Форум » Литература » Сэр Вальтер Скотт » Ответить
Сэр Вальтер Скотт
Папаша Бюва: Моё увлечение историческими романами началось с произведений именно этого шотландского писателя, который и дал толчок для всей европейской литературы в историческом жанре.Кто не помнит незабываемые романы и"Айвенго", "Пуритане", "Квентин Дорвард"! И по сей день перечитываем мы его романы, открывая что-то новое ... "АНТИКВАРИЙ" Шотландия конца 18 века, в ожидании войны с революционной Францией.Чего только нет в этом романе,для любителя старины? Здесь и средневековые замки, и развалины католического монастыря,с подземными ходами, таинственные монахи с чёрными свечами, зловещие семейные предания,могила рыцаря с сокрытым кладом, буйство стихии, чудесное спасение, таинственная Зелёная комната с привидениями, оживающие гобелены с загадочными посланиями, дуэль из-за прекрасной дамы, дочки баронета, разбойники ... К прочему, любопытна и история графа - католика,Гленаллена, своебразный вариант развития истории графа де Ла Фер. В молодости граф влюбился в девушку - бесприданницу, с тёмным ( неясным) прошлым). Он тайно женится на ней, так как здравствовала его грозная матушка, которая всячески пыталась разорвать эту связь , порочащую благородное семейство,и, дабы отвадить красотку от возлюбленного сынули , сочинила подложные документы, свидетельствующие о том, что девица сия,внебрачная дочь его покойного,родного отца, а следовательно его родная сестра.(Вобщем, как говаривал Хлестаков : "Законы осуждают предмет моей любви") В ужасе от такой кровосмесительной связи не найдя ничего лучшего (к примеру выяснить подробнее сей пассаж, правда ли) молодой граф вскакивает на коня , покидает замок, бросая девушку в непонятках (и в положении) (хорошо не повесил с горяча) на растерзание своей грымзе - маменьке. Старая графиня вынуждает невестку броситься [off]в чёрный пруд[/off] со скалы в море ... Теперь граф , сидит в одиночестве в замке, ни кому не показываясь , и [off]поёт песни про чёрный пруд[/off] проводя дни в вине и молитвах.И только предсмертные признания бывшей служанки о подлоге и спасённом сыне его, возвращают графа к жизни ... Однако самый любимый герой, в котором узнаёшь отчасти себя, это антикварий, мистер Олдбок. Страстный любитель старины, собирающий артефакты, он дружит с сэром Артуром, таким же чудаком. И х споры о древностях, переходящие в ссоры,мои любимые места в книге.Подобно тому , как они чуть не до драки дискутируют от происхождении пиктов, кельты они или германцы, к недоумению и непониманию окружающих, так и я со своим товарищем часто спорю,до ругани, к примеру о том, кто прав Александр Невский или его брат Андрей Ярославич, к неудовольствию наших жён ... Поэтому приятно было встретить таких фанатиков старины хотя бы на страницах старого романа, если они больше не попадаются в жизни ... В конце 18 века отгремели британские гражданские войны католиков с пуританами, сторонников брауншвейгской династии и Стюартов, однако всё это ещё очень живо и актуально на страницах романа... Так антикварий предан Ганноверскому дому, сэр Артур Стюартам. Несмотря на практичность, добродушного мистера Олдбока его иногда дурачат,пользуясь его любовью к старине, к примеру он покупает землю с валами римского укреплённого лагеря, на поверку оказывающимся развалинами сарая ... В романе ещё есть и яркие персонажи, и закрученый сюжет, который мы не будем пересказывать.Вдруг кому то из не читавших придёт фантазия и прочитать. Читается к слову легко , и абсолютно погружает в эпоху париков, камзолов, шпаг, откуда иногда приходится выныривать , чтоб сходить на работу, иль жена за ухо вытащит для каких-то семейных надобностей ...
Ответов - 30
М-ль Валуа: Никогда не встречала такого романа
david: М-ль Валуа Например, http://www.flibusta.net/b/52290
anemonic: М-ль Валуа Или третий том классического собрания сочинений 1960-65 годов. (В розовой обложке, хотя есть и более позднее издание).
