Форум » История » Врачи.Всё об истории и современности медицины. » Ответить
Врачи.Всё об истории и современности медицины.
Луиза Водемон: Примечание модератора: посты до сообщения Рони № 1805, перенесены из темы: Голосование: Правильно ли поступил Реми, спасая жизнь Монсоро?
ирина: Добрый вечер. А вечер сегодня теплый и влажный. Гуляя только что с моей таксулей ( я поздних вечеров и темноты не боюсь- профессия участкового врача тренирует) . Так вот, гуляя в ночном тумане и бликах фонарей подумала о Джеке- потрошителе. Пейзаж точь в точь какой был в осеннем Лондоне. Был ли Джек-потрошитель врачом? Уж очень анатомически точно он препарировал жертвы и в фантастически короткий срок. Мой знакомый (ныне покойный), великолепный врач-рентгенолог, был уверен: Джек-потрошитель был врачом, а именно высококлассным врачом-хирургом. Рентгенология предполагает точнейшее, тончайшее знание анатомии . Прочитав протоколы судмедэкспертизы жертв Джека-потрошителя мой коллега был потрясен анатомической точностью и профессионализмом работы скальпелем. Его мнение: "Ни мясник, ни патологоанатом, ни "маньяк-практик" не может так знать тонкости анатомии и так владеть скальпелем. (Патологоанатом анатомию знает, но так тонко не "оперирует") Только хирург. И это был блестящий, уникальный врач-хирург. Врачи тоже иногда сходят с ума".
К.Б.: Сегодня случайно "до-о-обрую" познавательно-исторически-медицинскую статью нашла. "Ранения клинковым оружием" http://www.topsword.ru/resources/articles/articles_75.html
Евгения: Хочу предложить вниманию дюманов книгу Говарда Хаггарда "От знахаря до врача. История науки врачевания". В рецензии на сайте интернет-магазина (в самой книге я не нашла упоминания об этом) говорится, что это переводной труд 1929 года. Что, безусловно, чувствуется, когда автор подходит в своем повествовании к "нашим дням". :) Книга состоит из 6 частей: 1. Борьба с материнской и детской смертностью в родах. 2. История анестезии. 3. Прогресс хирургии. 4. Борьба с чумой и другими эпидемиями. 5. Искусство врачевания. 6. Медицина на путях истории. На протяжении всей книги меня не оставляло недоумение - как человечество дожило до 21 века и не вымерло где-нибудь по дороге?.. Сильные люди были наши предки. :) Я выложу некоторые отрывки. Не буду касаться первобытного общества и античности, в которые Дюма не отправлял своих героев, а вот про Средневековье и Новое время, думаю, будет любопытно почитать.
Евгения: Итак, из первой части. Цивилизации, как и люди, рождаются, растут, стареют, болеют и умирают. Но так же, как и среди людей, их влияние может сохраняться долгое время после смерти. Римская империя пришла к упадку, греческая медицина деградировала. Христианская религия была на подъеме, и под влиянием ее теологии стали больше заботиться о духовных, а не о телесных аспектах жизни. Откровение заменило разум; причины болезней стали приписывать одержимости дьяволом, а лечение болезней свелось к изгнанию бесов и чудесам. Рациональную медицину сменило суеверие. Учения таких греческих врачей, как Гиппократ и Соран, были утрачены для западного мира. Но учения эти не пропали вовсе; они были собраны и хранились в монастырях христианской Европы. Они были погребены там и ждали своего часа, чтобы возродиться к жизни много веков спустя. Пока длилось это ожидание, любые попытки борьбы за прогресс медицины беспощадно подавлялись церковью. Духовенство ревностно прятало собранные древние учения, чтобы сохранить влияние на невежественные массы. Разумные воззрения талантливых людей были оставлены, их сменили смехотворные теории и методы, возникшие из фанатизма и возросшие на невежестве простого народа. Средние века были самым несчастливым в европейской истории периодом для женщин. В обществе господствовало неслыханное невежество, лишенное интуитивных навыков первобытных племен и знания Античности. Женщины были полностью лишены — пусть даже и отвратительной — врачебной помощи, но в то же время пороки городской цивилизации год от года делали деторождение все более и более опасным. Медицина Средних веков вобрала в себя все пороки древности и добавила к ним невежество и варварство. Для женщин с наступлением христианской эры начался период бед и несчастий. Женщина расплачивалась за мифическое грехопадение соблазненного ею человека болью, кровью и смертью. <…> О деятельности повитух в Средние века известно мало, но о степени деградации этой профессии можно судить по ее состоянию в начале Возрождения. Даже женщины, нормально родившие детей, часто умирали от инфекции или эклампсии. При трудных родах женщину либо оставляли умирать, либо она погибала мучительной смертью