Форум » Наше творчество » Очередная версия событий на улице Феру » Ответить
Очередная версия событий на улице Феру
Калантэ: Название: «Улица Феру» Автор: Калантэ Фандом: «Три мушкетера» Пейринг: Атос, Портос, Арамис, авторские персонажи Размер: миди Жанр: обзор событий Статус: закончен Спасибо: Стелле, Atenae и Юлек из клуба – за то, что допинали до завершения. Примечание: первый фрагмент выкладывался, но переделан, остальное выкладывалось на другом форуме (кто уже читал – прошу пардону). Эпизодическое сходство с «Однажды в апреле» случайно, автор полностью в курсе. В общем, вот такая зарисовочка...
Ответов - 5
Калантэ: …В маленьком зале кабачка оставалось только шесть посетителей. - Арамис, вы как на иголках, - вполголоса заметил Атос, - что у вас случилось? - Ровным счетом ничего, - отозвался Арамис, - просто у меня… назначена встреча… - С дамой? – жизнерадостно осведомился Ле Бре. - Ну что вы, - Арамис слегка покраснел, - со своим духовником… Атос мимолетно улыбнулся. - Должно быть, ваш духовник страдает бессонницей… - Мушкетер прислушался к медленному бою часов, долетевшему с колокольни Сен-Сюльпис, и залпом допил вино. - Прошу извинить, господа, но я не выспался прошлой ночью, - сказал он, жестом подзывая трактирщика. Арамис с готовностью поднялся со своего табурета. - Пожалуй, нам с Вильбуа тоже пора, - согласно кивнул сидевший напротив мушкетер. – Уже бьет полночь, а завтра с утра в караул… Портос с сожалением отодвинул опустевшую бутылку. Финансовое положение трех друзей было не то чтобы критическим, но на настоящую пирушку ужин все равно не тянул (по крайней мере, с точки зрения Портоса). - Портос, вы идете? – нетерпеливо окликнул его Арамис, пока Атос расплачивался с хозяином. - Я пытаюсь, - отозвался Портос, и в самом деле пытаясь выбраться из узкой щели между краем стола и массивным деревянным табуретом. Стол зашатался, посуда отозвалась веселым звоном. – Черт побери, я чем-то зацепился… - Вы наступили себе на плащ, Портос, - слегка насмешливо пояснил Арамис, - я предупреждал, что излишняя роскошь вредна… Пока Портос выпутывался из плаща, грохоча табуретом и бренча посудой, как целый взвод посудомоек, заметно нервничающий хозяин принялся тушить свечи, а остальные направились к двери. Атос тронул Арамиса за плечо. - Друг мой, - очень тихо сказал он, - ваш духовник – весьма достойная личность, но я бы взял на себя смелость посоветовать вам не забывать у всех на виду платки с его инициалами… - Какими инициалами? – Арамис внезапно залился краской. – О чем вы, Атос? - О том, что есть люди, которым кажется, что вы – единственное препятствие на их пути к счастью. – Атос стал серьезен. – Вы знаете де Невилета? Приятеля Каюзака? Он ищет ссоры с вами. Тсс… Портос нагнал их у порога. - Доброй ночи, господа, доброй ночи! Когда за мушкетерами закрылась дверь, хозяин испустил шумный вздох облегчения. Ибо после одиннадцати часов вечера пребывание мушкетеров в трактире являлось нарушением дисциплины, и любой патруль имел право их задержать – в результате чего, как правило, приходилось чинить мебель и закупать новую посуду. Поэтому, когда с улицы донесся приглушенный плотными ставнями шум схватки, трактирщик только поспешил поплотнее задвинуть засов – но, движимый неутолимым любопытством, тут же задул последнюю свечу и приник к щели между ставнями. Мушкетеры отошли от трактира всего на несколько шагов, когда из ближайшей подворотни вынырнули шесть темных фигур; в слабом свете молодого месяца чуть серебрились кресты на плащах и поблескивали обнаженные шпаги. - Господа, вы арестованы за нарушение приказа! – Бригадир гвардейцев не успел еще договорить, как двое его подчиненных сделали резкий выпад. Вильбуа рухнул на мостовую, захлебываясь кровью; повалился как подкошенный Атос, успевший схватиться за шпагу, но не успевший выхватить ее из ножен, а мгновением позже третий гвардеец пронзил горло напарнику Вильбуа. - Мерзавцы! – крикнул Портос, обнажая шпагу. - Каюзак, вы сошли с ума! – рявкнул бригадир, в котором по голосу мушкетеры узнали де Жюссака. – Это же арест, а не убийство! Дальше события начали развиваться столь стремительно, что подглядывающий трактирщик не знал, за кем ему наблюдать. Оставшиеся на ногах мушкетеры, возможно, еще и пошли бы на переговоры, чтобы помочь своим раненым, но в планы зачинщиков это не входило. Шпаги засверкали в лунном свете. Клинок Арамиса, наткнувшись в тесноте на каменную стену, переломился почти посередине; но оставшейся длины мушкетеру хватило, чтобы круговым движением обезоружить противника и, ловко перехватив его шпагу левой рукой, нанести молниеносный удар. Гвардеец упал. Увы, это был единственный – и последний – успех мушкетеров. Портос поскользнулся на мокрых от крови булыжниках мостовой, и на него тут же навалились двое; Арамиса ударили по голове эфесом, так что в глазах все поплыло; Жюссак ранил в руку и обезоружил третьего мушкетера. Полуоглушенный Арамис краем глаза уловил мелькнувшее лезвие даги, попытался развернуться, но тело не слушалось… чья-то рука в перчатке перехватила кинжал у самой рукоятки. - Не сметь! – Окрик предназначался Невилету. - Бригадир, но… - Не сметь!!! – Жюссак был в бешенстве. – Я не убийца – и не собираюсь терпеть убийцу у себя в роте! Вы и так уже достаточно наломали дров! Потрудитесь повиноваться! Прилипший к щели трактирщик увидел, как де Невилет неохотно спрятал кинжал, и обезоруженных мушкетеров