Талестра: Подруга подарила моей дочке роскошный том с "Айвенго" и "Уленшпигелем" в иллюстрациях Кускова. Ещё советского издания. Вцепилась в него, понятно, я ) сегодня дочитала "Айвенго" - практически заново, содержания почти не помнила. Читала - наслаждалась ) когда-то в юности, после обожаемого стремительного Дюма, Скотт казался слишком тяжеловесным. А сейчас оценила по достоинству ) За историей следишь, за всех переживаешь, и даже то, что сэр повествователь расставляет акценты сразу же - "кто прав, кто неправ", - не кажется назидательным. Главным открытием стало, что история, безусловно, не об Айвенго. Даже в иллюстрациях я его как-то пропустила и искала потом - а где же, собственно? Он тут сидит между Ленивым рыцарем и Локсли. Всё, что он делает, - сражается на турнире и за Ревекку. Молодец, конечно, но для главного героя мог бы быть поактивнее. Возлюбленная ГГ леди Ровена ещё более безынициативна - собственно, мы её только в одной яркой сцене и видим, с де Браси, когда тот уговаривает её выйти за него. Особенно мило, когда после спасения из замка леди Ровена с Седриком спокойно уезжает из леса и оставляет Айвенго на произвол судьбы - "она знала, что рыцарь спасся из замка". Знала она! А то, что он ранен, ничего? А отыскать его, уговорить отца его простить, броситься к его ногам, пригрозить побегом? За что только Айвенго её полюбил. То ли дело Ревекка! Конечно, главная героиня тут она - с её внутренней борьбой с любовью к Айвенго, с её противостоянием Бриану де Буагильберу, домогавшемуся её. Там, где Ровена заливается слезами, Ревекка готова дать решительный отпор: И яростный Бриан, разочаровавшийся в женщинах и преследующий Ревекку своей жгучей любовью-ненавистью, тоже очень яркий: Да и все прочие очень живые - решительный ангел-хранитель Айвенго сэр Чёрный Лентяй, и расщепляющий стрелой ивовый прутик Локсли, и горланящий во всю глотку святой причетник в лесу. За еврея Исаака переживаешь как за родного, да там что ни страница - то слон, то львица. Видимо, на главную пару просто места в истории не хватило. А любимец мой - благородный толстяк и увалень Ательстан, восставший из мёртвых. Не иначе по горячим просьбам читателей, организовавших группу "Ательстан уполз" )))
Nataly: Боже, какие иллюстрации роскошные! Все же Кускова ни с кем не спутаешь!:) Надо бы перечитать, содержания в упор не помню...
Талестра: Nataly иллюстрации - да ) хотя мушкетёрские на меня большее впечатление произвели. Видимо, надо было "Айвенго" с этими иллюстрациями в детстве читать )
Стелла: Талестра , я для себя тоже в прошлом году заново открыла" Айвенго." И поняла, что Вальтер Скотт не для детей. Бриан и Ребекка - какая это пара! Сколько эмоций в этих персонажах! А сколько достоинства и мужества в Ребекке... Истинная дочь своего народа. Иллюстрации Кускова - перепевы его же собственных композиций. Но, возможно, дело еще и в печати. Но этот рисунок с Ровеной и Ребеккой - вы видите, насколько Ровена похожа на Миледи в сцене в " Красной голубятне"?
Талестра: Стелла а Ричард Львиное Сердце на первом рисунке - на Атоса на бастионе Сен-Жерве ) Бриан, конечно, яркий персонаж, но судьба уберегла от него Ревекку ) От неё я в полном восхищении )
Стелла: Я от Ребекки в полном восхищении, но, наверное, совсем не так, как вы. Я в прошлом году даже где-то выкладывала цитаты из книги. Вальтер Скотт меня потряс устами Ребекки тем, что писатель первой трети 19 века, шотландец, так честно и с такой симпатией дал образ не просто еврейской девушки, а женщины, которая понимает, в чем ее задача, как дочери гонимого и проклинаемого всеми народа. Вот этой правды я не ожидала от шотландца. И я увидела его романы совсем другими глазами: он честен и правдив. Короче, надо его всего перечитывать по-новой. У вас, видимо, то самое издание " мушкетеров", где Кусков драл у самого себя. А у меня - самое первое, где все иллюстрации еще прорисованы и нет повторов. И там Атос на бастионе совсем другой- самый лучший и самый красивый из всех, выполненных Кусковым. Одна рука его чего там стоит. Там даже нелепые пропорции богомола у Гримо выглядят по-делу.
