Форум » Старые темы обсуждений мушкетерской трилогии » Маленькая каморка под лестницей имени д'Артаньяна » Ответить
Маленькая каморка под лестницей имени д'Артаньяна
Treville: *сдвигает в сторону швабры и щетки, наводит минимальный уют, вешает на стену портрет Боярского и затаскивает волоком ящик вина, который под шумок увела из палаты №6* Боюсь, что я буду здесь пребывать в гордом одиночестве... Единственный чистый дартоман, которого я знаю - это сэр Роберт Луис Стивенсон, к сожалению, уже покойный... Вот что он говорил: "Пожалуй, после Шекспира самый дорогой, самый лучший мой друг — д'Артаньян, немолодой уже д'Артаньян из «Виконта де Бражелона». Мне неведома другая душа столь человечная и, в своем роде, столь превосходная, и я от всего сердца пожалею всякого, в ком нравственный педантизм так силен, что он не смог ничего воспринять от капитана мушкетеров" При всей моей нежной любви к Атосу, привязанности к Портосу и понимании Арамиса- мне всегда был ближе всех именно дАртаньян. Он мне дорог как никто другой. Но, может быть, сюда все же забредет кто-нибудь...Буду рада.
LS: Treville пишет: Либреш, едва держась в седле от усталости, финишировал в Париже... на шесть минут раньше д'Артаньяна Treville И после этого Дюма называют вруном?????
Amiga: Мне кажется, LS, что дАрт тогда не мог простить Арамису смерти Портоса. И не простил никогда. И этим объясняется неуравновешенность этих слов. ППКС
LS: Treville пишет: Мне кажется, LS, что дАрт тогда не мог простить Арамису смерти Портоса. Не знаю, не знаю... Прямо об этом у Дюма не сказано. Мне кажется, что гасконец вряд ли стал бы упрекать (даже мысленно) Арамиса в том, в чем сам грешил. Портос мог с таким же успехом погибнуть по милости самого д`Артаньяна. ведь Арамис втянул Портоса в аферу, как когда-то сам д`Артаньян втянул троих друзей в интригу с подвесками и Портоса в приключения имени короля Карла Первого.
M-lle Dantes: Treville Хм... Интересно, будут ли ещё подобного рода попытки? Например, среди атосоманов - кто выше повесит миледи?)))
LS: M-lle Dantes Для этого надо, как минимум, найти миледи... Хотя отдельные личности на нашем форуме иногда отваживаются примерять ее платье. ;)))
д'Аратос: Treville пишет: на шесть минут раньше д'Артаньяна. Как он посмел?! А вообще - класс!
M-lle Dantes: LS пишет: Для этого надо, как минимум, найти миледи... Проще, наверное, найти такого графомана, который может проплыть от замка Иф до острова Тибулен...
Treville: Мне кажется, что ту надо еще учитывать и возрастные особенности. В молодости все были бесшабашны и к смерти относились как к еще одному приключению. А вот когда уже полтинник стукнул.... Вот что мне пришло в голову. В сцене, на которую тут уже ссылалась Капито, дАрт фактически просит Арамиса открыться ему - он хочет Арамису помочь. А Арамис его обманывает, обманывает его с такими словами, что дАрт ему поверил. Думаю, дАрт считал, что если бы тогда Арамис признался бы ему в своих замыслах, то все повернулось бы иначе и Портос остался бы в живых.
LS: Treville пишет: дАрт фактически просит Арамиса открыться ему - он хочет Арамису помочь.*с сомнением* Вы думаете гасконец был вполне искренен? Вы думаете, им двигало бескорыстие и дружеское участие? Вы думаете, он его интуитивная тревога была из области спасения Арамиса, а не собственной служебной репутации? его намерения были напрочь лишены привкуса многолетнего подспудного соперничества с Арамисом?
