Форум » Наше творчество » Под вязами Хэмптон- Корта » Ответить
Под вязами Хэмптон- Корта
Констанс1: Маленькая повесть. Навеяно финалом «»Виконта де Бражелон«» Герои: герцог Бэкингем, Мэри Грефтон, некоторые персонажи Трилогии, которые проходят в их воспоминаниях. Примечание автора: Так как Мэри Грефтон персонаж вымышленный, автор имела смелость сделать ее графиней Шрусбери. История графини и Бэкингема соответствует исторической правде. Ну что ж , начнем пожалуй.... С надеждой на снисхождение читателей.
Констанс1: Герцог де Бэкингем был взволнован. Он узнал, что Генриетта Орлеанская собирается посетить брата, одна, в сопровождении только своих дам и фрейлин. Герцог, человек в политике опытный, понимал, что едет принцесса в Англию не только потому, что соскучилась по семье и родине, а потому , что королю Людовику что-то понадобилось от «» любезного брата Карла«». И это что-то, скорее всего, будет попытка побудить Англию выступить против своих единоверцев в Нидерландах, на стороне католической Франции. Помощь еще слабому французскому флоту была в готовящейся войне очень нужна. А вот Англии эта война была некстати.Конечно, за время гражданской войны и междоусобиц в Англии, голландцы сумели захватить многие морские торговые пути, где раньше доминировали англичане. Герцог не жалел о том, что не остался в свое время во Франции. По возвращении в Англию, как бы в награду за принесенную жертву, Карл2 назначил его лордом-лейтенантом Западного Йоркшира. Он стал членом Кабинета Министров. Его хорошенькая, смешливая и уважающая его мужскую свободу супруга Мэри де Бэкингем, урожденная Ферфакс, дочь того самого полковника-лорда Ферфакса, который был не так глуп, чтобы прийти на заседание Короткого Парламента, судившего короля Англии и Карла1, была женщиной широких взглядов и сквозь пальцы смотрела на интрижки и амурные похождения своего обожаемого, надо это прямо сказать, супруга Лорд Бэкингем с грустной улыбкой вспоминал свою последнюю встречу с покойной королевой Анной Австрийской. Она умерла всего лишь через 3 года после этой встречи, где она подкупила его, назвавшись его второй матерью. Она позволила ему вернуться во Францию на свои похороны. А он не поехал. Не почувствовал потребности. Любовь к Генриетте превратилась в приятное и грустное воспоминание о безумствах прошлого. Дружба с де Гишем тоже сошла на нет. Другое воспоминане, почти забытое, кольнуло сердце «» веселого герцога«». Юноша с классически правильными чертами лица и тихие , но твердые слова: «»Разрешите задать Вам всего один вопрос , господин герцог. Это Вы, или Его Королевское Высочество принц Филипп Орлеанский женится на Генриетте Английской?«» А он не очень был далек от истины этот виконт де Бражелон, с манерами рыцаря Круглого Стола. Еще находясь в ссылке в Голландии, Бэкингем пытался посвататься к овдовевшей старшей сестре будущего Карла 2 Марии Оранской, что было воспринято королем без трона, как оскорбление. Продолжение следует.
Armande: Джордж Вилльерс, 2-й герцог Бекингем в 1650-е и в 1675.
Констанс1: В отместку, да и чтобы спасти свои богатства в Англии, Джордж Вильерс добился разрешения вернуться и в 1657 году женился, на дочери личного друга Оливера Кромвеля, того самого полковника -лорда Ферфакса, Мэри Ферфакс. Правда, он пытался склонить некоторых офицеров пуританской армии на сторону законного короля, но был выдан и полтора года провел в тюрьме, и какое-то время, даже в страшной Лондонской Башне. Незадолго до возвращения Карла 2 в Англию, Бэкингема выпустили из тюрьмы и он встречал короля в Дувре. Постепенно он вернул себе королевское доверие и дружбу. И сейчас удивлялся, как легко был готов потерять все это, из-за милых, кокетливых глаз Генриетты Английской, которой был тогда просто околдован. Но, нашел в себе силы отказаться от своей любви и вернуться в Англию... Герцог знал, что после его отьезда у принцессы был платонический роман с королем Людовиком, которому совсем чуть- чуть не хватило, чтобы стать скандальной кровосмесительной связью. Знал он и то, что хромоногая фрейлина Луиза де Ла Вальер, выбранная принцессой послужить ширмой их с королем Франции романа, стала его героиней, оттеснив в тень Третью Даму Франции. Принцесса ей этого не простила и пыталась пакостить, где только могла, привлекая на свою сторону, влюбленного в нее де Гиша. Впрочем, эта связь с графом была, скорее свойства платонического и направлена на то, чтобы всячески вредить Ла Вальер. Когда их интриги против фаворитки короля стали известны, граф даже был выслан в свои имения. Возможно, нехорошо в этом признаваться, но сочувствия к бывшему другу герцог не испытал. Граф поступил не по мужски, дав втянуть себя в женские склоки и дрязги, и поделом ему. Иногда, вечерами, когда приходила меланхолия, перед герцогом, как живое, вставало лицо виконта де Бражелона. Вот где было настоящее мужество, рыцарственность, благородство. И все это пришлось так не к месту и не ко времени, когда требовалось не служить принципу , а выслуживаться перед монархом. Но, лично герцога, виконт спас от международного скандала, от позорного изгнания из Франции, от неминуемой опалы его повелителя- английского монарха Карла 2. Джордж Вильерс вспоминал о виконте с грустью и благодарностью. Продолжение следует.
Стелла: Так вот как он выглядел, Вильерс-младший! В молодости - достаточно очарователен, в зрелые года- циник и брюзга.