в руках повитухи вроде диккенсовской Сары Гэмп или случившегося поблизости цирюльника или скотника. Правда, в конце концов победили повитухи. В 1580 году в Германии был издан закон, согласно которому пастухам и скотникам было запрещено принимать роды. Это говорит о наступлении цивилизации, а также о положении дел, с которым этой цивилизации пришлось столкнуться. Не стоит восхищаться положением дел в Средние века и первые десятилетия Возрождения, ибо это был период, когда санитария и гигиена находились на ужасающе низком уровне. В окруженных стенами городах царила невероятная скученность при полном отсутствии канализации. Грязь и отбросы скапливались на немощеных улицах. В домах, по описанию Эразма, были открытые выгребные ямы, полы были покрыты грязью и нечистотами, было полно мух и червей. Жилища были подлинным скоплением отбросов и гнездом инфекции. В Древнем Риме были мощеные улицы. В Париже они появились только в XI веке. Носовые платки, ночные рубашки и вилки вошли в обиход лишь несколько столетий спустя. Первая вымощенная улица появилась в Лондоне только в XVI веке. В это время во Франкфурте-на-Майне магистрат издал предписание о том, чтобы в каждом доме был туалет, и потребовал вычистить хлева и свинарники. Христианской Европе потребовалось пятнадцать веков на то, чтобы создать единственную достойную упоминания книгу с наставлениями для повитух. До этого они были предоставлены самим себе. Откликнувшись на пожелание Екатерины, герцогини Брансуикской, Евхарий Рослин, врач из Вормса, написал книгу наставлений для повитух, из которой эти пожилые женщины могли почерпнуть знания о том, как более эффективно и безопасно делать свое дело. Книга была напечатана в Вормсе в 1513 году. В ней не было ничего нового; автор написал то, что было известно еще древним грекам. Тем не менее руководство Рослина не было свободно и от средневековых суеверий — в нем предписывалось курить голубиный помет и тому подобные действа, а кроме того, поощрялось средневековое хирургическое варварство. Предрассудки, существовавшие в то время в умах людей, были так велики — особенно в городах, — что не допускалась даже мысль об участии мужчин в акушерских делах, а Рослин, который, вероятно, сам ни разу не видел роды, проявил незаурядный юмор, назвав свою книгу «Сад роз для беременных женщин и повитух». Тем не менее книга эта принесла большую пользу, так как появилось множество плагиатов других авторов, а сама книга была переведена на латинский, французский, голландский и английский языки. В Англии книгу назвали «Рождением человека» (The Byrthe of Mankynde). Недопущение мужчин к участию в родах достигало порой невыносимого фанатизма. В 1522 году доктор Вертт из Шамбурга переоделся в женское платье, чтобы присутствовать при родах. В наказание за нечестивое любопытство Вертта сожгли на костре. В XVI веке появились первые признаки прогресса, который вскоре должен был коснуться ухода за роженицами и новорожденными. «Сад роз» Рослина явился первым указанием на смягчение нравов, которое стало ощущаться в европейской цивилизации, после чего пришло и внимание, правда пока не к женщине, а к ребенку, и здесь наиболее выдающейся фигурой стал Амбруаз Паре. Француз Амбруаз Паре являл собой высочайший образец врача своего времени, это была одна из тех личностей, которыми могут гордиться современники. Паре был добр, и, в то время как Соран проявил величие характера и впервые обратил внимание на страдания рожениц, Паре проявил свою великую доброту, обратив внимание на благополучие рождающегося младенца. Паре появился в Париже в 1529 году, во время правления Франциска I. В то время Паре был учеником цирюльника, и было ему в ту пору девятнадцать лет. Хирургии он учился, работая ассистентом в «Отель-Дье». Это учреждение являло собой типичный образчик больниц того времени, и условия этого госпиталя заслуживают отдельного описания, чтобы те, кто при упоминании «Отель-Дье» представляет себе современный госпиталь, могли по достоинству оценить величие подвига Амбруаза Паре. Устное предание гласит, что «Отель-Дье» был основан между 641 и 649 годами святым Ландри, епископом Парижа, но первое письменное упоминание о госпитале относится к 829 году. Доктор Дж.