Талестра: Стелла пишет: женщины, которая понимает, в чем ее задача, как дочери гонимого и проклинаемого всеми народа. Ревекка, безусловно, постоянно ощущает себя представительницей еврейского народа. И вообще эта тема - о несправедливом притеснении евреев - очень мощно в книге звучит. Меня задело, что Айвенго стал смотреть на неё другими глазами, когда понял, что его выхаживает еврейка. Это грустно, конечно. Атоса я этого имела в виду:
Стелла: Насколько все же тот же бастион у меня лучше. Я не знаю, как увеличить, но разницу в деталях можно заметить уже по голове дАртаньяна.
Стелла: В поведении Айвенго нет ничего необычного: это взгляд полуграмотного рыцаря, точнее того сброда, который отправился грабить богатые места. Банда , собранная по всей Европе из нищих, голодных, алчных, суеверных и оболваненных. Но вот смешно другое. Это афиша 50-х. Я очень долго не могла понять, почему такое написание названия. Пока не оказалось, что " Айвенго" называется книга только в русском исполнении. Переводчики придали ему благозвучия. А потом мне на глаза попалась любопытная статья, где корни Айвенго идут... на Киевскую Русь. И звали героя нашего - Иван. Каков поворот?
Талестра: Стелла ну, к её отцу Исааку Айвенго очень хорошо отнёсся в замке своего отца. Да и за Ревекку всё же помчался сражаться ) - по контрасту с отцом Туком, который говорил: ах, жаль, что она еврейка - была бы христианкой, я бы сам за неё сразился, будь она хоть дюжину раз ведьмой. "Айвенго" называется книга только в русском исполнении. В первом русском переводе он и был "Ивангое". А в английском это произносится примерно как "Айвенхоу". Про саксов - потомков славян видела обсуждение в интернете, но слабо в это верится )
Стелла: Талестра , меня тоже эта версия позабавила. Скорее - наоборот было. Не зря же княжить викингов звали. Но там речь шла о том, что рыцарь этот - заблудшая душа, воспитанник чей-то( я уже два форума просмотрела, но так и не нашла, где выкладывала выдержки из этой статьи). Парень то ли провинился чем-то на родине, то ли... в общем, точно я не помню, но оказался в рядах крестоносцев. совершил подвиги и вошел в историю. Имя претерпело языковые трансформации и стал он Иваное. ( во французской транскрипции) А в этом фильме Декриер играл главную роль. Только вот кого: Самого Ванюшу или Бриана, я так и не нашла)
Диамант: Стелла, княжить звали не викингов! Ваши сведения сильно устарели. И уж не от англосаксов мы произошли точно! Это не история Франции, вы ее не знаете
Стелла: Диамант , если сведения каждый раз меняются, значит до истины еще не добрались!
Диамант: Стелла, версия про "викингов" - немецкого происхождения, они и не старались добраться. Как и вы - не интересовались просто.
Орхидея: Мне при прочтении тоже понравилась Ребекка. Буагильбер и Исаак яркие, выразительные, а вот леди Ровена показалась совсем пресной, Айвенго плоский какой-то образ, недосказанный. Самое сильное впечатления прозвели сцены, где Бриан предлагал Ребекке с ним сбежать, но та упорно отказывалась, хотя ей грозил костёр. Ещё понравились Локсли, Ричард и монах Тук, шут Вамба. Причём Вамба чем-то напоминает и Шико.) Возможно своей преданностью, умом, хитростью, острым языком. Это прямо какой-то общий литературный образ. В "Короле Лире", например, шут тоже весьма интересная фигура.
Орхидея: Мне при прочтении тоже понравилась Ребекка. Буагильбер и Исаак яркие, выразительные, а вот леди Ровена показалась совсем пресной, Айвенго плоский какой-то образ, недосказанный. Самое сильное впечатления прозвели сцены, где Бриан предлагал Ребекке с ним сбежать, но та упорно отказывалась, хотя ей грозил костёр. Ещё понравились Локсли, Ричард и монах Тук, шут Вамба. Причём Вамба чем-то напоминает и Шико.) Возможно своей преданностью, умом, хитростью, острым языком. Это прямо какой-то общий литературный образ. В "Короле Лире", например, шут тоже весьма интересная фигура.
