Форум » Диссертации, догматические и умозрительные » Сравнение переводов "Трех мушкетеров" - советский и дореволюционный (1900 г.). » Ответить
Сравнение переводов "Трех мушкетеров" - советский и дореволюционный (1900 г.).
Евгения: Буду выкладывать здесь отличия, обнаруженные при сравнении переводов. Под цифрой 1 - традиционный перевод (Вальдман, Лившиц, Ксаниной). Под цифрой 2 - перевод, изданный без указания фамилии переводчика, в типографии Товарищества И.Д.Сытина. Москва, 1900 год. [more]Умилило примечание: "Дозволено цензурою. Москва, 16 февраля 1900 года". :)[/more]
Евгения: Глава 1 "Три дара г-на д'Артаньяна-отца" (в старом переводе "Три подарка отца д'Артаньяна"). 1. Молодой человек... Постараемся набросать его портрет: представьте себе Дон-Кихота в восемнадцать лет, Дон-Кихота без доспехов, без лат и набедренников, в шерстяной куртке, синий цвет которой приобрел оттенок, средний между рыжим и небесно-голубым. Продолговатое смуглое лицо; выдающиеся скулы - признак хитрости; челюстные мышцы чрезмерно развитые - неотъемлемый признак, по которому можно сразу определить гасконца, даже если на нем нет берета, - а молодой человек был в берете, украшенном подобием пера; взгляд открытый и умный; нос крючковатый, но тонко очерченный; рост слишком высокий для юноши и недостаточный для зрелого мужчины. 2. Один молодой человек... но нет, сначала я постараюсь описать одним штрихом его портрет. Представьте себе восемнадцатилетнего Дон-Кихота, Дон-Кихота без нагрудника, кольчуги и лат, одетого в шерстяной кафтан, по-видимому, прежде бывший голубого цвета, но теперь цвета весьма неопределенного, напоминавшего не то небесную лазурь, не то бродящие винные дрожжи. Смуглое, продолговатое лицо этого молодого человека, его покрасневшие, выдающиеся скулы свидетельствовали о его лукавстве и хитрости. Если бы даже на нем не было берета, а на нем был и берет, изукрашенный какими-то небывалыми перьями, то по выдающимся и сильно развитым скулам в нем сразу можно было бы узнать гасконца. Глаза его были большие, открытые, с умным выражением. Нос с небольшой горбинкой, тонкий и красивый. Незнакомец был слишком велик ростом, чтобы его можно было принять за юношу, и в то же время не так уж велик, чтобы его можно было назвать вполне взрослым и сложившимся мужчиной. Там же. 1. Сознание этого тем острее задевало молодого д'Артаньяна (так звали этого нового Дон-Кихота, восседавшего на новом Росинанте), что он не пытался скрыть от себя, насколько он - каким бы хорошим наездником он ни был - должен выглядеть смешным на подобном коне. Недаром он оказался не в силах подавить тяжелый вздох, принимая этот дар от д'Артаньяна-отца. Он знал, что цена такому коню самое большее двадцать ливров. Зато нельзя отрицать, что бесценны были слова, сопутствовавшие этому дару. 2. Д'Артаньян (так звали Дон-Кихота, владельца нового Россинанта), в сущности был сам превосходный наездник и, к своему горю, отлично сознавал, что должен был казаться очень смешным на подобном коне. Недаром он так глубоко вздохнул, когда принимал этот подарок от своего отца. Он, впрочем, хорошо понимал, что это некрасивое животное во всяком случае стоит не менее двадцати ливров, тогда как слова, сопровождавшие этот подарок, не имели ровно никакой цены, но были бесценны. Там же. 1. Так д'Артаньян, сохраняя величественность осанки и весь запас запальчивости, добрался до злополучного города Менга. Но там, у самых ворот "Вольного мельника", сходя с лошади без помощи хозяина, слуги или конюха, которые придержали бы стремя приезжего, д'Артаньян в раскрытом окне второго этажа заметил дворянина высокого роста и важного