Форум » Старые темы обсуждений мушкетерской трилогии » Миледи -- за и против » Ответить
Миледи -- за и против
Nataly: Мое отношение к леди Винтер менялось по мере взросления. Из безусловного (но такого умного, красивого и ваще клевого и крутого) исчадья ада она постепенно эволюционировала в сторону нормальной незаурядной тетки, которая просто пыталась выжить. Как-то сами собой возникли неприятные вопросы насчет поведения Дарта в той щекотливой ситуации... и других (Винтера, например). Интересно узнать какой она выглядит в ваших глазах. Конечно, многое мы обсудили в темах по Атосу, но все же... P.S. LS, прошу прощения за плагиат вашей идеи. Не удержалась. [img src=/gif/sm/sm15.gif]
LS: lennox пишет: Ничего не подозревающая компания тинейджеров приезжает на уикэнд в старинный, мрачный замок Я уже стою в очереди за путевкой в этот пионерский лагерь. За мной просили не занимать! lennox пишет: а в окно с душераздирающим стоном, разумеется, лезет де Вард. А де Вард причем? Его гасконец, а не Дюма не дорезал...
lennox: LS пишет: А де Вард причем? Его гасконец, а не Дюма не дорезал... Но ведь тогда и миледи "не довесил" граф де Ла Фер, а не Дюма...
LS: Нет-нет, не путайте... КАК "не дорезал" Дюма пишет очень подробно: три удара шпагой... четвертым пригвоздил к земле, ранен, но не убит, рядом остался живой лакей... Так что здесь всё - дело рук д`Артаньяна. А вот КАК недоповесил (кстати, как это пишется правильно? "Не доповесил", "недоповесил" или "не до повесил"? ) - автор оставил на усмотрение читателя. Тем более, что сам граф потом заявляет "Я так хорошо ее повесил". Это уже почти Ваш пресловутый пиар.
lennox: Убедили. Де Вард отдыхает
Nataly: Люди! А меня тут на досуге мысля неожиданная посетила: а может наша любимая злодейка N 1 была сумасшедшей? Ну так, легкая степень шизофрении с тяжелыми последствиями? Смотрите: явная неадекватость реакций, быстрая смена настроения, недюжинный дар внушения (присущ многим шизоидам, жуткая кровожадность просто из любви к искусству. А сыну по наследству все передалось... В более тяжелой форме. Как вам такая идея?
Arabella Blood: Nataly Идея интересная. Но есть "Но": миледи хорошо осознавала, что делала и какие плоды это даст. Психам это не свойственно. Хотя абсолютно здоровой я бы ее не назвала...
Nataly: Arabella Blood пишет: Психам это не свойственно Почему? Мне кажется наоборот -- мы (то есть они) очень целеустремленные люди
LS: Nataly пишет: Как вам такая идея? Хм. Еще немного и я соглашусь...
Arabella Blood: Nataly пишет: Почему? Мне кажется наоборот -- мы (то есть они) очень целеустремленные люди Гм... это, действительно, аргумент... Но от согласия с вами я пока воздержусь
Iren: Arabella Blood пишет: . Хотя абсолютно здоровой я бы ее не назвала... Мда... и я тоже... У нее явно были отклонения в психике...
Nataly: Iren пишет: У нее явно были отклонения в психике... Ну дык и я ж за это!
Amiga: Некоторое время назад я в этом форуме уже упоминала, что у меня есть написаная "картинка" повешния миледи. Упоминала, но не выложила, потому что писалось это не как фанфик, скажем, не как рассказ, а именно для того, чтобы человек зрительно придставил то, что вижу я. Писалось в аське Ленину :), поэтому язык такой... простой-простой, асечный :) - еще одна причина не выкладывать :) Но в приватах приодически речь об этом заходит, и я поняла, что бог с ним, легче положить здесь, чем отсылать всем :) Итак, Арабелла, на этот раз для тебя :) Ну может, еще кому интересно будет...
