Форум » История » Всё о де Гише » Ответить
Всё о де Гише
Орхидея: Тема для энтузиастов желающих побеседовать о этой личности, книжной и, конечно, исторической.
Armande: Про Гиша и Ришелье: Ришелье и герцогиня д'Эгийон были крестными родителями графа, крещенного в часовне тогда еще Пале Кардиналь ( потом Руаяль ).
Armande: Констанс1, все смешала в кучу: 1.Guy-Armand ( или Armand ) de Gramont - это и есть тот самый граф де Гиш. После него никто это имя в таком виде в роду не носил. 2.Существует история рода de Gramont, написанная в 19в. Аженором де Грамоном. Про Гиша там , естественно написано, и немало. 3.Ныне здравствующий герцог, Антуан XV де Грамон, прямой потомок младшего брата Гиша, Антуана-Шарля ( 1641- 1720), примерно 8 лет от роду , и книги пока не пишет. 4.Полное название упоминаемой книги''Guy-Armand de Gramont:Un franc gaulois a la cour du roi-sоleil''. Ее автор Denis Lebau, местный историк и краевед, умерший несколько лет назад. 5.На долю Гиша по разным причинам выпали три изнания. Вовремя второго он вместе с младшим братом принял участие в походе польского короля Яна-Казимира против "московитов"(1663-1664). Поляки тогда дошли до ныне украинского города Глухова. Турки там совсем ни при чем ( Википедия не права). 6.В Голландию он отправился в свое третье изгнание в 1665, о чем оставил весьма любопытные " Мемуары ". 7.В 1666г участвовал в Четырехдневном морском сражении голландского флота (на его стороне ) против английского. 8. В 1667г весной перед началом Деволюционной войны получил разрешение вернуться во Францию, но сразу же был отправлен на историческую родину в Гасконь в должности вице-короля и наместника. 9.Ко двору его вернули уже после смерти Генриетты осенью 1670. 10. В Голландской войне в войсках Конде участие принимал в чине генерал-лейтенанта. Особо отличился при форсировании Рейна 12.06.1672. 11.В 1673 находился в том же чине в войсках маршала Тюренна. Умер в Кройцнахе 29.11.1673 официально от 13-тидневной лихорадки ( пневмония, а , скорее всего, туберкулез ). 12. Был одним из самых высокообразованных аристократов своего времени, любил математику, знал множество языков, писал сочинения на греческом, прекрасно знал древних авторов. Но обладал сложным, слишком независимым нравом ( о чем пишет его собственный брат ). За это и имел большие проблемы.
Констанс1: Armande , возможно , я что-то и напутала, но в этом виноваты источники,исключительно французские, которыми я пользовалась.И клянусь честью, Википедия среди моих источников отсутствует. Я ей не доверяю, так же как и большинство, интересующихся истроией.
Armande: К сожалению, русских источников, где хоть как-то упоминается Гиш крайне мало - в основном, перепевы романа с Генриеттой ( "История Генриетты Английской" м-м Лафайет, у того же Дюма есть роман "Княгиня Монако", посвященный младшей сестре графа Катерине-Шарлотте де Грамон, прародительнице нынешних князей Монако.). На сайте ВОСТОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА есть отрывок из воспоминаний его брата Антуана-Шарля о польском походе ( полный текст только на французских ресурсах, и он посвящен их совместному путешествию в оба конца, самому походу и в немалой степени личности старшего братца ). Еше Бюсси-Рабютан - и "Любовная история галлов" ( есть по-русски ), и письма + Мемуары ( только французский). Куртиль де Сандра в " Мемуарах г-на д'Артаньяна" посвящает Гишу несколько весьма восторженных пассажей. Упоминаемая Вами книга - совсем небольшая брошюра местного издательства с рядом явных опечаток, но довольно любопытна. Хотя ее источники вполне прозрачны ( La Gazette, La Muse historique, многочисленные воспоминания и упоминания современников, письма м-м де Севинье, аохивы семьи в Нац.библиотеке Франции, работы современных историков и авторов 19в ,наконец, изданные в 1744 Memoires Du Comte De Guiche, Concernant Les Provinces Unies Des Pais Bas...., которые он начал писать еще в Голландии, а продолжил в почетной ссылке в Гаскони.) Одним словом, из всего этого прорисовывается весьма любопытная, противоречивая, многими ненавидимая, но весьма заметная личность, без упоминания которой не обходится практически ни один мало-мальски значительный мемуарист того времени.
Констанс1: Armande , так и не нужны русские источники, когда есть автохтонные, французские Тут у нас а форуме есть поклонники разных персонажей, но, по-моему, из поклонниц де Гиша, Вы- первая. Теперь будет еще интереснее.
Armande: Ну, не то, что поклонница. Просто, если человека рассмотреть внимательнее, то он выходит за стандартно-привычные рамки: Генриетта-миньон Филиппа ( кто там еще чьим миньоном был - большой вопрос)-салонный красавчик- гей ( самые вежливое, бисексуал )- "кумир храбрецов и дам"('это у герцога Сен-Симона про него). Оказалось, интересно , в том числе, сравнить, реального и книжного ( даже то, сколько качеств совсем не худших Гиша г-н Дюма благополучно поместил в его книжного друга Бражелона).
Констанс1: Armande ,в том, что многое от реального де Гиша пренесено в литературого де Бражелона согласна.Ведь де Гиш, даже успел приударить за Ла Вальер, но когда в дело вмешался король, сумел очень тактично отойти в сторону. Но ,он, в противовес де Бражелону, мстил Ла Вальер.
Armande: Да, приударял, да, отходил. Насчет мести не совсем так. Мстили, скорее женщины - Генриеттаи графиня де Суассон ( Олимпия Манчини, племянница Мазарини, бывшая пассия Людовика и мать принца Евгения Савойского, одного из величайших полководцев своего времени) - как отвергнутые королем по разным на то причинам. Участие Гиша в заговоре сводилось к переводу текста нашумевшего "испанского" письма, написанного Вардом с французского на испанский ( которым он владел свободно) по просьбе Генриетты. Переписал письмо третий человек - Гурвиль, покидавший королевство. Король был зол на него именно за то, что он влез в эту историю без особых причин, кроме как желание угодить любимой женщине. По дури, как сейчас бы сказали. Вся интрига вскрылась через два с половиной года, когда м-м де Суассон, желая насолить Генриетте за арест Варда ( из-за вызова его Гишем на дуэль за оскорбление принцессы ), заложила Людовику всю компанию. Как результат Вард на 18 лет уехал начальником в крепость Монпелье, Гишу было велено не мозолить Величеству глаза ( после слезной мольбы королю любящего отца - маршала де Грамона ), и он двинулся в Голландию, осваивать тамошние просторы и язык. А сама доносительница была отправлена в свои поместья.
Констанс1: Armande , Вы правы. Об этом пишет в своих Мемуарах герцогиня де Монпансье, старшая дочь Гастона Орлеанского. Скажите, а имя граф де Туланжон, Вам о чем-нибудь говорит?
nadia1976@ukr.net: Я хочу сказать, мне не нравится думать, что де Гиш был нетрадиционной ориентации На знаменитом портрете он такой красавчик, но не это главное. В реальной жизни прототипы героев Дюма обычные люди с их слабостями и нравами того времени. А надо сказать, что двор Людовика 14 был не институт благородных девиц. Там шла борьба за лакомый кусок, борьба напряженная и жесткая. Вспомните судьбу малышки Фонтанж. Да и Лавальер была в реале не такая святая. Просто Дюма умел делать из реальных людей героев. Он подчеркивал те качества, которые ему были нужны. Художественное чутье безошибочно подсказывало ему где нужно было навести тень, где залить события ослепительным светом, а где было достаточно полутонов. И герои его дышат человечностью и необыкновенной ... сексуальностью, да, они не бесплотные духи с поблеклых картин, они живые, из плоти и крови. И вот де Гиш, герой второго плана, у Дюма создан так, что стоит многих главных героев не будем говорить, каких авторов. Ну, чтобы не быть голословной, тех же Голон. У них Людовик мене интересен, чем Де Гиш у Дюма))))). И вот Дюма пишет так, что вроде бы у них с Генриеттой все хорошо, а финал у Гиша будет трагичным. Вот мой дядя, который перечитывал Трилогию в 80 с лишком лет, он не знал судьбы реального Гиша, а когда я ему сказала: "Ну вот, Рауль погиб, а де Гиш жив остался..." Он отвечал: "Так у него судьба не легче". Да, кто попал в книги Дюма, тому очень сильно повезло
Констанс1: nadia1976@ukr.net , я думаю также.Персонажи Дюма, ранее известные только узкому кругу историков и любителей старины, стали всемирно известнны.Их имена сохранены для Вечности, их деяния облагорожены.Дюма даровал им, ( а вместе с ними и их реальным прототипам, бессмертие). Ибо, не помню кто сказал:'' Мы живы , пока о нас помнят ''.
Стелла: А Дюма не скрывает, что Филипп Орлеанский был нетрадиционной ориентации. Только ему для образа совсем не нужно было смаковать те подробности, которые ныне возводят едва ли не в доблесть.Читала интересную статью на этот счет, из которой получается. что процент таких людей во все века составлял что-то процентов 5-7 от всего человечества. Не забывайте, что была еще и мода на такие вещи: а развращенный двор весьма этому способствовал. И не забывайте, что Дюма был связан цензурой. Мне кажется. что не будь ее, мы бы узнали много чего и многие сцены обрели бы больше плоти в соответствии с темпераментом писателя.
Констанс1: Стелла , так вся беда в том, что Филипп реальный не был рожден геем, его таковым сделала собственная мать.Она помнила жестокую борьбу за престол между своим покойным супругом и его братом, Гастоном Орлеанским. Она не хотела ,чтобы тоже самое случилось между Луи и Филиппом. Она воспитывала младшего сына, как девочку. Обряжала в девичьи платья чуть не до 7-и лет, учила пользоваться косметикой и гримом, как учат девочек. И , частично, добилась своего.Тут ей помогла и нежная, женственная красота Филиппа. Но все же королева достигла цели не на 100%. Принц вырос бисексуалом.Во, вторых, у него был несомненный военный талант, которому зависть Луи 14, просто не дала проявиться.
Armande: Граф Тулонжон( Toulongeon ). Да, говорит. Этот титул носил младший сводный брат маршала де Грамона. Он всю жизнь прожил в Гаскони, не был женат, соответственно, наследников не оставил. Маршал и Гиш ( как наследник рода ) иногда упоминаются под двойным родовым именем де Грамон-Тулонжон. Иногда, как д'Ор ( d'Aure). Здесь своя история. Сами себя они считали выходцами из Арагона, носившими первоначально фамилию Agramont.
Констанс1: Armande , а Вы точно уверенны, что этот граф де Туланжон никогда не покидал Гаскони?
Armande: Про ориентацию Гиша. Мне тоже так думать не нравится. Он нигде про свои амуры не пишет. Известно, что он был одним из любимцев и затем хорошим другом Нинон де Ланкло. В ухаживании за женщинами был мягок, при дворе это называли патрулированием. Был крайне неудачно женат ( с 20 лет ). С женой почти не жил, но имел внебрачного ребенка в Наварре, кажется, девочку, о которой заботился. Что касается связи с Филиппом, то здесь Гиш вел себя крайне деспотично и непочтительно ( за это его терпеть не могла Анна Австрийская). Пишут, что он сблизился с принцем ( как?) лето 1658, когда Гиш после тяжелейшего ранения в правую руку во время войны с испанцами лечился в Париже ( у Дюма он получил эту рану во время дуэли ). Не думаю, что в тот момент он был расположен к содомии. К тому же тогда при дворе возник шевалье де Лорен - любовь всей жизни Филиппа. Бюсси-Рабютан , правда , намекает на Маникана. Не знаю. Однозначно, что человеку выпала очень тяжелая , но интересная жизнь. Столько всего за 36 лет! Что-то в нем все-таки есть. И умница, и храбрец. Но, как сказал про него младший брат, надо было приспосабливаться и прислуживать. А гонор не позволял. за то и поплатился. И про какой его портрет идет речь? Насколько я знаю, его изображений почти нет. Есть один малоизвестный портрет в доспехах, жуткий по исполнению и еще явно в зрелые годы в парике, который вроде как был утрачен во время 2 мировой при бомбежке Орлеана.
Armande: Персонально Тулонжоном не интересовалась. Но наталкивалась на него только там. Мог, наверное, и до Парижа прокатиться - его ведь не изгоняли. Если мы говорим об одном и том же , человеке, посмотрите по ссылке http://roglo.eu/roglo?lang=ru;i=3562149 Кстати, отличный ресурс. Не всегда, правда, 100% достоверен.
Стелла: Armande , сейчас попробую найти этот портрет. Но уверена почти на 100, что это воображаемый портрет и выполнен в начале 19 века:. манера изображения свойственна романтизму. Вот он:
Armande: Поняла. Он висит на Википедии, как портрет Гиша. Попадалось, что это автопортрет художника... ( не помню ), действительно кон.17в. Кажется, из Лувра. Один из портретов ( тот что второй ) есть здесь. http://roglo.eu/roglo?lang=ru;i=3561635 Остальное, что там висит не выдерживает никакой критики у всех цветом глаз ( должны быть черными ) и фасоном одежды (красные бантики носили позже). Просто у них есть манера все в одну кучу валить.
Стелла: Ну, Миньяровский портрет даже в таком виде дает достаточное представление о Гише. Красавчик был. А вот все остальное, что там на Википедии - мазня.
Armande: http://freepages.rootsweb.ancestry.com/~wakefield/history/41852-h/images/i_288.jpg - это ужасный портрет в доспехах. По крайней мере, человек, опубликовавший его в своей книге, выражает благодарность герцогу де Гишу, будущему Антуану XII герцогу де Грамону ( по иронии судьбы этот выдающийся французский ученый работал под именем Арман де Грамон) за этот предоставленный из семейных архивов портрет, утверждая, что он единственный достоверно сохранившийся.
Стелла: На этом портрете он выглядит совсем ребенком, но правая рука не показана.
Armande: Может быть, его заказывали к бракосочетанию, а оно было в том же году, что и ранение, только раньше, в январе. Несчастный год выдался! А посох, естественно, в левой. Хотя правой он потом достаточно владел, чтобы висеть на якорном канате. Но рука так и осталась изуродованной. Периодически лечился всю оставшуюся жизнь.
Стелла: Странно то, что столь знатная и состоятельная семья не стала искать художника с именем, а положилась на безвестного богомаза. А может, это копия с какого-то портрета, который утрачен?
Armande: Даже не знаю. Сама удивляюсь. Может, что-то и было, но сгорело в Bidache ( Бидаш, родовое гнездо Грамонов в Ниж.Наварре) в 1796г при случайном пожаре. Хотя архив спасли. Множество писем, нотариальных документов уцелело.
nadia1976@ukr.net: Armande пишет: Не думаю, что в тот момент он был расположен к содомии. Во-первых, во все времена смотрели на это по-разному. Ну, а во-вторых, принц есть принц, как тут откажешь. Но тут важно другое.Armande пишет: Однозначно, что человеку выпала очень тяжелая , но интересная жизнь. Столько всего за 36 лет! Что-то в нем все-таки есть. И умница, и храбрец. Но, как сказал про него младший брат, надо было приспосабливаться и прислуживать. А гонор не позволял. за то и поплатился. Вот такие герои и нравились нашему Дюма. А еще ему нравилось, когда герой был рисковый, такой шальной парень. В общем, и ДАртаньян такой был. Это не мальчик-девственник, приехавший в Париж улыбаться. Там ставки были высоки, в жизнь нужно было окунаться сразу и с головой. Вот это настроение у Дюма очень хорошо передано, настроение вкуса жизни, счастья от того, что ты живешь. Атос выжил, потому что сильным человеком был, и друзья ему помогли. Вот это почти осязаемое ощущение нравственной силы героев, их человечности и радостного упоения - это то, что обеспечивает Дюма бессмертие.
Armande: Ну, все же принц, а не садист! Не думаю, что субтильный, тогда еще Анжу, стал бы домогаться, так скажем. товарища, старше его на три года, которого Мольер в "Мизантропе" назвал долговязым по причине немелкого роста, к тому же с перебитой кистью руки ( вместе со всеми там костями-нервами-сухожилиями ), имея под рукой няшного Лорена. Да и какая разница, в конце концов, кто, когда и с кем занимался через 450 прошедших лет. Грамоны и сами принцами были - их родовой клочок земли Бидаш с 16в. обладал официально признаваемым Францией и Наваррой суверенитетом, упраздненным только в 1792.
Armande: Пардон, через 350 лет, конечно. Бюсси в параллели идет.
Armande: О, да! Там есть еще Прекрасная Коризанда ( Диана д'Андуэн, графиня де Гиш ), возлюбленная Генриха 4 и прабабка Гиша, ее весьма колоритный сынок Антуан II, наконец маршал Антуан III, личность тоже прелюбопытная, сделавший просто головокружительную карьеру. Если взять самого Гиша и эту троицу, то, пожалуй, получится ТОП-4 рода Грамонов при старом режиме.
Armande: Пожалуй, все-таки ТОП-5. Невозможно пройти мимо главной героини романа Дюма "Принцесса(Княгиня) Монако", младшей сестры Гиша, любимицы Филиппа Орлеанского ( на сколько, по словам современников , он был способен любить женщину ) и придворной дамы обеих его жен, одной из любовниц Людовика 14, прозванной при дворе за темперамент TORRENT (поток), от которой он быстро вернулся к более уравновешенной Ла Вальер и т.д. Умерла в 38 от чахотки. Ее отец-маршал пережил эту достойную сестру своего брата всего на месяц.
Armande: Одним словом, Катерина-Шарлотта де Грамон, принцесса Монако, герцогиня де Валентинуа (1639-04.06.1678)
Констанс1: Armande , кстати, она упоминаеться у Дюма в '' Виконте де Бражелоне '', как присутствовавшая на бракосочетании Филиппа Орлеанского и Генриетты Английской.Там пишеться, что после окончания церемонии де Гиш подошел к своей сестре- герцогине де Валентинуа.
Armande: Да. Ее выдали замуж ( против ее воли, у нее был многолетний бурный роман с ее кузеном маркизом Пюигеном, будущим герцогом де Лозеном) ровно за год до этого события ( в конце марта 1660 ), в По, кажется; во время подготовки к свадьбе Людовика и Марии Терезии ( 09.06.1661). В 1672 она отказалась жить с мужем ( тогда это практиковалось после исполнения супружеского долга в виде рождения наследника), предварительно, правда, родив ему 6 детей.
Armande: А ее муж, принц Монако, будучи тоже изгнанным на некоторое время из французского двора за какие- то ( сразу не вспомню ) провинности в 1666г поехал к Гишу в Голландию. И в 4-х дневном морском сражении (06.1666) они вместе приняли участие. При том, что для несчастного принца это был первый военный опыт - очень захотел войнушку вблизи посмотреть ( Гиш на войне с 16 лет был). Выжил, но больше не просился.
Констанс1: Вот некоторые титулы современного принца Монако:duc de Valentinois duc de Mazarin duc de Mayenne prince de Château-Porcien marquis de Chilly-Mazarin marquis de Guiscard marquis de Bailli comte de Carladès comte de Ferrette, de Belfort, de Thann et de Rosemont comte de Torigni (par le mariage de Marguerite, fille d'Olivier de Mauny avec un Goyon de Matignon en 1421) comte de Longjumeau comte de Clèdes baron de Calvinet baron du Buis baron de La Luthumière baron de Hambye baron d'Altkirch baron de Saint-Lô seigneur d'Issenheim seigneur de Saint-Rémy sire de Matignon
Стелла: Для такого маленького государства слишком много титулов. ( впрочем, эти земли принадлежат ему чисто номинально)
Armande: Не скажите. У него есть титул marquis de Baux ( Бо-де-Прованс, потрясающе красивое место в заповеднике Альпий ). Летом была там проездом. Там висят монакские флаги, улицы носят имена князей, памятные доски. Не суверенитет, конечно, территория Франции, но кто из маркиз не забывают. И для маркетинга неплохо.
Стелла: Armande , ну, с маркетингом не поспоришь: это двигатель прогресса.))) Но я именно это и имела в виду: территория Франции.
Armande: А, кроме княжества Монако, остальные территории в том же 17в были под юрисдикцией короля Франции. За них он должен был приносить оммаж, будучи вассалом. Именно, как вассала, Людовик мог отправить принца Монако из двора - хочешь в свое княжество поезжай, хочешь в Голландию. А у себя в Монако - и царь, и бог, и воинский начальник.
Armande: Интересен один из основных титулов - герцог Валентинуа. Его в разное время носили Чезаре (Цезарь) Борджиа и Диана де Пуатье. Монакским Гримальди его отдал Людовик 13 незадолго до смерти.
Констанс1: Armande , или я ошибаюсь, или герцогиней де Валентинуа была дочь Цезаре Борджиа
Констанс1: Ducs[modifier le code] Premiere creation[modifier le code] 1498-1507 : Cesar Borgia, dont la fille Louise Borgia (1500, 1553) est dite Louise de Valentinois, titre cree par Louis XII. Deuxieme creation[modifier le code] 1548-1566 : Diane de Poitiers, comtesse de Saint-Vallier, titre cree par Henri II. Troisiиme creation[modifier le code] Le Valentinois est donne en 1642 au prince de Monaco Honore II par le roi Louis XIII en compensation des territoires perdus en Espagne2. 1642-1662 : Honore II de Monaco (1597-1662) 1662-1701 : Louis Ier de Monaco (1642-1701), son petit-fils 1701-1715 : Antoine Ier de Monaco (1661-1731), son fils Перевод: Герцоги ( де Валентинуа) 1. Первые обладатели титула:1498-1507; Цезарь Борджиа,дочь которого, Луиза Борджиа (1500-1553) именовалась Луизой де Валентинуа, титул созданный Луи 12. 2. Вторые обладатели титула:Диана де Пуатье (1548-1566) ,графиня Сен-Валье, титул создан Генрихом II 3. Третьи обладатели титула: Титул Валентинуа и земли были даны в 1642г. принцу Монако, Оноре2, королем Луи 13, как компенсация за территории потерянные в Испании. 1642- 1662: Оноре 2 де Монако (1597-1662). 1662-1701:ЛуиI де Монако, внук Оноре ; 1701-1715; АнтуанI де Монако( 1661-1731) , сын ЛуиI .
Armande: Насколько я понимаю, дочь Чезаре именно ИМЕНОВАЛАСЬ Луизой де Валентинуа ( это как dit Bussy d'Amboise ). Из этого не следует, что титул ей был подтвержден официально ( а сделать это должен был Парижский Парламент ). К тому же вторая креация титула Генрихом 2 для Дианы де Пуатье при еще живой дщери Чезаре говорит о том, что титул этот она не носила. Двух герцогинь с одним титулом в принципе быть не могло.
Констанс1: Armande , ну, может, и не носила, можно перевести и как Луиза, называемая де Валентинуа. Не суть. Нас третья креация итересует , когда титул Валентинуа, оказался у дома князей Монако ( Гримальди).
Armande: Это точно, к этим он надолго прилип, на века, можно сказать.
Констанс1: Armande , а вместе с титулом герцогов де Валентинуа'' прилипло ''к князьям Гримальди и нечто близкое и почти родное для дюмановского уха и глаза.
Armande: Это Вы на что намекаете?
Констанс1: Armande , я не намекаю, я прямо говорю.История семьи Грамонов и де Гиш, реальный , а особливо, романный.Чувствуешь себя с ними почти родней
Armande: Я-то с ними как сроднилась! Хоть дни рождения отмечай!( С ними, правда, как-то не очень - точных дат ни у маршала, ни у его детей нет, только догадки.) Ну, можно хотя бы поминать.
Констанс1: Armande , нет, давайте лучше праздновать, то , что такие люди были на этой земле. Знаете такие, как ''Белая обезьяна '' из '' Саги о Форсайтах ', которые умели выжать из этой жизни все соки, досуха, а потом отбросить ее,как обезьяна на картине, которая зажала в лапе выжатый апельсин! Они , кто угодно, романтики, любовники, миньоны, дуэлянты.Но они, яркие личности, оставившие свой след в истории и вдохновившие творчество великих писателей! Они каждый, на особинку, каждый на свой лад- белые обезьяны, которые никогда не сольються с серой безликой толпой, никогда не будут , как ВСЕ. Прямо тост получился
Armande: Наполняем бокалы!
LS:
nadia1976@ukr.net: Камердинер прошел с Фельтоном через большой зал, в котором ждала приема депутация от жителей Ла-Рошели во главе с принцем Субизом, и подвел его к дверям комнаты, где Бекингэм, только что принявший ванну, заканчивал свой туалет, уделяя ему, как всегда, очень большое внимание. - Лейтенант Фельтон, - доложил Патрик. - Явился по поручению лорда Винтера. - По поручению лорда Винтера? - повторил Бекингэм. - Впустите его. Фельтон вошел. Бекингэм в эту минуту швырнул на диван богатый халат, затканный золотом, и стал надевать камзол синего бархата, весь расшитый жемчугом. ... Бекингэм надменно посмотрел на молодого человека: - Однако, сударь, вы предлагаете мне странные вопросы, и я поступаю очень снисходительно, отвечая вам! - Отвечайте, ваша светлость! - сказал Фельтон. - Положение гораздо серьезнее, чем вы, быть может, думаете. Бекингэм решил, что молодой человек, явившись по поручению лорда Винтера, говорит, конечно, от его имени, и смягчился. - Без всякого угрызения совести, - подтвердил он. - Барону, как и мне, известно, что леди Винтер большая преступница и что ограничить ее наказание ссылкой почти равносильно тому, что помиловать ее. Герцог пером коснулся бумаги. - Вы не подпишете этого приказа, милорд! - воскликнул Фельтон, делая шаг к герцогу. - Я не подпишу этого приказа? - удивился Бекингэм. - А почему? - Потому что вы заглянете в свою душу и воздадите миледи справедливость. - Справедливость требовала бы отправить ее в Тайберн. Миледи - бесчестная женщина. - Ваша светлость, миледи - ангел, вы хорошо это знаете, и я прошу вас дать ей свободу! - Да вы с ума сошли! Как вы смеете так говорить со мной? - Извините меня, милорд, я говорю, как умею, я стараюсь сдерживаться... Однако подумайте о том, милорд, что вы намерены сделать, и опасайтесь превысить меру! - Что?.. Да простит меня бог! - вскричал Бекингэм. - Он, кажется угрожает мне! - Нет, милорд, я вас еще прошу и говорю вам: одной капли довольно, чтобы чаша переполнилась, одна небольшая вина может навлечь кару на голову того, кого щадил еще всевышний, несмотря на все его преступления! - Господин Фельтон, извольте выйти отсюда и немедленно отправиться под арест! - приказал Бекингэм. - Извольте выслушать меня до конца, милорд. Вы соблазнили эту молодую девушку, вы ее жестоко оскорбили, запятнали ее честь... Загладьте то зло, какое вы ей причинили, дайте ей беспрепятственно уехать, и я ничего больше не потребую от вас. - Ничего не потребуете? - проговорил Бекингэм, с изумлением глядя на Фельтона и делая ударение на каждом слове. - Милорд... - продолжал Фельтон, все больше воодушевляясь по мере того, как он говорил. - Берегитесь, милорд, вся Англия устала от ваших беззаконий! Милорд, вы злоупотребили королевской властью, которую вы почти узурпировали. Милорд, вы внушаете отвращение и людям и богу! Бог накажет вас впоследствии, я же накажу вас сегодня! - Это уж слишком! - крикнул Бекингэм и сделал шаг к двери. Фельтон преградил ему дорогу. - Смиренно прошу вас, - сказал он, - подпишите приказ об освобождении леди Винтер. Вспомните, это женщина, которую вы обесчестили! - Ступайте вон, сударь! Или я позову стражу и велю заковать вас в кандалы! - Вы никого не позовете, - заявил Фельтон, встав между герцогом и колокольчиком, стоявшим на столике с серебряными инкрустациями. - Берегитесь, милорд, вы теперь в руках божьих! - В руках дьявола, хотите вы сказать! - вскричал Бекингэм, повышая голос, чтобы привлечь внимание людей в соседней комнате, но еще прямо не взывая о помощи. - Подпишите, милорд, подпишите приказ об освобождении леди Винтер! - настаивал Фельтон, протягивая герцогу бумагу. - Вы хотите меня принудить? Да вы смеетесь надо мной!.. Эй, Патрик! - Подпишите, милорд! - Ни за что! - Ни за что? - Ко мне! - крикнул герцог и схватился за шпагу. Но Фельтон не дал ему времени обнажить ее: на груди он держал наготове нож, которым ранила себя миледи, и одним прыжком бросился на герцога. В эту минуту в кабинет вошел Патрик и крикнул: - Милорд, письмо из Франции! - Из Франции? - воскликнул Бекингэм, забывая все на свете и думая только о том, от кого это письмо. Фельтон воспользовался этим мгновением и всадил ему в бок нож по самую рукоятку. - А, предатель! - крикнул Бекингэм. - Ты убил меня... - Убийство!.. - завопил Патрик. Я давно хотела написать об этой сцене. А поскольку мы начали здесь говорить о необыкновенных людях с необыкновенной судьбой... Эта сцена мне врезалась с память благодаря выделенным фрагментам. Как Дюма мастерски создает образы, вроде все просто. Вот если брать исторического Бэкингэма, то тут можно лепить все,что угодно, я сейчас не хочу распространяться на этот счет. Я не хочу портить того, что вот в этой сцене у Дюма. Какой Бэкингэм красивый, и что странно, впечатление это создается не тем, что Дюма создает какие-то портретные характеристики, а именно вот этим халатом, который он швырнул, или камзолом, который он одевает. И все это так роскошно, шито золотом, жемчугом. А то что Бэкингэм только что принял ванну -это придает картинке эротическую окраску. И тут появляется Фельтон, клянусь честью, лорд и не понял ничего из того, что тот ему сказал. Вероятно, он подумал, что Фельтон сошел с ума. И вот этотому красавчику-аристократу, только что вышедшему из ванны, в золоте и жемчугах, через несколько минут всаживают нож в бок, ни за что ни про что. Дюма мастерски создает зрительные образы. И еще всеми описаниями он достигает того, что читатель думает: "А ведь жаль этого красавца, такого молодого, так любящего жизнь, среди такой роскоши, так любящего Королеву, и так нелепо погибшего!" И этот образ уже посильнее настоящего Бэкингэма, который, может, не так уж и любил Королеву, и непонятно, какой ориентации был, и вообще был таким развратным мальчишкой. У Дюма он настоящий мужчина, такой классный, супергерой... Ни в одной экранизации даже приблизительно он не сделан так, как у Дюма.