вида. 2. Таким образом, д'Артаньян вплоть до этого злосчастного города Менга пребывал благополучно, и его безмерная подозрительность ни разу не переходила пределов благоразумия. Но тут у гостиницы Франк-Менье, когда он сам слезал с лошади, так как ни хозяин, ни конюх и, вообще, никто не вышел подержать ему стремя, - д'Артаньян вдруг заметил у полуоткрытого окна нижнего этажа господина высокого роста и с надменным взглядом. Там же. 1. - Эй, сударь! - закричал он. - Вы! Да, вы, прячущийся за этим ставнем! Соблаговолите сказать, над чем вы смеетесь, и мы посмеемся вместе! 2. - Эй, вы, господин, - закричал он, - чего вы прячетесь там за ставнем! Да! Вы! Извольте мне отвечать, чего это вы скалите зубы! Мы вот посмеемся с вами вместе сейчас! Там же. 1. - Я не с вами разговариваю, милостивый государь. - Но я разговариваю с вами! - воскликнул юноша, возмущенный этой смесью наглости и изысканности, учтивости и презрения. Незнакомец еще несколько мгновений не сводил глаз с д'Артаньяна, а затем, отойдя от окна, медленно вышел из дверей гостиницы и остановился в двух шагах от юноши, прямо против его коня. 2. - Я не с вами говорю, милостивый государь! - Да я-то говорю с вами, я! - закричал молодой человек, раздраженный в одно и то же время и надменностью и хорошими манерами, и гордостью и приличием, с которыми отвечал ему незнакомец. Поглядев на него с легкой усмешкой с минуту, господин в лиловом камзоле неторопливо встал, медленно вышел из гостиницы и встал не больше, как в двух шагах от д'Артаньяна, как раз против его лошади. Там же. 1. - Эта лошадь в самом деле ярко-желтого цвета или, вернее, была когда-то таковой, - продолжал незнакомец, обращаясь к своим слушателям, оставшимся у окна. 2. - Эта лошадь решительно имеет цвет лютика или, вернее, она была такою в своей молодости, - продолжал незнакомец, возобновляя свои наблюдения и обращаясь в окно к своим слушателям. Там же. 1. - Смеется над конем тот, кто не осмелится смеяться над его хозяином! - воскликнул в бешенстве гасконец. 2. - Над лошадью смеется тот, кто не посмел бы смеяться над ее владельцем, - вскричал взбешенный последователь де Тревиля. Там же (после отъезда Рошфора). 1. Внезапно словно луч света сверкнул в мозгу хозяина, который тщетно обыскивал все помещение. - Письмо вовсе не потеряно! - сказал он. - Что? - вскрикнул д'Артаньян. - Нет. Оно похищено у вас. 2. Вдруг, точно луч света озарил хозяина, который, как ни посылал всех к чорту, никак не мог придумать, куда бы могло пропасть это письмо. - Письмо ваше не потеряно! - с радостью воскликнул он. - Ага, давно бы так! - молвил д'Артаньян. - Оно у вас украдено...
Евгения: Глава 2 "Приемная г-на де Тревиля" (в старом переводе "Передняя де Тревиля"). 1. Господин де Труавиль - имя, которое еще продолжают носить его родичи в Гаскони, или де Тревиль, как он в конце концов стал называть себя в Париже, - путь свой и в самом деле начал так же, как д'Артаньян, то есть без единого су в кармане, но с тем запасом дерзости, остроумия и находчивости, благодаря которому даже самый бедный гасконский дворянчик, питающийся лишь надеждами на отцовское наследство, нередко добивался большего, чем самый богатый перигорский или беррийский дворянин, опиравшийся на реальные блага. 