Констанс1: Рауль, бедный Рауль, понявший внезапно, что его никогда не любили, что ему лгали и его предали, остался один на один со своей бедой, насмешками двора и королевской опалой. Де Гиш никак не попытался остановить друга, уезжавшего в эту самоубийственную экспедицию в Джиджелли. Тогда Бэкинем считал свою любовь к Генриетте -великой, а свое горе при разлуке с ней-глубоким , как море, которое их разделяло. Но вспоминая о Рауле думал, как ничтожны были его страдания по сравнению с отчаянием и любовью Рауля, за которую тот отдал жизнь. Герцог тряхнул головой, возвращаясь к реальности. На его губах мелькнула циничная улыбка. Жизнь оправдала самые худшие страхи бедного де Бражелона. Виновница его гибели Луиза де Ла Вальер еще оставалась официальной любовницей короля и уже прижила от него трех бастардов,но никакого влияния на политику внутреннюю и внешнюю она не имела. В 1667 году Людовик возвел Ла Вальер в сан герцогини де Ла Вальер и де Вожур . Придворным было понятно , что это была прощальная плата опостылевшей любовнице, за прошлые утехи. Бескорыстная любовь Луизы была оплачена, как услуги любой куртизанки. Луиза несказанно страдала, но Людовику в его эгоизме было наплевать на ее слезы. На небосклоне французского двора всходила новая ярчайшая звезда-Маркиза де Монтеспан, которую герцог помнил , как красивую и надменную фрейлину Атенаис де Тонне-Шарант. Происходившая из знатнейшего, но обнищавшего рода Мортемаров, она вышла замуж за маркиза де Монтеспан, знатного, но почти такого же нищего как и она сама. Она родила супругу двоих сыновей. Теперь эта яркая, ослепительно красивая, саркастичная, острая на язык молодая дама завладела вниманием Людовика. И , судя по тому, что докладывал английский посол во Франции, лорд Монтегю мадам не удовольствуется ролью бессловесной постельной утехи. Ее амбиции простираются гораздо дальше. Возможно , в будущем с ней придется считаться. Но теперь она была слишком занята первоочередной целью: окончательно завоевать короля Франции. На данный момент ее можно было не опасаться. Тем временем, по прихоти короля, Луиза де Ла Вальер и Атенаис де Монтеспан делили одни апартаменты. Джордж Вильерс усмехался про себя, думая о кощунственном эгоизме Людовика. Это было настолько в стиле Его Французского Величества , под видом посещения официальной любовницы, проводить время с новой пассией.Как будто навещать открыто официальную фаворитку было в порядке вещей. Людовику следовало бы родиться восточным султаном, а не королем католической Франции. Впрочем, Джордж Вильерс был далек от того , чтобы осуждать французского монарха за грешки, которые он охотно прощал своему сюзерену, да и себе самому. Мужская солидарность, а как вы хотели?
Констанс1: Герцог тряхнул головой, отгоняя грустные мысли. Вдруг , он встретился взглядом с красивой дамой. В глазах дамы стояли слезы. Это была графиня Шрусбери, в девичестве Мэри Грефтон, его нынешняя возлюбленная. Герцог понял, что леди Шрусбери думает о том же о чем и он. Как давно это было, 4 года назад, а кажется, что прошла вечность. Мэри отговариваясь трауром по какому-то родственнику, отклоняла все разговоры о браке и надеясь на чудо ждала.... После стремительного отьезда виконта во Францию прошел месяц, второй, но ни одной весточки от него ни она ни герцог не получали. Но однажды.... Из Франции прискакал очередной курьер от принцессы Генриетты и привез ее письмо брату. Король открыл письмо в присутствии герцога Бэкингема и мисс Люси Стюарт, находясь в своей королевской беседке в Хемптон-Корте. Среди прочих новостей герцогиня Орлеанская писала , что экспедиционный корпус , посланный на борьбу с алжирскими пиратами Джиджелли, возвращается. Хвала Г-споду, и вопреки ожиданиям многих, герцог де Бофор жив и здоров, но в боях корпус лишился многих прекрасных боевых офицеров и среди них адьютанта принца, виконта де Бражелона. При этом имени Бэкингем и мисс Люси переглянулись, а король пожал плечами и очень тихо произнес какое-то слово. Джорджу- Вильерсу, который стоял поблизости от короля показалось , что это было слово «» глупец«». Вскоре герцог и Люси Стюарт покинули королевскую беседку. Люси подняла к герцогу расстроенное лицо. -Надо ей сказать. А как скажешь? -Прямо, как есть, ответил герцог. Мисс Грефтон, кто угодно, но она точно не кисейная барышня и выдержит этот удар судьбы. -Вы пойдете со мной, герцог, умоляющим тоном попросила мисс Стюарт. Боюсь что одна я просто не смогу.... Герцог молча кивнул. На душе было смутно.
Констанс1: Долго искать им не пришлось. Появление курьера в ливрее Орлеанского дома не осталось незамеченным. За поворотом аллеи в маленьком павильоне мелькнуло светлое платье. Увидев двоих своих друзей, идущих к ней по дорожке, мисс Грефтон встретила их на пороге беседки. Ей было не отказать в проницательности. Увидев их грустные лица, она побелела и замерла, став похожей на одну из мраморных статуй, украшавших королевский парк. -Рауль..., одними губами прошептала она после долгого молчания.... Мисс Стюарт взяла подругу за руку:«» Мэри послушай, ты должна быть сильной, Г-сподь в своем милосердии, никогда не посылает нам испытаний больше , чем мы могли бы выдержать«». Дальше продолжить она не смогла от волнения спазм перехватил ей горло. Герцог счел нужным вмешаться и побыстрее закончить эту тягостную сцену. -Мэри , Вы принадлежите к славному и древнему роду, представители которых стойко и мужественно переносили все тяготы судьбы. Сегодня настал Ваш черед. Наш друг... виконт де Бражелон... -Его больше нет?, тихо спросила Мэри. - Мужайтесь, он погиб славной смертью в схватке с пиратами Джиджелли. Последовавшее за этим долгое молчание, было громче самого горестного вскрика или рыдания. Мэри , как слепая повернулась и не разбирая дороги побрела прямо по аккуратно постриженному газону. Ее покачивало , как пьяную, но из ее груди по прежнему не вырвалось ни звука. Мисс Люси вопросительно посмотрела на Джоржа-Вильерса. -Идите за ней, сказал герцог. Сейчас ее лучше не оставлять одну. Люси Стюарт устремилась вслед за подругой. Позже она рассказала герцогу, как в полном молчании они добрались до покоев, которые Мэри занимала в замке. Там девушка, не обращая внимания на присутствие подруги и все также безмолвно, подошла к шкатулке, стоявшей на туалетном столике, открыла ее золотым ключиком, который висел на тонкой цепочке у нее на шее, достала кольцо с крупным бриллиантом, поднесла его к губам и как подкошенная упала на ковер... На следующий день Мэри уехала в свое имение. Через месяц она вернулась ко двору и спокойно приняла желание короля выдать ее замуж за графа Шрусбери. Ее слез по Раулю не увидел никто, кроме герцога, но случилось это гораздо позднее и об этом мы расскажем в свое время.
