому же густой загар покрывал ее лицо, руки и плечи, и мушкетер был уверен - и все тело. Большие карие глаза и нос с горбинкой, крупный рот, выразительная мимика и странное выражение лица: она словно готова была в любой момент отразить навязчивость мужчин. Ответить острым словцом, а то и пощечиной. Эта постоянная готовность к атаке странным образом сочеталась с безмятежностью, даже развязностью поз. Она интриговала, но в то же время и отталкивала. В ней угадывалась женская хитрость наряду с полной неискушенностью. Она не укладывалась в представление Атоса о женском характере. Ему не хотелось оставлять ее во власти кардинала, сделать ее орудием в руках Ришелье по каким-то, ему самому неясным, побуждениям. Не говоря ей ни слова, он нашел двух упряжных лошадей и позвал Гримо. Но, как ни силен был Атос, а закинуть сундук на запятки кареты оказалось им с Гримо не под силу. Они стояли перед каретой в замешательстве: звать посторонних не стоило, а для двоих сундук оказался слишком тяжел. Атос был уверен, что бросать его в ставке кардинала нельзя: эта махина играла какую-то роль в появлении мадам де Бриссак. - Вот где не помешал бы Портос! - пробормотал он себе под нос. - Я вам нужен, Атос? - прогудел у него над ухом знакомый баритон. - Еще бы! - хотя еще десять минут назад мушкетеру не хотелось посвящать друзей в свой замысел, но, сдавшись перед сундуком, он вынужден был теперь объяснить хоть что-то Портосу. - Только вы можете совладать с этим монстром! - А что требуется? - Портос непринужденно толкнул сундук ногой. Сундук покачнулся. Атос тихо ахнул. - Атос, вы что, хотите его поставить на эту карету? - Хочу, только вот у нас с Гримо ничего не получилось. - Отойдите, любезный друг, а то еще, не дай Бог, вас придавит! - Портос присел, ухватился за скобы сундука и плавно, не спеша, поднял его и водрузил на запятки. Атос с Гримо следили за ним, затаив дыхание. Атос, который не раз, дурачась с Портосом, побеждал гиганта, поднять такой вес был просто не в состоянии. - Портос, вы просто мифический титан! - граф, не скрывая своего восхищения, смерил друга взглядом от пера на шляпе до гигантских шпор на сапогах. – Без вас нам пришлось бы тащить сюда лебедку. - Так мадам уезжает? - Портос не успел понизить голос, несмотря на предупреждающий жест Атоса, и его услышали д'Артаньян с Арамисом. Арамис только сменился с караула, а лейтенант на сегодняшний день был свободен: его подменял лейтенант Феррюсак. Пока происходили все эти манипуляции с сундуком, Ора спешно готовилась к бегству. Растерянная и напуганная аудиенцией у кардинала, она понимала, что влипла в пренеприятнейшую историю. Куда и как спрятаться от всевидящего ока Его Преосвященства, она не знала. Поэтому, когда к ней в дверь постучал Атос и в двух словах объяснил ей суть дела, женщина, хоть и во власти страха, но сумела сообразить, что других вариантов скрыться у нее просто нет. Оставалось всецело положиться на порядочность и находчивость мушкетера. Она не могла сказать, что он ей так уж нравился, но выбора все равно не было. Он, конечно, мрачен и не так любезен, как его друзья, но производит впечатление надежного и верного человека. Такому можно довериться. Голоса внизу привлекли ее внимание. Появление всей четверки не входило в планы господина Атоса, но теперь и у него не осталось выбора: придется и друзей посвятить в суть дела. Атосу очень не хотелось подвергать их риску лишний раз; довольно и того, что он поговорил с кардиналом и тот теперь припомнит ему все дерзости. Остальные - не при чем. Но обстоятельства и случай все решили по-своему. И графу пришлось спешно объяснять приятелям, что он затеял и зачем. - Ох, и развлечемся мы на этот раз! - довольно потер руки Портос. - Смотрите, как бы «Красный герцог» не посмеялся последним! - остановил его осторожный Арамис. - Арамис, вы что, не хотите ехать с нами? – невинно удивился д'Артаньян. - Конечно, я поеду! - поджал губы будущий аббат.- Но позвольте вам заметить, что подобные операции требуют подготовки. - У нас нет времени на подготовку, - сухо отозвался Атос. - А если мы проторчим здесь еще с полчаса, можно и не уезжать. - Надо предупредить Тревиля! - спохватился лейтенант.- Вдруг мы не успеем вернуться до завтра. - Если мы станем его предупреждать... - начал Атос и замолчал. Отпускные свидетельства могут им понадобиться, но они, если что, послужат уликой против капитана. Все больше людей оказывалось запутанным в этом деле. - Проклятье! Д'Артаньян! Никаких предупреждений, никаких свидетельств, умоляю вас. Мы только скомпрометируем Тревиля. - Атос, что случилось? - чуткий юноша сразу уловил, что его старший товарищ чего-то недоговаривает. - Меня вызывал кардинал, - неохотно признался мушкетер. - Вас? Кардинал? - друзья ошеломленно переглянулись.- Ну и что вы ему рассказали? Что он хотел знать? - Его интересовало, как мы встретили мадам. Заодно,он предложил нам поработать ее тюремщиками. - И что вы ему ответили, Атос? - возмутился Портос. - Посоветовал привлечь к этому гвардейцев во главе с господином де Кавуа. - Это мудро, но вы знаете, чем это вам грозит, Атос? - д'Артаньян мрачно посмотрел на старшего друга. - Бог мой, что это, в первый раз? - пожал плечами Атос. - Пока еще я жив, как вы можете заметить. Мы потеряли столько времени, друзья, а я, должен признаться, и в этот раз рассчитываю оставить кардинала с носом. А, - перебил он сам себя, - вот,наконец и наша дама. Если мы поторопимся, господа, есть шанс, что с людьми Его Высокопреосвященства мы не встретимся и, возможно, вернемся вовремя. Собравшиеся вняли, наконец, просьбе поторопиться. Ора поместилась в карете. Окружившие ее всадники выглядели внушительно, но выстоять против большого отряда шансов было мало. Их нагнали почти у того места, где раньше они обнаружили карету с сундуком и женщину в нем. Когда началась стрельба, граф остановил карету, открыл сундук и приказал Оре залезть в него. Зачем, почему? Он и сам не смог бы объяснить этот свой порыв, но, когда их окружили гвардейцы, женщина была уже в сундуке, и крышку за ней Атос закрыл не дрогнувшей рукой. Жюссак был первым, кто, убедившись, что де Бриссак в карете нет, рванулся к сундуку и раскрыл его. Сундук был пуст. В нем даже платьев не оказалось.
Стелла: Было невыносимо жарко. Так жарко и душно, что Светлана, плюнув на возможность оказаться в руках у кардинала, всем телом налегла на крышку сундука. Не сразу, но тот уступил и со скрежетом, напоминающим скрежет гвоздя по стеклу, выпустил на свет божий свою пленницу. Запах свежего хлеба перекрыл приметный запах корицы, но над всем торжествующе царил аромат гниющего третий день мусора. - Опять мусорщики бастуют! - лениво подумала Светлана, не открывая глаз и нащупывая ногой шлепанцы. Таковых не обнаружилось, и она, тяжело вздохнув, приоткрыла глаза. В жарком мареве плыл мираж: две полуголые старшеклассницы, облаченные только в мини-шортики и маечки с эмблемой школы, продефилировали перед ее глазами. Предутренние сны еще стояли в их глазах, и зрелище женщины, неуклюже вылезающей из сундука посреди двора, не произвело на девиц никакого впечатления. Подбежал крохотный йоркшир, таща на поводке такую же маленькую, тощенькую, стриженную под сердечко хозяйку, и деловито задрал ножку у сундука. Светлана подняла глаза: прямо над ней пронзительно сияло небо, а по кругу сгущались совсем зимние тучи. Странное зрелище заставило ее окончательно очнуться от сна. Она была в своем дворе, было утро, и совсем уже не раннее. Мысль о том, что она проспала работу, заставила похолодеть: с ней никто не станет церемониться, выкинет ее хозяин, как собаку! Позвонить, срочно позвонить ему, что-нибудь наврать и... мобильник молчал, потом женский голос объяснил, что линия временно отключена за неуплату. Светлана опустилась на сундук и растеряно уставилась на свои руки. Отчетливые царапины от кухонных трудов заставили ее похолодеть: она все вспомнила. - Где она? Д'Артаньян, не прикидывайтесь дурачком! Куда вы дели мадам де Бриссак? - де Жюссак был вне себя от гнева. - Ее нет в карете, нет даже здесь, в сундуке! Он абсолютно пуст! Атос, не говоря ни слова, подъехал поближе и с высоты коня заглянул в сундук. Ему показалось, что он заглянул в преисподнюю: внутри клубился странный мрак. - Там что, никого нет? - спросил он дрогнувшим голосом. - Это вам лучше знать, Атос! - не выдержал де Жюссак. Тем временем вокруг сундука собрались все: и гвардейцы, и мушкетеры, и слуги. Изумление, граничащее с испугом, выдавало причастность четверки друзей к побегу, но вид сундука изнутри не внушал доверия никому из присутствующих; проверять его внутренности не хотелось никому. - Черт побери, да куда же вы ее спрятали, наконец!? - не утерпел де Жюссак. - Вы что, с кардиналом шутить вздумали, что ли? - он обвел взглядом мушкетеров и осекся. - Или вы потеряли ее по дороге, господа? - Выходит, что так! - Арамис взглянул на Атоса и увидел, что тот не спускает остановившегося взгляда с сундука. - Атос, куда вас черт несет? Остановитесь, не делайте глупостей! - Портос, очнувшись в свою очередь, успел только оттеснить друга вместе с конем от пресловутого сундука, который своей распахнутой крышкой зазывал присутствующих окунуться в неведомое. - Мадам нужна господам гвардейцам, вот пусть они ее там и ищут! Жюссак оглянулся на мушкетеров, увидел ехидную улыбку д'Артаньяна и, украдкой перекрестившись, полез в сундук. Арамис, не сходя с коня, словно невзначай, толкнул ногой крышку сундука, которая захлопнулась со звуком, похожим на щелканье челюстей крупного зверя. Секундное оцепенение прошло, и Бикара, бывший в отряде, с проклятьем рванул крышку на себя. Никакого результата! - Что это за шутки, черт побери?! – Бикара побледнел, остальные переглянулись; тревожно заржала лошадь под одним из гвардейцев, ей откликнулась вторая. – Вы что, успели его запереть? - Да вы же сами видели, что нет! – Портос, соскочив с коня, попытался приподнять крышку – снова безрезультатно. Присутствующих охватило странное чувство страха, тем более что лошади, будто что-то почуяв, начали биться и ржать. Портосу пришлось оставить сундук, чтобы удержать своего коня – тот порывался подняться на дыбы. И тут крышка откинулась сама… Сундук был пуст! Стон ужаса прошел по рядам. Это было уже сродни козням Дьявола. Но Бикара понял одно (он не был безмозглым воякой, наш де Бикара!): будь кардинал хоть сто раз главой церкви, он никогда не поверит в эту чертовщину! Он просто решит, что они все придумали только для того, чтобы оправдать в его глазах свою нерасторопность. И исчезновение Жюссака он не примет никогда: решит, что тот просто прячется от кардинальского гнева. Лучше уж сказать ему, что бригадир погиб в стычке на дороге и они его схоронили на границе: не приедет же туда Его преосвященство, чтобы отслужить мессу по усопшему рабу божьему де Жюссаку. Бикара посмотрел на своих друзей, потом на мушкетеров. - Господа, что делать будем? - Черт побери! - Портос растеряно уставился на сундук. - Черт побери, да о таком даже детям зимним вечером не расскажешь! Это нечистая сила их уволокла, не иначе! - и он размашисто перекрестился. Безбожник д'Артаньян, все и вся подвергавший сомнению, подергал себя за ус, осторожно заглянул в сундук и, сообразив, что вместо Жюссака там мог оказаться Атос, обернулся, чтобы убедиться, что тот жив, здоров и никуда не исчез. И тут только гасконец побелел от страха. До него окончательно дошло, что могло произойти. - Господин Бикара, кажется нам придется с вами договариваться об общей легенде для господина первого министра. Причем и в ваших и в наших интересах придерживаться одной и той же версии даже в мельчайших деталях. - Негромкий голос слегка охрипшего Атоса заставил присутствующих повернуться к мушкетеру. Тот перекинул ногу через шею своего коня и соскользнул на землю.- Я не очень верил в существование нечистой силы до этого момента, но ничем другим это не объяснишь. - Он бросил короткий взгляд на Арамиса, который смотрел на него во все глаза, и незаметно кивнул другу. - Господину кардиналу будет понятней происшедшее, если все объяснится нападением на нас отряда каких-то мародеров. Причем именно мародеров, чей путь не проследишь так, как это можно сделать с любым отрядом испанской армии. - И в этом бою мы, увы, сражались плечом к плечу с бандитами? - с невыразимой иронией продолжил Бикара. - Господин Атос, все знают, что врать вы не умеете, поэтому и не пытайтесь... - А я и не собираюсь! - невозмутимый Атос уже полностью владел собой. - Рассказывать будете вы, Бикара. Это вас послали нас ловить: вам и карты в руки. - Ничего себе положеньце у нас у всех! - д'Артаньян сдвинул шляпу на затылок. - Арамис, а вы что молчите? Что думает церковь по этому поводу? - Тут у церкви только один ответ, мой друг: это козни Дьявола! - Арамис был так мрачен, что при взгляде на него настроение испортилось у всех. - Потому как ничем другим всю эту историю и не объяснишь. - Он еще раз глянул на Атоса, и тот снова кивнул ему. - Давайте, для начала, уберемся отсюда. Тут есть местечко, где можно посидеть и поговорить по душам. - И где нас никто не увидит и не помешает нам переговорить! - кивнул Атос. - Надеюсь, вы не собираетесь устроить еще один совет в духе бастиона Сен-Жервэ? - забеспокоился гасконец. - Успокойтесь, мой дорогой! Я думаю, в усадьбе нам будет уютней, - заверил его мушкетер.