2. Де Труавилль, как еще произносили его фамилию в Гаскони, или де Тревиль, как он, в конце концов, сам стал называть себя в Париже, действительно, начал свою карьеру так же, как и д'Артаньян, то есть без гроша в кармане, но с большим запасом смелости, ума и смекалки. В сущности, с таким наследством самые бедные гасконские дворяне частенько достигают в жизни гораздо более, чем самые богатые и знатные какие-нибудь беррийцы. В огород Атоса камушек? :)) Там же. 1. Недаром Людовик XIII и назначил де Тревиля капитаном своих мушкетеров, игравших для него ту же роль, что ординарная стража для Генриха III и шотландская гвардия для Людовика XI. 2. Немудрено, что Людовик XIII сделал де Тревиля капитаном своих мушкетеров, которые были для короля по своей преданности, или, вернее, фанатизму, тем же, чем для Генриха III его ординарцы и шотландская гвардия для Людовика XI. Там же. 1. Этот мушкетер был прямой противоположностью тому, который к нему обратился, назвав его Арамисом. Это был молодой человек лет двадцати двух или двадцати трех, с простодушным и несколько слащавым выражением лица, с черными глазами и румянцем на щеках, покрытых, словно персик осенью, бархатистым пушком. Тонкие усы безупречно правильной линией оттеняли верхнюю губу. Казалось, он избегал опустить руки из страха, что жилы на них могут вздуться. Время от времени он пощипывал мочки ушей, чтобы сохранить их нежную окраску и прозрачность. Говорил он мало и медленно, часто кланялся, смеялся бесшумно, обнажая красивые зубы, за которыми, как и за всей своей внешностью, по-видимому, тщательно ухаживал. На вопрос своего друга он ответил утвердительным кивком. Это подтверждение устранило, по-видимому, все сомнения насчет чудесной перевязи. 2. Этот последний мушкетер представлял из себя полную противоположность тому, кто обратился к нему с этом вопросом и назвал Арамисом. Это был молодой человек, никак не больше двадцати двух, двадцати трех лет, с наивным и добрым выражением лица, с черными кроткими глазами и с розовыми щеками, покрытыми легким пушком, точно спелый осенний персик. Его тонкие, маленькие усы обрисовывали на верхней губе безукоризненно правильную линию. Он как будто боялся опустить свои изящные руки, чтобы жилы не налились кровью, и по временам слегка пощипывал кончики своих ушей, чтобы поддерживать их прозрачный розоватый оттенок. Он говорил мало и растягивая слова, изысканно кланялся, смеялся тихо, причем показывал свои прелестные зубы, о которых, как, впрочем, и о всей своей особе, он, видимо, очень заботился. На вопрос своего друга он ответил только утвердительным кивком головы. По-видимому, один этот кивок головы рассеял все сомнения относительно перевязи. Там же. 1. - Будь я конюшим господина де Шале, - воскликнул Портос, - я бы проучил этого Рошфора! - А вас проучил бы Красный Герцог, - спокойно заметил Арамис. 2. - Уж этот мне Рошфор! - вскричал Портос. - Будь я на месте конюшего бедняги Шале, он провел бы со мной не совсем приятную минуту. - А за это вы не более весело провели бы четверть часа с красным герцогом, - заметил Арамис. Там же. 1. - Портос, вы самонадеянны, как Нарцисс, заметьте это, - произнес Арамис. - Вам ведь известно, что я не терплю поучений и готов выслушивать их только от Атоса. Что же касается вас, милейший, то ваша чрезмерно роскошная перевязь не внушает особого доверия к вашим благородным чувствам. Я стану аббатом, если сочту нужным. Пока что я мушкетер и, как таковой, говорю все, что мне вздумается. Сейчас мне вздумалось сказать вам, что вы мне надоели. 2. - Портос, вы корчите из себя какого-то Нарцисса, предупреждаю вас, - отвечал Арамис. - Вы знаете, что я ненавижу наставления, исключая тех, которые позволяет себе Атос. Что же касается вас, мой милый, то на вас чересчур уж роскошная перевязь, чтобы под ней скрывалось что-нибудь порядочное. Если мне придет фантазия, я сделаюсь аббатом, а пока я мушкетер и, как мушкетер, говорю все то, что мне вздумается, а в данную минуту мне хочется сказать вам, что вы меня раздражаете!
