Форум » История » Передача об Екатерине Медичи на "Эхо Москвы" » Ответить
Передача об Екатерине Медичи на "Эхо Москвы"
Меланхолия: А. ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте. Мы продолжаем нашу серию программ «Всё так», где автором является Наталья Ивановна Басовская. Здравствуйте, Наталья Ивановна. Н. БАСОВСКАЯ: Добрый вечер. А. ВЕНЕДИКТОВ: Сегодня мы будем говорить о Екатерине Медичи, об этом литературной, чёрной королеве, мы её знаем в основном по произведениям Александра Дюма «Королева Марго», или Проспера Мериме «Хроника времен Карла Девятого». А что про неё делать передачу Наталья Ивановна Басовская? Наши слушатели про Екатерину Медичи уж точно знают всё! Отравительница, погубительница, мать трёх королей. Н. БАСОВСКАЯ: Это, действительно, всеобщие знания. Тем более, что один из самых талантливых романистов, известных нам, Александр Дюма, вылепил её образ так, что поспорить с ним довольно трудно. Но надо сказать, что в исторической науке споры о Екатерине Медичи шли, идут и, видимо, будут идти. И у нее есть и обвинители, в глазах которых она отравительница, чёрная королева в двойном смысле слова. Она первой стала носить траур чёрного цвета. До этого в средневековой Франции траур был белого цвета. Она сменила эту моду. Довольно грустных штрих, потому, что её жизнь, действительно, сложилась трагически, всю жизнь были поводы для траура, с достаточно молодых лет. Но есть и чёрная, другая сторона, чёрная душа, чёрные деяния, которые ей твёрдо приписаны. Большинство из них не доказаны. Те конкретные отравления, которые приписывают, отравление старшего брата мужа Екатерина принца Генриха, подал ему стакан с отравленной водой, видимо, итальянец. А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы уже в середину зашли. Н. БАСОВСКАЯ: Приписывают отравление Жанны Дальбре, но это ничего не доказано. Есть вещи совершенно доказанные, и главное из них – Варфоломеевская ночь. А кто же её оправдывает? И почему, на каком основании? Вот, в даже названии новейшей книги «Терновый венец». Жизнь огромная, страдательная. Она настолько страдала много, начиная с самого своего детства, о котором мы сейчас заговорим, что невольно у души с нравственным началом, рождается и сочувствие к ней. И на знаменитых невидимых весах Истории твёрдо положить гирьки на чашу довольно трудно. Давайте рассмотрим. Мы, как всегда, начинаем с очень важного и универсального момента – рождения и родителей. Итак, она родилась в 1519 году, умерла в 1589 году, 70 лет. Для той эпохи достаточно долгая жизнь, долгая и наполненная поразительными многочисленными событиями, чувствами и страстями. С её рождения её прозвали сразу, младенца, ужасным прозванием – дитя смерти. Это уже очень о многом говорит. Она родилась под каким-то мрачным, тёмным, зловещим знаком. Почему дитя смерти? Да потому, что отец умер то ли через две недели, то ли через несколько месяцев, по-разному разные авторы пишут, а мать – на шестой день. То есть, она не видела своих родителей. Она их не знала. Мать, юная 19-летняя умерла. Кто они? Это очень важно для всей её дальнейшей судьбы. А. ВЕНЕДИКТОВ: Надо сказать, что это купеческий род, купчиха, её так и звали, когда она приехала во Францию. Н. БАСОВСКАЯ: Особенно любила это делать юная, 15-летняя Мария Стюарт, жившая тогда при французском дворе, шотландская королева, жена французского дофина. Очень любила шепнуть ей вслед: «Купчиха». А с годами, когда Екатерина Медичи изменилась внешне существенно, «Толстая банкирша», это к отравительнице, всё вместе. На дурные эти метки судьба была к ней очень щедра. А. ВЕНЕДИКТОВ: Но купчиха – неправильно, и даже банкирша в то время неправильно. Н. БАСОВСКАЯ: Немножко правильно. Но у нас с Вами нет антагонистических противоречий. Давайте посмотрим. Отец – Лоренцо Второй Медичи. Сразу скажу – не Великолепный. Великолепный был Лоренцо Первый, покровитель искусств, великий меценат. Этот больше всего воин. Больше всего он прославился, как рыцарь в угасающих лучах рыцарской эпохи. А Лоренцо Великолепный был ее прадедом. А это сын ничтожного сына, Лоренцо Великолепного – Пьера Медичи, изгнанного из Флоренции гражданами в 1494 году под руководством Савонаролы. Лоренце Второй – это возвращенные Медичи. А. ВЕНЕДИКТОВ: Давайте вспомним, что он уже получил герцогский рыцарь – герцог Урбино. Это по поводу банкиров и купцов. Н. БАСОВСКАЯ: Но это приобретённое. А. ВЕНЕДИКТОВ: Он воин. Он уже не занимался торговлей. Отец уже не занимался торговлей. Н. БАСОВСКАЯ: Это всё приобретённое. А наша бедная Екатерина Медичи оказалась при французском дворе и 10 лет была французской королевой, а потом матерью трёх правящих королей. При французском дворе, где проблема происхождения была важнейшей, острейшей. Это уходящее средневековье, оно не могло уйти мгновенно, хлопнув дверью. И вопрос аристократической крови, корней, где первые предки, был чрезвычайно важен. А. ВЕНЕДИКТОВ: Но тогда мама! Мама была… Н. БАСОВСКАЯ: Чуть-чуть закончим с папой. Медичи, он не ростовщик, он не меняла. Но их первоначальный капитал, скажем так, в категориях почти марксистских, имел истоком торговлю. Сколько бы не искали они себе знатных предков, аристократичных, Медичи найти бы не смогли. Хотя, конечно, это потрясающий правящий дом во Флоренции, систематически их изгоняли, потом возвращали, снова изгоняли и возвращали. И в целом их правление длилось до 30-х годов 18 века. То есть, это, конечно, фамилия, династия в европейской истории очень заметная. И род очень заметный. Но не прощала аристократия. Ведь где-то на горизонте в 16 веке, о котором у нас идёт речь, уже просвечивало изменение её роли, пошатнулась её абсолютная аристократии элитарное положение в обществе, её абсолютный авторитет. А когда намечается кризис в вопросе авторитета, тем ожесточённей этот слой общества, эта элита сопротивляется. А. ВЕНЕДИКТОВ: Но я всё равно к маме. Мама королевского французского рода. Н. БАСОВСКАЯ: Не совсем королевского, герцогского. Герцоги – это ближайшие родственники королей. И все-таки, герцогского. Но для Екатерины это было чрезвычайно важно. Мадлен де ля Тур, герцогиня Бульонская, у нас с Вами была передача о герцоге Бульонском, мы говорили, что это один из важнейших родов, но, все-таки, королями они не стали. Они были очень близко к королевской короне, но королями они не стали. И графиня Овернская. То есть, знатность происхождения матери бесспорна. Но в глазах этих пуристов поздних аристократов, этого недостаточно. Ведь есть ещё и отец. Девятнадцатилетняя Мадлен родила злосчастную Екатерину Медичи в то время, когда ее муж, Лоренцо Второй, был уже человеком глубоко больным. Полученные раны в сражениях в Италии, какие-то голоса, начиная с 19 века, намекают, что болен был ещё и какой-то не очень привлекательной болезнью, т.е. полуразрушенный организм, и последние свои годы он провёл, как больной с постельным режимом. Тем не менее, состоялось это зачатие и родилась Екатерина Медичи. Повторяю, под какими-то мрачными знаками: очень больной отец, юная, безвременно ушедшая мать, и это страшное прозвание. Ведь вот вечно народ, про который обожаемые мною Стругацкие, сказали: «Народ сер, но мудр», как скажет, так скажет. Дитя смерти. И это прозвание, как шлейф, сопровождает дальнейшую её жизнь, где смерть постоянная спутница Екатерины. Сирота. Полное имя – Екатерина Мария Ромула – чтобы подчеркнуть знатность происхождения. Чем сомнительнее знатность, тем больше ее подчеркивают. Воспитатели – бабушка и тётя, которые к ней относились хорошо. И никакого здесь мучительного детства, что её кто-то угнетал, никаких злодеев вокруг нее не было. Раннее детство складывается благополучно. Она живет то во Флоренции, бывает и в Риме. Во Флоренции она видит надгробие в память её отца, которое изваял сам Микеланджело. И Лоренцо Второй в прочтении Микеланджело, это вовсе не лично её папа, это символ самой Италии, думающий, мучительный над своей судьбой. Это не её папа, но для неё, конечно, папа. Есть книги, то, что сохранилось от знаменитой коллекции ещё Лоренцо Первого, хотя много раз подвергалась эта коллекция разграблениям, варварским уничтожениям в этих восстаниях, свержениях, интервенциях, которые были во Флоренции. Но кое-что сохранились. В её распоряжении книги. Медичи, как люди очень деловитые, в этом смысле они сохраняют древнюю купеческую закваску, пробиваются на папский престол… А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот Вы сказали «пробиваются». Четыре папы из рода Медичи. Н. БАСОВСКАЯ: Пробиваются. Как крепко пробиваются! Как много на это тратят денег, интриг, ловкости. И ей покровительствуют на папском престоле. Вроде бы, не так плохо. Плохо начинается, когда ей исполнилось 10 лет. В 1529 году войска Карла Пятого, императора священной Римской Империи, охватывавшей весь Пиренейский полуостров, Германию. Войска Карла Пятого осадили Флоренцию. Внутри города традиционно начинается бунт против наследников