Armande: А и не надо смешивать литературных героев и их прототипов. Дюма, между прочим, иногда даже какие-то детали меняет, по сравнению с историческими персонажами ( буквы в имени, титулы, даты событий ), как бы говоря, что это не историческая хроника, не биография Бекингема, Гиша или Бюсси. Это , как другая реальность. Художник рисует свой образ и увлекает им читателей. Он может представить его лучше или хуже, чем был прототип. Он имеет на это право. Он не хочет рыться в грязном белье, и он этого не делает. А если очень хочется узнать, каков был настоящий Джордж Вильерс или кто другой - то это к историкам. У меня в голове, например, два Бекингема, два Бюсси д'Амбуаза и два де Гиша. Потому что нельзя отказывать в самостоятельной жизни ни замечательно написанному литературному персонажу ( а в "Трех мушкетерах " мне всегда больше всех нравились двое - Атос и Бекингем ), ни когда-то жившему человеку, принимая его таким, каким он был. Ведь все равно уже ничего нельзя изменить. И не нам их судить.
Стелла: Armande пишет Потому что нельзя отказывать в самостоятельной жизни ни замечательно написанному литературному персонажу ( а в "Трех мушкетерах " мне всегда больше всех нравились двое - Атос и Бекингем ), ни когда-то жившему человеку, принимая его таким, каким он был. Ведь все равно уже ничего нельзя изменить. И не нам их судить.
LS: nadia1976@ukr.net У нас где-то была такая тема, где мы обсуждали Дюма, как пиарщика. У меня подобное прозрение родилось от обращения Дюма с Арамисом, вернее, от формирования его образа перед читателем. Найду тему - поделюсь. )
Констанс1: Armande , но ведь ничто не может помешать читателю и далекому потомку , испытывать чувства и эмоции по отношению к литературному персонажу или историческому лицу.Кто может обьяснить КАК между ныне живущим человеком и литературным героем , взятым из былых времен, вдруг проскакивает такая искра душевного родства, симпатии, даже любви? Как придуманные характеры и судьбы, влияют на поступки , выбор, а следовательно, и жизнь ныне живущих читателей?
Рошешуар: Только сейчас обратила внимание Констанс1 пишет: Вот некоторые титулы современного принца Монако:duc de Valentinois comte de Torigni sire de Matignon Это ж графини де Монсоро родня прямая. Матушка ее Анна де Гойон-Матиньон была родной сестрицей Жака де Гойона де Матиньона графа де Ториньи, маршала Франции.
Констанс1: Рошешуар
Armande: Интересно, титул к ним пришел, когда старший сын Катерины Шарлотты де Грамон выдал свою единственную дочь за представителя этого рода. Т.е. с 18 в Гримальди пошли по женской линии.
Armande: Констанс1, конечно не мешает. Но все же персонаж должен чем-то ''зацепить". Как любовь, своего рода. И недостатков иногда целая куча. Сердцу не прикажешь.
Armande:
Armande: Портрет просто так вылез - проводила опыты с системой. Это Гиш с гобелена " Осада Марсала 1663 г. "
Стелла: Armande , это не с гобелена? Словно текстура волокон.
Armande: Да, с гобелена.
Armande: Хотела про одного его весьма интересного друга написать. Там картинка нужна. Поэтому решила посмотреть, как они грузятся. Разрешение великовато получилось.
Nataly: Armande Так, может, его перезалить, а этот убрать? Смотрится совершенно невнятно:(
Armande: Ignace-Gaston Pardies ( Игнас-Гастон Парди ). Он не был ни аристократом, ни придворным, ни военным. Его отец был советником Парламента в По. Родился он там же ровно за 2 года до рождения Людовика 14 — 5 сентября 1636 года. Учился в Иезуитском коллеже Святого Духа в По, где и познакомился с де Гишем, который был младше его на год с небольшим. Их называли друзьями-соперниками. Но эту дружбу они пронесли через всю жизнь. Даже умерли в один год — Парди 21 апреля, а Гиш 29 ноября 1637 года. В 1652 Парди вступил в орден Иезуитов. В сфере его интересов были философия, математика ( в основном геометрия ), физика ( механика, оптика ). Не буду перечислять все его работы, это ни к чему, но их немало. Людей науки в то время было немного, и они общались друг с другом, спорили в переписке. Адресатами Парди были такие гении эпохи, как Ньютон ( переписка на латыни ) и Гюйгенс ( Гиш с ним был лично знаком по Голландии ). Обсуждали корпускулярно-волновую теорию света ( «технари», если есть, поймут) . Парди был против Нютона и за Гюйгенса. Правы, как потом выяснилось, были оба. Долгое время Парди преподавал на юге, в Бордо, например. В 1667 в Наварру из Голландии приехал Гиш. И на следующий год он подал прошение в Орден Иезуитов, чтобы Парди отпустили на все лето, ибо господин граф возжелал изучать математику. С математикой он и так был явно в ладах ( в его МЕМУАРАХ проскальзывают вполне толковые ссылки на нее ), а компанию умного человека он себе обеспечил, т. к. отказать губернатору и вице-королю никто не посмел. Судя по всему, время они провели в замечательно-приятных беседах. В провинции было спокойно, писем от короля Гишу с ЦУ в этот период почти нет. Гиш отзывался о своем друге, как о замечательном собеседнике, шла ли речь о науке или о более приземленных темах. Спустя некоторое время Парди уехал с Париж преподавать математику в Клермонском коллеже. А в сентябре 1671 ко двору возвращается Гиш. Они снова встречаются. Парди посвящает графу одну из своих работ — картезианский Discours de la connaissance des bêtes (1672). Тот в шутливом благодарственном ответе пишет, что у него теперь в руках есть инструмент для обращения в картезианство всех дам двора. И, как знак близкой дружбы и доверия, дает ему первому прочитать свою работу (memoires ), написанную по-гречески. А закончилось все плохо. На Пасху 1673 Парди, ухаживая за заключенными, заразился и умер в Париже 21 апреля. Гиш, получив 3 апреля назначение в армию Тюренна в Палатинате, скорее всего уже отбыл туда. А в конце декабря того же года его самого, уже в гробу, привез в Париж младший брат Антуан-Шарль де Грамон, граф де Лувиньи. В 1674 было издано , наверное, самое известное творение Парди ЗВЕЗДНЫЙ АТЛАС. Всем, кто дочитал до конца, СПАСИБО!!
Стелла: Дочитали. Какого, однако, друга, выбрал Дюма для Рауля.
Armande: О, да!
Констанс1: Armande , ну для Рауля романный де Гиш друг довольно относительный.Он пользуеться Раулем, пока тот ему полезен и ничего не требует взамен.А, когда приходит пора помочь Раулю по настоящему, он просто использует виконта как ширму для улаживания своих личых дел, а затем просто отходит в сторону. По роману он принадлежит к тем придворным, для которых высшая честь, есть служение прихотям короля. А вот реальный де Гиш, судя по тому что мы о нем знали ранее и еще больше узнали теперь, благодаря Вам, уважаемая Armande , явно был другого замеса и больше подходил в друзья романному де Бражелону.
Armande: Друзей у него было немало. Когда он некоторое время провел в Бастилии ( есть список людей, посещавших его там; этот список находился в шкатулке Фуке, изъятой у того при аресте 5. сент. 1661 ) в промежутке между 26.081660 и 05.09.1661, его посетили около 200 человек. У меня этот список есть. Там весь цвет двора обоих полов ( правда, его собственная жена где-то ближе к последней странице ). Но было много тех, кто его ненавидел. Особенно к концу жизни, когда изгнания следовали одно за другим. Король его не любил, а придворные тонко чувствовали настроение монарха, вращаясь, как флюгеры. Друзей не сдавал. Когда ему предложили ( Генриетта ) порвать с де Вардом ( которого на тот момент считал близким другом ), он сказал, что готов с ним драться, если ей будет угодно, но порвать с ним не может, потому как он его друг ( за что потом и получил ). А Бражелону, действительно, такой Гиш подошел бы больше.
LS: В художественной литературе известен еще один "граф де Гиш" - у Э.Ростана в "Сирано де Бержераке" есть такой неприятный герой. Судя по времени, в котором происходят события пьесы, этот граф де Гиш годится в отцы "нашему" де Гишу, да и упоминание близости к Ришелье хорошо ложится, на то, что исторический прототип "нашего" де Гиша был его крестником. Armande, что Вы думаете по этому поводу?
Armande: Де Гиш Ростана - это отец "нашего" Гиша - Антуан III де Грамон, маршал, носивший титул граф де Гиш до 16.08.1644 и ставший после этой даты ( смерти своего отца Антуана II ) герцогом де Грамоном ( он в " Десять лет спустя " и в "Двадцать... '' тоже есть ).
Armande: Он там - племянник Ришелье. Его женой и матерью Гиша была троюродная племянница Кардинала, Франсуаза Маргарита де Плесси-Шивре, дама весьма религиозная, добродетельная и образцовая мать. Ее портрет: А это портрет маршала де Грамона:
Стелла: А так ли плохо было сидеть в Бастилии, если гости к тебе толпой ходили и гулять во двор выводили и кормили, наверное, как 15- ливрового? Этак, Безмо не такие уж и глупости говорил. Это вам не концлагерь и не лесоповал. А еще королей- царей тиранами обзывали.
Armande: Очень удивилась, когда увидела этот список. Не тюрьма, а проходной двор! Небось еще вина и закуски с собой таскали для более веселого времяпрепровождения!
Рошешуар: Есть очень интересная книга С.Э. Цветкова "Узники Бастилии" , если кому интересно, можно почитать тут http://www.tinlib.ru/istorija/uzniki_bastilii/index.php Насколько я понимаю, в некоторые периоды узники сами оплачивали свое содержание в крепости, хоть зоопарк себе заводи, хоть перпетуум-мобиле, если средства позволяют.
Стелла: У Огюста Маке есть то ли семи, то ли восьмитомное исследование по тюрьмам Франции. Представляете, что он мог нарыть?
david: Стелла пишет: восьмитомное исследование по тюрьмам Франции И кроме того - история Бастилии. приезжай читать :)
Стелла: david , так приеду так или иначе, но Железная маска начинает вырисовываться.)))
Armande: Mémoires du comte de Guiche, concernant les Provinces-Unies des Pais-Bas, et servant de supplement et de confirmation à ceux d'Aubery du Maurier et du comte d'Estrades. (Мемуары графа де Гиша относительно Соединенных провинций Нидерландов …) Четырехдневное морское сражение ( 11-14 июня 1666 г ( по Григорианскому календарю )). Оно является частью 2-й Англо-Голландской войны. Многочисленные чисто военные детали в описании сражения мною опущены. Хотя, для кавалериста Гиша, описание очень вменяемое. Я привожу в переводе ту часть рассказа о сражении ( в основном первый день, наиболее драматичный для него ), которую автор посвятил себе, хотя своей персоне в МЕМУАРАХ Гиш уделяет очень мало места, а пишет в основном об интересных людях и событиях ( в Соединенных Провинциях, Испанских Нидерландах, соседних немецких княжествах ), о которых рассуждает, зачастую со своеобразным юмором, и которые анализирует весьма здраво. Рассказ о сражении гораздо длиннее (здесь в основном только первый день ) того, который я здесь отрывочно цитирую, и считается весьма надежным, как исторический источник. Не зря, через 3 года после выхода в печать МЕМУАРОВ в 1744, они были переведены на голландский. Другого перевода их с французского я не знаю, хотя были современные переиздания, а также попытка нового перевода на голландский ( у голландцев к Гишу неоднозначное отношение из-за его весьма активного участия во французском вторжении на их территорию в 1672 г.). В скобках — примечания, мои или современного голландского переводчика. Итак, слово Арману де Грамону, графу де Гишу. «Так мои желания были в этом направлении ( он опять хотел отправиться в Польшу), а мой несчастный случай - в другом, то есть в сторону моря. Таким образом, король решил иначе и дал моему отцу ( маршалу де Грамону ) понять, что моя поездка на море оказалась бы очень приятной для него, и любое другое намерение вызвало бы его неудовольствие. Я очень хорошо понимал, что воля короля была полностью противоположна моей собственной, и боялся, как бы жертва, на которую я должен был пойти не оказалась совершенно бесполезной, но у меня не было выбора, кроме как выполнять распоряжения Его Величества касательно меня. Я согласился с послом ( граф д'Эстрад ) и де Виттом ( Ян де Витт, правитель Соединенных Провинций в то время ), который очень любезно занимался мной. Он смотрел на меня как на друга и слугу дома Оранских, и указал, как мне действовать. Это казалось вполне разумным. Он выделил мне судно, на котором я разместился со своими людьми. Генеральные Штаты приказали капитану, который был единственным дворянином на флоте, делать то, о чем я хотел бы его попросить, а когда начнется битва, я получу возможность взойти на адмиральский борт. Принц Монако ( Луи Гримальди, князь Монако (1641-1701), был зятем Гиша через брак с его сестрой Катериной Шарлоттой, был небольшого роста и весьма упитанным ) , который из-за некоторых проблем при дворе находился в Голландии, и который никогда еще не был на войне, решил принять участие в деле. Поэтому мы отправились к Текселю ( остров у побережья Северной Голландии, база флота ), где флот был готов выйти под парусами. Мы взошли на борт с намерением, как и все иностранцы и волонтеры, а именно, смиренно и скромно пройти достойное обучение. С капитаном Treslong ( Otto Junker из Treslong, которого Гиш зовет Terlon. Корабль назывался Duivenvoorde и имел 46 орудий и 230 человек на борту) мы вскоре были в хороших отношениях, и, так как щедрость редка среди голландцев, то мы легко заручились дружбой офицеров и солдат. Флот отплыл из Текселя, но встречный ветер в течение нескольких дней не позволял следовать намеченному курсу. …........ …...Можно было бы посвятить время многочисленным политическим рассуждениям, однако это отдалит меня от моей истории. Флот стоял на своем курсе, когда прервалось затишье, длившееся с полудня на девятый день июня, до 7 или 8 часов вечера, когда поднялся сильный ветер, и после некоторых изменений он не утихал всю ночь, постоянно дуя с юго-запада. Ветер отклонял нас от нужного курса и гнал к побережью Северной Англии. В шесть часов утра, Де Рейтер ( Adriaenszoon Михел Де Рейтер (1607-1676), генерал-адмирал Голландии и Западной Фрисландии и Верховный Главнокомандующий флота республики. Был исключительно уважаем Гишем. Его корабль был «Семь провинций». Это было 80-типушечник и в общей сложности второй по величине корабль флота Республики, 475 человек на борту. ) бросил якорь. Наши шансы в борьбе с ним были сильно недооценены со стороны герцога Albemarle ( Джордж Монк, герцог Albemarle (1608-1670), адмирал эскадры Красный флаг и командующий английским флотом. Он выступал на командном судне «Royal Чарльз» ( 82 пушки и 700 человек)) ….... ….................. В девять часов с северо-запада вслед за нашими маленькими охранными судами проследовал английский флот. Возможно, что, близко к побережью они остановились для оценки ситуации и учета направления ветра в отношении нас. Но они увидев, что мы были гораздо ближе к ветру, чем они думали, повернули носы и пошли под всеми парусами прямо на нас.... ...........Когда их авангард выстроился перед нашими кораблями, английский адмирал дал пушечный выстрел, как знак для его передних кораблей, собравшихся в количестве тридцати или сорока штук, повернуть носы и двигаться по ветру к нам. Похоже, он считал, что этого было достаточно, чтобы заставить нас сражаться, и он поспешил к победе, которую он, конечно, не подкреплял никакими другими средствами. Мы не имели возможности поднять наши якоря и рубили канаты, сделав внезапное странное движение. Тромп ( Корнелис Тромп (1629-1691), генерал-адмирал Амстердама плавал на корабле «Hollandia».)восстановил наши ряды среди ветра и начал формировать одну линию, как можно больше защищаясь от него. Англичане не теряли преимущество и сделали то же самое. Они следовали той же линии, что и раньше, и начали стрелять, так что мы не оставались без ответа. Адмирал Де Рейтер следовал за Тромпом с частью своей эскадры. Тем не менее, из-за тяжелых погодных условий у меня не было возможности перейти на борт адмиральского корабля с борта корабля адмирала Treslong, где я размещался, ни на шлюпе или ни на галиоте, как это было решено. Наш корабль был не настолько быстр, и мы были еще довольно далеко от врага, который приближался. Treslong, видевший большой разрыв между нашим арьергардом и авангардом англичан, предложил мне плыть между двумя относительно далеко расположенными кораблями, и, таким образом, попытаться, когда они снова встанут к ветру бортом, добраться до нашего адмирала. Казалось, смелый план, но достаточно рискованный, с которым я в итоге согласился, и мы были готовы его исполнить. В то время, оказалось, что английский флот идет прямо на нас, Treslong хотел вернуться в строй адмирала. Но я видел, что английский флагман был близок и призвал его идти, что он сделал с радостью, и мы подошли к нему как можно ближе. Корабли, которые были с нами спрятались за нашей спиной, а не помогали нам, и стреляли в противника над нашими головами. Мы продолжали наш курс, и, получив пять или шесть кораблей по борту повернулись боком, но без особого ущерба. Английский адмиральский корабль подошел ближе, и мы могли бы дать по нему огонь с нашего борта из мушкетов и даже из пистолетов. Мы стояли к ветру, и он тоже, но потому, что мы были с подветренной стороны, наш борт был намного выше, чем у него, и наш нижней палубе батареи были свободны, в то время как мы были для него недостижимымы, что помешало нам быть расстрелянными на куски. Тем не менее, мы понесли большие потери, он дал по нам три выстрела под водой, разрушил все наши мачты и выстрелил в нас наконец огнем. Мы обнаружили чуть позже, когда моряки пошли осматривать судно, открыв кабину капитана увидели, что наше снаряжение горит , подожженное огнем противника настолько, что они не смогли войти. Оно было наполовину сожжено и сказали, что нет никакой надежды. Опасность была велика сама по себе; прошедшее время, и ветер сделали ее еще больше и, по правде сказать, меры предосторожности против таких случаях были далеки от исчерпывающих. Я сделал, что мог, для спасения себя и корабля, но шок был настолько велик, что каждый запаниковал, заботясь только о собственной сохранности.
Armande: Treslong, страдавший от радикулита, терпеливо демонстрировал все возможное, чтобы не обрашать на него внимание. Один из моих людей хотел захватить лодку, но это был продырявлен из выстрелами из ружья в пяти или шести местах. Поэтому я пошел к носу, как можно дальше от опасности, а также призвал капитанов кораблей, которые были с нами по соседству, дать нам шлюпы. В то время я был заметен и узнаваем, как дворянин, и тем самым, как могущий дать деньги за свое спасение, но они просто махали шляпами и кричали мне, что я должен сгореть ( Гиш знал голландский, так что ''добрые пожелания'' понимал ). С невероятной жестокостью они отказались даже дать то, что они могли бы дать без особых проблем нам в помощь. Хотя я знаю их по имени, я думаю, они не требуют упоминания в Гааге, потому что им и другим того же рода, были предъявлены обвинения Де Рейтером в Генеральных Штатах. Во всяком случае, один из наших лоцманов, не потерявший присутствия духа, увидел корабль, как оказалось, подошедший ближе к нам, чем другие. Он был прямо перед нами, и мы оказались в крайней точке на носу нашего корабля - и сделали решающий шаг ... Те, кто был неумел и несчастлив, нашел гибель, раздавленный между обоими кораблями. Я сам был в отчаянии и задумался, что выбрать - умереть, бросившись в море, или подождать и взлететь с кораблем на воздух. Я уже попрощался с принцем Монако, как я ожидал, навечно, и попытался успокоить в несчастье своих людей, сетовавших на злую судьбу. Мое внимание привлек один польский дворянин, который присоединился к нам в Гааге. Он кричал мне, что к нам приблизился корабль. Выйдя на палубу полубака, я увидел, что наш галеон был уже полон моряков, хотевших пробиться на другой корабль. Я перепрыгнул через их головы и бросился на этот корабль, на котором мне удалось схватиться за один из канатов. К сожалению, это был канат к которому крепился якорь. Нос нашего корабля поднялся, оставив висеть меня на тросе на левой руке, которой я держался, и удерживал меня, плотно прилегая к кораблю. Прочность каната позволяла мне не упасть, но он глубоко ранил меня, потому что вдавился почти полностью в мою руку. Кроме того, моя правая рука была зажата так, что я не мог ее использовать. В такой ситуации я думал, что моя рука сломается в любой момент. Положение моей головы позволяло мне увидеть, что наши мачты и палубы, которых коснулся вражский огонь, стали рушиться. Когда два корабля на волнах снова разошлись, мачты сломались полностью. Обломки рухнули в море, и потянули за собой многих, кто был готов спастись на корабле, на котором я застрял сейчас. После отхода обломков нашего корабля, подошли другие два , шедшие нам борт в борт. И я, тем самым, подвергался опасности быть раздавленным, но один из корабельных канатов зажал меня. Двое моих людей втащили меня с такой силой на борт, что я думал, что мои ноги сломаются. Потому что я сбросил свой жилет и камзол, принц Монако думал, что я прыгнул в море, и хотел сделать то же самое. Он уцепился за один из канатов покинутого нами корабля, но после первого столкновения, оказался на другом корабле. К счастью, он был встречен одним из наших дворян. Между тем, обломки нашего «старого» судна подошли к нам ближе и огонь уже перекинулся. Но, так как на борту было много людей, вопрос быстро урегулировался, и мы смогли потушить пожар в самом начале. Но возникла другая проблема. Сильно пострадали два иллюминатора нижней палубы, они были снесены, оставив много воды между палубами, которую мы должны были срочно откачать насосами и заделать пробоины. ........................ Если я отвлекся на себя, то это потому, что хотел описать то, что видел , и я бы солгал, если бы сказал, что сделал нечто иное, чем здесь написано..............................
Armande: ( Гиш находился после его рискованного бегства с Duivenvoorde на корабле «Маленькая Голландия», в составе эскадры Де Рейтера. «Маленькой Голландией командовал Эверт ван Гелдер, зять Де Рейтера ) Я, в любом случае, считался последним из матросов и никогда не смог бы получить разрешение пройти на палубу к капитану. Вместо этого меня отправили вниз помочь работать пушками вместе с пятью-шестью человеками. Когда капитан узнал, что мы благородные люди, он очень захотел оставить нас на борту, чтобы отправить на следующий день на борт адмирала, для чего я должен был подписать ему в знак признательности вексель на 200 дукатов. Это сделало впоследствии настоящий переполох в Голландии, и было установлено, что он должен был за это обвинен. Но я обязан был принять в расчет, что он был зятем Де Рейтера, а, [245], как иностранец, я должен был поддерживать хорошие отношения со всеми и не скандалить. Этот человек, хотя и мало цивилизованный, был очень храбр............... …... ….....................У меня не было больше оружия или достаточно сил. Я, к тому же, получил ранения ( повреждение левой руки и осколочная рана в плечо ), хотя и не опасные, но чувствовал себя не очень хорошо.......... …........ На второй день, в субботу 12 июня, мы снова собрались вместе. Я написал записку, по которой капитан мог получить свои деньги в Амстердаме. Он разрешил одному из галиотов подойти к нам и доствить к адмиралу ( де Рейтеру ), который принял нас со всем почтением. Принц Монако, упавший в воду, было ужасно простужен, так, что еле держался на ногах. Но в тот же день, когда болезнь отступила, он снова счел своим долгом наблюдать. Я предоставил себя на службу Де Рейтеру для исполнения его распоряжений и попытки заслужить его расположение. »
Стелла: Очень живо и зримо описывает. Прямо сценарий для боевика на море.
Armande: Да, у него очень бодрый стиль. Это характерно для всей книги. Обычно мемуары того времени гораздо заунывнее.
Nataly: Коллеги, пожалуйста, оформляйте посты с соответствии с правилами русского языка! Кнопка "править" активна в течении часа после публикации поста, пользуйтесь ей, пожалуйста!
Armande: Скоро 7 ноября, «красный день календаря», как говорится в одном детском стишке. Но здесь речь пойдет о другом событии, произошедшем в этот день, точнее даже, о его последствиях. 7 ноября 1659 года кардинал Мазарини ( от Франции ) и дон Луис де Наро ( от Испании ) подписали на Фазаньем острове (этот остров в настоящее время по полгода французский или испанский), находящемся на пограничной реке Бидасоа, знаменитый Пиренейский мир. Этот мир положил конец многолетним войнам между двумя королевствами. Договор включал в себя 124 пункта, подробно останавливаться на которых я не буду. Если вкратце, то в нем прописаны взаимные территориальные уступки, как на севере, так и в Каталонии ( граница между Францией и Испанией и по сей день проходит в том регионе согласно нему ); условия возвращения в Францию блудного сына — Великого Конде, сбежавшего к испанцам в 1652 и регулярно воевавшего на их стороне против исторической родины; а самое главное — заявление о династическом браке Людовика 14 и старшей дочери Филиппа 4 ( из выживших и легитимных, ибо у короля было под 30 бастардов обоих полов )инфанты Марии Терезии. За инфантой давали приданое в 500 000 золотых экю, в ответ она отказывалась от претензий на испанский трон за себя и свое потомство. Хитрый Мазарини, зная состояние, весьма плачевное к этому времени, финансов Испании и катастрофическую ситуацию в династическом плане у Филиппа, настоял на этом пункте, а гордые испанцы согласились, иначе им пришлось бы расписаться в собственной бедности. Наличие этого пункта, а также его предсказуемое неисполнение со стороны Испании, имело в будущем (и не один раз) очень серьезные последствия. В Мадрид был отправлен 27 сентября 1659 года Чрезвычайным послом маршал-герцог де Грамон ( не буду останавливаться здесь на этом, ибо посольство — отдельная тема ). Весной 1660 года Людовик 14 со всем Двором двинулся на юг к Пиренеям.
Armande: 19 мая в Байонну прибыл Чрезвычайный посол Испании граф Фуэнсалдана, где его в своей резиденции в Старом замке принимали, прекрасно знавшие испанский, маршал де Грамон и его наследник, граф де Гиш. Посол должен был сопровождать будущую королеву к месту венчания, а потом до Парижа. Старый замок в Байонне - резиденция Грамонов в течение двух столетий В это время на Фазаньем острове идут приготовления к встрече монархов. На острове возводятся симметричные павильоны, одна половина которых французская, а другая — испанская. Так располагались павильоны на Фазаньем острове и мосты. Каждая сторона оформляла свою часть, соревнуясь с другой в роскоши ( был даже принят некий документ, регламентировавший и ограничивавший желание соседей перещеголять друг друга ). В дело были брошены лучшие силы. Достаточно сказать, что оформлением испанской половины руководил сам Диего Веласкес! Собственно, я хотела остановиться на картине, посвященной, говоря современным языком, этой исторической встрече .
Armande: Ее автор — французский художник Шарль Лебрён ( Charles Le Brun ). Если хочется картинку лучшего качества, то тогда сюда: http://www.histoire-image.org/pleincadre/index.php?i=1260 Мне эта картина всегда была любопытна не только портретами исторических личностей, но и различиями французской и испанской моды. Как будто люди из разных эпох! На картине, кстати, видно различие в оформлении французской и испанской половин места встречи: и стен, и пола. В центре два короля: дядя-тесть Филипп 4 и племянник-зять Людовик 14. Здесь бросается в глаза рост Людовика. К вопросу, о том, что он был мелкий, и потому ввел в моду каблуки. Это не Египет с фараонами, художнику можно верить. К тому же есть и другие свидетельства о выдающемся королевском росте. Сначала про испанцев. За спиной Филиппа стоят дон Луис де Харо, подписавший Пиренейский мир, и миниатюрная счастливая невеста Мария Терезия без выражения на лице. А позади нее изображен великий Диего Веласкес. К слову, мероприятие тяжело сказалось на его здоровье. Он умер в Мадриде 6 августа того же года, то есть через два месяца. Остальные персонажи менее заметны ( в историческом плане ). Теперь французы. Тот, кто стоит прямо за Людовиком в розовых чулочках и в того же цвета оборчатых штанах — его брат Филипп, тогда еще Анжуйский, чуть ли не на голову ниже короля ростом. Надо сказать, братья оказались солидарны в пристрастии к розово-красным оттенкам. За Филиппом - Анна Австрийская ( ее тоже «передавали» во Францию на том же острове в 1615 г.) и Мазарини. Теперь следующий ряд. Начнем издали. Дама в черном — герцогиня де Ноай, придворная дама королевы-матери. А дальше самое интересное - «ястребы». По правую руку м-м де Ноай — величайший полководец Франции 17в. маршал Анри де Ла Тур д'Овернь, виконт де Тюренн, происходящий по матери из рода принцев Оранских, и, на тот момент являвшийся гугенотом. Филипп 4, встретившись с ним, пробормотал что-то о причиненных его особе огорчениях со стороны маршала ( естественно! ). Портрет его великолепен. Ближе к нам маршал-герцог Антуан III де Грамон, тоже вполне на себя похожий. Он здесь в качестве Чрезвычайного посла. А вот следующие два персонажа представляют для меня некоторую загадку. Во французском описании указано, что рядом с Грамоном стоит принц Арман де Конти, младший брат Конде. Но если присмотреться внимательно, то стоящие по обе стороны от расположенного спиной к нам блондина в сине-красном костюме персонажи удивительно похожи друг на друга. С одним из них беседует Тюренн, с другим - блондин. Получается, кто-то из них Конти, а кто-то Конде. Братья были очень похожи. К сожалению, по фигуре сказать, кто есть кто, невозможно ( Конти был горбат ), так как все тщательно укутаны в плащи. Хотя логика подсказывает, что вряд ли вчерашнего изменника родины поместили бы на передний план столь официозного полотна. Я склоняюсь к тому, что Конде стоит в тени и разговаривает с Тюренном. Несколько слов о блондине. По спине сложно сказать, кто это. Но опять же по косвенным признаком можно сказать, что это граф де Гиш. Про него известно, что он присутствовал на мероприятии, командуя отрядом Французской гвардии ( маршал де Грамон командовал ею вместе со старшим сыном, но здесь он присутствовал в другом качестве ). Он, единственный из французов не замотан в плащ, а имеет шпагу в доступном положении. Его правая рука ( знаменитая своей покалеченностью после ранения) находится на фоне Грамона ). У Мольера есть что-то про золотисто-русый парик или волосы Гиша. Наконец, автор картины был очень близок к канцлеру Сегье, на внучке которого Гиш был женат. Мог и расстараться. Но, это так, гипотезы.