Стелла: Пока молодые люди договаривались на дворе уже известного читателю дома, далеко от Франции (далеко и по расстоянию, и по времени), тоже во дворе микрорайона, известного, как не самый престижный и благополучный район израильского юга, происходили загадочные события. Уже вторые сутки над домами сияло то голубизной, то чистой синевой летнее небо. Зато вокруг этого небесного колодца толпились тучи: явление необыкновенно редкое для Израиля летом. Сходство с колодцем усугублялось еще и тем, что внутренняя поверхность этой воронки выглядела гладкой и плотной. «Глаз циклона» - утверждали синоптики. Но объяснить, почему циклон завис над определенной точкой планеты и вот уже третьи сутки не двигается и не подчиняется ни вращению Земли, ни воздушным течениям, не могли. Метеорологи 21 века - это не не священники 17 века, и в Сатану они не верят. Так что сие непонятное явление было отнесено к разряду инопланетных. Светлана только встала с сундука, потянулась, судорожно соображая, у кого бы поклянчить мобильник (разговор мог затянуться и не на пять минут), когда за ее спиной раздался характерный звук поднимающейся крышки; она обернулась и увидела кардинальского гвардейца, озирающегося по сторонам с диким видом. Она запомнила его, когда кардинальская охрана нагоняла их, успев выделить как офицера, командующего гвардейцами. А теперь тот крутил головой с ошалевшим видом. Наткнувшись глазами на Свету, он медленно осел на землю. - Эй, вы что? Что это с вами, господин офицер? - она говорила на иврите, уже ничему не удивляясь и только отметив про себя, что рада была бы кому-то из мушкетеров больше, чем этому кардинальскому прихвостню. - Вы как сюда попали? Вопрос до офицера дошел не сразу, но постепенно во взгляде его появилось нечто, похожее на понимание. - Я где?- спросил он сиплым голосом. - Где-где? У нас, в Израиле. На улице Бен-Иегуды. - Чушь какая! - Жюссак поднял голову к небу, вопрошая его, но тут же из бледного стал зеленым: вид неба поверг его в шок. - Ну, тучи в небе или другой мир, это еще не повод для паники! - Светлане захотелось подбодрить беднягу, но, увидев его лицо, женщина поняла, что тот близок к обмороку. Теперь он смотрел на ее голые почти по всей длине ноги, и это зрелище пугало его не меньше, чем небесные катаклизмы. Небо - оно далеко, а вот соседство пары загорелых ног, выставляемых напоказ без всякой скромности, могло довести и солдата до потери сознания. - Вы кто? - умирающим голосом пролепетал де Жюссак. - Я? Ора де Бриссак! - нисколько не смущаясь, с самым независимым видом представилась Света. - В этом виде? Господи, за какие грехи ты послал мне такое наказание? - возопил гвардеец, простирая руки к небесам. - А что вам не нравится в моем виде? - Светлана оглядела себя, и до нее дошла одна истина: в ее мире и она, и де Жюссак облачены соответственно времени и стране пребывания. - По- моему, в самый раз по погоде! Француз посмотрел на себя и на этот раз отключился на какое-то время по- настоящему; джинсы и майка до такой степени не соответствовали его представлению о себе, что этого он не вынес. Пришлось сбегать за водой к ближайшему питьевому фонтанчику. Хлебнув водички, бедняга ошалело покрутил головой. - Мадам, мне это снится? - простонал он, хватая Светлану за руки. - Как бы не так! - вздохнула та. - Правда все! - Что - правда? - То, что мы оказались с вами в часе езды от Иерусалима! - Светлану осенило, как сделать случившееся более доходчивым для француза. - Иерусалим! При чем здесь Иерусалим? - Жюссак никак не хотел признать очевидное, так и не осознав, что не только сменил форму, но и говорит на чужом языке. А Светлана наконец заметила, что все эти перемещения во времени и пространстве влекут за собой не только смену одежды на соответствующую, но и язык, на котором они говорят. Кажется, это всегда оказывается язык страны, в которой они пребывают в данный момент. - Господи, да не будьте же таким тугодумом, господин офицер! Кстати, а как вас зовут? Я вам уже назвала свое имя, а ваше как? Или это секрет? «А может, все это вообще шутки нашей разведки? Только вот зачем ей все эти перемещения во времени и Франция вообще? - Это очень походило на первую здравую мысль и Светлана даже загордилась: - Какая я все же проницательная! Только вот что мне делать с этим гвардейцем здесь? Может, в полицию обратиться? Ох, уж только не это! - одернула она себя. – Полиция - это писать объяснительную, потом составят протокол. И затянется вся история... А мне еще и неуплату хозяину за квартиру с процентами пришьют: вот тогда я и узнаю, почем фунт лиха!» - мамина любимая поговорка вылезла очень кстати. - Так как вас зовут?- вернулась она к французу. - Жюссак! Бригадир гвардии его преосвященства кардинала де Ришелье, - официально представился тот. - К вашим услугам!- он поднялся на ноги; представляться даме сидя - верх невежливости. - А вы, - гвардеец не удержался от вполне естественного вопроса, - вы и вправду мадам де Бриссак? - Я и вправду была ею у вас. А теперь вместе со своими шортиками вернула себе и свое имя Светлана. Вот фамилия моя, настоящая фамилия, вам ни к чему: все равно во Францию я не вернусь, так и знайте. Лучше я уж с нашим Шабаком дело буду иметь, чем с вашим Ришелье! От такого ответа ситуация для Жюссака запуталась еще сильнее, и он только смотрел на стоявшую перед ним женщину, хлопая глазами и пытаясь осмыслить, куда его занесло. - Пойдемте отсюда, пока нас никто особенно и не видел! - она потянула его за руку. - Ну, что же вы стоите, как чурбан? Неприятностей ждете! Так они сейчас явятся, не сомневайтесь. Ну, вот, полиция едет. Слышите, сирена? Ходу, бригадир Жюссак, ходу! - и она решительно и непринужденно рванула с места, толкнув гвардейца в бок кулачком. Только скрывшись в сквере на соседней улице, они могли наблюдать, как прибывшая на место патрульная машина с визгом затормозила у пресловутого сундука. Из машины выбрались два парня. Судя по внешности, один, старший, был марокканец, второй - из «русских». В районе было много русскоязычных, и полиция сюда, во избежание непонимания, как правило, посылала тех, кто русским владел хоть в какой-то мере. Полицейские натянули вокруг сундука предупредительную ленту и занялись осмотром места происшествия. Потом один из них связался по личной связи с кем-то из вышестоящих, и вскоре уже целая процессия машин во главе с машиной робота, разминирующего опасные предметы, окружила сундук. Робот на гусеничном ходу в сопровождении оператора, облаченного в специальные противовзрывные доспехи, вскрыл сундук, опустил в него манипуляторы, но ничего не обнаружил. Вообще ничего! Тогда в сундук заглянул эксперт. Не найдя ничего подозрительного, кроме странной, клубящейся тьмы, он, чуть пожав плечами, залез в сундук прежде, чем его успели остановить. - Марсель, ты с ума спятил! Вылезай немедленно! - командир подразделения попытался остановить товарища, но тот неожиданно расхохотался: - Ребята, да это не иначе как машина времени, честное слово! Я, пожалуй, прокачусь. - И он захлопнул крышку. Эффект при ее открытии был уже известен Светлане и Жюссаку: сундук был пуст.