поволокли по улице. На мостовой остались лежать четыре неподвижных тела. К чести трактирщика, у него мелькнуло христианское побуждение отпереть дверь и проверить, не нуждается ли кто-нибудь из них в помощи, но опасение быть впутанным в историю и боязнь наткнуться на вернувшихся за телами гвардейцев победили. Бормоча себе под нос нечто, переводящееся на язык потомков 20 века примерно как «моя хата с краю», он проверил прочность запоров, хлебнул из первой попавшейся бутылки, чтобы успокоить нервы, и отправился наверх – спать. До площади Сен-Сюльпис пленных дотащили без приключений. Обессиленный потерей крови раненый почти не сопротивлялся, Портоса пришлось волочь втроем, а Арамиса, у которого все еще кружилась голова от удара, конвоировал Невилет, заломив руки за спину. - Не правда ли, Портос, - подал наконец голос Арамис, когда процессия поравнялась с церковной оградой, - тактика господ гвардейцев заслуживает восхищения? - Скорее виселицы! – прорычал Портос. – Нападать из-за угла – достойно лакеев! Жюссак хранил ледяное молчание – в глубине души он был согласен с мушкетерами и сейчас прикидывал, как выкручиваться из ситуации, в которую его завела самодеятельность подчиненных; но Невилет, которому не удалось осуществить план до конца, мгновенно разъярился. - Жаль, что я не успел вас прикончить! – почти прошипел он. - Так за чем же дело стало? – В голосе Арамиса было столько неприкрытой издевки, что гвардеец не выдержал. Отпустив одну руку мушкетера, он вновь схватился за кинжал. Именно этого и добивался Арамис. Молниеносный удар локтем снизу в горло – и Невилет опрокинулся на мостовую; следующий удар пришелся в переносицу одному из конвоиров Портоса. Великан вырвался, схватил в охапку Каюзака и с силой швырнул его прямо на Жюссака; оба покатились наземь. Арамис метнулся к ограде и толкнул неприметную калитку, тонущую в тени густой листвы церковного сада. - Сюда, Портос! Ле Бре! Они успели проскочить в калитку; ринувшегося следом последнего оставшегося на ногах гвардейца Портос «приласкал» мощным ударом прямо в лоб, отчего тот с размаху сел на булыжники, и Арамис быстро задвинул засов. Из-за ограды понеслись яростные проклятия. - Арамис, вы гений, - пропыхтел Портос.- Куда теперь? - За мной. Помогите Ле Бре. Следом за Арамисом они пробежали насквозь церковный сад, весь в пятнах лунного света; еще одна незаметная калитка вывела их на улицу Сервандони. - Ле Бре, вы сможете добраться до дому? - Смогу, - выдохнул мушкетер. – А вы… - Мы возвращаемся. Там остался Атос. – Арамис скрипнул зубами при мысли, что они могут найти, вернувшись на место стычки. – Удачи. - И вам! - Скорее, Портос! Друзья почти бежали, подгоняемые мыслью о том, что Атос в лучшем случае истекает кровью, а в худшем… в худшем гвардейцы могли вернуться на место драки раньше их. Об этом не хотелось даже думать. Ну улице Феру почти ничего не изменилось. Равнодушный свет месяца все так же лился на окровавленную мостовую, но теперь лежали только трое – четвертый, по-видимому, был еще жив, так как сумел добраться до стены дома и теперь полулежал, привалившись к ней левым плечом. - Атос! – Арамис опустился на колени перед другом, не замечая, что пачкает в крови штаны и полу плаща. – Атос, вы меня слышите? Атос! Мушкетер не отвечал; в лунном свете его лицо казалось белее кружевного воротника, а правый рукав камзола – черным от пропитавшей его крови. - Он без сознания. – Арамис оглянулся через плечо. – Портос, а остальные? Вильбуа? - Мертвы, - мрачно ответил Портос. – Мы не можем оставить их тут… - Им уже все равно, - сквозь зубы проговорил Арамис, - да простит мне Бог эти слова, но мы должны спасти Атоса… Мы вернемся, когда сможем. В эту секунду веки Атоса дрогнули. - Арамис… - с трудом выговорил он, увидев склонившегося над ним друга, и попытался приподняться, но скрипнул зубами и снова откинулся на стену. – Сейчас… - Молчите, Атос! Портос, осторожнее… Портос поднял раненого на руки, но, как ни бережно он это сделал, Атос глухо охнул от боли и снова потерял сознание. С рукава мушкетера срывались тяжелые темные капли, разбрызгиваясь на мостовой. - Проклятие… - выругался Портос. К счастью, до дома, в котором квартировал Атос, было рукой подать; заспанный Гримо открыл дверь, не спрашивая, кто там, и в испуге шарахнулся, спросонья не узнав Портоса. Гигант оттолкнул его плечом и почти бегом устремился вверх по лестнице. Арамис запер дверь и поспешил следом. - Гримо, очнитесь! Воды, полотна, света, живо! Портос с величайшей осторожностью опустил бесчувственного друга на постель и принялся расстегивать на нем камзол. Арамис, отстранив великана и жестом приказав Гримо светить, вынул кинжал и вспорол рукав. Мокрая от крови ткань поддавалась неохотно; с рубашкой дело пошло легче, и мушкетер обнажил плечо Атоса и рану. - Черт, он истекает кровью… Гримо, не дожидаясь указаний, торопливо смывал кровь. Шпага гвардейца – кажется, это был Каюзак – вошла в плечо сбоку: видимо, удар был нанесен, когда Атос еще не успел повернуться к нападавшему. Но вот насколько глубоко она проникла… Атос снова открыл глаза. - Арамис… - свистящим шепотом выдохнул он. – Простите… предупреждение… запоздало… - Вздор, чепуха… - Арамис быстро пожал руку друга. Атос сделал попытку шевельнуться, стиснул зубы, серея от боли, и прикрыл глаза – при малейшем движении в плече словно поворачивалось раскаленное острие. На лбу раненого выступили крупные капли пота. - О