Форум » Литература » Злые записки Гийома дю Вентре » Ответить
Злые записки Гийома дю Вентре
месье: Предзнаменования. Маркизе Л. Над городом лохматый хвост кометы Несчастия предсказывает нам. На черном бархате небес луна Качается кровавою монетой. Вчера толпе о преставленье света На паперти Нотр-Дам вещал монах; Есть слух, что в мире бродит Сатана, В камзол придворного переодетый. В тревоге Лувр. Король - бледнее тени. В Париже потеряли к жизни вкус. И мне, маркиза, не до развлечений! Покинув свет, тоскую и молюсь: Тоскую - о возлюбленной моей, Молюсь - скорей бы увидаться с ней!
Ответов - 9
Amiga: Месье, да вы что, выкладывайте все! С указанием автора.
месье: Авторы "Злых записок Гийома дю Вентре" Юрий Николаевич Вейнерт и Яков Евгеньевич Харон. Написано все это было в сталинскоим Гулаге. Бургонское. Агриппе д'Обинье Что нужно дворянину? - Добрый конь, Рапира, золота звенящий слиток, И - он готов хоть в воду, хоть в огонь! "Ты пьян, Вентре?" - Подумаешь, позор! Своих грехов и мыслей длинный свиток В бургонское бросаю, как в костер, - Кипи и пенься, солнечный напиток! Когда Господь бургонского вкусил, Он в рай собрал всех пьяниц и кутил. А трезвенников - в ад, на исправленье! Я в рай хочу! пусть скажут обо мне: "Второй Кларенс, - он смерть нашел в вине" - Еще вина! В одном вине спасенье! Мои учителя. Меня учил бродячий менестрель, Учили девичьи глаза и губы, И соловьев серебряная трель, И шелест листьев ясеня и дуба. Я мальчиком по берегу бродил, Внимая волн загадочному шуму, И море в рифму облекало думу, И ветер сочинять стихи учил. Меня учили горы и леса; С ветвей свисая, мох вплетался в строки. Моих стихов набрасывала кроки Гасконских гор прозрачная краса. Меня учил... Но суть совсем не в этом: Как может быть гасконец не поэтом?!
месье: Десять заповедей. "Аз есмь Господь..." - Слыхал. Но сомневаюсь. "Не сотвори кумира..." - А металл? "Не поминай мя всуе..." - Грешен, каюсь: В тригоспода нередко загибал. "Чти день субботний..." - Что за фарисейство! Мне для безделья всякий день хорош. "Чти мать с отцом..." - Чту. - "Не прелюбодействуй..." От этих слов меня бросает в дрожь! "Не убивай..." - И критиков прощать?! "Не укради..." - А где же рифмы брать? "Не помышляй свидетельствовать ложно...", "Не пожелай жены, осла чужих..." (О, Господи, как тесен этот стих!) Ну, а жену осла-соседа - можно? Зачем еще писать? Маркизе Л. Моих посланий терпеливый лепет - Каскад страстей, любви смиренный вздох - Вас не повергли в долгожданный трепет: Сонеты, рифмы - об стену горох! Одними многоточьями моими Я вымостил Вам новый Млечный Путь (Куда уж тут с простыми запятыми!), Но Вас они не тронули ничуть. А эти - как их? - знаки восклицанья? - Вам, черствая, смешны мои страданья? Что гибель Трои мне? Что Вам Вентре?.. В последний раз молю Вас, дочь утеса, - Взгляните: я согнулся в знак вопроса! ...Один ответ: холодное тире. Сумерки. Прощальные лучи кладет закат На розовеющие черепицы; Еще блестит сквозь сумерки река, А в переулках полутьма клубится. Лазурь небес лиловый шелк сменил, И угасают блики в стеклах алых, На баллюстрады Нотр-Дам взгляни, На каменное кружево порталов: Там пробудились мудрые химеры! В оскале хитром обнажив клыки, Они глядят на город в дымке серой, От любопытства свесив языки... И впрямь, занятно поколенье наше: Король - смешон, шут королевский - страшен...