Стелла: Марсель сидел на крышке сундука и млел от восторга: он мог потрогать рукой старинную карету, пожать руку настоящему мушкетеру! В отличие от всех, кто успел побывать в сундуке до него, он влез с мыслью о машине времени, и появление реалий 17 века не поразило его так, как его предшественников. К тому же, он был француз по стране исхода, и язык родителей грел его слух. А если добавить, что история и Дюма были его пунктиком, можно было только порадоваться, что сундук нашел того, кому в нем было самое место. Марсель оглядел себя и убедился, что он мало чем отличается по одежде от группы вооруженных шпагами и пистолетами мужчин. «Дворяне! И военные!» - отметил он про себя. Потом он встал и решительно направился к стоявшим тесной группой людям. - Господа, разрешите представиться: Марсель де Коэн, старший эксперт по неопознанным объектам отдела полиции Южного Округа. - Прибавив себе частичку «де», Коэн не погрешил против истины: носитель подобной фамилии имел в предках высшую знать Израильского царства и предков на протяжении 3 тысяч лет. Молчание в ответ. Люди настороженно смотрели на него, но ни один не приблизился, никто не ответил на приветствие. - Значит, де Жюссак остался там, а вы прибыли вместо него? - вопрос, наконец, был задан, но ответа, похоже, не ждали. «Похоже, что один сундук - на входе, а другой - на выходе. Значит, пока существует одна из сторон, можно мотаться туда - сюда. А если кому-то в голову придет сундук уничтожить? Как тогда вернуться?» - Коэн похолодел. - Так как же обстоят дела с нашим командиром? - вперед выступил рослый мужчина, одетый в красный плащ- казакин с крестами. - А вы кто? - вопрос, заданный в упор, не смутил вояку. - Мое имя де Бикара. Вы вылезли из сундука, куда с пол-часа назад залез наш офицер де Жюссак. Куда вы его подевали? Не могли же вы в него превратиться! Теперь Марсель начал кое-что понимать. Таинственный сундук выпустил того, из- за кого и был вызван наряд полиции. А он сунулся на его место. Только вот два хорошо знакомых по книге имени не могли быть просто совпадением! - Господа! - взмолился он, трепеща от мысли, куда, КУДА! он попал, - господа, представьтесь же наконец! - Пожалуй, пора и в самом деле назвать себя. - Вперед выступил худощавый паренек, чье подвижное и обычно смуглое лицо южанина было сейчас изжелта-бледным.- Я лейтенант королевских мушкетеров... - Шевалье д'Артаньян! - радостно закончил за него Марсель. Мушкетер покачнулся и беспомощно оглянулся на товарищей. - Нет-нет, не пугайтесь, лейтенант. Я просто догадался, что это вы с вашими друзьями. - Догадались? А откуда вам вообще известно, кто мы? - небрежно растолкав военных в красном, вышел мушкетер под два метра ростом: это мог быть только Портос. Марсель от восторга, что он попал в любимую эпоху, пока еще не задумывался о том, что все происходящее больше похоже на фантастический роман. Момент прозрения наступил в ту минуту, когда он осознал, что ему не рады. И не только не рады, но и готовы применить силу. Он пробежал глазами по плотно, плечом к плечу, стоявшей группе людей и встретился взглядом с парой пронзительных синих глаз. Взгляд не отпускал, и Марсель поневоле всмотрелся в того, кто так властно и пристально изучал его. Холодное красивое лицо с плотно сжатыми губами единственное среди всех не выражало ни потрясения, ни любопытства. Человек наблюдал, анализировал и делал выводы. И выводы эти не сулили легкой жизни эксперту по Неопознанным предметам. Пришелец криво улыбнулся и шагнул навстречу соотечественникам. По тому, как дружно легли руки на эфесы, Коэн понял, что ему лучше оставаться на месте. - Господа, я не имею ничего дурного ни в мыслях, ни в намерениях, уверяю вас! -он растеряно поднял руки, показывая, что у него нет оружия.- Я рад, что встретил здесь вас, о которых так много слышал. - Слышали? От кого? - вопрос прозвучал, как выстрел и задал его этот, с пронзительными глазами. - Я читал о вас книгу! - этого говорить не стоило, но он потерял бдительность. В конце концов, он занимался не работой с людьми, а анализом конкретных предметов. А вот задавший вопрос был сделан из другого теста: он умел судить о людях и событиях быстро и точно. Он был профессиональным военным, и это многое могло объяснить, но могло и привести к непредсказуемым Марселем выводам. Ответ пришельца не удовлетворил никого из присутствующих, он не понравился и самому говорившему. - Ваше появление на месте нашего человека говорит нам только об одном: господин де Жюссак исчез вместе с сопровождаемой нами дамой в неизвестном направлении. Вы появились из того же сундука, в котором они исчезли. Все это отдает такой чертовщиной, что в самый раз звать сюда священника, чтобы он изгнал дьявола. К счастью, за священником идти не надо; у нас имеется свой. Арамис, друг мой, не откажите нам в любезности прочитать нужную молитву. - Все тот же мушкетер повернулся к другу. Молодой человек, нежный, изящный, похожий на переодетую девушку, покраснел как пион. - Атос, вы думаете, что этой молитвы будет достаточно? - Не сомневаюсь, мой дорогой. После этого мы сможем нормально побеседовать с этим господином. Да, Марсель реально попал. Попал в мир, где живут те самые гвардейцы и мушкетеры. Попал в книгу, ставшую реальностью. Только от этого не легче ни ему, ни жителям этой книги. Вон как настороженно его встретили, и разбить лед неприязни и недоверия будет не просто. Эти военные не боятся никого и ничего, но необъяснимость происшедшего напугала всех. Пока Арамис и вправду торопливо творил молитву, мушкетеры и гвардейцы взяли Марселя в кольцо. Вместе со слугами это был внушительный, человек в тридцать, отряд. Радужное настроение Коэна испарилось без следа. Действительность оказалась пугающей: он один перед лицом вооруженных до зубов людей. И как им объяснить, что он - пришелец из другой действительности? Это же не 21 век. Тут люди поголовно верят в Бога и черта, тут еще Новое время только - только проклевываться начало. И над всем царит не власть закона, а Случайность и Повеление свыше. Арамис закончил молитву и вошел в круг. Подошел к Марселю и внимательно вгляделся в него. Глаза в глаза, как раньше это сделал Атос. Взгляд черных, таких черных, что зрачок незаметен, глаз был неприятен. Пробирал до самой глубины души. Этот нежный юноша не так прост. И, когда не прячет свой взгляд под шелковистыми ресницами, выдает человека проницательного и жесткого. - Господа, что будем делать с этим гостем? - это звонкий голос д'Артаньяна. - Предлагаю сдать его кардиналу и пусть Его Преосвященство с ним и разбирается. Кардинал все же ближе к разным потусторонним силам, чем мы, простые солдаты. - Я против!- неожиданно выступил Атос, и Марсель повернулся в его сторону. Его примеру последовали все. - Почему вы не согласны, Атос? - Потому что кардинал, чтобы добиться правды, потребует дознания. Это пытки, господа. А мне представляется непорядочным отправлять человека к палачу только за то, что он попал в дурацкую историю. - Но он знает, где де Жюссак и мадам герцогиня! – вспылил Бикара. - Нам поручили ее привезти. Раз она пропала, привезем хотя бы этого. Никто не посмеет сказать, будто я отступил перед обстоятельствами, пусть в них и замешана нечистая сила! - Легче, легче, господин гвардеец! Прежде всего, припомните, что мы с вами говорили об общей легенде для кардинала. Ришелье из разговора с этим господином может выяснить много чего и, в частности, не все, что вас представит в лучшем свете. Например, то, что вы ехали сюда подозрительно долго. Может, вы оказались на дороге так поздно, потому что вас задержал трактир? Или фламандки так хороши? - Атос, вы опять нарываетесь на дуэль? - А это всенепременно, господин де Бикара! Но не здесь и не сейчас. С нашими личными счетами мы подождем. А пока что, господа, давайте придерживаться договоренности; пока не появятся герцогиня и де Жюссак мы - единый отряд. И задача у нас одна: убедить кардинала, что мы не знаем, что произошло. А этот господин может, сам того не желая, пролить совсем иной свет на всю историю... Или вы считаете господина Ришелье простофилей? Последнее замечание возымело действие и ропот прекратился. - Тогда вы - наши пленники. - заявил Бикара. - Это противоречит нашей договоренности. Если вы помните, мы решили, что наша миссия не имеет смысла при таком положении дел и присоединились к вам в попытке отыскать даму. А поскольку вокруг полно мародеров и испанцев - это самое разумное. В такой ситуации француз поддерживает француза! Или мы уже не французы, господа? - Вы что, смеете в этом сомневаться, Атос? – Из-за спины Бикара высунулся гвардеец с худым и желчным лицом. - Каюзак! Вы еще живы? – удивился Атос. - Да, и готов вам это немедленно продемонстрировать. - Не сейчас, мой верный противник. Сейчас нет смысла уменьшать число солдат с вашей стороны. Подождем, пока окажемся у Пре-о-Клер.
Стелла: Марсель ожесточенно крутил головой, следя за обоими. Ну, не чудо ли перед ним? Сам граф де Ла Фер выступил в его защиту! И что могут противопоставить четверке мушкетеров их вечные противники, гвардейцы Ришелье? - А что делать с каретой, господин Атос? - вылез с вопросом бойкий лакей кого-то из мушкетеров. «Наверное, Планше!» - подумал Марсель и не ошибся. - Ее придется починить. Иначе нам не утащить отсюда сундук. А его оставлять нельзя: неизвестно, что еще может произойти, если еще кому-то придет в голову в него влезть. И потом, я не теряю надежду увидеть, как из него вылезет Жюссак! - добавил Атос, чуть улыбнувшись. Но Марсель готов был поклясться, что у мушкетера есть какая-то мысль, которой он делиться не собирается. - Давайте отыщем плотника. Должен же быть здесь где-то плотник, в конце концов! - Портос даже ногой притопнул от нетерпения. - Давайте оставим тут несколько человек для охраны сундука, а остальные поедут искать мастера. И заодно лошадей приведем для кареты. - Ну, это будет лишним. Лошади далеко не убежали. - Бикара ухмыльнулся и махнул рукой на обочину дороги. Там и вправду гуляли две упряжные лошади с оборванными постромками. Изловить их и впрячь обратно в карету не заняло ни большого времени, ни особого труда - животные инстинктивно жались поближе к людям. Оставив Планше и с десяток гвардейцев сторожить карету, остальные двинулись вдоль дороги. Марсель пошел пешком. Однако очень быстро стало ясно, что он всех задерживает, и д'Артаньян предложил ему сесть на круп своей лошади. Марсель никогда не ездил верхом, но он был достаточно ловок и силен и без проблем взобрался на коня позади лейтенанта. Его костюм соответствовал эпохе, и он мог только порадоваться сапогам и штанам из плотной ткани. Как не сжимал он ногами лошадиный зад, как ни цеплялся за луку седла, а подкидывало его немилосердно. Когда они добрались до какого-то трактира, Коэн чувствовал себя так, словно из него хорошенько выколотили пыль. Непонятно только, почему ее при этом стало еще больше… Французский быт 17 века подернулся легкой дымкой непонимания. Марсель начал подозревать, что дальше будет еще хуже. Во всяком случае, на лошадь ему больше садиться не хотелось. Плотник нашелся в соседней деревне. К удивлению Марселя, многие из его новых знакомых говорили по-испански или, по крайней мере, понимали испанский язык. Но на местном диалекте французского говорили только Портос и Атос. Атос и служил переводчиком остальным. Отдав распоряжения и заказав обед, компания устроилась в нижнем зале, а Атос сделал незаметно знак Марселю, приглашая его выйти наружу. Бедный эксперт, уставший и измученный приключением и тряской на лошади, все же покорно последовал за мушкетером. Тот ждал его у колодца. - Давайте немного прогуляемся, - предложил Атос, - тут слишком много посторонних ушей… Болит? – Мушкетер неожиданно весело взглянул на Марселя. - Болит! - хмуро подтвердил тот, потирая место пониже спины. - Не переживайте, в первый раз так бывает со всеми. - А почему вы решили, что я в первый раз сел на лошадь? - ощетинился Коэн. - Это не называется «сесть верхом», - Атос не скрывал улыбки. - Я всю жизнь в седле, меня не проведешь. - Он помолчал. - Так кто вы и зачем полезли в сундук? - Послушайте, господин мушкетер, я очень люблю и уважаю вас и ваших друзей, но рассказать вам ничего не смогу. - Это уже не смешно, господин де Коэн. - Мушкетер подчеркнул это «де», чуть нахмурив брови, и Марселю стало не по себе. - Я и не собираюсь смешить вас, господин Атос. Мне уже не до смеха. Но если я начну вам все объяснять, вы мне просто не поверите. - Почему? - мушкетер остановился и скрестил руки на груди. - Потому что человеку семнадцатого века невозможно объяснить реалии двадцать первого. Вы решите, что я просто издеваюсь над вами. - А вы попытайтесь все же! Марсель попытался. Сначала медленно и неуверенно, потом все спокойнее и уже не подыскивая слова, он стал рассказывать, как оказался на месте происшествия во дворе дома, как увидел пустой сундук и как, полушутя - полусерьезно, решил проверить его содержимое. И что увидел, вылезая из него. Атос слушал молча, опустив голову и покручивая кольцо-печатку. Когда Марсель умолк, он посмотрел ему в глаза, и Коэн поразился тому, что сумел прочитать во взгляде мушкетера. Тот ему верил. У Марселя перехватило дыхание. - Вы рассказали все, как сумели, и все это похоже на правду. Во всяком случае, я, услышав вашу фамилию, не удивился, узнав сейчас, откуда вы родом. Видите ли, я, так уж случилось, неплохо знаю историю, и то, что вы рассказываете было бы чудесной сказкой, если бы не некоторые накладки в вашем поведении и поведении одной дамы. А то, что я только что узнал от вас, как раз и объясняет эти странности. Мир полон чудес. Надо только уметь их видеть. Но во всем этом есть одна, весьма неприятная сторона. Вам не место в нашем мире, а де Жюссаку - в вашем. Придется думать, как все вернуть к изначальному положению. - Господин Атос, а как вы все это себе представляете? - Пока - никак. Но утро вечера мудренее.