чем это он? – тревожно спросил Портос. - Неважно, – отмахнулся Арамис. – Атос, держитесь … мне нужно остановить кровь… - Делайте… что надо… и не бойтесь… - не открывая глаз, прошептал Атос. Слуга мушкетера не раз сталкивался с подобными ситуациями, поэтому в хозяйстве Гримо нашлись и готовые бинты, и корпия. Арамис закусил губу и приступил к делу. Тампон, бинт… скорее по наитию, чем осознанно, Арамис прибинтовал плечо к телу, чтобы меньше беспокоить рану, и тыльной стороной ладони утер лицо. Атос вытерпел все молча, только на скулах ходили желваки. На повязке тут же проступила кровь, но увеличивалось пятно медленно. - Арамис… - мушкетер говорил медленно и с трудом, - ни слова… капитану… - Черт побери, Атос, - Портос сжал кулаки, - но ведь это же убийство! Губы Атоса тронула слабая улыбка. - Вы хотите… пожаловаться… королю? Это личные… счеты… причем… не наши… - Атос прав, - сумрачно сказал Арамис. – Это личные счеты, и мы сами с ними разберемся. Думаю, Жюссак тоже не станет жаловаться. Это не в его интересах – иначе всплывут обстоятельства драки, а они для господ гвардейцев нелестны… - Так что, нас просто пытались арестовать? – буркнул Портос. - Вот именно. Если история выплывет – нас просто пытались арестовать. В глазах капитана я предпочитаю выглядеть нарушителем дисциплины, а не ребенком, ябедничающим на обидчиков… Атос устало опустил ресницы, давая понять, что полностью согласен. - Арамис… могу я… просить вас… об одолжении? - Все, что угодно, Атос, - Арамис подсел на краешек постели, взял у Гримо мокрое полотенце и обтер лоб Атоса. - Оставьте… мне… Каюзака… - Разумеется. – Арамис бросил встревоженный взгляд на повязку – пятно крови продолжало расползаться по бинтам. – А вы мне – Невилета. Идет? - Охотно. Гримо бесшумно возник рядом со стаканом бургундского в руках. Пока Гримо, бережно поддерживая голову своего господина, помогал ему напиться, Арамис жестом отозвал Портоса в сторону. - Кровотечение не останавливается, - очень тихо сказал он. – Атосу нужен лекарь. И как можно скорее. - Может быть, лекарь де Тревиля… - начал было Портос, но Арамис отрицательно мотнул головой. - Ни в коем случае… Тревиль ничего не должен знать. Вы помните, бедняга Вильбуа рассказывал про поселившегося по соседству с ним греческого священника? Лицо Портоса просветлело. - Верно, помню! Говорили, что он искусный хирург и не так давно спас какого-то бедолагу, которому почти перерезали глотку… Но я думал, что это просто слухи… - Это не слухи, - отрезал Арамис, - лекарь моей… моего духовника тоже о нем рассказывал. Это наш шанс. Правда, я слышал, что мэтр Стефанидес практикует весьма неохотно… - Я приведу его, - твердо сказал Портос. - Вы уверены, что сумеете его уговорить? Восклицание Гримо заставило их обернуться. - Что? – Арамис стремительно шагнул к кровати. Атос снова был без сознания, и алое пятно растеклось уже на половину повязки. - Обморок, - односложно ответил Гримо. – Нужен врач. Друзья переглянулись. - Я его приведу, - повторил Портос. – Лучше, если с Атосом останетесь вы, Арамис, я не больно-то сведущ в медицине… - Хорошо, - Арамис снова оглянулся на бледного как полотно Атоса, - но поспешите, Портос…боюсь, у нас очень мало времени. – Он вытащил из кармана не успевший как следует похудеть кошелек. – Вот, возьмите… у вас, должно быть, не хватит… Портос принял деньги, сунул в карман и пристегнул шпагу. - Если понадобится – притащу силой! Ждите. - Улица Гренель, дом пятнадцать! – крикнул вдогонку ему Арамис. …Маленький одноэтажный домик по улице Гренель стоял тихий и темный – как, впрочем, и все остальные дома в этот поздний час. Портос взбежал на низкое крыльцо и без церемоний заколотил дверным молотком. - Мэтр Стефанидес! – позвал он, на мгновение переставая грохотать. – Мэтр Стефанидес! - Иду, иду… - донеслось из-за двери. Послышались неторопливые шаркающие шаги, брякнул засов, и дверь медленно приоткрылась, выпустив свет свечи. - Что вам угодно, молодой человек? – На Портоса безо всякого опасения, скорее с некоторым раздражением, взирал сухонький невысокий старик в ночном колпаке и теплом халате. Глаза у него были как оливки – черные и блестящие, из-под колпака на плечи падали совершенно седые кудри. – У вас что, жена рожает? - Сударь… - Портос с трудом удержался, чтобы не схватить Стефанидеса за рукав и не потянуть за собой, - вы хирург? - И хирург, и священник… вам кто из двоих нужен? – желчно осведомился старик. - Не мне, - изрядно запыхавшийся Портос был лаконичен. – Моему другу. - Опять ранение на дуэли… - проворчал Стефанидес. – Так хирург или священник? - Сударь, умоляю вас, - Портос все-таки поймал старика за рукав, одновременно доставая из кармана кошелек, - тяжело ранен человек, необходима ваша помощь… Мы заплатим столько, сколько скажете… - Деньги не главное, молодой человек, - сухо обронил старик, отстраняя руку Портоса. – Господь всемилостивый, и где была моя голова, когда я давал клятву Гиппократа… Рана серьезная? - Очень, - Портос стиснул кулаки. – Сударь, он истекает кровью… прошу вас, поспешите! - Поспешите, поспешите… - пробурчал Стефанидес. – Зайдите в дом, молодой человек, должен же я хотя бы одеться и взять инструменты… Портос захлопнул за собой дверь и прислонился к ней спиной, переводя дыхание. К его удивлению и радости, движения старика неожиданно стали проворными и четкими. Стефанидес исчез за прикрытой дверью спальни, несколько минут шуршал и позвякивал