Amiga: Беррийцы отдельно порадовали :)))
Евгения: Глава 3 "Аудиенция". 1. - Оспа?.. Вот так славную историю вы тут рассказываете, Портос! Болеть оспой в его возрасте! Нет, нет!.. Он, должно быть, ранен... или убит... Ах, если б я мог знать!.. Тысяча чертей! Господа мушкетеры, я не желаю, чтобы мои люди шатались по подозрительным местам, затевали ссоры на улицах и пускали в ход шпаги в темных закоулках! 2. - Ветряная оспа? Что это за басни мне рассказываете, Портос? В его года и болен ветряной оспой? Не может быть!.. Ранен, конечно, или убит, может быть? Ах! Если бы только я знал это! Чорт возьми! Господа мушкетеры, я не допускаю, чтобы вы могли шляться по таким отвратительным местам, чтобы вы затевали драки на улицах и позорили свою шпагу на всех перекрестках! Там же. 1. - Так вот, господин капитан! - воскликнул Портос, потеряв всякое самообладание. - Нас действительно было шестеро против шестерых, но на нас напали из-за угла, и, раньше чем мы успели обнажить шпаги, двое из нас были убиты наповал, а Атос так тяжело ранен, что не многим отличался от убитых; дважды он пытался подняться и дважды валился на землю. Том не менее мы не сдались. Нет! Нас уволокли силой. По пути мы скрылись. Что касается Атоса, то его сочли мертвым и оставили спокойно лежать на поле битвы, полагая, что с ним не стоит возиться. Вот как было дело. Черт возьми, капитан! Не всякий бой можно выиграть. Великий Помпей проиграл Фарсальскую битву, а король Франциск Первый, который, как я слышал, кое-чего стоил, - бой при Павии. 2. - Ну, что ж, капитан, - сказал Портос, выходя из себя, - это, действительно, правда, что нас было шестеро против шести, но нас застали изменнически врасплох и прежде, чем мы успели обнажить наши шпаги, двое из нас упали замертво, а Атос был ранен так серьезно, что был не лучше мертвого. Вы ведь знаете Атоса, капитан! Он два раза пробовал встать и два раза падал без чувств. Тем не менее мы не сдались, нет! Нас схватили силой. Дорогой же мы убежали. Что касается Атоса, то они сочли его мертвым и оставили лежать на поле сражения, полагая, что не стоит труда даже унести его. Вот как было дело. Чорт возьми, капитан, не все же ведь сражения выигрываются! Сам великий Помпей проиграл битву при Фарсале, а король Франциск I, который, как мне не раз приходилось слышать, не уступал самому Помпею, проиграл, однако, сражение при Павии. Там же. 1. Господин де Тревиль, написав письмо, запечатал его, встал и направился к молодому человеку, чтобы вручить ему конверт. Но в то самое мгновение, когда д'Артаньян протянул руку за письмом, де Тревиль с удивлением увидел, как юноша внезапно вздрогнул и, вспыхнув от гнева, бросился из кабинета с яростным криком: - Нет, тысяча чертей! На этот раз ты от меня не уйдешь! 2. Тем временем де Тревиль, написав письмо, запечатал его, встал и подошел к молодому человеку, чтобы вручить ему конверт. Но в ту самую минуту, как д'Артаньян протянул уже руку, чтобы взять его, де Тревиль, к удивлению своему, заметил, что его протеже сделал какой-то странный скачок, покраснел от гнева и стремительно бросился вон из кабинета, крича во все горло: - А, чорт возьми! Ну, уж на этот раз он от меня не улизнет!