Стелла: Жюссак и Светлана, раскрыв рот, смотрели на все манипуляции с сундуком. Когда же они поняли, что сотрудника полиции постигла та же участь, что и их: его « проглотил» сундук, ими овладело чувство безысходности. Вернее, овладело оно французом. Он ничего не понимал, и, выбитый из привычной среды, чтобы хоть как-то объяснить себе происшедшее, решил, что он умер. Так было легче примириться с действительностью. Действительность пугала до безумия, вызывала желание спрятаться в какую-то нору, зарыться, как в детстве, с головой под одеяло и ничего не видеть и не слышать. Из состояния отрешенности его вывел женский голос и осторожное прикосновение к щеке. - Господин офицер, нам нельзя здесь оставаться. Если сейчас начнут прочесывать дворы и улицы, мы пропали. Вставайте и пошли! - Куда? - машинально пробормотал Жюссак. - Куда угодно! Вперед, влево, вправо, только не назад. - Что это за чудище? - он вскочил, увидев подъехавшую с сиреной машину реанимации. - Это дракон? - Какой дракон? Это «Скорая помощь»! Кому-то стало дурно. Ой-ой, - она схватилась за виски, - да вы же всего будете здесь пугаться! Тут же все вам в диковинку! Давайте сделаем так: обнимите меня за талию, сделаем вид, что мы парочка влюбленных. Полиции не придет в голову нас задержать, если мы будем держаться, словно знакомы давным-давно. Ой, сюда идут! - Не долго думая, Светлана развернула ничего не понимающего француза к себе лицом и непринужденно обхватила его руками за шею. Поцелуй получился очень убедительный, потому что Жюссак против воли увлекся и ответил Светлане с таким жаром, что они не скоро очнулись, так и не заметив насмешливых взглядов полицейских. - Однако же смелые нравы у вас здесь, мадам!- пробормотал смущенный вояка, переводя дыхание. - А мы ничего особенного и не совершили! - пожала плечами дама. - Простота нравов у нас – дело привычное. Вам тут еще может так понравиться, господин де Жюссак, что вам и возвращаться не захочется! - добавила Светлана с лукавой улыбкой. - Я человек долга, мадам! - Перед кем? Бросьте, ради Бога, говорить ерунду. Вот захочу, и придется вам у нас всю свою жизнь прожить. Не стану вам ничего объяснять и помогать: что тогда будете делать? - Тогда я утоплюсь. Или повешусь. Или проткну себя кинжалом, - с мрачной решимостью ответил Жюссак. Светлана остановилась и очень серьезно посмотрела на своего спутника. Он был бледен, но решителен. - Ну, вот что! - произнесла она после паузы. - Сейчас мы с вами зайдем в кафе и пообедаем. Потом я вам кое-что объясню в нашем быте и порядке. Чтобы вы хоть какое-то имели представление о том, куда попали. И заодно вы мне кое-что расскажете о кардинале Ришелье и о мушкетерах короля. А то фильма, который я видела, явно недостаточно для полноты картины. В кафе было немноголюдно. Света подошла к хозяину за стойкой и улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой. - Ора, тебе чего? - довольно неприветливо отреагировал хозяин. - Глянь мой счет, Галь. Сколько я тебе должна? - Восемьсот. Когда платить будешь, красавица? - В зарплату все отдам, не бойся, мой сладкий. А пока прибавь еще и сегодняшний счет. Нам с моим другом надо поесть как следует; с утра ничего во рту не было. - Где ж это вы были, что поесть не успели?- Хозяин кафе окинул внимательным взглядом Жюссака. - Ора, ты где этого красавца подцепить успела, а? - Не твое дело! Не подцепила, а нас познакомили. Слушай, не задавай нескромных вопросов, а лучше прибавь к счету пачку сигарет; со вчерашнего дня не курила. Меню у тебя где? - Ты еще не выучила его наизусть? Что есть будешь? Как всегда? - Мне - как обычно, а вот другу моему что-то посытнее и салат по-гречески. Одной питой с шаурмой он не наестся. И два кофе на десерт. Нам мозги свежие нужны! - Что, совсем любовь их затуманила? - Может и так. А тебе-то что? Жюссак смотрел и слушал, чувствуя, как от речей «герцогини де Бриссак» его кидает то в жар, то в холод. Такая речь и манеры больше подходили портовой девке, если бы не присутствие в кафе еще парочки так же одетых (или раздетых) женщин, чьи манеры и речь тоже не отличались изяществом. Женщины были разные, словно представительницы прекрасного пола собрались со всех стран мира. Почти все держали в руках белые тонкие трубочки, которые периодически подносили к губам, втягивали в себя что-то из них и выпускали облачко сизого дыма. При этом сильный и устойчивый запах табака стоял в помещении, напоминая о кордегардии. Но трубок не курил никто. Молоденькая официантка в низко (так низко, что это позволяло видеть ее попку больше, чем допускали приличия) сидящих брючках и подвязанной под грудью рубашке, расставила вкусно пахнущие тарелки и плошки. Жюссак почувствовал острый приступ голода. Краем сознания он увидел, что кроме ложек и ножа им принесли еще и вилки. Но удивление перед такой роскошью заглушил все поглощающий голод. Светлана ела на спеша, прикидывая про себя, хватит ли этому французу того, что она заказала, или придется еще и увеличить заказ. «С таким аппетитом моих возможностей не хватит, чтобы его прокормить. Как бы не пришлось не только его возвращать срочно, но и самой удирать туда от кредиторов! - подумала женщина с тоской. - И откуда он на мою голову навязался? Одна я бы уж что-то придумала, а с таким недотепой куда денешься? Господи, он же ничего, кроме как стрелять и шпагой размахивать, не умеет. Может, его в какой кружок фехтования или верховой езды устроить? Так ведь документов нет, а страховку и больничную кассу надо. Без них никуда не возьмут». Она посмотрела по сторонам, чередуя кофе с затяжкой сигаретой. Мощная фигура негра выросла в дверях кафе, и Светлану осенило: нелегал! Мысль была отличная: десятки тысяч нелегалов ошиваются по всей стране, без документов и без страховок. Их кормят, одевают, лечат при случае. Они бесчинствуют, против них местные жители устраивают митинги протеста, а общества защиты всяких прав человека требуют дать им права на жительство и гражданство, под предлогом, что на родине им угрожает смерть. Так неужто не найдется местечко для одного дворянина из старой Франции? - Господин де Жюссак, если вы поели, может, пойдем, посидим где-нибудь и поболтаем? Или вы хотите руки вымыть? – Господи, как ему объяснить про туалет и… прочие блага цивилизации?) - Не откажусь! - француз встал. Он уже давно приметил, куда периодически удаляются посетители кафе. Когда он вернулся через несколько минут, вид у него был ошарашенный, но довольный. «Ну вот, одну проблему мы, кажется, уже разрешили!» - подумала Света с облегчением. - О чем вы хотели меня спросить? - Жюссак сидел на скамье, вытянув ноги, и с интересом рассматривал свои кроссовки. - Вы знакомы с мушкетерами короля? - Да, а что? - он поднял глаза на Свету. - Расскажите мне о них! - Зачем вам это, мадам? - удивился гвардеец. - Обычные забияки. - Так уж и обычные? - Ну, если говорить честно - то не совсем. - А что в них необычного, господин де Жюссак? - Они до странности разные, - задумчиво пояснил Жюссак. - И по возрасту, и по происхождению. Но дружат давно, водой их не разольешь. Не зря их прозвали «четверо неразлучных». Атос - самый старший из них. И самый невыносимый. Кардинал его совершенно не переваривает. Или боится, что ли? - прибавил Жюссак как бы про себя. - Боится простого мушкетера? - Возможно, не боится, а просто не хочет сталкиваться. Атос из знатных, вельможа, по неизвестной причине ушедший в мушкетеры. Ему бы в своих поместьях сидеть, а он в солдаты подался. Но фехтовальщик он, каких мало, вынужден признать. И слово его - закон. Вся компания за него в огонь и в воду пойдет. Голова у него отменная, ему бы в полководцы идти, а он королевскую опочивальню караулит... Не понимаю я его! - Бог с ним, с Атосом! А остальные? - Остальные? Арамис - тот священником хотел быть, да что-то у него не сложилось. Тоже странный молодой человек. Поговаривают, что он ходит в любовниках у какой-то знатной дамы. Портос проще: хвастун, добряк и храбрец. Отличный солдат. - А лейтенант д'Артаньян? Он ведь совсем мальчик? - Хм… Мне пришлось скрестить шпагу с этим… мальчиком в первый же день его появления в Париже. – Жюссак поморщился от неприятного воспоминания. – Боец, каких поискать, хоть и сопляк совсем. - Гвардеец с подозрением посмотрел на Светлану: а вдруг она знает что-то о знаменитой дуэли у монастыря Дешо? Не хватает еще, чтобы он попался на том, что рассказывает о своей победе над д'Артаньяном. Победе, которая была позорным поражением. Бывалый дуэлянт проиграл зеленому мальчишке! Сколько лет прошло, а воспоминание об этой дуэли и теперь отзывается болью в груди! - Мне они интересны. Очень. Ведь они были первыми, кого я увидела на дороге когда вылезла из этого проклятого сундука… Господи! - Светлана схватилась за щеки.- Жюссак, что мы будем делать, если сундук уволокла к себе полиция? Вам придется остаться здесь навсегда! Жюссак медленно встал. - У меня иные планы, мадам! Придется ограбить вашу полицию.