Treville: Да, LS, я считаю, что именно в этой сцене дАрт был искренен как никогда. Именно в этой сцене им двигала прежде всего тревога за Арамиса и Портоса. И Арамис тоже это понял. Вспомните, как ему было мучительно стыдно обманывать дАрта тогда, как он спрятал лицо, чтобы дАрт не увидел, как он покраснел... Да, они постоянно соперничали между собой, но в тот раз дАрт повел себя благороднее, чем ванский епископ.
Treville: Хм. Мне лично, например, первое , что пришло в голову - конкурс среди атосоманов - кто перепьет Атоса :- ))))
Treville: *после долгого отсутствия по делам службы Тревиль снова возвращается в любимую каморку* Господа, давайте продолжим наш семинар, если остались еще желающие навестить меня здесь… Вот еще какие мысли давно приходили мне в голову. Итак, эссе № 3 О литературных героях и их прототипах. Каждый чего-то не может понять, в силу своей ограниченности. Вот моя ограниченность, видимо, не дает мне втыкнуть, почему литературоведы и критики так любят доискиваться, кто был прототипом того или иного литературного героя (и очень радуются, когда такого находят). Какое издание Конан Дойля не откроешь – в предисловии критик обязательно вякнет, что Дойль срисовал Холмса со своего профессора Джозефа Белла (хотя, по секрету сказать, это заявы его сына Адриана, сам Дойль никаких высказываний по этому поводу не делал). А взять хотя бы того же Птифиса с его «Истинным д'Артаньяном». Нет, что вы, книга хорошая, я ее прочитала с удовольствием, и много полезного и вкусного почерпнула, автор вдумчиво подошел к вопросу и накопал кучу инфы, но название… «Истинный д'Артаньян». А у Дюма, надо так понимать, ложный? Это еще спорный вопрос – кто «истиннее»: реальный Шарль де Бац де Кастельмор или дюмовский д'Артаньян? Нет, я согласна, что литература есть производная от реальной жизни. Но тот, кто хорошо математику в школе учил, помнит, наверное, чем именно отличаются функция и ее производная. Литература – не есть слепое копирование жизни. Это не фотография, а картина. Неужели для того, чтобы лучше понять и полюбить картину, вам нужно знать имя и биографию натурщика? Очень умные вещи по этому поводу высказал в свое время Жорж Сименон, очень даже хороший писатель, с чисто габеновскими основательностью и здравомыслием. Один из его романов из серии о комиссаре Мегрэ написан от имени самого Мегрэ. Комиссар возмущается тем, как его изобразил Сименон в романах, говорит, что он похож на карикатуру. А Сименон ему отвечает: « - Я знаю, что вы сейчас скажете! – заявил Сименон. – Мне известно, что в моих книгах полно неточностей. Знайте же, Мегрэ, они вставлены совершенно сознательно, и сейчас я вам скажу, для чего! Истина всегда неправдоподобна. И я не имею в виду только литературу или живопись. Не буду приводить в пример дорические колонны, на вид идеально ровные, хотя это впечатление достигается тем, что они слегка вогнутые. А будь они ровные, наш глаз бы видел их вздутыми, понимаете? - в ту пору он любил щеголять эрудицией. – Расскажите кому – нибудь любое происшествие. Если вы его не приукрасите, оно покажется невероятным, вымышленным. Но стоит приукрасить – и происшествие получится куда правдоподобнее, чем в действительности. Правдоподобнее, чем в действительности, вот в чем суть! Чрезмерное стремление к объективности только искажает истину!» И он совершенно прав. Признаюсь, к своему стыду, что я далеко не сразу это поняла. Между реальностью и литературой всегда, всегда должен быть люфт. Как и какими средствами автор даст этот самый люфт – это его проблемы, но когда его нет, когда автор ударяется в «точность изображения реалий эпохи» - получается мертворожденная книга. Вот почему я считаю, что реальный Шарль де Бац де Кастельмор (так же, как и Арман Силлег д'Атос, Исаак де Порто и Анри д'Арамиц) не имеют с дюмовскими героями ничего общего, кроме имен и некоторых моментов биографии. И рассматривать их в качестве прототипов – проявление близорукости мышления. Дюма только оттолкнулся от книжицы Куртиля, оттолкнулся и благополучно забыл о ней – дальше уже работало его воображение. И еще одна моя мысль – уж если и говорить о «прототипах», то говорить стоит только лишь о литературных предках героя. А точнее - на какие свои литературные ассоциации опирался автор, когда писал этого героя. Вот на этом моменте остановимся подробнее.
