Форум » Общий форум » Замок Во-ле-Виконт и остров Сен-Маргерит: по следам Железной маски » Ответить
Замок Во-ле-Виконт и остров Сен-Маргерит: по следам Железной маски
Comte d'Armagnac: Поездка в Во-ле-Виконт - имение Николя Фуке Предлагаю почтеннейшей публике виртуальную экскурсию по поместью Во-ле-Виконт, в котором происходит часть действия "Виконта де Бражелона". Побывал там в мае этого года, но только сейчас дошли руки изложить свои впечатления. Часть I. Визит в Во-ле-Виконт планировался на вечер трудного дня, в течение которого мы выполнили программу-минимум в долине Луары. Не буду описывать эту экскурсию, так как она уже замечательно описана Adel в этой же теме. Скажу лишь, что помимо Амбуаза, Шамбора и Шенонсо, посетили мы и дегустацию в погребке «Плу и сыновей», также красочно описанную Adel. Так что поздним вечером большая часть пассажиров туристического автобуса спала, пресытившись как впечатлениями от луарских замков, так и продуктами луарского виноделия.
Ответов - 50, стр:
1 2 All
Comte d'Armagnac: Визит в Во был запланирован на конец дня не случайно. Наша поездка счастливо выпала именно на субботу, причем субботу в теплое время года. В такие дни вечером в замке Во и парке вокруг организуют «Ночь тысячи свечей» в память о том, как выглядело поместье, когда его посетил Луи XIV. В замке и парке отключают все электрическое освещение (за некоторыми, как выяснилось, исключениями) и зажигают тысячу свечей в самом замке и тысячу – в парке. Нужно ли говорить, какие эмоции захлестывают дюманское сердце при перспективе побывать не просто в имении Николя Фуке, и именно в момент, когда там воссоздается атмосфера романа Дюма!.. Прибыть в Во-ле-Виконт мы рассчитывали примерно в 22.00, то есть через час после того, как в парке и замке зажигали свечи. Увы, оказалось, что попасть в замок не так-то просто. Впрочем, настоящим дюманам это хорошо известно – вспомните главу «Меленское вино»: «Король въехал в Мелен с намерением лишь проследовать через него… Отряд подошел к Мелену: знатные горожане поднесли королю городские ключи и пригласили выпить почетный кубок вина у них в ратуше. Король, не ожидавший задержки и торопившийся в Во, покраснел от досады». Очевидно так исторически сложилось, что предназначение города Мелена – задерживать торопящихся в Во и не ожидающих задержки туристов. С нами город, правда, поступил несколько менее учтиво, нежели с Луи XIV – никакие знатные горожане навстречу нам не высыпали и вина не поднесли (впрочем, после посещения «Плу и сыновей» это не так уж нас расстроило, тем более, что и с собой запасы тоже были). А случилась вещь гораздо более прозаическая – наши водители заблудились в чудесном городе Мелене (надо сказать, что это был единственный подобный случай за всю нашу поездку). Сначала немногие бодрствующие пассажиры ничего не замечали, просто удивлялись тому, насколько немаленький, оказывается, городок Мелен. Но вот за окном стали во второй и третий раз мелькать уже знакомые места, а в голосах обычно выдержанных водителей стали слышаться какие-то нервные нотки. Замок Во был где-то совсем рядом с Меленом, но найти указатель, поясняющий, как выехать к нему, никак не удавалось. Мы кружили по центру города, изредка подъезжая к окраине и тут же поворачивая обратно. Проснувшиеся пассажиры стали советовать водителям и гиду изловить какого-либо местного знатного горожанина и спросить у него дорогу. «Да они же все тут черные! – кричала наша гидша. – Вы что, думаете, они по замкам ходят?..». Действительно, в это время мы проезжали по каким-то пригородам и немногие прохожие были афрофранцузами. Поверив (возможно, зря) что источником ценной информации для нас может быть только исконный местный житель, все пассажиры прильнули к окнам и периодически кричали «Вон, смотрите, кажется, белый!..». Но редкий белокожий прохожий тут же сворачивал за угол или растворялся в ночи. Тем не менее, через полтора часа методом проб и ошибок правильная дорога была найдена и около половины двенадцатого мы подъехали к Во. Времени на осмотр оставалось совсем немного, свечи в парке догорали и, пожалуй, единственное, что было приятного в таком позднем приезде – это почти полное отсутствие других туристических групп. Почти в полной темноте мы прошли через тот самый двор, через который входил в