С. Биллингс так отозвался о госпитале «Отель-Дье»: «Когда этот средневековый епископ основал в каждом крупном городе Франции «Отель-Дье», дом божественного приюта, он делал это из христианского милосердия, как он его понимал, надеясь, что госпиталь послужит двоякой цели: во-первых, помочь бедным и страждущим, а во-вторых, дать возможность небедным и нестраждущим оказать эту помощь своим несчастным согражданам. Надо понимать, что гуманность и христианское милосердие принесли больше пользы дающим, нежели страждущим». Справедливость последнего утверждения подкрепляется воспоминаниями Тенона о парижских госпиталях. В «Отель-Дье» было 1200 коек, из которых 486 были предназначены для одного больного. На остальных койках шириной пять футов одновременно находились от трех до шести пациентов. В больших, скудно освещенных и непроветриваемых помещениях скапливалось до 800 больных, лежавших по большей части на охапках полусгнившей соломы. <…> В «Отель-Дье» были койки и для детей. На самом деле это были восемь больших кроватей, на которых умещались одновременно около двухсот новорожденных и детей постарше. Большинство этих несчастных не выдерживало такого милосердия и умирало. Смертность в «Отель-Дье» достигала двадцати процентов. Выздоровление после хирургических операций было исключительной редкостью. О состоянии хирургии в таких госпиталях красноречиво говорит описание 1619 года, сделанное в госпитале города Лиона. В этом госпитале, рассчитанном на 549 больных, был один медик, который обычно находился вне здания госпиталя. Когда этому хирургу требовалась помощь в перевязке ран или в выполнении операции, он призывал «аптекарского мальчика». Несомненно, таким и было и ученичество Амбруаза Паре. Госпиталь располагал набором из пяти инструментов, среди которых был трепан для вскрытия черепной коробки и роторасширитель для разведения челюстей. Рассуждая о бедности хирургического инструментария, следует иметь в виду, что искусство хирургии, согласно эдикту Карла V, еще не считалось «респектабельным», хотя император Венцеслав (Венцель) сделал его таковым в Германии уже в 1404 году. Следует, правда, по этому поводу заметить, что еще в XVII веке в обязанности немецкого армейского хирурга ходило бритье офицеров. В правилах для персонала Гражданского госпиталя в Падуе (1569) находим следующую фразу: «А также цирюльник, который умеет делать для мужчин и женщин все прочие вещи, которые обычно делает хирург». Под «всеми прочими вещами» подразумевались все манипуляции, за исключением наложения мазей на язвы и раны, так как этим «респектабельным» делом мог заниматься только сам хирург. <…> После трех лет обучения в госпитале Паре становится младшим хирургом в армии под командованием Анна де Монморанси, генерал-лейтенанта армии Франциска I. Франция в то время вела войну с императором Карлом V, в ходе которой пыталась захватить Италию. Служба Паре началась в битве под Турином 1537 года. Вот как описывал ее сам Амбруаз Паре: «В 1536 году великий король Франсуа послал большую армию, чтобы отвоевать города и замки, захваченные маркизом де Кастом, генерал-лейтенантом императора; армией короля командовал коннетабль [Анн де Монморанси], ставший затем Великим магистром, а господин де Монтеган, генерал-полковник, командовал пехотой, в коей я служил хирургом. Когда армия подошла к Сузскому проходу, мы увидели, что он занят неприятелем... Капитан Ле-Рат вместе с солдатами своей роты поднялся на холм, откуда они принялись обстреливать врагов. Пуля из аркебузы попала ему в лодыжку. Капитан упал на землю и сказал: «Теперь Рату конец». Я перевязал его рану, и Господь исцелил его.» <…> Через десять лет после этой битвы, в которой Паре получил свой первый опыт в военно-полевой хирургии, умер Франциск I, и на французский трон взошел его сын, Генрих II. Вместе с королем на престол взошла и его супруга, горько переживавшая охлаждение к ней мужа и неприязнь французов за то, что она оставалась бесплодной в течение десяти лет своего брака с дофином. За следующие тринадцать лет она, правда, родила десять детей, но на всю оставшуюся жизнь затаила злобу. Этой женщине было суждено запятнать себя кровью и опустошить Францию. Имя этой женщины — Екатерина Медичи. Мастерство Паре привлекло к нему внимание короля, и он сделал его своим главным хирургом. Что еще важнее, Паре стал другом Екатерины Медичи. После того как во время турнира в 1559 году копье злополучного Монтгомери пробило шлем и череп Генриха II, Паре пришлось лечить августейшего пациента. Король умер, и его смерть привела к закату звезды Дианы де Пуатье. Екатерина Медичи расквиталась с французами руками своих сыновей — Франциска II, Карла IX и Генриха III. У каждого из этих монархов Паре был главным хирургом, а от Генриха III он получил титул «советника его величества». <…> Лечение огнестрельных ран стало новостью для хирургии эпохи Возрождения; согласно положению «То, чего нельзя вылечить железом, надо лечить огнем», раны обрабатывали кипящим маслом. История милосердного новшества Паре лучше всего рассказана им