Amiga: Зеленый лес. Июль. Птички поют. Где-то слышно, шумит охота, трубят рога, лают собаки. Тропинка. На ней появляются герои. Сначала мы видим их едущими шагом. Это потрясающе красивая блондинка, ее красота такая нежная и невесомая, пепельные волосы, уложенные в прическу под охотничьей шапочкой, так блестят на солнце, нежные выбившиеся пряди, мягкие локоны падают на лоб, на шею, на уши. Я представляю ее кудрявой, примерно как в фильме. Огромные прозрачные голубые глаза. Такие блестящие, что в них будто отражается солнце. Очень белая кожа. Нежные розовые губы, блестящие зубки, улыбается, смеется. Смех звенит. Мне кажется, у нее такое "треугольное" лицо. Русалка, в общем. Эльфа и фея. Миниатюрная очень. Женщины же тогда только в женских седлах верхом ездили? Представляете, как изящно она должна была выглядеть в такой позе! Смотрит влюбленными глазами на спутника, слушает его, смеется и отвечает, рассеяно гладит коня, такая нежная рука, маленькие тонкие пальцы, звенит уздечка... Спутник - ну... представьте молодого красивого Смехова (или можно Нисона :), но уже с усами. Представьте разворот плеч и стройную талию. На коне держится как влитой. Красавец. Греческий бог. Разумеется, брюнет с КАРИМИ глазами. Волосы не длинные (прическа а ля Смехов-Атос опять же). Осанка, движения... ух! Конем правит просто не глядя. Все смотрит на нее, не отрывая глаз. Что-то рассказывает, шутит, смеется, а в глазах - любовь и восхищение каждым ее движением, каждым взглядом, каждой улыбкой. Пробует на ходу ловить ее руку, она, играя, не дает, вроде как ей нужно за уздечку держаться, смеется, оба смеются. Он ловит ее снова, тропинка широкая, она бросает ему что-то типа "Ну тогда догони!" и пускает коня вскачь. Он за ней. Она летит, разгоряченная движением, кудри по воздуху, плащ летит, все прекрасней и прекрасней, на ходу оборачивается к нему, он в очередной раз поражается ее красоте, смелости, характеру, да чему угодно, горяч, глаза горят, и в каждом слово "люблю", пришпоривает коня, и тут... ...И тут она падает. Черт ее знает, почему. То ли конь споткнулся, а седло-то неудобное, то ли от скачки дыхание перехватило, а корсет дело такое, то ли меньше надо было вертеться во время галопа. Представляете, КАК можно шарахнуться с летящего коня??? Ну упала она, конечно, красиво, вздохнула, охнула, откинулась назад и слетела с лошади, упала на траву. Конь, надо думать, тут же остановился. Лежит как мертвая... В общем, в рубашке родилась, что вообще жива и цела осталась. Правду говорят, у кошки девять жизней. Но представьте теперь - его ужас???? Крик - "Анна!!!" – коня останавливает железной рукой, просто слетает с седла, бросается к ней, не верит, не верит, даже думать боится, все мысли гонит, что - умерла, не может такого быть! Подбегает бледный, падает на колени, она лежит на боку, сама как смерть, глаза закрыты, ресницы черные-черные и длинные-длинные, лицо спокойное, как у покойницы, и вот сейчас видно, какая холодная, надменная у нее красота. Мне видно - но не ему. Шапочка съехала, прическа растрепалась, где-нибудь на скуле, скажем - синяк. И ни стона, ни вздоха, ни звука. Она на боку лежит, а платье на ней скажем, темно-зеленое, бархатное, серебром украшенное... Представьте, как эту все белизну ее оттеняет? Все закрытое, тугой корсаж, тугой ворот, белое кружево у ворота, и она как это кружево, и грудь не колышется. Он в растерянности и горе, смотрит, трогает осторожно, отводит тут же руки, крови вроде нет, но она не дышит, поворачивает ее осторожно на спину, зовет по имени - "Анна... Анна...", снимает перчатки, хлопает по щекам, но они не розовеют, ресницы не дрогнут. Пульс тогда уже знали, что такое? Кладет пальцы ей на шею - есть... есть биение... или нет? или показалось? До сердца не добраться, все это платье, бог мой, да ей же в нем дышать нечем! Пытается расстегнуть крючки у ворота (у платья застежка спереди), а там еще плащ же должен быть, наверное, завязки плаща на шее тоже свободы дыханию не добавляют, их быстро, нервными движениями развязывает к чертям собачьим... Крючок на платье, один, второй, дальше не расстегиваются, дергает, волнуется, а под ними тоже какого-то кружева горы, да как так можно-то!.. "Ччерт!", достает кинжал, аккуратно поддевает край застежки, резким движением дергает, крючки все с мясом вылетают, берет руками края платья, да ладно, жена родная, чего он там еще не видел, резко распахивает в стороны... Ан нет, милый граф... Не все ты там видел... Итак, дергает, с первого раза платье поддается не сильно, но от такого резкого движения еле слышно стонет сквозь обморок - жива! "Анна!" - дергает