Евгения: Глава 4 "Плечо Атоса, перевязь Портоса и платок Арамиса". 1. Увы, как и многое на этом свете, что блестит только снаружи, перевязь Портоса сверкала золотым шитьем лишь спереди, а сзади была из простой буйволовой кожи. Портос, как истый хвастун, не имея возможности приобрести перевязь, целиком шитую золотом, приобрел перевязь, шитую золотом хотя бы лишь спереди. Отсюда и выдуманная простуда, и необходимость плаща. 2. Увы и ах! Как и большинство вещей на нашем свете, обладающих исключительно красивой внешностью, перевязь, чудная вышитая золотом перевязь, была золотая только спереди, сзади же из простой буйволовой кожи. Портос, как настоящий щеголь, решил, что, не имея средств носить перевязь всю из золота, все-таки лучше иметь ее хотя бы только спереди вышитой. С этой минуты становились понятным необходимость бархатного плаща и, как объяснение плащу, необходимость насморка. Там же. 1. "Что касается Портоса, то тут дело забавнее. Но я все же глупец. Разве можно так наскакивать на людей - подумать только! - и заглядывать им под плащ, чтобы увидеть то, чего там нет! Он бы простил меня... конечно, простил, если б я не пристал к нему с этой проклятой перевязью. Я, правда, только намекнул, но как ловко намекнул! Ах! Чертов я гасконец - буду острить даже в аду на сковороде... Друг ты мой д'Артаньян, - продолжал он, обращаясь к самому себе с вполне понятным дружелюбием, - если ты уцелеешь, что маловероятно, нужно впредь быть образцово учтивым. 2. - Относительно Портоса дело обстоит много веселее, но тем не менее я все-таки несчастный ротозей. Ну, можно ли так бросаться на людей, не сказавши им даже посторониться! нет! Ну, разве можно заглядывать так под плащи и глядеть, что там есть и чего нет! Он, наверняка, извинил бы меня! Разумеется, извинил бы, если бы только я не сказал ему про эту проклятую перевязь, намеком, правда, но весьма прозрачным намеком. Ах, я несчастный гасконец, я, кажется, сидя даже на горячей сковороде буду острить. Послушай, мой друг д'Артаньян, - говорил он сам себе с любезностью, к которой он считал теперь себя обязанным даже по отношению к своей особе, - если ты избежишь смерти, что весьма невероятно, то на будущее время ты должен быть совсем безукоризненно вежливым.
Nataly: Евгения Спасибо!:))) Ждем явления Атоса:))
Евгения: Глава 5 "Королевские мушкетеры и гвардейцы г-на кардинала". 1. - ... Левша очень стесняет противника, когда тот не подготовлен к этому. Я сожалею, что не поставил вас заранее в известность об этом обстоятельстве. - Вы, сударь, - проговорил д'Артаньян, - бесконечно любезны, я вам глубоко признателен. - Я, право, смущен вашими речами, - сказал Атос с изысканной учтивостью. - Поговорим лучше о другом, если вы ничего не имеете против... 2. - ... Для людей неприготовившихся очень трудно бывает бороться с левшой. Я очень сожалею, что не имел времени раньше сообщить вам об этом обстоятельстве. - Милостивый государь, - сказал д'Артаньян, делая новый поклон, - вы так любезны, что я даже затрудняюсь выразить вам должную благодарность. - Вы конфузите меня, - отвечал Атос со своим джентльменским видом, - если только это вам причиняет малейшую неприятность, переменимте, пожалуйста, разговор. Там же. 1. - И эти слова также мне по душе, - сказал Атос, приветливо кивнув д'Артаньяну. - Это слова человека неглупого и, несомненно, благородного. 2. - Эти слова мне тоже очень нравятся, - сказал себе Атос, одобрительно посматривая на д'Артаньяна, - видно, что вы человек не без мозга и, по всей вероятности, не без сердца. Там же. 1. - Вы крайне любезны, господа гвардейцы, - сказал Атос с досадой, так как де Жюссак был участником нападения, имевшего место два дня назад. 2. - Вы очень великодушны, господа гвардейцы, - отвечал Атос, сдерживая свою злобу, так как Жюссак был одним из главных зачинщиков драки, случившейся третьего дня. Там же. 1. - Но вы не мушкетер, - возразил Портос. - Это правда, - согласился д'Артаньян, - на мне нет одежды мушкетера, но душой я мушкетер. Сердце мое - сердце мушкетера. Я чувствую это и действую как мушкетер. 2. - Но вы же не наш? - сказал Портос. - Это правда, - отвечал д'Артаньян, - я не ваш по платью, но я ваш душой. У меня сердце мушкетера, я чувствую это, и оно влечет меня к мушкетерам. Там же. 1. Он дрался, как разъяренный тигр, носясь вокруг своего противника, двадцать раз меняя тактику и местоположение. Жюссак был, по тогдашнему выражению, "мастер клинка", и притом многоопытный. 2. Он нападал, как бешеный тигр, десятки раз обходя своего противника, двадцать раз меняя положение и движения. Жюссак был, как говорили тогда, лакомка до клинка, и в этом деле был большой знаток. Там же. 1. Каюзак бросился к гвардейцу, которого убил Арамис, схватил его рапиру и собирался вернуться к д'Артаньяну, но по пути наскочил на Атоса, успевшего за эти короткие мгновения перевести дух. Опасаясь, что д'Артаньян убьет его врага, Атос желал возобновить бой. 2. Каюзак тем временем бросился к убитому Арамисом гвардейцу, схватил валявшуюся около него шпагу и хотел вернуться к д'Артаньяну, но по дороге встретил Атоса, который, отдохнув немного благодаря вмешательству д'Артаньяна, снова уже был готов вступить в бой со своим старым врагом.