месье: Benedictus (благодарственная молитва). Благодарю тебя, Создатель мой, За то, что под задорным галльским солнцем (Под самой легкомысленной звездой!) Родился я поэтом и гасконцем! За страсть к Свободе, за судьбы стремнины, За герб дворянский, за плевки врагов, За поцелуи женские, за вина, И за мое неверие в богов, За мой язык французский, злой и сочный, За рифм неиссякающий источник, - Твои дары пошли поэту впрок! Мне на земле не скучно, слава Богу, - Неплохо ты снабдил меня в дорогу! Одно забыл: наполнить кошелек. Mea Culpa (моя вина). Чтоб в рай попасть мне - множество помех: Лень, гордость, ненависть, чревоугодье, Любовь к тебе и - самый тяжкий грех - Неутолимая любовь к Свободе. Ленив я. Каюсь: здесь моя вина. Горд. Где найти смиренье дворянину? Как обойтись французу без вина, Когда он пил на собственных крестинах? Любить врагов? Об этом умолчу! С рожденья не умел. И не жалею. В любви к тебе признаться? Не хочу: Тебе признайся - будешь мучить злее. Отречься от Свободы? Ну уж нет: Пусть лучше в пекле жарится поэт! Ночные тени. Во мраке факел чертит дымный след. Шаги слышны: солдат прошел дозором. О камень гулко звякает мушкет. Звонок вдали. И тихо. Полночь скоро. Храни Господь от королевских слуг, Храни от молодцов прево проворных! Пусть не уйти мне от загробных мук - Уйти б хоть от ворон в сутанах черных! Куда идти? Эдикт - на всех заставах, Слепые окна - на запорах ржавых. Отряд, вооруженный до зубов... Всю ночь по городу брожу тревожно, И следом - Смерть, товарищ мой дорожный, Торопится в истоптанных сабо. Morituri te salutant. ("Обреченные на смерть приветствуют тебя" - приветствие гладиаторов Цезарю) Орел парит над бурею бессильной; Не сокрушить морским валам гранит: Так мысль моя над Смертью и Бастильей Презрительное мужество хранит. Ты лаврами победными увенчан: В глухую ночь, под колокольный звон Ты убивал детей и слабых женщин, Но я тобой, Король, не побежден! Я не умру. Моим стихам мятежным Чужд Смерти страх и не нужны надежды - Ты мне смешон, с тюрьмой и топором! Что когти филина - орлиным крыльям? Мои сонеты ты казнить бессилен. Дрожи, тиран, перед моим пером!
месье: Последнее письмо. Маркизе Л. Меня любить - ведь это сущий ад: Принять мои ошибки и сомненья, И от самой себя не знать спасенья, Испив моих противоречий яд... Далекая моя, кинь трезвый взгляд На те неповторимые мгновенья - Опомнись! И предай меня забвенью, Как долг твой и любовь моя велят. Не знать друзей, терпеть и день и ночь Тоску разлуки, зря томясь и мучась, - Зачем тебе такая злая участь? О как бы я желал тебе помочь, Сказав, что мой сонет - лишь жест Пилата! Но - я в гробу: отсюда нет возв В изгнание. Осенний ветер шевелит устало Насквозь промокший парус корабля. А ночь темна, как совесть кардинала, - Не различишь матроса у руля. Далеко где-то за кормой - земля. Скрип мачт, как эхо арестантских жалоб. Наутро Дуврские седые скалы Напомнят мне про милость короля... О, Франция, прощай! Прости поэта! В изгнание несет меня волна. На небесах - ни признака рассвета, И ночь глухим отчаяньем полна. Но я вернусь!... А если не придется - Мой гневный стих во Францию вернется! Бессонница. Маркизе Л. Мороз начистил лунный диск до блеска, Рассыпал искры снег по мостовым. Проснется Вестминстер совсем седым, А львы у Темзы - в серебристых фесках. Святого Павла разукрасил иней, Преобразил трущобы в замки фей. Немые силуэты кораблей Окутаны вуалью мглисто-синей. Биг-Бен спросонья полночь пробубнил - Я все бродил по пристани в печали, Рассеянно сметая снег с перил... Я неминуемо замерз бы там, Когда бы кровь мою не согревали Любовь к тебе - и ненависть к врагам. В изгнании. Огонь в камине, бросив алый блик, Совсем по-зимнему пятная стены, Трепещет меж поленьев - злобный, пленный. И он к своей неволе не привык. Во Франции - весна, и каждый куст Расцвел и пахнет трепетным апрелем. А здесь в апреле - сырость подземелья, Мир вымочен дождем, и нем, и пуст... Лишь капель стук по черепицам крыши Звучит в ночи. И сердце бьется тише - Смерть кажется желаннейшим из благ... Нет, не блеснуть уж вдохновенной одой: Родник души забит пустой породой. ...И лишь рука сжимается в кулак. Четыре слова. Четыре слова я запомнил с детства, К ним рифмы первые искал свои, О них мне ветер пел и соловьи - Мне их дала моя Гасконь в наследство... Любимой их шептал я как признанье, Как вызов - их бросал в лицо врагам. За них я шел в Бастилию, в изгнанье, Их, как молитву, шлю родным брегам. В скитаниях, без родины и крова, Как Дон Кихот, смешон и одинок, Пера сломив иззубренный клинок, В свой гордый герб впишу четыре слова, На смертном ложе повторю их вновь: Свобода. Франция. Вино. Любовь.