Медичи, до чего довели нашу Флоренцию, и опять здесь завоеватели у ворот. И раздаются голоса, что надо сейчас же покончить с наследниками Медичи. А. ВЕНЕДИКТОВ: А она единственная законная, прямая. Н. БАСОВСКАЯ: Она законная и прямая. Есть непрямой, её кузен Ипполит, но законный, и сводный брат, бастард её отца Александр. Он и станет потом, очень скоро, правителем Флоренции, потому, что по женской линии там наследование власти не признавалось. Вот эти три ребёнка, причем в кузена Ипполита она влюблена, девочкой, ребёнком, в 10 лет. Они в опасности. Но в максимальной опасности Екатерина, как самая прямая. Раздаются голоса, что её надо повесить на воротах Флоренции. Почему-то хочется именно на воротах. Средневековое зверство никуда ещё не ушло. Вообще, зверство сопровождает человечество всю жизнь. Но здесь еще традиции, в окнах они вешали участников заговора. Повесить или отдать в публичный дом для того, чтобы подчеркнуть, насколько они Медичи ненавидят, чтобы опозорить восприемницу их рода. Спас детей французский король. Французский король Франциск Первый. Фигура значимая очень, замечательная. В конце-концов, с ним заканчивается относительное средневековое благополучие и блеск французского престола. Затем то самое угасание рода Валуа, которое произойдет при Екатерина, а потом уже абсолютизм – это другая французская монархия. Франциск Первый – король, который умел создать ощущение абсолютного его блеска, абсолютного приоритета французской монархии во всем. И какого-то гуманизма. В то же время именно он, затеявший безнадёжные итальянские войны, которые длились 65 лет и были для Франции абсолютно неудачными и абсолютно трагическими, но он вступился за этих детей и добился того, что они остались живы. А. ВЕНЕДИКТОВ: Но не из-за человеколюбия, а из-за претензий на земли Медичи. Н. БАСОВСКАЯ: В надежде, что поддержав Медичи, он добьётся и их поддержки. И шаг такой будет сделан, это будет предполагаемой приданное Екатерины Медичи, это и будут те деньги в Италии, которые хотят получить во Франции. Надо сказать, что торговля детьми, образно говоря, не в прямом смысле слова, а использование этих королевских, в данном случае, не совсем королевских, но наследницы Медичи, детей властителей, в каких-то политических расчетах и сделках. Ярчайшее свойство и средневековья, но в эту эпоху оно как-то обострилось. И у Екатерины Медичи, как я думаю, в конечном счёте, где она себя в частности проявила купчихой – это постоянная попытка с помощью детей завязать узелки политики. Совершенно неудачные замыслы. Она первый объект такого замысла. Пока её отправили в Сиену, в монастырь, очень привилегированный, где проходили обучение, получали образование, это очень в нормах того времени, дети знати. То есть, она опять в очень пристойных условиях. Она изучает, проведя там три года, историю, латынь, даже считается, что, вроде, знала в некоторой мере, греческий, математику. Тут выясняется впервые её пристрастие к ответвлению от точных естественных наук к астрологии, а затем и к магии. И это будет сопровождать её всю жизнь. Астрология, астрономия в это время сливающиеся занятия. Но её будет увлекать именно астрология, гадания, вера в магические действия. И не зря приближённым её станет со временем легендарный Мишель Нострадамус. А. ВЕНЕДИКТОВ: Но пока ей 12-13 лет. Н. БАСОВСКАЯ: И она переживает следующий стресс. Когда я думаю, откуда у нее из детства такая дальнейшая трагедия судьбы, жестокость, все-таки, вот эти её стрессы. Дитя смерти переживает ещё один стресс. Правители Флоренции попытались захватить её в заложницы. Ещё одна идея. Захватим её в заложницы, торги с претендентами на захват Флоренции. Она проявила очень большую выдержку и смелость. Она сама, узнав, что за ней прискакали вооружённые люди, отрезала себе волосы, облачилась в монашеское платье, вскочила на коня и сказала, что только в таком виде пусть её везут. Пусть люди видят, как обращаются с монахинями. Она не была монахиней. Она разыграла. И вот её артистизм, который в будущем будет не раз применен, например, когда она будет тосковать по результатам Варфоломеевской ночи. Обошлось перемещением в другой монастырь. Она не стала заложницей, ее переместили в Доминиканский монастырь, с несколько более строгим режимом. Но не в тюрьму. А потом состоялось возвращение вскоре Медичи к власти и её сводный брат Александр стал правителем, а Екатерина получила титул герцогини Урбинской, и стала прекрасным объектом для династического торга. А. ВЕНЕДИКТОВ: И было много претендентов, включая нашего Карла Пятого. Н. БАСОВСКАЯ: Очень много. А. ВЕНЕДИКТОВ: Хотя не красотка. Н. БАСОВСКАЯ: Разве об этом, Алексей Алексеевич… Как же Вы такие человеческие резоны вплетаете в политику этого времени. Тут красота на десятом месте. Это только потом, чтобы попрекнуть её, говорили, что она не красавица, мала ростом, рыжеволосая, пучеглазая. Но костюмы роскошные. Какое имеет значение наружность? Речь идёт о том, на кого будут ориентированы, кому будут светить в будущей союз с папским престолом, а на престоле опять человек, осененный родом Медичи Климент Седьмой, Джулио Медичи. Он нуждается в союзе с Францией, Франция имеет интересы в Италии. Все это направлено против Габсбургов, против Карла Пятого. Если вдруг её запродать Габсбургам, тогда, может быть, с ними будет примирение. В общем, бедный ребенок объект торга. Ей 14 лет. Прежде всего, римский папа останавливает свой выбор на французском варианте, французского брата. Это принц, не дофин, не наследник. Это сын Франциска Первого, но не первый, не старший, а второй сын Генрих. Поскольку есть первый сын Франциск, старший брат, ни молва, ни внутренние побуждения не толкают к тому, что она может стать французской королевой. Потенциальный король есть – это Франциск, у него будет своя жена. А это будет придворная дама, герцогиня, французская принцесса. А. ВЕНЕДИКТОВ: И принесёт приданное. Н. БАСОВСКАЯ: И герцогиня Орлеанская, она и будет носить такой титул. А приданное просто потрясающее. За ней обещаны немалые средства и земли в Италии. Ровно те, которые Франция не сумела завоевать в итальянских войнах. Это попытка с помощью этой торговли династической получить Парму, супер-лакомые куски, которые они не сумели отбить силой оружия за долгие годы, в сущности, всё ещё не завершены эти итальянские войны. А вдруг тут, династическим путём, это получится. А. ВЕНЕДИКТОВ: Но ещё французские земли её матери, это тоже ушло к ней. Н. БАСОВСКАЯ: У неё есть земли. Она, действительно, получается лакомый кусок. Тут про внешность забывается. Ей ещё далеко до того, чтобы стать королевой, до того времени, когда она станет королевой, 16 лет. И никто не предполагает, что это будущая французская королева. Но свадьбу, учитывая приданное, устраивают с невероятной пышностью. Она происходит в Марселе, 34 дня длятся пиршества и балы. Невероятно! Этот союз Франции с домом Медичи и за этим еще и папский престол, подают, как колоссальный успех французской политики. А. ВЕНЕДИКТОВ: Екатерина Медичи и Наталья Басовская в нашей передаче. Ещё раз здравствуйте. Мы остановились с Вами на свадьбе между вторым сыном французского короля и Екатерины Медичи. И Вы сказали, что свадьба длилась 34 дня. Впервые при французском дворе на этой свадьбе появилось то, что потом станет мороженым. Итальянские повара, которые приехали с Екатериной Медичи, каждый день подавали новое блюдо, новую разновидность этих «льдинок». И после этого французские повара освоили это кушанье. И со времени свадьбы нашей героини в виде шариков, льдинки, мороженое появилось там. Первое, что принесла Екатерина Медичи – не только то приданное, которое было быстро растрачено, а частью не полученное, но мороженое осталось. Н. БАСОВСКАЯ: И высокие каблучки. Она была невысокого роста. Но флорентийские мастера в области одежды, костюма, изготовили ей туфельки на высоком каблучке, и двор был впечатлен. Но когда она прибыла ко французскому двору, герцогине Орлеанской там было очень плохо. Приданное практически не было получено Франциском. И в результате Франциск говорит: «Девочка приехала ко мне совершенно голой». А. ВЕНЕДИКТОВ: Ему 19, ей 14 лет. Н. БАСОВСКАЯ: Все говорят, что она некрасива. Малообразованна. У неё есть образование, но во французских ударениях она делает ошибки. А. ВЕНЕДИКТОВ: До конца жизни говорила с итальянским акцентом. Н. БАСОВСКАЯ: Ей этого не прощают. Купчиха, - подчёркивается незнатное происхождение. Конечно, не купчиха. Но они намекают на то, на что намекают. Три года у нее нет никаких перспектив стать когда-либо королевой, потому, что есть старший брат её мужа. Нет детей, она лечится, лечится, но дети никак не рождаются. Зато у мужа есть возлюбленная Диана де Пуатье, от которой у него уже есть первый ребёнок. То есть, все видят, что муж может иметь детей. А. ВЕНЕДИКТОВ: И значит виновата она. Н. БАСОВСКАЯ: Потому, что у мужа есть ребёнок от Дианы де Пуатье. А Диана де Пуатье – это