самим, и повествование это часто перемежается фразой одновременно скромной и верной: «Я перевязал ему рану, и Господь исцелил его». Рассказывая о своем опыте, приобретенном под Турином в 1537 году, Паре в уже цитированном сочинении пишет: «Теперь все солдаты в замке, видя, что наши люди яростно бросились на приступ, стали делать все, что было в их силах, чтобы защититься. Они убили и ранили множество наших солдат пиками, выстрелами из аркебуз и камнями, и хирургам пришлось много поработать, вырезая наконечники, пули и камни. В то время я был еще неопытным солдатом, и мне ни разу в жизни не приходилось обрабатывать огнестрельные ранения. Я, конечно, читал восьмую главу первой книги Жеана ди Виго «О ранах вообще» и знал, что огнестрельные раны отравлены, потому что в них попадает порох, и знал, что ди Виго велит прижигать огнестрельные раны кипящим бузинным маслом, которое следует смешать с небольшим количеством терьяка. Для того чтобы не ошибиться во время первой перевязки с использованием упомянутого масла и зная, что это лечение доставляет раненым невероятное страдание, я решил узнать, как поступают в таких случаях другие хирурги. Действительно, в рану вливали как можно более горячее масло, и я, набравшись мужества, решил поступить так же. Масло у меня закончилось, и я был вынужден воспользоваться пищеварительным бальзамом, составленным из яичных желтков, розового масла и терпентина. В ту ночь я не мог сомкнуть глаз, так как боялся, что, не прижегши раны, я завтра найду своих пациентов мертвыми или умирающими. Я поднялся очень рано и осмотрел раненых. Вопреки всяким моим ожиданиям, я обнаружил, что те, кому я наложил на раны мягчительный бальзам, почти не испытывали боли, вокруг ран не было воспаления и отека. Эти раненые спали всю ночь. Другие же, кому я обработал раны кипящим маслом, мучились от лихорадки, боли и отека вокруг ран. Я дал себе клятву никогда впредь не проявлять такую жестокость к несчастным с огнестрельными ранениями». Сочинения Паре написаны на его родном французском языке; он не был ученым; все книги выдающихся врачей того времени были написаны по-латыни. Сообщество парижских врачей усмотрело в этом повод для нападок на работы Паре и попыталось воспрепятствовать их публикации. Врачи не только говорили о невежестве Паре, «человека бесстыдного и необразованного», но и упрекали его в том, что своим учением он отходит от правил, установленных древними. На это Паре, среди прочего, отвечал: «При наружных вывихах позвонков Гиппократ советует привязать больного за руки и за ноги к лестнице, втащить на башню или конек крыши с помощью блоков, а потом сбросить больного, как тюк, на вымощенную площадку, утверждая, что именно так поступили в его время. Я же не учу пытать больных на дыбе, но, напротив, наставляю хирургов, чтобы они вправляли позвонки нежно, не причиняя страдальцу излишней боли».
La Louvre: Знаменитые пациенты Паре (инфа из фр. вики): Генрих II, после рокового турнира. Франсуа II Франсуа де Гиз, 1544 г., осада Булони, после этого ранения он получил свое прозвище Меченый. Анн Монморанси, после смертельного ранения в битве при Сен-Дени. Антуан Бурбон, смертельное ранение в 1562 во время взятия Руана. Гаспар Колиньи, ранение накануне Варфоломеевской ночи.
ирина: Прочитала сегодня в книге столь критикуемого Василия Балакина "Екатерина Медичи" такую информацию о бесплодии Екатерины. Первые десять лет супружества она не беременела . Что только она не предпринимала по совету знахарей и астрологов! Припарку из смеси дождевых червей, коровьего навоза и толченых оленьих рогов. Эту отвратительную жижу полагалось прикладывать к ээээ проблемному месту, питье мочи мула и прочие ужасы. И только разуверившись в чудодейственных средствах Екатерина обратилась к врачу. Придворный врач Фернель, осмотрев супругов, сразу нашел причину. Дело было в небольших анатомических дефектах обоих супругов. Как я поняла из деликатных объяснений, у Екатерины был загиб шейки матки. Способности к зачатию это не мешает, если бы у супруга не было тоже деликатной проблемы: слишком короткая уздечка детородного органа, которая приводит к искривлению в эрегированом состоянии. То есть Екатерина могла забеременеть от мужчины без дефектов, Генрих мог оплодотворить женщину без дефектов, но когда две проблемы встретились.... Фернель решил проблему просто: порекомендовал супругам как надо предаваться любовным утехам, чтобы врожденные аномалии компенсировали друг друга. И как нам известно, пошли детишки. Вся эта история подтверждает истину, что врач все-таки лучше чем астролог или знахарь. Как тогда говорили: Ведьма хорошо, но акушерка лучше.