Armande: После встречи на острове инфанта простилась с отцом ( брак по доверенности был уже заключен ), перебралась по понтонному мосту на французский берег и отправилась в Сен-Жан-де-Люз, где остановилась в так называемом Доме инфанты. Он стоит и по сей день. И на нем есть памятная табличка. Дом инфанты Людовик поселился в Доме короля ( лучший дом в городе на тот момент ). Тоже целехонек. Там музей. Между домами не более 100 метров. Дом короля 9 июня состоялось венчание в церкви, богато украшенной, с очень своеобразным, но характерным для этих мест интерьером ( ярусные деревянные галереи по всем стенам, кроме алтарной ). А потом — в Париж — через бесконечные празднества и ликование подданных. До столицы добрались только к 26 августа, когда и состоялся торжественный въезд.
Стелла: Ростом Луи 14 пошел во Франциска. Вообще, интересно, откуда такое мнение, что король был невысок? Если из-за каблуков да парика - это просто мелочатся историки. Проще всего было бы по одежде короля судить.
Armande: Откуда взялось про маленький рост Людовика 14 не знаю. Может из-за каблуков, может еще из-за чего. Современники свидетельствовали об обратном. Потом еще венецианские доспехи на рост около 183. Еще я читала воспоминание ( или отчет ) одного врача о вскрытии гробницы Людовика 14 в Сен-Дени во время революции. Он пишет, что когда открыли гроб, то он увидел в нем останки очень высокого человека. Сейчас уже не проверить, к сожалению. Последние Бурбоны вообще весьма рослые были. 16-й - 190 см, а 15-й - где-то между прадедом и внуком. Франциск I со своими 190 см, наверное, все же ни при чем, хотя его сестра и была бабкой Генриха 4. Кто знает...
Стелла: Armande, а вот что Луи 16 был высоким я не знала даже. Видимо, полнота в моих глазах его " округляла".
Констанс1: Armande , рассмотрела картину под увеличением. Вы обратили внимание, что у стоящего спиной блондина, на туфлях красные каблуки? А красные каблуки, постановлением короля, это привилегия короля и принцев крови.Де Гиш ведь не считался принцем крови? И потом , картина явно писалась гораздо позже события. Обратите внимание на длинные парики, это мода второй половины царствования Луи 14, а в начале славных дел, он носил собственную шикарную шевелюру.
Armande: Я бы не сказала, что у блондина красные каблуки. Посмотрела под сильным увеличением. Они, скорее, коричневые. К тому же красный каблук - не обязательно принц крови. Мог носить и аристократ высокого ранга. При Дворе уж точно. Вообще, мне кажется, они чуть позже вошли в моду, когда, по легенде, король на войне испачкал каблуки кровью. Кстати, у того, кто там идентифицируется как Конти, каблук вообще черный. Принцем крови Гиш, конечно, не был, но находился не в слишком дальнем родстве и с правящими Бурбонами ( через Жанну д'Альбре ), и с Великим Конде ( через Монморанси ). Сказать точно, у кого там парик, а у кого волосы, сложно. Хотя, на старшем поколении парики вполне вероятны. Парики тогда тоже ведь носили, но до 1670-х, когда у короля начались проблемы с волосами, не массово. Пожилые мужчины - скорее всего, потому что лысели во все времена. А так, отращивали длинные волосы, завивали. Кстати, высоких париков нет ни у кого, а волосы у всех разной длины. Очень вероятно, что Лебрен там присутствовал ( он был признанным мастером ). Для того, чтобы запечатлеть момент. Вообще, ощущение, что картина писалась очевидцем.
Armande: Что касается времени создания картины, указано, что между 1665 и 1672 по ней был изготовлен гобелен. Значит 100% до 1665.
Констанс1: А Мария-Терезия с точно такой же прической , как и девочка на '' Портрете инфанты Маргариты'', кисти Веласкеса. Только у Веласкеса эффект живого взгляда, который следит за тобой, иногда с любопытством, иногда с презрением, иногда с интересом.А у Ле Брена совершенно неживое лицо у Марии-Терезии.
Armande: Совершенно кошмарное лицо-маска. Я тоже Веласкеса вспоминала. Вообще некоторые лица очень неудачны. По мне, лучше всех Тюренн.
Констанс1: Да, у Тюренна читаеться на лице горделиво-презрительная усмешка.Ну и король Филипп ничего себе, на Луи великолепно выписан костюм, а лицо очень холодное. Но до Веласкеса далеко, конечно.Вот гений, написал портрет маленькой принцессы и сумел оставить в нем частичку ее самой , живой , на века.
Armande: Костюмы выписаны, если брать в среднем, лучше, чем лица. А мода у французов презабавная! И, обратили внимание, как французы и испанцы строго стоят по обе стороны разграничительной линии. Никто ее не пересекает.
Стелла: Мне кажется, костюмы все же не соответствуют моменту. Рингравы такой вычурности и такое обилие лент - это скорее именно мода 65 года.
Armande: Людовик в 1666. Мода совсем другая. Ренгравы вообще отсутствуют. Бантов много. А туфли уже без бантов. И шляпа с начинающими загибаться полями, стремящаяся к треуголке. А здесь всадник ( гвардеец вороньего клюва ок.1660 ) Все же на той картине костюмы заявленного времени.
Стелла: Я вчера глянула Историю костюма. Рингравы продержались недолго( слава богу!) В 1663 году они почили в бозе.
Armande: Стелла, если не попадался, есть любопытный сайт, http://lecostume.canalblog.com/ Правда, там в основном !6-нач.17 вв. Но зато и прически, и бороды, и воротники, и костюмы на примере портретов.
Стелла: Armande , спасибо.
Armande: Об отцах и их детях. Итак, « в первый понедельник апреля 1625 года все население городка Менга....». Что было дальше, я думаю, все заходяшие на этот форум помнят. И про то, как д'Артаньян-отец отдавал буквально последнее, собирая в дальний путь любимое детище. Между тем, семью годами ранее, другой гасконский хлопчик въезжал в ворота славного города Парижа. В какой день произошло сие знаменательное событие, какие ворота он осчастливил торжественным въездом, мы уже никогда не узнаем. Но точно известно, что этот четырнадцатилетний мальчик через много лет стал герцогом и пэром Франции, маршалом и Чрезвычайным послом, родственником самого Ришелье и кавалером королевских орденов. Это был Антуан де Грамон, граф де Гиш, известный сейчас, как маршал-герцог Антуан III. Я, кончно, не думаю, что его весьма своеобразный папаша не выдал ему приличной лошади, тем более, что Грамоны занимались их разведением. Но аттракцион родительской щедрости явно не имел своей целью поразить все королевство. Хотя Антуан II Антонин де Грамон, граф де Грамон, позднее герцог де Грамон ( с 1643 ) и пэр Франции, суверен Бидаша, граф де Тулонжон, де Гиш и де Лувиньи, виконт д'Астер, барон д'Андуэн, де Лескан и д'Ажетмо точно не бедствовал. Род много десятков лет заправлял в портовой Байонне, через его земли проходил знаменитый паломнический путь Святого Иакова ( El Camino de Santiago ) в Сантьяго-де-Компостела.
Armande: Антуан II Антонин, сын Прекрасной Коризанды маршал Антуан III Арман, граф де Гиш Антуан IV Шарль, граф де Лувиньи, с 1678 - герцог де Грамон
Armande: В 1716 году тогдашний Антуан IV Шарль, герцог де Грамон и прочая, прочая, опубликовал «Мемуары маршала де Грамона». В предисловии к которым он пишет, что сделал это « в память об отце, полном дружбы ко мне и наделенном всеми великими качествами, в ком военный объединился с придворным, больше, чем когда-либо было, позаботился сделать скурпулезные поиски писем и фрагментов воспоминаний, которые я нашел рассеянными и ужасном порядке и которые могли бы иметь какое-то отношение к его жизни, чтобы соединить их воедино, так что бы труд, который я намеревался написать был бы логически связан, и, чтение его могло быть интересно не только для тех, кто знал его, но и для людей, способных быть тронутыми реальными заслугами, искренним сердцем, мужеством, стойкостью и твердостью духа, которые мне известны только в нем.» Собственно, мне было интересно, в этом двухтомном труде, помимо описания военных кампаний, событий и личностей, в том числе, отношения отцов и детей, если применить высокий штиль, волей-неволей, просматривающиеся в тексте. То, что Антуан IV пишет про родителя исключительно комплиментарно, это даже не обсуждается. Показательно его отношение к деду. На том историческом отрезке «Мемуаров..», когда он еще находился в лучшем из миров, Антуан II упоминается дважды - в приведенных ниже отрывках. На третий раз сообщается о его кончине, и маршал де Гиш дальше фигурирует под именем маршал де Грамон. Судя по тому, как внучок пишет о дедушке, особого восторга он в почтенном семействе не вызывал. Антуан IV просто не может понять, как можно было четырнадцатилетнего мальчишку отправить практически одного и со скудными средствами в Париж или бросить через много лет раненого наследника умирать в плену в богом забытой итальянской крепости. Сам маршал окружал своих детей, особенно наследника графа де Гиша, всевозможной заботой. Дворянская свита, слуги, гувернеры, деньги. Его дети росли в совершенно других условиях. Когда братья отправились осенью 1663 г. в Польшу воевать московитов, за ними следовала свита в 30 (!) человек. Когда граф де Гиш принял участие в морском сражении, с ним на корабль потянулись и слуги, и дворяне. Трое из них погибли. Но нигде в своих « Мемуарах о Нидерландах..» он не упоминает, что для него это было катастрофой, и он остался без свиты и обслуги. Находясь в Голландии, он явно поддерживает отношения с отцом через переписку. Оды ему не поет, но чувствуются теплые отношения отца и сына. Кстати, Антуан IV, как младший, все же ревновал. Что бы он ни утверждал, отец отдвал предпочтение наследнику. Это знали все. И у Антуана-младшего иногда, даже через столько лет проскальзывает обида на отца и ревность к брату, с которым его продолжали сравнивать современники на протяжении всех тех 47 лет, на которые он того пережил. Вопрос о методах воспитания и о том, условно говоря, продукте, который получился на выходе. Антуан II оставил после себя наследника, который, если использовать современную терминологию, был self-made man, т. е. сделал себя сам. Да, за ним было имя, но имя, по большому счету, глубоко провинциальное. Это в своей гасконской деревне они могли сколько угодно выпендриваться, играя в принцев. В Париже таких умников было пруд пруди. Именно будущий маршал своим поведением, умом, гибким характером, выгодной женитьбой, разумной лояльностью властям во время Фронды, просто потрясающей живучестью поднял свой род на те высоты, на которых он оказался к концу 17в. Он вырастил двух сыновей. Старший — Арман, граф де Гиш, безусловно талантливый и неординарный, но уж очень своеобразный. Проживи он чуть дольше ( маршал очень переживал его смерть, говорил, что лишился единственной подлинной привязанности в жизни ), пустил бы со своим « крученым » нравом все достигнутое папенькой «под откос», не вылезая из изгнаний. Младший — Антуан Шарль, граф де Лувиньи, более предсказуемый, поэтому ущерба роду не нанесший, но и нового рывка тоже не сделавший ( а, может, уже и некуда было ) . Середнячок, либертин, игрок — если в трех словах. Это к вопросу, так ли уж был неправ Антуан II, выкинувший своего уж слишком юного наследника в водоворот тогдашней буйной парижской жизни, и занял бы маршал де Грамон при Дворе те же позиции, если бы прибыл в Париж с эскортом в 30 человек и полным кошельком золота. Получилось, что получилось. А теперь два отрывка из «Мемуаров маршала де Грамона». ( в скобках примечания ). «1604 Маршал де Грамон родился в Ажетмо ( 30 км на северо-запад от По ) в 1604 году ( точная дата рождения неизвестна ), за шесть лет до трагической смерти Генриха Великого, столь роковой для Франции и добрых французов, до сих пор еще остающихся безутешными. Г-н герцог де Грамон ( на тот момент он носил титул графа ), его отец, который был в то время одним из величайших сеньоров Франции и метил еще выше, отправил своего сына в Париж в возрасте четырнадцати лет ( в том же году граф де Грамон женился вторым браком ) научиться скакать верхом и вести дела, но, так как отцы того времени неохотно шли на то, что было бы полезно и приятно их детям, как это практикуется сегодня, то герцог де Грамон дал своему сыну, который тогда носил имя графа де Гиша, только гувернера с очень маленьким жалованьем, камердинера и старого лакея-баска. Наличных денег для поездки было мало, и ему приходилось тратить в Париже значительно меньше, чем должно человеку его ранга; поэтому пришлось жить экономно, чтобы не потратить за день предназначеное для пропитания в течение недели: и я часто слышал от него самого рассказы о крайней нужде, в которой он находился, иногда ужиная лишь куском хлеба, а затем ложась в постель при свете зловонный лампы, не имея свечи, потому что это было слишком дорого. Размещался он в меблированной комнате, откуда каждое утро пешком отправлялся в Академию к Poitrincourt ( Пуатринкуру ). Так начинал граф де Гиш, наследник дома Грамонов, прибыв ко двору (1618 г.). Однако, он был любезен, бесконечно остроумен и имел склад ума, который радует своей мягкостью и намеками; а поскольку, помимо имени, которое он носил, было не так много возможностей выделиться; он искал тщательно хорошее общество и хорошее общество не избежало его.
Armande: Он подружился в первую очередь с теми, кто восхищался им: модные дамы, у которых он имел успех, потому что был молодым, энергичным, игривым и вежливым, насколько возможно, взяли его под свою защиту; некоторые заботились о его платье, другие давали ему деньги: он играл и удачно. Изобилие царило среди придворных, финансисты любили игру страстно, и играли глупо: достаточно было позволить гасконцу графу де Гишу реализовать благоприятные возможности, представленные судьбой, чтобы он стал богатым, опираясь только на свой разум, без помощи своего дома. Была небольшая группа: некоторые смелые беарнцы со средствами присоединились к нему и составили дом, в котором он начал проявлять себя, как сеньор. 1621 Ему было всего семнадцать, когда он последовал за королем Людовиком XIII, приняв участие в религиозной войне 1621 года, и в осадах Сен Антуана ( департамент Тарн-и-Гаронн, регион Миди-Пиренеи ) и Монпелье очень отличился и был представлен королю и главным лицам армии. 1622 Завершение осады Монпелье привело к общему миру с гугенотами, и королевство казалось спокойным в 1622 году, но он понимал разумом, хотя это было не свойственно человеку его возраста, что погружение в искушения двора, не должно мешать ему осваивать свое ремесло, военное, занять положение, отвечающее его рождению и его храбрости. Он простился с королем, и попросил разрешения искать возможности в краях, которые служили так долго театром военных действий всего христианского мира.» ---------------------------------------------------------------------------------------------------- Таким образом, отправляясь на военные кампании и возвращаясь обратно ко Двору он провел время до достопамятного 1625 года, когда ввязался в Париже в дуэль с д'Окинкуром ( возможно с этим — Шарль де Муши, маркиз д'Окинкур, 1599 - 13 июнь 1658, Дюнкерк, маршал Франции с 1651. ), в которой его секундант убил противника. И будущий маршал срочно покинул королевство во избежание, сами понимаете каких проблем. Беглый дуэлянт отправился в Германию, где несколько лет провел в Имперской армии под знаменами таких великих капитанов своего времени, как Тилли ( Граф Иоганн Церклас фон Тилли ; февраль 1559, Виллер-ла-Виль, около Брюсселя — 30 апреля 1632, Ингольштадт) — имперский фельдмаршал, знаменитый полководец Тридцатилетней войны, одержавший ряд важных побед.) и Валленштайн ( Альбрехт Венцель Эусебиус фон Валленштейн (Вальдштейн); 15 сентября 1583, Гержманице, Богемия (ныне — Краловеградецкий край) — 25 февраля 1634, Хеб (Эгер), Богемия) — имперский генералиссимус и адмирал флота, выдающийся полководец Тридцатилетней войны. Герцог Фридландский и Мекленбургский.), а потом перебрался в Италию к герцогу Мантуанскому. Фактически, несколько лет служил наемником. В скитаниях по странам и весям выучил разные языки. При Дворе шутили, что маршал де Грамон говорит на всех языках Европы. Потом его будут, в том числе по этой причине, отправлять с посольствами. Зная язык, проще наладить контакт. К тому же у маршала была еще одна необходимая в посольских делах черта — он мог много пить, не теряя ясности ума и твердости в ногах. --------------------------------------------------------------------------------------------------------- Но в 1631 он был тяжело ранен, захвачен в плен, где чуть не отдал богу душу. Его ( он все еще граф де Гиш ) поместили в маленькой крепости. Дальше рассказывает его сын. И в этом рассказе есть второе упоминание об Антуане II. “ Там он получил все самое отвратительное, он может дать плен человеку даже не его происхождения, но самому последнему из всех рабов; все, чтобы вынудить его заплатить быстро высокий выкуп. Он провел восемнадцать месяцев в тюрьме этого варвара ( коменданта крепости Пьетро Феррари ) , имея только ( ! ) двух лакеев , чтобы служить ему, один из которых умер от чумы рядом с ним на кровати, а другой был одержим ежедневной мыслью о добыче пропитания. По истечении шести месяцев граф де Гиш начал передвигаться на костылях, и некоторые добросердечные офицеры гарнизона, обратились к синьору Пьетро Феррари, что недостойно, даже жестоко, таким образом решать этот вопрос с человеком таких заслуг и происхождения, как граф де Гиш, и что это есть нарушение всех людских законов; но тот никогда не говорил ничего, кроме: «Господа, скажу вам, мой отец умер, я утешился; моя мать умерла, я утешился: умрет этот негодяй, я переживу.» Не было никакого способа сделать что-то еще, и из тюрьмы было еще сложнее попытаться получить хотя бы квадрин (грош) из Бидаша. Герцог де Грамон был всегда глух. Но, как Бог не может терпеть в долгосрочной перспективе жестокость и варварство нечестивых, и рано или поздно однажды он наказывает их по всей строгости, которую они заслуживают. Так Пьетро Феррари, будучи в веселом настроении, прогуливался в саду, и послал к графу де Гишу, дав ему разрешение первый раз после приезда туда подышать свежим воздухом. Когда он пришел, комендант был любезен против обыкновения, однако заверил, что не ослабит строгости содержания, пока требуемые за него десять тысяч экю выкупа не прибудут. Разговор стал накаляться, припадок хватил вдруг Пьетро Феррари, он упал на костыль графа де Гиша, сотрясаясь у его ног и, делая ужасные гримасы, умер. Именно в тот момент граф де Гиш вместо того, чтобы помочь ему, сказал: «Синьор Пьетро Феррари, умер бы мой отец, я утешился, моя мать умерла, я утешился: скоро большой негодяй будет в объятьях дьявола, я утешаюсь.» Все офицеры гарнизона, кто знал его тираном и ненавидели его до смерти, стали смеяться, что чуть ли не граф де Гиш прикончил его своими костылями, так они были рады.» …... Вскоре договор Кераско ( договоры, подписанные 31.03, 06.04 и 31.05.1631 в Кераско завершили Тридцатилетнюю войну в Италии; еще надо пояснить, что Антуан Шарль не всегла в ладах с именами и датами, и его отец, судя по всему, был ранен в 1630 г. ) был подписан в то время, когда все пленные, удерживаемые Королем были возвращены, и, … все пленные французы, находящиеся у императора и короля Испании, граф де Гиш в их числе, включались в договор наряду с другими заключенными, но это не стоило ему ничего ( и его отцу тоже ). Он имел разрешение на въезд во Францию, которое добыли его друзья при Дворе, получившие для него прощение от короля за дуэль против д'Окинкура.
Рошешуар: Armande пишет: Между тем, семью годами ранее, другой гасконский хлопчик въезжал в ворота славного города Парижа. В какой день произошло сие знаменательное событие, какие ворота он осчастливил торжественным въездом, мы уже никогда не узнаем. Но точно известно, что этот четырнадцатилетний мальчик через много лет стал герцогом и пэром Франции, маршалом и Чрезвычайным послом, родственником самого Ришелье и кавалером королевских орденов. Звучит шикарно! Как начало нового романа)))
Armande: Спасибо! Жизнь маршала вообще потрясающая! В каких только переплетах не побывал. Забавный дядька был.
Констанс1: Armande , и жизнь его старшего сына и дочери тоже, отдельные романы.Про дочь даже роман истрически- биографический есть. И я вовсе не дюмовскую«» Принцессу Монако«» имею в виду
Armande: Интересная семейка. Еще есть "Mémoires de la vie du comte de Grammont contenant parliculièrement l'hisiore amoureuse de la cour d'Angleterre sous le règne de Charles II" ( Мемуары графа де Граммона ( здесь с "мм")...). Посвященные Филиберу де Грамону, младшему сводному брату маршала, женатом на англичанке Елизабет Гамильтон. Их, на основе воспоминаний графа, написал его зять Антуан Гамильтон. Есть перевод на русский. Этот Филибер - персонаж "Любовной истории галлов" Бюсси-Рабютена, где он соперничает со своим племянником Гишем ( Тримале ) и строит тому козни.
Armande: Констанс1, а какой роман про Катерину-Шарлотту Вы имеете в виду?
Констанс1: Armande , найду ссылку , обязательно кину. Современная французская писательница написала.Там она ей еще придумала участие в судьбе Железной Маски.
Armande: У Дюма Железная маска тоже вовсю используется в " Принцессе Монако ". Страсть какая-то их связывать.
Armande: Граф де Гиш и Куртиль де Сандра. Арман де Грамон, граф де Гиш ( 20 (25) ноября 1637, Париж — 29 ноября 1673, Кройцнах, Рейнский Палатинат ) и Гатьен Куртиль де Сандра ( 1644, Монтражи — 8 мая 1712, Париж ) - современники, хотя и занимали, безусловно, разное положение в обществе. Куртиль начал свою военную карьеру в 16 лет, служа в мушкетерах под началом г-на д'Артаньяна. Это было около 1660 г., т. е., когда Гиш находился при Дворе в промежутке перед первым и вторым изгнаниями. Следующая точка, где их пути могли пересечься, была так называемая Голландская война, начавшаяся с вторжения на территорию Соединенных Провинций в начале лета 1672 г. двух огромных французских армий: Тюренна с 80 тыс. человек и Конде с 40 тыс.. И Гиш, и Куртиль в этой кампании участие принимали. На разных должностях, разумеется. Но Куртиль Гиша видеть мог, возможно, даже немного был знаком с ним или знал кого-то хорошо знакомого с графом. Во всяком случае, для меня было сюрпризом то, что его имя мелькает в куртилевских «Мемуарах г-на д'Артаньяна...»(1700 г. ), а также упоминается в его же «Истории Голландской войны» (1689 г.), хотя последнее менее удивительно. Я выбрала основные упоминания. Одни из них длиннее, другие - короче, но точно можно сказать — Куртиль весьма симпатизировал Гишу, человеку, у которого со многими были очень непростые отношения. Итак, получилась своего рода краткая биографическая справка ( в скобках примечания; перевод из«Мемуаров г-на д'Артаньяна» 1995 г. издания с легкой коррекцией): Год 1658, июнь, осада Дюнкерка: Граф де Гиш был в числе раненых. Ему прострелили руку ( мне так и не удалось выяснить точно, в чем это ранение заключалось, понятно только, что последствия его были заметны визуально), когда он делал все, чего только можно было ожидать от человека великой души; к тому же не существовало другого Сеньора при Дворе, обладавшего большими достоинствами, нежели у него. Он воплотил в своей особе все, что могло сделать Кавалера значительным: знатное происхождение, высочайший разум по отношению ко многим другим, совершенно необычайные познания для столь вельможной персоны, огромная отвага без фанфаронства и, наконец, все те качества, что вызывают наибольший восторг. Все, достойное какого-либо возражения в нем, состояло в том, что он походил на большинство мудрецов, обычно не испытывающих большого поклонения перед религией. В нем было гораздо меньше набожности, чем морального превосходства, что уже стоило ему кое-каких столкновений при Дворе и готовило ему их еще и в будущем. Он был старшим сыном Маршала де Грамона и унаследовал его Должность Мэтра Лагеря Полка Французских Гвардейцев. Эта Должность была одной из самых почитаемых при Дворе, она придавала еще больше блеска его особе, хотя он бы имел его уже достаточно из-за всего остального. У Маршала был еще и другой сын, но далеко нельзя сказать, чтобы он походил на старшего брата. Он был, однако, наиболее ладно скроен из всех куртизанов; но так как недостаточно иметь приятную физиономию для одобрения достойных людей, не было никого, кто не находил его несчастным из-за брата, обладавшего столькими заслугами, потому как это лишь подчеркивало его собственные изъяны. ...... Примерно в то же время об отношении Мазарини к Гишу: ...Кардинал внушил королю своеобразную неприязнь к Графу де Гишу, к кому прежде Его Величество всегда проявлял некоторую добрую волю. Он выставил его в сознании Короля за человека, замаравшего себя не только этими двумя изъянами ( дебошами и богохульством ), но еще и множеством других. Он поселил в нем страх особенно перед его разумом, как если бы это был человек, желавший превосходства над всем светом в том добром мнении, какоетот имел о себе самом. Ему гораздо больше нравилось, когда король привязывался к какому-нибудь ла Фейаду и некоторым другим подобным особам, потому как кроме того, что они ничего не делали без его ведома, они еще и обладали ничтожным разумом. О знаменитом дебоше в Руасси во время страстной недели 1659 г.. Дебош в данном контексте - пьянка; битья окон и сервизов, швыряния мебели не происходило. Но, как пишет о данном мероприятии Бюсси-Рабютен, исполнялись, как бы сейчас сказали, матерные частушки, в том числе про королеву и нежно любимого честнЫм собранием кардинала Мазарини. ... было получено известие о безумном дебоше, устроенном людьми Двора, принесшем много горя Королеве-матери и даже самому Королю, кто при всей своей молодости был врагом всего, не соответствовавшего добрым нравам; там придали осмеянию, как утверждалось, два самых высших Таинства нашей религии, а именно Крещение и Евхаристию; по этому поводу рассказывают устрашающие вещи, и лучше бы было обойти их молчанием и даже предать полному забвению. В самом деле, о нем не могут вспомнить без ужаса, и лучше бы никогда больше об этом не говорить. Герцог де Невер ( Филипп Манчини ) там был, Аббат ле Камю, Духовник Короля, а сегодня Епископ Гренобля, Граф де Гиш, Маникан, Кавуа, старший брат того, кто сегодня является главным Маршалом Корпуса Дома Короля, и Рабютен. Эта сцена происходила в Руасси, в Доме Графа де Вивонна ( брата м-м де Монтеспан, близкого друга короля и сына Герцога де Мортемара ), имевшего право наследования на должность первого дворянина Комнаты Короля. Он сам участвовал в дебоше, и все они были примерно одного и того же возраста, за исключением Бюсси ( Рабютена ), кто был, по меньшей мере, лет на двадцать старше остальных ( он родился в 1618 г. ). Это должно было бы сделать его более мудрым, поскольку двадцать лет сверх того, что принято называть молодостью — чудесное средство для исправления многих изъянов; но так как он обладал невыносимым тщеславием и тем, что еще менее простительно высокородному человеку, чем кому-либо другому, а именно претензией писать лучше, чем кто бы то ни было, вместо сокрытия того, что он совершил, он нашел удовольствие лично разгласить об этом в письменном виде ( далее Куртиль путает с историей распространения «Любовной истории галлов» ). Он составил на этот счет изложение и отдал его одной Даме; та, может быть, и не была бы поражена устрашающими преступлениями против Бога, но она настолько оскорбилась проявленным ими презрением к прекрасному полу, а также и предпочтением ему вещей, о каких не позволено ни говорить, ни даже думать, что дабы они не остались безнаказанными, она распорядилась снять копии с этого изложения. Она рассеяла их в то же время при Дворе и по всему Парижу, рассказав, от кого она получила оригинал, дабы к ним отнеслись с большим доверием. Королева и Кардинал вскоре тоже получили по одной копии и увидели в них описание вещей, заставивших их вздрогнуть от ужаса. Король был этим оскорблен точно так же, как и Бог, и так как подобное преступление карается обычно гораздо более сурово и быстро, чем то, что касается только Небес, виновных отправили в изгнание. Это было весьма малое наказание по сравнению с тем, чего они заслуживали в соответствии со всем, что они натворили; но так как племянник Министра ( Мазарини ) был там ( Филипп Манчини, герцог Неверский ), и невозможно было покарать других более сурово без того, чтобы и он понес свою долю наказания, они спаслись под прикрытием его имени. Не было никого, кто не находил бы, что они отделались слишком дешево. Все хотели, чтобы был преподан другой пример, и особенно в отношении Бюсси Рабютена ( Куртиль питает к нему особую «любовь», что заставляет подозревать нечто личное ), кто считался еще более виновным, чем остальные, в сознании каждого. Его возраст действительно только усугублял его преступление, ведь ему было сорок лет, а в эти годы либо человек должен стать мудрым, или же он не станет им никогда.... Однако Герцог де Невер явился причиной того, что их наказание не простиралось особенно далеко, а также и не было исключительно длительным. Они получили право возвращения из ссылки по прошествии одного года.
Armande: Рассказ про «испанское письмо». Это был заговор с целью дать знать королеве Марии-Терезии о романе Людовика с Ла Вальер. Письмо было написано на испанском ( Гиш его переводил на этот язык ). Авторами были м-м де Суассон ( Олимпия Манчини, племянница Мазарини ) и де Вард. Письмо подбросили королеве осенью 1661, но ей в руки оно не попало, а попало к королю, учинившему безрезультатное расследование. Скадал разразился зимой 1665, когда графиня де Суассон выдала с потрохами всех, желая насолить Генриетте и Гишу ( он находился при Дворе между вторым и третьим изгнаниями ). Об этом в то время не писал только ленивый. Есть версия самого Гиша ( король заставил его писать объяснение ). В ней он явно выгораживает Генриетту. Версия Куртиля, мягко говоря, отличается от канонических изложений этой знаменитой интриги. Графиня...( де Суассон ) по-прежнему пребывала в отчаянии оттого, что он ( король ) предпочел ей Мадемуазель де Ла Вальер, кого он продолжал любить с той же страстью. Итак, она не оставляла в покое своего любовника, побуждая его придумать, как написать Королеве письмо, о каком они вместе договорились; Граф де Гиш оказался довольно слаб, или, лучше сказать, достаточно безумен, чтобы это сделать, уступив просьбе, как я сказал выше, одной персоны высочайшего происхождения ( принцессы Генриетты ). Это вызвало бешеный скандал — Королева показала письмо Королеве-матери и плакалась ей, как она могла скрывать от нее такую вещь — она об этом ничего не знала, хотя и догадывалась в каком-то роде ( королева так никогда и не узнала о письме ). Ее подозрение исходило из того, что Король, горячо любивший, ее в начале своего брака, не выказывал ей больше той же пылкости, как в те времена. Королеве-матери было совсем просто заставить ее прислушаться к голосу разума и очиститься от предъявленных ей упреков; она ей сказала, якобы та не должна удивляться, что она скрыла от нее новость, столь неприятную для нее. Но Королеве было невозможно скрыть свою ревность от Его Величества, а в то же время и известие, полученное ею, о ее несчастье; Король, как честный человек, каким он и является, утешил ее наилучшим образом, как это только было для него возможно. Он попросил отдать ему это письмо, дабы посмотреть, не узнает ли он почерк, или же кто-нибудь из его Министров не признает ли его случайно; поскольку они имели больше дела с письмами, чем он с высокородными людьми. Между тем, он, может быть, и угадал того, кто был его автором, если бы он не считал его слишком мудрым и слишком довольным Королем, чтобы допустить столь огромную ошибку (Куртиль говорит здесь о Гише). Он ему дал совсем еще недавно право на наследование Должности Полковника Полка Гвардейцев. Он был, кроме того, Генерал-Лейтенантом его Армий, да еще и занятым Генерал-Лейтенантом, что немало в течение мира, когда не находится занятости для всех на свете. Это были два поста, способные удовлетворить амбицию частного лица, а особенно молодого человека, кому не исполнилось еще и тридцати лет. В самом деле, он уже почти дотянулся до жезла Маршала Франции, какой другие бывают слишком счастливы обрести, когда они уже состарятся на службе. Наконец, Король, сочтя его оправданным этими резонами, несмотря на подозрение, какое он мог иметь по этому поводу, потому как это письмо было составлено на добром испанском, а при Дворе не было другого такого, как он, кто говорил на нем безукоризненно, он принял решение показать его Месье Кольберу. Король был сам способен рассудить, составлено ли это письмо на добром испанском или же нет, потому как он довольно хорошо на нем говорил. Он выучил его, когда увидел себя накануне свадьбы с Королевой, потому как она не знала ни слова по-французски в те времена; между ними были бы поистине странные ласки, если бы они не смогли, ни один, ни другая, приправить их приятным разговором, что обычно является главным их украшением.