замок молодой Людовик XIV. Сейчас в одной из пристроек, примыкающий к дому, находится магазин, где есть большой выбор сувениров и книг, связанных с Во. Такой магазин есть, конечно, при любом мало-мальски уважающем себя французском (и вообще европейском) музее, но «лавка древностей» в Во поражает ассортиментом сувениров даже по этим масштабам. В сей поздний час магазин работал и был прекрасно освещен… электричеством. В самом же замке, электрического освещения действительно почти не было – лишь в отдельных комнатах в люстрах горели лампочки, стилизованные под свечи. Большинство же залов освещалось свечами. Одно из впечатлений от посещения замка связано с пониманием того, что большинство вечерних событий в исторических романах проходило в полумраке. Даже сотни свечей не обеспечивают привычного для нас уровня освещенности. Безусловно, в этом есть не только минусы, но и плюсы – создается романтическая атмосфера и сглаживаются многие недостатки внешности, туалета и обстановки. Из полутьмы лишь изредка выплывают фрагменты какого-нибудь кресла, или гобелен XVII века, или потрет, на котором иногда можно узнать кого-нибудь из исторических деятелей эпохи… В этой полутьме также очень удобно, как представляется, назначать (и проводить) любовные свидания, или, например, поджидать свою жертву с кинжалом наготове (если ремесло наемного убийцы не дает вам времени на личную жизнь).
Comte d'Armagnac: Конечно, когда гуляешь по замку Во, невольно задумываешься о судьбе его первого владельца и пытаешься еще раз понять, кем же был этот человек - Николя Фуке. Ум, храбрость, ловкость — ни в чем этом Никола Фуке недостатка не испытывал, что доказывает его блистательная и скорая карьера. Но эти качества не затмевали в нем утонченности, вкуса к латинским стихам и изысканным девизам, любви к красоте и галантным наслаждениям. «Каждый знает, что этот великий министр — суперинтендант словесности не менее, чем финансов, что его дом так же открыт мыслящим людям, как и деловым», — писал Пьер Корнель в 1659 году. В глазах Фуке Во должно было стать мирной обителью литературы и искусств, местом встречи всего, что во Франции обладает умом и талантом. Будучи меценатом, он назначал пенсии писателям и ученым. Он раздавал художникам подарки и заказы, одновременно завоевывая их дружбу. Покровительствовал Лафонтену, Мольеру, Корнелю, Шарлю Перро. Лафонтен написал «Сон в Во», произведение в стихах, восхваляющее эти места и их хозяина. Мольер играл в замке спектакль «Школа мужей», а на ставшее последним празднество 17 августа получил заказ на новую комедию — «Несносные». Наряду с писателями — художники: Пуссен, у которого Фуке купил «Собирание манны в пустыне», и Лебрен, скульптор Пьер Пюже. Среди друзей Фуке были Мадлен де Скюдери, Скаррон, маркиза де Севинье. Кстати, многих их этих исторических лиц можно встретить в качестве персонажей в трилогии Дюма (не только в ВДБ, но и в ДЛС). Никола Фуке был арестован в Нанте в 1661 году, привлечен к суду и, проведя три года в тюрьме, в частности в Бастилии, приговорен к изгнанию. Людовик XIV нашел приговор недостаточно суровым и заменил изгнание пожизненным заключением. Опальный суперинтендант прожил больше 15 лет в крепости Пиньероль, в Савойских Альпах, и умер в 1680 году в полной изоляции. Нет особых сомнений в том, что свое гигантское состояние Фуке нажил в обход многих законов и как минимум часть обвинений, предъявленных ему на суде, была справедлива. Другое дело – насколько адекватно обвинениям было наказание. И главный вопрос - были ли именно эти обвинения реальной причиной ареста Фуке? Думается, что в значительной части отношение Людовика XIV к Фуке было иррациональным. Людовик завидовал Фуке – завидовал не только размерам его состояния, но и кругу его друзей, его двору, его умению жить. Фуке не был мятежником, он не бросал вызов открытого вызова королевской - он бросал вызов авторитету короля в собственных глазах. С этой точки зрения очень психологически точным представляется эпизод с запиской Лавальер из ВДБ. Ревность (в широком смысле слова) – вот причина того, что Фуке окончил свои дни в Пиньероле, притом, что многие, открыто поднимавшие против короля оружие, потом пользовались при дворе почетом и уважением (например, принц Конде – вот, кстати, его бюст, находящийся в замке).