Стелла: Они оба ворочались без сна: Марсель Коэн, рядовой сотрудник полиции, рожденный в конце века двадцатого и граф де Ла Фер по прозвищу Атос, сын века семнадцатого. Волею кого-то, столь могущественного, что проще называть его Богом, они встретились на дорогах Франции и сейчас оба ломали голову, как сделать так, чтобы всех вернуть на свои места. Совсем разных и по рождению и по воспитанию, их роднило одно: умение логически мыслить. Но графу было намного сложнее привести все, что он услышал от Марселя, к своему пониманию происходящего. Он верил этому невероятному человеку уже хотя бы потому, что видел его растерянность, испуг и почти детское любопытство, которое тот старался спрятать. Так мог бы вести себя юноша, попавший в сказку. Наивная вера, что чудо – не сон, а явь, так и проглядывала в его жестах и словах. А жестикуляция и порывистость роднили с Орой де Бриссак лучше, чем могли бы это сделать свидетельства о родстве. Странный молодой человек занимал все мысли Атоса. Он вроде бы, и радовался тому, что попал к ним, и в то же время, не слишком радушный прием отпугивал его. Эта смесь восторга и настороженности мушкетера и привлекала, и смешила. Неясные подозрения насчет де Бриссак появление Марселя лишь подтвердило. Атос не мог объяснить ни себе, ни другим, что происходит, и принял случившееся как данность. Но, в отличие от многих других обстоятельств, которые он принимал, как факт, этот требовал вмешательства - и быстрого. Что-то угрожающее естественному ходу событий было в появлении этой парочки. Явившись из будущего, они своим появлением грозили перевернуть ход истории. Как, почему? Атос не мог этого объяснить, но стойкое ощущение неминуемости катастрофы, если они будут оставаться здесь, а де Жюссак продолжит пребывать в будущем, не давало ему сомкнуть глаз этой ночью. Словно две чаши весов пришли в движение, поочередно возносясь и опускаясь и грозя превратиться в немыслимые качели. На чашах этих весов покоились два полюса мироздания: прошлое и будущее, а настоящее было только мигом равновесия. Поняв, что уснуть все равно не удастся, мушкетер встал и вышел на двор. Призрачный свет луны делал все вокруг сказочным. «Только эльфов не хватает!» - подумал Атос и устроился поудобней на охапке сена возле коновязи. Закинув руки за голову, он устремил взор к небу, словно собираясь пересчитать все звезды на небосклоне… и тут только обратил внимание на поразительное явление. Прямо над ним сиял бесчисленными огнями и манил к себе Космос. А со всех сторон небосвод обступали непроницаемой стеной странные тучи: плотные, совсем не похожие на порождение ветров и влаги, они казались гигантским колодцем, одна сторона которого была обращена к земле, а другая казалась окном в Мироздание. И стены этого колодца, словно отполированный металл, сияли в лунном свете. Сердце замерло от первобытного страха перед мощью непознанных сил. Не отрывая взгляда от неба, граф резко сел и в ту же минуту увидел Марселя, который с таким же потрясенным видом уставился на это чудо природы. - Как вы думаете, к чему бы это? - негромко спросил он Коэна. - Понятия не имею! - Но вы же из мира будущего явились! Вам это должно быть известно! - резонно заметил Атос. - Вам кажется, что мы уже достигли таких высот знаний, что можем и знаем все? - А разве нет? - в голосе мушкетера Марселю послышалась ирония. - Если бы все было так просто! - Марсель вздохнул, не скрывая свей грусти. - Значит, прошедшие четыреста лет не сделали человека всемогущим властелином природы?- печаль и ирония слились в голосе Атоса .- И все по-прежнему в руках Творца? - голос налился силой. – И, как и во времена Праотцев вашего народа, только Он один знает путь человечества и способен смешать прошлое с будущим? И что можем сделать мы, ничтожные создания на его длани? Господин де Коэн, вы бы согласились остаться у нас навсегда? - голос чуть дрогнул. - Навсегда? Нет, о нет! Никогда! - Марсель представил на мгновение, что он останется в этом мире до самой смерти, и волосы на голове у него встали дыбом. - Только не это, только не навсегда! Я согласен на непродолжительное пребывание у вас, но не на то, чтобы жить здесь до самой смерти! - Неужто наше время так страшно? - Атос не удержал улыбки. - У вас нет войн? - Есть! Моя страна воюет все время своего существования, и это пострашней вашей войны с ее жалкими пушками и... - Марсель замер: незачем этому французу знать, как воюют в его мире. - Каждое время имеет свое оружие. - Тогда что же такого привлекательного в вашем будущем? - А ничего особенно привлекательного и нет. Да, прогресс достиг многого, и почти все вам бы показалось чудом. Но дело не в чудесах: я родился и рос со своим временем, я менялся вместе с ним, я часть его. Меня с ним связывают бесчисленные нити. Как и вас с вашим, господин граф. Это воспоминания, это мечты, это работа, это друзья. - Друзья... - голос графа стал глубок и вместил в одном слове такую гамму чувств, что Марсель не решился продолжать. - Да, друзья - это то, что привязывает меня к моему миру и моей стране прочнее любых пут. - А воспоминания? - Марсель тут же понял, что вопрос был лишним. - Я бы рад бежать от воспоминаний! - глухо ответил мушкетер и встал. - Вы правы, каждый должен находиться на своем месте в этой жизни. Хорошо бы еще знать, где оно, мое место! - добавил он едва слышно. - Ладно, давайте думать конкретно, можем ли мы что-то изменить в создавшейся ситуации. Расскажите, как выглядел тот сундук, который вы нашли в вашем мире. - Абсолютно так же, как и этот. Как два близнеца. Я помню, что на дне его клубился мрак, и у меня сразу появилось ощущение, что это путь в другой мир. Я еще когда полез в него, глянул в небо и... - Марсель замолчал. - И что вы увидели? - Атос подался вперед. - Небо было такое, словно его... Оно было словно колодец, только стенки колодца освещала не луна. - И там и тут - колодец... Странно! - что -то ускользало от сознания графа, и он отчаянно пытался удержать мысль .- Какой-то природный вихрь, какие-то неведомые нам силы пришли в движение. - Я никогда в жизни не видел таких туч. У нас необычная роза ветров в городе, и над районом, где мы нашли сундук, очень редко бывает облачно. Точно окно, распахнутое в океане, оно почти никогда не заволакивается облачностью. Но это, - Марсель мотнул головой вверх, - больше всего напоминает «глаз циклона». - Глаз циклона? – переспросил Атос. - Да, так синоптики называют область высокого давления, - Марсель запнулся, сообразив, что произнесенная им фраза ровно ничего не говорит собеседнику. - Глаз бури, где всегда светит солнце. Центр бури на море. - Это мне знакомо, - к некоторому удивлению Коэна, кивнул Атос, - приходилось плавать. Это страшное и величественное зрелище, и не многие смогли потом рассказать, что им привелось увидеть. - Так вы моряк, господин Атос? - удивился Марсель. - Нет, моряка из меня не получилось. - В голосе собеседника Марсель услышал печаль. - Но море мне знакомо не понаслышке! - закончил Атос твердо.- Поэтому я могу отлично представить, что вы описываете. У вас создалось впечатление, что этот вихрь и ваше появление здесь как-то связаны между собой? - Я не думал об этом, но теперь, после ваших слов, сдается мне, что связь могла быть. Пробит временной туннель, энергия идет из Космоса, а сундук - это всего лишь камера для транспортировки. Атос слушал бормотание Марселя с таким напряжением, словно ему были адресованы откровения кого-то из Пророков. - Вы назвали этот ящик камерой для транспортировки? Если я правильно уловил вашу мысль, достаточно залезть в него, захлопнуть крышку - и в действие вступают какие-то неведомые силы, которые переносят вас в другое время? - И вы, открыв крышку, выходите уже либо у вас здесь на приграничной дороге, либо у нас в центре города !- подхватил Коэн.- Только почему этот второй сундук оказался здесь, вдали от Парижа? - Да очень просто! - рассмеялся Атос. - Карета, которая везла его на запятках, сломалась. - А кто был в карете? - Кто был в карете, мы не имеем понятия: на нее напали мародеры и пришлось их разогнать. Сундук свалился, а в нем оказалась ваша соотечественница, некая шустрая дама, которая назвалась Ора де Бриссак. Теперь я склонен думать, что в карете могла и вправду ехать герцогиня, носящая это имя. Охрана могла успеть увести ее. Если вся эта история не была от начала и до конца задумана для вашего сюда появления. - Ничего себе инсценировочка получается! - ахнул Марсель. - Я ничего не утверждаю, я просто пытаюсь анализировать ситуацию. Если ее вообще можно осмыслить. - Атос вздохнул. - А вам не кажется, что произошла какая-то ошибка? Может, просто поломка этого транспорта будущего, и мы оказались на дороге в неподходящий момент? - Марселю казалось, что это самое реальное объяснение. Или ему так хотелось думать... - Я не разбираюсь в том, что смогут придумать в отдаленном будущем, господин Коэн, - устало произнес Атос. - И к тому же я так устал, что уже ничего не соображаю. Давайте спать. Может, во сне мы найдем решение. Они действительно уснули, едва только прилегли. Атосу вряд ли удалось придумать, как выйти из положения. Ему просто ничего не снилось, что бывало с ним не часто. Марсель же увидел себя со стороны на дне чудовищного колодца в небесах. Он был в незримом центре гигантской трубы, и она вращалась вдоль оси с немыслимой скоростью. Вот почему внутренняя поверхность представляется глазу плотной и блестящей: глаз не в состоянии уловить эту скорость, и тучи выглядят сплошной и гладкой поверхностью. Нет сомнений: это туннель для связи миров! Где же сундук? Он должен немедленно залезть в него! В ту же минуту Марсель проснулся: на заднем дворе пропел петух.