Орхидея: Мне при прочтении тоже понравилась Ребекка. Буагильбер и Исаак яркие, выразительные, а вот леди Ровена показалась совсем пресной, Айвенго плоский какой-то образ, недосказанный. Самое сильное впечатления прозвели сцены, где Бриан предлагал Ребекке с ним сбежать, но та упорно отказывалась, хотя ей грозил костёр. Ещё понравились Локсли, Ричард и монах Тук, шут Вамба. Причём Вамба чем-то напоминает и Шико.) Возможно своей преданностью, умом, хитростью, острым языком. Это прямо какой-то общий литературный образ. В "Короле Лире", например, шут тоже весьма интересная фигура.
Папаша Бюва: В. Скотт "ЛАММЕРМУРСКАЯ НЕВЕСТА" Недавно прочитал. Считается самым мрачным романом у Скотта. Хотя если бы его написал Дюма, то наверное считался бы довольно оптимистичным. По крайней мере читается легко, действие довольно динамично. Как ни странно по частоте экранизаций этот роман один из самых популярных в Европе. Действие происходит в Шотландии, конца 17 века, время королевы Анны Стюарт. (Хорошо нам известная по прекрасному фильму "Стакан воды") Главный герой - разорившийся дворянин, Эдгар Равенсвуд, проживающий в своём полуразрушенном замке, с единственным слугой - дворецким, ( который помнит старые времена, и делает вид что всё по-прежнему, куча слуг, и полно продуктов и сокровищ, хотя на деле - мышь повесилась), и дочка из заглавия романа, с отцом, лордом - хранителем печати Эштоном, отжавшим наследство у Равенсвудов, и весьма склочной и спесивой матушкой. Любители исторических приключений прочтут с удовольствием, романы Вальтера Скотта прекрасно передают колорит эпохи. Вот например колоритные сцены вызова на дуэли: "– Остановитесь, сэр! – крикнул Бакло. – Я не какой‑нибудь политический агент вроде капитана Крайгенгельта, который так дорожит своей жизнью, что боится рисковать ею ради чести. Я Фрэнк Хейстон из Бакло. Всякий, кто нанесет мне оскорбление действием или словом, жестом или взглядом, должен дать мне удовлетворение – Отлично, мистер Хейстон из Бакло, – ответил Рэвенсвуд очень спокойным и равнодушным тоном, – но я не имел с вами ссоры и не желаю ее иметь… Наши дороги, не только теперь, но и вообще, лежат в разных направлениях, и я не вижу причин для столкновений. – Не видите? – запальчиво воскликнул Бакло. – Зато я вижу, черт возьми: вы назвали нас интриганами и авантюристами. – Выражайтесь точнее, мистер Бакло: эти слова относились только к вашему собутыльнику, и согласитесь, что он их заслуживает. – Ну и что же, сэр? Он находился в моем обществе, а никто не смеет– прав он или не прав – оскорблять моего приятеля при мне. – В таком случае, мистер Хейстон, – возразил Рэвенсвуд с прежним хладнокровием, – вам следует быть строже в выборе приятелей; боюсь, что в роли их заступника вы не оберетесь хлопот. Послушайтесь доброго совета: поезжайте‑ка домой да выспитесь хорошенько. Завтра вы посмотрите на это дело спокойнее. – Ну нет, сэр, вы не за того меня принимаете. От меня вы не отделаетесь вашим надменным тоном и мудрыми советами. Ко всему прочему, вы назвали меня шалым сорванцом и, если хотите кончить дело миром, извольте взять свои слова назад. – Говоря по чести, вряд ли я это сделаю, если вы не измените своего поведения и не покажете мне, что я ошибался. – Ах так, сэр, – вскипел