Comte d'Armagnac: Невольно приходят на ум параллели из современной российской истории. Точно также сейчас отбывает в Чите свое наказание олигарх, позволивший своей независимостью бросить вызов главе государства. Точно также этот олигарх активно занимался благотворительностью, помогая становлению институтов гражданского общества и создавая детские дома. Точно также его состояние, очевидно, было нажито не всегда законным путем и часть обвинений, предъявленных ему, наверное, была справедливой. И точно также очевидно, что основная причина его заключения – не в реальных преступлениях, а именно в некоей иррациональной ненависти. И также власть не удовлетворена заключением человека, а уничтожает всего его «наследие», включая закрытие детских домов и образовательных программ… Не знаю, возможно, кому-то такие ассоциации покажутся неуместными, но пишу о том, что реально приходило в это время в голову…
Comte d'Armagnac: … Впрочем, когда выходишь из замка в парк, думать о политике больше не хочется. Парк – самое яркое впечатление от посещения Во. Может быть, именно потому, что погулять по нему нам практически не удалось - сварливая судьба в лице нашего гида не дала нам такой возможности. Удалось лишь немного постоять на веранде замка, глядя на ночной парк, освещенный сотнями догорающих свечей. Но в этом была все прелесть – не освещенные солнцем и открытые взорам лужайки, не кромешная тьма, а именно аллеи с россыпью мигающих огоньков. Легко было представить, как по этим же ступеням, на которых мы стоим, в парк выходит Людовик со своей свитой… «По окончании ужина король не пожелал пренебречь вечерней прогулкой. В парке горела богатая иллюминация. Луна, точно и она также отдала себя в распоряжение хозяина Во, серебрила озера и купы деревьев своими алмазами и искрящимся фосфором. Воздух был приятно прохладен. Тенистые аллеи, посыпанные песком, нежили ногу»…
Comte d'Armagnac: Так как у нас на прогулку времени не было, то романтический вечер завершился бокалом вина на веранде с видом на парк (именно бокалом, а не пластиковым стаканчиком – специально ради Во были привезены из Парижа стеклянные фужеры)… Затем, оглядываясь на мягко святящийся в ночи замок, мы побежали к автобусу…
Comte d'Armagnac: В следующей части постараюсь поподробнее рассказать о любопытной истории этого имения.
LS: Г-н граф, огромное спасибо за чудесный рассказ! :) Comte d'Armagnac пишет: Невольно приходят на ум параллели из современной российской истории. Мне тоже приходило в голову такое сравнение. :( Comte d'Armagnac пишет: умер в 1680 году в полной изоляции У Птифиса в книге о Железной маске говорилось, что последние годы жизни Фуке было сделано большое послабление, ему разрешалось пеерписыватсья, видеться с товарищем по сидению - графом Лозеном, и даже к нему были допущены жена и дочь, которые приехали в Пиньероль и поселились там. Однако, неожиданно обнаружился тайный ход, прорытый Лозеном в то время, когда режим заключения еще был суров. За это нарушение режим был снова ужесточен. Фуке, уже немолодой и больной, не перенес этого и умер. Как предполагает Птифис от сердечной недостаточности.