Констанс1: *PRIVAT*
Констанс1: Данное авторское примечание, авторесса, вопреки обыкновению, помещает в начале следующей части , а не в ее конце, дабы уважаемые дюмане не упрекнули ее в незнании исторических фактов. Итак, автору прекрасно известно , что свидание Генриетты Английской с родиной и братом-королем состоялось только через 10 лет, после отбытия последней из Англии. Но у Дюма в эпилоге «» Виконта«» король Людовик 14 поручает ей дипломатическую миссию при ее августейшем английском брате через 4 года после смерти Атоса и Рауля. Автор, как убежденная дюманка, предпочитает следовать хронографии Мэтра. Отсюда некоторые очепятки в последующем тексте. Время сантиментов прошло. На дуврском рейде показались паруса фрегата«» Королева«», который приветствовал английский берег холостым выстрелом своих пушек. Пушки дувроского порта ответили приветственным холостым залпом. Герцог Бэкингем подьехал на своем горячем жеребце поближе к королю Карлу, который не отрывал взгляд от французского корабля и проявлял все признаки нетерпения. Он ждал встречи с младшей сестрой, которую очень любил, называл «» маленькой кошечкой«» и не видел уже несколько лет. Лорд Бкингем испытывал несколько другие чувства. Искушенный вельможа и член Королевского Совета очень хорошо понимал, что его бывшая «» великая любовь«» превращается в его политическую противницу. Ибо она приложит все усилия, чтобы принудить «» обожаемого брата«» Карла 2 подписать с Францией договор, для Англии весьма невыгодный. Несмотря на былые чувства, герцог был готов использовать все свое влияние , чтобы это подписание не состоялось. Ему предстояло столкнуться с бывшим предметом нежной своей страсти на дипломатическом шахматном поле. И герцог понимал, каким опасным противником может быть Мадам Генриетта Орлеанская. Герцог был готов вступить в эту опасную шахматную партию и заранее рассчитывал первые ходы. Он знал, что за спиной принцессы стоят такие сильнейшие игроки, как Кольбер и сам Людовик 14 и принимал это во внимание. Лорд Бэкингем не знал только одного. Среди шахматных фигур на стороне принцессы призвана была выступить некая скромная пешка, а как хорошо известно всякому мало- мальски знакомому с шахматами человеку- плоха та пешка , которая не мечтает выйти в ферзи....
Стелла: Ой, как заманчиво и многообещающе звучит последняя фраза.
Констанс1: А пока Бэкингем с презрительной усмешкой наблюдал как двое -трое молодых придворных, тоже заметивших нетерпение короля, наняли юркий ялик и вышли в неспокойные мартовские морские воды, чтобы первыми встретить любимую сестру своего государя. Такая сцена уже была в его жизни, немало лет назад и с точностью до наоборот. Он вспомнил как сам наблюдал с раздражением, но и со скрытым восхищением, как двое отважных французских дворян пустились в плавание на таком же утлом суденышке по беспокойному морю, направляясь к английскому фрегату на борту которого находилась будущая супруга единственного брата их государя. Их лица были благородны, а глаза светились отвагой... Герцог недовольно нахмурился. да что такое сегодня происходит? Мысли , подобно лошадкам, на детской карусели, бегут и бегут по замкнутому кругу: принцесса Генриетта, де Гиш, Рауль де Бражелон, покойная королева Анна Австрийская, страдающая Мэри Грефтон и почему-то де Бофор. Нет, это никуда не годится! Он должен вернуться к делам насущным. А воспоминания пусть идут ко всем чертям! И неведомо было рассерженному на молодых англичан , своим безусым безрассудством , вернувших полузабытые воспоминания, и на весь остальной свет герцогу, что именно де Бофор, вспомнившийся ему как сыгравший роль Рока в трагической судьбе де Бражелона, выполнил роль Провидения в жизни совсем другой особы с которой Бэкингему придется еще столкнуться на поле битвы за влияние на ум и сердце короля Карла 2.
Констанс1: Пока происходит завязка еще одной политической интриги, которыми так богат век 17, автор приглашает читателя на время покинуть поле будущих сражений политических и любовных и вместе с ним вернуться на несколько лет назад в 1660 год. Перед нами небольшой и тихий женский монастырь Св. Урсулы , расположенный в Бретани и относящийся к Ваннскому диосезу ( епархии). В тихом обычно монастыре царило необычное оживление. Монахини мыли и чистили, все что можно было помыть и почистить. А сестра Сюзанна , ответственная за обучение воспитанниц, которых в монастыре было полтора десятка , муштровала своих «»овечек«», без конца заставляя бедных девочек спрягать французские глаголы, ( что было мерой не лишней), так как некоторые из них свободно говорили по бретонски, а вот по французски изьяснялись с трудом, повторяла с ними молитвы по латыни, и учила их как вести себя в присутствии Монсиньора епископа Ваннского, который в ходе инспекционной поездки по епархии, собирался посетить и их тихую обитель. Сестре Сюзанне было известно , что Монсиньор человек очень образованный, говорит на нескольких языках, интересуется науками и вполне может обратить внимание на то образование, которое получают воспитанницы монастыря Св. Урсулы. Особенно доставалось воспитаннице Луизе -Рене и не только потому, что она приходилась сестре Сюзанне родной племянницей, но и потому, что она блестяще говорившая по фрацузски и по английски ,( тут сказалось тетушкино влияние), и прекрасно читавшая по латыни, была совершенно не в ладах с французской орфографией и грамматикой и даже по английски писала грамотней чем по французски. Сестре Сюзанне очень хотелось, чтобы Его Светлость епископ Ваннский отметил ее дорогую племянницу. К этому были предпосылки: потомок древнего исконно бретонского рода происходившего чуть ли не от друидов, Луиза-Рене де Пенанкое, обладала не только умом, великолепной памятью, но и обещала в будущем стать замечательной красавицей.Светлые густые волосы ореолом обрамляли нежное фарфоровое личико, немного бледное на котором сияли огромные серо-голубые глаза а минуты сильного волнения или гнева, становившиеся совершенно черными. Она была достаточно высокого роста для своих 11 лет, с уже наметившейся грудью и необычайно тонкой, просто осиной талией. Походка ее была очень легка и неслышна, спина абсолютно прямая , а очаровательная головка слегка наклонена , как и подобало монастырской воспитаннице. С такими данными Луиза-Рене вполне могла обратить на себя благосклонное внимание епископа Ваннского Монсиньора Д Эрбле, а это было совсем не лишне для девушки древнего , но настолько обедневшего рода, что семья не имела возможности внести в монастырь сумму необходимую, чтобы Луиза стала послушницей, а в будущем и монахиней. Она и в пансионе при монастыре училась только потому, что возглавляла его ее родная тетка. Так что благие намерения сестры Сюзанны были весьма обьяснимы.
Стелла: О-о, вот теперь мне по-настоящему стало любопытно.!