там и наконец появился снова – в длинном темном плаще, бесформенной шляпе и с увесистой даже на вид сумкой, напоминавшей небольшой сундучок на длинном ремне. - Где он живет, ваш друг? - На улице Феру… С первых же шагов стало очевидно, что каким бы шустрым старик не оказался, за Портосом он не поспевает. - Быстрее, сударь, дорога каждая минута! – Портос оглянулся. - Увы, - сердито огрызнулся Стефанидес, - быстрее я не могу. Старость, знаете ли. Вам что нужно, привести меня к раненому или загнать насмерть? И кто тогда будет штопать вашего друга? Перед внутренним взором Портоса мелькнуло бледное лицо Атоса, залитый кровью рукав… и мушкетера осенило. - Что вы еще выдумываете?! – запротестовал подхваченный мощными руками Портоса лекарь. - Доставляю вас к раненому, - не задумываясь, ответил Портос и прибавил шагу. Он уже почти бежал. - М-да, таким своеобразным способом меня еще никогда не доставляли к пациенту… - пробормотал Стефанидес, поудобнее обнимая свою сундукообразную сумку и стараясь не прикусить язык от тряски. – В этом… есть… свои плюсы… …Арамис сидел рядом с Атосом, прислушиваясь к неровному учащенному дыханию и шепча про себя молитвы. Раза два раненый ненадолго приходил в себя – и тут же снова впадал в забытье, а пятно на бинтах все росло и росло, и кровь уже начинала сочиться из-под края повязки. Гримо, поминутно вздыхая, то и дело обтирал кровь. Вдалеке гулко ударили часы. Арамис вздрогнул. Два часа… прошло всего два часа с той минуты, как они вышли из кабачка… Когда замер второй удар колокола, в дверь постучали. Гримо кинулся открывать. Арамис встал и шагнул в сторону прихожей – и даже попятился, пропуская шумно отдувающегося, красного как кардинальская сутана Портоса с драгоценной ношей на руках. - Вот, - лаконично сообщил гигант, тяжело дыша и бережно ставя лекаря на ноги. – Прошу вас, сударь… Стефанидес с недовольным видом поправил плащ, снял шляпу и аккуратно положил ее на стол. - Ну и что у нас тут… - Подойдя к раненому, ворчливый старик на глазах преобразился – казалось, изменилось даже выражение лица. Стефанидес уверенно взял безжизненную руку Атоса и зашевелил губами, считая пульс, потом поднял голову. - Это весь свет, который у вас есть? Гримо метнулся в гостиную и вернулся с еще одним канделябром. - Достаточно, - милостиво оценил Стефанидес и потянулся за сумкой. – Должен сказать, что вы вовремя меня позвали, любезные господа… а теперь ну-ка за дело… Пропитавшиеся кровью бинты шлепнулись на пол; старик оглянулся и поманил Арамиса. - Прижмите вот здесь… сильнее… - Он цепко взял мушкетера за руку и приложил его пальцы к плечу Атоса. – Так и держите. Кто делал перевязку? - Я, - признался Арамис. - Гм… недурно, совсем недурно… я бы взял вас в ученики, молодой человек. - Но я не сумел остановить кровотечение… - Потому что клинок, видимо, проник глубоко и повредил две крупные вены, - Стефанидес осторожно зондировал рану, - одну вы прижали, а вторую еще надо было знать, где прижимать… Видите, кровь останавливается? Отлично… держите, не отпускайте… Однако! Стефанидес слегка повернул зонд, и Атос застонал. Арамис вздрогнул, Портос отвернулся. - Все ясно, - хирург осторожно извлек инструмент. – Он сразу терял сознание? - Да, - Арамис откашлялся, - мне показалось, что от боли… - Так и есть. Шпага задела надкостницу… вы никогда не ломали костей, юноша? Тогда бы вы знали, как это больно. Потеря крови сделала свое дело уже потом. – Стефанидес поднял голову. – Кто тут еще есть… раздобудьте льда. Побольше. Гримо сорвался с места – только каблуки пробарабанили по лестнице и стукнула входная дверь. Стефанидес снова запустил руку в сумку, достал флакон темного стекла, ловко отвернул крышку и поднес горлышко к лицу Атоса. - Ну-ка, ну-ка… Арамис затаил дыхание – ресницы Атоса затрепетали, мушкетер глубоко вздохнул и медленно открыл глаза. - Ну-ка, мой милый, - Стефанидес заговорил неожиданно ласково, - потерпите, я сейчас сделаю вам немножко больно… и вы обязательно мне скажете, где больнее. - Сильные пальцы методично прощупывали плечо Атоса. – Так? - Не… очень… - с трудом разлепив запекшиеся губы, выдохнул Атос. - А так? Атос едва сдержал крик, и хирург мигом убрал руку. - Понятно. Можете пошевелить пальцами? Атос дважды сжал и разжал кулак. - Отлично. А рукой? Нет-нет, только не поднимайте ее, не надо рвать ваше плечо и дальше… только напрягите мышцы… - Пальцы Стефанидеса снова пробежали по руке мушкетера, пока Атос, кусая губы, выполнял его приказ. – Довольно… довольно! Атос снова потерял сознание. - Ну что ж, - старик поднял на Арамиса умные черные глаза, - все не так плохо, как могло бы быть. Сустав цел, сухожилия тоже… задета надкостница плеча, повреждены мышцы, это все очень больно, но заживет, я ручаюсь. Рана глубокая, но внутренние органы целы. Кровотечение я остановил. Теперь для вашего друга главное – покой. – Говоря все это, Стефанидес деловито доставал из сумки очередную банку, накладывал на рану мазь, сворачивал тампоны, бинтовал – Арамис, не отрываясь, смотрел на проворные руки врача. – На всякий случай, юноша, взгляните – вот здесь нужно прижимать вену, если кровотечение, не дай Бог, возобновится. Плечо нужно обложить льдом и делать так как можно дольше, я дам вашему другу маковый отвар – он уменьшит боль и поможет заснуть. Вот вам пузырь для льда, вряд ли в этом доме найдется что-нибудь подходящее… Названный предмет больше всего напоминал бурдюк для