Lady Shadow: Comte d'Armagnac спасибо огромное,очень интересно!
Comte d'Armagnac: LS пишет: последние годы жизни Фуке было сделано большое послабление, ему разрешалось пеерписыватсья, видеться с товарищем по сидению - графом Лозеном, и даже к нему были допущены жена и дочь, которые приехали в Пиньероль и поселились там. Однако, неожиданно обнаружился тайный ход, прорытый Лозеном в то время, когда режим заключения еще был суров. За это нарушение режим был снова ужесточен. Фуке, уже немолодой и больной, не перенес этого и умер. ... Если продолжать проводить параллели, печальная перспектива для российского Фуке:((
Comte d'Armagnac: Часть II. Как мне кажется, многим посетителям форума будет интересно познакомиться с любопытной историей этого имения. Замок Во некоторые называют «произведением одного человека» - Николя Фуке. Действительно, он сам выбирал место, архитекторов, живописцев, садовников. Пять лет понадобилось, чтобы выстроить замок на территории маленького имения, расположенного там, где сходятся две долины, и купленного в 1641 году на наследство, полученное от отца и от первой жены, Луизы Фурше, скончавшейся через год после свадьбы. Чтобы осуществить проект во всем его размахе, были расчищены 500 гектаров территории: снесены старый замок, деревня Вой два соседних хутора. Здания, парк, каскады — все организовано вокруг оси в полтора километра длиной, идущей с севера на юг. Суперинтенданту ничто не казалось слишком огромным, слишком красивым — работа поглотила значительные средства, и это и вызвало гнев завистливого короля. Судьям впоследствии легко было обвинять его в том, что он расхитил деньги королевства, нечестно обогатился. Но, мнению многих, главное было в том, что Фуке раздражал: при всем своем богатстве и жажде власти он был мастер искусства жить. Вот, кстати, его портрет:
Comte d'Armagnac: Чтобы осуществить свой обширный проект, Николя Фуке обратился к трем художникам своего поколения: архитектору Луи Лево, живописцу Шарлю Лебрену, создателю садово-парковых ансамблей Андре Ленотру. Талант Лево и Лебрена уже получил признание, но никто из всех троих еще не достиг той славы, которую им потом принес Версальский дворец и его сады. Строительство началось в 1656 году. За год были возведены стены и наведены стропила, в 1657 году положена кровля; каменные плиты пола и деревянная обшивка стен сделаны несколькими месяцами позже, а в сентябре 1658 года в Во приехал Шарль Лебрен, чтобы заняться интерьером. Хотя работы продвигались быстро, все-таки через три года, когда Фуке был арестован, кое-что осталось незавершенным. Тем не менее грандиозный замысел строителей Во-ле-Виконта в целом осуществился. По старой, уже исчезавшей тогда традиции, замок возведен на возвышении, окруженном рвами с водой. Перед входом в замок располагается широкий парадный двор, окаймленный двумя боковыми террасами, к самому входу ведут широкие лестницы. От заднего фасада в парк спускается череда террас, ведущих к садовым партерам, и от этого здание кажется еще выше. Считается, что осевую композицию замка и парка, создающую исключительную перспективу, задумал Ленотр. Но не кому иному, как Лево, замок обязан компактной двуханфиладной композицией и особенно тем, что стало образцом для подражания, — ротондой высотой в несколько этажей, где находится салон в итальянском стиле, заменивший традиционную галерею прежних французских замков. Отныне первый этаж стал первенствующим. Гостиные организованы вокруг sallon'a (от итальянского sallone), а не вокруг парадной лестницы, как раньше: ее в Во заменили две скромные лестницы по обе стороны вестибюля. Три входа в салон первоначально были всего лишь решетчатыми дверьми, которые открывались в парк. На этих гравюрах представлен вид здания в разрезе по вестибюлю и салону и план первого этажа.