Констанс1: Автор полагает нужным отметить, что в данном случае Г-сподь не был слеп и глух к бескорыстному желанию сестры Сюзанны, как-то выделить свою любимую племянницу , перед столь важным гостем, ибо она в простоте своего чистого сердца полагала, что Луиза Рене достойна была стать светочем чистоты и христианского смирения, если епископ посочувствует отчаянному материальному положению ее семьи. Девочка верила чисто и истово, но , кроме того она много читала сочинения Святых Отцов Церкви, разбираясь немного даже в латыни, чем ее достославная тетушка очень гордилась, но вот писать Луиза-Рене не любила, а когда делала это до допускала по 3 ошибки в слове, сем приводила в отчаяние свою наставницу. Но забегая веред, следует сказать, что Луиза- Рене де Пенанкое, которая войдет в историю под другим своим родовым именем, не забыла тетушку, она умела помнить добро, и через много лет, по ее ходатайству перед королем -Солнцем , который тоже сумел оценить ее заслуги перед Францией, которой одной хранила она верность всю свою жизнь, она испросила и получила у Людовика 14 для своей тетушки место настоятельницы женского монастыря в Ваннском диосезе. Благодарность -добродетель, редко встречающаяся даже у родных детей, не говоря уж о племянниках и племянницах. Но Луиза-Рене обладала ею в полной мере, и это касалось членов ее семьи и ее любимой родины- Франции.
Констанс1: Мадемуазель де Пенанкое в подробностях помнила тот день, когда с помощью удивительного человека поняла, что она не только бретонка, но прежде всего француженка, и любовь к малой родине, где она родилась и выросла вовсе не исключает, а наоборот, подразумевает любовь и верность родине большой-милой и прекрасной Франции. В тот день епископ Ваннский в сопровождении викария и кюре ступил на чисто выметенные плиты двора Монастыря Св. Урсулы. Девочки украдкой глядели на происходящее из окон классной комнаты. Луиза -Рене никогда еще не видела такого красивого и так прямо держащего спину епископа. Его фиолетовая мантия, украшенная воротником и манжетами из драгоценных фламандских кружев, ниспадала красивыми складками с прямых плеч, повторяя изящными изгибами, легкую походку прелата. Он вошел в покои Настоятельницы. После не слишком продолжительной беседы была служба в монастырской церкви. На хорах воспитанницы присоединились к монахиням, которые сопровождали службу песнопениями, оставаясь невидимыми для прихожан которые до отказа заполнили монастырскую церковь. С того места ,где стояли воспитанницы, было видно все происходящее в церкви. Поневоле глаза Луизы -Рене следили за ведущим службу епископом Ваннским. Его волосы, слегка тронутые сединой на висках, ниспадали красивыми волнами, взгляд черных глаз был пронзителен, а голос мягок как самый нежный бархат, но в этом бархате чудился иногда глубоко упрятанный стальной клинок. Нужно сказать, что накануне этого знаменательного дня у Луизы -Рене состоялся разговор с тетушкой. Обычно спокойная и улыбчивая сестра Сюзанна, была необыкновенно серьезна. -Вы знаете, дорогая племянница какое событие нас ожидает? -Да, тетушка, сюда приедет епископ Ваннский, глава нашей епархии. -Да, это большое событие для нашего скромного монастыря, но оно может стать,если будет на то воля Г-спода и Его Милости поворотным в Вашей судьбе. -Простите, тетушка, я не очень понимаю о чем Вы? -Епископ Ваннский очень необычный духовный владыка, девочка моя. Он пользуется дружбой и покровительством одного из самых могущественных людей Франции. -Короля? -Как Вы наивны, дитя мое. Король еще очень молод и, возможно, станет самым могущественным властителем Франции, но это дело будущего. А сейчас за него все решают , в политике кардинал Мазарини, а в финансах суперинтендант Фуке. -и что из этого следует , тетушка? -Господин Фуке носит титул маркиза де Бель-Иль и после Г-спода Б-га и короля, он полновластный властитель Бретани.По слухам, именно его стараниями, епископ Ваннский получил свою епархию. Правда , за короткое время Его Милость сумел доказать, что по праву занял это место,заслужив любовь ,уважение и почтение своей паствы. -Я рада за господина епископа, но какое это может иметь отношение ко мне? Сестра Сюзанна не сдержала досадливого жеста. -Мне придется напомнить Вам, что обстоятельства вашего семейства столь стеснены, что оно не может внести вклад в монастырь, необходимый для того, чтобы Вы стали послушницей ,а затем монахиней. Я приложу все усилия, чтобы представить Вас Его Милости, как самую способную и прилежную свою ученицу. Возможно, он захочет лично убедиться в этом и устроит Вам небольшую экзаминовку, так что будьте готовы. Если он останется доволен Вашими успехами в науках, возможно, он снизойдет до ваших обстоятельств и испросит у господина Фуке сумму необходимую, чтобы Вы стали насельницей нашей благословенной обители. Луиза-Рене еще не научилась хорошо скрывать свои эмоции и тень разочарования и несогласия мелькнула в огромных голубовато-серых глазах. Тетушка вспыхнула: А о каком еще будущем может мечтать бесприданница? Если дело сладится, это будет просто Благословение Г-сподне, и Вы сможете снять хотя бы одно бремя с плеч Ваших достойных родителей. Не забывайте, у Вас есть еще старший брат и младшая сестра. Луиза-Рене незаметно вздохнула и склонила голову перед справедливостью тетушкиных доводов. И вот, тот, от которого зависело ,возможно, будущее Луизы-Рене обращается к прихожанам с короткой, но захватывающей проповедью . Девочка была очарована тембром бархатно-стального голоса, уносившего слушателей то к Вратам Рая, то к жерлу Преисподней. Под конец службы, Луиза-Рене потихоньку спустилась вниз, чтобы помолиться в темном уголке. Продолжение следует.
Констанс1: Она молилась искренне и истово, не обращая внимания на большое количество прихожан, заполнивших монастырскую церковь. Но, помимо воли ее глаза следили за прелатом, проводившим службу. Его волосы, поседевшие на висках ниспадали красивыми волнами на воротник из драгоценных кружев, а взгляд черных глаз был ласковым и пронзительным одновременно. Его одежда, вышитая серебряными нитями, делала его величественнее и сверкала в лучах солнца, проникавших в помещение через цветные витражи.Вот смелый солнечный луч, преломленный в цветном стекле, создал вокруг его головы сияющий ореол, подобный ореолам святых , на церковных картинах, и Луиза-Рене вздрогнула и перекрестилась. Епископ Ваннский и сослужающий ему кюре церкви Св. Урсулы двинулись в алтарную часть. Звучали финальные аккорды органа. Вот уже дьякон и мальчики из хора запели финальные молитвы в нефе,епископ появился в последний раз и возглавил их процессию ,обходя алтарную часть и раздавая благословения. Проходя мимо юной воспитанницы, укрытой коричневой мантильей епископ на мнгновение задержал на ней взгляд, и протянув руку со сверкнувшим на ней пастырским аметистовым перстнем, благословил ее. Она ждала пока процессия вернулась в алтарную часть, чтобы вновь опуститься на колени, наблюдая за алтарной дверью. Вышло двое мальчиков из хора, затем еще трое, затем вышли дьякон кюре. И все. Луиза-Рене опустила голову, чтобы скрыть разочарование, но в эту минуту на ее плечо опустилась легкая рука и бархатный голос произнес: -Вы хотели исповедаться, дочь моя? Продолжение следует
Стелла: Какой Арамис!