Стелла: - То есть как это « ограбить полицию»! Вы в своем уме, Жюссак? Кстати, как вас зовут? Мне надоело вас по фамилии звать: у нас так не принято. - А у нас не принято: по имени! - сердито огрызнулся француз.- Мы с вами знакомы без году неделя. Пока и фамилии вам хватит, мадам. Лучше давайте посмотрим, куда утащили наш сундук. - Пока, наверное, в городское отделение полиции. А оттуда и в Иерусалим могут. - Это далеко отсюда? - Иерусалим? Полтора часа на автобусе. - На чем? - вытаращил глаза де Жюссак.- Вы что, намерены дожидаться, пока его в Иерусалим увезут? Ведите меня в ваше отделение полиции, - он решительно подхватил под руку Светлану. - Осторожнее! Вы мне синяки оставите! - она попыталась вырваться, но хватка была железная. - Я полицию позову! - попробовала угрожать женщина, но можно ли напугать органами правопорядка человека, который в некотором роде и был полицейским бригадиром при особе кардинала? - А вот господин Атос был повежливее вас, когда я у него на лошади ехала,- нашлась Светлана. - Атос? Вез вас в седле? - Жюссак расхохотался. - Вам это приснилось, мадам? - Именно он! А что тут необычного? - Все! Атос не выносит женского общества! - А меня сам пригласил! - безаппеляционно заявила дама, давая понять, что сомнения в этом вопросе бессмысленны. - Погодите же минуточку! Пешком долго идти: подождем автобус. Жюссак хотел было заявить, что автобус ему ни к чему, он и верхом успеет, но в эту минуту рядом с ним остановилось что-то, похожее на огромную карету, в которой разместилось множество людей. Светлана толкнула вперед гвардейца; он не успел возразить ни слова, когда Светлана прошипела ему в спину: - Проходите вперед и садитесь на свободное место. Я возьму билеты. Бедняга подчинился как автомат и, пройдя неверным шагом к свободному сиденью, потрясенно опустился на него. Минуту спустя Светлана догнала его и, бесцеремонно толкнув, заставила подвинуться к окну. Облегченно вздохнув, она уселась рядом. - Ехать тут всего ничего, но не нестись же по такой жаре. А тут прохладно и тебя еще и везут! - она хихикнула. В чудесной карете, что двигалась сама, и вправду было прохладно. - А о чем вы с кучером договаривались ? - не выдержал Жюссак. - С кучером? Ой, уморили !- Светлана едва не рассмеялась на весь автобус. - Это водитель. Я у него билеты покупала. Ну, оплатила наш проезд. - И, увидев, что он собрался вытащить кошелек, заинтересовалась не на шутку. - А какие у вас деньги в нем, сударь? Увидев, что у него за наличность, она только глубоко вздохнула: - Ваш кардинал вас отлично обеспечил, господин гвардеец. У вас тут несколько тысяч евро и кредитка. Мы не пропадем! Светлана тут же сообразила, что проблема жилья решена на ближайшие недели. Квартиру она снимет, а с кем она в ней будет жить - это уже ее личное дело. Главное, крышу над головой они найдут. И есть-пить тоже будет на что. Важно не терять головы и расходовать средства разумно. Умеючи, можно и пару месяцев протянуть. Можно было бы и на старую квартиру вернуться, раз есть чем хозяину долг заплатить, но лучше, чтобы их никто не знал. За время, что будет в их распоряжении, можно придумать, как добыть сундук. Высветилось табло с диковинными буквами, и автобус остановился. Кучер- водитель проговорил незнакомые имена, и они поспешно вышли из экипажа. - Нам - сюда. - Светлана махнула рукой на противоположную сторону, где за облезшими от коры стволами деревьев пряталось приземистое здание. - Это - наша полиция, - пояснила она. - Мы не войдем туда. Покрутимся в парке вокруг, приглядимся, что к чему. Может, его еще и не привезли. Сундук привезли минут через десять. Сидя в парке напротив, Светлана и Жюссак могли созерцать, как его сгружали с помощью лебедки. - Интересно, а Портосу понадобилась бы помощь кого-либо, чтобы спустить ее с грузовика? - спросила Света больше для того, чтобы нарушить молчание, чем из любопытства. - Портос сам не хуже этой машины!- пожал плечами Жюссак. - Только ему и под силу таскать такие тяжести. О том, что эта живая машина еще и опасный фехтовальщик, Жюссак говорить не стал: зачем рассыпать комплименты врагам? - Ну, и как вы намерены выкрасть этот ящик, господин офицер? - поддела его Светлана. - А я и не собираюсь его красть! - мрачно ответил Жюссак. - Он сам меня украдет! Квартиру они нашли довольно быстро. Жалкая мебель все же давала им минимальный уют. Нашлись кровать и потрепанный диван. На кухне был стол и три колченогих стула. - Это какие-то отвратительные трущобы! - Жюссак ходил от стены к стене и качал головой. - Бросьте, господин офицер! - разозлилась женщина.- Можно подумать, что в вашем Париже вас ждут хоромы. Или ваш кардинал каждому из вас обеспечил дворец? На этом диване вы отоспитесь лучше, чем на ваших перинах. И клопов в Израиле нет! Они от нашей жары дохнут. Зато у нас есть кухня и три стула - можем принимать гостя. «Только гостей мне здесь и не хватало для полного счастья!» - подумал Жюссак и словно впервые посмотрел на свою знакомую глазами мужчины. А ведь и вправду хороша! Как раз в его вкусе. Но закрутить роман не было желания. Может, кому-то и было бы интересно здесь остаться, но не ему. Он не чувствовал себя здесь человеком, взрослым мужчиной. Кое-как наладив свой быт, они начали охоту за сундуком. К их полному изумлению, его не стали затаскивать в помещение, а просто выставили около него охрану. Де Жюссак не мог понять такой халатности, но Светлана подозревала, что сундук попросту не пройдет в двери, а ломать стену никому не хотелось; все равно сей раритет увезут в столицу, вот там пусть и ломают голову, как его охранять. Парк напротив здания полиции давно был облюбован жителями города для пикников. Поэтому Светлане и Жюссаку проще простого было, затесавшись в толпе с мангалами, следить, как и когда меняется караул у сундука. Наилучшим временем для бегства была ночь. Отвлечь охрану несложно. Нужна всего пара минут, чтобы Жюссак успел открыть сундук и влезть в него. Проблема лишь в том, как раздобыть ключи, потому что кто-то догадливый навесил на петли тяжеленный замок. Так прошло еще несколько дней. Француз стал невыносим: он придирался к каждой мелочи, ему все было не так: и жара, и еда, и то, что вода не лилась из душа (премудрости сантехники он освоил моментально). Старенький холодильник исправно тянул свою песню, охлаждая кока-колу и полуфабрикаты, которыми его набили. Жюссак периодически глушил кока-колу и вина «Кармель», отдавая должное местным сортам, но мало-помалу наливался злобой и нетерпением. От похода в магазин он отказался категорически, считая недостойным дворянина таскание сумок и кульков. Зато телевизор его увлек не на шутку. Он переключал программы без всякой цели и логики, пока не набрел на французский канал. То, что он увидел и узнал, добило беднягу. О нем и о сундуке никто не знал. Франция жила своей жизнью, бесконечно далекая как от своей истории, так и от проблем крохотного Израиля. Благополучная с виду страна, сытая и спокойная: такой увидел он свою родину. И преисполнился гордости; значит, не зря кардинал Ришелье закладывал основы государственности. И он, де Жюссак, королевский гвардеец, как умел помогал ему! Желание вернуться просто захлестнуло француза; ждать стало выше его сил. Не дожидаясь Светланы, он отправился к зданию полиции. И вовремя! Вокруг сундука крутились какие-то люди, но его это не волновало: главное, сундук был открыт! Жюссак рванул вперед. Он и не подозревал, что может так бегать. Он не слышал криков за спиной, он расталкивал и отшвыривал каких-то людей и, задыхаясь, на пределе сил, одним прыжком влетел в сундук, захлопнул крышку и ногтями вцепился в металлические скрепы, не давая ее открыть. Потом он почувствовал, как ослабло сопротивление снаружи, и он куда-то провалился. Действительность исчезла. Время прекратило свой бег. Цепенея от страха оказаться в том месте, откуда он удрал, Жюссак, наконец, решился и толкнул крышку кверху. Она поддалась без проблем. Он вылез и узнал кабинет кардинала.
Стелла: «Петухи! Откуда здесь петухи?»- он просыпался медленно и неохотно. Ощущение того, что разгадка рядом, не оставляло Марселя, и он старался оттянуть миг пробуждения. - Господин де Коэн, не пора ли вставать? Вы проспите все чудеса на свете! - насмешливая физиономия д'Артаньяна возникла перед глазами. - Вы хотите путешествовать натощак? - Э, нет!- Марсель живо вскочил. - Подождите, я с вами! - Так-то лучше. Пошли, а не то наш с вами завтрак достанется Портосу. А я не обещаю вам, что до вечера нам удастся что-то перехватить. -Есть что-нибудь новое, господин дАртаньян? - Марсель торопливо одевался. - Новое? Не думаю! Вот вы совещались с Атосом вчера до глубокой ночи; придумали, что... - гасконец замолчал на полуслове: он поднял голову к небу и узрел состояние небес. - Что за дьявольщина? - в голосе его мелькнули страх и растерянность. Коэн тоже глянул вверх, и его кольнуло нехорошее предчувствие: колодец ощутимо съежился в размерах, и скорость вращения его уменьшилась; отчетливо заметны стали несущиеся тучи. «Зверь насытился и обленился». От этой мысли ему стало совсем не по себе: этак ворота, чего доброго, захлопнутся и он останется по эту сторону шлагбаума навсегда. - Что это с небом? – нахмурился гасконец. - Буря идет, что ли? Вы когда -нибудь видели такое, сударь? Похоже, надо уносить отсюда ноги! - лейтенант и не думал скрывать свой испуг. Это же не люди, с которыми он знал, как бороться; это природное явление, перед которым все они бессильны! - Я видел и догадываюсь, к чему это все! - Марсель был напуган совсем другим. - Где господин Атос? - Я здесь, - мушкетер появился в дверях, на ходу застегивая камзол. Вместо слов Марсель просто указал ему вверх. Атос, закинув голову, с минуту наблюдал за небом, потом повернулся к Коэну. - Вращение замедлилось, вы это хотели сказать? Марсель кивнул головой. - Значит, мне не померещилось. Вы видите то же самое. Что вы думаете об этом? Атос чуть пожал плечами: - Похоже, что ваши шансы падают, друг мой. - Но я не хочу оставаться здесь навсегда! - возопил бедняга. - Где сундук? - Там, где мы его и оставили: на дворе, рядом с каретой. Слава Богу, ее починили, и мы можем продолжать путь. - Но без меня! - решительно заявил Марсель. Перспектива остаться в семнадцатом веке уже не казалась ему столь привлекательной: это ведь могло оказаться до конца жизни. - И что вы хотите сделать? - Арамис тоже вышел к друзьями и тихо стоял, пощипывая мочку уха. - Что-что! - невежливо буркнул Коэн. - А сундук для чего? - Боюсь, что вам не удастся им воспользоваться, господин де Коэн, - вздохнул Арамис. - Взгляните сами. Пока друзья беседовали и созерцали небеса, в открытые ворота придорожного трактира, где они остановились, въехал внушительный отряд вооруженных людей в форме кардинальской стражи во главе с Ла Удиньером. - Сдайте ваши шпаги, господа! Видя, что никто не спешит подчиняться, Ла Удиньер вытянул из-за отворота рукава сложенный вдвое приказ. - Именем короля! Атос молча пожал плечами и, прежде чем ему успели помешать, переломил шпагу о колено. Остальные просто не успели последовать его примеру: их скрутили в одну минуту. - Атос, в этот раз неподчинение не сойдет вам с рук, - довольно улыбнулся Ла Удиньер. - Этот приказ подписан королем! - Но за его спиной стоял господин кардинал, - невозмутимый мушкетер олицетворял собой статую спокойствия. - Отдайте шпагу! - Я слишком дорожу своей шпагой, чтобы разбрасываться даже ее обломками. - Дело ваше, но тем хуже для вас. - Говоря так, Ла Удиньер не был уверен, что все это окончится плохо для мушкетера. С некоторых пор в Париже поговаривали, что Атос решился выйти из тени, в которой находился последние десять лет, и блеск его имени многих заставит относится к нему с особым почтением. Тем временем сундук усилиями шестерых гвардейцев водрузили на запятки кареты, впрягли в нее четверку лошадей, и кортеж, состоящий из гвардейцев, арестованных мушкетеров, их слуг и Коэна, которого в суматохе приняли за слугу, тронулся по направлению к Парижу. Подставы на дороге были обеспечены, и отряд двигался настолько быстро, насколько позволяла карета. Д'Артаньян даже выторговал у Ла Удиньера разрешение посадить Марселя в карету под тем предлогом, что у бедняги приступ лихорадки и в седле он не удержится. У Марселя и вправду была лихорадка: он поглядывал на небо из окна кареты, проклинал несусветную тряску и мечтал о душе. Париж встретил их проливным дождем. Карета заехала на внутренний двор Пале- Кардиналь, сундук сняли, поспешно унесли внутрь дворца... Про Марселя снова забыли, но это не значило, что его пропустили во дворец. Он стоял в полной растерянности, промокший до нитки, не зная, куда податься без гроша в кармане. Мушкетеры были под арестом, их увели еще раньше, и бедный Марсель уныло уселся на какой-то каменной тумбе. Так прошло часа три. - Вам не надоело тут сидеть как греческой губке, собирая на себя все хляби небесные? - такой знакомый голос заставил Коэна вскочить. Атос, улыбаясь в усы, протягивал ему руку. Другая была занята поводьями коня. - Поедем ко мне, а то вы и впрямь разболеетесь. Памятуя, что в книге Атос жил где-то неподалеку, Марсель с радостью принял предложение. Мушкетер великодушно дал ему возможность усесться позади себя, и через четверть часа они уже были на месте. Пока Марсель переодевался в халат мушкетера, тот знаками отдал распоряжения своему слуге. - Сейчас будет ужин. Гримо уже принес все из трактира, у него не было времени готовить, но не сомневаюсь, что накормит он нас отменно. - Господин Атос, я не знаю, как вас благодарить. Без вашего любезного приглашения я бы и вправду вынужден был бы ночевать в какой-нибудь подворотне... - Где вы бы не дожили до утра, милейший, - без тени насмешки закончил за него Атос. - Вам в Париже одному не выжить. Со шпагой вы вряд ли дружите. - И с кинжалом - тоже. Впрочем, я недурно стреляю. - Ну, для этого надо как минимум иметь оружие... Так что мы с друзьями пока вас никуда не отпустим. Я сильно подозреваю, что у вас превратное представление о нашем мире. Только по книгам, которые вы читали. - В книгах все это выглядит куда красивее. И аромат не тот, что на улицах Парижа. Атос рассмеялся неожиданно весело и так заразительно, что Марсель не удержался и стал ему вторить. - Ну, вы так смеетесь, что сразу видно, что вы ничего не опасаетесь! - заявил д'Артаньян, заходя в комнату без стука. - Над чем смеетесь, господа? - Д'Артаньян, вас отпустили? - обрадовался Марсель. - Да куда они денутся! Отпустили всех, да еще приказали найти вас, Марсель! - Меня? Зачем? - Марселю стало не по себе. - Жюссак объявился! - Что? - Собственной персоной! У кардинала в кабинете. Тот чуть в обморок не упал, увидев, как из доставленного сундука вылезает его гвардеец. - Откуда вы это все знаете? - Да я как раз и был туда зван для допроса. С вами, Атос, - дАртаньян широко улыбнулся, - он предпочитает не связываться. - У меня тоже нет особого желания иметь с ним дело, - сухо заметил Атос. - А что до господина Коэна, то мы найдем его не раньше завтрашнего дня. И только после того, как убедимся, что сундук еще работает. Д'Артаньян, присоединяйтесь к нам. - С удовольствием, Атос. - У кардинала вас не кормили? - Арестанта? - хитро улыбнулся гасконец. - Я был рад и тому, что вышел от Его Преосвященства под дождь один-одинешенек.