сильней, вдохновленный удачей, платье немного открывает плечи, она стонет снова, он, сам не свой от счастья - жива! "Анна!" - наклоняется к ней, снова похлопывает по щекам, трясет за плечо, а что это виднеется из под платья на плече... как будто грязь какая пристала, смахивает машинально, не убирается, смахивает еще, концентрирует внимание, смотрит внимательно на краешек рисунка, удивленный взгляд, не понимает, осторожно отодвигает край платья... Лилия. Рыжеватое, не первой свежести, но ясно различимое клеймо королевского суда. Смотрит. Медленно проводит по нему рукой, кончиками пальцев, будто трет. Но оно не исчезло, оно все еще там. И тут - лицо крупным планом. Брови - удивленно вверх! Трагически сломались. Кровь - от щек. Несколько раз медленно опускает и поднимает ресницы, зажмуривает глаза, открывает, кривит лицо, сглатывает комок в горле, открывает рот - не хватает воздуха, видно, что ему очень и очень больно, сама представь лицо... Опирается рукой о землю, медленно, пошатываясь, встает на ноги, забыв об обмороке жены, и все с таким сломанным лицом, губы несколько раз чуть шевелятся, будто хотят что-то сказать, спросить... И сразу такая тишина в лесу, аж звенящая, ни птиц, ни собак, ни лошадиного фырканья... Обе лошади стоят рядом, спокойно ждут, щиплют траву. Граф медленными шагами, будто что-то потеряв в самом себе, даже чуть сгорбившись, подходит к своей. Достает из притороченной к седлу кобуры пистолет. Какие у него белые и красивые руки. Лицо уже абсолютно бело – и отчаянно спокойно ("а самое страшное видели - лицо мое, когда я абсолютно спокоен???"). Щелканье взводимых курков, подносит дуло к виску. К своему виску. Закрывает глаза и... Пауза. ...И выстрела не слышно. Так же спокойно открывает глаза. Спокойно идет к лежащей на земле графине. Она уже начала понемногу дышать, но по-прежнему в глубоком обмороке. По-прежнему потрясающе красива, нет, еще красивей, чем обычно. Он направляет ей на грудь пистолет, туда, где распахнуто платье. Держит так несколько мгновений. Швыряет в сторону. Наклоняется, берет с травы лежащий рядом кинжал, которым он резал платье, возвращается к лошадям, подходит к той, что принадлежал всаднице, быстрыми, четкими, аккуратными движениями срезает с нее уздечку, какие-то еще ремни из сбруи, при этом седло сначала съезжает набок, потом и вовсе падает с коня. Конь удивлен, он не привык, чтобы его таким образом расседлывали, обеспокоено оглядывается, переступает копытами, граф не обращает на упавшее седло никакого внимания, возвращается к жене, которая все в том же состоянии, встает на одно колено, спокойно, уже не церемонясь, переворачивает ее на другой бок, сдергивает с нее перчатки, нежные белые руки крепко перетягивает за спиной ремнями. Поворачивает ее к себе лицом, его взгляд останавливается на ее прекрасных чертах, кажется, что сейчас что-то изменится в его лице, он отводит глаза - взгляд падает на лилию на плече. Кривит красивые губы в мрачной усмешке, резким движением сильнее рвет ее платье, сильнее обнажаются белоснежные плечи, нежная грудь. Быстрым движением набрасывает ей на голову наспех сооруженную петлю из уздечки. Встает, оглядывается спокойно в поисках чего-то. Ближайшее к ним дерево всего в нескольких шагах. Последний раз берет жену на руки, ее прекрасная голова откинута назад, волосы шевелит ветерок, зеленое платье, белоснежное кружево. Подходит к нижней ветке, она не очень высоко. Он сильный, а графиня очень худенькая, ее нетрудно держать. Придерживая ее тело у себя на плече, одним движением правой руки перекидывает уздечку через сук, дергает, проверяя, хорошо ли перекинул, держит ли ветка... отпускает женщину и резко тянет уздечку обеими руками, она повисает на ней, ее тело напрягается всего на несколько мгновений, он все так же спокоен. Отпускает уздечку, она падает и остается лежать на земле. Граф садится верхом и уезжает, конь графини скачет следом. На земле у тропинки в лесу остаются лежать заряженный пистолет, богатое седло и мертвая красивая женщина. Светит солнце, поют птицы, лай собак и крики доезжачих приближаются. Он держится в седле прямо и гордо, плечи широко расправлены. Почти незаметны ужас и отчаяние в глубине темных глаз. Его прекрасное лицо бледно, но спокойно и холодно. Таким оно теперь будет почти всегда.
месье: Браво! И по чему вы так долго ждали что бы показать этот шедевр на форуме. Это в 1000 раз лучше моей попытки написать что-нибудь на эту тему. Еще раз браво!!!
Arabella Blood: Amiga пишет: Итак, Арабелла, на этот раз для тебя Спасибо огромное!!! Кста, ты кажется надеялась меня разочаровать? У тебя не вышло. Я в восторге!!!