Comte d'Armagnac: Жилые комнаты и часовня при них помещаются во втором этаже, а в подвале находятся кухня, контора, людские и погреб. Вот на этой фотографии можно увидеть довольно симпатичную кухню.
Comte d'Armagnac: Еcли смотреть в парк с террасы замка, открывается великолепная перспектива, восторженное описание которой оставила Мадлен де Скюдери в «Клелии»: «Отсюда обнаруживаешь такую огромную и просторную протяженность самых разных партеров, столько прекрасных больших аллей, столько бьющих фонтанов и прекрасных предметов, вдалеке сливающихся в одно, так что почти и не знаешь, что ты видишь». Этот роман, где поместье Во выведено под названием Вальтерра, позволяет понять, насколько утонченным был этот парк в XVII веке и какой новинкой он стал для современников.
Comte d'Armagnac: Благодаря Фуке, который предоставил Ленотру полную свободу, этот еще малоизвестный садовник впервые показал свой изобретательный гений. На этом огромном пространстве родился первый «французский парк». Даже не зная полностью, каково было первоначальное обустройство территории, нетрудно предположить, что посадки начались до прибытия Ленотра, но его творением стали партеры с грациозными арабесками, тонкое чередование прудов и каскадов. Сразу после ареста Николя Фуке 5 сентября 1661 года король приказал очистить замок Во от самых роскошных предметов убранства: мебели, гобеленов, статуй — все это было перевезено в Лувр или Версаль. Замок, на который был наложен секвестр, возвратили госпоже Фуке лишь 12 лет спустя. Но в 1705 году, когда ее старший сын умер, не оставив наследника, она продала замок маршалу де Виллару. За блистательные батальные успехи Людовик XIV произвел его в герцоги и пэры Франции. Поместье Во, ставшее герцогством-пэрством в 1709 году, получило название Во-Виллар. Замок успел еще блеснуть в царствование Людовика XV, когда одним из его гостей был Вольтер. Но наследник маршала, не сумев содержать имение и разорившись, в 1764 году вынужден был продать его герцогу де Шуазель-Пралену, дипломату и морскому министру. Поместье получило название Во-Прален. Шесть поколений этой семьи жили в замке. Благодаря уловке второй герцогини де Прален, придумавшей завещать его нации, замок избежал разрушений во время Великой Французской революции. Эпизодические реставрации, проведенные Висконти по заказу наследников в XIX веке — фонаря, ванной комнаты, — не мешали замку медленно клониться к упадку, в то время как за прекрасным ленотровским парком не ухаживали, цветники сначала заменили газоном, потом кое-где занялись огородничеством, а остальное забросили. В середине столетия из-за семейной драмы наследники стали постепенно покидать имение и наконец продали его с молотка. Так что Дюма не случайно вложил в уста Фуке печальное пророчество: «Нет такого человека во Франции, который был бы в достаточной мере богат, чтобы купив Во за два миллиона, поддерживать его в том состоянии, в каком оно находится ныне». Однако в XIX веке такой человек появился. В 1875 году красотой замка и парка был поражен преуспевающий сахарозаводчик Альфред Сомье, внук булочника из Йонны. Он покупает поместья и тратит огромные средства на его реставрацию. Архитектор Детайер взялся отреставрировать кровлю, перестроить некоторые обветшавшие внутренние стены и часть пристроек. Сомье решил собрать в почти пустой замок мебель XVII века. Но самой трудной и отнявшей самое долгое время задачей было восстановление парка: этот труд, не законченный Альфредом Сомье ввиду размаха проекта, был продолжен его потомками, вплоть до правнука, нынешнего владельца замка графа Патриса де Вогюэ. 50 лет потребовалось, чтобы восстановить первоначальный вид парка. (История поместья изложена с опорой на брошюру «Во-ле-Виконт», изданную на русском языке парижским издательством «SCALA»).