Бакло. – Весьма сожалею, но, при всем моем уважении к вам, я требую, чтобы вы либо немедленно извинились передо мной за ваши дерзости и взяли их назад, либо назначайте время и место. – В этом нет необходимости, – ответил Рэвенсвуд. – Я сделал все от меня зависящее, чтобы избежать ссоры, но если вы настаиваете, то это поле не хуже любого другого. – Так долой с лошади и обнажайте шпагу! – воскликнул Бакло, первый подавая тому пример. – Я всегда думал и говорил, что вы молодец, и мне не хотелось бы менять свое мнение. – Я не собираюсь давать вам повод к этому, сэр, – ответил Рэвенсвуд, соскакивая с лошади и принимая оборонительное положение. Шпаги тотчас скрестились, и поединок начался. Бакло, заядлый дуэлянт, владевший шпагой с удивительной ловкостью и проворством, повел бой с большим жаром. Но на этот раз его искусство ему не помогло: раздраженный холодным и презрительным обращением Рэвенсвуда, в особенности тем, что тот не сразу принял его вызов, он, не умея сдержать нетерпение, бросился на противника с неосмотрительной горячностью. Рэвенсвуд, не менее искусно владевший шпагой, но обладавший большей выдержкой, только защищался и даже не пожелал воспользоваться несколькими промахами не в меру горячившегося врага. Наконец Бакло сделал отчаянный выпад, но, вместо того чтобы поразить Рэвенсвуда, поскользнулся и упал на траву..." "...– Я, без сомнения, говорю с мастером Рэвенсвудом? – спросил полковник, когда они достигли этого уединенного места. Незнакомец молчал. – Так, значит, я говорю с убийцей моей сестры? – воскликнул Шолто, дрожа от злобы. [Это не тот майор Шолто, что из "Шерлока Холмса"] – Вы назвали мое имя, – ответил Рэвенсвуд глухим, прерывающимся голосом. – Если вы раскаиваетесь в том, что сделали, – сказал полковник, – то пусть прощает вас бог! Меня же вы не растрогаете! Вот мера моей шпаги, – прибавил он, протягивая Рэвенсвуду листок бумаги, – время встречи – завтра на рассвете, место – песчаная коса к востоку от Волчьей Надежды. Рэвенсвуд взял листок; казалось, он был в нерешительности. – Не доводите до последней крайности несчастного, уже и так доведенного до отчаяния, – произнес он наконец. – Живите с миром, пока можете, а мне дайте умереть от чьей‑нибудь другой руки. – Нет, не бывать этому! – воскликнул полковник. – Или я убью вас, или вы довершите гибель моего семейства, убив меня. Если вы не примете мой вызов, знайте: я буду всюду преследовать вас, буду оскорблять вас, пока имя Рэвенсвуда не станет символом бесчестья, благо оно уже стало эмблемой низости. – Вам не удастся покрыть позором честное имя Рэвенсвудов, – гневно воскликнул Эдгар. – Если суждено, чтобы с моей смертью угас наш славный род, я обязан памяти предков оградить их от бесчестья. Я принимаю ваш вызов и согласен на все условия. Полагаю, у нас не будет секундантов? – Мы встретимся одни, – сказал полковник Эштон. – И только один из нас вернется после поединка. – Да простит господь душу того, кто падет, – произнес Рэвенсвуд. – Аминь! – отозвался полковник. – Эту милость я готов оказать даже смертельному врагу. А теперь расстанемся, нам могут помешать. Итак, завтра на рассвете, на песчаной косе к востоку от Волчьей Надежды, оружие – шпаги! – Превосходно! Я не заставлю себя ждать, – ответил Рэвенсвуд..."