Armande: Месье Кольбер сказал ему, что он вовсе не знал этого почерка, потому как Граф де Гиш настолько его изменил, что если не знать наверняка, что именно он его написал, было бы невозможно об этом догадаться. Месье ле Телье и Маркиз де Лувуа, кому Его Величество показал его потом, ответили ему то же самое, так что он был вынужден отложить наказание, какое вознамерился за это воздать, до тех пор, пока он не будет лучше осведомлен. ....Король провел несколько секретных расследований по этому письму, но все замешанные в этом деле имели такой интерес сохранить все в тайне, что все его труды оказались напрасными. Когда он убедился в этом, он изучил по совету Маркиза де Лувуа, кто во всякий день все лучше и лучше утверждался в его сознании, тех, кто были настоящими друзьями его любовницы, и тех, кто лишь притворялись таковыми. Не потребовалось становиться волшебником, чтобы это распознать, потому как правда резко отличается от видимости; итак, после очень тщательного изучения подозрения пали на Графиню...( де Суассон ) и ее любовника. Он обладал значительной должностью в Доме Короля, ни больше, ни меньше, как должностью Капитана Телохранителей. Это был де Вард, одним словом, Капитан Сотни Швейцарцев, кто на протяжении какого-то времени оспаривал качество фаворита у Пегийена ( будущего герцога де Лозена ), и кто ничуть не меньше, чем тот, пользовался благоволением Его Величества; но любовь затуманила ему мозги до такой степени, что он допустил ошибку довериться своей любовнице в ущерб собственному долгу. Маркиз де Лувуа сделал это открытие, и он основал его на том, что Графиня..., едва только завидев Мадемуазель де Ла Вальер, начинала ее передразнивать. Она насмехалась вот так над ее недостатками; но так как этот молодой Министр был не в слишком добрых отношениях с этой Дамой, ..... Король не изволил поначалу придать полного доверия тому, что он ему об этом сказал. Он добавил к этой оценке еще и некоторое уважение к ее родственникам, кто были первыми лицами при Дворе. Итак, он пожелал, чтобы все дело прошло через новое изучение, дабы, когда он их накажет, и ее, и ее любовника, все те, к кому они принадлежали, как один, так и другая, скорее имели повод поздравить себя с его терпением, чем жаловаться на ту кару, какую он им устроит. Король раскрыл, кто написал, и кто додумался написать письмо Королеве, о каком я говорил выше. Он раскрыл, говорю я, что все это было сделано из-за ревности Графини..., и что подозрения Маркиза де Лувуа не были безосновательны. Она тотчас была сослана, вместе со своим мужем, в одну из их земель, не особенно удаленную от Парижа. Вард был посажен в Бастилию, а Граф де Гиш, против кого Король был в большем гневе, чем против кого бы то ни было, потому как те делали это, как заинтересованные партии, тогда как он сделал все исключительно по просьбе своих друзей, был изгнан из Королевства. Маршал де Грамон, кто был тонким куртизаном, вместо того, чтобы вступиться за него, сказал Его Величеству, якобы он его еще помиловал, и тот дешево отделался. Он поверил, будто сотворит этим чудеса, и Король, увидев, насколько он сочувствует его негодованию, смягчится в его пользу. Но Король был настолько оскорблен, что эта хитрость ни на что ему не послужила. Приговор остался в силе, и хотя его сын и вернулся во Францию ( точнее, ко Двору, в само королевство через 2 года ) пять или шесть лет спустя, но на таких суровых условиях для него, что легко было увидеть, как и такой долгий отрезок времени не был способен стереть из памяти его преступление. Этим условием было сложить с себя свою должность, смертельный удар для его отца, кто был бы в восторге сохранить ее в Доме. Но Король не пожелал, чтобы он сложил ее с себя в пользу Графа де Лувиньи, его младшего брата, кто был намного лучше скроен, чем он, но кто и близко его не стоил. Он сделался, однако, последней надеждой этого могущественного Дома, потому как Граф де Гиш не только не имел никаких детей, но даже не вступал никогда ( по крайней мере некоторое время, в надежде, что неконсумированный брак можно будет аннулировать ) в любовную связь со своей женой ( Маргарита Луиза де Бетюн ( 1642-1726 ), дочь герцога де Сюлли и внучка канцлера Сегье ). Она была, однако, весьма прелестна, и ее происхождение не могло опозорить его собственного. Она, точно так же, как и он, была дочерью Герцога и Пэра, и даже Герцога и Пэра более древнего рода, чем его отец; но так как вовсе не красота и не происхождение оказывают влияние на сердце, его оставалось бесчувственным к ней, тогда как другие предрекали им добрую судьбу и даже одну из самых наилучших, что сделалось для него предметом полного безразличия. Маргарита Луиза де Бетюн, графиня де Гиш, во втором браке герцогиня де Люд Его поведение в отношении к этой Даме, очень добродетельной, приводило в отчаяние его отца, кто не был, и вполне резонно, такого же доброго мнения о своем младшем сыне. Он видел гибель своего Дома по вине его старшего сына, и что бы он ему об этом ни говорил, не производило на того никакого впечатления. Наконец, дело, о каком я только что сказал, окончательно добило его, как удар дубиной, от какого он никак не мог оправиться; он послал Графа де Гиша в Голландию ( он уехал 9 апреля 1665 г. ), повинуясь приказам Короля ( на деле Гиш уехал сам, дабы не мозолить глаза, а потом ему просто не разрешили вернуться ). Он хотел, чтобы тот сражался там в качестве добровольца вместе с войсками ( экспедиция Праделя против епископа Мюнстера в конце 1665 г. ), какие, Его Величество заявил, он отправит туда незамедлительно. Эта помощь состояла из шести тысяч человек, среди них должен был находиться и отряд от Дома Короля. Наши войска вернулись оттуда во Францию после этого договора, и лишь Граф де Гиш не вернулся вместе с ними, потому как его изгнание все еще продолжалось. Однако, так как ему не с кем стало сражаться на суше, он бился на море против Англичан...в Ла Манше, которые рассчитывали, или, по крайней мере, твердо надеялись, что ... разделаются с голландцами ...; но так как фортуна переменчива, в том роде, что она сегодня за одного, завтра за другого; главное, на войне, где частенько оказывается побитым тот, кто собирался разбить других, с ними приключилось противоположное тому, на что они надеялись. После продолжительного трехдневного ( Четырехдневного, в июне 1666 г. ) сражения, без какого-либо перевеса для одного или же для другого, Герцог д'Альбермарль ( генерал Монк ), кто ими командовал, был обязан отступить. Граф де Гиш и несколько французских добровольцев творили там совершенно невероятные вещи. Это подало надежду его отцу, что Король ему простит. Так как Его Величество придавал особое значение бравым людям, он не мог поверить, будто бы тот сумел воспротивиться своему невольному уважению к нему, когда тот о нем услышит. Граф вместе с еще двумя людьми отваживался ходить на брандере поджигать один из главных кораблей Англии ( это уже из области мифов ), несмотря на град мушкетных выстрелов, осыпавший их со всех сторон. Он даже несколько раз возвращался к нападению, потому как с ним постоянно случались какие-то неприятности; в том роде, что он привлек к себе равно восхищение и врагов, и тех, ради кого он сражался. Маршал де Грамон с величайшей заботой постарался передать эту деталь Его Величеству; но весь ответ Короля на это заключался в том, что все было в высочайшей степени у его сына, можно смело сказать — он был чрезвычайно брав и чрезвычайно глуп; Маршал не попросил никаких дополнений к этому ответу, при каком он присутствовал. Он подал знак тем, кто беседовал об этом с Королем, поговорить с ним о чем-нибудь другом, решившись дожидаться другого удобного случая, дабы попытаться его тронуть.
Armande: Весной 1667 г. Гишу позволили вернуться во Францию, при этом он сразу же отбыл в Наварру, где в почетном изгнании, выполняя обязанности вице-короля, пробыл до конца сентября 1671 г., когда получил разрешение вернуться ко Двору в связи с тяжелой болезнью его отца-маршала. Жена его все это время оставалась при дворе — король назначил ее придворной дамой королевы. А теперь начало июня 1672 г., когда войска Франции готовятся вторгнуться в Соединенные Провинции. Они наступали с юга вдоль Рейна на Арнем. В этом месте Рейн разветвляется на два рукава — Недеррейн и Ваал. На нынешние карты можно не смотреть, потому что тогда речные русла располагались по-другому. Граф де Гиш, кому Король позволил вернуться во Францию, но при условии, что он подаст в отставку со своей должности, из какой он сделал подарок Ла Фейаду ( Франсуа III д’Обюссон, герцог де ла Фейяд (1631—1691), Маршал с 1675 ) , кто весьма в ней нуждался, дабы вылезти из нищеты, в какой он пребывал, Граф де Гиш, говорю я, отправил своего берейтора промерять Рейн. Один дворянин этой Страны явился ему сказать, что напротив замка Толюс можно было бы провести армию вплавь, без всякой нужды форсировать Иссель ( Эйссел, рукав, отделяющийся от Недеррейна в районе Арнема ); он пожелал посмотреть, правду ли тот ему сказал; в самом деле, пересекать реку в присутствии людей, засевших в укреплениях, какие там оставил Принц Оранский, такого дела следовало бы избежать, если только возможно. Это затруднение показалось достаточно сильным и Его Величеству, чтобы подвергаться ему с легкостью; итак, он обсуждал это со своими Генералами, и те также нашли, что к этой материи надо подойти осторожно. Граф де Гиш, кто был Генерал-Лейтенантом армии Месье Принца ( Конде ), узнав от своего берейтора, что якобы этот проход был вовсе нетруден, отправился разведать его сам, чтобы суметь говорить о нем после этого более убедительно. Он признал, что все сказанное его берейтором оказалось правдой; итак, он доложил об этом Месье Принцу, и Месье Принц, полностью положившись на него, потому как, если бы он пошел туда сам, существовала опасность, как бы враги чего-нибудь не заподозрили и не выставили охрану с этой стороны, он подал об этом уведомление Королю. Его Величество пришел в восторг от этой новости, потому как чем больше он присматривался к переправе через Иссель, тем больше он находил в ней сложностей. Итак, сей же час отправившись вместе со своим Домом и с отрядом в две тысячи всадников, набранных в других войсках, из каких состояла его армия, он явился в Лагерь Месье Принца..... Adam-François VAN DER MEULEN.Le Passage du Rhin, 12 juin 1672 Ван дер Мёлен. Форсирование Рейна 12 июня 1672 г. Картинка лучшего качества здесь 12 июня 1672 г. на рассвете граф де Гиш во главе 2000 всадников, цвЕта французской кавалерии, преодолел вплавь Рейн и закрепился на противоположном берегу. К концу этого невероятно насыщенного событиями дня король на глазах своих войск обнял Гиша и объявил, что прощает ему все старые ошибки. Это был звёздный час графа де Гиша. Любви монарха хватило чуть больше, чем на полгода. В апреле 1673 граф де Гиш был вынужден покинуть Двор, отправившись в армию маршала Тюренна в Германию. Там он умер от болезни в городе Кройцнах 29 ноября 1673 г. Об этом Куртиль пишет в другой своей книге — в «Истории Голландской войны» (1689). Речь идет об отступлении французских войск из Ашаффенбурга ( Бавария ) за Рейн в районе Майнца в конце октября 1673 г.. Описание произошедшего там я обнаружила только у Куртиля. .. отряды армии Монтекукколи ( Раймондо Монтекукколи, герцог Мельфи (1609 — 1680) — имперский генералиссимус, крупный полководец XVII века.) обрушились на графа де Гиша, генерал-лейтенанта, который возглавлял конвой к армии. Конвой был разграблен полностью, и Монтекукколи радостно, не скрываясь, атаковал проход, охраняемый нами, где было много убитых с обеих сторон. В этом случае.... даже потеря нескольких офицеров была катастрофой, а Монтекукколи было сложно заставить отступить. Мы оставили преимущество в этом случае на нашей стороне, оставаясь хозяевами прохода, но то, что случилось с графом де Гишем, заключалось в следующем: конвой был взят, как я уже сказал, по крайней мере лучшая его часть, кроме того, там было убито много людей, и даже сам граф де Гиш был вынужден ретироваться. В несчастье он задумался, не было ли в чем его ошибки, в связи с чем достаточно осторожно г-н Тюренн принялся утешать его, но не смог преодолеть его настроений. Другие его друзья не лучше управились с этим, и, когда он начал болеть через несколько дней после произошедшего, его болезнь была приписана тому, что с ним случилось; другие полагали, что он был отравлен, потому что мы всегда хотим, чтобы большой сеньор не умирал, как другие, как если бы они не были подвержены, как и мы, тысяче недугов. Как бы то ни было, слабея день ото дня, он готовился к смерти не только как человек храбрый, но и пожелавший умереть добрым христианином. Он принял Таинства с образцовой набожностью, громко протестуя перед всеми, будто это было отчаяние слабости, покаялся за ошибки молодости, просил Бога о прощении с большой болью за то, на что осмелился в своих суждениях, и испустил дух на руках своего духовника. Это был молодой сеньор исключительных заслуг, высокоученый, смелый, честный, либерал и, наконец, обладатель всех видов хороших качеств. Он был сыном маршала де Грамона и женился на сестре герцога Сюлли. Однако, у них не было никаких детей, и он жил не слишком хорошо с ней, это единственное, что нашли в недостатках его поведения. Он оставил свое имущество графу де Лувиньи своему брату, который на сегодняшний день является герцогом де Грамоном. В конце декабря 1673 г. граф де Гиш был похоронен в Париже, в фамильной часовне Св. Антуана Падуанского в церкви монастыря капуцинов, находившегося рядом с Вандомской площадью. В 1806 г. в связи с прокладыванием Rue de la Paix монастырь разрушили, а останки всех ( или почти всех ), кто был там похоронен, перенесли на специально выделенный участок в парижских катакомбах. Покоятся сейчас кости графа там или до сих пор лежат под мостовой в районе дома №6 по Rue de la Paix, неизвестно.
Констанс1: Арманда, это для Вас. http://favoritesroyales.canalblog.com/archives/ Elisabeth Hamilton, comtesse de Gramont. Почитайте о ней, занятный персонаж.Если потебуется помощь с переводом, я помогу.
Armande: Спасибо, Констанс1, знаю. Она мелькает у м-м де Лафайет в рассказе про Генриетту и Гиша, как их посредница, в начале зимы 1665 г. Дядюшкина супруга. У них была интересная матримониальная история. здесь тоже про нее Еще есть "Мемуары графа де Граммона" (с двойной "м" в русском издании), написанные ее братом Антуаном (Энтони) Гамильтоном. Есть русский перевод 1995 г.(?), но достать не могу. Удовлетворяюсь английской версией .
Armande: Хочу немного посплетничать на королевско-альковную тему. Но не про всех и сразу, а только о дамах, имеющих отношение к дому Грамонов. Начнем непосредственно с маршальского потомства. Его старшая дочь Генриетта-Катерина, сразу скажу, даже такого любвеобильного монарха, как Людовик 14, не впечатлила. Она была благонравна, религиозна, но, что более существенно, одноглаза и хромонога от рождения (что не помешало ей выйти удачно замуж и родить сына). Зато отличилась младшенькая, знаменитая Катерина-Шарлотта (или Шарлотта-Катерина) де Грамон, в замужестве принцесса Монако и прочая, прочая. Эта энергичная, красивая, склонная к любовным авантюрам дама, имела многолетнюю связь со своим кузеном Лозеном (будущим мужем м-ль де Монпасье, дочери Гастона Орлеанского), была любимой женщиной (насколько это применимо к нему) Филиппа Орлеанского, а также поддерживала, как говорили злые языки, вполне определенные отношения с его женой Генриеттой. Катерина-Шарлотта де Грамон В 1665г., пока ее лихой братец де Гиш обретался по случаю королевской немилости в Голландии, сестрица Шарлотта крутила роман с монархом. Слишком активная натура возлюбленной, козни ревнивого Лозена (он выбросил ключ от комнаты, где встречалась парочка, в расположенный рядом сортир; в результате король и м-м де Монако громко выясняли отношения, находясь по разные стороны запертой двери, а Людовик скандалов не любил) расстроили недолгую идиллию. Следующей представительницей дома Грамонов на этом поприще была Мария-Шарлотта де Кастельно, в то время еще графиня де Лувиньи, жена Антуана-Шарля, младшего сына маршала и будущего герцога. Хотя и ее отцом был маршал Франции (правда, получивший свой жезл уже на смертном одре), их брак считался некоторым мезальянсом по причине меньшей знатности невесты. Встретились они на балу, девушка влюбилась по уши в Грамона-младшего и умудрилась его на себе женить в 1668 г. У них родились дочь и сын, единственный продолжатель рода. Отношения у пары были своеобразные — так Антуан-Шарль любил сам и заставлял жену писать друг другу любовные письма, но при этом был игрок и распутник. В 1676-1677 Марии-Шарлотты непродолжительное время была любовницей короля. О подробностях этого романа известно очень мало, скандалов не было, сплошная скучная бытовуха. Мария-Шарлотта де Кастельно А потом настал черед Элизабет Гамильтон, графини де Грамон, красавицы и умницы. Ее мужем был Филибер де Грамон, сводный младший брат маршала, личность чрезвычайно любопытная. Его женили на ней путем угроз, когда девушка влюбилась в этого находящегося в изгнании при дворе Карла 2 уже немолодого ловеласа. На момент их свадьбы в 1662 г. ему было за 40, ей 22. У них родились две дочери, и не скажу, что граф был примерным супругом. Жена в долгу не осталась, и в 1677-78 гг у нее была связь с королем, тоже достаточной тихая и спокойная. Король и потом ценил ее за беседы, острый и ироничный ум. Она так и осталась около монарха, что вряд ли оценила м-м де Ментенон, который так никогда и не удалось удалить ее из двора. Элизабет Гамильтон на год с небольшим пережила своего мужа и умерла в 1709 г. Элизабет Гамильтон, графини де Грамон Эта троица из дома Грамонов бесспорна. У меня есть некоторые подозрения по поводу собственно Маргариты-Луизы де Бетюн, графини де Гиш. Граф Бюсси-Рабютан хотел заполучить, сидя в своей глухой бургундской деревне, портреты многих дам двора, собирая картинную галерею. Одна из них пишет ему следующее. М-м де Гувилль графу де Бюсси из Парижа 3 марта 1667 г. «Мы обязательно предоставим Вам наши портреты, но, что до графини де Гиш, она не может сделать этого в скором времени; помимо того, что она сильно изменилась из-за ее беременности, она так больна, что не может выдержать и четверти часа, позируя художнику.» Несколько странное заявление с учетом того, что муж графини де Гиш уже почти два года не появлялся во Франции, и нет никаких упоминаний и оснований считать, что она посещала его в изгнании в Голландии. При этом о ее беременности известно, а со стороны Грамонов нет никаких грозных воплей в адрес аморальной родственницы. Самое интересное, что Гиш, буквально через пару месяцев после даты этого письма, получил-таки разрешение вернуться, хотя Людовик ранее божился, что пока он правит королевством, ноги графа здесь не будет. Гиш, практически не останавливаясь в столице, проследовал в Наварру и ожидал приезда туда жены. Но графиня летом 1667 получает назначение на службу у королевы и остается при дворе. У меня нет другого объяснения всему этому набору фактов, кроме как то, что у графини де Гиш был роман с королем, приведший к беременности, которая , в свою очередь, закончилась либо неудачно (скорее всего), либо ребенка куда-нибудь определили на воспитание, и он долго не прожил. Потому как требовать от Гиша признания отцовства при сложившихся обстоятельствах было бы уж слишком нахально. С другой стороны, есть письмо самого Бюсси-Рабютана, где нет и намека, что у графини когда-либо были дети. Бюсси-Рабютан м-м Скюдери из Bussy 19 октября 1671г. "Вы не знаете, кого винить, его или его жену, что они не имели ни одного ребенка, но у него есть один от благородной девушки из его краев." Но все это домыслы, в некотором роде. Графиня де Гиш нигде не упоминается в качестве любовницы короля. Женщиной она была неплохой, доброй, может, не очень умной. Но ее первый брак действительно был крайне неудачен. Второй раз за герцога де Люда она вышла замуж по любви в 1681 г., меньше чем через месяц после того, как этот герцог овдовел. В 1685 г. Маргарита-Луиза опять стала вдовой. Без детей. Умерла в 1726 г., пережив Гиша более, чем на 50 лет.
Стелла: Вырисовывается некий коллективный портрет высших слоев дворянства. Мне кажется, что среди дам правила скука и неумение себе найти занятие, достойнее флирта. Это даже не их вина : условия существования определял король.
Armande: Если честно, то творившееся там в мягкой форме можно было назвать вертепом. К королю, не стесняясь, буквально в очередь выстраивались - и это представительницы лучших семейств королевства! А чем им было еще себя занимать - балы, балеты, охота, интриги, ну и флирт, флирт, флирт.
Рошешуар: Интересно, и чего это они все стремились обопнуться в монаршей спальне? Может какие преференции были? Или король, как истинный альфа-самец, "пометил" практически каждую даму при дворе? Armande пишет: Несколько странное заявление с учетом того, что муж графини де Гиш уже почти два года не появлялся во Франции, и нет никаких упоминаний и оснований считать, что она посещала его в изгнании в Голландии. При этом о ее беременности известно, а со стороны Грамонов нет никаких грозных воплей в адрес аморальной родственницы. Скорее всего ребеночка действительно куда-нибудь сплавили. Нечто подобное произошло у Эдуарда де Вера, графа Оксфордского (это который один из главных претендентов на роль Шекспира). Он несколько лет мотался по Европе (надо полагать по государственным делам), а его жена в это время прижила ребеночка. Рогатый муж впал в неистовство и... в ответный блуд с точно таким же результатом (знатная дама родила от него внебрачного ребенка, и ее дядя чуть не прибил графа к воротам Тауэра). После этого нагулявшиеся и удовлетворенные супруги примирились. Может у де Гиша тоже какой-нибудь скелет в шкафу припрятан был?
Armande: Может у де Гиша тоже какой-нибудь скелет в шкафу припрятан был? Это Вы на что такое, Рошешуар, намекаете? Внебрачный ребенок был (дочь, вроде), но уже потом. Я не думаю что евойная графиня сильно мучилась ревностью, особенно в сер.60-х. После всех супружеских эквилибров с принцессой и практически полного отсутствия интима за все 15 лет брака. Но де Гиш - не Бюсси. у него было скорее романтическое амплуа (с дамами) в стиле Байрона, эдакая загадочная печаль. Я полностью перевела его Мемуары, все доступные мне письма, но он нигде не упоминает свою жену и ни единого слова не говорит о своей личной жизни. Полнейшее молчание. король, как истинный альфа-самец Да, что-то похожее, судя по всему. Удержу не знал. Мужикам - титулы, а дамам - себя любимого и пенсии раздавал.
Стелла: Ну, Луи , как водится через поколение, не стал уступать деду. И за того парня( Луи 13) тоже старался.
Рошешуар: Armande пишет: Это Вы на что такое, Рошешуар, намекаете? Так на то самое и намекаю Приезжает граф домой, начинает светскую беседу с женой: - Вы, говорят, графиня, неверны мне были? - Да, и Вы, сударь, говорят, не томились в поясе целомудрия? - Да, правда Ваша... 1:1... Предлагаю обнулить счет. - Согласна, любовь моя! Цивилизованный XVII век))))
Armande: Нет, Рошешуар, не так. У Гиша была репутация, скорее теоретика вопроса, чем практика. Ему нравилось красиво ухаживать, как в романах. Чисто физическая сторона любви его не особо привлекала. По крайней мере, в грубой форме. Ему приписывают ряд романов, в том числе и со знаменитой Нинон де Ланкло (с которой он до конца жизни сохранил дружеские отношения). Некие намеки на себя, любимую, делает м-м де Ментенон. Но, на самом деле, не думаю, что его шкаф вмещал должное количество скелетов. Как, впрочем, и его жены.
Констанс1: Armande , спасибо, очень интересно.Вот на мое ИМХО, желание Людовика «» пометить«» представительниц наибольшего числа всех самых знатных семейств, это его своеобразный ответ за ту же Фронду,в которой дамы слишком активно учавствовали и за «»женскую войну«»,которую ему устроила принцесса Конде и ее команда.
Armande: Констанс1, согласна. Может, на подсознательном уровне, но этот мотив у короля явно присутствовал.
Констанс1: Armande , а современный герцог тде Грамон, это принц Монако Альбер.Я как -то видела по французскому телевидению сюжет, как он приезжал во Францию в Гасконь и какие там ему устраивали торжественные втречи ,согласно историческому ритуалу, даже гобеленовые ковры из окон выставляли и он так радостно всех приветствовал.
Armande: Нет, Констанс1, князья Монако - просто потомки Грамонов по прямой линии. Но герцог сейчас Антуан 15 де Грамон. Ему лет 8, он живет в Техасе со своей матерью. Его отец, Антуан 14, пару лет назад умер (суицид) в Америке, но похоронен был в фамильном склепе в Бидаше (замки Гиш и Бидаш до сих пор в собственности Грамонов). Этот мальчик - потомок по прямой мужской линии маршала де Грамона. За прошедшие века Грамоны и с Людовиком 15 успели породниться, и с шотландскими лордами, и с Ротшильдами.
Констанс1: Armande , странно. Неужели французы что-то напутали в документальной хронике? Ничего они не напутали. Принц Альбер 2 де Монако, носит титул герцога де Валентинуа. Видимо в этом качестве его и принимали .А знаете , у него еще титул сьер де- Сен-Реми.В общем всехний родственник, какую знатную французскую фамилию не возьми.
Armande: Грамоны Это ссылка на Грамонов. Через нее можно перейти на французскую страницу. У меня не получилось дать прямую ссылку. Скорее всего, Констанс1, Вы могли немного неправильно понять. Они приветствовали потомка герцога, причем, одного из самых известных.
Констанс1: Armande , обижаете. Я поняла ,по сюжету, и по комментариям за кадром,что Альбера приветствовали именно, как потомка Грамонов.Поэтому и решила, что он тоже носит этот титул. А он носит титул герцога де Валентинуа, как сестрица де Гиша, его прямой предок.
Armande: Констанс1, ради бога, не хотела Вас обидеть! Местным жителям, наверное, приятно видеть столь знаменитого сейчас потомка их герцогов (а у них с местными всегда были хорошие отношения). Вот и повывешивали ковры в окна на радостях! Свои пока еще из Техаса до них доберутся!
Констанс1: Armande , свои , видимо и не хотят добираться.Раз они американцы, то и ценности должны разделять американские, типа«» сделай себя сам«» А, , ведь, кровь -не водица.Представляете, эти люди могут проследить свою родословную за 11 веков!
Armande: Констанс1 пишет Armande , ну если не фик, то исторический очерк, который бы интересно рассказал об историческом де Гише и сравнил его с персонажем Дюма. Я бы, лично, почитала с удовольствием. У меня, так сказать в закромах, завалялся давний перевод отрывка из вступительной статьи Анатоля Франса к "Истории Генриетты Английской" м-м де Лафайет для издания 1882 г.. Может, тоже будет интересно. MADAME, LE COMTE DE GUICHE ET LE MARQUIS DE VARDES. (Мадам, граф де Гиш и маркиз де Вард) Язык семнадцатого века, выражает иногда весьма различные от наших понятия, и его труднее понять, чем вы думаете. Это не совсем мертвый язык, и, так как мы сохранили почти все слова, то иногда понимаем их, естественно, в их современном смысле, хотя перед нами старый текст. Мы делаем много неверных толкований, которые не вызывают у нас сомнений. Я не думаю, что вы сможете бегло прочитать двадцать пять строк Расина и быть твердо уверенными, что поняли его, совсем так, как современного поэта. Требуются определенные толкования; то, что предоставляют новые издания с пояснениями и словарями. Мы можем немного проконсультироваться со словарем, и французского, полученного в колледже, вполне достаточно, чтобы верно понять Расина и Мольера. Мы по-прежнему продолжаем читать мемуары м-ль де Монпансье или мадам де Лафайет, стиль которых кажется легче, а на самом деле требует гораздо больше исследований. Уверены ли мы в словах, которые эти авторы используют чаще всего, такие, например, как любовница, любовник, галантность ( la maîtresse, l'amant, la galanterie )? Я считаю, что эти размышления здесь весьма уместны, потому что «История Генриетты Английской» является одной из книг, которые теряют самоё себя при современном прочтении, осмелюсь сказать, без должного внимания к изменениям, которые эти слова претерпели в своих значениях со времен Людовика XIV. В частности, чувства г-на де Гиша к Мадам могут быть понятны лучше, если добраться до сути некоторых терминов через два столетия развития французского общества. Так мадам де Лафайет под галантностью на языке Двора подразумевала, "вежливую, веселую и приятную манеру что-либо сделать или что-то сказать." Это было искусство, культивируемое на досуге и требующее таланта; галантные люди, как и все художники, получали в удовлетворении самолюбия высшую награду, делая эту работу ума, и эта работа не должна была испорчена ничем грубым. Я не говорю, что на самом деле это имело место всегда или даже часто. Я говорю о галантности, как о задуманной для «благородных людей», где на практике требовалось заслужить уважение ценителей. Сегодня что-то ушло, а что-то добавилось. Vaugelas, который жил при дворе Гастона Орлеанского и посещал отель де Рамбуйе, поместил его в своей книге "полезной для тех, кто хочет читать" замечание о словах галантный и галантно в главу «Об истории монархических нравов». Говоря о такого рода галантности, что задает тон при Дворе, он подумал сделать это так, что мы сможем ее распознать. «Я однажды видел, как этот вопрос подняли среди придворных и наиболее галантные представители одного пола по отношению к другому имели большие затруднения при определении ее. Некоторые утверждают, что это неописуемо и мало отличается от изящества; другие, что недостаточно любезного обращения с другим полом, чисто естественной вещи, но необходима определенная атмосфера при Дворе, наполненном высшей знатью и дамами. Другие говорят, что этих внешних признаков не хватает, и что слово галантный было в гораздо большей степени совокупностью нескольких качеств; одним словом, это соединение ума, атмосферы Двора, остроумия в суждениях, вежливости, учтивости и веселости, все без ограничений, но без аффектации и без изъяна. Это мнение можно отметить, как наиболее приближающееся к истине, но и это определение все еще несовершенно и существуют еще значения этого слова, о которых мы не могли бы не сказать, в отношении, например, одеваться галантно, танцевать галантно; деланию всех этих и других вещей, которые вовлекают больше тело, чем ум, легко дать определение; но когда перемещаемся от тела к уму, и в разговоре знати и дам, и в манере борьбы и жизни при Дворе, мы получаем понятие галантность, которое не так легко определить, потому что оно предполагает много прекрасных качеств, и нам будет очень сложно назвать их все, но лишь стоит пропустить одно из них, и будет достаточно не являться более галантным.»