Treville: Одного из «литературных предков» д'Артаньяна Дюма называет сразу – на первой же странице. «Представьте себе Дон Кихота без доспехов и лат, в шерстяной куртке».Опять же эта его коняга, явный отсыл на Росинанта. По своему опыту чтения Дюма сужу: единственное, что в его книгах «плавает» - это время ( и это таки да. Время течет как хочет, даты перепутаны, хронологию событий составлять – дохлое дело и т.д.). Описания же места действия у него очень точны, и опять же, если он на что-то ссылается, то делает это не от фонаря, а с какой – то целью, что-то хочет подчеркнуть. Что хотел Сан Саныч подчеркнуть ссылкой на Дон Кихота? ( :- )) ну не соционический же его тип, хотя и здесь попал в точку, он и есть Дон ;-)) ) Излишнюю романтичность молодого дАрта? Его склонность преувеличивать опасности? Или его доброту и искренность, стремление всем прийти на помощь, его непосредственность? Вообще, какие у вас лично мысли вызывает образ Дон Кихота? Продолжим раскопки. Есть у Дюма одно место, где он четко говорит о своих, а точнее – о дАртовых ассоциациях. Д'Артаньян сравнивает Атоса с Ахиллом, Портоса с Аяксом, а Арамиса – с Иосифом. Очень интересный момент. Наводит на размышления. Ахилл. Первое, что мне лично пришло в голову – ахиллесова пята, слабое уязвимое место железного и несгибаемого Ахилла. Опять же – если помните, Ахилл был полубогом, его маман была дочерью морского бога. И еще – был в биографии Ахилла момент, когда он скрывался под чужим именем – чтобы откосить от призыва на войну. Правда, характерец у Ахилла был еще –тот – склочный, мелочный и склонный к дешевым понтам. Совсем под наш типаж не подходит. Аякс. Самое интересное, что их было два. Один Аякс, сын Оилея, чем-то разозлил Афину, которая разбила молнией его корабль, плывший из Трои, а его самого пригвоздила к скале. Ничего не напоминает? А второй, более знаменитый, сын Теламона, и ахилловский кузен, знаменитый своей силой и храбростью, кстати, кроме всего прочего завидовал в свое время Одиссею, потому что ему достались при дележке доспехи погибшего Ахилла. Насчет Иосифа у меня более скудные мысли, потому что я как матерый атеист плохо знакома с библией. Знаю о нем только, что он был очень красив, имел нехороших братьев, которые ему завидовали из-за прикида, помню еще историю с женой Потифара, которая на него вешалась, и про его пророческий дар. Может быть, кто из вас может рассказать подробнее? А если продолжать этот ряд – кем тогда будет сам дАрт? Моя мысль: ближайший литературный родственник д'Артаньяна - это Одиссей. (ссылка в сторону: правда, Одиссей был не Доном, ИЛЭ, а Джеком – ЛИЭ). Хитромудрый Одиссей, «в бедах постоянный», неприкаянный, везучий и невезучий одновременно. Одиссей тоже «так устал на войне»… точнее, война для него так и не кончилась. Все уже давно дома, все вернулись с войны, и только Одиссей все никак не достигнет своего берега. У дАрта тоже есть своя Итака, которую он покидает, но к которой постоянно возвращается в мыслях – его родная Гасконь. Есть даже белокурая Цирцея, чуть было не превратившая его в свинью. :- ))))))) Но нет Пенелопы, которая ждала бы его из похода….