Орхидея: Красивое описание.
Констанс1: Девушка невольно вздрогнула от легкого прикосновения. -Откуда Вы узнали, Монсиньор? Вместо ответа, епископ указал жестом на дальнюю исповедальню. Луиза -Рене подождала пока прихожане разошлись из церкви и направилась в указаное место. Она уже ждала некоторое время и постепенно полностью погрузилась в свои думы от которых была отвлечена шелестом тяжелого шелка и легкими шагами в невидимой для нее части исповедальни. Слышно было как священник присел на скамью. Воцарилось молчание, которое Луиза-Рене никак не решалась прервать. Это сделал прелат. Мягкий , тихий, почти нежный, но вместе с тем строго-серьезный голос произнес: -Так почему Вы решили исповедаться, дочь моя, а не просто встретиться и поговорить со мной в присутствии вашей наставницы и Матери Настоятельницы? Тем более, они просили меня побеседовть с Вами. Не потому ли, что у Вас на душе лежит какой-то груз, мадемуазель, пожелали Вы исповедаться? Я ведь не думаю, что Вы испугались экзаменовки, которой я мог Вас подвергнуть? В голосе говорившего прозвучала едва уловимая ирония. -О, нет, конечно, Монсиньор, я вовсе не боюсь экзаменов. Дело совсем в другом... Девочка сконфуженно замолчала. -Дело в том, что у Вашей семьи нет денег, чтобы внести в монастырь необходимый взнос, дабы вы заняли место среди насельниц сей почтенной обители?
Стелла: Хорошо, но мало! Знаю, что у тебя плохо со временем.
Констанс1: Девушка даже не заметила, что исповедник задал вопрос на английском и машинально ответила на том же языке. - Дело в том, что все не совсем так, Монсиньор...Она тяжело сглотнула и потупившись замолчала -А вернее, совсем не так, послышался бархатный голос из-за занавески. Правильно ли я понимаю, что монашеское служение, даже в столь достойной обители, не является Вашей мечтой, Мадмуазель? -Да, Вы правы, после небольшого колебания, честно ответила девочка. -Но на что же другое Вы можете рассчитывать? Каким Вы представляете себе свое будущее? Я надеюсь Ваша вера в Г-спода нашего не поколеблена и осталась столь же крепка, как говорила мне Ваша наставница. Последовало недолгое молчание. Луиза- Рене собралась с мыслями и заговорила быстро, горячо, стараясь выплеснуть все , что накипело и наболело на душе. -О , нет, Монсиньер, вера моя, смею надеяться, так же чиста и крепка. Просто , я думаю, что служить Ему можно не только в монашеской келье, или...,тут она запнулась, супружеской спальне. Я полагаю, что женщина..., девушка, тут же поправила она себя, обладая умом, наблюдательностью, образованием, принадлежащая к древнему роду и воспитанная в благородных правилах, могла бы сыграть некоторую роль в судьбах моей родной Бретани....Вы молчите, Монсиньор, Вы осуждаете меня?
Констанс1: Ув . Читатели , прошу прощения, мой комп. что-то глючит, поэтому не могу выкладывать большие отрывки и в тексте могут быть очепятки
Констанс1: -Нет, последовал ответ. Вы были честны и откровенны, а это признак известного мужества. И Вы даже не заметили, что часть беседы мы говорили по -английски, а часть по испански. Это свидетельствует о том, что данными языками на разговорном уровне Вы владеете свободно, мадмуазель де Керуаль. Девушка вздрогнула услышав свое второе дворянское имя, которое они с тетушкой старались не афишировать в стенах монастыря. -От вашей наставницы я знаю, продолжал невидимый собеседник, что Вы также свободно чтаете и неплохо понимаете по латыни, а как Вы пели я слышал сам. У Вас замечательный голос. Благодарю Вас , Монсиньор. Но это не важно... -Куда более важно, чем Вы можете себе представить, мадемуазель. Скажите у кого Вы обучались музыке и пению? -У мессира Франческо Корбетта. Он научил меня играть на гитаре и он же преподал мне уроки пения. Наша семья не могла достойно оплачивать его услуги и тетушка...т.е. сестра Сюзанна, поправилась девочка, устроила так, чтобы он преподавал музыку младшим воспитанницам. Таким образом он смог продолжить занятия со мной. Он всячески, и я думаю, незаслуженно превозносил мои музыкальные способности. Но это не очень помогло ему и мне. Наш монастырь не богат и жалованье маэстро Корбетта получал маленькое. Недавно, по этой причине, он покинул нас, и отбыл в Англию, где , по слухам , нашел более доходное место. -Жаль, жаль... -Да очень жаль, подхватила девочка, он был замечательный учитель, мы с ним прекрасно понимали друг друга. Но теперь он за тысячу миль и мы с ним больше никогда не увидимся. -Но ведь всегда можно переписываться. В переписке между учителем и его лучшей ученицей нет ничего грешного или зазорного. Никогда, мадемуазель, послушайте доброго совета, не теряйте связи с людьми научившими Вас чему-то полезному в жизни и по доброму к Вам настроенными. -И Вы думаете мне позволят писать ему? -с надеждой спросила девочка. -Конечно. В этом нет ничего недостойного. Безусловно Вы будете должны показывать свои письма и ответы маэстро сестре Сюзанне или Матери Настоятельнице. Я перед отъездом поговорю с ней , чтобы Вам позволили вести с ним переписку. Думаю, мне не откажут. Опять Луизе-Рене послышалась легкая и тонкая ирония в голосе исповедника. -Это было бы замечательно, мечтательно произнесла девочка. Я скучаю по нашим занятиям. -Вот и договорились. От автора заметим, прерывая столь важный разговор-исповедь, что это свое обещание Монсиньор д Эрбле сдержал, и Луиза-Рене получила возможность иногда писать своему учителю музыки и получать от него ответы, полные наставлений и дружеского участия. И в этом , как она позже убедилась, епископом Ваннским руководила Рука Провидения, ибо знакомство с маэстро Корбетта, прославившимся в Англии, как гениальный гитарист, каковым он на самом деле и являлся, оказало свое влияние на полную событий жизнь мадемуазель Луизы-Рене де Пенанкое( которой так никогда и не было суждено у алтаря получить титул мадам), но было суждено стать свидетелем и участником многих интереснейших исторических событий, иногда и вместе со своим учителем музыки, но разговор об этом как и о многом другом, у нас еще впереди. Продолжение следует.