воды с широким горлышком. Стефанидес закрепил повязку, потом прибинтовал руку Атоса к груди в согнутом положении и снова взялся за темный флакон. Резкий запах заставил Арамиса отшатнуться, а Портоса громогласно чихнуть. Атос открыл глаза. - Ваша рука будет как новая, - убирая флакон, сообщил старик. – За это я ручаюсь. Особенно, если вы обеспечите ей полный покой. - Постараюсь… - Атос перевел дыхание. – Благодарю… вас… - Благодарите вашего друга, - ворчливо отказался Стефанидес, - если бы не его настойчивость и быстрые ноги, я мог бы и опоздать. Вот, выпейте это… и постарайтесь заснуть. Я навещу вас завтра днем. И помните – покой, покой и холод на рану. Запыхавшийся Гримо поставил на пол здоровенный таз с наколотым льдом, и Арамис, вопросительно взглянув на врача, принялся накладывать лед в пузырь. - И умоляю вас, - в глазах лекаря неожиданно мелькнули веселые искорки, - в следующий раз не деритесь на дуэли на ночь глядя! В моем возрасте, знаете ли, очень важен полноценный сон, которого вы меня лишили. - Буду… иметь… в виду… - Атос слабо улыбнулся. - Уж пожалуйста. – Лекарь встал. – А теперь не будет ли ваш друг так любезен проводить меня до дому? - Сколько мы вам должны, господин Стефанидес? – Арамис тоже поднялся. Старик чуть насмешливо воззрился на мушкетера, скользнул взглядом по его форменному плащу. - Королевские мушкетеры… насколько я знаю, вы не больно-то богаты… так что оставьте ваш кошелек, сударь. С вас полтора ливра – за бинты и лекарства. …Портос отправился провожать лекаря, причем перспектива всю дорогу выслушивать его ворчание почему-то совершенно перестала раздражать мушкетера. Обессиленный Атос незаметно задремал. Арамис, проводив глазами Портоса и поправив у плеча раненого пузырь со льдом, некоторое время стоял, осознавая, что все позади, потом опустился на стул – и от души перекрестился.
Калантэ: …Ночь прошла бестревожно. Ворчливый лекарь знал свое дело – Атос крепко спал, кровотечение не возобновлялось, и Арамис, успокоившись за жизнь друга, прикорнул в кресле рядом с его кроватью. Правда, спал он чутко, вполглаза, то и дело вскидываясь и добавляя в пузырь лед, за которым Гримо еще два раза бегал в ближайшую мясную лавку. Портос, отведя Стефанидеса домой, тоже вернулся к Атосу и теперь умиротворенно похрапывал в гостиной – как человек, честно выполнивший свой долг. Первые лучи солнца беззастенчиво пробрались в комнату и разбудили Арамиса. Мушкетер, под утро заснувший крепким сном, сперва не сразу понял, где он и почему солнце бьет прямо в глаза, но, сев прямо и осмотревшись, мигом все вспомнил. Конечно, они у Атоса. Из гостиной доносится мерный храп Портоса, на низеньком табурете у прикроватного столика спит Гримо, нежно обнимая таз с полурастаявшим льдом, Атос ровно дышит во сне – косой золотистый луч освещает его бледное и осунувшееся, но спокойное лицо. Арамис нашел глазами часы на каминной полке. Седьмой час. Хорошо, что в караул им всем троим только к вечеру… конечно, Атос не сможет заступить на пост, но за день им удастся что-нибудь придумать. В конце концов, за прошедший месяц Атос уже трижды подменял однополчан, причем поводы были куда менее уважительные, в том числе и последствия чересчур буйной пирушки… Стало быть, в запасе есть не меньше недели. А там будет видно. Лишь бы не дошло до де Тревиля. Арамис поднялся, сделал несколько движений, разминая затекшие ноги и шею, пощупал пузырь со льдом и потряс Гримо за плечо. Тот вскинул голову, вытаращив мутные со сна глаза. - Льда принеси, - шепотом приказал Арамис. – Да поживее. Храп Портоса оборвался, послышалась возня, шорох, и великан возник в дверях спальни, щурясь от яркого света. - Простите, Арамис, - шепот Портоса был прекрасно слышен через всю комнату, - я, кажется… - Тсс! – Арамис приложил палец к губам. – Ничего страшного, Портос. Только тише… Предупреждение запоздало – Атос вздохнул чуть громче, просыпаясь, и открыл глаза. Портос сделал виноватое лицо. - Арамис… - голос Атоса звучал слабо, но это был уже голос, а не едва слышный шепот, как ночью, - вы так и не ложились… Портос, и вы здесь? - Разумеется, мы здесь, - Арамис пожал плечами, - только, Бога ради, Атос, постарайтесь не двигаться. Лекарь прописал вам полный покой. Ну и напугали же вы нас… - Все было… так серьезно? - Еще бы, черт побери! – Портос заговорил в полный голос. – Право же, Каюзак наверняка уверен, что он вас прикончил. - Придется… разочаровать его… - усмехнулся Атос, но улыбка тут же сползла с его лица. – А остальные? Вильбуа, Ле Бре? Де Брюйер? - Вильбуа и де Брюйер убиты, - хмуро отозвался Арамис. – Ле Бре ранен, кажется, довольно легко – во всяком случае, он ушел своими ногами. - Проклятье… - Атос зачем-то попытался приподняться на подушке, опираясь на локоть, и плечо тут же отозвалось пронизывающей болью. Мушкетер скрипнул зубами и почти упал обратно. – Дьявол… - Лежите, Атос, прошу вас! - Вечером… в караул… - Даже не думайте! – решительно отрезал Арамис. – Ла Валлет вас подменит. - Если не будет… страдать похмельем… - на губах Атоса появилась тень улыбки. Он обвел комнату взглядом, и улыбка стала заметнее – на полу рядом с креслом валялся батистовый платок, обшитый кружевами. Арамис проследил его взгляд, схватил платок и, краснея, поспешно запихал в карман. - Ваш духовник, вероятно… не находит себе места… - Глаза Атоса смеялись. – Это не по-христиански, друг мой… не хотите ли его успокоить? - Но я… - слабо