вообще фантастическая история, о ней надо говорить отдельно. Дело в том, что он влюблён в неё с 11-летнего возраста и до могилы. Он уйдёт в могилу раньше её, он в 40 лет уйдёт, ей будет 60, он будет продолжать её так же страстно и пылко любить. А в 11-летнем возрасте она была его наставницей в галантном поведении при дворе и в вопросах любви. Она его обучила основательно. Следовательно, Екатерине плохо. Ей совсем плохо. И перспектив никаких. Я думаю, что очень тяжкое ощущение этого отторжения её французским двором должно было на неё влиять. В её окружении есть тогда известный только как медик и врач Мишель Нострадамус. Говорят, что он занимался, в частности, проблемами излечения её от возможного бесплодия. И как будто это лечение самыми варварскими и наивными методами, но как будто бы оно возымело действие. А. ВЕНЕДИКТОВ: Как будто… Н. БАСОВСКАЯ: Думайте что хотите, но от этого ли в 1544 году она родит сына. Но до этого, в 1536 умрёт старший брат её мужа Генрих. А. ВЕНЕДИКТОВ: Странной смертью. Н. БАСОВСКАЯ: Совершенно странной. Он весело играл в лапту, он был молод и здоров. И разгорячившись в этой игре в лапту, попросил стакан воды, ему итальянский граф, которого, конечно, Монтекукколи тоже связывают с Екатериной, поднёс этот стакан. Графа казнили, конечно. Он выпил воды и умер от простуды, как пишут все современники. То есть, уже тень нависла над Екатериной. Еще одна тень страшная отравительницы. Но статус её решительно изменился. Для неё-то смерть этого игрока в лапту – просто счастье. Она с 1536 года становится женой дофина. А. ВЕНЕДИКТОВ: Наследника престола. Н. БАСОВСКАЯ: У неё новое положение при дворе, но не при муже. При муже она на заднем плане. Он весь отдан возлюбленной Диане де Пуатье. Идёт молва, что Франциск Первый, отец Генриха, практически согласен расторгнуть брак своего сына, тем более, что сын теперь наследник, с Екатериной. А. ВЕНЕДИКТОВ: Надо вспомнить, что к этому времени, ради чего её Франциск и привёз, и поженил со своим сыном. Приданного не было. Зачем она тогда нужна!? Н. БАСОВСКАЯ: Контакты с папой? Там всё иначе. Земли не получены, которые были обещаны французской короне. И нет наследника. Она ни зачем. И тут у неё рождается первый сын. Будущий король Франциск Второй. Считается, что помог Нострадамус. И с этого времени, с 1544 до 1556 года, 12 лет, она непрерывно производит на свет детей. За 12 лет она родила 10 детей. Это звучит просто фантастически. Франциск, Елизавета, Клод, Людовик, Карл Максимилиан, Эдуард-Александр, который будет потом Генрихом Третьим, Маргарита, Эркюль, последний обожаемый сын, и в 1556 году – близнецы Виктория и Жанна, которых, в сущности, она родить не смогла. Она фактически умерла в 1556 году, современная медицина сказала бы, что она пережила клиническую смерть. Девочки эти погибли, одна сразу, во чреве матери, вторая – через несколько дней. Подведена черта, врачи сказали, что никаких детей. Муж вообще перестаёт её посещать. В личной её, женской жизни всё настолько плохо, что оснований для дурного характера, для обострения не лучших качеств есть. Это не оправдывает, это не значит… Но видите, автор выносит на обложку – терновый венец. Венец есть. Но я бы не стала сравнивать с терновым венцом. Это Христос, я возражаю против такого сравнения. Но это не значит, что если такая трагическая жизнь от рождения, что ты дитя смерти, что ты можешь и должна убивать других людей. Итак, мужа у неё нет, при дворе её муж, ставший Генрихом Вторым, сотворил то, что автор называет культом Дианы Пуатье. Она хороша собой, по контрасту с Екатериной. Она высокая, статная, великие французские скульпторы лепят с нее Диану-охотницу. И получается замечательно. Она любит роскошь, она умна. У нее до этой связи с королем была безупречная репутация. Это культ Дианы. Король, обожающий турниры, Генрих Второй, это его и погубит, выходит на турниры только в цветах Дианы де Пуатье – это красное и чёрное. Тень королевы. По-разному могли женщины повести себя. Она, Екатерина, успела подружиться или установить корректные отношения с Дианой Пуатье. Расчет – не дам себя загубить, не отдамся страстям. Всё дошло до того, что во время коронации Генрих Второй, в момент, когда получает святой елей, то, что с неба нисходит на королей, обратился к Диане де Пуатье. Мало кто мог бы это выдержать. Она выдержала. Но это к терновому венцу отношения не имеет. А. ВЕНЕДИКТОВ: Она не только выдержала, она попросила короля, чтобы он назначил Диану де Пуатье воспитательницей принцев, её детей. И тем польстила Генриху Второму. Н. БАСОВСКАЯ: Она же с отроду воспитательница. Она была старше Генриха ровно на 20 лет. И когда-то была её воспитательницей. Да, она стала вторгаться в воспитание детей Екатерины, рекомендовать гувернёров, давать советы. Екатерина делала вид, что это всё для неё ничего, и как бы всё это сносила. Диана получила титул герцогини, замки, драгоценности французской короны, т.е. ситуация такая, что королева Екатерина где-то совершенно растворяется в тени. Креатура главная Дианы де Пуатье – это Гизы, которые скоро… грядут религиозные и гражданские войны…сыграют роковую роль в этих войнах. Знатнейшие воины, которые возводят свое происхождение к Лотарингам, они кичатся своей знатности. И это они компания Дианы, а не купчиха. Главный советник коннетабль [невнятно], какие имена! И тут Екатерина. И что при этом? А. ВЕНЕДИКТОВ: Екатерина при этом растворилась в политике, которой занимался король и Диана де Пуатье, и различные феодалы. Но при этом она продолжает оставаться законодательницей мод. Её не презирают, как женщину. Её презирают, как королеву, она купчиха, она рожает детей, она должна вынашивать и рожать детей. Но при этом именно она вводит моду. Которой подражает весь французский двор. Н. БАСОВСКАЯ: Сегодня скажут компенсация. Психологическая компенсация. А. ВЕНЕДИКТОВ: Например, корсеты. Она постановила моду на талию в 33 см. Корсеты должны были доводить талию до 33 см. Дышать не надо. Н. БАСОВСКАЯ: Ввела моду на балет, которая тоже навсегда осталась при французском дворе. Своей придворной жизнью она компенсирует эти колоссальные утраты, как женщины. Но впереди крутое изменение ее судьбы, и судьбы Дианы де Пуатье. Я имею в виду смерть Генриха Второго. Нелепую, случайную, трагическую, которая случилась 30 июня 1559 года. В этом году был, наконец, заключён долгожданный мир, завершавший итальянские войны. Мир очень неудачный для Франции. В нём участвовал папский престол, итальянские государства, Англия, которая потеряла Кале, Франция вернула себе этот замечательный и важный порт на севере Франции. Именно Гизы отбили у англичан Кале. Но в целом совершенно ужасный, не только утратой Кале, мир, который означал поражение. Итальянские войны все время шли плохо. В разгаре этих войн был в плену Франциск Первый, отец мужа Екатерины. Генрих Второй со старшим братом Франциском, были в заложниках, детей отправили заложниками. Всё было для Франции достаточно плохо и унизительно. Но когда подписан этот мир, после 65 лет периодических, достаточно нелепых войн, где просто французское дворянство реализовывало свою аристократическую дворянскую активность, а проку для страны не было никакого, а затраты огромные. Генрих Второй решил славно отметить бесславный мир. А. ВЕНЕДИКТОВ: Надо напомнить, что было принято решение отдать их дочь за Филиппа Второго испанского. Н. БАСОВСКАЯ: Бедную Елизавету. А. ВЕНЕДИКТОВ: Торговля детьми продолжалась. Н. БАСОВСКАЯ: Время переходно-феодально-средневеково-возрожденческое. Тут смешалось всё. Это вторая половина 16 века. Рыцарский турнир должен уйти куда-то в прошлое, стать театрализованным представлением, как в наши дни развлекаются такими турнирами. А он устроил турнир по всем правилам рыцарским. Он очень был склонен к тому, чтобы сохранять облик короля-рыцаря. И ему очень хотелось красотой и серьёзностью этого рыцарского турнира прикрыть неудачный смысл мира. Ему 40 лет. Ему очень хотелось проявить свою удаль. И об этом надо было помнить, что он не юноша. После нескольких соперников, где он всё время выступал удачно, уже нет соперников, и он вызывает капитана шотландской армии, графа Габриеля де Монтгомери, который не хотел выходить по вызову короля. Тогда король вызвал его в тоне приказа. И состоялся поединок между ними совершенно всерьёз. Главное было… Несутся на конях в тяжелом вооружении рыцари с тяжелыми копьями, важно, кто кого сбросит с коня, чьё копьё сломается. Они сломали первый раз копья, заменили, второй раз сломали копья, третий. Они снова сломали, и как говорят, Екатерина кричала, что она просит прекратить поединок, но в шуме толпы её голос тонул. И обломок копья этого графа Монтгомери, совершенно случайно попал в прорезь шлема Генриха Второго и пронзил его в глаз. Были вызваны лучшие медики, придворный медик Екатерины. Он был жив ещё. Десять дней. Он очень страдал, как выяснилось, этот обломок попал в мозг. И он должен был