Юлёк (из клуба): Если про литературно-киношные параллели, то д`Артаньян мне чем-то напоминает не Одиссея, а героя, которого Дюма знать не мог. Конкретно - Бумбараша. Что до ассоциаций, которые могли возникнуть у самого Дюма, то аналогия с Дон Кихотом, ИМХО, самая верная. Рыцарский дух, доходящий до смешного. Бедность, внушающая не стыд, а гордость. Служение Прекрасной Даме - неважно, кто она, главное - романтика. Детскость души - в доверчивости, в постоянном самообмане, когда желаемое выдается за действительное. Неприкаянность. Одиночество в мире, который героя не понимает. Но д`Артаньян все же куда более оптимистичный образ, чем Дон Кихот. И куда более обаятельный.
д'Аратос: Treville Согласна с Вами, очень интересные мысли.
Юлёк (из клуба): Treville пишет: Д'Артаньян сравнивает Атоса с Ахиллом, Портоса с Аяксом, а Арамиса – с Иосифом. Очень интересный момент. Наводит на размышления. ИМХО, он делает это, совершенно не зная про мифологическую подоплеку и руководствуется только расхожими представлениями о данных персонажах. Кстати, по той же дороге идут и составители комментариев к русским изданиям. Ахилл - неуязвимый герой, полубог, воплощение мужественности и доблести. Ну, из этого же ряда рыцари круглого стола. Я бы Атоса с королем Артуром сравнила. Аякс - сама сила, но весьма недалекий ум. Иосиф - да, даже чисто по происхождению образ отличается. Ахилл и Аякс - древнегреческие герои, Иосиф - персонаж библейский. В принципе, про Иосифа все достаточно емко сказано в эссе, потому я не повторяюсь. Кстати, если взять за основу не мифы, а тех же рыцарей круглого стола - какие аналогии возникнут?
LS: Шарль де Бац де Кастельмор (так же, как и Арман Силлег д'Атос, Исаак де Порто и Анри д'Арамиц) не имеют с дюмовскими героями ничего общего, кроме имен и некоторых моментов биографии почти как герои дурацких фанфиков или киноверсий. :))) А если продолжать этот ряд – кем тогда будет сам дАрт? А кто будет продолжать этот ряд? Обратите внимание, ряд - Ахилл, Аякс, Иосиф - выстроен д`Артаньяном. А не писателем. И не литературоведами. Поэтому логичней, наверное, было бы продолжать его от имени самого д`Артаньяна. Кем он представлялся себе среди эпических героев? Вряд ли Дон Кихотом (потому как в силу своей ненависти к наукам, гасконец к 1625 году вряд ли прочел роман Сервантеса (ч.1-1605, ч.2-1615). Надо бы об этом подумать. :) кто «истиннее»? Реальность или вымысел? когда автор ударяется в «точность изображения реалий эпохи» - получается мертворожденная книга. *прочувствованно* Ах, капитан! Какое точное наблюдение!
Treville: LS пишет: *прочувствованно* Ах, капитан! Какое точное наблюдение! Тронут до слез. Правда, слезы, скорее, все же от ветра, чем от умиления. Решительно не понимаю причин вашего сарказма. Может быть, вы, с вашим мощным умом и богатым жизненным опытом, давно уже доперли до этих, по вашему мнению, банальностей. Но я вот дошла до этого только сейчас.
Treville: Юлёк (из клуба) пишет: он делает это, совершенно не зная про мифологическую подоплеку и руководствуется только расхожими представлениями о данных персонажах. Та не такой уж Сан Саныч был неграмотный, как принято думать
Nataly: Treville пишет: Решительно не понимаю причин вашего сарказма. *растерянно* а это был сарказм?... как много оттенков чувств я не улавливаю :)))
Юлёк (из клуба): LS пишет: Поэтому логичней, наверное, было бы продолжать его от имени самого д`Артаньяна. Кем он представлялся себе среди эпических героев? Вряд ли Дон Кихотом (потому как в силу своей ненависти к наукам, гасконец к 1625 году вряд ли прочел роман Сервантеса (ч.1-1605, ч.2-1615). Надо бы об этом подумать. :) Роман Сервантеса был необычайно популярен, так что есть варианты. К моменту приезда в Париж мог и не слышать, а вот позже - если и не читал, то был наслышан.