запротестовал Арамис. - Мой милый, вы вполне можете… оставить меня на попечение… Гримо… - Или на мое, - сообщил Портос. – В самом деле, Арамис, ведь у вас была назначена важная встреча. Идите, мне некуда сегодня спешить. - Я вернусь через несколько часов, - еще больше покраснев, заверил Арамис. - Или когда сможете. – Атос снова улыбнулся. – Желаю удачи. Только не забудьте… переодеться, - взгляд Атоса задержался на коленях Арамиса, перемазанных запекшейся кровью. – Возьмите мой плащ… он достаточно длинный… …За несколько часов Арамис успел переделать массу дел - зайти домой, привести себя в порядок, отыскать Ла Валлета и договориться с ним по поводу подмены в карауле – и, наконец, навестить «духовника», украшающего свои платки инициалами с графской короной. Если молодой человек рассчитывал на теплый прием, то напрасно – прождав мушкетера полночи и то и дело переходя от беспокойства к ревнивой обиде, госпожа де Буа-Траси встретила Арамиса довольно прохладно. - Значит, вы живы и здоровы - и тем не менее являетесь ко мне с опозданием почти на десять часов?! – Прекрасной графине явно не хватало логики. - Я вижу, вам было бы приятнее, если бы я был убит или тяжело ранен, - устало присаживаясь на кушетку, на которой возлежала разобиженная красавица, обронил Арамис. – Тогда бы вы меньше на меня сердились? - Представьте себе, да! – с вызовом ответила графиня. – Тогда бы я по крайней мере была уверена, что уступаю вас не живой сопернице, а стальной! - Вы очаровательны… Клянусь вам, что соперница в самом деле была стальная, - Арамис взял руку ревнивицы и нежно поцеловал, - но, к счастью для меня, она не имела успеха. - Так вы все-таки дрались! И не предупредили меня, что… - Я не мог, потому что мои друзья оказались не столь удачливы…Графиня… - Но, по крайней мере, вы-то невредимы? – живо поинтересовалась де Буа-Траси. - Вот, наконец-то! - Арамис, понизив голос, наклонился к своей прелестной собеседнице, так что его губы почти касались маленького ушка. – Да, и вы можете в этом убедиться… Порывистый жест графини ясно дал понять, что она твердо намерена провести полную проверку. Отвечая на поцелуй, Арамис трезво подумал, что это наилучший вариант, позволяющий избежать дальнейших расспросов, даже несмотря на усталость после полубессонной ночи… и наконец позволил себе на время забыть о проблемах. …Вернувшись подменить Портоса, Арамис застал идиллическую картинку: Атос, полулежа на высоко взбитых подушках, играл с Портосом в шахматы. Мушкетер все еще был очень бледен, но в глазах появился живой блеск. Рядом с доской стояли два наполовину полных стакана, а, судя по пустой бутылке на приступке кровати, партия была отнюдь не первая. Судя же по соотношению фигур на доске – Портос снова проигрывал. Арамис украдкой улыбнулся – предсказуемый результат. - Как вы себя чувствуете, Атос? - Благодарю, уже неплохо… - Атос снял с доски белую ладью и откинулся на подушку. - Портос, вам мат. - Черт побери! – Портос с досадой пристукнул кулаком по колену. – Вы разбили меня на голову, Атос… вот и верь после этого, что потеря крови ослабляет умственные способности! – Мушкетер запил свои слова большим глотком бургундского. - Не желаете ли еще партию? – осведомился Атос. - Благодарю покорно, нет! – Портос встал и потянулся, хрустнув суставами. – Что нового, Арамис? - Ла Валлет согласился подменить Атоса, даже не спрашивая о причинах, - сообщил Арамис, - я же говорил, что все будет в порядке. - Ну, в таком случае… - Атос пригляделся к другу – от него не ускользнули тени под глазами. – Знаете, Арамис, вам надо отдохнуть. Отправляйтесь-ка вы домой, оба, и хотя бы немного вздремните перед караулом. Уверяю вас, что со мной все будет в порядке. - Я не устал, - запротестовал Портос. - Ну так сходите пообедайте… Право, я не настолько плох, чтобы вы сидели у моей постели! И лекарь сказал то же самое… - Ну хорошо, - согласился Арамис. – Мысль о нескольких часах сна в собственной постели действительно кажется мне привлекательной. Мы зайдем завтра утром, друг мой. - Удачи. …Ла Валлет был не из тех, кто норовит выспросить все подробности – поскольку и сам не раз старался скрыть истинную причину своего отсутствия. Ночной караул прошел спокойно, правда, лейтенант распорядился, чтобы Портос занял пост у королевских покоев, а Арамису с Ла Валлетом достался пост у ворот Лувра. Арамис уже начинал надеяться, что происшествие удастся все-таки скрыть от капитана – в конце концов, минули уже сутки… Надежде не суждено было оправдаться. Незадолго до конца смены из предутренней темноты вынырнул паж. - Господин Арамис, господин Атос, капитан де Тревиль желает видеть вас в десять часов утра! – отрапортовал он звенящим от усердия голосом. Ла Валлет вопросительно глянул на Арамиса. Мальчишка был новенький и, как видно, не знал мушкетеров в лицо. Арамис незаметно мигнул товарищу. - Передайте капитану, что мы явимся, - ответил он. - Будет сделано, сударь! - Паж развернулся на каблуках и умчался. - Я так понимаю, что Атос явиться не сможет? – проводив его глазами, сочувственно поинтересовался Ла Валлет. – И как вы теперь будете выкручиваться? - Пока не знаю, - Арамис прикусил губу. Сменившись и не найдя Портоса, Арамис направился к Атосу – он не сомневался, что застанет Портоса там. Так и оказалось. - Меня вызывает де Тревиль, - с порога сообщил Портос, приглушив голос. – Атос спит, не шумите… - Меня и Атоса тоже, - тихо ответил