Папаша Бюва: "ОБРУЧЁННАЯ" (The Betrothed) Первый роман из цикла "Рассказы о крестоносцах", входящий в своеобразную трилогию о Ричарде Львиное Сердце. В этом романе Ричард ещё сын Генриха Второго, наследник престола, "Талисман" о крестовом походе с участием Ричарда, и "Айвенго", как Ричард вернулся из после крестового похода и австрийского плена и вернул себе трон. Главный герой романа (героиня), Эвелина Беренжер, дочь Лорда Хранителя Марки сэра Раймонда Беренжера, норманнского воителя, владельца замка Печальный Дозор (не Ночной, не Дневной, а именно Печальный). Замок находится на границе с Валлийским княжеством, с которым приходилось вести частые войны. И вот в одно из перемирий, на пиру сэр Раймонд в ответ на упрёк, что он скрывается за надёжными стенами замка, даёт слово, что в следующий раз он встретит противника в чистом поле. Слово рыцарское, не отменимое, поэтому когда валлийцы перешли границу, он с маленькой своей дружиной вышел на бой, был разбит и погиб. Теперь юной наследнице замка самой приходится выдерживать осаду кельтов, претендентов на её руку, на её наследство, замок, т.д. Много приключений выпало на её долю, в те рыцарские и не очень, времена, и в монастырь пытались упечь, и разбойники воровали, и под родовое проклятье попадала, по линии саксонских родственников (мать была саксонка), и замок её, как мятежной вассалки штурмовал сам король с сыновьями Ричардом и Джоном. Как всё это закончилось, можно прочитать этот прекрасный роман. Итальянцы, вдохновившись сюжетом, даже оперу по нему написали. какой-то оруженосец, приблизившись к принцу Ричарду, прошептал ему на ухо, но так, чтобы услыхали все присутствующие: — Нам только что стало известно, что из-за некой внутренней смуты многие часовые ушли со стен замка; поэтому внезапной атакой можно бы… — Ты слышишь, Иоанн? — воскликнул Ричард. — Скорее давайте сюда лестницы! И спеши к стенам! Уж как же я буду рад видеть тебя на верхней перекладине… колени у тебя будут подгибаться… руки трястись и цепляться за что попало… а вокруг пусто, а под ногами лишь деревянная досочка… а внизу ров… а перед тобой полдюжины острых копий… — Довольно, Ричард! Если не жалеешь меня, то хоть постыдись! — сказал отец с гневом и горечью. — А ты, Иоанн, готовься идти на штурм замка. — Вот только надену доспехи, отец, — ответил принц Иоанн и медленно удалился с растерянным видом, не обещавшим, что он скоро будет готов. Брат его засмеялся ему вслед и сказал своему оруженосцу: — А ведь недурная выйдет шутка, Альберик, если мы успеем взять замок, прежде чем Иоанн сменит шелковые одежды на стальные. Сказав это, он поспешно вышел, а король воскликнул с отцовской печалью: — Каков! Столь же горяч, и даже чрезмерно, сколь брат его холоден. Но мужчине все же более подобает первое. Глостер! — продолжал он, обращаясь к прославленному вельможе. — Возьми с собой достаточно людей и следуй за принцем Ричардом, охраняй его и помогай ему. Увы! За какие грехи ниспослан мне столь жестокий семейный разлад? — Будьте спокойны, ваше величество, — сказал лорд-канцлер, также находившийся при короле. — Не говорите о спокойствии отцу, у которого сыновья враждуют между собой и если в чем-нибудь согласны, так только в неповиновении отцу.
anna: У Вальтера Скотта есть книги про Карла 2 это Вудсток или кавалер . Там действие происходит во время революции. И Певерил Пик там уже правление Карла 2. Также могу посоветовать Кенилворт про Елизавету Тюдор, Роберта Дадли и первой жены Роберта Дадли Эми Робсарт. Роман Аббат о шотландской королеве Марии Стюарт. Приключения Найджела роман про время правления Якова 1 Стюарта.
Bella: Я думаю, что в отличии от Дюма у Вальтера Скотта главные герои получаются блеклыми в отличии от героев Дюма. Например: Айвенго и Ровена, Квентин Дорвард и Изабелла Де Ла Круа, Генри Гоу и Кэтрин Гловер, Алиса Бриджнорт и Джулиан Певерил. Ещё в начале книги у Скотта присутствуют длинные затянутые вступления иногда письма. Ещё у Скотта главные герои произведения в конце всегда вместе кроме Ламмермурской невесты. В основном персонажи у Скотта простые люди не относящиеся к знати. Вальтер Скотт в своих произвединиях показывает влияние истории на жизнь простого народа.
Алевтина: Дюмане,кто-нибудь из Вас читал роман Вальтера Скотта "Квентин Дорвард"? Каковы Ваши впечатления от этого романа?
NN: Алевтина Потрясающие второстепенные персонажи, особенно цыган (не помню имени) и король. Но все там великолепны, кроме главных героев, которые, в общем, самые никакие.
Алевтина: У Вальтера Скотта мне нравится книга "Талисман".