LS: Comte d'Armagnac Большое спасибо за интересный рассказ. :) Он еще продолжится?
Comte d'Armagnac: LS , спасибо за похвалу! Конечно, я хочу продолжить и завершить рассказ. Для дюманов Во-ле-Виконт – это в первую очередь место действия нескольких глав ВДБ. Поэтому в последней части своих заметок я попробую выяснить, в какой именно комнате замка Фуке жаловался д’Артаньяну на разорение и где Арамис через разобранный паркет показывал брату Людовика XIV королевский ритуал отхода ко сну.
Comte d'Armagnac: Часть III. Где же именно в замке происходит действие нескольких глав «Виконта де Бражелона»? Можно ли отыскать эти места в сегодняшнем Во? Одна из первых сцен, происходящих в замке – это отход ко сну Людовика XIV. Королевская спальня находилась в левом крыле, если смотреть со стороны парка:
Comte d'Armagnac: «Торжественно, с бесконечными церемониями повели короля в покои Морфея, которые нам подобает хотя бы бегло обрисовать нашим читателям. Это была самая красивая и самая большая комната во дворце. На венчающем ее куполе Лебреном были изображены счастливые и печальные сны, ниспосылаемые Морфеем как королям, так и их подданным. Все милое и приятное, навеваемое нам снами, весь мед и все благовония, цветы и нектар, наслаждение и покой, которые он вливает в сердца, - всем этим художник насытил свои роскошные фрески. Но если по одну сторону купола им была написана столь сладостная картина, то по другую она была ужасной и мрачной. Кубки, из которых изливается яд, сталь, сверкающая над головой спящего, колдуны и призраки в отвратительных масках, полусумрак еще более страшный, чем пламя или глубокая ночь, - вот те контрасты, которые живописец противопоставил своим изящным и нежным образам». Насколько точен Дюма в описании королевской спальни? Судите сами. Она действительно увенчана куполом с росписями работы Лебрена. В центре – аллегория «Торжество истины, поддержанной временем»:
Comte d'Armagnac: На боковых сводах также изображены аллегории - «Вертумн, или Изобилие», «Меркурий, или Бдительность», «Юпитер, или Могущество», «Марс, или Доблесть. В сводах помещены крылатые фигуры и амуры:
Comte d'Armagnac: «Мед и все благовония, цветы и нектар, наслаждение и покой» - все это точно присутствует на фресках. Что касается «яда, стали, … колдунов и призраков», то на фотографиях из буклета их не видно, а разглядеть их во время посещения замка помешало плохое освещение. Впрочем, вполне возможно, что они и присутствуют на фресках, посвященных Бдительности и Доблести. Правда, ничто во всей этой композиции, кроме того, что это спальня, не говорит о том, что Лебрен изобразил именно сны, ниспосылаемые королям. Однако у меня есть версия, откуда возникла эта идея с Морфеем. Возможно, что описывая королевскую спальню, Дюма вспомнил другую роспись Лебрена из замка Во – плафон в Кабинете игр, расположенном в правом крыле и составлявшем часть «Апартаментов Фуке»: Вот на этом плафоне изображен именно образ Сна (немного странный выбор для кабинета ИГР, не находите?): Кстати, этому плафону посвящены строки Лафонтена: «Паря на облаках и взгляд подняв к зениту Щекою на ладонь, рукою на ланиту, Не рассыпай цветы, оставь их красоту, Одни зефиры их вздымают на лету. Какой прекрасной мне ночь спящая казалась…»…