Арамис. – Кажется, кто-то все же рискнул пожаловаться… - И что мы будем делать? - Встречать бурю, - пожал плечами Арамис, - не в первый раз. - Но как мы объясним отсутствие Атоса? – Портос оглянулся на дверь спальни. - Черт возьми… в конце концов, имеет же человек право заболеть… - Но он же никогда не болел, - усомнился Портос. - А у вас есть другое предложение? – Арамис снова пожал плечами. – Делать нечего. Пойдемте, Портос. У нас есть еще час в запасе, а головомойку от капитана лучше получать на сытый желудок… Когда дверь за друзьями закрылась, Атос, лежавший с закрытыми глазами, приподнялся и сел на постели. От резкого движения на лбу тут же выступила испарина; Атос поморщился, тронул плечо ладонью – и встретил обеспокоенный взгляд Гримо. - Ножницы, - лаконично приказал он. Гримо расширил глаза и замотал головой. Атос слегка поднял брови – Гримо никогда еще не позволял себе спорить с господином. - Лекарь запретил! – безнадежно выпалил Гримо. - Гримо, вы служите не лекарю, а мне, - Атос нахмурился. – Вы слышали, что я сказал? Гримо в отчаянии всплеснул руками. Он слишком хорошо знал своего господина. Мало того, что непослушание может обойтись дорого – наверняка самому господину еще дороже обойдется неуместная самостоятельность. С него станется самому взяться за фиксирующую повязку, навредить себе еще больше, разбередить рану… а виноват в этом кто будет? С тяжелым вздохом Гримо повиновался. Хорошо еще, что лекарь наложил фиксирующую повязку отдельно от основной – как знал… Освободившись от бинта, Атос, стиснув зубы, осторожно выпрямил правую руку, придерживая ее левой за локоть. В плечо тут же вгрызлась боль, лоб моментально намок, но мушкетер, переждав первый приступ и переведя дыхание, спустил ноги с кровати. Голова закружилась. Ничего… это пройдет… накануне было гораздо больнее… - Одеваться, - кратко приказал он. - Сударь! – Умоляющий взгляд Гримо пропал втуне – сказать по правде, Атос его даже не заметил, силясь справиться с головокружением и слабостью. Мушкетера бросало то в жар, то в холод. Хотя, если не двигать рукой – плечо почти успокаивается… Через несколько минут полностью одетый мушкетер медленно поднялся на ноги. Несколько секунд ему пришлось постоять, держась за столбик кровати, потом Атос вытер пот со лба и повернулся к слуге. - Шпагу. Гримо, беззвучно шевеля губами, застегнул на господине перевязь, подтянул пояс, поправил воротник; на лице у него была написана полная покорность судьбе. - Вина, - отрывисто велел Атос. Гримо налил вина. Осушив стакан, Атос сделал несколько осторожных шагов по комнате, остановился, чуть повел плечами, как бы проверяя, все ли в порядке, затем взял с гвоздя шляпу, кивнул Гримо и вышел. Шаги по булыжной мостовой больно отдавались в плече, но на свежем воздухе слабость отступила. А боль… что ж, боль можно перетерпеть. Голова почти перестала кружиться, и мушкетер все более уверенной походкой направился к особняку де Тревиля. Дорога до улицы Старой Голубятни заняла у Атоса почти вдвое больше времени, чем обычно. Раз или два мушкетер почти пожалел о своей самонадеянности – в ушах начинало звенеть, улица плыла перед глазами, но всякий раз усилием воли ему удавалось справиться с подступающим обмороком. Гул голосов в приемной сменился почти полной тишиной, когда Атос, не без труда преодолев подъем по лестнице, появился на пороге. - Атос?! – Ле Бре, бывший тут же, шагнул ему навстречу. – Но ведь вы… - Я – что? – осведомился Атос, силясь выровнять дыхание. – Я опоздал, вы хотели сказать? - Я своими ушами слышал, как Каюзак вчера клялся, что уложил вас наповал! – воскликнул еще один мушкетер. - Господин Каюзак выдает желаемое за действительность, - сухо сказал Атос. - Никто и не ожидал, что вы вообще появитесь, - понизив голос, проговорил Ле Бре. – Арамис и Портос уже у Тревиля… но как вы… - Потом, с вашего позволения, - Атос жестом остановил приятеля, - меня ждет капитан. – Он коротко кивнул остальным товарищам и взялся за дверную ручку. …С первого взгляда мушкетер понял, что в кабинете пронеслась гроза. Разгневанный де Тревиль, стоящие перед ним навытяжку с раскрасневшимися лицами друзья – и вдобавок ко всему в дальнем углу кабинета жался юноша самого провинциального вида, глазея на происходящее хоть и смущенно, но с неутолимым любопытством. Этот-то мальчишески жадный взгляд и был последним, что увидел Атос, теряя сознание. Каким бы самообладанием вы не отличались – если вы после обморока, перевязки и короткого отдыха не спеша выходите на лестницу и внезапно подвергаетесь атаке твердолобого (в самом прямом смысле) юнца, который вдобавок на бегу роняет «простите» и летит дальше – вы вправе быть в некотором раздражении. Особенно, если успеваете заметить в глазах этого самого юнца все то же жадное любопытство. Острая боль буквально взорвала обычную сдержанность Атоса, и рука сработала быстрее разума – пойманный за перевязь мальчишка был вынужден поневоле описать короткий полукруг и повернуться лицом к мушкетеру. - Вы спешите, под этим предлогом наскакиваете на меня, говорите «простите» - и считаете дело исчерпанным? Если один из собеседников вспыльчив по природе и страшно спешит, а у второго здравый смысл затуманен болью и раздражением на непрошеного свидетеля своей слабости – разговор имеет крайне мало шансов закончиться мирно. Торопливые извинения гасконского мальчишки только убедили Атоса в том, что перед ним неотесанный провинциал, и последняя