умереть. И мучительной смертью скончался. Какая-то грустная черта под рыцарскими занятиями всерьёз. Их надо было уже превращать в декоративные. С этого момента Екатерина надевает чёрный траур впервые. Ей 40 лет. Сменив цвета траура при французском дворе и став чёрной королевой. Она избрала своей эмблемой сломанные копья, своим девизом «От этого мои слёзы и моя боль», и с этим красивым оформлением дальше идёт по жизни. А дела за этим оформлением разные, и далеко не всегда красивые. Королём становится её старший сын Франциск Второй. Это мальчик, ребёнок, ему 15 лет. У него 15-летняя жена. Он уже женат. Это опять та самая торговля жены. А. ВЕНЕДИКТОВ: Но на ком! Н. БАСОВСКАЯ: На несчастной шотландской королеве Марии Стюарт, потому, что её отец был шотландским королём, а мать из рода Гизов. Эта несчастная шотландская королева, в то время очень счастливая, выросла при французском дворе, счастливая, красивая девочка, очень жизнерадостная, любящая развлечения. И вот она становится королевой Франции и Шотландии. А ее муж Франциск Второй, как говорят, как пишут современники, болезненный, хрупкий, неприспособленный к тому, чтобы в такие ранние годы, а он уже год женат, их поженили в 14 лет. Эти амбиции, вечные расчеты, платы, союзы, да, это давний глубокий союз с Шотландией, потому, что он направлен против Англии. И вот эти дети, они игрушки, конечно, они фигуры на шахматной доске. А. ВЕНЕДИКТОВ: Но удивительно, как быстро сменила роль свою Екатерина Медичи. Ещё вчера незаметная женщина, которая только диктовала моду, причём, своим примером, вдруг оказывается во главе королевского совета. Н. БАСОВСКАЯ: И очень быстро, при Франциске еще не так, но при Карле Девятом, становится очевидным, что ей очень нравится властвовать. Может она сама этого не знала. Первые намёки есть в её письмах к Генриху Второму. Она очень любила писать письма. А. ВЕНЕДИКТОВ: Девять томов издано её писем. Н. БАСОВСКАЯ: Двадцать писем в день было для неё нормой. Некоторые собственной рукой, некоторые она правила, которые записаны под диктовку. Как выяснилось, эта женщина мечтает править и властвовать. Но ей эти возможности жизнь предоставляет. Франциск Второй меньше года оставался на престоле. И скончался, по-видимому, от туберкулёза, по-видимому, слабые лёгкие от рождения. И опять нашли, в чём упрекнуть Екатерину. Считалось, что когда ребенок умирал, медики предлагали сделать какой-то разрез, как-то его оперировать, может он остался бы жив. Но Екатерина сказала: «Не позволю касаться ножами королевского тела». Мальчик скончался. К власти приходит Карл Девятый. Ему 10 лет. Ещё более ребёнок. Вот они, все возможности для Екатерины Медичи. Может быть, она прежде и сама раньше не знала, как она желает властвовать. Она добивается титула регентши королевства, как когда-то Бланка Кастильская при Людовике Девятом, получившая прозвище святой. Но ей отказывают. Не привыкли эту непочитаемую, вылезшую из тени герцогини Орлеанской, назвать регентшей королевства. И после ужасных борений в королевском совете и вокруг, она получает в документе потрясающе смешное название – гувернантка Франции. Она гувернантка при своём малолетнем сыне. И, все-таки, пусть гувернантка. А. ВЕНЕДИКТОВ: Надо сказать о тех партиях… Н. БАСОВСКАЯ: Бьются партии. Впереди – религиозные войны. Главная суть этой межпартийной борьбы – она имеет религиозную форму. Но это не форма, которая для вида. Это искренние религиозные противостояния католиков в галликанском варианте. Во Франции своя версия католической церкви. Не такой зависимой от Рима, как в некоторых других странах, но, все-таки, это католики. И кальвинисты, которые проникли во Францию во множестве, которые пользуются огромным успехом, особенно на юге, вечно бунтующем и торгующим. А аристократический север, он в лоне, в основном, ортодоксальной католической церкви. Эти борения. И придворные партии. Гизы искренне возмущены. Они, ведущие своё происхождение от Карла Великого, не они у власти. Не они короли. А эта купчиха, которая одним боком… у неё, правда, всегда в кабинете лежала книга истории родословной герцогов Бульонских. Во второй части нашей передачи я расскажу, во что это вылилось. Это фантастика. Она всегда искала у себя древнейшие корни. Но Гизы возмущены. Достался престол в их глазах потомках незнамо кого, и реально правит она, потому, что они дети. Десятилетний Карл публично при инаугурации заявил: «Матушка, буду править исключительно с вами». А. ВЕНЕДИКТОВ: Как может 10-летний ребенок сказать. Н. БАСОВСКАЯ: И началось первое тяготение её к власти. Первый акт. Очень любопытный. В стране, где созрели предпосылки Гражданской войны между и севером и югом, и торгово-промышленным сословьем, выросшим в 16 веке в довольно мощную силу во Франции, и былым аристократизмом, потомками аристократических родов. Всё созрело. Екатерина инициирует для себя, она думает, что это будет её успех, знаменитую Конференцию в Пуасси, встречу века католиков и кальвинистов. Какая самоуверенность! Какая ошибка! Она, имеющая, в общем-то, среднее образование, вводящая моду, но не дружбу с Рабле и Эразмом Роттердамским, она берёт на себя смелость… Эти люди, выскочившие откуда-то… Что она разберётся, она их примирит. Все авторы, глубоко занимавшиеся подробно Екатериной Медичи, пишут, как она ошиблась! Как она могла не понять, что в вопросах веры нужна изысканнейшая подготовка. В итоге дебаты не завершаются ничем. А. ВЕНЕДИКТОВ: Ожесточением, на самом деле. Н. БАСОВСКАЯ: В дальнейшем – ожесточением, совершенно правильно. И выступавшая правая рука Кальвина, человек, когда-то изгнанный из Франции де Без, он настолько блестяще высказался относительно таинства причастия, жертва Христа была принесена один раз, и вкушение хлеба и вина – всего лишь воспоминание об этом. Это страшный удар по католическому богослужению. Она даже не понимает. Она только с изумлением видит, что ничего не получается. А. ВЕНЕДИКТОВ: Потому, что она рассматривает их, как политические партии, а не как искренне религиозных людей. Н. БАСОВСКАЯ: Не понимает искренность веры, не понимает, что за ними глубинные корни. Она думает о своём семействе, о своём доме, чтобы её дети спокойно правили. Скажем так, завершая первую половину её жизни – на пороге Варфоломеевская ночь. Но сама Екатерина Медичи только приближается к пониманию этого. А. ВЕНЕДИКТОВ: Наталья Ивановна Басовская в программе «Всё так».
Ответов - 23
ТАЯ: Меланхолия, спасибо большое! Не слышала, к сожалению, зато прочитала! Merci!
Меланхолия: ТАЯ Не за что. Читайте на здоровье!!! Оригинал вот здесь: http://www.echo.msk.ru/programs/vsetak/554434-echo/ Там и послушать можно в формате мр3
ТАЯ: Ой, классно! Уже слушаю!
Comte d'Armagnac: Кстати, Венедиктов, как мне кажется, очень увлечен французской историей - поэтому про французов (и еще, пожалуй, англичан) в программе "Все так" сделано наибольшее количество передач. На сайте "Эха" можно найти даже вот такое фото главреда. (в подписи к фото его так скромно и называют - д'Артаньяном)
Меланхолия: Comte d'Armagnac Венедиктов увлечен творчеством Сан Саныча. Мушкетерами в особенности :) Лет 10 назад радиостанция проводила "Большую мушкетерскую игру". Интересно, кто-нибудь из дюманов в ней участвовал?
LS: Пару-тройку месяцев пальма первенства была за мной. Но....увы... :( Могу предъявить перечень вопросов и ответов. :))))
Comte d'Armagnac: А что вы думаете о самой передаче? Мне, в целом, показалась удачной попытка рассказать о ЕМ как о сложной фигуре, связать ее поведение в зрелые годы с ее детством. Немного не понравился только такой негативный подход к конферецнии в Пуасси, где на первый план выдвигается наивность Екатерины, но ничего не говорится о ее мотивах, о целях встречи - а ведь это те попытки создать пусть натянутую, но веротерпимость, из которых в итоге и произошел Нантский эдикт Генриха IV, за который мы так его уважаем. Собственно, достижение Генриха, как мне кажется, не столько в издании самого эдикта (хотя и это отдельная заслуга), сколько в том, что он сумел заставить всех своих подданных этому эдикту подчиняться (а это стало возможным благодаря, в том числе, тому, что обе партии уже успели выдохнуться за время религиозных войн). Возвращаясь к Медичи. Не желая оправдывать никак Варфоломеевскую ночь, нельзя не признать, что она наступила после долгих и безрезультатных попыток наладить мир между католиками и протестантами путем переговоров и эдиктов. Хотя, конечно, это не объясняет того, почему она была проведена именно в тот момент, когла хрупкий мир, казалось, был восстановлен...
Меланхолия: LS пишет: Могу предъявить перечень вопросов и ответов. :)))) Предъявите!!! Нет, я серьезно! Будет очень интересная тема! Я искала на сайте радиостанции распечатку "Большой мушкетерской игры", но... или ее там нет, или плохо искала :((
LS: Меланхолия ОК Игра прохдила довольно давно, больше десяти лет назад. Тогда у радиостанции и сайта-то, наверное, не было.