Armande: Добрый Vaugelas многословен; быстрее сказать вместе с Saint-Evremond про галантность - "это то, что завершает благородных людей и делает их приятными." Мадам была рождена "в галантном состоянии,"- сказала графиня де La Fayette, Мадам "от природы галантна," - сказал аббат де Шуази. Это означает, что Мадам была вежлива, весела, приятна, и она любила показать это при каждой встрече на свой страх и риск, конечно. Галанты обоих полов имели свои модели, свои образцы среди принцев и принцесс трагедий и романов; их дело было примирять тонкие, почти героические чувства с жестокостью жизни и хрупкостью природы. Мадам хотелось бы общаться с королем, но он быстро бежал в силу любовного темперамента и не являясь поклонником умственных наслаждений. Она нашла, в противовес ему, М. Де Гиша, готового на galanterie . М. де Гиш, сын маршала де Грамона, был компаньоном юности Месье, к которому относился не особо почтительно, как можно судить по тому, что сообщает Великая Мадемуазель про бал в Лионне, данный в 1658 году маршалом Villeroy. "Граф де Гиш, - пишет она, - притворяясь, что не знаком с ним, сильно дернул Месье во время танца и дал ему пинка под зад. Эта фамильярность была чрезмерной; я не сказала ни слова, потому что знала, что это не было бы приятно Месье, который хорошо относился к графу де Гишу ". М. де Гиш, с красивым лицом и образованным умом, во всем следовал моде, придерживался ей до того, что с дамами выглядел как истинный пастырь и идеальный романтический герой. Именно это привлекло к нему молодую принцессу самыми сокровенными и наиболее привлекательными воздействиями. С того времени, когда в балете с мадам, он вскрикивал, повторяя, почти как Маскариль, "Держи вора! вор! ", до момента, пока, под видом лакея, он не попрощался с возлюбленной и упал в обморок во дворе Лувра, граф де Гиш вел себя идеальный влюбленный, полный дерзости и уважения, делая особенными встречи, занимаясь странными переодеваниями, нося у своего сердца портрете своей дамы, которой на войне принял на себя удар пули, не боясь немилости, выступая, возможно даже слишком, противопоставлением себя странствующим рыцарям, бросаясь в каждую опасность, словно желая потерять разум и, прежде всего, в том, что он довел до крайности - писал письма. Он написал тома писем, и мы станем сейчас обсуждать их стиль. Мадам читала их, особо не таясь, и был ли резон бросать в крайнем отчаянии рыцаря такого ужасного и такого покорного. И это все? Я думаю, что так. Г-н де Гиш, дал нам отчетливо понять, что исповедовал большое отвращение к реалиям любви; и он не докажет ничем, что это отвращение ему удалось преодолеть. Но было сказано, что г-н де Гиш имел веские причины придерживаться его. Это было мнение придворных дам, таких как м-м де Motteville и м-м де Севинье, и это доказывают памфлетисты и авторы песен. "Гиш, говорили они, только патрулировал." Патрулирование, вы понимаете, сделать некоторую разведку в стране Нежности, но не понуждая или подталкивая. Были многие другие. Если те вещи, которые мы говорим, не зная, еще не сказали всем. Мы не говорим это об Анри IV, дитя! А то, что г-н де Гиш был фигурой холодного влюбленного. Это было также хорошим тоном, знать, как обращаться с выражением на лице и с манерами. Именно самовлюбленность была страстью г-на де Гиша, и ей было предоставлено встретиться с любой другой. Он жил самовлюбленным, и он умер самовлюбленным. Тщеславие двигало им во всем.
Armande: Во время удаленное от того, когда он любил Мадам, маркиза де Севинье рисует штрихи в небольшой картине великолепным карандашом с натуры: "Вся атмосфера была театральной. Маркиз де Villeroy был одет в бальное платье, граф де Гиш в собственный ум, все остальные, как бандиты ". М-ль де Скюдери и граф Бюсси-Рабютен - отличные судьи, мы узнаем, что он напускал туман, чтобы получилось непонятно: "Как-то очень неясно в его письмах, что хочет сказать, --- Тяжело понять, что он имел ввиду, его выражения, особенно в его письмах. практически не дают возможности, понять, что он пишет ". Таковы дружеские письма. Мы можем думать, что любовные были еще более немыслимы и полны пафоса. Мадам, была так молода, что могла найти их очень красивыми, потому что молодежь склонна любоваться тем, чего она не понимает; и вероятно, что она могла прочитать, не покраснев, как это было бы естественно. Если эти чудесные послания утеряны, то, чтобы дать нам представление, есть письмо Дон Кихота к Дульсинее. Г-н де Гиш работал в данном жанре, и есть свидетельство, прикладывал достаточные усилия, ибо он писал хорошо, когда не было наблюдателей. У нас есть его «Мемуары о Соединенных провинциях» и «Отчет о прохождения Рейна», которые мы читаем с удовольствием, демонстрирующие стиль яркий, ясный и легкий. «Отчет» он сделал галопом, не имея времени предаваться красноречию. Что касается «Мемуаров», то он не писал их для своих современников. Подобная отрешенность нередко является удачей для писателей, это настроение зачастую дарит нам настоящие шедевры. Кроме того, он иногда забывался. "Я видела два раза графа (де Гиша) у г-на де Ларошфуко , - пишет м-м де Севинье,- мне кажется, в его разуме было меньше сверхъестественного, чем обычно. " В другом месте она говорит о нем: "Мы хорошо поладили", что, от такой женщины, как она, в трех словах довольно хороший комплимент. Мы видели, как выглядела галантность при Дворе в семнадцатом веке, и в чем могла быть особенность г-на де Гиша. Читайте и понимайте, роман (это слово) его и Мадам, и я не скажу ничего о нем, потому что эти мои замечания предназначены для облегчения чтения книги, а не для того, чтобы сделать его бесполезным. Вы увидите в этой книге, как в апреле 1662 г-н де Гиш покинул Двор, отправившись воевать в Лотарингию, откуда затем он уехал в Польшу. Остановимся на мгновение на этой поездке, и, хотя я не собираюсь писать про жизнь или даже часть жизни г-на де Гиша, я представляю этот эпизод в моих заметках ради удовольствия опубликовать этих два интересных письма. Г-н де Гиш прибыл в Польшу в конце 1663. Он принес свою шпагу этому католическому народу, королевой которого была Мария Гонзага, француженка по рождению и чувствам, старавшаяся, вопреки магнатам, обеспечить сохранение короны Польши для герцога Энгиенского, сына Великого Конде. Она имела властное влияние на короля, ее мужа, Яна Казимира, который любил ее. Есть свидетельство одного кардинала и заявление одного иезуита, которые клянутся, что это был достаточно хороший и разумный человек. Во время его правления, шведы заняли Варшаву, но он изгнал их, став во главе магнатов в 1660 г.: союз, настолько редкий, дворянства и короля, спас Польшу; но осенью 1663 г., Ян Казимир форсировали Днепр, чтобы воевать с русскими и собственная армия обернулась против него вместе с Любомирским. Граф де Гиш и его младший брат граф де Лувиньи прибыли в Варшаву в ноябре. Вот как Мария де Гонзаго сообщает об этом прибытии маршалу де Грамону, их отцу:
Armande: 16 ноября 1663 г. «Г-н де Гиш решил отправиться к королю к Boristène (Днепру), и хотел бы уже с сегодняшнего дня, если он будет огражден от череды банкетов, которые каждый хочет им устроить. Он будет писать вам о деталях одного, данного г-ном Рей, тому два дня как, где вино Токайское не было забыто. Граф Лувиньи нашел, что ему немного не по себе. Я даю им своих охранников, в первую очередь потому, что они пьют так много, как будто бы находят это вино необычайным.» ...... "моему кузену маршалу герцогу де Грамону." Четыре месяца спустя, Мари де Гонзаго она послала сообщение маршалу о его сыновьях. Вот это письмо: «La pene ou j'estois le dernier ordinaire de n'avoir point des nouvelles de l'armée n'est pas diminuée pour en avoir resu puisque vous aprendrés des lettres que je vous anvoie que le roy et toute l'armée s'alloient joindre à selles de Lithuanie pour ensuitte prendre les résolutions que l'on jugera à propos sur l'aproche de deux généraux moscovittes. Vous croirés facilement l'inquiétude où je me trouve de l'événement d'une bataille qu'aparament l'on voudra et qu'on sera aubligé d'hasarder et qui me paroist absolument nésessaire pour finir sette guerre. Quand vous saurés se que les contes de Guiche et de Louvigni ont fait à deux assaut qui ont esté donné à une plase que j'aurois bien voulu qui n'eust point esté assiégé, vous aurés grand sujet de remersier Dieu de se qu'il les a conservés, l'aisné ayant esté suivi de son cadet dans tous les lieux les plus périlleux, à la grande admiration des Polonois. Le roy Monseigneur ne se peut lasser de m'en dire du bien. Il les fit appeller plusieurs fois sans qu'ils voulussent rien escouter. Je ne vous puis dire combien ils mettent en réputation la nation fransoise et sur tout leur roy, auprès duquel on dit qu'il a esté nourri. Mes soins pour eux ogmentent ancore mes penes, craignant que, si on vient à quelque combat, ils ne se hasardent trop. Les Polonois ont acoustumé toujours de battre les Moscovittes avec bien peu de perte, mes qui peut savoir se que Dieu a résolu sette fois isi. Pour moi, je suis d'un naturel à prendre toujours toutes chosses au pis et je souffre bien souvent en imagination se qui n'arive jamés. Plusieurs croient que les Moscovittes n'hasarderont pas une bataille, n'aiant dans tous leurs péis que se qu'ils ont ramassé de troupes et qu'ils conduisent par forse, et qu'en présance des deux armées, ils demanderont à tretter, et je veux croire que le roy Monseigneur acseptera le parti le plus doux, s'ils se veulent mettre à la raison, estant fort nécessaire pour lui de ne point aussi hasarder ses troupes, sur tout ayans les Turc si proches de nos frontières. Je prie Me la comtesse de Guiche de faire prier Dieu par toutes les bonnes personnes qu'elle connoist. Ses afféres seront finis aparament devant que vous receviés sette lettre; més, comme tout est présent à Dieu, les prières qu'on fera lui sont desjà conus." "моему кузену маршалу герцогу де Грамону." ( Каюсь, перевести это письмо надлежащим образом у меня руки так и не дошли. В общих словах - все плохо, вестей из армии почти нет, Гиш и Лувиньи подняли на необычайную высоту славу французского оружия в глазах совсем даже не трусливых поляков, но за них лучше бы как следует молиться, ибо все в руках божьих)
Armande: Эти два письма, которые не были известны и которые я публикую с оригиналов, написанных собственноручно Марией де Гонзаго и подписанных ее монограммой, дают нам достаточно представления об особенности характера г-на де Гиша. Я имею в виду ту бешеную храбрость, которую он ранее показал во Фландрии, которую он должен был показать позднее при пересечении Рейна и которой он удивил поляков. Эти по частям полученные данные включаются на практике в галантность. В романах и трагедиях, как мы знаем, что человек не был идеальным любовником, каким бы ни был любезным принцем, если не "купался в крови врагов" и "не доходил до гробовой доски". Независимо от предмета спора; раны были. Г-н де Гиш имел знаменитую рану в руку. Она послужила Мадам отметкой, чтобы узнать его одной ночью под маской. Его поведение в Польше не осталось без последствий в сердце Мадам. Она была свидетелем на ужине с королем, чтения письма, только что нами представленного, но в большинстве своем тревожных рассказов. Она "была настолько этим захвачена,- говорит графиня де Лафайет, - что была рада тому, что всеобщее внимание было направлено на другое, она избежала неприятностей, грозивших ей, заметь кто-нибудь ее состояние." Война поляков и москвовитов закончилась только в 1667 году; но граф де Гиш вернулся во Францию летом 1664 г.. Там оставался десять месяцев, в течение которых он видел Мадам тайно, как сообщает г-жа де Лафайет. Затем он был "сослан в третий раз и отправился в Голландию, чтобы закончить с авантюрой романа. Страсть, которую он имел к Мадам навлекла на него большие несчастья; но тщеславие его, казалось, вполне вероятно, компенсировало всю горечь ". Это говорит г-жа де Motteville, и говорит вполне здраво. Г-н де Гиш, он был так занят, что не увидел возлюбленную снова, занявшись тем, чтобы удивить голландцев. Он прогуливался с этой целью в Гааге в карнавальном костюме. Роман, вы видите, был закончен. Он начал другой по возвращении во Францию. Через восемнадцать месяцев после смерти мадам граф де Гиш адресовал красивые письма и речи м-м де Brissac. Мадам де Севинье говорит нам, что было "все хорошо и честно." Мадам де Brissac всегда была у нее, и г-н де Гиш не выходил оттуда. Но это отнюдь не порождало сплетен. Еще раз мадам де Севинье сообщает нам: "Они оба настолько сложные, там ничего нет вульгарного, и, как полагают, они имеют свои причины быть честными." Автор куплетов считает, что такой линии поведения придерживалась только одна сторона, и что г-жа де Brissac конце концов уволит столь почтительного любовника. Бедный граф де Гиш ….. Он должен убраться От нимфы Brissac. Он испортил все дело Никогда не сумев Сделать то, что защищает Архиепископ Руана. Габриелла Луиза де Сен-Симон, герцогиня де Бриссак Это был последний роман г-на де Гиша. Он умер в Creutznach, в Рейнском Палатинате, 29 ноября 1673, в возрасте тридцати шести лет. "Он всегда хотел быть хозяином и решать все сам, когда надо было только слушать и быть гибким: он хотел чувствовать себя главным, но, в конечном итоге, отдаление от короля, который отвернулся от него, привело его к смерти, потому что он не мог вынести множества повторных немилостей ".
Armande: Это то, каким человек был, и как он любил. Это тайные и скрытые вещи по самой своей природе. Я не хотел показаться знающим то, чего никогда не узнаем, но на самом деле, лежащее на поверхности выступает за Мадам, и, то как это ее касается, также наиболее правдоподобно. Мадам де Лафайет, правда, с улыбкой говорит про опасные беседы, когда "собирались посмеяться над Месье и других подобных шутках." Но это ребячество так в природе графа де Гиша, избалованного человеческим уважением и тщеславием. Когда этот Амадис оставлял свою броню, он играл, как школьник, и наслаждался от всего сердца самыми детскими шалостями. А как же страшная клевета, которая была напечатана в Голландии и не давала спать Мадам? Говорят, что в самый критический момент его страсти к Мадам де г-н де Гиш вернулся из изгнания и развлекался вместе с ней, пририсовывая чернилами бороду на портрете Месье. У мадам де Лафайет был слишком серьезный ум для такого веселья, которое, это надо признать, галантно и нежно, но вполне невинно. Может, мы должны более серьезными, чем Боссюэ? И позвольте мне воспользоваться этой возможностью некоторого великодушного снисхождения ко всем этим великим семнадцатого века, маркизам и прелатам в их изящных слабостях? Не возникает соблазн сказать, как Энон у Расина: «Рок - участь смертного.» Я, не как г-н Фейетт, где вы обнаружите сердце, говорящее твердо. Тем не менее, он заявил, что Мадам сказала, когда была еще жива, и он мог слышать это. Как только мы вернемся в настоящее время, у нас нет повода освобождаться от строжайшей морали; но к чему хмуриться, когда дело доходит до дамы былых времен? Что сделано, то сделано. Эта молодая принцесса, на самом деле не понесла большого убытка от своих промахов, и что публика узнала о ее приключениях с г-ном де Гишем, которые и стали материалом для клеветы. Это подводит меня к одной точке в завершении истории мадам де Лафайет. Она сказала, что вся интрига де Гиша наделала много досадного шума. Был рассказ о том, что мадам не забыла, а потому память ее была болезненной к нему настолько, что ей хотелось задохнуться. Это случилось, когда рукопись, озаглавленная: « Любовь Мадам и графа де Гиша», была напечатана в Голландии. Она отправила г-на де Кознака, епископа Валанса преупредить Месье, думая, что другие люди не преминули бы сделать это с меньшим мастерством. Действительно, епископ Валанса был впереди. Но Мадам желела удалить издание. Кознак выкупил через Карла Патина, сын знаменитого врача Гая Патина. Мадам избавилась от страха; по крайней мере, она так полагала, но несколько экземпляров пасквиля сохранились, и текст появился в 1754 году под названием «Принцесса или любвовь Мадам в «Любовной истории Бюсси-Rabutin», который не был автором, но, что его плохая репутация назначила его. Эта маленькая книга, о которой вы читали несколькими строками, является достойной по тону и очень вежливой. Автор, конечно, знал графа де Гиша, он представляет его в качестве пострадавшего и в качестве возвышенного любовника. Он заставляет Moнтале говорить с большой долей истины и наделяет Мадам наивным и легким кокетством, вкусом в любви, прекрасной нежностью, которая не идет вразрез, но которая выходит далеко за рамки. У нас есть другие свидетели (если есть свидетели в таких вещах). Мадам де Motteville говорит нам, что королева-мать, «которая осуждала видимое поведение Мадам, верила на самом деле в ее полную невиновность». Эта добрая дама Motteville, суровая, как ее хозяйка к "ошибкам молодости", не увидела в прошлом Мадам "ничего криминального". Мадам де Лафайет, как заслуживающая доверия и лучше информированная, слышала достаточно, чтобы утверждать о невинности галантностей Мадам. Ибо она сообщает, что сказала Генриетта, умирая, и чувствуя себя умирающей, герцогу Орлеанскому, своему мужу: "Я никогда не обманывала вас."
Armande: Маркиз де Вард был гораздо опаснее, чем его друг граф де Гиш. Вард, сын красивой графини Морэ, которую любил Генрих IV, был уже не первой молодости в 1663, назначеный Местре де камп в 1646 году, но был все еще в течение длительного времени "человеком во Франции самым лучшим и наиболее любезным,"- Кознак говорит о нем такими словами. К тому же он имел природный ум и приятность. "Светловолосое чудо," загадочная принцесса де Конти, слушала его, как не слушала короля. Красивая и рассудительная герцогиня Roquelaure "предоставила ему все, чтобы угодить". Графиня де Суассон будет от него без ума и и не сможет оставить. Когда он говорил с Мадам, она слушала его слишком мягко. Она сделала сама это признание. Она сказала графине де Лафайет, что "естественное влечение к нему сильнее, чем к графу де Гишу." Я думаю, это, конечно, хорошо! Вард был замечательный соблазнитель и большой мастер интриги. Тем не менее, она не позволила ему порвать с графиней де Суассон и вскоре порвала с ним, возмущенная его предательством. Он сделал это чернее. Этот человек имел по-настоящему удивительную способность лгать. С праведностью Эфорба Корнеля (трагедия «Цинна») Вард выдает своего друга, своих любовниц, своего короля, Мадам и себя. Потому что заканчивается его собственное собственное время, и он стал объектом охоты. Во время своего изгнания в течении девятнадцати лет в его маленьком губернаторстве в Эг-Морт, он приводил в восторг дворянство Прованса. В его пятьдесят, в него была влюблена девушка двадцати лет, м-ль де Toiras, отчаивавшаяся от его непостоянства. Эг-Морт - крепость времен Людовика Святого Мадам де Севинье восхищалсь им несмотря на это. Когда Лувуа, мрачный Лувуа, прибыл в Прованс, Вард околдовал его, как и других и через него получил отзыв. "Он приехал (ко Двору) с головой в таком роде и старом камзоле, точно как носили в 1663 году. Да, прошло двадцать лет (это говорит мадам де Севинье); это уже можно было увидеть только на семейных портретах. Сам король не мог сохранить серьезное выражение лица, и рассмеялся при виде его. "Ах! Сир,- вскричал Вард, чей ум всегда был находчив,- когда имеешь несчастье быть далеко от Вас, это не только прискорбно, это смешно ". Король позвал дофина и представил Варду, как молодого придворного. Вард узнал его и поприветствовал. Король, смеясь, сказал: "Вард, что за вздор: вы очень хорошо знаете, что никого не приветствуют в моем присутствии!" Г-н де Вард тем же тоном: "Сир, я ничего не знаю, я забыл все, Ваше Величество должны простить мне тридцать ошибок. Ну, хочу только эту, ' - сказал Король; - остается двадцать девять. " Вард, всегда Вард, это - Евангелие дня." Он возобновил знакомства, задавал тон, следил за модной, и умер в семьдесят, обаятельным. Не с человеком, как Вард, женщины могли чувствовать себя в безопасности, претендуя на его сердце.
Рошешуар: Как интересно, Armande! А дальше будет? Или статья закончилась? А ведь эта статья проливает свет на многие характеристики и Бюсси, в том числе (куда ж я без него ). Armande пишет: Уверены ли мы в словах, которые эти авторы используют чаще всего, такие, например, как любовница, любовник, галантность ( la maîtresse, l'amant, la galanterie )? Мы недавно обсуждали несчастную любовь Бюсси и дамы д'Асинье, рассказанную Брантомом. Помните, разговор про то, была ли эта дама любовницей кого бы то ни было (хоть Бюсси, хоть Сен-Фаля)? Сдается мне, что ее надо однозначно понимать через призму этой статьи. И объяснение понятия "галантность" мне тоже понравилось. Половина из историй Брантома потеряют свою скабрезность и натурализм, приписываемый ему современными переводчиками. Что уж говорить о нас, о читателях XXI века, если француз в XIX говорил о сложности понимания простых, казалось бы, слов?
Armande: Рошешуар, эта статья, если не ошибаюсь, идет, как раздел №5 этого предисловия. Она действительно достаточно цветиста и любопытна. Остальные разделы я не переводила. Так что здесь все. Что касается незабвенного Бюсси, то когда мы с Вами даму д'Асинье обсуждали, то эти лингвистические тонкости я имела в виду. Поэтому нам из своего века остается только гадать, насколько далеко зашли все эти galanterie 16 и 17 вв., а также имеют слова maitresse и amant отношение только к состоянию души или там уже вовсю задействовано тело в каждом конкретном случае.
Констанс1: Armande , огромное спасибо , очень интересно! И в подарок от меня перевод того отрывка, который Вы привели на французском. Конечно, я не Анатоль Франс, но особой трудности в переводе мне этот отрывок не доставил «» Трудное положение, в котором я обыкновенно пребывала в последнее время заключалось в том,что я не имела известий из армии , И они не уменьшились, когда я их получила. Поэтому Вы узнаете из писем, которые я Вам посылаю, что король и вся армия отправились, чтобы соединиться с армией Литвы, чтобы затем принять решения, которые необходимы в связи с приближением двух московитских генералов( видимо имееться в виду вместе с их армиями). Вы поверите легко тому волнению в котором я нахожусь при событии битвы, которую, кажеться, захотят и будут обязаны дать и которая мне кажеться абсолютно необходимой, чтбы закончить эту войну. Когда Вы узнаете, что графы де Гиш и де Лувиньи сделали во время двух штурмов, которые произошли в одном месте( скорее всего, имееться в виду крепость), Которое я вовсе не хотела бы , чтобы они осаждали, у Вас будет большой повод поблагодарить Б-га за то, что он их охранил, младший брат шел всегда вслед за старшим в самые опасные места, к великому восхищению поляков. Король, мой гомподин, не уставал хвалить их передо мною. Он призывал их много раз( видимо к осторожности ), но они ничего не хотели слушать. Я не могу Вам описать как они содействуют подьему репутации французской нации, и, особенно, их короля, подле которого он( видимо имееться в виду де Гиш) воспитывался. Моя забота о них увеличивает еще мои треволнения,боюсь, что если дело дойдет до битвы , они будут слишком сильно рисковать. Поляки привыкли бить московитов с малыми потерями, но кто может знать, что решит Г-сподь в этот раз. Говоря у себе, у меня такой характер, что я пессимистка и страдаю часто от своего воображения, которое мне рисует все гораздо хуже , чем потом происходит , или не происходит вообще. Многие считают, что московиты не решатся на битву, не имея во всей их стране достаточно собранных войск, которые ведут насильно, и в присутствии двух армий , они запросят переговоров, и я хочу думать, что король , мой господин, выберет наиболее мягкий путь, если они захотят одуматься, т.к. для него очень важно не рисковать своими войсками, в особенности,когда турки подошли так близко к нашим границам. Я прошу мадам графиню де Гиш молить Б-га за всех дорогих ей людей. Эти дела будут закончены, скорее всего, до того как Вы получите эти письма,но т.к. все зависит от Б-га, ваши будущие молитвы будут ему уже известны.«»
Armande: Спасибо, Констанс1, за перевод! Приложила у себя к основному тексту.)))) Я общую суть ухватила, а приводить письмо к литературному виду меня заломало. Все же я не настолько дружна с французским, как Вы. Еще интересная переписка этих польских короля и королевы - на итальянском друг другу письма писали, представляете! Часть из этих военных писем польские историки перевели не свой язык - здесь все сразу стало замечательно: польский письменный практически понятен. На тему этого похода граф Лувиньи, младший брат Гиша (уже будучи следующим герцогом де Грамоном) сочинил свой отчет, начиная с отъезда из Франции, дальше про войну с московитами (это его термин, а сам этот фрагмент был переведен на русский в 1920-е годы) и возвращение на родину. Развлеклись ребята на полную катушку - выходили к Варшаве ранней весной с нынешней Украины через могилевские болота!
Констанс1: Armande , да уж, отчянные сорвиголовы эти Грамоны. А украинцам надо посоветовать открыть посвященный им музей.Все доход какой-никакой
Armande: Итак, закрывая тему о том, как братья Грамоны (Гиш и Лувиньи) покидали территорию..нынешнего постсоветского пространства. Из письма короля Польши Яна Казимира жене Марии Людовике Гонзага из Kryczew (Кричев), от 24. марта [1664] Я не могу ни описать пером , ни передать словами те страдания, препятствия и трудности, которые ждали нас на пути из Стародуба к этому месту: леса, боры, густые и заросшие невыразимо, дороги узкие, полные потоков, разбухшие от воды и снега, который начал таять до весеннего равноденствия; словом, мы должны были бороться день и ночь против холода и льда, который уже не держал и начал ломаться, голода и смертности тысяч лошадей, умиравших по причине отсутствия корма, и, наконец, голодом самих людей, которые при нехватке продовольственных запасов питаются всем, что попадется, в том числе мертвыми конями, и все это продолжалось в течение пятнадцати дней и продолжается по сей момент, потому что мои части еще в лесу. Я сам, только с графами де Гишем и де Лувиньи и небольшой горсткой людей, пришел сюда в прошлую пятницу; и если люди не прибудут до завтра, не дожидаясь более, в среду, по воле Божией, я пойду прямо к Могилеву, где буду ждать как прибытия вещей, так и возвращения моего посла из Москвы, чтобы сохранить то немногое, что осталось, и договориться с московитами о мире. Кричев — город в Белоруссии, примерно в 10 км от границы с Россией Стародуб - ныне в Брянской обл. РФ, между Кричевом и Стародубом ок.180 км, до Могилева еще 100. А теперь те же события глазами графа де Лувиньи (но уже много лет спустя) ....я знаю хорошо, что страдания наши были невообразимы и что мы принуждены были проделать наш путь, на протяжении более шестидесяти лье, в снегах, через лесную чащу, где не проходил никто, кроме диких кошек. Мы думали, что погибнем все, и король спасся с большим трудом. Снега растаяли, реки вышли из берегов; иногда приходилось делать по четыре лье по разливам, не имея другой возможности не утонуть, кроме нарядов людей, идущих впереди эскадронов и батальонов с длинными шестами для нащупывания мест, куда можно бы было ступить; чрезвычайно счастливые тем, что спаслись люди, и побросав все повозки. Так как в целой армии из них не сохранилось ни одной, начиная с повозок королевских, наступил такой сильный голод, что в течение двух дней я видел, как не было хлеба на столе у короля и как все были накануне голодной смерти. Этот ужасный марш мы вынесли две недели. После него мы оказались в виду Могилева — мы, т. е. несколько человек из армии, так как об остальных не было ни слуху. Полки в 800—900 человек пришли самое большое в составе 60-ти или 80-ти, и в истории истекших веков нет ничего, что можно бы было сравнить с состоянием такого разгрома. Было потеряно более 40.000 коней, вместе с легкою кавалерией и обозом, и без преувеличения — три четверти армии. Что касается меня лично, то из бывших у меня шести повозок и шести коней, у меня осталась только одна татарская лошадь, которую я нагрузил бочонком водки.