Стелла: После обеда д'Артаньян и Атос устроились в гостиной, а Марселя отправили в спальню мушкетера отсыпаться. Дверь закрывалась плотно, и он не слышал, о чем беседовали друзья. Глаза у него слипались уже давненько, в постели было тепло и уютно, хотя матрац не был слишком мягок, а одеяло не слишком теплым. Но камин в комнате грел отлично, и Марсель погрузился в спасительный сон. - Что будем делать с этим парнем, Атос? - д'Артаньян в упор посмотрел на товарища.- Вы ему верите? - А вы нет, д'Артаньян? - Атос, прищурившись, рассматривал шамбертен в изысканном бокале. - Я не так учен, как вы с Арамисом, чтобы делать окончательные выводы. Он мне симпатичен, но в нем есть много странного и непонятного. - Еще бы! Вы, попав на четыреста лет назад, были бы меньше заметны в толпе, чем этот молодой человек, оказавшийся у нас. Видимо, прогресс ускоряется, и нам просто не дано понять то, что для него - повседневность. Пусть отдохнет, я потом с ним поговорю. Во всяком случае, надо помочь ему вернуться. Д'Артаньян, а где сейчас этот проклятый сундук? Я боюсь, как бы кардинал не задумал его уничтожить. Не дело, чтобы этот человек оставался у нас слишком долго. - А если он захочет остаться? - Вот этого и нельзя допустить! Но не думаю, что ему уж так приглянется Париж. Ему здесь пока не по себе. Так вы мне не ответили: где сундук? - Пока у кардинала в кабинете. Его облюбовали кошки его светлости. - Отлично! Тогда он его никуда не денет. - Атос довольно потер руки. - Вечером встречаемся у меня: Арамис и Портос тоже будут. Как у нас с дежурствами? - Я попрошу Феррюсака, чтобы он так распределил нас, чтобы с нашим пришельцем все время кто-то был. - Вы ловите на лету мои мысли: именно об этом я и хотел вас просить позаботиться. - Атос встал и подошел к окну. Тучи уже не двигались с такой скоростью, да и само ощущение колодца уже не было таким определенным. Края этого гигантского образования словно растрепались, стали походить на обычные тучи. «Бедный Марсель, чего доброго, еще день - и ему от нас не уйти!» - подумал Атос. Он обернулся к лейтенанту: - Идите, друг мой, отдохните. Я, пожалуй, тоже сосну часок-другой. Сдается мне, нам сегодня предстоит веселая ночь. К вечеру Марсель был уже более-менее в норме. И все бы ничего, но его охватило странное возбуждение. Этакое предстартовое состояние, знакомое тому, кто бывал в опасных переделках. Он метался по маленькой квартирке, путался под ногами у Гримо, который возился на кухне и одновременно накрывал на стол, и не знал, куда себя приткнуть и чем заняться. Он попытался было помочь слуге, но Атос так на него посмотрел, что Марсель невольно съежился под его взглядом. - Я не знаю, что принято у вас, но у нас не принято, чтобы гость помогал слуге хозяина накрывать стол к обеду, - холодно пояснил граф. - Идите сюда, садитесь и давайте поговорим. Может статься, что у нас никогда больше не будет на это времени. Расскажите мне о себе и о своем мире, - и увидев недоумевающие глаза Коэна, успокаивающе поднял руку. - Не принимайте меня за человека, не понимающего, о чем он просит. Я прекрасно сознаю, что в короткой беседе мало что расскажешь и объяснишь. И, тем не менее, прошу вас, расскажите о том, что вам самому кажется интересным. - Я могу вам рассказать о себе, о своей стране, о других странах. - Рассказывайте все, что вам покажется важным и значительным. Единственная просьба: когда придут мои друзья, сменим тему беседы. - Почему? - поразился Марсель. - Мне не хочется, чтобы у них впоследствии возникали сомнения в том, что у них все в порядке с головой. Поверьте, меня ведет не простое любопытство: я давно и очень сильно разочаровался в своей жизни. Я не хочу, чтобы что-то похожее произошло и с ними: они еще слишком молоды. - Вы считаете себя стариком, господин Атос? Сколько же вам лет? - Тридцать. Но дело не в прожитых годах, а в сумме опыта, который вам дала ваша жизнь… Рассказывайте, мой друг, рассказывайте же! Все время, пока Марсель старательно живописал мушкетеру свою жизнь в маленькой жаркой стране, тот слушал, пожирая его глазами. Потом стал расспрашивать об Иерусалиме - и невольно выдал не только свою заинтересованность городом, но и некоторые познания, похожие на наблюдения очевидца. - Вы бывали в Вечном городе? - не удержался Марель от вопроса. - Пришлось. Я был совсем мальчишкой, когда попал туда, - признался мушкетер, опустив глаза. Тень воспоминания прошла по его лицу. Марсель замолчал, не решаясь расспрашивать. Он на минуту отвлекся и отчетливо уяснил себе всю нереальность ситуации: он, Марсель Коэн, сидит в квартире графа де Ла Фер в Париже 17 века и рассказывает гостеприимному хозяину о современном Израиле, о мире, где так и не наступил мир, о людях, летающих по воздуху, носящихся по земле, плывущих под водой и способных за мгновение уничтожить полмира. Эта картина потом мучила его до конца жизни: всполохи огня из камина пляшут на чеканных чертах лица собеседника, отсвечивают алым в полных вина бокалах, искрятся в драгоценных камнях на эфесе прикованной к стене шпаги... Внезапно на лестнице зазвучали молодые голоса, и все закончилось. Веселая компания появилась на пороге. - Атос, мы не с пустыми руками! - провозгласил Портос, потрясая несколькими бутылями вина. - Дружище, я запаслив! Но, не страшно: лишнее вино нам не помешает!- согласился Атос. И пир начался. Потом Марсель не мог вспомнить, как он закончился. Вернее, закончился он далеко за полночь и уже без него. Портос пристроил его на кушетке в гостиной, а мушкетеры продолжали отмечать возвращение. Разошлись ближе к рассвету. Пьян был даже Атос.
Стелла: Утро как утро! Такое же, как бывает и дома, когда с утра моросит мелкий дождик. Когда не хочется вылезать из постели, а мама кричит из кухни: «Марси, ты идешь, наконец? Я дважды разогревать не стану!» Здесь никто не кричал, Гримо двигался бесшумно, но внутренний будильник уже прозвенел: « Подъем!» И одновременно с будильником прозвучали шаги на лестничной площадке: тяжелая и неуклюжая поступь ног, обутых в сапоги не по размеру. Это была стража! Кто-то заложил Коэна, подослав ее прямо к Атосу. Атос вышел из спальни с таким видом, словно он и не ложился. Если бы не темные круги под глазами, ничто бы не указывало на вчерашнюю пьянку. «Однако же! – с завистью подумал Марсель. - Вот что значат богатая практика и могучее здоровье!» Сам он себя чувствовал омерзительно. Атос сделал знак Гримо открыть дверь, и в прихожую ввалились пятеро мужланов из городской стражи. Хозяин дома, чуть изогнув бровь, оглядел незваных гостей. - Что вам угодно, уважаемые? - У вас здесь прячется государственный преступник. - Кто вам такое сказал? - Нам приказано арестовать и препроводить в ратушу господина Марселя… Коэни. - Чей приказ? - Господина прево. - Я бы рад вам посодействовать, но господина Коэни здесь нет .- Атос сохранял невозмутимый и какой-то сонный вид. - Как нет? А этот господин? - начальник патруля указал на Марселя. - Этого господина зовут иначе. - Как бы его не звали, он пойдет с нами. Одевайтесь сударь! - кивнул страж Марселю. Тот растеряно посмотрел на графа, но Атос успокаивающе кивнул ему. - Если вы так настаиваете, я не возражаю. Но предупреждаю, что пойду с вами. Я не могу допустить, чтобы молодой человек, который является моим гостем, плутал по Парижу, с которым плохо знаком. - С этими словами мушкетер накинул форменный плащ, прицепил шпагу и взял перчатки и шляпу, поданные Гримо. - Ну, что же, идем! В ратуше их ждали. Точнее, ждали Коэна, но не Атоса. Как когда-то, перед свиданием д’Артаньяна с кардиналом, Атос сказал, что друзья будут дожидаться его выхода, так и здесь Атос все с тем же неподражаемо-спокойным видом заявил, что дождется Марселя. Строить из себя героя Марселю не хотелось; во имя чего? Разве только гордость и заставляла его делать вид, что ему все нипочем. Обычный парень, он влип в дурацкую историю, для которой не имел ни подготовки, ни знаний. Когда-то он читал фантастическую повесть каких-то русско-еврейских писателей, о том, как специально обученный и натренированный главный герой попал в такой средневековый мир на другой планете. И Марсель отлично запомнил, как ему там было не просто, хотя там были и другие люди с Земли. А здесь он был один-одинешенек, и, кроме Атоса и его друзей, никому не нужен. Да и нужен ли он им? Скорее всего, ими просто руководит сочувствие и желание помочь сверстнику и тоже французу. А кардинал? Зачем он ему понадобился? Пока до Ришелье дело не дошло, Марсель не особо тревожился. Но если его переправят к кардиналу, тогда Атос не поможет. Не поможет даже король. Он вспомнил, что церковь по сей день не гнушается аутодафе. Его запросто могут обвинить, как колдуна и еще и иудея в придачу. Марсель поежился, стало совсем неуютно. О том, чтобы рассказать прево правду, не могло быть и речи! То, что он рассказывал прошлым вечером Атосу, останется только между ними: это не для всякого человека правда. Арамису, помня, что тот потом станет иезуитом, он никогда бы такое не доверил. Портос бы решил, что ему рассказывают рождественскую сказку, а д'Артаньян просто сказал бы, что у Марселя богатая фантазия. И каждый из них наверняка уже объяснил себе, как мог, появление Коэна из сундука. Парижский прево оказался симпатичным толстячком, которому совсем не улыбалось заниматься таким тягостным и непонятным делом. Поэтому, расспросив арестованного, он уяснил себе прежде всего один факт: это слишком сложно для его ума. Это все - высшие политические сферы. Кардинал в этом заинтересован, вот пусть этого парня к нему и отведут. Его же функция - королевский судья. Выносить свое решение без Его Преосвященства он поостережется: никогда не знаешь, что на уме у Первого министра! Этот парень признал, что его зовут Марсель Коэн (одна фамилия уже чего стоит!) и что он гость господина Атоса. В приказе - скорее всего описка, вот этот чертов мушкетер и прицепился. Прево подошел к окну и выглянул наружу: господин мушкетер прогуливался взад-вперед по площади. Что-то знакомое почудилось ему в этой фигуре. Судья вгляделся: Ангерран де Ла Фер собственной персоной! Он поспешно перекрестился и с опозданием сообразил: это сын! Так вот где обретается пропавший бесследно наследник! В мушкетеры подался. Впрочем, и вправду, пусть этим графским гостем занимается сам кардинал. Прево поспешно черкнул пару строк и позвонил. Но на пороге вместо стражи появился сам граф. «Это уже слишком! Нахальство и высокомерие этих вельмож не имеет границ!» - мысленно взвыл чиновник, но вслух только поинтересовался, что угодно господину мушкетеру. - Я обязуюсь отконвоировать этого господина по вашему предписанию! - без обиняков заявил мушкетер. - Я не стану поручать его вам, чтобы вы помогли ему скрыться! - возразил прево, мысленно проклиная всех мушкетеров, гвардейцев и кардинала в придачу. - Если я берусь за что-нибудь, сударь, я это выполняю. - Высокомерие королевского телохранителя было непереносимо. - Мое имя вам порукой? - Какое имя? - не утерпел прево. Атос вздрогнул. - Вам важно знать мое истинное имя? Прево опустил глаза. - Я знавал вашего батюшку. - Тогда о чем речь, господин прево? - Возьмите! - судья протянул приказ. - Не заставляйте меня пожалеть об этом. Атос пожал плечами, выражая полное пренебрежение к судейским с их заботами и опасениями, и величественной поступью удалился, сделав знак потрясенному Марселю следовать за ним. Прево тяжело плюхнулся в кресло.