Констанс1: А пока автор нижайше просит прощения у читателей, что позволила себе прервать столь откровенную и чистую исповедь и просит их вернуться к прерванному разговору. -Знаете, мадемуазель, вдруг неожиданно сменил тему епископ, Вы вооружены для схватки с реальной жизнью ничуть не хуже чем любой юноша, равного с Вами происхождения, которого к этому готовили сызмальства. -Вооружена!?? -Да, на свой манер. Оружие молодого дворянина не только шпага да мушкет, чтобы служить своему королю и своей стране. Неплохо, когда к этому прибавляются ум, образованность, хладнокровие , храбрость и вкус к жизни во всех ее проявлениях. А этими качествами, как я заключаю из нашей недолгой беседы, Вы наделены в полной мере и можете в будущем послужить нашей милой Франции. -Я-бретонка, вскинулась девочка. И, если бы ,наша последняя герцогиня и правительница Анна Бретонская не уступила нажиму французской короны и не вышла замуж за короля Франции... -Анна Бретонская, согласившись на этот брак, совершила один из самых мудрых и дальновидных поступков в своей жизни, сохранив целостность своей родной земли, пусть и в составе Франции. Это-самый лучший жребий, который мог ожидать Бретань,-спокойно, но твердо прервал ее епископ. Если Вы ,мадемуазель, покажете себя столь же мудрой и неколебимой ,как приморские скалы вашей родной земли, то я предвижу для Вас достойное будущее. -Но я....-робко попыталась возразить Луиза-Рене. -Не повторяйте дважды. Я уже понял, что стать монахиней не самое заветное Ваше желание. -Простите, Монсиньор... -Не оправдывайтесь, не стоит. Никогда не извиняйтесь за правду. Я попытаюсь помочь Вам, хотя точно ничего обещать не могу. -Не даст ли Монсиньор мне какой либо совет на прощание? -Образовывайте свой ум и сердце и закаляйте характер, как его силу так и слабость-в этом сила женщин, особенно тех, которые точно знают чего хотят добиться от жизни. Легкий шелест шелка за занавеской и Луиза-Рене де Керуаль -Пенанкое поняла, что в исповедальне она осталась одна.
Констанс1: Девушка много думала потом об этом разговоре, все более убеждаясь в справедливости слов Монсиньора Ваннского. Она была от всей души ему благодарна за тот, то ли разговор по душам, то ли принятую исповедь,которые сняли тяжкий груз с ее души и совести. Она все ждала чего-то, каких то перемен в своей судьбе и они наступили, но вовсе не благодаря усилиям епископа Ваннского, а скорее благодаря его действиям никак не связанным с бедной монастырской воспитанницей Вскоре после их достопамятной беседы-исповеди Монсиньор Ваннский покинул свой дьосез, и , по слухам, направился в Париж, куда его призвал его всемогущий друг и покровитель-сюринтендант Фуке, как поговаривали для того, чтобы представить Монсиньора Его Величеству и испросить для епископа Ваннского кардинальскую шляпу . А затем пригласил остаться на празднество посвященное окончанию строительства его нового великолепного замка Во ле Виконт, в котором был приглашен участвовать король вместе с королевами, принцами и всем Двором. По слухам, Монсиньор был не только гостем ,но и советчиком и одним из организаторов празднетства. После этого прихожане Ваннского дьосеза с нетерпением ждали, когда их духовный владыка будет вызван в Ватикан и получит там красную кардинальскую шляпу. Но вместо этого он неожиданно и почти тайно объявился на острове Бель-Иль, вместе с инженером по имени Дю Валлон, который и руководил постройкой укреплений острова, направленных против англичан. На острове укрепляли гарнизон и вроде бы готовились к осаде, но против кого? Англичане вели себя смирно, король Карл 2, вернувший себе трон своих предков, тотчас же предложил свою младшую сестру Генриетту Английскую в супруги единственному брату короля -Филиппу Орлеанскому. Слухи ходили самые невероятные. Говорили, что праздник устроенный в замке Во Ле Виконт для короля и всего Двора, разгневал Его Величество своей непомерной роскошью и он покинул Во следующим же утром. А затем, еще одна новость как громом поразила бретонцев:король выслал эскадру под командованием капитана королевских мушкетеров Д Артаньяна и она направляется на Бель-Иль. Вести были самые тревожные и сестра Сюзанна сочла за лучшее отправить племянницу домой к родителям в их нищий и полуразрушенный замок,если эти развалины заслуживали столь громкого имени, настоятельно порекомендовав племяннице не упоминать о личной беседе с епископом Ваннским Монсиньором д Эрбле. Луиза-Рене скучала в родительском замке, более похожем на совиное гнездо, где абсолютно ничего не происходило. В этих развалинах мало что напоминало о былом величии рода,( географически название Пенанкое, обозначало по бретонски «» участок леса«», семья происходила из знатного бретонского рода де Плоеник, принадлежавшего к еще более знатному роду де Керолей, происходивших в свою очередь от одних из первых бретонских графов де Поэр. Ее единственным развлечением стали книги и занятия английским и испанским языками: она помнила наставления Монсиньора д Эрбле. Она чувствовала, что ее неопределенное положение раздражает родных . От поклонников у нее не было отбоя, девушка хорошела не по дням а по часам, но сделать предложение бесприданнице никто не торопился. Родители не знали, что с ней делать. Она изредка прогуливалась в песчаных дюнах, в сопровождении своей бывшей гувернантки и верного «»поклонника«»-внука местного рыбака,крепкого14-летнего парня, который помогал стареющему деду выходить в море на рыбный промысел.