Рошешуар: Armande пишет: Я не могу ни описать пером , ни передать словами те страдания, препятствия и трудности, которые ждали нас на пути из Стародуба к этому месту: леса, боры, густые и заросшие невыразимо, дороги узкие, полные потоков, разбухшие от воды и снега, который начал таять до весеннего равноденствия; словом, мы должны были бороться день и ночь против холода и льда, который уже не держал и начал ломаться, голода и смертности тысяч лошадей, умиравших по причине отсутствия корма, и, наконец, голодом самих людей, которые при нехватке продовольственных запасов питаются всем, что попадется, в том числе мертвыми конями, и все это продолжалось в течение пятнадцати дней и продолжается по сей момент, потому что мои части еще в лесу. Armande пишет: Полки в 800—900 человек пришли самое большое в составе 60-ти или 80-ти, и в истории истекших веков нет ничего, что можно бы было сравнить с состоянием такого разгрома. Было потеряно более 40.000 коней, вместе с легкою кавалерией и обозом, и без преувеличения — три четверти армии. Да уж... Достойные предшественники Карла XII, Наполеона и иже с ними... Как говорится, мировая экспансия - хуже неволи))))
Armande: Достойные предшественники Карла XII, Наполеона и иже с ними Это была часть русско-польской войны, являвшейся в свою очередь реакцией Речи Посполитой на Переясляавскую Раду Богдана Хмельницкого и т.д. Так что я бы не равняла Яна Казимира с Карлом 12 и Наполеоном. И масштаб личности не тот, и войнушку практически у себя под боком затеял - дележ сфер влияния в ближайшем окружении. А Грамоны потащились туда, потому что войн в Европе больше не намечалось, движухи хотелось, а во Францию Гишу путь был заказан (младший с ним просто до кучи поехал, подвигов захотелось - это уже семейные расстановки). Но польские потери были просто грандиозны, что стоило в конечном итоге Яну Казимиру трона через несколько лет. Магнаты не простили ему этого унижения.
Стелла: Рошешуар , но ведь экспансия, это движущая сила любой цивилизации!
Рошешуар: Стелла пишет: Рошешуар , но ведь экспансия, это движущая сила любой цивилизации! Полностью согласна но только до тех пор, пока она не превращается, образно говоря, в реконкисту))) и в русско-польской войне мы наблюдаем нечто похожее. Armande пишет: Так что я бы не равняла Яна Казимира с Карлом 12 и Наполеоном. И масштаб личности не тот, и войнушку практически у себя под боком затеял - дележ сфер влияния в ближайшем окружении. Так я тоже не равняю их, не вышел Ян Казимир "ни званьем, ни ростом..." (впрочем, как и Карла с Наполеоном тоже ставить в один ряд не буду), я лишь имела в виду тенденцию настойчивого проникновения на современное постсоветское пространство и способы отступления потом с этого пространства (роняя тапки и прочие детали гардероба))) Этим ребятам (полякам и Грамонам) даже Сусанин не понадобился, сами справились, судя по всему, в такие болота залезли, что Сусанину и не снилось)))
Стелла: Совсем залезая в историю: а ведь не было бы реконкисты, Европа бы была мавританская и по сей день.)))) , не было бы христианской Франции, и в итоге - не было бы нашего форума! Вот! И не было бы сегодняшней ситуации в Европе с толпами пришельцев. они были бы и так - дома.
Рошешуар: Стелла, к счастью, история не знает сослагательного наклонения и форум у нас имеется А реконкиста (и в прямом и в переносном значениях) - это ж та же экспансия, только в обратную сторону, ну а как Вы уже справедливо заметили Стелла пишет: экспансия, это движущая сила любой цивилизации! Так что все правильно, ни одного закона не нарушили)))) Ох, оффтопим, кажись нещадно
Armande: Не, Стелла, это Вы уж загнули! Реконкиста - сугубо пиренейская история. В Европу, т.е. дальше Пиренеев, мусульман не пустил Карл Мартелл, победив в битве при Пуатье 732 г. Они откатили назад и с этой стороны уже не лезли. Через Балканы шли османы, но это уже 16 в. А вообще, сложный вопрос, какую точку считать отправной... Если вернуться к Яну Казимиру, то в его войсках активно подвизались крымские татары (Лувиньи об это пишет). Так что, не брезговали и к басурманам обращаться. И еще от татар пошла практика форсирования рек вплавь на лошадях. Ее Гиш использовал в 1672 при форсировании Рейна, за что удостоился от Людовика поцелуя перед строем (образно говоря ).
Стелла: Armande пишет: И еще от татар пошла практика форсирования рек вплавь на лошадях. Ее Гиш использовал в 1672 при форсировании Рейна, за что удостоился от Людовика поцелуя перед строем (образно говоря ) Вот только с форсированием Луары у де Гиша не получилось.)))( по Дюма. )
Armande: Ага, Стелла, точно! Хотя реальный Гиш (прямо не говорит нигде, но по косвенным данным) плавать все же умел. И еще один близкий Грамонам священник издал тогда статью по поводу гармонически развитого дворянина. Фактически, в ней он опирается на данные Гиша (его участие в морском сражении) , утверждая, что молодых людей необходимо обучать плавать.
Констанс1: Armande , ну тут я как раз хотела спросить не проту ли это войну, когда два русских генерала разгромили вщент польско -литовскую армию и после этот Ян-Казимир вскоре лишился трона? Вы меня опередили с ответом Как там Пушкин говорил Нето беда, что ты поляк Монюшко -лях, Мицкевич-лях. Беда в том , что в непомерной спеси поляхи с литовцами всегда были трусоваты, так что на их фоне Грамонам несложно было отличиться. Умиляет детль воспоминаний Лувиньи о том, как на единственной оставшейся у него лошади он вывез из окружения бочонок водки Как самое дорогое! Просто настоящий русский человек! И это после всех анжуйских, бордрсских,шампанских вин, хереса , токайского,которым его потчевали при польском дворе! Просто чудо какое-то как на московитской земле тянет пить водку!
Armande: Констанс1 пишет Умиляет деталь воспоминаний Лувиньи о том, как на единственной оставшейся у него лошади он вывез из окружения бочонок водки Как самое дорогое! Просто настоящий русский человек! И это после всех анжуйских, бордрсских,шампанских вин, хереса , токайского,которым его потчевали при польском дворе! Просто чудо какое-то как на московитской земле тянет пить водку! Согласна, просто очаровательная деталь! Меня она всегда умиляла. Как эти утонченные куртуазные мальчики, со всем их вкусом к лентам, кружевам и парче, бредут по мерзлым белорусским болотам, сохраняя, как истинную драгоценность, бочонок водки. А что толку от вина в снегах - согреваться надо же как-нибудь. Опять же выпил, заснул и есть не так хочется. Необходимый для выживания продукт, одним словом!
Стелла: Вот и я подумала о роли климата в формировании личности!))) После такой закалки Грамонам все остальные беды, наверное, долго казались просто мелкими неприятностями.
Констанс1: Стелла , классная идея для фика. Отправить Рауля воевать в Польшу. Все бы его грести вымерзли на руском морозе и русской водке :sm54:
Стелла: Не, меня лично мороз уже не привлекает - лучше наше пекло. По Раулю я не спец)))), это Раулеманам карты в руки.)))
Armande: Это письмо было написано Арманом де Грамоном, графом де Гишем 29 октября 1670 г. во время его почетного изгнания на историческую родину, когда он в течение четырех лет замещал в управлении западнопиренейскими областями своего отца, маршала де Грамона. Точнее, это письмо-поручение писал не сам граф, а его секретарь. Но подпись на нем подлинная (интересно, что письма, написанные секретарем, он подписывал "Арман де Грамон", а собственноручные - "Гиш"). В начале письма, в "шапке", идет перечисление всех его должностей и званий, вроде генерал-лейтенанта армий короля, полковника гвардии, губернатора и генерал-лейтенанта (военного губернатора) Наварры и Беарна по замещению. В том числе упоминается губернаторство в Сен-Жан-де-Пье-де-Пор. О нем и речь, собственно говоря. Сейчас это крохотный городишко в Пиренеях, некогда имевший огромное стратегическое значение, потому что он прикрывал с французской стороны дорогу через небезызвестное Ронсевальское ущелье (до него, к сожалению, доехать не получилось - время!), но оно где-то там. По этой причине в Сен-Жане очень приличная крепость, которую начали возводить еще при Людовике 13, а позднее к ней руку приложил сам гений фортификации Вобан. Помимо ворот в Пиренеи, у Сен-Жана была еще одна роль - паломническая. Именно сюда сходились пути паломников, идущих по территории Франции в Сантьяго де Компостела. Собственно, эта функция актуальна и по сей день. На подступах к городу, по его улицам бредут люди с рюкзаками. Некоторые, судя по изможденности и потрепанности, идут уже долго. В самом городе торгуют снаряжением для путешественников, сувенирами по теме (мы тоже купили магнит в виде ракушки с красным крестом Св.Якова), а также оформляют карты паломников, которые надо отмечать по пути следования, чтобы в пункте назначения получить соответствующий сертификат. Сам по себе Сен-Жан - место исключительно симпатичное. Через город протекает маленькая речка Нив. А этот мост еще времен римлян. На этой же речке, только километрах в шестидесяти ниже по течению, стоит Байонна - город, который несколько веков контролировался Грамонами, практически, их вотчина. Как, собственно, и все Западные Пиренеи.
Armande: Констанс1 пишет в теме про Бюсси: я нашла на французском. А у меня есть еще на английском. о каком Бюсси, который тоже описывал случаи из жизни шевалье де Граммона идет речь? Речь о Роже де Рабютане, графе де Бюсси, более известном, как Бюсси-Рабютан. К Луи Бюсси д'Амбуазу он не имеет абсолютно никакого отношения. Он кузен м-м де Севинье, друг де Гиша, шевалье (графа) де Грамона и фигурант целого ряда скандалов. Основное его произведение - "Любовная история галлов." В ней выведены все основные персоналии того времени в основном под вымышленными именами. В частности, он изображает соперничество шевалье де Грамона (шевалье Эгремон, Aigremont, созвучно Agramont - Грамон на испанском) со своим племянником графом де Гишем (Тримале) из-за м-м д'Олонн (Арделиза). А старший брат шевалье -это что Антуан де Граммон папаша графа де Гиша. Там шевалье рассказывает своему другу Матта , что его старший брат женился на племяннице кардинала Старший брат шевалье - да, маршал де Грамон (до смерти своего отца звавшийся граф де Гиш, как он и фигурирует у Ростана), женившийся в ноябре 1634 на племяннице (не родной, правда) кардинала Ришелье - Франсуазе-Маргарите дю Плесси-Шивре. Их старший сын Арман, граф де Гиш, родившийся в конце ноября 1637, получил имя в честь кардинала, своего крестного. Из четырех братьев-Грамонов Филибер был самым младшим. Он родился в 1621 (маршал де Грамон в 1604), так что с Ришелье вполне мог пересечься в такой обстановке, но, конечно, не сразу после женитьбы старшего брата. Маловат еще был!
Констанс1: Armande , спасибо. Я так и подумала, что речь о Бюсси - Рабютене, только Гамильтон называет его просто Бюсси и это меня смутило.
jude: Читала про де Гиша мемуарах маркизы де Монтеспан. Она пишет, что граф все же повоевал с турками. Только не в польском походе, а при осаде Кандии (на Крите). На этой войне во время ночной вылазки пропал без вести герцог де Бофор. Когда в сентябре 1669 года крепость пала и была потеряна для христиан, де Гиш вместе с остальными вернулся во Францию.
Armande: Jude пишет Читала про де Гиша мемуарах маркизы де Монтеспан. Она пишет, что граф все же повоевал с турками. Только не в польском походе, а при осаде Кандии (на Крите). На этой войне во время ночной вылазки пропал без вести герцог де Бофор. Когда в сентябре 1669 года крепость пала и была потеряна для христиан, де Гиш вместе с остальными вернулся во Францию. Во-первых, Jude, Вы удивительно угадали с датой этого поста - сегодня, 29 ноября, годовщина смерти графа де Гиша (1673, Кройцнах). Во-вторых, он никогда не воевал с турками. В экспедиции Бофора он тоже не участвовал, а сидел в своей Гаскони в ранге и.о. вице-короля Наварры (за своего отца), отбывая почетную ссылку. В этот период 1669 он замечен в двух мероприятиях (если не лезть глубоко). 2 марта 1669 принимает в Байонне le Pere Nithard, немецкого иезуита, исповедника королевы Марианны, супруги Филиппа IV Испанского ( Премьер-минстр Испании с 1665 г.) после его ухода в отставку и назначения послом Испании в Риме. Это по его собственным мемуарам. 15.07.1669 принимает участие в торжественном крещении Louis Armand de Lom d'Arce (будущего прославленного исследователя Канады). Дело происходит в По. Что конкретно он делал 25 июня 1669, когда в Кандии пропал Бофор, сказать сложно, но точно не покидал пределов Франции. М-м де Монтеспан, конечно, большой историк, но она порой такую пургу несет - мама дорогая! Бредни дамы на склоне лет - что-то слышала, что-то вспомнила, а что-то, может, просто приснилось!))))
Осень: И вот еще что-то типа автореферата: Jean Robert "Armand de Gramont, comte de Guiche: 1637-1673" (Marrimpouey, 1960) Руки чешутся почитать!!!
Осень: Вот еще интересная книга - 1959, я думаю, серьезная, по сравнению с современными изысканиями по поводу сплошных каминг-аутов Dina Lanfredini UN ANTAGONISTA DI LUIGI XIV: ARMAND DE GRAMONT, COMTE DE GUICHE. Con documenti inediti, tratti dall'Archivio di stato di Firenze, dalla Biblioteca nazionale di Parigi e dall'Archivio privato del duca de Gramont
Armande: Осень , к сожалению, ни книжки Jean Robert, ни Lanfredini, мне не удалось найти в сети в открытом доступе. Только предложения купить. Что касается Ланфредини, то у меня есть аннотация к ней, где говорится о новых письмах наваррского периода и основном посыле этой работы - патологической неприязни короля к Гищу. Еще пару лет назад была доступна вот эта работа на английском Assault on Olympus; the rise of the house of Gramont between 1604 - 1678 Lewis, W. H. (Warren Hamilton), 1895-1973. (1958) на сайте одного из американских университетов, но потом ее спрятали. Я успела ее прочитать. Там в основном про маршала и Гиша. И из последних Denis Lebau ''Guy-Armand de Gramont:Un franc gaulois a la cour du roi-sоleil'', уже этого века издания. Небольшая брошюра, достаточно своеобразная. Я ее через Amazon заказывала. Если получится найти в сети Robert и Lanfredini, пожалуйста, напишите. Буду очень благодарна))) И про каминг ауты. Не люблю копаться в интиме - на то он и интим. Но дыма без огня не бывает, это точно. Что касается самого Гиша, то про него мне когда-то попалось достаточно изящное, на мой вкус, выражение (правда, не помню, кто сказал). Смысл в том, что он сначала колебался между Содомом и Киферой (место рождения Венеры), выбрав, в конце концов, последнюю. Значит, так тому и быть.)))
Рошешуар: Armande, полагаю, что это у Вас имеется в наличии, но мало ли Это о Коризанде (естественно, что я на нее наткнулась из-за Луя ))) http://hedatuz.euskomedia.org/4839/1/01105140.pdf
Armande: Рошешуар, есть, конечно! Но, все равно, спасибо за заботу! )))
Осень: Armande, спасибо, что отозвались на мою запись. Мне интересен граф де Гиш и как литературный персонаж, и как историческая личность. Меня занимает вопрос - в чем причина неприязни короля к Гишу? Неужели дело в принцессе Генриетте или Лавальер? Думается, нет, было что-то еще. Но - что? Ответ хотелось бы найти в именно в тех книгах, о которых я написала - в середине века политика представляла больший интерес, чем ориентация персонажей. Но, к сожалению... осталось только заграничных друзей в библиотеку отправить ))) Про Denis Lebau где-то прочла, что это, якобы, его потомок. К сожалению, у меня нет возможности почитать его книгу и оценить ее своеобразие Да, кстати, неплохой сайт о Гише - на голландском (голландцы его по вполне понятным причинам не любят, как и принцессу Генриетту - католичку, но этот автор, похоже, настроен к нему положительно) https://advanderzee.com/tag/guiche/ По поводу интима - это такая тонкая область, где каждого, даже самого выдающегося человека можно опрокинуть. Да и в те времена не было понятия ориентации - было понятие страсти. Вот страсть обуяла - и случилось. Они не уделяли этому много времени - это еще не XVIII век. Также считаю, что сейчас, после всех революций, превалирует психология черни - а черни всегда интересно копаться в грязном белье. Мне же интересна история его отношений с Людовиком, его любви с Генриеттой. На мой взгляд, нелепо, когда его обвиняют в том, что, находясь в Голландии, он, наконец, в 1666 году веселился на карнавале, вместо того, чтобы мчаться к принцессе. Шесть лет отношений - практически половина на расстоянии. Он рисковал, навещал ее тайно... И ехал, возможно, только для того, чтобы получить улыбку. У нас сегодня есть и почта, и соцсети, телефоны, скайп и т.п. - и то бывает некогда черкнуть пару строчек близкому человеку...
Стелла: Осень пишет: Также считаю, что сейчас, после всех революций, превалирует психология черни - а черни всегда интересно копаться в грязном белье. Боже, как вы правы!
Armande: Осень, исключительно приятно, что у нас с Вами оказались общие интересы по части Гиша. Попробую ответить по порядку. в чем причина неприязни короля к Гишу? Из того, что удалось прочитать, у меня сложилось впечатление, что все проблемы пошли из детства. Один мальчик был на год старше, умнее, способнее, шустрее, красивее, наконец. Но он был сыном герцога. А другой был королем. И первый, как и все дети, был не прочь высмеять этого царственного тугодума, который, повзрослев, ему это припомнил. Мне кажется, что так. Про Denis Lebau где-то прочла, что это, якобы, его потомок. - это уж как-то слишком. Лебо - местный краевед. Он умер уже лет 10 как, и к Грамонам отношения не имеет. К тому же у Гиша законных потомков не было, а следов его внебрачной дочери (?) я не нашла. Своеобразие же книги Лебо в том, что она достаточно примитивна, и, сообщая факты, он не всегда морочится давать ссылки. К тому же издание неважного качества, и опечаток хватает. Что касается любви и страсти, то, интересное дело, те кто был постарше, считали его отношения с Генриеттой чисто тщеславными, а его ровесники признавали все же любовь. Вообще, такое ощущение, что для Гиша был интереснее процесс, а не результат, и он не был, как бы это сказать помягче, фанатом секса. Шесть лет отношений - практически половина на расстоянии. Он рисковал, навещал ее тайно... И ехал, возможно, только для того, чтобы получить улыбку. А вот про это не знаю. Он вообще, судя по всему, будучи в Голландии, ни разу не пересек границу Франции. Считается, что последний раз он виделся с Генриеттой в апреле 1665, перед тем, как уехать в Голландию. Всё. Да, кстати, неплохой сайт о Гише - на голландском (голландцы его по вполне понятным причинам не любят, как и принцессу Генриетту - католичку, но этот автор, похоже, настроен к нему положительно) Да, этот товарищ его давний фанат. Он же переводил "Мемуары" Гиша на голландский (впервые с 18 в). Я пользовалась его переводом, перегоняя его на английский, когда делала перевод этих "Мемуаров" на русский. Правда, у него перевод только двух неполных книг, но зато есть комментарии. Я сейчас делаю свой сайт про Гиша. Надеюсь, летом срастется. Много надо вычитывать и править.)))
Осень: Armande, моих ЗУН в иностранном хватает лишь на то, чтобы воспользоваться электронным переводчиком По поводу последнего раза - мало ли, что считается Ну, и по поводу романа с Генриеттой - по мне так тоже "процесс интереснее" С нетерпением буду ждать Ваш сайт! Приятно знать, что существуют люди, разделяющие мой интерес! Спасибо!
Armande: По поводу последнего раза - мало ли, что считается Ходили, конечно, слухи, что он приезжал. Об этом в письме от 16.10.1665 упоминает (правда, не веря) герцог Энгиен, сын Конде. Но сам Гиш, касаясь того же самого времени, пишет про свое участие в кампании против епископа Мюнстера и как он выезжал в Арденны из Гааги встречать войска Тюренна. И я ему верю. Он, в принципе, очень точен. Одно "но"... Он никогда и нигде ни словом не упоминает свою личную жизнь. А если хочется красивой последней встречи Генриетты и Гиша, то есть роман 19 в. Софи Гэ (это мать недавно упоминаемой на форуме в связи с Дюма Дельфины Гэ) "Граф де Гиш." (Sophie Gay "Le comte de Guiche"). Там все очень трогательно, все исключительно сентиментально. Она приезжает последний раз к брату в Англию. Он, будучи еще в Голландии, об этом узнает и на рыбацком судне пробирается, переодевшись матросом, в Портсмут (или Дувр), ждет ее в встречающей толпе, восторженно кричит вместе со всеми, но она его не видит. А ночью ему надо возвращаться обратно. Она же умирает почти сразу после приезда во Францию. Красиво, слезливо. Но хронология там полностью отдыхает. Этот роман в сети есть. К сожалению, только на французском.(((
Осень: Спасибо, я читала - опять через переводчик. По поводу последней встречи в романе - такое вполне могло быть, это был лихой беарнский парень. Правда, не совсем поняла, что за Маргарита в середине романа - ведь это не его жена?
Armande: это был лихой беарнский парень Ну, если можно назвать таковым человека, проведшего детство и юность в Париже (за редким исключением)))). Хотя гены - мощная вещь! Чисто психологически - мог - авантюризма хватало. Но автор начисто исключила из романа наваррский период, а 1670 - это как раз он. Маргарита в середине романа - ведь это не его жена? Нет. Жена появляется позже. Эта Маргарита - простая кружевница, горожанка. Она занималась для его семьи починкой кружев. Случился бурный роман с переодеваниями. Если ничего не путаю (довольно давно читала), то там не обошлось без Варда. А потом родители подобрали ему подходящую невесту - уже другую Маргариту, и он не посмел им противоречить, но страшно страдал, женился почти в беспамятстве (описание свадьбы достаточно точно соответствует реальному) и решил остаться с женой без супружеских отношений. Короче, печаль сплошная и слезы! Там интересные местами ссылки на La Gazette и описание реального портрета Гиша (увидев который, первая Маргарита, собственно, и догадалась, с кем имеет дело, решив ретироваться с места событий). К тому же автор явно читала "Мемуары."
Осень: Если не секрет, чем обусловлен Ваш интерес к Гишу?
Armande: Не секрет. Сложно сказать. Когда-то давно мне просто был чем-то симпатичен персонаж из "Десяти лет спустя." Он не настолько приторный, как Бражелон. А потом на него постоянно натыкаешься в мемуарах того времени. Он неоднозначен, противоречив, умен, сумасброден, искренен и торопится жить. Его судьба увлекательна и трагична. Он оставил после себя очень интересные воспоминания и не менее интересные письма. У него очень примечательная родня - это отдельная песня. Ну, чем-то он мне просто нравится. И все.
Осень: У меня то же самое. И еще мне понравилась их история с Генриеттой (хотя у Дюма она вредновата, у других же авторов - безропотная овца, безнадежно влюбленная в своего царственного кузена; "Версаль" меня вообще оскорбил..! )
FC: Арман де Гиш конечно очень интересная личность. Мне он сразу как-то понравился своей силой и изысканностью одновременно. Золотая молодежь, да, но совсем не избалованный и не неженка. А еще он показан очень верным другом. Думаю, что он бы вытащил Рауля из упадка духа. Жаль, что рядом его не оказалось...
Стелла: Ну вот почему проблему вытаскивания Рауля должны решать все вокруг и вопреки его желанию? Ну, не хотел он, чтоб его тащили, у него проблема была: как побыстрее и получше из этого мира уйти. НЕ ХОТЕЛ ЧЕЛОВЕК ЖИТЬ! Я уже вульгарно воплю об этом. Не хотел, поймите! И никто тут не поможет, если он только внутрь себя и мог смотреть. Атоса спасло то, что он мог периодически смотреть по сторонам и видеть! Рауль ушел в отрицание всего. Де Гиш романный был прежде всего придворным: так его воспитали. Гиш настоящий был многогранным человеком. Настоящий Гиш , наверное, не стал бы бояться открыть правду прямым текстом. И прямо сказать, что думает об этом поведении Рауля.
FC: Стелла проблему вытаскивания Рауля решил бы сам Рауль. Я не говорила о том, что де Гишу предлагается из болота тащить бегемо...Бражелона то есть. Я говорю просто о дружеском участии. О том, что он бы заглянул ему в душу и понял бы, как именно нужно повоздействовать. Чтобы помочь, не за него решить, а просто помочь. Категорически не согласна с тем, что Рауль хотел прекратить свою жизнь лишь бы как. Нет, он просто понял, что если смерть придет, он ей не воспротивится. И хуже того - приближение ее он почувствовал. И решил - да будет так. Сам специально не искал, но. И да, напоминаю, что его гибель - не самоубийство, а самопожертвование, благодаря его подвигу Джиджелли взяли. Ну что ж, не нужен отцу такой сын, не надо. А де Гиш прежде всего человек, со своими качествами и переживаниями. Очень чуткий, отзывчивый, с довольно покладистым характером, гибким менталитетом. Он бы точно помог. Но увы, рядом его не оказалось и не его в том вина.
Осень: Да уж, насколько романный де Гиш противоположен реальному де Гишу! Причем такой "чуткий, отзывчивый, с довольно покладистым характером, гибким менталитетом" он именно в "Деять лет спустя" - в "Княгине Монако" автор (уж не знаю - кто из подручных Дюма) по нему катком проехался, и из романтичного благородного графа получился скандальный гермафродит (слова его младшей сестрицы...) Вопрос: был ли граф настолько порочен, каким его, вслед за некоторыми современниками, изображают последующие авторы? Мне представляется, что эта история примерно того же порядка, что и история с Жилем де Ре и графиней Батори.
Стелла: FC , верный друг де Гиш , выздоравливающий после своей раны, был весь во власти своей любви. Он считал, что сделал все для Рауля, что мог. К тому же, принцесса не отпустила бы его в Джиджелли: она не отличалась сердобольностью. Да и чем мог помочь влюбленный Гиш Раулю? Тем, что растравливал бы своим видом счастливчика ревнивую душу виконта? Никто не назвал, кроме дАртаньяна, виконта самоубийцей из соображений приличия: все же это выглядело, как подвиг. К тому же, кроме Бофора, никто не знал состояния Рауля. Рауль - конченный человек по воле Дюма. А Гиш романный - яркий пример придворного, не лишенного добродетелей. Осень , судя по тому, что нарыли о де Гише наши Дюманы, это и вправду был достойный человек. Вот он бы, мне кажется, на многое был бы способен ради дружбы. Хотя, как не крути, Рауль был устремлен лишь к одной цели.
Armande: Вопрос: был ли граф настолько порочен, каким его, вслед за некоторыми современниками, изображают последующие авторы? Сложный вопрос. Если брать его оценку сестрицей Шарлоттой в "Принцессе Монако" - то здесь перебор. У меня такое ощущение, что все то, что можно отнести к так называемой порочности, укладывается в рамки до 1659 - т.е. Гишу не более 21 года. Это и Бюсси-Рабютен, и Примо Висконти, и сюжет из двух голландских путешественников (1658-1659) о происшествии на балу со шляпой, пересказанный Бретоном. После этого, т.е. после возвращения из первой ссылки (лето 1660) и, судя по всему тогда же (в не весной 1661) начавшегося романа с Генриеттой, его порочность куда-то исчезает. Его могут обвинять в чем угодно, но только не в этом. Следовательно, все эти эпизоды вполне укладываются в рамки юношеских закидонов.))) До Жиля де Рэ ему пахать и пахать! Наоборот, в более поздние годы скорее ставится в вину его некоторая отрешенность, нерешительность и склонность к "патрулированию."
Осень: Разве роман Генриетты с Гишем начался в 1660 году? Вроде как на момент ее бракосочетания с Филиппом Гиш был увлечен будущей принцессой дез Юрсен (тогда - г-жой де Шале). Конечно, Генриетта выросла при французском дворе и они не могли не знать друг друга, но, как я понимаю, красота английской принцессы расцвела именно в период ее путешествия на историческую родину в ноябре 1660, откуда она вернулась вдохновенной всеобщим поклонением и залюбленной, что прибавило ей уверенности в своих женских чарах (современники в мемуарах подчеркивают эту резкую перемену). Думаю, что до этого момента наш общепризнанный скандальный красавец не обращал на нее особого внимания - она была ребенком и, к тому же, "гадким утенком". До г-жи де Шале была м-ль де Бовэ - младшая, Анжелика, которая, получив наследство от Анны Австрийской, ушла в монастырь, а не Жанна - старшая, которая стала женой герцога де Ришельё (иногда их романисты путают и вообще выдают за одно лицо). Между м-ль де Бовэ и г-жой де Шале была вереница дам и девиц вроде г-жи д"Олонн и сомнительные отношения с молодыми людьми (сомнительные - лично для меня, потому что, вслед за ди Каприо, хочу повторить: "Да что же за жизнь пошла такая, что невозможно даже пива вдвоем с другом попить, чтобы не быть уличенным в гомосексуализме!" В этой связи не могу не сослаться на пример Генриха III Валуа - уж сколько про него говорили и писали, и современники, и потомки, но наш король был слишком охоч до дам, и сегодня уже исследователи его темы признают, что вряд ли... просто он любил неформальное общение с друзьями, ну, тусовались они в его покоях, сняв шляпу, плащ, колет и буфоны, в одних рубашках и кюлотах - сейчас бы мы назвали бы это "пижамными вечеринками" ... что ж, и тогда люди в быту стремились к свободе движения...! Посему считаю, что королева-мать опасалась чрезмерного влияния Гиша на младшего сына не потому, что тот приобщит его к итальянскому греху, а так как чувствовала, что тот может сподвигнуть безвольного принца на что-то и пострашнее - на бунт, например. Возможно, видела в нем нового де Люиня, от которого так натерпелась в юности... А то, что мужчинам интереснее проводить досуг в обществе друг друга - это естественно, потому как мир мужчины и мир женщины - это, "как говорят у нас в Одессе", две большие разницы, особенно тогда... ну, можно было сколько-то времени пообсуждать роман... поговорить о кружевах... но ведь хотелось и чисто мужских тем и интересов!) P.S. Мужчины еще и баню вместе ходят
FC: Осень Я тоже не хотела бы думать, что де Гиш играл в космонавтов с мужчинами. Стелла Стелла пишет: верный друг де Гиш , выздоравливающий после своей раны, был весь во власти своей любви. Он считал, что сделал все для Рауля, что мог Если так, то его можно понять, выздоровление и так высасывало все силы. Стелла пишет: К тому же, принцесса не отпустила бы его в Джиджелли: она не отличалась сердобольностью. Это был волевой человек, не думаю, что его куда-то можно было отпустить или не отпустить, если бы он сам того захотел. Стелла пишет: Никто не назвал, кроме дАртаньяна, виконта самоубийцей из соображений приличия: все же это выглядело, как подвиг. Это и было подвигом. Стелла пишет: Рауль - конченный человек по воле Дюма. Тоже неверно, он показан как презревший бренное и обретший Вечное, Божественное. Для умеющего презреть плоть за Гранью все только начинается и жизнь не прекращается. Сказала бы я вам, кто конченный человек, да еще и с брежневским синдромом... хотя нет, ему таковым не дал стать Рауль. Стелла пишет: А Гиш романный - яркий пример придворного, не лишенного добродетелей. Да, это был достойный человек. Но думаю, что де Гиш потому не знал конкретно состояния Рауля в подробностях, а Бражелон не считал нужным перевешивать свои проблемы на других. Но думаю, окажись он рядом, понял бы, что друг нуждается в помощи.