Стелла: Кардинал не заставил Коэна ждать. Он беспокойно ходил по кабинету, весь во власти нетерпения: не приведи бог упустить и этого пришельца из сундука, как упустили уже эту мнимую герцогиню! И Ришелье моментами напоминал своего любимого кота, который облизывается в предвкушении любимого лакомства. Усы Его Высокопреосвященства воинственно топорщились при мысли, какие сведения ему может поведать человек, живущий через четыре сотни лет. И среди прочих мыслей о Франции змейкой проскальзывала одна: а будут ли помнить его деяния? Марсель остановился на пороге и обернулся к Атосу. Слов у него не было, и он молча протянул руку мушкетеру. Очень хотелось сказать ему многое, о многом предупредить его и его друзей, но Атос с улыбкой приложил палец к губам, призывая к молчанию. - Атос... - Ни слова более, Марсель! Никому не надо знать свое будущее, друг мой. - Я молчу! Нет, я все равно хочу вам сказать! Вы еще будете счастливы, граф! - Пусть будет по вашему! - улыбнулся Атос. - Давайте прощаться. Я от всей души желаю вам выйти из этого кабинета в вашем городе! - Мне приснился сон! - пробормотал Марсель. - Это же чудо: познакомиться со всеми вами. - Идите, идите! А то я подумаю, что вы решили остаться у нас навечно. Слова Атоса напугали Коэна, и он, неопределенно махнув рукой, рванул дверь на себя. Кардинал в своем кабинете резко повернулся от камина, у которого грел руки. - Вы тот самый Коэн, который произвел такой переполох на дороге? - А вы тот самый великий кардинал Ришелье, деяния которого изучают во всем мире? - не без нотки почтительности задал встречный вопрос Марсель. Его не обучали этикету, и потом кардинал - не король. Ему можно задавать вопросы. Нахальство, с каким был задан вопрос, компенсировалось видимостью лести. Услышать, что ты велик и у потомков - это многого стоит. И кардинал сделал вид, что он не заметил наглости своего гостя. В отличие от Атоса, Ришелье хотел знать свое будущее. И Марселю пришлось хорошо изворачиваться, чтобы отвечая, не быть конкретным в фактах и не называть ни имен, ни событий. Общие фразы, комплименты; он проявлял недюжинные дипломатические способности, каких у себя не подозревал. - Вы действительно все это не выдумываете?- вырвалось у кардинала совсем по-детски. Было бы горько и обидно узнать под конец рассказа, что над ним решили посмеяться. А впрочем, человек этот все равно никогда и никому не расскажет правды. Эта правда слишком опасна, чтобы ее отпустить на волю. Есть Бастилия, но есть и еще более надежные места на земле. Этот шпион во времени если и выйдет из кардинальского дворца, то так, что его никто и никогда не увидит. Интересы государства требуют сохранения тайны. Пройдет едва десяток лет, и такой же тайны потребуют уже от королевской четы при рождении близнецов… - Так вы путешествовали в этом сундуке? - тоном Фомы Неверующего спросил кардинал, небрежно кивнув на транспортное средство неизвестных мастеров, на котором с удобством расположились любимцы кардинала. - Да, именно в нем, господин кардинал. Ришелье задумался не на шутку. Устроить следствие: этот человек начнет рассказывать судьям и дознавателям то, что он сам только услышал. Волна невероятных слухов и сплетен всколыхнет государство, и кто знает, чем все это закончится. Нечистый тут поучаствовал или и вправду люди будущего способны творить чудеса - это не ему, грешнику, судить. Пока что... - Кажется, вы не верите, что такое путешествие возможно? - Марсель почувствовал беспокойство при виде размышляющего Ришелье. Что-то надо было делать, пока этот сановный кот не придумал, что сотворить с Марселем. Говорят, что инстинкт самосохранения в минуты опасности заменяет человеку рассудок. И, как в его времени это сделал Жюссак, рванувший к заветному ящику, так и Марсель, смахнув кошек одним движением руки, дернул незапертую крышку, нырнул в душную темноту сундука и, изо всех сил потянув крышку на себя, с восторгом ощутил, что его куда-то уносит. Только бы попасть к себе домой! Кардинал, ошеломленный неожиданностью и быстротой маневра, растерялся настолько, что не стал звать охрану. А придя в себя и оценив обстановку, он признал, что все решилось наилучшим образом: человек исчез, словно его никогда и не было. Вот только оставались еще де Жюссак и эти мушкетеры. Ришелье выглянул за дверь: так и есть - господин Атос тут как тут. Правда, в окружении гвардейцев кардинальской охраны, но без приказа короля в стенах дворца Атос недосягаем. И если бы не Тревиль!.. И не его влияние на Людовика! О, как мечтал кардинал прижать все это проклятое дворянство, не дающее ему ни минуты покоя своими дуэлями, выходками, ссорами и бесконечными требованиями … - Вы ждете своего приятеля, господин Атос? Мушкетер поклонился. - Сожалею, но вам его не дождаться. - Он арестован? - Нет, он исчез. Вы мне не верите? Атос заглянул через плечо кардинала в его кабинет. Кошки уже не сидели на сундуке: крышка была поднята, и ящик зиял уже привычной клубящейся тьмой. Марсель отбыл на станцию назначения. Но прибыл ли? - Ваше Высокопреосвященство уже решили, что вы будете делать с этим сундуком дальше? - вдруг спросил мушкетер. - К чему этот вопрос? - Окажись я на вашем месте, - без тени почтения заговорил Атос, - я бы его уничтожил, взорвал, сжег. - Зачем?! - Что бы ни у кого не возник соблазн повторить такое путешествие. Кардинал какое-то время смотрел на Атоса в упор, но тот выдержал взгляд Ришелье, не смущаясь и не опуская глаз. «И мои друзья и я умеем хранить тайны» - прочитал Ришелье ответ в глазах Атоса. - Пожалуй, вы правы, господин Атос, - ответил он наконец. - Так будет лучше для всех и для Франции в первую очередь.
Стелла: Жара, духота и мухи тоже могут показаться благом. Особенно, если это признаки родного дома. Марсель был дома. Бедная мама, что она вынесла, когда он исчез! Что только не предполагали, какие только гипотезы не строили в ученых кругах! Теперь его замучают расспросами. Но он решил, что самое умное – заявить, что он ничего не помнит и рассказывать ему не о чем. Только бы еще найти эту де Бриссак! Ее надо предупредить, что она тоже ничего не видела и не знает. Человеку не надо знать будущего, но, получается, что и не всякое прошлое надо делать достоянием общества. Как там сказал в конце «Виконта де Бражелона» мудрый граф... в нашем мире всем - мужчинам, женщинам и королям - надлежит жить настоящим; что же касается будущего, то в будущем мы должны жить лишь для бога. А Светлана... Светлана, лежа на своем сундуке, мечтала о том, что прошло для нее, как странный сон. Сундук был безответен и безмолвен. И за поднятой крышкой больше не клубился мрак: там были аккуратно сложены Светины вещи и сверху - несколько пар маек и джинсы, которые Жюссак так и не обновил. Деньги его давно закончились, кредитка была бесполезна (Светлана не знала секретный код), но женщину не покидало суеверное чувство, что с последним потраченным шекелем должны прийти перемены; что-то хорошее должно обязательно произойти. И, на самом деле, едва положение ее стало критическим, нашлась работа: в отделении полиции понадобился переводчик. Сама судьба вела их навстречу друг другу. Им пришлось работать по одному делу. Марсель расспрашивал двоих свидетелей, едва понимающих иврит, а Светлану вызвали для перевода. Потом они пошли поесть в кафе, потом стали вспоминать прошлое, старые вещи, напоминающие о доме, о старине и прошедших временах. Светлана рассказала о странном сундуке, купленном у араба, и о том, как она прячется в него в дни обстрелов, надеясь, что ракета если и попадет в дом, то сундук ее перенесет куда-нибудь... Дальше она не продолжала, замолчала на полуслове, но было уже поздно: Марсель понял, что случай свел его с той самой « герцогиней». А дальше? А дальше все как у людей: любовь, свадьба, дети, работа, пенсия, старость... Вот только в воспоминаниях этих двух были еще и мушкетеры. Живые, молодые, неунывающие книжные герои. Но для них - совсем не книжные, а реальные, живые. Марсель помнил прощальное рукопожатие Атоса всю жизнь. Ну, а у Светланы были и свои воспоминания. КОНЕЦ
jude: Стелла, спасибо! Стелла пишет: Он вылез и узнал кабинет кардинала Так и представила Жюссака, вылезающего из сундука, и лицо монсеньора в этот момент
полная версия страницы