LS: Treville пишет: Решительно не понимаю причин вашего сарказма *искренне недоумевая* сарказма? *расстроенно* вообще-то, я - от души. Потому как, высказанная Вами мысль, мною выстрадана. *почти хвастаясь* И отстояна с оружием в руках в жестоких схватках с нашим Гастоном. Правда, у нас в обычае скрывать стычки от капитана, чтобы не получить нагоняй. ;) *в сторону* вообще-то я стараюсь интонировать свои реплики, но в этот раз как-то, наверное, не получилось. Извините, капитан. Мне очень жаль, что Вы приняли за насмешку акцент на тех Ваших мыслях , которые показались мне наиболее интересными именно в силу заложенного в них парадокса. *отвешивает глубокий поклон*
LS: Юлёк (из клуба) пишет: К моменту приезда в Париж мог и не слышать, *лукаво* Но сравнение с Дон Кихотом возникло именно в ДОпарижский период д`Артаньяна. ;)
Treville: Опять - таки тронут. Но на этот раз всерьез. Неужели от души? Неужели что-то из моих мыслей показалось вам заслуживающим внимания? Черт побери, клянусь, для меня ваши слова прозвучали с насмешливой интонацией, потому так и отреагировал. Прошу пардону, ежели что не так. *кланяется в ответ*
LS: Treville пишет: Неужели что-то из моих мыслей показалось вам заслуживающим внимания? Разве это такая редкость? :)
Treville: Господа, в наших рядах пополнение. Отыскался еще один писатель - дартоман, кроме Стивенсона, - Куприн. Вот, почитайте его эссе о дАрте "Четвертый мушкетер": Четвертый мушкетер Двенадцатого июля настоящего года был торжественно открыт в городе Ош (департамент Жер) памятник д'Артаньяну, одному из самых любимых и популярных героев великого Александра Дюма, Дюма-отца. Над памятником работал талантливый скульптор Мишле. Председатель торжества г-н Гастон Жерар, министр общественных работ, сказал большую и торжественную речь. С горячим, чисто гасконским энтузиазмом встречали почтенные жители старого Оша своего воплощенного в бронзу знаменитого земляка, отошедшего к праотцам около трехсот лет назад. Надо сказать, что Александр Дюма (Дюма-отец), этот сказочно плодовитый писатель, выпустивший за сравнительно недолгую жизнь в свет более тысячи томов, брал свои материалы и отыскивал своих персонажей положительно повсюду, где только было возможно: из исторических сочинений, старых хроник, древних книг в кожаных пожелтевших переплетах, из архивных и нотариальных документов, дружеских рассказов и семейных преданий, а главное — из своей неистощимой богатейшей фантазии и феноменальной изобретательности. Д'Артаньян был вызван им к жизни, к бессмертию из настоящей, реальной действительности. Это правда, что в начале XVIII столетия в Нижних Пиренеях, в городе Ош, в этом маленьком центре милой, цветущей и бедной Гасконйи, действительно существовал старинный, благородный, но очень небогатый род д'Артаньянов и что в нём узрел впервые свет божий изумительный гасконец д'Ар- таньян, воспетый Александром Дюма-отцом. Дюма только расцветил, нарядил и ярко осветил своего героя. Но тип гасконца сохранился совершенно верным, но основные черты и приключения д'Артаньяна все-таки были любовно почерпнуты из его подлинных записок и из подлинных воспоминаний о нем. Таким образом, можно без ошибки сказать, что 12 июля в городе Ош люди чествовали память истинного человека, от человека родившегося, с людьми проведшего свою полную и бурную жизнь и в неминуемый час ушедшего туда, куда все мы, человеки, в свое время уйдем. Да, это — он самый, живой, юный, горячий семнадцатилетний дворянин д'Артаньян выехал из родного дома, направляясь в далекий Париж, где в золотом тумане рисовались