LS: Меланхолия Отвечаю в теме "Большая мушкетерская игра" на радио "Эхо Москвы" в 1998 г. :)
Луиза Водемон: Comte d'Armagnac пишет: А что вы думаете о самой передаче? А у меня возникли пара вопросов)) Меланхолия пишет: Франциск, Елизавета, Клод, Людовик, Карл Максимилиан, Эдуард-Александр, который будет потом Генрихом Третьим, Маргарита, Эркюль, последний обожаемый сын, Я никогда не встречала в исторических источниках, что именно Франсуа был обожаемым сыном, по-моему, упор всегда делался на Генрихе? Ну и согласна с Comte d'Armagnac в том, что Comte d'Armagnac пишет: е понравился только такой негативный подход к конферецнии в Пуасси, где на первый план выдвигается наивность Екатерины, но ничего не говорится о ее мотивах, о целях встречи
ТАЯ: Луиза Водемон Луиза Водемон пишет: Я никогда не встречала в исторических источниках, что именно Франсуа был обожаемым сыном, по-моему, упор всегда делался на Генрихе? Точно. Это была ошибка у Басовской! И, кстати, она ошиблась ещё раз, когда назвала цвета Дианы де Пуатье: красный и черный. Насколько я помню цвета Дианы - белый и черный.
Инкогнито: ТАЯ пишет: Точно. Это была ошибка у Басовской! И, кстати, она ошиблась ещё раз, когда назвала цвета Дианы де Пуатье: красный и черный. Насколько я помню цвета Дианы - белый и черный. Там вообще ошибка на ошибке, я поэтому даже не стала комментировать... Уж цвета Дианы Пуатье стыдно путать.
Лолита: Инкогнито пишет: поэтому даже не стала комментировать Инкогнито , а можете все же прокомментировать. Я не исторрик, и разбираюсь в этом не очень. А хочется услышать объективное мнение! Пожалуйста!!!
Инкогнито: Лолита "долго копать придется":)) Напишу, как только разберусь со срочной работой, хорошо?
Меланхолия: Вторая часть марлезонского балета!!! То есть передачи о французской королеве Екатерине Медичи: ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте, это программа «Всё так». В прямом эфире её ведущая Наталья Басовская. Н. БАСОВСКАЯ: Добрый вечер. А. ВЕНЕДИКТОВ: И Алексей Венедиктов. Сегодня мы продолжаем говорить о французской королеве Екатерине Медичи. Мы возвращаемся к Екатерине Медичи, когда она недавно была регентшей, умер старший сын Франциск Второй. Н. БАСОВСКАЯ: Затем пришел к власти ее следующий сын – Карл Девятый, тоже ребёнок еще, несовершеннолетний, на коронации поклялся, что будет вместе с мамой. Он и умрёт со словами: «О, моя мать!» Эта загадочная реплика продолжает мучить исследователей до сих пор. Что же он хотел этим сказать. Прежде чем проанализировать, какая же она оказалась правительница, и почему, страна уже двигалась к ужасу Варфоломеевской ночи, в стране уже шла Гражданская война, с 1566 года, т.н. убийство в Оси, где католическая партия, возглавляемая герцогами Гизами, явно считавшими, что у них больше оснований быть на престоле, чем у этой купчихи или банкирши – так её звали за глаза во Франции, да и не только за глаза. Я процитирую: «Иностранка, питавшая вражду и злобу к каждому, отпрыск купеческого рода, возвысившегося благодаря ростовщичеству, воспитанная в приверженности к безбожию». Но это враги, гугеноты. А она-то с кем? Итак, католическая партия во главе с Гизами. Флаг, знамя религиозное, Франция была и останется католической страной, с несколько своеобразным устройством своей церкви, завоевавшей относительную независимость от Рима, но католической. И мощное веяние кальвинизма, под знаменем которого бушуют Нидерланды, там идёт освободительная война под знаменем кальвинизма, который торжествовал в большей части Швейцарии, шагает по княжествам Германии, это колоссальный переворот во всей Западной Европе, это духовный переворот, духовная революция, потому, что с этим знаменем родившаяся, сложившаяся и крепнущая буржуазия хочет изменить порядок вещей. Изменить то, что называлось в Европе старым порядком, совершенно справедливо называлось. Это старый, древний, восходящий к средневековью. А католическая церковь – тысячелетнее знамя тысячелетнего средневековья для Западной Европы. Под этими двумя знаменами сталкиваются интересы и материальные, и политические, и человеческие, имеющие мощное духовное обрамление. А. ВЕНЕДИКТОВ: Это Вы так красиво говорите, а в обычной жизни не просто убивают, а пытаются похитить короля Карла Девятого, ближайший принц Канде в 1967 году пытается захватить их в замке. Они бегут через окно. Еле-еле ускользнули. Н. БАСОВСКАЯ: На внешний взгляд, его вполне разделяла Екатерина Медичи, это борьба внутри двух кланов, это дело семейное, его надо уладить, всех успокоить. Она уже пыталась. Мы говорили о встрече века, о попытке провести конференцию, в ходе которой все бы договорились. Совершенно бессмысленна идея. Она не поняла, как глубоки эти разногласия, что это не сводится к семейным дрязгам, привязанностям, противоречиям. А. ВЕНЕДИКТОВ: Она думала, что это амбиции части принцев, которые хотят больше денег, власти, земель. Н. БАСОВСКАЯ: Она хотела по-домашнему, по-женски. Её современник, известный французский гуманист, мыслитель Жан Боден, это её современник, заметил, тот, кого теоретически можно было привлечь консультантом, посоветоваться, нет, она все знает сама. Вот что пишет Жан Боден о власти, о королевской власти, в ее времена: «Если государь слаб и зол – то он создает тиранию, если жесток – организует бойню, если распущен – устроит бордель, если жаден – сдерет с подданных шкуру, если неукротим – высосет кровь и мозг. Но самая страшная опасность – интеллектуальная непригодность государя». Мне кажется, что Екатерина Медичи и воплощала эту страшную опасность. Она совершенно безумные мысли высказывает, что она уже вполне научилась управлять государством. Вот пишет своей дочери Елизавете: «Вас уверяют в том, что я не смогу управлять государством, и что Бог и мир будут недовольны мной. Но Бог свидетель – я считаю делом чести сохранить власть не для себя, а в интересах королевства, и для блага всех Ваших братьев». Она все ещё семейно хочет отрясти то, что на самом деле есть великое стихийное бедствие на рубеже средневековья и нового времени. А. ВЕНЕДИКТОВ: Но для того времени бедствие, а если мы посмотрим с другой стороны, эта её политика до Варфоломеевской ночи – терпимость. Прекратите резать друг друга, вы растаскиваете Францию. Н. БАСОВСКАЯ: Но эта терпимость проявляется у нее в мелочах. Где Нантский эдикт, который издаст и подпишет ненавистный ей будущий Генрих Четвертый. Она не властитель. Она женщина на троне. Все, что гугеноты сказали – правильно. Что же она хочет противопоставить явно нарастающей Гражданской войне? Блеск двора. Ей казалось, что это приведет к былому расцвету времен Франциска Первого. Как было прекрасно при Франциске Первом, она считает, что прекрасно, Франция проиграла войну, это было расставание с средневековьем. А она хочет туда. Все будет, как при нем. Как вчера. Занимается строительством, начинает строить Тюильри, основывает новые парки, спорит с архитекторами, как строить лучше, как хуже. Это первое ее, достаточно для этой эпохе беспомощное направление. И второе – династические браки, я прошлый раз их назвала торговлей детьми. И повторяю это. Карла Девятого женят на дочери императора Максимилиана, и считают. Что теперь с Габсбургами все будет хорошо. Сватает любого из своих младших сыновей к Елизавете Первой английской, это умная, дальновидная правительница. Некоторое время даже играет роль невесты французского принца, а потом с позором отсылает его, это на него очень тяжело подействовало. Свою дочь Елизавету, светлую личность среди всех этих детишек, отправляет в Испанию, предполагалось, что для принца дон Карлоса, но так понравилась отцу дона Карлоса, Филиппу Второму, что он женился на ней сам, сломал ей жизнь, в 23 года она умирает. И Маргарита, дочь Екатерины Медичи, для нас это важно, мы приближаемся к Варфоломеевской ночи, она ее решает выдать за Генриха Наваррского, наследника престола, маленького королевства Навара, на границе Франции и Испании, где королева Наваррская Жанна д-Альбре, из рода, родственного французскому дому, истовая кальвинистка, страстная протестантка, искренне убежденная, для нее вера – это не политика, а смысл её бытия, чего Екатерина не понимает. Но думает, что если их поженят, то все будет хорошо. А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть, по-прежнему семейное дело. Н. БАСОВСКАЯ: Только так. Это ее метода. И вместе с этими методами плюс её безумная индивидуальная активность. Мы ее упоминали. Есть прекрасная книжка С.