Осень: По поводу "грехов молодости" я полностью согласна с Armande - недаром существует в народе присказка "по молодости, по глупости..." Дури в этом возрасте хватает, вспомним хотя бы "красных кхмеров" - мальчишки 13 - 14 лет! Молодым ничто не ценно, смерти они не бояться, поэтому именно их руками, а, вернее, жизнями, осуществляются все революции, перевороты и т.п. На мой взгляд, самый прекрасный возраст - 30 - 40 лет, когда мозг уже встал на место, а планов на жизнь и сил на их осуществление еще хватает
Armande: Попробую по порядку. Бовэ - это на момент его свадьбы (23.01.1658) или даже еще брачного контракта (29.04.1557), т.е. очень ранний период. М-м д'Олонн - зима 1558/1559. Т.е. обе эти дамы - до первого изгнания. Где-то в то же время, по всей видимости, и Нинон де Ланкло. Шале - да, зима 1660/1661, но упорно говорят, что там было хождение кругами, не более. Про лето 1660 я сказала потому, что у м-м де Ментенон в "Мемуарах" описывается торжественный въезд короля и молодой королевы в Париж 26.08.1660, и она (а он там присутствовала) говорит, как граф де Гиш проехал к балкону, украшенный лентами цветов своей дамы, и был встречен благосклонно. И она говорит так, как будто всем понятно, кто эта дама, и в комментарии к этому эпизоду (а это издание 18 в.) указано МАДАМ. К тому же двор долго колесил по югам к свадьбе короля, английские королева и принцесса там были, Гиш Генриетту не видел около года (он уехал из Парижа в мае 1659, а двор появился в Наварре в мае 1660), так что перемену мог и раньше заметить. На самом деле, может, и мои домыслы, но этот вариант вполне реален.))) Что касается "итальянского греха," то заслуга в развращении принца принадлежит Филиппу Манчини, а на момент возвращения Гиша в 1660 при Филиппе уже обретался Лоррен. Так что местечко свободным не было. По этой части у меня всегда было больше вопрос с Маниканом, чем с Филиппом. Эпизод у Бюсси-Рабютена, где Гиш и Маникан утром оказываются в одной постели в спальне последнего.... No comment, что называется.
FC: Armande Напились, у де Гиша закружилась голова или просто очень устали и рухнули в одну постель... ну и чо. "Я никогда не спал с мужчиной. Ну то есть нет, конечно спал...Ну то есть просто спал, без секса. Ну то есть, что считать за секс..." (с)
Осень: Альпинисты тоже спят в одной палатке - и что ж с того? В Руасси ребята порядком почудили. И, если память мне не изменяет, как раз Маникан оказался у Тримале, поведав вошедшим Бюсси и Вивонну, что он уже презрел половину человечества (т.е. женщин). Тримале (Гиш) промолчал - да и говорить в подобной ситуации было глупо; вероятно, этот случай и дал повод Бюсси впоследствии посмеиваться над ним в "Любовной истории галлов", говоря, что он и Маникан любили друг друга так, если были бы разного пола. На мой взгляд, совместное пробуждение еще ничего не значит - особенно после обильных возлияний. А Маникан... про него известно мало. По-моему, при его участии в Голландии распространяли памфлеты об отношениях Генриетты и Гиша - принцессу тот явно не любил
Стелла: Я пока взялась за " Принцессу Монако". Маникан действительно был пажом де Гиша? Если это так, то что же удивительного, если они и погуляли славно?
Armande: Если честно, что там вытворяли Гиш с Маниканом или еще там с кем, меня не особо сильно интересует. Но я принимаю это к сведению. И я не вижу, почему надо делать вид, будто ничего не было. Это - практика того времени, характерная для военной аристократии. В конце концов, подобралась вполне достойная компания - Конде, Тюренн, принц Евгений Савойский, наконец, родитель Гиша, маршал де Грамон. Но еще раз повторяю - интим мне неинтересен. Знаю, и все))) Мне интереснее личности того времени. В частности, тот же Гиш, начиная с Русского похода. Мне кажется, что после 1664, это уже другой человек. По крайней мере, с этого периода есть его собственные записи. И то, что я там читаю, мне нравится. А как он там бесился по молодости - пусть при нем и останется! Что касается Маникана, то авторство "Галантной истории Мадам и графа де Гиша," изданной в Голландии в 1665 приписывают в том числе и ему (наряду с Бюсси-Рабютеном). Хотя не понимаю, в чем там, собственно, проблема - вполне мирная и добродушная вещица - просто верх пристойности. Про Гиша и принцессу гораздо хлеще писали!
Armande: Маникан действительно был пажом де Гиша? Какой там паж! Он его старше был лет так на 10! И, по крайней мере, оба они были в мадридском посольстве в октябре 1659. Хотя, пардон! Было два Маникана в то время - граф, будущий зять Бюсси-Рабютена, родившийся в 1628, и маркиз, родившийся в 1635. Наш, все же, наверное, последний. Уж не знаю, мог ли быть он в пажах у человека младше его на 2 года. Чисто географически - сомнительно. Грамоны - гасконцы, а Лонгевали, из которых Маникан-маркиз, из Артуа, а Маникан-граф - бургундец. Пажей брали из "своих". Скорее, знакомство Гиша и Маникана - "дворовое"
Констанс1: Armande , только тапком в меня не кидайте. Но сдается мне, что некоторые черты характера подлинного , исторического де Гиша Дюма отдал романному Раулю. И среди них-рыцарственность, отвагу, аристократичность и благородство.
Стелла: Дюма достаточно точен в мелочах или черпает их из источников сплетен.)) Где-то же он откопал эти подробности о пажеской жизни у Грамонов. Или просто приписал их тому, кому удобно было?
Armande: Констанс1, какое уж там кидание тапком! Совершенно согласна! Где-то же он откопал эти подробности о пажеской жизни у Грамонов Стелла, не знаю. Мне про Грамонов конкретно в этой связи не попадалось. Скорее всего - общий случай.
Осень: В "Десять лет спустя" Маникан - товарищ детства Гиша, сын одного из вассалов Грамонов. Я еще все удивлялась - фамилия явно не беарнская. А потом поняла - Дюма перемешал беарнских и бургундских Грамонов. Про Маникана мало что известно, одно несомненно, он, как и Гиш, был интеллектуал и им нравилось проводить вместе время.
Armande: Гаспар, граф де Шаваньяк, полевой маршал и дипломат (Gaspard, comte de Chavagnac) (1624 - 1695), о кампании 1673 г., Кассель (Германия) Граф де Гиш с маркизом де ла Ферте зашли ко мне, я завязал большую дружбу с первым, который показался мне созданным для больших дел, и, если к хорошему мнению, которое он имел о себе, прилагалось немного тщеславия, то оно скрадывалось тысячью очаровательных качеств его ума и его персоны. Так вот, дело тут даже не в Гише, а в Шаваньяке. Сегодня досматривала второй сезон сериала "Версаль." И впервые обратила внимание на продюсеров - один из них носит точно такое же имя и фамилию - Гаспар де Шаваньяк. Судя по всему, он потомок старшего брата того Гаспара, из 17 века. К вопросу о том, как порой бывает тесен мир))).
Стелла: А я как-то в одном из фильмов по сценарию Компаниец узрела в съемочной группе фамилию де Тревиль. Armande , вы мужественный человек, если выдерживаете уже второй сезон Версаля.)))
Armande: Armande , вы мужественный человек, если выдерживаете уже второй сезон Версаля. Стелла, меня в некотором роде забавляет, как они приплетают и переделывают под свои задачи различные события, слухи. В первом сезоне - нормандский заговор Латремона и шевалье де Рогана, рождение негритенка у королевы и т.д. Во втором - история с ядами, Голландская война, вторая женитьба Месье, м-м де Монтеспан и начало Ментенон. Не знаю, меня не напрягает. Вполне атмосферно, красиво снято, хорошие актеры. Конечно, коктейль имен. Впрочем, какая разница.))) Кино и кино. Сказка, своего рода. Если хочется историзма, то есть что почитать.
Стелла: Я сдалась, узрев Бонтана в роли руководящей линии партии и защитника угнетенного народа. Мое чувство юмора ушло пить успокоительное.
Осень: Ура! «Дело Гиша живо! Дело Гиша будет жить!»
Armande: Осень, а куда ж оно денется. И Гиш тоже. Меня на два фронта не хватает. С сайтом закопалась - много материала в не совсем "товарном" виде, потому как делала для себя. Приходится доводить до ума. С математикой я уже давно закончила. А вот вычитывать переводы - это кошмар!
Осень: Armande, я так радуюсь, потому что лет на двадцать выпала из темы, а сейчас что-то снова влюбилась в героев детства и юности (правда,раньше я больше интересовалась Генриеттой, а про Гиша в те безинетные годы информации было минимум). Этот форум существует давно, я здесь недавно, и немного неудобно приставать с расспросами, когда все уже раньше говорено-переговорено
Осень: Сейчас я завязла в юности Гиша, и не могу разобраться, когда он учился в колледже в По. Пардис вступил в Орден в ноябре 1652 (ему 16, Гишу - 15), стало быть, учились они раньше? Хотя в колледжи принимали примерно с этого возраста, Великий Конде, обучавшийся в колледже, кажется, с одиннадцати лет, был скорее исключением
Armande: Осень, у меня по поводу обучения в коллеже Св.Духа в По сложилось следующее впечатление. Скажем так. О том, что происходило с Гишем до его почти 20 лет (женитьбы), внятных сведений нет. Большую часть того периода он провел в Париже. В По он мог попасть единственным образом - в то время, когда в Беарн в связи с выступлениями Конде в Гиени (или же в более ранний приезд), ездил м-л де Грамон. Это 1651 г.. Может, чуть раньше. Есть переписка Грамона и Конде этого времени - сентябрь 1651. Lebau называет 1650, как время обучения. Или маршал взял наследника с собой тогда, или оставил его на некоторое время учиться в коллеже в один из более ранних приездов (в 1650 он тоже появлялся в Беарне). Т.е. Гишу на сентябрь 1651 - 13 лет. И учился он в этом коллеже, судя по всему недолго. 1650-1651 - не более. В 1652 он уже в Париже.
Осень: А в военных действиях со скольких лет принимал участие? Где-то я читала, что с 12 лет. Получается, это была битва при Шарантоне (1649)?
Armande: Осень, на момент Шарантона (февраль 1649) Гишу всего 11 лет (он родился в конце ноября 1637). Его отец был же не идиот выставлять мальчика на такое дело. Разве что в сторонке посидеть. По-любому, это не считается. Официально его первая военная кампания - осада Ландреси в июне-июле 1655, где он был капитаном волонтеров, а больше запомнился тем, что поскакал к врагам, чтобы обняться с Конде, которого увидел в их рядах. Обошлось. Обнялся. Не пристрелили. В ноябре 1653 была еще осада Сен-Мену (Saint Menehould). Туда выезжал король с двором. Гиш тоже был. Лихачил. Но это не была официальная кампания - экскурсия. А так - лето 1655. И ему 17.
Осень: Armande, меня еще интересует вопрос - а когда он успел посидеть в Бастилии - тоже в "лихие пятидесятые"? И за что он туда, интересно, загремел? По поводу - "посидеть в сторонке": да, такая практика существовала, возможно, он и находился в обозе и наблюдал сражение со стороны. По поводу Сентготхарда: интересно, почему ему не удалось принять участие в легендарной битве? Ведь насколько я знаю, волонтером туда мог отправиться любой желающий, а Гиш вообще имел патент на командование действующей единицей. Вредность и ревность короля? По поводу Деволюционной войны: выходит, Гиш не принимал в ней участие? И еще: как Вы думаете, возможен ли такой факт, что при форсировании Рейна под командованием де Гиша находился совсем юный еще будущий маршал Виллар (он точно принимал участие в кампании 1672г.)? Уж очень их стиль похож. Мне импонирует, что на войне Гиш не был белоручкой и вполне управлялся самостоятельно - за себя и за того парня; возможно, он был высокомерен среди придворных, но - не на поле брани.
Armande: меня еще интересует вопрос - а когда он успел посидеть в Бастилии - тоже в "лихие пятидесятые"? И за что он туда, интересно, загремел? Вопрос интересный. Есть список друзей, посетивших графа де Гиша в Бастилии. Он был изъят у Фуке при аресте. Это 5 сентября 1661. В списке, наряду с другими, есть герцогиня де Валентинуа, Шарлотта де Грамон, сестра Гиша. Она вышла замуж в конце марта 1660. Гиш в это время был в Наварре, и вернулся в столицу 26.08.1660. Значит, на отсидку у Гиша год - между сент.1660 и сент. 1661. Причины - Lebau говорит, что за какие-то безумства. Интересно другое - в списке узников Бастилии Гиша нет. Есть только его брат (уже герцог, в конце 1670-х) за дворцовый мордобой. Как это понимать - не знаю. По поводу Сентготхарда: интересно, почему ему не удалось принять участие в легендарной битве? Ведь насколько я знаю, волонтером туда мог отправиться любой желающий, а Гиш вообще имел патент на командование действующей единицей. Вредность и ревность короля? В апреле 1664, выбравшись из могилевских болот и прибыв Варшаву, Гиш получил письмо от отца, что король дал ему разрешение вернуться и простил. От таких писем не отмахивались. И к Монтекукколи он не попал. На следующий день он с братом выехал во Францию, а 1 июня был в Меце. Сенготард был в августе, когда Гиш уже давно сидел в Париже. По поводу Деволюционной войны: выходит, Гиш не принимал в ней участие? Нет, конечно. Он в середине лета 1667 был в срочном порядке отправлен прямо из Голландии в Беарн, подальше от возможности проявить себя на войне. И еще: как Вы думаете, возможен ли такой факт, что при форсировании Рейна под командованием де Гиша находился совсем юный еще будущий маршал Виллар (он точно принимал участие в кампании 1672г.)? Не знаю. Теоретически, все могло быть. Гиш его в своем рассказе о форсировании Рейна не упоминает. Да и с какой стати - они тогда были совершенно несоизмеримые величины))).
Осень: Armande, судя по тому, как Вы отрекомендовали работу Lebau, он мог легко и перепутать братьев. Их вообще часто путают: старшего то послом в Англию отправляют, то обвиняют в создании скандального ордена содомитов через десять лет после смерти . По поводу участия Гиша в Деволюционной войне: для короля бы это был отличный шанс избавиться от неудобного вельможи раз и навсегда Допустил же он его участие во Второй Голландской войне! Кстати, при всех нюансах, лично мне король Людовик XIV как государь глубоко симпатичен. P.S. Сама не знаю отчего, но взаимоотношения Людовика и Гиша отсылают меня к другой более нам близкой паре антагонистов - Иван Грозный и Андрей Курбский
Armande: судя по тому, как Вы отрекомендовали работу Lebau, он мог легко и перепутать братьев. Их вообще часто путают: старшего то послом в Англию отправляют, то обвиняют в создании скандального ордена содомитов через десять лет после смерти Нет, перепутать их в данной ситуации невозможно. 1. список посетителей (их не менее 200) из шкатулки Фуке существует и находится в Нац.библиотеке. Я его скачала. 2. младший на тот момент назывался герцогом де Грамоном, а в заглавии списка именно граф де Гиш. (Этот титул (Гиш) Лувиньи получил только после смерти отца). 3. на тот момент уже не было в живых их сестры Шарлотты, умершей раньше маршала и с титулом принцессы Монако. 4. герцог де Грамон провел в Бастилии только одну ночь, и 200 человек его вряд ли бы успели посетить. И т.д. Речь именно об Армане. Кстати, младший был послом а Испании, а не в Англии, и уже после своей второй женитьбы (видимо, содомия у него происходила в интересной форме))) А у старшего на организацию подобных сообществ реально не было времени - его то в изгнания гоняли, то он в войсках сидел. Вообще, столько всякой околесицы пишут - mamma mia!
Осень: Цитирую широко известный в узких кругах исторический анекдот: Этикет с коленопреклонениями во время обеденной церемонии сохранялся в Англии ещё и во времена Чарльза II (1630-1685). На одном из таких обедов присутствовал Антуан де Грамон, граф де Гиш (1637-1673), и король решил похвастаться: "Не правда ли, там, дома, Вы подобного не видели? Французского короля ведь не обслуживают, стоя на коленях?" У де Грамона оказался острый язык: "Я полагал, что эти господа стоят на коленях, чтобы испросить прощения за многие плохие блюда, поданные Вашему величеству". Я, в свою очередь, нисколько не сомневаюсь, что речь в данном случае идет о младшеньком, просто приведены даты жизни старшего. Меня поначалу смущало, что речь идет о графе де Гиш, ведь отец не позволил Лувиньи носить этот титул после смерти своего любимого наследника, а потом поняла, что он получил этот титул после смерти отца
Armande: Это вообще полный винегрет. Естественно, я знаю про эту историю. Мне кажется, здесь тройная путаница, если это событие вообще имело место быть. Ибо ни Арман, ни Антуан Шарль в Англии не были, но зато там долгое время жил при дворе Карла 2 их дядя, сводный брат маршала де Грамона, Филибер, шевалье (а потом граф) де Грамон. Он был изгнан из Франции и даже женился в Англии на Элизабет Гамильтон. И еще имел репутацию известного остроумца. Другого объяснения этому пассажу у меня нет. Видимо, для человека, писавшего эти комментарии все Грамоны были на одно лицо, и все Антуаны (а попадались иногда и другие)))).
Осень: В "Письмах" м-м де Севинье трогательно описан момент, когда маршал, узнав о смерти своего старшего сына, «оставшись наедине со святым отцом, бросился ему на шею, говоря, что тотчас догадался, какую весть тот ему принёс; что он принимает этот смертельный удар от Бога; что он теряет единственный предмет всей его нежности, всей присущей ему привязанности; что он никогда во всей своей жизни не испытал ни одной радости и ни одного огорчения, помимо своего сына». Герцог и священник отправились в церковь, где служили панихиду по графу: «Маршал вошёл туда дрожа, падая, его скорее поддерживали и подталкивали, чем носили его собственные ноги; его лицо было неузнаваемо… Он как человек, приговорённый к смерти».
Armande: Да, а присутствовавший при этом в церкви герцог Энгиен, сын Конде и друг Гиша, плакал. У нее целая серия писем на эту тему.(((
Осень: Armande пишет: тройная путаница Да, я тоже думала и про этого славного дядю Любопытный факт: знаменитый Отель Ритц располагается в бывшем парижском особняке Грамонов - однако это домовладение более позднего периода, чем происходит действие в романе. Мне кажется, граф де Гиш все же обретался в современном Hotel Gramont Opera Paris
Armande: Любопытный факт: знаменитый Отель Ритц располагается в бывшем парижском особняке Грамонов - однако это домовладение более позднего периода, чем происходит действие в романе. Мне кажется, граф де Гиш все же обретался в современном Hotel Gramont Opera Paris Не, не так. Отель Риц находится в доме (неохота поднимать подробности, поэтому приблизительно), связанном со второй женой младшего брата Гиша. Это громкое имя, не более. Отель буквально очень быстро продали, но имя он сохранил, поскольку некоторое время был в собственности Грамона. Отель, в котором обитал Гиш давно не существует - разрушен в сер.18 в. На этом месте проложена rue de Gramont, а современная гостиница - просто название и портрет маршала в витрине. Если хочется реально существовавших в то время зданий, связанных с Гишем, то Вам в Бидаш, в По, во Fraze (замок его матери, он бывал там) и т.д.
Осень: Armande пишет: герцог Энгиен, сын Конде и друг Гиша - Вы имеете в виду - Генрих Жюль де Бурбон (1643 — 1709)? Начиталась ужжосссоф про его характер
Осень: "В Бидаш! В Бидаш!" Сейчас вот ругаю себя, что, будучи во Франции, путешествовала там по северу, а в Испании - по югу, а надо было наоборот
Осень: Armande, по поводу неучастия Гиша в Деволюционной войне пришла мысль: не опасался ли Людовик, что Гиш может перейти на сторону противника, т.к. у он обрёл достаточное количество хороших связей в Голландии и пользовался в тот период у голландцев любовью и уважением, и был совершенно очарован самой страной, ее государственным устройством?
Armande: Осень, я тут малость не в пределах отечества. Образ жизни крайне кочевой еще недели на три. Поэтому на форум не захожу - сегодня, вот, получилось заглянуть. По поводу вероятности перехода Гиша на сторону врага в Деволюционной войне - абсолютно невозможный вариант. По крайней мере, с моей точки зрения и моего понимания его личности. Ну, никак невозможно!))) Когда вернусь, если хотите, обсудим)))
Осень: Конечно, хочу! Armande, насчет самого Гиша - в нём ничуть не сомневаюсь, но у Людовика-то был уже опыт с Конде)))
Осень: Вообще, я заметила, что в большинстве романов об эпохе Короля-Солнце Гиша изображают этаким влюбленным дурачком; даже в ДЛС у меня изначально создалось впечатление, что он моложе принцессы Генриетты (ДЛС была первой книгой мушкетерской трилогии, которую я прочитала - лет в десять иль в двенадцать, "Двадцать лет" - последней)... сама не знаю даже, чем он меня так по малолетству зацепил, но мне с детства нравились какие-то недолюбленные "бедняги" и "ботаны": в "Гардемаринах" - Никита Оленев, в "Кортике" и "Бронзовой птице" - Славка, который, о ужас, в последней части трилогии подрабатывал тапером в ресторане, а вовсе не был пионерско-комсомольским вожаком... О том, что был реальный де Гиш и какой он был, я узнала позже: умный, отважный, прекрасно образованный и постоянно занимающийся саморазвитием, эстет, немного театральный, нервный; в делах военных - стальной, как кремень, и быстрый, как пуля, в делах любовных - перфекционист, идеалист и рыцарь - в привычном нам возвышенном понимании этого слова. Как он далек от образа малахольного "красавчега" и "подкаблучника", который перекочевывает из одного произведения в другое. Как сказал о нем один из поклонников, "граф де Гиш - реально самый крутой из поколения Мушкетеров-next" (правда, на языке оригинала это было восторженно-матом )
Armande: О, да! Практически, во всем согласна. В реале - очень интересный и "крученый" человек! Гораздо многоплановей всех книжных образов. Звезда эпохи, один из "двух героев века", как сказала о нем дочка м-м де Севинье (второй - Тюренн). Правда, ее маменька сказала, что это несколько перебор. Но там, судя по всему, особая история.))) Но я все еще пребываю в кочевом состоянии, потому тему пока развивать не буду.
Осень: Мне думается, что в отношении г-на де Гиша, равно как тогда и сейчас, срабатывает комплекс, который большинство из нас испытывает по отношению к красивым и чрезвычайно одаренным людям: "ага, мы так и знали, что на самом деле он не так хорош, есть в нем червоточинка!" (я называю это "комплекс предубеждения против красивых людей"). Также я не понимаю, чем большинству на форуме романный Гиш в качестве друга Рауля не угодил? Возможно, я что-то упустила в повествовании? Мне кажется, он и по современным меркам весьма хорош. Что касается критики поколения next - дескать, ушло в прошлое благородство отцов и Гиш и молодое поколение измельчало, а Рауль погиб, потому что ему не было место среди современников-льстецов и т.п., думаю, что роман Дюма - не социальный, а приключенческий, и автор не смотрел так глубоко, а просто хотел драматизма, потому что это излюбленный художественный прием - смерть молодых и красивых; Рауль погиб, потому что погиб, потому что долг солдата - находиться на войне, а на войне всегда присутствует риск погибнуть... И на самом деле поколение next воевало гораздо больше и серьезнее, чем д'Артаньян и Ко - у них не было права слётать в Англию за подвесками, жизнь их принадлежала не королю, не кардиналу, а Франции (над чем нимало потрудились Ришелье и Мазарини, собрав из разрозненных лоскутов единое государство). На долю Гиша и Рауля и их сверстников выпало в разы больше военных будней, чем на долю их отцов - соответственно, и мирное время они проживали по-другому
Констанс1: Осень , романный де Гиш все же несколько другой , чем был реальный ( по Вашим же изысканиям судя). У Дюма Рауль превосходит друга и дипломатическими способностями, и знаниями ( хотя бы английского, которым романный де Гиш не владеет) и верностью дружбе, наконец. Рауль не побоялся доверить письму тайну о намеках де Варда по поводу романов Генриетты с Бэкингемом и самим де Гишем , он предупреждает друга, а кто предупрежден, тот, как известно, вооружен. Рауль , случай неслыханный, в этом письме даже о графе де Ла Фер не упомянул, но попросил друга присмотреть за его любимой. Граф три раза читал письмо, восхищался , а потом... вызвал Маликорна и поручил ему присмотреть за Луизой. То ли граф глуповат, он ведь прекрасно осведомлен о дворянских амбициях Маликорна, а дворянский патент мог дать только король, поэтому действовать против короля Маликорн не стал бы никогда, то ли , что скорее, он равнодушен к душевным переживаниям своего друга и лишь очень формально исполняет его просьбу. Лучше бы уж вообще не предпринимал никаких шагов, это была медвежья услуга чистой воды. Зато сам романный де Гиш воспользовался предупреждением Рауля на все 100 и устроил дуэль с де Вардом , защищая честь Генриетты, но формально , вступившись за честь Ла Вальер. И , как правильно заметил Маникан, оказал этим Раулю ту самую «» прекрасную услугу«». Ибо дуэль сделала публичными толки о чести м-ль де Ла Вальер, а свадьбу Рауля с ней просто невозможной. Ну можно и дальше продолжать перечень «» дружеских«» поступков де Гиша в отношении Рауля. И то, что даже граф де Ла Фер не считает де Гиша настоящим другом Рауля, похожим на тех, которые были у самого графа де Ла Фер, говорит само за себя. Но все это не имеет никакого отношения к де Гишу историческому, действительно рыцарю, воину, придворному и образованнейшему человеку. Дюма взял только имя, придумав совсем другой характер.
Осень: Констанс1, спасибо, но эти хитросплетения во время чтения остались для меня "за кадром", поскольку - я не оригинальна - меня не зацепили ни Рауль, ни Лавальер... поэтому мне показалось вполне естественным, что Гиш, оберегая честь своей царственной возлюбленной, нашел повод к дуэли - оскорбление невесты своего друга... и дрался он не от своего имени, а от лица Рауля, который в тот момент не мог постоять за себя
Стелла: Вот ведь интересно как получается: многие из нас видят ситуацию только через своего любимого героя. А если еще у этого героя оказывается реальный прототип - интерес переходит их книги в сферу исторических изысканий. И книжный герой бледнеет на фоне реального человека. Жизнь чаще всего богаче вымысла оказывается.
Осень: Стелла, Вы правы! Каюсь, мне интересен более граф де Гиш, чем г-н Дюма Мне кажется, Дюма изображает жизнь как кружево, фатальное стечение обстоятельств - по закону приключенческого жанра... тут Гиш не досмотрел... тут не подумал... а получилось так, как получилось)))
Констанс1: Мне ,вообще, кажется , что на себя реальных у Дюма в Трилогии похожи только Д Артаньян и Ла Вальер, ну и ,может, Луи 14. У всех остальных реально существовавших взяты только имена, а характеры прописаны нужные Мэтру. Взять ту же Генриетту. Вообще полная болтанка. В «» Двадцать лет спустя«»-ей 14 лет А через 10 лет только 16. Что за средство Макропулоса она пила ? Это при том , что историческая Генриетта скоропостижно скончалась в возрасте 26 лет. И де Гиш у Мэтра старше, чем он был на самом деле. Про характер уж и не говорю.
Стелла: Осень , но согласитесь, что открыл для вас де Гиша именно Дюма. Видишь знакомое имя, знаешь, о ком идет речь, ищешь о нем все, что есть в мире, и открывается тебе реальный человек. Без кружева Дюма этот интерес вряд ли пришел бы к русскоговорящему читателю. Во времена оные нам мало что было доступно из французской истории: Дюма, Дрюон, Гюго, Готье, еще пара тройка серьезных авторов. А с них и начинался интерес. Голон я не считаю - это черти что вообще - жалкие подражатели. Просто вылезли в нужное время.
Осень: Стелла, конечно! И зацепил он именно своим чувством к Генриетте! Больше всего мне запомнились две его фразы: "Нет, принцесса, не надо дружбы - я предпочитаю умереть от любви, чем жить дружбой!" и "Живого Вы меня забудете, мертвого - никогда!" Было интересно наблюдать за их отношениями - много страстей, много условностей, оттенков чувств, но все-таки они "пришли к консенсусу" (возможно, оттого, что не были категоричны, подстраивались друг под друга - что требуется в браке и чего не было между Раулем и Луизой). Их история цепляет, хотя принцесса у Дюма - "оторви и брось!" Тем удивительнее: в жизни она была необыкновенной умницей и исключительно любезной. Очень хочется верить, что между реальными прототипами чувство было настоящее
Осень: У группы "Белая гвардия" есть песня "Франция", и в ней такое четверостишие: Теперь я понимаю фантазии Дюма: Когда так пахнет ночь французскими духами, То муза из огня является сама И дышит на тебя любовью и грехами. Конечно, по "вине" Дюма каждый русский немного француз
Стелла: Осень , оказывается у групп бывают хорошие стихи.
Осень: Стелла, это барды... А от их песни "Белая гвардия" я плачу со студенческой скамьи (после эпохи Короля-Солнце, а, точнее, наряду с ней, мне более всего интересен, что касается отечественной истории, период Первой мировой войны, последовавший за нею слом существующего порядка и гражданская война)
Констанс1: Да, вокруг Луи 14 собрались выдающиеся по своим способностям люди, Кольбер, Лувуа, тот же Д Артаньян, де Лозен, де Гиш и еще многие. Но король сумел затмить их всех, согнуть в дугу. Это ж какой характер надо иметь и какую высочайшую самооценку. Мы можем сейчас сказать подобно Атосу«» То было время титанов. Мы все карлики в сравнении стеми людьми«». Но как и Атос мы ошибемся. Каждое время имеет своих карликов и своих титанов.