Констанс1: Алевтина , а мне понравился рыцарь чести Квентин Дорвард и еще , как7343 ни странно, его наниматель король Франции Людлвик 11, который хоть и носил прозвище" паук" за свою страсть к интригам и ловушкам для врагов, все же изображен Вальтером Скоттом хоть и истортчно, но с большой долей симпатии, ибо несмотря на свое коварство, был одним из самых успешных французских монархов
Алевтина: Констанс1 пишет: а мне понравился рыцарь чести Квентин Дорвард Констанс1, а почему Вам понравился Квентин? Ведь он положительный персонаж.
Папаша Бюва: Приведу цитату о Вальтере Скотте и "Квентине Дорварде" Александра Дюма, из которой мы узнаём, что великий шотландец является основателем и французского исторического романа, и учителем самого Дюма, как исторического романиста. История Франции, приобрела репутацию до такой степени скучной, что в этом отношении она могла бы с успехом соперничать с историей любой другой страны на свете; вот почему исторический роман был совершенно чужд нашей литературе до тех пор, пока до нас не стали доходить шедевры Вальтера Скотта. Сколь же велико было у нас во Франции удивление, когда после появления «Айвенго», «Кенилвортского замка» и «Ричарда в Палестине» нам пришлось признать превосходство этих романов над нашими. Именно Вальтер Скотт присоединил к интуитивным приемам своих предшественников приобретенные познания, а к пониманию человеческого сердца – знание истории народов; именно он, наделенный интересом к старине, верным взглядом и животворящей силой изображения, сумел своим гением воскресить целую эпоху с ее нравами, интересами и страстями, начиная от свинопаса Гурта и вплоть до Черного Рыцаря Ричарда, начиная от драчуна Майкла Лемборна и вплоть до королевы-цареубийцы Елизаветы, начиная от рыцаря Леопарда и вплоть до придворного медика Салах ад-Дина; короче, под его пером люди и вещи обретают жизнь и место, соответствующие времени, когда они существовали, и читатель, сам того не замечая, оказывается перенесенным в полноценный мир со всей его стройной общественной иерархией и спрашивает себя, уж не спустился ли он при помощи какой-то волшебной лестницы в одно из тех подземных царств, о каких говорится в «Тысяче и одной ночи». Однако вначале мы не отдавали себе в этом отчета и долгое время полагали, что неведомая нам прежде занимательность, какую мы находим в романах Вальтера Скотта, объясняется тем, что история Англии гораздо богаче разнообразными событиями, чем наша. Мы предпочитали объяснять это превосходство, которое невозможно было отрицать, сцеплением обстоятельств, а не гением человека. Это тешило наше самолюбие и виновником наших неудач в значительной доле делало Господа Бога. Мы еще укрывались за стеной этих доводов и как могли оборонялись под ее защитой, как вдруг вышел в свет «Квентин Дорвард» и проделал брешь в заслоне из наших вялых оправданий. С этого времени приходилось признавать, что и в нашей истории есть романтические и поэтические страницы, а в довершение нашего унижения они были прочитаны нам англичанином и мы узнали о них лишь в переводе с чужого языка. У нас есть такой недостаток, как тщеславие, но зато, к счастью,нам не присуще упрямство, и если мы побеждены, то открыто признаем свое поражение, пребывая в уверенности, что рано или поздно нам предстоит отыграться и одержать победу. Наша молодежь, со всей страстью принялась за работу; каждый углубился в исторические залежи наших библиотек, отыскивая самую богатую, на его взгляд, золотую жилу французской истории. Тотчас же толпа набросилась на бесценную руду, и спустя несколько лет появились камзолы, средневековые капюшоны и башмаки с загнутым кверху острым концом; слышался громкий лязг доспехов, шлемов и кинжалов; наконец, из тиглей наших современных алхимиков вышли на свет «Сен-Мар» и «Собор Парижской Богоматери», два слитка чистого золота... В то же время другие попытки, какими бы несовершенными они ни были, дали, по крайней мере, тот результат, что они привили людям вкус к нашей истории... Вальтер Скотт вне всякого сомнения, с помощью созданных им романов преподал своим соотечественникам больше исторических сведений, чем это сделали учёные с помощью своих исторических трудов..." Дюма. Из Предисловия к роману "Изабелла Баварская"
полная версия страницы