Amiga: Кста, ты кажется надеялась меня разочаровать? У тебя не вышло. Я в восторге!!! Блин... :))) Ну ладно, в следующий раз я буду стараться лучше :))))
Arabella Blood: Amiga пишет: Ну ладно, в следующий раз я буду стараться лучше Старайся, старайся! А мне все равно нравится... Какой я, в сущности, примитивный человечек...
Amiga: Какой я, в сущности, примитивный человечек... Боюсь даже предположить, откуда такой вывод...
Arabella Blood: Amiga пишет: Боюсь даже предположить, откуда такой вывод... Да все от того, что мне для радости сегодня нужно так мало! Прочитала фик о любимых героях - и сижу с довольной улыбкой...
Amiga: О, тогда мы все здесь простые, как табуретки :))) (выгонят нас за офтоп и прально сделают :)
д'Аратос: Amiga Да... Так все и было!
Nataly: Здорово...Действительно, сам все видишь... И хватило же у вас силы духа все так расписать! Я в том смысле, что история- то кошмарная, если вдуматься.
Iren: Ой, я балдею! Я просто в восторге! Браво!
Amiga: Я дико извиняюсь, если ответ на мой вопрос в теме уже есть, но у меня сейчас нет возможности ее перечитывать, а знать очень надо: скажите, а что все таки означало клеймо?
Antoinette: Думаю, что во Франции, как и везде, клеймение было методом регистрации преступников, чтобы облегчить поимку и опознание в случае побега.
Amiga: То есть клейменный преступник однозначно беглый преступник? А не, скажем, отбывший уже срок наказания? Клеймили за любые преступления?
Iren: Amiga пишет: Клеймили за любые преступления? Кажется, нет. Я могу ошибаться, но насколько я помню, клеймили за... кхм... ладно, буду называть вещи своими именами... короче, за проституцию, и ЕСЛИ НЕ ОШИБАЮСЬ, за государственное преступление... какое-то... Короче, не помню. Не буду пудрить людям мозги... надо порыться в книгах...
Amiga: короче, за проституцию, и ЕСЛИ НЕ ОШИБАЮСЬ, за государственное преступление... какое-то... Короче, не помню. Не буду пудрить людям мозги... надо порыться в книгах... Мне как бы хотелось более точно, да :) Проституция и государственное преступление как-то не одно и то же. А как же "Бедная девушка была воровкой?" Ау, куда все историки с форума делись??? ГДЕ ВООБЩЕ ВСЕ???
LS: Antoinette, совершенно права. Клеймение - метод регистрации или опознания воров и грабителей. Понятие "отбыл наказание", "искупил вину" в средневековом праве практически не существовало. Вор должен был носить отличительный знак всю жизнь. Закон был очень суров к ворам и грабителям, если воровство не совершено по крайней (голодной) нужде. В мусульманских странах таким методом опознавания (одновременно с наказанием) служит обычай отрубания руки. Европейское клеймо на плече надо еще разглядеть под одеждой, а отсутствие руки (или обеих рук) заметно сразу. Для сравнения, в России тоже существовало клеймение. Его иногда ставили на лбу, как например, участникам пугачевского бунта - "ВИР" - вор, изменник, разбойник. До открытия Нового Света клейменых мужчин во Франции ссылали на галеры. Начиная со времен освоения заморских колоний, преступников (в том числе и клейменых) после осуждения ссылали туда либо пожизненно, либо на очень большие срока. Поэтому в XVII веке клейменый человек, разгуливающий на свободе по городам и весям прекрасной Франции, скорее всего, являлся беглым. Беглый вор подлежал повешению. Iren, проституция не являлась преступлением, это было вполне "добропорядочное" ремесло, девки платили налоги, подчинялись определенным правилам и спокойно занимали свое место в общественной иерархии. Социум, в котором было много неженатых мужчин (солдат, монахов, ремесленников), не мог обойтись без гулящих женщин. Мериме описывал случай, когда Карл IX велел парижским прево (по-нашему начальник ОВД) раздавать денежные награды парижским шлюхам за заслуги перед родиной. Проституток не клеймили, но многие из них носили эту отметину, так как часто попадались на кражах, либо отправлялись на панель уже после получения отметины и отбыв срок заключения.
Amiga: Поэтому в XVII веке клейменый человек, разгуливающий на свободе по городам и весям прекрасной Франции, скорее всего, являлся беглым. Беглый вор подлежал повешению. !!! Вот даже как??? Я тогда вообще не понимаю, какие у кого могли быть к Атосу претензии... Проституток не клеймили, но многие из них носили эту отметину, так как часто попадались на кражах, либо отправлялись на панель уже после получения отметины и отбыв срок заключения. Стоп. Ну в 16 лет девушка вряд ли могла уже и попасться, и отбыть срок? Значит, однозначно беглая? Или могла успеть?..
полная версия страницы