Comte d'Armagnac: Отталкиваясь от месторасположения королевской спальни, несложно выяснить где располагалась спальня Арамиса – она должна быть в аккурат над аллегорией с «Торжеством истины»: Именно туда отправляется д’Артаньян после того, как Людовик отошел ко сну: «Д’Артаньян велел доложить о себе и застал ваннского епископа в красивой комнате, которую здесь называли синей по цвету ее тканых обоев, в обществе Портоса и нескольких эпикурейцев». Позднее, когда д’Артаньян собирается покидать Арамиса, тот просит его быть потише: «- Шш! Вы так топаете, что продавите, пожалуй, паркет, - остановил друга Арамис. - Это правда, - подтвердил д’Артаньян. - Ведь эта комната прямо над куполом. - Я занял ее отнюдь не в качестве фехтовальной залы, - добавил епископ. - На плафоне королевских покоев изображены прелести сна. Помните, что мой паркет как раз над этим плафоном. Покойной ночи, друзья, через десять минут и я уже буду в постели». Именно через щель в этом плафоне Арамис и Филипп наблюдали за отходом короля ко сну. Сохранилась ли эта комната? Изучая поэтажный план, можно установить, что в то время над спальней короля находилась спальня… госпожи Фуке! Впрочем, из этого рано делать выводы об особых взаимоотношениях Арамиса с супругой суперинтенданта. Вполне возможно, что на время визита короля благочестивая г-жа Фуке просто уступила свои апартаменты ваннскому епископу. Спальня была немаленькой, учитывая, что позднее маршал де Виллар разделил ее на две комнаты, предназначенные для Людовика XV. Сейчас в ней интерьер XVIII века. Зато рядом со спальней находится кабинет г-жи Фуке. Как сообщается в путеводителе, он сохранил первоначальную обивку стен. И, представьте – она, действительно, синего цвета! Так что вполне возможно, что вот в таких апартаментах и жил Арамис во время празднества в Во: В это окно он глядел сначала с надеждой, а потом с тоской, поняв что заговор не удался:
Comte d'Armagnac: Но вернемся в королевскую спальню. Во второй день пребывания в Во, Людовик смотрит на изображение бога Морфея на потолке. Это еще раз подтверждает, что в описании королевской спальни Дюма явно использовал мотив плафона из кабинета игр, так как спящая там фигура намного больше походит на Морфея: «Бог Морфей, самодержавный владыка этих покоев, названных его именем, приковал к себе распухшие от гнева и слез глаза короля, бог Морфей осыпал его маками, которыми были полны его руки, и Людовик в конце концов спокойно смежил веки и заснул. Тогда ему показалось, как это часто бывает в первом, нежном и легком сне, в котором тело как бы повисает над ложем, а душа - над землей, ему показалось, что бог Морфей, написанный на плафоне, смотрит на него совсем человеческими глазами; что-то блестело и шевелилось под куполом; рой мрачных снов в одно мгновение сдвинулся в сторону, и показалось человеческое лицо, с рукой, прижатой к губам, задумчивое и созерцающее. И странное дело - этот человек был до того схож с королем, что Людовику даже почудилось, будто он видит себя самого, отраженного в зеркале. Только лицо, которое видел Людовик, выражало глубокую скорбь и печаль. Потом ему показалось, будто купол понемногу удаляется от него и аллегорические фигуры и их атрибуты, написанные Лебреном, темнеют, постепенно уменьшаясь в размерах. Мягкое, ровное, покачивающее движение, похожее на движение корабля, плывущего по волнам, сменило недавнюю неподвижность. Король, по-видимому, грезил во сне, и в этом сне золотая корона, увенчивающая собою полог, удалялась, равно как купол, с которого она свешивалась, так что крылатый гений, обеими руками поддерживавший эту корону, казалось, напрасно звал ускользавшего вниз короля». Здесь есть небольшая неувязка. Дело в том, что королевская кровать стоит не в самом центре зала, а сбоку, в некоей ниже, да еще и со всех сторон накрыта балдахином, так что лежа в кровати, довольно затруднительно видеть плафон (правда, это только предположение, лично проверить не удалось). Некое подобие корон над пологом, действительно, есть, но прикреплен он не к