месье: Судьба моих посланий. Маркизе Л. Всю ночь Вы в Лувре. Не смыкали глаз: Бурэ, гавот... Проснетесь лишь в двенадцать. А в два - виконт! ("Доретта, одеваться!") Как я бешусь, как я ревную Вас! Потом, едва простившись со счастливцем, За секретер: в передней стряпчий ждет, Кюре и кружевница (та - не в счет) - До вечера поток визитов длится. А там - пора на бал. Садясь в карету, Вдруг вспомните: "А где ж письмо поэта? Когда прочту? Ни времени, ни сил!.." Письмо!.. Ваш рыжий кот, согнувши спину, Найдя комок бумаги у камина, На дело мой сонет употребил! Казнь шевалье Бонифаса де Ла-Моль. Народная толпа на Гревском поле Глядит, не шевелясь и не дыша, Как по ступеням скачет, словно шар, Отрубленная голова Ла-Моля... Палач не смог согнать с нее улыбку! Я видел, как веселый Бонифас, Насвистывая, шел походкой гибкой, Прощаясь взглядом с парой скорбных глаз. Одна любовь! Все прочее - химера. Друзья? - предатели! Где честь, где вера? Нет - лучше смерть, чем рабство и позор! ...Вот мне бы так: шутя взойдя на плаху, Дать исповеднику пинка с размаху И - голову подставить под топор! Алхимия стиха. Моря и горы, свадьбы и сраженья, Улыбки женщин - и галерный ад, Цветов пьянящий запах, трупный смрад, Экстаз побед - и горечь поражений... Как изготовить эликсир стиха? К двум унциям тоски - три драхмы смеха; Досыпь стеклянным шарантонским эхом, На угли ставь - и раздувай меха. Весь божий мир сейчас в твоем владенье: Одним поэтам свойственно уменье Влить в грани рифм бессонный жар души. Плесни в огонь кипящим маслом злобы. Свинец иль золото получишь? - Пробуй! Боишься неудачи? - Не пиши. Странная любовь. Ты встречи ждешь, как в первый раз, волнуясь, Мгновенья, как перчатки, теребя, Предчувствуя: холодным поцелуем - Как в первый раз - я оскорблю тебя. Лобзание коснется жадных губ Небрежно-ироническою тенью. Один лишь яд, тревожный яд сомненья В восторженность твою я влить могу... Чего ж ты ждешь? Ужель, чтоб я растаял В огне любви, как в тигле тает сталь? Скорей застынет влага золотая И раздробит души твоей хрусталь... Что ж за магнит друг к другу нас влечет? С чем нас сравнить? Шампанское - и лед? Бывшему другу. Я был тебе как пилигриму - посох, Как бунтарю - оружие в бою: Припомни, как связал я жизнь свою С твоей, король-солдат, король-философ! Как спали вместе на земле сырой, Одним плащом истрепанным укрыты... А помнишь, как - с гитарой под полой - Мы пробирались к окнам Маргариты? Я был оруженосцем, другом, тенью... Теперь ты стал французским королем. Боюсь я, скучно будет нам вдвоем! Зачем тебе Гийом? Для развлеченья? Довольно! Льстить и врать, как сивый мерин, И быть твоим шутом - я не намерен. Прощай, Париж! Прощай, Париж! Прощай, волшебный город, Фата-Моргана юности моей! Налей, Агриппа, кубки пополней, - Прощайте, Елисейские просторы! Войти в твой Пантеон - надеждой ложной Не льщу себя, любовь к тебе воспев. Мне б хоть, в сердцах друзей струну задев, В их памяти оставить след ничтожный... Я шел к тебе сквозь пламень испытаний. Ни в радостях, ни в боли, ни в страданье Не плакал я - нигде и никогда. Разлуки лед мне обжигает руки. Я не стыжусь бессильных слез разлуки - Прощай, Париж! Надолго. Навсегда. Это к сожалению все что у меня есть из "Злых записок Гийома дю Вентре"
LS: Спасибо! Мне много приходилось слышать об этих стихах. Как о примере ухода от ужаса реальности, чтоб не сойти с ума. И вот теперь, благодаря Вам, читаю их.
Iren: Нашла щяс стишок в сети. Автор - Гийом дю Вентре, может, вы уже читали, я так, на всякий случай выкладываю. Казнь шевалье Бонифаса де Ла-Моль (написано именно так, через дефис. Странно...) Народная толпа на Гревском поле Глядит, не шевелясь и не дыша Как по ступеням скачет, словно шар, Отрубленная голова Ла-Моля... Палач не смог согнать с нее улыбку! Я видел, как веселый Бонифас, Насвистывая, шел походкой гибкой, Прощаясь взглядом с парой скорбных глаз. Одна любовь. Все прочее - химера. Друзья? - предатели! Где честь, где вера? Нет - лучше смерть, чем рабство и позор! ...Вот мне бы так: шутя взойдя на плаху, Дать исповеднику пинка с размаху И - голову подставить под топор! Бредовый стишок, особенно меня поразила скачущая по ступенькам голова бедного Ла Моля. И так сцена казни не оставляет равнодушным, а если перед прочтением книги стишок прочитать, то вообще в обморок упасть можно...
Жан : Хорошо!
полная версия страницы