LS: видно, что вы человек не без мозга Этот оборот восхитил меня. :)
Nataly: LS пишет: Этот оборот восхитил меня. :) Меня тоже:)))
bluered: ничего себе разница: несомненно по всей вероятности, не без сердца. Диаметрально противоположные понятия. И здесь тоже: де Жюссак был участником нападения Жюссак был одним из главных "Рядовой" - "главный". Совсем одно и то же. Опасаясь, что д'Артаньян убьет его врага, Атос желал возобновить бой. готов вступить в бой со своим старым врагом. Кому верить?!
david: Выскажу крамольную мысль: несмотря на несомненное литературное преимущество "современного" перевода, перевод старый (да, согласен, несколько корявый в нашем восприятии), более точен (?), намного более эмоционален и, подозреваю, ближе к источнику (как бы более дословен в ущерб "гладкости"). Возможно, я не прав, но мне старый перевод нравится больше (хотя новый - привычнее).
Стелла: ...et qui,de crainte que d'Artagnan ne lui tuat son ennemi,voulait recommencer le combat. ..и что который опасаясь как бы дАртаньян не убил его врага пожелал возобновить бой. И где здесь старый враг? Слово СТАРЫЙ вообще в тексте не наличествует!у меня просто нет времени отслеживать сейчас текст но я думаю что такие отсебятины в старом переводе имеются на каждом шагу. На днях постараюсь проследить по тексту.
Nataly: Стелла Было бы очень интересно!:) спасибо:)
david: Стелла пишет: Слово СТАРЫЙ вообще в тексте не наличествует В переводе слово "старый" я воспринял как "предыдущий", "последний", что, в общем, соответствует "son ennemi" ("его врагу" - какому? - Последнему, существующему, наличествующему).
LS: david david пишет: несмотря на несомненное литературное преимущество "современного" перевода, перевод старый (да, согласен, несколько корявый в нашем восприятии), более точен Мне тоже приходила в голову подобная мысль. По поводу другого перевода и по поводу даже поверхностного изучения оригинального текста.
Евгения: david пишет: перевод старый (да, согласен, несколько корявый в нашем восприятии), более точен (?), намного более эмоционален и, подозреваю, ближе к источнику ...за исключением тех случаев, когда имеет место быть откровенная небрежность издателей (наборщиков, переводчиков, уж не знаю чья). Как вам, например, такое (из сцены дуэли д'Артаньяна с де Жюссаком): 1. Сердце молодого гасконца билось столь сильно, что готово было разорвать ему грудь. Видит бог, не от страха - он и тени страха не испытывал, - а от возбуждения. 2. Сердце молодого гасконца билось так, что, казалось, готово было выскочить из груди, но не от смеха, слава Богу, этого не было и тени, а от желания одержать верх. ?!