Констанс1: Прогулки эти выходили молчаливыми и грустными. Луизу -Рене потрясла новость, что ее духовный наставник, каковым она теперь почитала господина д Эрбле, находится совсем рядом. Ее сжигало непреодолимое желание увидеться с ним и поговорить. Ей это было необходимо. Между тем стали распространяться слухи ,что королевская эскадра потихоньку блокирует Бель-Иль с моря, а рыбацкие фелуки, выходящие с острова в море на рыбный промысел также по одной, по две задерживаются и арестовываются кораблями эскадры, их заставляют причаливать к материку и под страхом смерти запрещают выходить в море и возвращаться на остров. Но как же так? Ведь без рыбы жители острова обречены на голод. К тому же с ними там находится их духовный пастырь, еще так недавно и так убедительно внушавший Луизе-Рене мысли о высоком служении Франции. Чем же мог этот такой преданный Франции, а значит и ее государю человек вызвать такой гнев последнего, что тот вместо кардинальской шапки, за которой епископ отправился в столицу, выслал против него целую эскадру во главе со знаменитым Д Артаньяном, как будто речь шла о поимке какого-то особо важного государственного преступника. Эти вопросы денно и нощно, подобно раскаленным иглам, жгли мозг девочки. И невдомек было ей, что подобными вопросами только куда в более прозаической форме, задается и ее провожатый, внучатый племянник ее старой няни Бертран, поддерживающий уже нетвердую на ногу старушку в их молчаливых прогулках. Ибо дедом сироты Бертрана был никто иной как старый рыбак по имени Иоахим, который после Г-спода Б-га почитал на земле г-на Фуке, и это именно с ним Д Артаньян имел достопамятную беседу во время своей секретной миссии по приказу Луи 14 , о сплаве барж с лесом по Луаре к Бель-Илю, которую рыбак Иоахим закончил безапелляционным выводом ''Ах!...Так хочет г-н Фуке'', стянув при этом имени с головы свой шерстяной колпак. Мы помним, что наблюдательный Д Артаньян заметил, что данная фраза в устах старого рыбака значила тоже самое, что ''Так угодно Б-гу'', и если сам он не был в этом убежден, то дальнейшие расспросы счел нужным прекратить. Бертран по поводу г-на Фуке полностью разделял мнение своего деда. Были у Бертрана и личные поводы для беспокойства. На острове проживал сын старика Иоахима, тоже рыбак,который приходился Бертрану родным дядей. Звали его Жонатас. Большинство рыбаков с Бель-Иля и их улов уже были задержаны а известий о Жонатасе все не было. Это не прибавляло парню веселья и тяжелые думы заставляли помалкивать.
Констанс1: Автор просит у читателя прощения, что пока логика рассказываемой им истории задерживает нас в Бретани, а вовсе не через море , в Англии, как было обещано в заглавии. Но обещаю всем, кто проявив завидное любопытство и упорство продолжает следить за событиями сего повествования, что мы туда обязательно вернемся и при обстоятельствах, смею надеяться, весьма интригующих и интересных. А пока вернемся в Бретань, где грустит и волнуется мадемуазель Луиза-Рене де Пенанкое. Волнение это еще усилилось, когда однажды Бертран не явился в положенное время, чтобы сопровождать девочку вместе с няней на прогулку. Няня вся изохалась, но девочке так хотелось подышать вольным воздухом, что она собственноручно скатала старое шерстяное одеяло и предложила няне пройтись совсем недалеко, расстелить на берегу одеяло и подышать свежим ветром, заодно перекусив сочнейшими нормандскими яблоками, большую корзину которых накануне принес в замок один из крестьян. Яблоки решили дело. Стеная и приговаривая, няня согласилась. Они потихоньку недалеко ушли по берегу, расстелили одеяло, Луиза-Рене пригласила старушку расположиться поудобнее и полакомиться свежими яблоками. Та с удовольствием согласилась, и после третьего с аппетитом съеденного яблока заклевала носом, а ее хозяйка погрузилась в невеселые думы. Вдруг ее отвлек от мыслей некий звук. Это был чаячий свист. Чайки кружили над морем и над пляжем и в их криках не было ничего удивительного, но они были, обычно, беспорядочными. Этот же крик повторялся регулярно, примерно через каждые несколько секунд. Луиза-Рене огляделась. Берег был пустынен, если не считать остова старого рыбацкого баркаса, брошенного догнивать на берегу. Странный, похожий на чаячий крик шел именно оттуда. Остов рыбацкого судна лежал далековато от того места, где расположились девочка и няня и разглядеть там кого-то было трудно. Луиза -Рене оглянулась на старушку. Та мирно клевала носом и даже начала похрапывать. Призыв, теперь девочка была уверенна, что это был призыв, повторился. В ней боролись страх и любопытство. Наконец, последнее одержало верх и тихо поднявшись с одеяла Луиза-Рене пошла по песку по направлению к останкам баркаса, приподняв юбки и стараясь ступать осторожно, чтобы песок не скрипел громко под ногами. Она приблизилась к остову судна и присмотрелась. За полусгнившими досками палубной обшивки кто-то поманил ее взмахом шерстяного колпака. Это был Бертран. Девочка приблизилась и присела рядом с мальчишкой на корточки. Бертран глядел на нее почти с ужасом и никак не мог заговорить. -Ну что стряслось, Бертан? Почему у тебя такой вид, словно ты увидел призрак? Бертран тяжело сглотнул. -Так, почитай, что почти и увидел. В море вышел баркас моего дяди Жонатаса, на острове стало совсем худо с рыбой. И его задержал катер королевской флотилии, как и другие рыбацкие суда идущие с острова или направляющиеся туда. Но дяде не велели к берегу приставать, а велели пришвартоваться к флагманскому кораблю флотилии. Затем дядю провели к самому капитану Д Артаньяну и тот убедившись, что дядя грамоте не знает, вручил ему письмо для Монсиньора Д Эрбле и барона дю Валлон и велел не медля возвращаться на остров. -А тебе откуда это известно? Парень замялся. -А Вы умеете хранить тайны, мадмуазель? -Даю слово... -Парень продолжал мяться... -Может тебе еще и забожиться? - Нет мадемуазель не надо, я Вам верю. Из Вас и так- то слова не вытянешь, особенно в последнее время.
Констанс1: -Ну говори, как ты про все прознал? -Эх , была не была. Скажу то, про что даже капитан Д Артаньян не догадался, а ведь говорят, что он вездесущий и никто и ничто не ускользнет от его орлиного взора. -Но кто-то все же ускользнул? -Да...,на своем баркасе дядя был не один, с ним был сынишка семилетний Тома. Вернее постреленок сам пробрался в отцову лодку и так хорошо спрятался в сетях, что дядя Жонатас обнаружил его уже в море. Для Тома-это дело нехитрое, он очень мал ростом, худ и жилист, но проворен, что твой юрок. Когда дядино суденышко задержал катер королевской флотилии, Тома опять в сетях спрятался. А потом, когда дядя вернулся в великом смятении да с бумагой в руке , то он рассудил, что непослушание сына- Б-жий промысел. В двух словах рассказал о чем речь, а Тома-то наш не промах, плавает , что твой угорь, с лодки в воду бульк, и не увидел никто. Выбрался на берег в пустынном месте, да в хижину к деду и прибежал. Мы его обсушили, отогрели , накормили: он и выложил все как есть. Дед говорит, мол не нравится ему все это. У нас на господина Фуке только что не молятся- он нам всем благодетель, Монсиньора епископа люди любят и почитают и если не ровен час...бунт может быть беда большая. Вот он и отрядил меня к Вашему батюшке. Ваш батюшка, ведь в свое время служил под началом герцога де Бофора и даже принимал участие в его освобождении из Венсеннского замка. Так уж он в этих делах разбираться должен. Но по дороге я увидел Вас и решил... -Правильно решил. К отцу моему не ходи и не говори ему ничего. У него кроме этих развалин ни земли, ни влияния не осталось, тут он вам не помощник и не советчик. Я думаю, это какое-то недоразумение. Наш епископ настоящий пастырь для своих прихожан. Не мог он ничего страшного совершить против Его Величества. Это ошибка какая-то и скоро все проясниться. Беги домой.