Орхидея: Осень пишет: Что касается критики поколения next - дескать, ушло в прошлое благородство отцов и Гиш и молодое поколение измельчало, а Рауль погиб, потому что ему не было место среди современников-льстецов и т.п. Констанс1 пишет: Мы можем сейчас сказать подобно Атосу«» То было время титанов. Мы все карлики в сравнении стеми людьми«». Но как и Атос мы ошибемся. Каждое время имеет своих карликов и своих титанов. Мнение, что молодое поколение в "Десяти лет спустя" измельчало, ИМХО, довольно поверхностно, как первое впечатление. Новая эпоха не мельче, она просто другая. Мир не может не меняться. Век Людовика 14 только начинается, и ещё неизвестно, что он преподнесет, а рассвет получился туманным. Во времена молодости мушкетёров тоже хватало подлостей, мелких интрижек, лести. Но у человека есть свойство времена своей юности вспоминать, как золотой век, так было и будет всегда. Большинство читателей, полюбив мушкетеров и привыкнув к ним, оценивают события через призму их ностальгического восприятия. Этой ностальгией по ушедшему пропитана вся книга. И автор старательно поддерживает это ощущение через реплики героев, свои ремарки. Но стоит присмотреть чуть пристальней и окажется, что живы и доблесть, и благородство. Молодые военные творят чудеса храбрости в сражениях, на международной арене по крупому играют новые талантливые политики. На мой взгляд, последний роман - книга о столкновении двух эпох на их рубеже. А те о том, что что-то куда-то деградировало.
Осень: Людовик XIV действительно Великий - великий государь, что бы о нём ни говорили - ни тогда, ни сейчас. Кольберу, Лувуа и многим, не говоря уже о деятелях искусства, он дал возможность возсиять, Лозен... он слишком многое себе позволял, другой правитель обошелся бы с ним еще суровее... что касается Гиша, он, конечно, с ним перегнул, на мой взгляд, палку - такими солдатами не разбрасываются; потому-то после Тюренна до самого Виллара не было у Франции выдающихся военачальников. В этой связи лично мне Гиш видится как личность трагическая - не оттого, что большую часть социально ответственной жизни был в немилости или умер рано, а потому что он - типичный образчик того, как много может дать Господь талантов и достоинств и как порою невозможно достойно претворить их в жизнь, они остались невостребованными
Осень: Когда-то в юности под впечатлением от истории Гиша и Генриетты (без современных скабрезных подробностей а-ля "Мадам увела любовника у мужа!") позволила себе придумать о них историю и к этой истории - стихи. С вашего позволения выкладываю некоторые из них *** Слава... слова... Плоть - голова. Пламя - вода. Он и она. Любовь и власть, Слабость и страсть, Борьба и судьба - Она одна. Эпоха и честь, Сладость и месть, Искра и дым - Он один. Кровь или прах? Триумф или крах? Шепот иль крик? Проза иль стих? Столетия - миг! Дорога - тупик! Эй, крылья! Ввысь! ...В могилу. Вниз. Это - о Гише: И заплачут, замечутся вдовы В темноте беспросветной, кромешной. Не останется рядом кого-то Только я уцелею, конечно. И, пронзенный неистовой болью, И бедой, как мечтой окрыленный, Я приду, чтоб упасть на колени Перед мертвой моей нареченной. И - Генриетта: Не судите меня строго За мою слепую гордость, Не бросайте мне упреком Запоздалую мечту. Не ищите объяснений, Не ругайте за холодность, Не любите меня просто За немую красоту. Покачнется мир хрустальный В золотистом дне бокала, Я забуду про корону, Что упала с головы… А потом, расправив крылья, Я начну полет сначала – Допишу свою поэму До несбыточной главы. А когда остынут губы… И когда сомкнуться веки… И когда сожмется сердце От любви в последний раз, - В то прощальное мгновенье Я уйду от вас… навеки!... И тогда лишь перестану Думать и грустить о вас.
Armande: Осень пишет по поводу неучастия Гиша в Деволюционной войне пришла мысль: не опасался ли Людовик, что Гиш может перейти на сторону противника, т.к. у он обрёл достаточное количество хороших связей в Голландии и пользовался в тот период у голландцев любовью и уважением, и был совершенно очарован самой страной, ее государственным устройством? Если честно, подобная мысль никогда не приходила мне в голову. Голландцы, если Вы имеете в виду Соединенные Провинции, вообще не имели прямого отношения к этой войне. Война велась с Испанией, переход на сторону которой будущего герцога де Грамона представляется мне абсолютно невозможным. Что касается политических взглядов г-на де Гиша - это отдельная тема. Если коротко, мне видится, что ближе всего ему была конституционная монархия (никак не абсолютизм и вряд ли республика). У Людовика, на мой взгляд, было достаточно причин (и без опасения возможного предательства) сначала держать Гиша вдали от театра военных действий, а затем в срочном порядке отправить его в Беарн вместе с его отцом.
Осень: Armande пишет: Голландцы, если Вы имеете в виду Соединенные Провинции, вообще не имели прямого отношения к этой войне Конечно, но успехи Франции в данном регионе сильно беспокоили голландцев, претендовавших на Испанские Нидерланды в качестве сферы собственного влияния. Что естественно предопределяло войну между Францией и Голландией в ближайшем будущем. Гиш весьма симпатизировал голландцам (сами голландцы упрекают его чуть ли не в предательстве, когда он возглавил переход через Рейн в 1672 году!)
Armande: Голландцы опасались получить Людовика, как соседа через границу. По этой причине они и англичане надавили на короля Франции, и Деволюционная война закончилась полумерами, а Людовик посчитал позицию Соединенных Провинций, своих союзников, предательской. Симпатии Гиша к голландцам своеобразны. Он позиционирует себя вполне открыто оранжистом. С Яном де Виттом у него были нормальные отношения, но, при случае, он не прочь "пройтись" по его поводу. Как, впрочем, и по многим другим, включая вдовствующую принцессу Амалию Золмс, депутатов, адмиралов и т. д. Французам тоже достается, в том числе и королю. Что касается форсирования Рейна 12.06.1672, то Гиш не сделал там ничего зверского по отношению к голландскому народу, как и в дальнейшем ходе войны. Если голландцы обижаются, то это их проблемы)))
Осень: Armande пишет: Что касается форсирования Рейна 12.06.1672, то Гиш не сделал там ничего зверского по отношению к голландскому народу, как и в дальнейшем ходе войны. Если голландцы обижаются, то это их проблемы))) Да ладно голландцы, на одном из наших форумов нашла такую тему))) Лично мне кажется, что понятия патриотизма в современном понимании тогда не существовало. И Гиш, будучи в опале, вполне бы мог остаться служить голландцам, как служил им в 1672 году гугенот Монтба
Armande: Гиш не мог просто так остаться и служить голландцам - они ему предлагали еще в 1665 нечто вроде этого - он отказался. Будучи в изгнании, он испрашивал у короля позволение на второй вояж в Польшу - отказ. По желанию Людовика, а вовсе не по собственному, он оказался на флоте (очень этого не хотел). Король постоянно там за ним наблюдал и через герцога де Грамона, и через посла д'Эстрада. Не мог будущий герцог и пэр Франции (а все к тому и шло) делать то, что ему вздумается, даже в изгнании. Он и в Беарн поехал вопреки собственному желанию после второго приказа, когда ему прозрачно намекнули, что, ослушавшись, он рискует очень сильно. Понятие патриотизма в монархии того времени - это верность своему господину, а не умозрительной родине. Сторонники рассматривать его участие в Голландской войне, как предательство к приютившей его стране, не очень представляют понятия и реалии того времени. Грамоны - вассалы французской короны (кроме Бидаша), и Гиш не был настолько идиотом, чтобы не понимать, до какой степени можно играть с огнем))) Хотя и имел обиды за то, как с ним поступили.
Armande: Еще немного о предательстве. Уж если кого и обвинять, так это маршала Тюренна - он вообще на половину (если точнее - на четверть) голландец из рода Нассау. Его мать - дочь принца Оранского, знаменитого штатгальтера Вильгельма I Молчаливого. Более того, его воспитывал, обучая военному делу, принц Мориц, старший брат его матери, известный полководец. И ничего, спокойно воевал себе против голландцев. Какие уж на этом фоне могут быть претензии к Гишу, фигуре в военном плане явно более мелкого калибра)))
Осень: Armande, надеюсь, Вы уже в пределах Отечества? Вы обещали! Armande пишет: Звезда эпохи, один из "двух героев века", как сказала о нем дочка м-м де Севинье (второй - Тюренн). Правда, ее маменька сказала, что это несколько перебор. Но там, судя по всему, особая история.)))
Armande: Да, в пределах. Прихожу в себя, можно сказать. Отсутствовала почти месяц - совершенно выпала из всех тем, как с Луны свалилась))) Что касается м-м де Гриньян, дочери м-м де Севинье, то, ей-богу, ничего уж там такого! Просто я занималась перепиской м-м де Севинье (писем ее дочери почти нет) и можно проследить эту тему только по ответам матери. Меня удивило, что мать, практически, утешает дочь в смерти графа де Гиша. Эта тема обсуждается достаточно долго для людей незаинтересованных. Ощущение, что у дочки была девичья влюбленность в графа, может, первая любовь. Не думаю, что дошло до более серьезного. Я эти отрывки перевела. Цитировать себя не буду. На моем пресловутом сайте они есть. Остается его запустить (доменное имя, хостинг и т.д.)
Осень: Armande, с нетерпением жду Вашего сайта)))
Armande: Я и сама в некотором роде его жду))) Но постоянно что-нибудь не слава богу! Последним аккордом стал московский ураган, аккуратно уложивший две соседские елки на наш дачный въезд и оборвавший нам провода. Пришлось разбираться, насколько успели. С темнотой ретировались в Москву - а в выходные будет продолжение банкета)) Еще я влезла в последние кампании Гиша - 1672 (после Рейна) и 1673, в которой я так и не прояснила для себя, откуда Куртиль взял загадочный эпизод с конвоем, после разгрома которого Гиш якобы смертельно захандрил. Тюренн молчит на эту тему, остальные тоже. Зато материала еще на пару сайтовых страниц наковыряла.))) На самом деле, наверное, просто страшновато выкладывать это свое детище в сеть. Вот и оттягиваю. )))
Осень: Armande пишет: На самом деле, наверное, просто страшновато выкладывать это свое детище в сеть Как говорится, "вперёд а там разберёмся" - мне думается, лучше Вас в этой теме в нашей стране никто лучше не разбирается Armande пишет: агадочный эпизод с конвоем, после разгрома которого Гиш якобы смертельно захандрил Мне тоже это не совсем понятно - читала даже, будто бы повредился рассудком Лично мне версия с пневмонией кажется более правдоподобной
Armande: Ну, ладно, перехвАлите! С учетом специфичности темы - то ли комплимент, то ли заявка на звание городской сумасшедшей! (шучу!)) Если серьезно, то проблема не в количестве материала, а в ошибках различного рода. Взгляд замылен, приходится переключаться. А это занимает время. Но прорвемся, надеюсь)) Мне тоже это не совсем понятно - читала даже, будто бы повредился рассудком Лично мне версия с пневмонией кажется более правдоподобной Версия Куртиля, на самом деле, не проходит по срокам - разбили, захватили, огорчился и через неделю помер. События осени 1673 можно отследить достаточно подробно - и передвижения Тюренна, и самого Гиша, который провел несколько недель отдельно от основной армии около Ашаффенбурга, охраняя с 9-ю эскадронами и всеми драгунами армии этот важный пункт. Потом он оттуда ушел, и армия двинулась к Рейну. Условия были тяжелейшие. 30.10 он с армией в Шпайере, а около 14.11 - в Кройцнахе. И никаких конвоев. Дальше 13 дней лихорадки (официальная версия), и 29.11 - конец. Видимо, все это - художественный вымысел Куртиля, или замес с какими-то слухами (нечто подобное попадалось, но относилось к концу сентября, пришло из Голландии и не нашло в дальнейшем подтверждения)
Осень: Armande пишет: С учетом специфичности темы - то ли комплимент, то ли заявка на звание городской сумасшедшей! (шучу!)) однозначно комплимент, хотелось бы мне знать хотя бы половину того, что знаете Вы. А сайт - его прелесть как раз в том, что можно совершенствоваться, доделывать, править - это не роман-эпопея, не научный труд, опубликованный раз и навсегда (и то авторы иногда выпускают различные редакции). Перефразируя знаменитую фразу, что написано не пером, правят "delete" и "enter"
Armande: Немного из другой оперы. Есть такой небольшой, очень короткометражный фильм под названием "Минетт", своего рода смесь немого кино и школьного спектакля. Мадам, Гиш и Месье-злодей. Если вдруг не попадался раньше... Он доступен здесь.
Осень: Armande, спасибо! Конечно, я его смотрела... наивный, мне показалось, студенческая работа. Автор питает явный интерес к Генриетте Английской, поскольку она - героиня еще нескольких ее работ
Armande: Итак, моя полугодовая (с перерывами) эпопея с сайтом о графе де Гише подошла к промежуточному финишу. В последних числах прошедшего месяца материал был выложен на сервер. Явные накладки я устранила, неявные буду корректировать в процессе. Детище получилось несколько старомодным — сейчас в тренде более динамичные структуры с большим количеством ссылок. Мне такой дизайн не нравится, потому я остановилась на более спокойной модели. Надоест — переделаю. Что касается наполнения, то львиная доля информации в той или иной степени касается Армана де Грамона, но я постаралась не забыть его ближайшую родню и предков, а также их владения. Собственно, идея сайта посетила меня после того, как я перевела три большие работы: «Историю и генеалогию Грамонов», «Мемуары о Соединенных Провинциях» графа де Гиша и «Мемуары маршала де Грамона». А также очень много всякого разного по мелочи. Я не обращалась к столь известным произведениям, как “Любовная история галлов'' Бюсси-Рабютена или «История Генриетты Английской» м-м де Лафайет (за исключением ее рассказа об «испанском письме». Никакого Тримале. В мою задачу не входило давать материал в правильно оформленном виде — с точки зрения ссылок на издания источников и т.д. Все есть в сети. Где уж было совсем необходимо, я комментировала в скобках. И еще. Мне очень бы не хотелось, чтобы получился эдакий сиропно-идеальный образ графа де Гиша. О нем есть всякое: и хорошее, и не очень. Моего текста практически нет — только подборки переводов. А из них каждый может слепить себе того, кого хочет. Биография-хронология Гиша — это то, куда я с самого начала своего странноватого увлечения (особенно для себя, т. к. я, в принципе, не люблю 17в., мне больше нравится 16-й.) выписывала даты и факты. К сожалению, в основном без ссылок, потому что делала это для себя. Там некоторый сумбур, который я упорядочила, насколько смогла, но не до конца. Некоторые материалы пока еще не выложены (но существуют), а что-то — в проекте. Сайт доступен здесь.
Стелла: Armande , я обязательно засяду за изучение. 17 век как раз - мой любимый. Сколько же лет вы занимаетесь этой темой? Очень много материала, это работа не одного года, а ведь есть еще и Бюсси!
Armande: Сколько же лет вы занимаетесь этой темой? Стелла, года три, где-то. До того - не дальше комментариев к "Виконту де Бражелону." А тут вот вцепилась ни с того, ни с всего...
Стелла: Armande , стоит только зацепиться....
Констанс1: Armande , а вот младший брат де Гиша де Лувиньи сопровождал Генриетту Орлеанскую в ее якобы«» случайном «» путешествии в Англию в 1670 г. Представляю ,как де Гиш завидовал брату.
Armande: младший брат де Гише де Лувиньи сопровождал Генриетту Орлеанскую в ее якобы«» случайном «» путешествии в Англию в 1670 г. Констанс1, у меня нет комментариев на эту тему. Мои источники об этом молчат, по крайней мере, основные. В Генеалогии - ничего, сам Лувиньи об этом молчит, La Gazette упоминает целый ворох сопровождающих, среди которых графиня де Грамон, жена дяди Филибера, а также других важных персон, не раскрывая имен. Так что, не знаю. Наверное, красивая версия. А уж, как мог бы отнестись к этому Гиш - кто его знает - столько времени прошло, которое, как известно, лечит.
Осень: Armande, аплодирую стоя! Спасибо!
Осень: Правда, теперь у меня еще больше вопросов)))) Armande, выходит, Гиш участвовал в посольстве герцога де Грамона в Испанию? Удивило также, что жена Гиша не отправилась с ним в изгнание (честь француженок в этом вопросе отстояла Полина Гёбль )
Armande: выходит, Гиш участвовал в посольстве герцога де Грамона в Испанию? Да, Осень, он, Лувиньи, Тулонжон, брат маршала. Маникан, опять же. И т.д. На эту тему очень подробно в La Gazette и в Мемуарах маршала де Грамона. И то, и другое у меня есть. Забавное мероприятие было. Со временем выложу. жена Гиша не отправилась с ним в изгнание Меня бы больше удивило, если бы она отправилась. При таких-то отношениях.. Он ведь ее в упор не замечал. Хотя, в Нанси она к нему приезжала. Но это так, эпизод.
Осень: Armande, мне-то казалось, она жила с ним в Бидаше, и они попробовали пожить нормальной семейной жизнью((( Мне представляется графиня весьма достойной женщиной А Вы не планируете раздел о Генриетте Английской?
Armande: мне-то казалось, она жила с ним в Бидаше, и они попробовали пожить нормальной семейной жизнью Очень похоже, что она была неплохая женщина - отзывчивая, незлобивая, хозяйственная, может, не очень умная. То, что они не жили вместе, не было ее виной. Просто ее мужу нужна была романтика и дух рыцарских романов, а притворяться он не умел и не желал (эгоист тот еще, между нами))). А супруга была слишком простовата. Что касается Бидаша, то ее туда просто не пустили. Король. Он ее вообще-то ждал там. Об этом на странице Бюсси-Рабютена. Хотя, наверное, если бы очень хотела, то уехала. Были его письма перед смертью, раскаяние за небрежение, но, увы! А Вы не планируете раздел о Генриетте Английской? Про Гиша и Генриетту есть во многих разделах. Больше вскользь. Собственно, по этому поводу никто, кроме м-м де Лафайетт, из современников подробно не писал. Непосредственно ее биография - вряд ли. Это тема отдельной диссертации, если в ней копаться. Вот перевести произведение "Галантная история Мадам и графа де Гиша", тот самый голландский пасквиль 1665 - это, да. Я его читала, но перевод нормальный не делала. У меня даже раздел на сайте под него есть, но пока скрыт. Кстати, вполне благообразная вещица. Не знаю, что уж там народ так будоражился. Еще есть произведение на эту же тему м-м Олнуа, известной сказочницы. Там похлеще все будет. Юмор 17в, так сказать.)))
Осень: Armande пишет: Еще есть произведение на эту же тему м-м Олнуа, известной сказочницы. Там похлеще все будет. Юмор 17в, так сказать.))) У меня есть сборник ее сказок. Не одна ли из них?
Armande: Нет, это не сказка. Творение называется "Mémoires secrets de Mr. D. D. D. O.: ou les aventures comiques de plusieurs grands princes de la cour de France"
Осень: Armande пишет: вполне благообразная вещица. Не знаю, что уж там народ так будоражился. Думаю, будоражился от того, что граф выглядел совсем уж безумцем: столько потерять - и ради чего?! Хотя лично мне понятно - Генриетта, как и Гиш, была отличная от других.
Armande: Генриетта, как и Гиш, была отличная от других. Да, уж! ПРИНЦЕССА! Ну, и наигрался Гиш в рыцаря по самые уши))) Зато сколько драйва! Лувиньи прожил в два с лишним раза больше него, а вспомнить особо нечего))) А здесь - вся жизнь - сплошной фонтан!
Осень: Ну, не только уж потому что принцесса))) Принцесса нестандартная. Очаровательная и умная женщина. Далеко не абсолютная красавица. Внимательная к людям, отзывчивая... А в отношении Лавальер... ну что же, женщины порою бывают такими в отношении удачливых соперниц. Да и подначивали ее, как понимаю, дамочки вроде Суассон. К тому Людовик повел себя по отношению к оставленной невестке некрасиво, сделав ее ширмой для отношений с Лавальер
Стелла: К тому Людовик повел себя по отношению к оставленной невестке некрасиво, сделав ее ширмой для отношений с Лавальер А разве поначалу не Лавальер была избрана ширмой для амуров Луи и Генриетты? ( но я тут верю Дюма, потому что как было на самом деле - не помню. Мемуары Лафаетт читала очень давно и на французском. Могла и не все понять.
Осень: Стелла пишет: А разве поначалу не Лавальер была избрана ширмой для амуров Луи и Генриетты? Есть версия, что вариант с фрейлиной-ширмой предложила Людовику Анна Австрийская. И еще читала про разных советчиков... Да и вряд ли такое пришло бы в голову юной девушке: Генриетта была не старше Лавальер и, хоть и была кокетлива, но не была искушена в любовных интригах (как женщине ей вообще нужно посочувствовать - быть замужем за ЭТИМ, и даже Александр Влахос в его роли меня не сильно очаровал). И Лавальер в списке претенденток была далеко не первая - до нее были м-ль де Понс и м-ль де Шемро. Конечно, Дюма предложил интересную версию - "получите Вашим салом по Вашим же мусалам", и многие последователи за нее ухватились. У некоторых беллетристов градус неприязни к Генриетте довольно сильно зашкаливает: из умной, жизнерадостной и острой на язычок молодой женщины она превратилась в развращенную гарпию - особенно мне в этом плане претят Маурин и Биркин
Осень: Armande пишет: Творение называется "Mémoires secrets de Mr. D. D. D. O.: ou les aventures comiques de plusieurs grands princes de la cour de France" Хотелось бы почитать, о чем - я нашла аннотацию
Armande: Хотелось бы почитать, о чем - я нашла аннотацию Полный текст здесь. Я его бегло просмотрела пару лет назад - 324 стр., как ни как. Подробности не помню, но там все серьезно: предсказатели, гороскопы и периодические ныряния Гиша под кровать (не в своей спальне, естественно), потому как в самый подходящий момент появляется Месье и т.д.))) Перевод я не делала, поскольку были другие вещи, более интересные. Может, когда-нибудь развлекусь.
Armande: У меня выдались урожайные выходные. Я набрела в сети на два интересных материала. Первый - устное творчество - парижские стихи, песенки, сонеты, куплеты про интересующие персонажи. Много. Часть мне раньше попадалась, но не в таких количествах. Второй касается эпитафии на смерть графа де Гиша, написанной на латыни. Она приведена здесь в самом конце страницы. Это брошюра, изданная в 1909г. Sanche de Gramont (Antoine Louis Marie Armand Sanche de GRAMONT de COIGNY), посвящена разбору этой эпитафии. Немного о Sanche de Gramont (1888-1918). Он был правнуком герцога Антуана IX. Интересовался историей рода и средневековой Наварры. Военный летчик. Погиб в небе Пикардии 3 июля 1918 г на следующий день после своего тридцатилетия. Через три года был перезахоронен в семейном склепе в Бидаше. Его портрет. (Есть еще один Sanche de Gramont, ныне здравствующий граф Sanche Charles Armand Gabriel de Gramont, более известный, как Ted Morgan (анаграмма de Gramont), американский писатель и журналист, пультцеровский лауреат). Теперь к брошюре. К ней прилагается портрет графа де Гиша, который с учетом происхождения автора сомнений не вызывает. У меня на странице был приведен тот вариант, который можно видеть в сети. Он абсолютно ужасного качества. У Sanche de Gramont приведен он же, но гораздо в более пристойном виде. По крайней мере парик смотрится нормально, а не как из пакли))). Задний фон виден. Лицо четче. Губки бантиком, конечно. Но Бюсси-Рабютен не зря говорил, что рот у Гиша великоват. Видимо, художник уменьшил его в меру своего понимания.)))
Стелла: Де Гиш на этом портрете невероятно женственен. Парик еще и добавляет. А нижняя губа прямо габсбургская.)) Сколько ему лет на этом портрете? Судя по парику, это середина 60-х, может, самый конец.
Armande: Стелла, не зря же с купидоном сравнивали (это по поводу женственности). Что касается датировки, то, если принять версию, изложенную Sophie Gay в романе "Le comte de Guiche", портрет писался к его свадьбе, т.е. это 1657-1658 гг. Следовательно, ему здесь лет 19-20. Парик в данном случае меня не смущает - по торжественным случаям парики в то время носили. А еще Мольер высмеивал Гиша за золотисто-русый парик (1666). Поэтому для парадного портрета явно неблондинистый Гиш вполне мог напялить на себя светленький паричок))). Ну, и точно на портрете юнец, а не тридцатилетний дядька, даже если он и обладатель достаточно нежных черт лица.
Стелла: Широко расставленные, " русалочьи" глаза еще и добавляют этой женственности. Дяа, парик вполне может быть надет ради парадного портрета. Судя по той информации, что выложена на игре "Французский роман", парики появились к 24 году. Я, каюсь, считала, что носить их начали лет на 10 позже. Так что к 50-м они вполне стали атрибутом модника. Портрет, конечно, далек от совершенства, но я обратила внимание, что правая рука уже не изображена. Рановато ее скрыли - де Гиш ведь получил ранение позднее.
Armande: я обратила внимание, что правая рука уже не изображена. Рановато ее скрыли - де Гиш ведь получил ранение позднее. Стелла, в точку! Меня тоже всегда смущала трость в левой руке. Или Гиш левша? Ранен он был в июне 1658. Вообще-то близко. Может и скрыли эту правую руку. Хотя, до конца не ясно, в чем там была проблема. Тот же Sanche de Gramont пишет про глубокие шрамы, но откуда ему знать точно?)))
Стелла: Armande , а знаете, это похоже не на трость, а на жезл коннетабля. Вроде, лилии просматриваются.))) Ну, и вообще-то, по правилам даже такой парсуны, правая рука какую-то функцию на портрете должна была нести. Если вы говорите, что он ранен был где-то в это время, рука могла быть в таком состоянии, что он ее прятал. Все же - 20 лет, пижонит. А шрамы, конечно же, были. И в перчатку мог ее еще не прятать: повязки или еще болезненны всякие касания. Левая рука ведь - без латной перчатки. И нарисована очень примитивно.
Констанс1: Armande , пожалуйста киньте ссылочку на сайт с парижскими историческими куплетами. Если Вы не хотите здесь, то киньте мне в личку. Заранее благодарна.
Armande: похоже не на трость, а на жезл коннетабля. Вроде, лилии просматриваются. Нет, это не лилии. Видно при большом увеличении. Нечто овальное с утолщением по середине. К тому же у коннетабля меч (если речь о Франции), а не жезл. Маршальский жезл, если вдруг Гиш решил его у папеньки позаимствовать, короткий. Вообще, как мне кажется, с не своим изображаться не было принято - моветон, так сказать. Вот белый офицерский шарф - это да, это его. Грамоны еще были исторически наследственными маршалами Наварры, но в этом поколении такого звания уже не было. Какая у них была атрибутика, я не знаю. Разве что Гиш извлек для своего портрета некий их жезл из семейных сундуков))).
Осень: Armande, большое Вам спасибо за то, что Вы знакомите нас с интересной информацией, собираемой Вами в различных источниках по крупицам. На мой взгляд, Вам вполне можно выпустить о Гише брошюру Стелла пишет: Де Гиш на этом портрете невероятно женственен. Парик еще и добавляет. А нижняя губа прямо габсбургская.)) Что еще раз подтверждает теорию психологов о том, что человек влюбляется в того, чей образ он чаще всего видит - т.е. в того, кто похож на его собственное отражение в зеркале)))) Де Гиш и Генриетта похожи как близнецы-братья... или сёстры))))? Armande пишет: Или Гиш левша? Вполне мог быть - слишком уж незаурядный был человек
Стелла: Осень , а чем необычен левша? Это как раз сплошь и рядом было, другое дело, что это могло считаться кознями дьявола и беднягу могли переучивать. Во всяком случае, еще во времена моего детства и юности, идиоты учителя заставляли таких детей переучиваться. У меня брату так все детство испоганили, а рисовал он все равно левой рукой. А на Востоке в основном пишут левой рукой. Да, и во владении оружием левша ценился особо.
Осень: Стелла, не левша необычен, а граф де Гиш Стелла пишет: во владении оружием левша ценился особо. а что ему еще оставалось, когда правая искалечена? Но, судя по тому, что прострелили правую, все же он был правшой
Armande: Осень пишетВам вполне можно выпустить о Гише брошюру Спасибо, конечно, но динамичный формат сайта меня вполне устраивает))). Добавить, исправить - минутное дело - очень удобно! судя по тому, что прострелили правую, все же он был правшой А почему. Она выше? Левую тоже можно подставить, хотя бы управляя лошадью (вылазка была конная). Я еще раз хотела вернуться все к тому же портрету. Во-первых, пожалуй, соглашусь со Стеллой по поводу жезла. На этой штуковине внизу есть ободок, и, возможно, она симметрична. А опираться он может на какую-нибудь тумбу - портрет ведь чуть ниже поясного. Это, правда, не проясняет назначения жезла. И второе. Стеллу смутил парик. Меня же озадачил воротник. Он совсем из другой эпохи. На парадных портретах в латах воротники, как правило, соответствуют моде. А такой фасон носили в районе 1530-х гг. Можно посмотреть здесь. Т.е. это конец эпохи рыцарства. Возможно, всегда склонный к театральности Гиш таким образом позиционирует свое отношение к тем временам. Сюда же можно отнести романтический горный пейзаж с замком (хотя непосредственно в горах замков у Грамонов не было). Есть еще один любопытный эпизод, который описывает Сен-Эвремон, относящийся к голландскому периоду. Он приведен здесь, чуть ближе к концу страницы. Все говорит о том, что эксперименты, в том числе и в одежде, совсем не были чужды Гишу, и он достаточно смело мог выражать таким образом свои мысли, пристрастия и предпочтения. На любителя, конечно)))
Стелла: В то время я все еще находился в Гааге и в один прекрасный день обнаружил г-на графа де Гиша и г-на де Лавалье -ра, украсившими себя, чтобы привлечь глаза людей; они хотели, чтобы их платье также содержало великолепные изобретения. Имеется в виду брат Луизы Лавальер?
Armande: Да, именно он.
Рошешуар: Armande, а это правда, что де Гиш и Тюррен однажды дрались на аркебузах? И что после того, как в результате первого выстрела были убиты две лошади и парочка зрителей, участники дуэли сказали: "Да ну на..." и помирились? Или это очередная какая-то байка, типа рассказов Таллемана де Рео?
Стелла: Рошешуар , А как это с двух выстрелов можно поиметь 4 жертвы? Это ж не современные пули со смещенным центром. Продолжение разговора здесь: http://dumania.borda.ru/?1-5-0-00000146-000-0-0-1501092345 Администрация
полная версия страницы