Евгения: Глава 6 "Его величество король Людовик XIII". (Тревиль защищает мушкетеров перед королем): 1. - ... Но что поделаешь: гвардейцы господина кардинала всюду придираются к ним, и бедные молодые люди вынуждены защищаться, хотя бы во имя чести своего полка. 2. - ... Но, что делать, гвардейцы господина кардинала беспрестанно ищут ссоры с ними, и прямо только из-за собственной безопасности они принуждены бывают защищать себя. Там же. 1. - ... Итак, выговорите, что гвардейцы затеяли ссору с мушкетерами? - Я говорю, что дело, вероятно, произошло именно так. Но ручаться не могу. Вы знаете, как трудно установить истину. Для этого нужно обладать той необыкновенной проницательностью, благодаря которой Людовик Тринадцатый прозван Людовиком Справедливым. 2. - ... Так вы говорите, что гвардейцы искали ссоры с мушкетерами? - Я говорю только, что дело, вероятно, произошло так, государь, но я, разумеется, не могу в этом поклясться. Вам известно, как трудно иногда бывает разгадать истину. Надо разве только обладать тем удивительным инстинктом, за который Людовик XIII получил прозвание "Справедливого". Там же. 1. - И вы говорите, что этот юноша хорошо держался? Расскажите мне это поподробнее, Тревиль: вы ведь знаете, что я люблю рассказы о войнах и сражениях. И король Людовик XIII, гордо откинувшись, покрутил ус. 2. - И вы говорите, что он удивительно вел себя, этот молодой человек? Расскажите-ка мне об этом поподробнее, вы знаете, как я люблю эти рассказы о войнах да о сражениях. При этом король Людовик XIII гордо покрутил свои усы и локтем уперся в колено. Там же. 1. В тот же вечер все три мушкетера были уведомлены о чести, которая им будет оказана. Давно уже зная короля, они не слишком были взволнованы. Но д'Артаньян, при своем воображении гасконца, увидел в этом событии предзнаменование будущих успехов и всю ночь рисовал себе самые радужные картины. 2. Все три мушкетера в тот же самый вечер были оповещены о той чести, которой они удостоились. Так как все трое давно уже знали короля и видали его много раз, то эта честь не так уж сильно удивила их, но д'Артаньян в своем гасконском воображении представлял себе, что в этом уже заключено все его будущее счастье, и всю ночь промечтал, не смыкая глаз. Там же. (Бернажу ехидничает). 1. - Не удивительно, - проговорил он, обращаясь к своему соседу, - что этот юноша испугался мяча. Это, наверное, ученик мушкетеров. Д'Артаньян обернулся так круто, словно его ужалила змея, и в упор поглядел на гвардейца, который произнес эти дерзкие слова. - В чем дело? - продолжал гвардеец, с насмешливым видом покручивая ус. - Глядите на меня сколько хотите, милейший: я сказал то, что сказал. 2. - Неудивительно, что этот мальчишка испугался мячика: очевидно, что он ученик мушкетеров. Д'Артаньян обернулся, как ужаленный, и пристально посмотрел на гвардейца, проговорившего эту дерзкую фразу. - Чорт возьми! - продолжал последний. - Вы можете смотреть на меня сколько угодно, мой крошечный господин, я сказал именно то, что хотел сказать. Там же. 1. Вернувшись домой, де Тревиль подумал, что следовало поспешить и первым подать жалобу. Он послал одного из слуг к г-ну де Ла Тремулю с письмом... 2. Вернувшись в свой отель, де Тревиль решил, что прежде, чем объяснять дело королю, не мешает подготовить к тому почву. С одним из своих слуг он немедленно же послал к де-ла-Тремуллю письмо... Там же. 1. У г-на де Тревиля собиралось самое лучшее общество, - сплошь противники кардинала, кстати сказать. Понятно поэтому, что разговор в течение всего обеда вертелся вокруг двойного поражения, понесенного гвардейцами его преосвященства. И так как д'Артаньян был героем обоих сражений, то именно на него посыпались все хвалы, которые Атос, Портос и Арамис рады были уступить ему не только как добрые товарищи, но и как люди, которых превозносили настолько часто, что они на этот раз могли отказаться от своей доли. 2. У Де Тревиля собралось все очень хорошее и веселое общество, состоявшее, однако, исключительно из врагов кардинала. Понятно, что в течение целого обеда разговор шел о поражениях, которые уже дважды понесли гвардейцы его высокопреосвященства. Так как за эти два дня д'Артаньян стал настоящим героем, то за него и было поднято масса тостов. Атос, Портос и Арамис скромно уступили своему новому товарищу всю славу последних побед, тем более, что и им самим не раз уже приходилось принимать подобные почести. Там же. 1. Как ни ясно было, что король не в духе, придворные все же выстроились вдоль его пути: в королевских приемных предпочитают попасть под гневный взгляд, чем вовсе не удостоиться взгляда. 2. Как ни мрачен был на вид его величество, придворные все-таки выстроились шпалерами на его пути: в приемных короля считалось лучше быть замеченным хотя и сердитым оком, чем быть вовсе незамеченным. Там же. 1. Де Тревиль только этого и ждал. Он давно знал короля и понял, что все его жалобы служат лишь предисловием, чем-то вроде возбуждающего средства, в котором он черпает решимость. Только теперь он заговорит о том, о чем готовился заговорить. 2. Де Тревиль так и знал, что король непременно кончит этим. Он изучил короля до тонкости. Все это нытье было только вступлением, чтобы придать себе самому побольше храбрости и в заключение высказать то, что вертелось у него в голове целый день. Там же. (Король провожает де Ла Тремуля). 1. - Скоро восемь, а в девять я жду кое-кого... Можете идти, герцог, и непременно бывайте при дворе. 2. - Скоро восемь часов, а в девять я жду гостя к себе. Идите, де-ла-Тремулль, а главное, приходите опять.