Констанс1: Парень закивал головой и быстро удалился. Но как все бретонцы, он был себе на уме и, подобно своему кузену Тома, тоже не лыком шит. Поэтому, когда катер Д Артаньяна направился к Бель-Илю на нем был юный лоцман из местных, взявшийся показать самый короткий и безопасный морской путь к острову. Так и вышло, что молодой Бертран , если не все понял, то все видел. Во всяком случае достаточно, чтобы уразуметь, что Монсиньору Д Эрбле и барону дю Валлон угрожает от короля реальная опасность, если в этом деле король не доверяет даже своему Капитану мушкетеров, послав с ним на остров соглядатая. И еще он понял, что этих троих: Капитана Д Артаньяна, Монсиньора д Эрбле и барона дю Валлон связывала крепкая дружба, ибо так крепко и долго сжимать друг друга в объятиях в таких-то обстоятельствах, могут только старинные друзья и братья. Затеряться на острове Бертран не сумел. Пришлось ему возвращаться на материк. Когда Д Артаньян прыгнул в катер, парень заметил на его лице улыбку и то, как яростно он покусывал свой ус. Почему-то это немного успокоило Бертрана. Он решил, что Капитан мушкетеров найдет какое-то решение, чтобы доказать королю, что его друзья нив чем не виноваты и стали жертвой оговора, как и господин Фуке. Все обязательно завершиться хорошо. Об этом он потихоньку и рассказал Тома. И они улеглись спать. Утро принесло грустные вести. Оказывается усилия Капитана Д Артаньяна ни к чему ни привели, он подал в отставку и король ее принял. Уже позже пацаны узнали, что Монсиньор д Эрбле и барон дю Валлон , приказав жителям острова не оказывать никакого сопротивления королевским войскам, сами пытались спастись морем, через пещеру Локмория, где у них был приготовлен баркас и команда из трех преданных моряков: Ив и двое его сыновей. Но в пещере их случайно обнаружила компания молодых дворян с эскадры, которая устроила охоту с борзыми на лису и их свора загнала рыжую прямо в пещеру, где охотники обнаружили, что она там вовсе не одна. Господину Д Эрбле и барону дю Валлон пришлось защищаться. Монсиньор разрядил свои пистолеты в преследователей, бросился к морю зовя своего товарища. Но барон решил уничтожить преследователей, бросив в них боченок с порохом и зажженным фитилем. Заряд оказался слишком большим и часть скальной породы рухнула, придавив барона насмерть. Что стало с Монсиньором д Эрбле не было известно. Блокада с острова была снята. Гарнизон крепости заменен. Об этом Луиза-Рене узнала от того же вездесущего Бертрана. Дома, при детях,взрослые никаких разговоров об этих странных и страшных событиях не вели. Луиза-Рене решила, чтои Монсиньора Д Эрбле постигла страшная судьба.Что он арестован и теперь заключен в одну из неприступных королевских темниц. И, даже, не надо было гадать за что. За дружбу с господином Фуке, который тем временем был арестован в Нанте по приказу короля, Капитаном королевских мушкетеров Д Артаньяном, про прошение об отставке которого Его Величество соизволил забыть. В Ваннской епархии появился новый епископ.
Констанс1: В родительском замке Керуаль, меж тем, царили скука и запустение. Но девушка продолжала расти и хорошеть. Иногда ее с матерью приглашали на местные светские мероприятия, где, несмотря на крайнюю скромность наряда, благодаря расцветающей красоте, она всегда была окружена толпой поклонников. Однако предложений руки и сердца делать бесприданнице никто не торопился, зато гривуазных- хоть отбавляй. Луиза-Рене отвергала их с юмором, но твердо и однозначно. Поразмыслив в одиночестве своей комнаты , она поняла, что бедность не позволит ей составить достойную партию. Единственное богатство, которым она обладает -это красота и девство, а уж продать свою девичью невинность девушка собиралась очень дорого. Девушка рано поняла цену своей необыкновенной красоте и обаянию. И решила-что этот ее единственный природный дар, как любой товар, можно продать, но не местным молодым прощелыгам и не их похотливым папашам а так, чтобы утратив честь, навсегда избавиться от нищеты, стать богатой и приобрести власть. Нужно только дождаться и Судьба обязательно предоставит случай.... Вот какие мысли посещали головку юной красавицы. Но время шло и ничего не менялось . И вот однажды.... Ах это волшебное слово '' однажды'' после которого возможны все чудеса, приключения и изменения участи. Кто же или что стали таким '' однажды'' в судьбе Луизы-Рене де Керуаль узнаем чуть позже, а пока вернемся к началу нашего повествования и увидим фрегат '' Королева'', на котором принцесса Генриетта Орлеанская прибыла 25 марта в Дувр. Ее сопровождала достаточно многочисленная свита и среди ближайшего окружения можно было заметить лицо относительно новое, но крайне приятное и очаровательное: девушку лет 16. Хотя эта девушка появилась при французском Дворе в качестве новой фрейлины принцессы , по иронии судьбы заняв место, которое освободила Луиза де Ла Вальер, казалось она пользуется благосклонностью принцессы. Девушка была необычайно красива; стройная брюнетка с большими голубыми глазами и осиной талией. Она выделялась своим скромным, сдержанным поведением и держалась немного особняком. Эта молодая, красивая девушка еще не привыкла к роскошному и фривольному французскому двору , она слишком недавно попала туда. Но умная и сдержанная, Луиза-Рене уже сумела отвадить придворных ловеласов. Нет она понимала, что ей бесприданнице не дождаться достойного предложения, но свою честь ценила очень высоко и цену ей назначила заоблачную. Что недвусмысленно, хотя и с юмором, дала понять и самому Людовику 14, одно время вознамерившегося сделать из нее одну из своих''летучих пассий''.Король намек понял, оценил ум и такт, с которым он был сделан и даже стал испытывать к мадемуазель де Керуаль своего рода уважение, насколько это вообще было ему свойственно. Но у Его Величества был талант ничего не забывать и вспоминать о нужных людях в подходящее время. Своим вежливым, но твердым отказом самому королю девушка завоевала доверие и дружбу своей госпожи-Генриетты Орлеанской. Молодая бретонка была преданна своей госпоже, слабое здоровье которой ее очень беспокоило.
полная версия страницы