Л. Плешковой, увы, уже не живущей моей коллеги, «Екатерина Медичи, чёрная королева». Она пишет: «Она была и министром, и секретарем, и послом одновременно. Значит все делается плохо, если ты одновременно и министр, и секретарь, и посол» А. ВЕНЕДИКТОВ: Я попытаюсь сказать несколько слов о терпимости. Помимо двух партий – католическая партия, Гизы и Бурбоны, все-таки, Екатерина симпатизировала партии политиков, которые пытались увидеть за этими склоками усилить Францию. И свадьба между Генрихом Наваррским и Маргаритой, это попытка прекратить Гражданскую войну, а не стать на сторону одной из политических партий. Н. БАСОВСКАЯ: Беспомощная попытка прекратить гражданскую войну. Она считает, что сейчас обо всём договоримся. А. ВЕНЕДИКТОВ: И при этом отравляет маму жениха. Н. БАСОВСКАЯ: Сейчас до мамы дойдем. Она Филиппу, испанскому королю, пишет: «Начинайте устраивать браки детей, и это облегчит разрешение религиозного вопроса». Ответ, как удар клинком: «Прекращайте покровительствовать еретикам. И мы будем думать о браках». А. ВЕНЕДИКТОВ: Кому написала! Филиппу Второму! Кому?! Фанатику! Н. БАСОВСКАЯ: Вы, как Баден. Низкий интеллектуальный потолок. Она ещё писала, что надо уметь поддерживать хорошее настроение в подданных, и их надо занять делом, а то француз способен на многое. Вот какая-то бытовуха сквозить в этих её мыслях. Она попробовала действовать. Она мечется по стране, бесконечные визиты, она побывала в одной, второй провинции, подписала 20 писем в день, и в 1560 году, довольно давно, однажды попробовала сделать государственный шаг. После длительного перерыва созвала Генеральные Штаты. Это совещательный орган, пусть умники выскажутся. Ничего же не получилось! Потому, что там стали говорить о деле. А. ВЕНЕДИКТОВ: О налогах. Н. БАСОВСКАЯ: Буржуазия требует, почему только мы платим налоги, пусть налоги платят и представители дворянства. Дворяне говорят: «Мы налоги платить не хотим, но давайте кое-что возьмём у церкви». И в этих глубинных вопросах надо было стараться продвигаться. Она этого делать не умеет. Вместо этого она действует своими методами. Приехавшая в Париж мать жениха Генриха Наваррского, лидера Гугенотов, Жанна д-Альбре, женщина 40 с небольшим лет, не дряхлая, не большая. А. ВЕНЕДИКТОВ: Фанатичная, в отличие от Екатерины. Н. БАСОВСКАЯ: Истовая протестантка. Приехавшая для подготовки к этой свадьбе, не старая, не большая женщина, совершенно внезапно умирает. И вот кто может доказать истинность не истинность этого массового предположения? Но оно возникает, оно носится в воздухе, должно быть, тут Екатерина приложила руку, потому, что Жанна властная, у нее большой авторитет в глазах сына, она хочет забрать сыночка, перевоспитать его в Париже при французском дворе, как мужа Маргариты. Ничего не получится. Но план ее именно таков. Она зятя перевоспитает. А вот эта Жанна, мама, не нужна. И ползёт слушок – отравила с помощью подарка – отравленных перчаток. В позднейших исследованиях это было подвергнуто сомнений, как всегда, эти отравления доказать невозможно. Но эта внезапная смерть – это первый симптом того, что Екатерина готова, может не собственными руками, но готова принять путь насилия, путь избавления от неудобных людей. И следующий, самый неудобный – это адмирал Гаспар Колиньи. Это фигура. Это значительный государственный деятель. И что потрясающе важно – этот человек вдруг, на глазах у Екатерины, этой суетливой, старательной домоправительницы, он обретает все больший авторитет у этого самого Карла Девятого, который и есть французский король, человека слабого, внушаемого, наверное, не глупого, не злобного, но находившегося под полным контролем своей матери. Я полагаю, что в том, что она санкционировала Варфоломеевскую ночь, прежде всего, был страх за себя. Дело в том, что это особенно не подвергается сомнению у специалистов – она санкционировала покушение на Колеиньи. А. ВЕНЕДИКТОВ: Надо объяснить, как он оказался в Париже. Н. БАСОВСКАЯ: Кто он такой? Граф, участник итальянских войн, с 1552 года адмирал, в начале 60-х годов был в плену, в итальянском, потом пытался воевать в Бразилии, чтобы для Франции что-нибудь завоевать. Безуспешно, но прославился личным мужеством и храбростью. И с 1569 года признанный открыто лидер Гугенотов. И вот стал ближайшим советником Карла Девятого. Он начинает заполнять личную нишу Екатерины Медичи. А его предложение Карлу поддержать воюющие Нидерланды, нидерландских кальвинистов, ослабив тем самым Испанию. Не письмами: «Давайте поженим детишек и всё будет хорошо», давайте нанесем совместный удар по Испании там, в Нидерландах. План умный и потому особенно опасный. И здесь Екатерина дала санкцию на то, чтобы Колиньи убрать. Сегодня сказали бы «заказала», куда денешься от этих выражений. Через Гизов. А. ВЕНЕДИКТОВ: Но доказательств тоже нет. Н. БАСОВСКАЯ: Они все вопросительные, очень многочисленные и мало кто сомневается, что действовала она через Гизов, она в этот момент сделала свой естественный выбор, что если эти две партии непримиримы, то она на стороне католиков. А. ВЕНЕДИКТОВ: Наталья Ивановна! У нас же ещё свадьба! Н. БАСОВСКАЯ: Свадьба свершилась. Мы про нее в свое время подробно рассказывали, когда говорили о Генрихе Четвертом. А. ВЕНЕДИКТОВ: Тем не менее. Н. БАСОВСКАЯ: Гугенотов полный Париж, их пригласили на свадьбу, они раздражали парижан-католиков своими пышными одеяниями, «ой, оказывается у нас Гугеноты уже разбогатели, их много». Полный Париж! Они приехали на это событие. Но на третий день этой свадьбы, 22 августа 1572 года некто Меревер стреляет в Колиньи, мазила! Стреляет плохо. Колиньи ранен в руку, это не толковый наемный убийца. И сразу испуг. Екатерина Медичи очень испугалась. Вдруг что-то выплывет, Колиньи жив. Карл Девятый, видимо, очень искренне обеспокоен его ранением, он посещает Колиньи. А. ВЕНЕДИКТОВ: Как отца. Отца же нет, отец же давно умер. Н. БАСОВСКАЯ: Да. Это авторитетный человек, к которому он привязался душой, ему нужна эта мужская поддержка, вечно при маме. Наверное, он в Колиньи обрёл что-то важное, этого авторитетного мужчину, много старше, заслуженного воина, с которым можно посоветоваться, предлагающего реальный план. А. ВЕНЕДИКТОВ: Накануне военного похода. Н. БАСОВСКАЯ: И для Екатерины это все очень страшно. Раздаются голоса: «Создать комиссию». И Карл Девятый за. Провести расследование покушения. Пусть комиссия разберётся, устроить суд, открытый, публичный суд над тем, кто пытался убить Колиньи. А. ВЕНЕДИКТОВ: Причем, все знают, что это Мервер. Н. БАСОВСКАЯ: И её имя может выплыть. Кто его нанял. Тогда Гизы, тогда Екатерина, которая явно в последнее время приближается к Гизам. Она могла очень испугаться. И тут она дала санкцию на то, что называется Варфоломеевской ночью. Это было подготовлено её предшествующей жизнью. Она с 30-х годов 16 века видела, что такое жестокость толпы, и как страшна беснующаяся толпа, она это видела во Флоренции, когда ее хотели повесить на воротах. И тогда была сделала ставка – поднимем толпу. Был пущен слух – Гугеноты готовят заговор. Пусть против этого заговора поднимется беснующаяся католическая толпа. Вот что в сущности было подготовлено в знаменитую ночь на 24 августа 1572 года. А. ВЕНЕДИКТОВ: Екатерина Медичи – вот наша героиня. Добрались мы до Варфоломеевской ночи. От ее свадьбы до кровавой свадьбы Генриха Бурбонского и Маргариты. Итак, у нас Наталья Ивановна Басовская. Варфоломеевская ночь. Вы уверены, что Екатерина отдала приказ или была тем движком, который сдетонировал эту массовую резню 24 августа 1572 года? Н. БАСОВСКАЯ: Санкционировала – это безусловно. Она вступила на путь насильственных действий. Пожалуй, ещё с отравления Жанны д-Альбре. Пыталась без них обойтись, что недурно ее характеризует. Конечно, она не была абсолютным исчадьем, это неправильно. Но не дотягивалась до планки государственного мышления – это ясно. И в пору, когда в стране идёт Гражданская война, слишком долго всех пыталась по-домашнему уговорить вместо того, чтобы строить диалог, он затянется надолго, он будет трудным, он развернётся при Генрихе Четвертом, его будет сводить на нет очень умно Кардинал Ришелье. Ей такие методы были недоступны. И убедившись в невозможности договориться, развлечь, создать у своих подданных, как она сама писала, хорошее настроение, она сама с собой договорились. Её вынудили. А. ВЕНЕДИКТОВ: Наша слушательница Наташа, возвращаясь к покушению на Колиньи, где он был ранен, накануне Варфоломеевской ночи, за два дня, кстати, отмечу деталь – король через два часа после выстрела Мервера был у постели Колиньи. Это очень коротко для 16 века. Пока пришли новость… Н. БАСОВСКАЯ: Искренне к нему привязался. А. ВЕНЕДИКТОВ: Так вот, Наташа говорит, что пистолеты были плохие, он не мог прицелиться. И права! Потому, что двух французских королей вслед за этим зарезали ножами. Уже не доверяли огнестрельному оружию. Н. БАСОВСКАЯ: Генриха Второго, Генриха Третьего, Генриха Четвёртого. Страшным образом. А. ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, этих людей, а их по разным данным в Париже было зарезано во время св. Варфоломея 3 тысячи человек, резали ножами. Не расстреливали. Н. БАСОВСКАЯ: Нет. Ножами, убивали холодным оружием, не обязательно в виде кинжала, это могла быть шпага. Рубили. Это страшное событие. И вместе с тем это частично средневековое событие, средневековое оружие здесь преобладает. А. ВЕНЕДИКТОВ: А известно, как наша героиня провела эту ночь? Это описано? Н. БАСОВСКАЯ: Она была во дворце, это описано. Она очень беспокоилась о том, как подготовить сына, Карла Девятого, к тому, что будет. Она выдаёт себя, что она знала, что будет, очень заботилась о том, подыскивала подходящего человека, который пойдет и постарается очень взволновать Карла Девятого рассказом о гугенотском заговоре. И что в этом заговоре ключевой момент – убийство лично его, Карла Девятого. Его запугали, он поверил в заговор, он слабый человек. Что он будет непременно убит, и он тогда, как бывает у слабых людей, из одного состояния – из абсолютного сочувствия к Колиньи, впадает в противоположное. А. ВЕНЕДИКТОВ: Ему только 22 года, он маменькин сынок, мальчишка. Н. БАСОВСКАЯ: Он говорит: «Тогда убейте их всех!» Это очень подходящий девиз, то, что ей и было нужно. На самом деле старшины городские были предупреждены, что будет погром. Перед всякими погромами тех, кто будет возглавлять этот погром, предупреждали, они готовились, перекрыли цепями кварталы, чтобы не могли убежать гугеноты, где-то убрали лодки, на которых они могут уплыть. Была такая предварительная подготовка. Знаменитые кресты на воротах, там, где католики – туда не надо, здесь наши, а здесь не наши. Страшное дело, страшное проявление полыхающей Гражданской войны. Как в капле воды отражается ужасающим образом лик Гражданской войны. А. ВЕНЕДИКТОВ: Карлу Девятому дали мушкет, чтобы он стрелял по бегущим людям из окна дворца. А мама присутствовала в комнате. Н. БАСОВСКАЯ: Мама здесь, она к этому готова. По утру, есть известная картина, где она с придворными выходит посмотреть, как там в Париже, и кругом лежат убитые люди, т.е. её причастность к этому страшному, кровавому преступлению не вызывает сомнения. А. ВЕНЕДИКТОВ: Есть три книги художественные про это, это – Дюма «Королева Марго»… Н. БАСОВСКАЯ: В фильмах это показано. А. ВЕНЕДИКТОВ: Проспер Мериме «Хроника времён Карла Девятого» и книга Генриха Манна «Молодые годы короля Генриха Четвертого». И во всех трех наших великих писателей она страшная! Н. БАСОВСКАЯ: Страшная и мрачная. И события на самом деле страшные. Убит был Колиньи, которому за два дня до этого все лучшие медики занимались его излечением. А. ВЕНЕДИКТОВ: По приказу короля. Н. БАСОВСКАЯ: Убит страшно, и выброшен головой вниз на мостовую, т.е. то самое поведение страшной толпы, которая когда-то хотела повесить юную Екатерину Медичи на воротах Флоренции. Здесь её интеллектуальных способностей было достаточно – надо возбудить другую толпу – католическую, и будет то же самое. Очень сильно пострадали иностранцы, которых было немало в это время в Париже, особенно много было студентов из Германии и Нидерландов, это были молодые люди-протестанты. Их истребляли беспощадно. И дальше эта волна кровавого безумия покатилась по Франции, и охватила большую часть французских провинций, но не все. Что любопытно. Где-то нашлись такие представители власти, которые не допустили. А. ВЕНЕДИКТОВ: Губернаторы. Н. БАСОВСКАЯ: Да. И в каких-то провинциях это не было. Не захотело первое лицо, и эта волна кровавого безумия останавливается. Во всей Франции, вроде бы, должны быть счастливы все католики, но все эти победы, они же горькие, страшные, они не могут не иметь негативных последствий. Страшная волна неприязни к королеве-иностранке, к Парижу, ко двору, пишется море памфлетов. Поздно. Уже есть книгопечатанье, уже не остановить. Пишется масса памфлетов, ненависть к королеве. Вот, цитирую один из памфлетов о её дворе: «Итальянцы завоевали такое доверие и милость при дворе, благодаря своей ловкости, изобретательности в деле выколачивания денег из простого народа… А. ВЕНЕДИКТОВ: На кого это они намекают, эти наглецы? Н. БАСОВСКАЯ: …Все государственные должности и посты, судебные и финансовые открыто продаются…» А при дворце – балы, маскарады, вольность нравов, появляется выражение «летучий эскадрон фрейлин королевы Екатерины», разврат, сам она, всё больше стареющая, усталая от своей недостаточно результативной, но энергичной деятельности, любит комедию, громко смеется в обществе, много ест, особенно любит петушиные гребешки. И сейчас же вся аристократия, прежде всего католическая – вот, плебейка, хохочущая над петушиными гребешками. То есть, положение ее плохое. А. ВЕНЕДИКТОВ: А сын умирает. Н. БАСОВСКАЯ: Всего два года – и умирает сын. В мае 1574 года. А. ВЕНЕДИКТОВ: Говорят, что отравила случайно. Н. БАСОВСКАЯ: Версия Дюма, яркая, блистательная. Что мы об этом знаем? Практически у всех её поздних детишек, пожалуй, кроме Маргариты, у мальчиков, были слабые легкие. Действительно, были проблемы с органами дыхания и у него тоже. Может быть, это был неопределяемый тогда туберкулез, и он сгорел от него. Но известны совершенно определенно его последние слова: «О, моя мать!» То есть, у него лично могли быть подозрения, что она его убирает. Почему? Ведь ничего ж не получается, Гражданская война полыхает. Его стрельба из окошка, о которой все говорят, нанесла страшный удар по его авторитету, наследника у него нет. А дальше – следующий, очень любимый сын Генрих, который в тот момент, её же заботами, имел польскую корону. В Польше, как известно, в то время короли избирались, и удалось добиться избрания Генриха Третьего на польский престол. Очень любимый сын, умный, талантливый, с литературными способностями. Если бы не призрак этого венца проклятого, который рано или поздно достается и губит многих людей, он, может быть, был бы заметным деятелем культуры. Но у него не та судьба, не довелось ему стать ученым и поэтом, которым он мог быть. Католик. Она думает, что надо, чтобы стал он. Так мог думать и Карл Девятый, умирая. Мама решила меня сменить. Она вызывает Генриха из Польши. Он поступает с Польшей отвратительно, он тайком, ночью убегает от той короны, за которую так боролся. А. ВЕНЕДИКТОВ: За ним погоня – вернуть на престол. Н. БАСОВСКАЯ: Это ужасно! Тем не менее, продолжается Гражданская война. Куда он скачет? В страну, где полыхает Гражданская война, в страну, где его мать привыкла всем управлять, она беспокоится, а будет ли она так всем управлять при Генрихе? Нет! Он её довольно существенно отодвинул. Но оставил ей прежнее устройство балов, и попытку на балах всех примирить. Пустое. И здесь Екатерина Медичи в каком-то смысле сошла с ума. У нее много для этого причин. Умерли два сына, этот сын ее слегка отодвинул от такой привычной и так ей нравящейся государственной деятельности. В глазах всей страны и Европы – она вдохновительница кровавой бойни Варфоломеевской ночи, почему-то она же отравительница. И избавиться от этого… А. ВЕНЕДИКТОВ: Потому, что она окружена учеными того времени: астрологами, химиками. Н. БАСОВСКАЯ: Она любит астрологию, алхимические опыты, предсказания, прорицания. Рассказывают, что в давние ещё годы, когда был жив первый ее сын, было знаменитое гадание Нострадамуса. Он посадил её у зеркала, крутил какое-то колесо жизни, и задавался вопрос «сколько будут править её сыновья?» По Франциску юному колесо поверхнулось один раз, он, действительно, правил меньше года, по Карлу Девятому – 14 раз прокрутилось колесо, он правил 14 лет, по Генриху Третьему – 15, и он правил 15. И затем она ждала последнего, Франсуа, младшенький, обожаемый. А лицо Франсуа не появилось, он ведь королем так и не стал. А вместо него появилось ненавистное лицо Генриха Наваррского Бурбона. Но Генрих Наваррский в это время был ребёнком. Как она признала его в маленьком мальчике? Эта легенда красивая, но сомнительная. Но она говорит о том, что говорили в обществе, что думали о Екатерине. И ее безумство сказалось в том, что она стала искать прав на португальскую корону. Боже мой! Самое главное, что надо сделать для бушующей в Гражданской войне Франции – это получить португальскую корону. А. ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, за которую ведётся война. Н. БАСОВСКАЯ: Оказался бесхозным португальский престол. Но 300 лет назад португальский инфант Альфонс женился на графине Бульонской Матильде. Известно, что Екатерина Медичи, мать её, была из рода графов Бульонских. Она сочиняет историю, что у этого инфанта, который был двоежёнцем, Матильда была у него второй женой при существующей португальской жене, на время его отлучали даже от церкви. Но потом вернули, он раскаялся. И что у них были дети, которых утаили. И вот она, среди потомков этого двоежёнца! Чистое безумство. Это не могло украсить её в глазах европейских дворов, это не могло придать ей авторитета во Франции. Это выглядит безумным. Но она всю жизнь держала у себя на столе в кабинете, среди знаменитой библиотеки, у нее была прекрасная библиотека. Но всё ли она там читала, я сильно сомневаюсь. Собрала библиотеку. Там была книга о родословной дома графов Бульонских. Она мечтала найти у себя, совпало ее личное стремление к тому, чтобы свое происхождение, высветить в нем знатную сторону, а не купеческую. И это безумие и разочарование во всем том, что она делала во Франции, и какая-то утрата реальности, ибо, если бы она даже получила португальскую корону, это ничего не прибавило бы ни Франции, ни тем более ей лично. А. ВЕНЕДИКТОВ: Есть ещё один замечательный элемент ее сумасшествия, она в 1581 году пытается женить своего младшенького Франсуа… Н. БАСОВСКАЯ: А тот хочет какую-нибудь корону! А. ВЕНЕДИКТОВ: …на Елизавете Первой Английской. Н. БАСОВСКАЯ: Она надсмеялась над ними, пошутила. А. ВЕНЕДИКТОВ: И он приехал к ней. Н. БАСОВСКАЯ: Он считался женихом, он много моложе неё. Ей за 40. А. ВЕНЕДИКТОВ: ей 47, ему 26. Н. БАСОВСКАЯ: Ей сильно за 40. Получилось то же, что Екатерина Медичи, со своим этим династическим безумием, поставила его в смешное, нелепое положение. А. ВЕНЕДИКТОВ: Елизавета называла его «мой лягушонок». Н. БАСОВСКАЯ: А потом еще при встрече сказала, что он оказался не таким уродливым, как я думала предварительно. Елизавета просто шутила, хотела принизить французский дом. У купчихи Медичи не хватило ума это понять. И везде эти ее авантюры, в том числе и династические брачные, они не умны. О, Баден! Как ты прав! Что низкий интеллектуальный потолок властителя – это одно из самых страшных для судьбы страны при его власти. Младший Франсуа, видимо, человек тоже не очень умный, не очень здоровый, он ненавидит своего правящего брата Генриха Третьего. А. ВЕНЕДИКТОВ: Два оставшихся сына. Н. БАСОВСКАЯ: И дочка Маргарита, брак которой оказался фиктивным. Но она где-то сбоку, сейчас она большой роли не играет. Самое страшное, что жив Генрих, которого она не сумела перевоспитать, зятя, как она собиралась. Не обратить его в католическую веру. Он принял её под страхом смерти, он из нее и уйдет очень скоро. Он убежит из дворца, никакого управления этим Генрихом Бурбонов у нее не получилось. Франсуа ненавидит правящего брата, потому, что у того корона, он ярче, умнее. Да, с поляками он поступил плохо, но он умнее этого Франсуа, которому только какую-нибудь корону. А. ВЕНЕДИКТОВ: Напомню, что Генрих тоже бездетный. Н. БАСОВСКАЯ: Детей нет ни у кого. Франсуа бросается в две авантюры, с подачи матери. Да она убийца своих детей! Франсуа она точно убила тем, что он ввергается с её подачи в португальскую авантюру, французское войско терпит полное поражение, французский флот, войско в этой дурацкой, глупой и смешной для европейских дворов авантюры. И вторая авантюра – Нидерланды. Франсуа, припомнив, когда Елизавета поиграла с ним и бросила эту игру в жениховство, затевает, что он будет лидером кальвинистов в Нидерландах. Он согласен на все. А. ВЕНЕДИКТОВ: Католический принц. Н. БАСОВСКАЯ: Он не понимает, что это невозможно. Он явно неумен. И полный крах его планов в Нидерландах, полный разгром военной авантюры у берегов Португалии, и насмешки Елизаветы, которая сказала: «А я и не собиралась!» Как считает все, кто пишет об этих временах и о злосчастном семействе Медичи – он умер от горя. Все они были здоровьем некрепкие, и он тоже. Эти легкие у них были, как мы скажем сейчас, генетическими. Но когда Елизавета отказалась от этого брака, это событие 1583 года, в 1584 году, через 12 лет после Варфоломеевской ночи, умирает Франсуа. И тут легенда о пророчестве Нострадамуса, о том, что он предсказывал смерть всех её сыновей, она становится господствующей. Но Генрих Третий жив. Но шансов, что у него будут дети, нет. У него нет детей ни побочных, как часто бывало у королей – бастардов. У неё нет детей от супруги. То есть, надежды на то, что у него будут дети, нет. И Генрих Третий уже делает шаги в направлении того, чтобы вступить в контакт с реальным претендентом на престол Генрихом Наваррским. А. ВЕНЕДИКТОВ: А наша дама, 69-летняя в это время колесит по Франции, она пытается помирить детей, и устроить свадьбу своей внучки. Она продолжает вот эту политику одомашнивания проблем. Н. БАСОВСКАЯ: Это её конёк, который привёл эту королевскую политику в пропасть, ибо первые политические просветы в судьбе непримиримых религиозных и гражданских войн во Франции будут связаны с уходом этих Медичи и приходом Генриха Наваррского. Не все будет легко, не все будет идеально, но будут приниматься политические решения, экономические шаги, т.е. придет серьёзная политика, на смену домашним разработкам, доморощенным идеям Екатерины Медичи. Эта несчастная женщина умерла на полгода раньше своего последнего сына, Генриха Третьего, в разгаре своей этой энергичной, безумной, я считаю, бессмысленной деятельности. На боевом посту она всё ездила и ездила по Франции, нездоровье её настигло, и она скончалась в Блуа, где была с очередным своим визитом. То есть, внешне деловитость политика, внешнее вникание в каждую мелочь не есть признак того, что это серьезный политик. Она была таким, декоративно оформленным, суетливо поверхностным деятелем. Она везде, она знает все. Везде видели её кочующий шатёр. С собой канцелярия, бесконечные письма. Эта внешняя деловитость не говорит о наличии серьёзных последствий этой деятельности. Когда случилась эта смерть на боевом посту, тело не повезли в Сен-Дени. Народ Парижа грозил, что если этот гроб появится у врат Парижа, они сбросят тело в воду, как её когда-то обещали повесить на воротах Флоренции, так здесь обещали сбросить в Сену. Поэтому много позже урну с прахом перенесли в Сен-Дени, но места рядом с супругом не было, как и при жизни. При жизни у нее не было места рядом с супругом, и после смерти. Урна закопана в сторонке. Но, может быть это заслуженно? А. ВЕНЕДИКТОВ: Наталья Ивановна Басовская об Екатерине Медичи. А мы всё «чёрная вдова, чёрная вдова!» Суетливая женщина… Это программа «Всё так».
ТАЯ: Меланхолия, спасибо огромное и за Часть II! Могу только сказать, что ошибок у Натальи Ивановны, увы, действительно очень много... И даже Алексей Алексеевич позволил себе сослаться на А.Дюма и на Г.Манна, как на исторические источники... Страннно... Я - не историк, но всё же удивлена таким подходом профессионалов!
Инкогнито: ТАЯ пишет: ошибок у Натальи Ивановны, увы, действительно очень много. Особенно радует постоянное и сладострастное подчеркивание "низкого интеллектуального потолка" Екатерины...
ТАЯ: Инкогнито пишет: Особенно радует постоянное и сладострастное подчеркивание "низкого интеллектуального потолка" Екатерины Точно! Даже непонятно становится как такая тупица могла всё-таки в течение многих лет принимать государственные решения. Пусть и не всегда правильные!
NfV: Раньше намного серьезней относился к Басовской. Данная передача очень разочаровала. Постоянно говорит: То недоказанно - это недоказанно. И при этом все-равно рисует образ отравительницы. Ссылки на художественную литературу и памфлеты того времени - ниже плинтуса для доктора исторических наук. Один историк немного язвительно заметил: Если королева Екатерина и правда была такой страшной отравительницей, то что помешало отравить столь ненавистную ей любовницу собственного мужа?
Меланхолия: NfV пишет: Один историк немного язвительно заметил: Если королева Екатерина и правда была такой страшной отравительницей, то что помешало отравить столь ненавистную ей любовницу собственного мужа? Видимо, страх, что супруг за отравление своей любовницы сделает нечто ужасное с собственной женой. :)
Инкогнито: NfV пишет: Постоянно говорит: То недоказанно - это недоказанно. И при этом все-равно рисует образ отравительницы. Ссылки на художественную литературу и памфлеты того времени - ниже плинтуса для доктора исторических наук. ППКС. Как говорится, ни прибавить - ни убавить. Да и вообще формат передач на "Эхе Москвы" не самый подходящий для подобных тем. Меланхолия пишет: страх, что супруг за отравление своей любовницы сделает нечто ужасное с собственной женой. :) А как бы он узнал, что это она?:)) Уверена - если бы Екатерина решилась на устранение Пуатье, она бы все обставила так, что и комар носа не подточил бы. Но видимо, не хотелось ей, чтобы Генрих от горя помер.
NfV: Меланхолия пишет: Видимо, страх, что супруг за отравление своей любовницы сделает нечто ужасное с собственной женой. Диана Пуатье прожила после смерти Генриха II почти 7 лет. Если бы Екатерина была такой, какой ее рисуют романисты и некоторые историки, то дни бывшей любовницы прервались бы намного раньше.
полная версия страницы