Samsaranna: Чтобы не оффтопить в теме "Судебная система Франции 17 века". Вообще первое упоминание об аборте встречается еще в Древнем Китае (в середине 3 тыс. до н.э.), но более подробные сведения о нем находились все же в трудах античных авторов. Так, в Древней Греции и Риме в правовых актах человеческий зародыш трактовался как часть тела матери и поэтому женщина была вольна распоряжаться им по своему усмотрению – никакого наказания за аборт она не несла. Однако позднее эмбрион все же получил статус отдельного человеческого индивида, а после того, как Римская империя по мере роста своего могущества ощутила потребность в рабах и солдатах, аборты вообще были запрещены. Но поправить этим указом демографическую ситуацию в империи не сильно получалось: аборты, несмотря на грозящее наказание, продолжали делать, причем в основном с помощью растения спорыньи, токсическое действие которого нередко приводило к смерти самой женщины. С распространением в Европе христианства запрет на проведение аборта ужесточился. Христианская доктрина утверждала, что изъятие из чрева плода лишает его благодати будущего крещения и поэтому является тяжким грехом. Поэтому в средние века аборт рассматривался как тяжкое преступление, приравнивающееся к убийству родственника. Отсюда и наказание: в XVI веке аборт карался смертной казнью, причем не только женщины, решившейся на него, но и врача. Впоследствии данный вид наказания был заменен отбыванием каторги или тюремным заключением, и этот порядок сохранялся вплоть до начала ХХ века в большинстве стран Европы. Лишь во Франции в эпоху Просвещения (1738-1794) хотя и начали говорить о смягчении наказания для женщин с учётом их конкретных ситуаций, но после Французской революции согласно Кодексу Наполеона казнь за прерывание беременности была возвращена.
Евгения: Робер Фоссье в книге "Люди Средневековья" отмечает любопытную, на мой взгляд, деталь: "... человек с третьей группой крови невосприимчив к бацилле чумы, и там, где эта группа преобладала (к примеру, в Венгрии), чума совсем или почти не свирепствовала".
jude: Почему одни дети рождаются мальчиками, а другие - девочками? Как сменить пол, не прибегая к ножу хирурга? Почему не стоит пить сырую воду? И чем может грозить неумеренность в любви? Ответы на эти и другие вопросы давала теория гуморов. Хирурги XVII в., слыша о теории гуморов, только усмехались и крутили пальцем у виска. Однако терапевты придерживались ее еще очень долго - почти до конца XIX в. Что представляло собой это учение? Вкратце, человеческое тело состоит из четырех гуморов (субстанций): крови (горячей и влажной), желтой желчи (горячей и сухой), черной желчи (холодной и сухой) и флегмы (холодной и влажной). Когда четыре гумора сбалансированы, человек здоров. Но если этот баланс нарушается, может развиться болезнь. Преобладание того или иного гумора в организме человека также определялось его возрастом и полом. Так, флегма (холод и влажность) - это крайнее проявление женственности. Преобладание флегмы в организме естественно для здоровых женщин любого возраста, а также для маленьких мальчиков и стариков. Чем старше становится мальчик, тем "горячее" и "суше" он будет. Жар и сухость - это крайнее проявление всех мужских качеств. Такое состояние характерно для молодых мужчин. С возрастом они снова будут становиться все "холоднее" и "влажнее", пока в их организме снова не начнет преобладать флегма, как в младенчестве. Потому и говорят, что глубокие старики порой впадают в детство. Преобладание в организме крови (горячей, но влажной субстанции) характерно для отроков и юношей. Они только покидают "влажный" мир женщин и вступают в "сухой" мир мужчин. Вот почему красивые юноши иногда имеют женственные черты. Крайнее проявление этого состояния - гермафродитизм. Гермафродитизм, однако, может вызвать и черная желчь (сухая, но холодная субстанция), если ее слишком много в теле человека. картинка открывается по клику Также преобладание в организме одного из гуморов определяет темперамент мужчины (о женских темпераментах в этом учении речь вообще не идет - здоровая женщина всегда флегматична). - Сангвиник (горячий и влажный) - полнокровен. Он является эталоном юноши: любит женщин (хотя женщина для него, скорее, объект вожделения, а не личность), развлечения, вино и вкусную еду, ловок в спортивных упражнениях. - В теле холерика (горячего и сухого) слишком много желтой желчи и, соответственно, мужского пыла. У него все мужские качества бьют через край. Он бесстрашен и легко впадает в ярость. Такой человек сможет возглавить хоть армию, хоть государство. - Два других темперамента - флегматик и меланхолик - ближе к женскому. Такие мужчины не рождены для великих свершений. Они, подобно, женщинам, предпочитают тихую частную жизнь. Флегматика (холодного и влажного) обычно изображают любезным кавалером. Наверное, он должен прекрасно понимать дам благодаря схожему темпераменту. - Меланхолик (холодный и сухой) иногда может быть даже холоднее, чем иная женщина. При крайнем проявлении темперамента он импотент или гермафродит. Он труслив, робок, но при этом гневлив и обидчив - совсем по-женски. Легко затевает ссоры, а затем всеми правдами и неправдами пытается избежать драки. Меланхолики обычно имеют склонность к занятию наукой. Четыре темперамента (слева направо: сангвиник, меланхолик, холерик и флегматик) картинка открывается по клику Почему мужчина рождается с определенным темпераментом? И почему вообще кто-то рождается мальчиком, а кто-то девочкой? И откуда берутся гермафродиты? Мужское семя, согласно представлениям той эпохи, - горячая субстанция. Оно несет в себе все мужское и должно дать жизнь наследнику, новому мужчине. Однако женская утроба - холодное место. Если ребенку хватит жара в материнском чреве, то он появится на свет мальчиком, а если не хватит - девочкой. Примерно так, как хлебный каравай не пропечется, если в очаге мало дров. Итак, все девочки - это неполноценные, "непропёкшиеся" мальчики. Более того, медики полагали, что женские половые органы в точности повторяют мужские, только они спрятаны внутри тела и как бы вывернуты наизнанку. Им не хватило жара, чтобы выйти из тела наружу. Если у юной девушки или у взрослой дамы вдруг нарушится баланс гуморов, и она начнет становиться все суше и горячее, то ее детородные органы могут выйти наружу, и она станет гермафродитом. То же самое может произойти и с мужчиной - из-за нарушения баланса гуморов он может ослабеть, стать импотентом или даже гермафродитом. Подобные примеры встречаются в юридической и медицинской литературе XVI в. (в том числе у Паре, а также у Монтеня). Последствия нарушения баланса гуморов могут быть и не столь катастрофическими: так появляются мужеподобные женщины или просто женщины с мужским складом ума и женоподобные мужчины или мужчины с чувствительным женским сердцем. Смех смехом, но в начале XVII в. медик Жак Дюваль (1555-1620 гг.), основываясь на теории гуморов, спас от костра двух дам, хотевших заключить однополый брак в 1601 г. в Нормандии - Marie (Marin) Le Marcis и Jeanne Lefebvre. Ему удалось доказать, что детородный орган Мари иногда выглядывает из ее тела, когда она охвачена пылом страсти - а значит, ее можно признать гермафродитом с преобладающей мужской сутью и позволить ей жить как мужчине. Здесь тот самый подход, согласно которому, женские половые органы являются полным подобием мужских и могут выйти наружу от излишнего жара. Кроме Дюваля, никто из лекарей, осматривавших подсудимую, не разглядел у нее этого мифического органа. Однако его свидетельства оказалось достаточно, чтобы спасти женщин от казни. Что может нарушить баланс гуморов? Образ жизни, привычки и, в особенности, диета. Согласно теории гуморов, пища тоже делится на горячую и холодную (речь не о температуре блюда, а о свойствах самих продуктов) и влажную и сухую. - Так, меланхолику (сухому и холодному) следует избегать сухих и холодных блюд: чечевицы и других бобовых, яблок (и сидра - крайне холодный напиток), говядины и других тяжелых блюд. Полезно есть мягкий хлеб, мягкие сыры, рыбу, яйца, ягненка, оливковое масло, корнеплоды и фрукты. - Флегматику, наоборот следует избегать, холодной и влажной еды: рыбы, молочных продуктов, сладостей, солений, салатов и летних фруктов, в том числе персиков. Ему полезны: лук, чеснок, артишоки, корнеплоды, подогретое вино и специи. - Холерику (сухому и горячему) противопоказана жирная и пряная еда, жирное мясо, соленья и крепкий алкоголь. Нельзя злоупотреблять также вином. Полезны: вода, пиво, сидр, супы, рыба и дичь, летние фрукты и ягоды. - Сангвинику следует избегать горячих продуктов в больших количествах: меда, вина и мяса. Полезно то же, что и холерику. К слову, питьевую воду в XVI-XVII вв. кипятили, скорее, для того, чтобы сделать ее менее холодной и влажной. Если меланхолик и флегматик будут употреблять слишком много холодных продуктов, они рискуют побледнеть, ослабеть и потерять мужскую силу. Также для них нежелательны слишком частые любовные утехи. Встречаясь с дамой (холодной и влажной), кавалер растрачивает свой жар, ибо потеря семени ослабляет мужчину больше, чем потеря крови. Особенно это опасно для и без того холодного и сухого меланхолика: он мог совсем иссушить себя в супружеской постели, заработать черную меланхолию и даже сойти с ума. По этим и некоторым другим источникам https://www.jstor.org/stable/40646164?seq=1#page_scan_tab_contents https://books.google.ru/books?id=CgqrCwAAQBAJ&pg=PA220&lpg=PA220&dq=Marin+France+hermaphrodite&source=bl&ots=C8JVumRDc6&sig=ACfU3U2_OIK3-4dZIZpc9D-36zAdi1S0ZA&hl=ru&sa=X&ved=2ahUKEwjFj4K6ncvlAhWUAxAIHblLB-8Q6AEwA3oECAcQAQ#v=onepage&q=Marin%20France%20hermaphrodite&f=false https://www.jstor.org/stable/43447771?seq=1#page_scan_tab_contents
Констанс1: jude , именно эту теорию в " Виконте"Ора де Монтале обьясняет Ла Вальер.