фраза вырвалась почти против воли. Мушкетер отнюдь не был сумасшедшим, чтобы сознательно нарываться на ссору, едва встав с постели, но и промолчать он не сумел. - Сударь, вы невежа. Сразу видно, что вы приехали издалека. Стрела попала в цель – юнец снова затормозил. - Тысяча чертей, сударь! Хоть я и приехал издалека, но не вам учить меня хорошим манерам, предупреждаю вас! Ого, да это уже почти прямой вызов… - Кто знает! - Ах, если б я не так спешил, и если б я не гнался за одним человеком! Атос отстраненно подумал, что мальчишка, видимо, надеется на его слабость – и это была последняя капля. - Так вот, господин Торопыга, меня вы найдете, не гоняясь за мной, слышите? …(описание встречи у монастыря Дешо автор пропускает, поскольку эту сцену и так все знают). Выбор противников был не случаен. Раздосадованный своей ошибкой Каюзак горел желанием оправдать свое утверждение – и его желание, как легко догадаться, нашло полное взаимопонимание со стороны Атоса. Арамис с первых секунд встретил ненавидящий взгляд Невилета и не сомневался, что его ближайший приятель к нему присоединится. Портос и д’Артаньян, не имевшие личных поводов, попросту согласились с выбором своих противников. Драка закипела. Ярость – плохой советчик в фехтовании. Ярость заставляет искать взгляд противника, добавляет излишней поспешности к движениям, вынуждает забыть об осторожности… Ярость и подвела Невилета; холодные глаза Арамиса и движение, напоминавшее выпад ядовитой змеи, были последним, что он увидел. С одной проблемой было покончено. Атосу приходилось значительно хуже. Каюзак, опытный боец, не только не давал воли эмоциям – он прекрасно знал о ране Атоса, а следовательно, мог целенаправленно пользоваться уязвимостью противника. Что он и делал. Несколько ударов Атос отпарировал со своей обычной ловкостью, но затем резкий сильный батман заставил мушкетера стиснуть зубы от боли. Рука почти отнялась, пальцы на рукоятке ослабели, Атос успел развернуться всем телом, чтобы избежать удара в грудь, но кончик шпаги гвардейца все же проехался по ребрам, рассекая камзол, рубашку и кожу. Атос перехватил шпагу в левую руку. Каюзак ухмыльнулся. Удар, защита, перевод, шаг назад… защита… выпад… правая рука уже не слушается, каждое движение отзывается в ране новой вспышкой боли… Чтобы хоть немного поберечь плечо, Атос заложил правую руку за спину, придерживаясь пальцами за ремень. Холодный насмешливый взгляд Каюзака – тот внезапно отшагнул в сторону, уводя шпагу Атоса влево и вниз, и свободной рукой резко толкнул его в плечо. В глазах у мушкетера потемнело. Еще защита… воздух стал сухим и раскаленным, ноги подкашиваются… Отчаянным усилием Атос отбросил клинок противника, свистящим отмахом заставил его отступить на шаг, выиграв несколько секунд… и встретился глазами с гасконцем. «Догадайся же, черт возьми!» Гасконец понял. - Ко мне, господин гвардеец! – сквозь нарастающий звон в ушах донеслось до Атоса. – Я убью вас! В следующую секунду Атос осознал, что стоит, упираясь в мостовую кулаком с зажатой в нем шпагой и правым коленом, а темнота перед глазами неохотно рассеивается. Помощь в самом деле подоспела чертовски вовремя. - Проклятие! Не убивайте его, молодой человек! Я должен еще свести с ним старые счеты, когда поправлюсь и буду здоров. Обезоружьте его, выбейте шпагу… Вот так… Отлично! Отлично! Мальчишка принял пожелание буквально, и шпага Каюзака отлетела шагов на двадцать в сторону. Оба противника наперегонки кинулись за ней. Атос выпрямился. Гасконец успел раньше – увидев, что он наступил на лезвие, Каюзак резко повернулся и метнулся к лежащему на мостовой Невилету. Схватил валяющуюся рядом шпагу, повернулся… Атос, успев перевести дыхание, поднялся ему навстречу. - Продолжим? - Вам мало? - Недостаточно! Три движения. Три скупых, отточенных движения – на большее может не хватить сил. Ложный выпад, перевод, удар… - Мы в расчете, сударь, - выдергивая клинок, выдохнул Атос. …Мушкетер успел только войти в квартиру и сбросить на руки Гримо плащ, как в дверь постучали. Гримо побежал открывать. - И как это называется? – Мэтр Стефанидес застыл на пороге, глядя на мушкетера полным негодования взглядом. – Вы с ума сошли, милый мой! Где это видано, чтобы пациент, которому прописан полный покой, разгуливал по улицам??? Да еще и… - Взгляд Стефанидеса упал на окровавленный камзол Атоса. – Вы еще и дрались! Вот как прикажете лечить таких безголовых пациентов, я вас спрашиваю?! - Простите, мэтр, - Атос обезоруживающе улыбнулся, - я только постарался выполнить ваше же пожелание… - Это какое же, позвольте узнать? – подбоченился лекарь. - Не драться на дуэли на ночь глядя. Я не хотел заставлять вас навещать меня лишний раз. - Боже, Боже милостивый, - Стефанидес всплеснул руками, - ну что мне, привязывать вас к кровати? Немедленно дайте мне слово дворянина, что еще пять дней шагу из квартиры не сделаете! Или я умываю руки! Атос чуть помедлил. Пять дней – де Тревиль освободил его от несения караула на неделю… - Даю слово, - чуть улыбнулся он. – Вы очень вовремя, сударь…
Гиллуин: Очень милая зарисовочка, совершенно замечательная. Жаль только, что так быстро заканчивается.
К.Б.: Спасибо вам! Очень-очень растрогало. Отдельно хочу поблагодарить за то, как тщательно вы выверяете даты, факты и подводите обоснуй. Это целое искусство, и читать, зная о достоверности, втройне приятнее
анмашка: Калантэ , мне понравилось!
полная версия страницы