ему: и рыцарская карьера, и бранная слава, и роскошные одежды, и опасные интриги, и двор, и аристократия, и любовь прекрасных женщин. Это ему, настоящему живому д'Артаньяну, мог дать его небогатый отец в подарок лишь доморослую лошадь убого смешного вида и апельсинной масти, да свою тяжелую длинную шпагу старозаветного фасона, да еще чудодейственную мазь для излечения ран, а ко всему этому богатству гордый совет: «Никому не позволяй смеяться над тобою или наступать тебе на ногу». И вот что значит пыл родовитого гасконца! В первой же придорожной обержи1 апельсинного цвета лошадь вызывает грубую насмешку. Взбешенный д'Артаньян обнажает шпагу. Отсюда и начинаются его чудные приключения, в продолжение которых он десятки раз меняет и лошадей и шпаги, служит и королю, и великому кардиналу, и королеве, и очаровательным дамам. Но так до седин он и остается пылким гасконским капитаном, небогатым воином, старым солдатом-холостяком, верною шпагой прекрасной Франции. Золотое марево развеялось, но имя и до сих пор звучит, как чистое золото. И как чудотворно, как поразительно могущественно талантливое писательское слово. Образы, вызванные и возвеличенные им, живут сотни лет и передаются миллионам читателей. Их можно назвать вечными спутниками человечества. Подумайте: кто из нас не вспоминает с самой тесной, самой родственной близостью дядю Тома, Фальстафа, Робинзона, Гаргантюа, Кота в сапогах. Крошку Доррит, Девочку Дюймовочку? К этим неизменным друзьям принадлежит и д'Артаньян, сгущенный француз и галл. Какая прелестная фигура! Бедность и гордость, мотовство и бережливость. Отчаянная храбрость и стыдливое добродушие. И больше всего бряцание и блеск слов, упоение бесшабашным остроумием, невероятные гиперболы, отчаянно веселые шутки и проказы, которые так и называются гасконадами. А из глубины этакого фейерверка выглядывает нежный и добрый человеческий лик...
Treville: Вот он, этот самый памятник:
Юлёк (из клуба): Вау!!! Не могу сказать, что я не знала про это эссе Куприна, но иные вещи приятно читать многократно. А памятник вижу впервые, так что спасибо огромное. :)Treville пишет: К этим неизменным друзьям принадлежит и д'Артаньян, сгущенный француз и галл. Какая прелестная фигура! Бедность и гордость, мотовство и бережливость. Отчаянная храбрость и стыдливое добродушие. И больше всего бряцание и блеск слов, упоение бесшабашным остроумием, невероятные гиперболы, отчаянно веселые шутки и проказы, которые так и называются гасконадами. А из глубины этакого фейерверка выглядывает нежный и добрый человеческий лик... Вдруг вспомнилось, как д`Артаньян по привычке пытается иронизировать, когда они вчетвером возвращаются из Англии в "ДЛС". Про солнышко. И такая нежность нахлынула... И еще вот: "Вы молчите, я буду врать за двоих. С повадками уроженца Гаскони это совсем не сложно..." А чтобы уж совсем умилиться - финал сцены на Королевской площади. Сцены, которую по-настоящему начинаешь ценить только после прочтения во взрослом возрасте.
Жан : Я вот тоже к вам пришел. Когда-то давно, по молодости лет я усиленно подражал д'Артаньяну и недавно тут на форуме порадовался, что по тестам я и есть д'Артаньян. По крайней мере от скромности не страдаю как и он. И уж если говорить о дартаньяноманах, то вспомните и Арамиса, что он говорит о д'Артаньяне Фуке. В общем, тоже замечательная характеристика. И как ему было стыдно в Во, когда он внушил другу доверие: "Обмануть д'Артаньяна была честь для него, внушить д'Артаньяну доверие неловко и стыдно".
д'Аратос: Treville Замечательный памятник!
полная версия страницы