Lumineux: jude, как интересно! Спасибо! Поняв эту теорию, можно лучше понять гендерные отношения того общества... Итак, все девочки - это неполноценные, "непропёкшиеся" мальчики. Более того, медики полагали, что женские половые органы в точности повторяют мужские, только они спрятаны внутри тела и как бы вывернуты наизнанку. Им не хватило жара, чтобы выйти из тела наружу. Любопытно, как эта теория объясняла то, что «непропёкшиеся» мальчики могут зачать и родить ребёнка, а нормальные не могут?
Lumineux: Констанс1 пишет: jude , именно эту теорию в " Виконте"Ора де Монтале обьясняет Ла Вальер Напомните, пожалуйста, где?
jude: Lumineux пишет: Любопытно, как эта теория объясняла то, что «непропёкшиеся» мальчики могут зачать и родить ребёнка, а нормальные не могут? Lumineux, в том смысле, почему женщины носят и рожают детей, а мужчины - нет? Или то, почему есть мужчины-импотенты?
Lumineux: jude, да, в том смысле, что женщины рожают, а мужчины - нет
jude: Точно не знаю, как они это объясняли, но женская утроба представлялась средневековыми медиками в виде такого мужского детородного органа, только полого, если так можно сказать, и обращенного внутрь тела женщины. Его форма якобы идеально соответствовала мужскому органу - поэтому мужчинам так легко и так нравится заниматься любовью с женщинами (все помещается куда надо ). Где там можно было выносить дитя при такой анатомии, я не представляю - ребенок-то намного больше, чем мужское достоинство. Поэтому хирурги XVI-XVII в., знавшие анатомию женского тела не по книгам, а на практике, посмеивались над лекарями-теоретиками. Женская природа соотносилась со стихией воды и в некоторой степени - земли. Подобно земле, она могла выносить и родить попавшее в нее семя. Мужчина соотносился с воздухом и огнем. Он выносить ничего не мог.)) Далее, согласно этой теории, если женщина становилась сухой и горячей, ее органы выходили наружу - и теперь она уже не смогла бы выносить ребенка.
jude: Lumineux пишет: Поняв эту теорию, можно лучше понять гендерные отношения того общества... Это, действительно, так. Женщина считалась неполноценным мужчиной - то есть неполноценным человеком. Такими же считались и дети - близкие к ней по составу гуморов. А еще эта теория защищала расхожее мнение о женской ненасытности. Якобы холодная и влажная женщина вечно тянется к своей противоположности - мужскому жару. Но все никак не согреется, и ей все мало.
Стелла: Хорошо хоть теоретики за скальпель не брались, а только руками размахивали в своих научных спорах. Сразу вспоминаю, как это выглядит у Мольера.)))
jude: Стелла пишет: Хорошо хоть теоретики за скальпель не брались Стелла, браться за скальпель лекарю - это некомильфо. Хирург - ремесленник, а терапевт - ученый.
jude: Но меня больше всего позабавила история Амбруаза Паре о 15-летней Мари Гарнье из Витри (Монтень, пересказывая этот анекдот, делает ее старше - 22-х лет). Мари никогда не выказывала никаких признаков маскулинности, пока однажды (в пылу юности) не прыгнула через канаву, преследуя свинью. В этот же миг у нее порвались связки, удерживающие половые органы - они вышли наружу, и девочка стала мальчиком. Как писал Монтень, молва в Витри и по сию пору учит девочек прыгать аккуратнее, чтобы их не постигла такая же беда.
jude: Рассказывая историю Мари-Жермен из Витри-ле-Франсуа, что в Шампани, ставшей мальчиком, Амбруаз Паре добавляет: Женщины имеют то же самое внутри, что и мужчины - снаружи, за тем лишь исключением, что у них не хватает ни жара, ни способности вытолкнуть наружу то, что держится внутри, так, словно привязано там, из-за холодности их темперамента. И если со временем влажность детства, которая не давала жару проявиться в полной мере, испаряется, и жар становится более сильным и неистовым, то вполне вероятно, что женщина, особенно совершив некое чрезмерное усилие, сможет вытолкнуть наружу то, что спрятано внутри... (с) Источник
Рыба: М-да, я была о месье Парэ лучшего мнения...
jude: Рыба, может, ему не приходилось оперировать дам? :)
Рыба: Или был избирательный подход - одно дело королей пользовать, другое дело - недочеловеков.