куполу, а к плоскому потолку ниши: (33) Впрочем, можно допустить, что раньше кровать стояла ближе к центру зала, или же король лег головой к куполу, либо же… да что не померещится расстроенному и засыпающему человеку? Между тем как Людовика XIV отправляют в Бастилию, д’Артаньян отправляется арестовывать Фуке. Его спальня находится на втором этаже, рядом со спальней г-жи Фуке (что логично), а на время празднества – рядом со спальней Арамиса (что, в общем-то, тоже логично): Декор этой комнаты не изменился со времен, когда вот в этой самой кровати ночевал Фуке:
Comte d'Armagnac: Именно в этих апартаментах Фуке признается д’Артаньяну, что он разорен: «При этом странном признании суперинтенданта финансов д’Артаньян обвел комнату весьма выразительным взглядом. И хотя он не промолвил ни слова, Фуке отлично понял его и добавил: - Что делать с этим великолепием, когда в тебе самом не осталось и тени великолепия! Знаете ли вы, для чего нам, богатым людям, нужна большая часть наших богатств? Лишь для того, чтобы отвращать нас от всего, что не обладает таким же блеском, каким обладают они. Во! Вы станете говорить о чудесах Во, не так ли? Но к чему они мне? Что делать мне с этими чудесами? Где же, скажите, если я разорен, та вода, которую я мог бы влить в урны моих наяд, огонь, который я поместил бы внутрь моих саламандр, воздух, чтобы заполнить им грудь тритонов? Чтобы быть достаточно богатым, господин д’Артаньян, надо быть очень богатым».
Comte d'Armagnac: Мы помним, что, будучи арестованным, Фуке просит д’Артаньяна привести к нему аббата д’Эрбле. Впрочем, по их разговору складывается впечатление, что оба они смутно представляют себе планировку замка: « - Хватит ли десяти минут, чтоб добраться до синей комнаты и возвратиться назад? - спросил д’Артаньян. - Приблизительно. - Чтобы разбудить Арамиса, который умеет спать, когда ему спится, и предупредить его, я кладу еще пять минут; в общем, я буду отсутствовать четверть часа. Теперь, монсеньер, дайте мне слово, что вы не предпримете попытки бежать и что, возвратившись, я найду вас на месте». Чтобы выйти в коридор и войти в спальню Арамиса, д’Артаньяну на самом деле нужна от силы минута. Впрочем, понятно, в чем дело: благородный мушкетер просто хотел дать Фуке время уничтожить все свои бумаги и в такой деликатной форме предупредил его, сколько времени будет отсутствовать. Увы! Как мы знаем, благородство мушкетера не помогло Фуке, как не помогли ему и его собственные понятия о чести. На память о суперинтенданте финансов нам осталось только замечательное место – Во-ле-Виконт.
Кассандра: Cпасибо!
Nataly: Спасибо огромное! Полное ощущение путешествия во времени. Особенно это окно... Блин, ну почему получилось так, как получилось????...
Comte d'Armagnac: Nataly пишет: Блин, ну почему получилось так, как получилось????... Почему не удался план Арамиса?.. Из-за благородства г-на Фуке! Кстати, как мне кажется, он и сам понял, что, возможно, погорячился - в сцене, когда возвращенный Людовик встречается с братом. И опять напрашивается параллель с помянутым олигархом - в то время, как остальные, поняв, что дело пахнет жареным, быстро "рвали когти" из страны, это не хотел уезжать, надеясь на торжество закона...
Comte d'Armagnac: Спешу похвастаться: сегодня удалось побродить по острову Сент-Маргарит, заглянуть в форт и осмотреть своими глазами камеру, которую приписывают "железной маске". Через неделю вернусь в отечество (сейчас пишу ночью из отеля в Нарбонне, глаза слипаются;) и выложу тут подробный отчет;)
Джоанна: Comte d'Armagnac Давайте отчет с фотографиями!
david: Comte d'Armagnac (строго) И поподробнее!
полная версия страницы