Рошешуар: jude пишет: Рыба, может, ему не приходилось оперировать дам? :) Амбруаз Паре точно знал, о чем писал)))) Возможно, это было его мнение, основанное на... хм-хм... практических наблюдениях, а возможно, это какой-то ранний труд. Паре был отменным акушером и гинекологом практиком. Ему принадлежат труды о родовспоможении (в том числе, как правильно развернуть младенца), о проведении кесарева сечения, о послеродовых болезнях женщин, и многом другом. Ну, он, конечно, был не чужд некоторых заблуждений, свойственных тому времени.
jude: Рошешуар пишет: возможно, это какой-то ранний труд. Это 1573 г., если я правильно помню. Возможно, Паре нужно было обосновать именно историю Мари-Жермен. Но дело в том, что Паре не осматривал Мари после прыжка. Он видел ее уже через несколько - молодым человеком Жерменом с мужским телосложением и густой рыжей бородой. И тоже не проводил медицинский осмотр. Он просто передает местную байку. И дает свой научный комментарий.)
Рыба: Офф Я опять за своё... Не от этих ли представлений о женском "холоде" и мужском "жаре" пошла поэтическая традиция описывать "жар любви" и "пламя страсти" сгорающего от пылких! чувств любовника! А если учесть, что подавляющее большинство поэтов - мужчины...
jude: Рыба, а вполне возможно. Теория гуморов известна еще со времен Гиппократа, правда, потом в Европе ее перерабатывали. И да, в ней пыл и жар - это свойство мужчины. :)
NN: Рыба Я не искал специально, но вот пара цитат: Тут-то наши сердца и бывают добычей красавиц, Ибо Венера в вине пламенем в пламени жжет. Полно: Вакх призывает певца! Он тоже влюбленным Друг, и пламя любви с пламенем Вакха сродни. Это Овидий. Он холоден, так страстью загорится! Отверг дары? Так принесет их сам! А это Сапфо. Просто сексуальное желание так проявляется ;)
jude: NN пишет: Ибо Венера в вине пламенем в пламени жжет. NN пишет: Друг, и пламя любви с пламенем Вакха сродни. Может, это никак и не связано, но вино тоже "горячая" субстанция.
Орхидея: Lumineux пишет:Напомните, пожалуйста, где? Про Лавальер, Монтале и меланхолию написано в главе "Поручение": – Я говорю для мечтателей, строящих воздушные замки; поэтому извлеки из моих слов ту мораль, какую ты сочтешь нужным извлечь. Знаешь, мне пришла в голову сказка об одной мечтательной и меланхоличной девушке. На днях господин Данжо объяснил мне, что слово меланхолия состоит из двух греческих слов, одно из которых значит черный, а другое – желчь. Вот я и вспомнила эту молодую девушку, которая умерла от черной желчи только потому, что вообразила, будто один принц, король или император… не все ли равно кто… обожает ее; тогда как этот принц, король или император… называй как хочешь… любил на самом деле другую. Странное дело: она не замечала, а все кругом ясно видели, что она служила только ширмой для его любви. Не правда ли, Лавальер, ты, как и я, смеешься над этой сумасшедшей? – Смеюсь, – прошептала бледная как смерть Луиза, – конечно, смеюсь. – И хорошо делаешь, потому что это очень забавно. История или сказка, как тебе угодно, мне понравилась; вот почему я запомнила ее и рассказываю тебе. Представь себе, дорогая Луиза, какие опустошения произвела бы в твоем, например, мозгу меланхолия, иными словами – черная желчь. Я решила поделиться с тобой этой повестью, и, чтобы с кем-нибудь из нас не случилось чего-нибудь подобного, нужно твердо запомнить следующую истину: сегодня – приманка, завтра – посмешище, послезавтра – смерть. Меня как-то позабавила где-то вычитанная деталь из биографии упоминаемого в этом диалоге Данжо. Людовик 14 часто поручал ему писать послания к Лавальер, а Луиза в свою очередь просила Данжо написать за неё стихи к Людовику. Короче, человек в течении года вёл поэтическую любовную переписку сам с собой. :)
полная версия страницы