Евгения: Глава 7 "Мушкетеры у себя дома" (в старом переводе "Домашняя жизнь мушкетеров"). 1. ... Планше - так звали слугу - плевал в воду, любуясь разбегавшимися кругами. Портос утверждал, что такое занятие свидетельствует о склонности к созерцанию и рассудительности, и, не наводя о нем дальнейших справок, увел его с собой. 2. ... Тот, облокотившись на перила, плевал в воду и любовался на кружки, которые расходились от его плевков. Портос сообразил, что занятие это безусловно обнаруживало в нем наблюдательный и рассудительный ум, и привел его без всякой другой рекомендации. Там же. 1. Он пребывал в этой уверенности вплоть до окончания обеда, остатками от которого вознаградил себя за долгое воздержание. Но вечером, когда он постилал постель своему господину, блестящие мечты его рассеялись. Во всей квартире, состоявшей из спальни и передней, была единственная кровать. Планше улегся в передней на одеяле, взятом с кровати д'Артаньяна, которому с тех пор пришлось обходиться без него. 2. Веселое настроение его закончилось, впрочем, вместе с обедом, за которым он все-таки успел вознаградить себя за долгий пост. Когда вечером после обеда Плянше принялся приготовлять постель своего господина, его радужные мечты разлетелись в прах. Кровать была единственным украшением пустой квартиры, состоявшей всего только из передней и спальной. Плянше принужден был лечь в передней на полу, подостлав лишь себе одеяло с постели своего барина, который с этих пор стал обходиться без этой необходимой принадлежности ночного отдыха. Там же. (Об Атосе). 1. Слова его были кратки и выразительны, он говорил всегда то, что хотел сказать, и больше ничего: никаких прикрас, узоров и красот. Он говорил лишь о существенном, не касаясь подробностей. 2. Говорил он всегда кратко и точно, выражая всегда только то, что хотел сказать, и ничего более, без прикрас, прибауток и намеков. В разговоре он всегда только передавал факт, без всяких не относящихся прямо к делу рассказов. Там же. 1. Поэтому, не считая нужным менять свои привычки, он приучил Гримо исполнять его требования: тот повиновался простому знаку или легкому движению губ. Разговаривал с ним Атос только при самых необычайных обстоятельствах. Случалось, что Гримо, который как огня боялся своей господина, хотя и был горячо привязан к нему и преклонялся перед его умом, полагая, что уловил его желания, бросался исполнять их и делал как раз обратное тому, что хотел Атос. Тогда Атос пожимал плечами и без малейшего гнева колотил Гримо. 2. Чтобы не изменять своей привычке, - не тратить слов даром, он приучил своего Гримо понимать его жесты и догадываться о его желании по одному движению губ. Он говорил со своим слугой только при крайней необходимости. Случалось, что Гримо, боявшийся, как огня, своего господина, но в то же время питавший к нему беспредельную преданность и уважение, думая, что он вполне угадал желание своего барина, кидался со всем рвением, чтобы исполнить какое-нибудь приказание, и как раз делал что-нибудь совершенно противоположное. В таких случаях Атос хладнокровно пожимал плечами и наказывал Гримо. Там же. (О Портосе). 1. Вид у него был не столь величавый, как у Атоса, и сознание превосходства Атоса в начале их знакомства нередко вызывало у Портоса раздражение. Он прилагал поэтому все усилия, чтобы превзойти его хотя бы богатством своего одеяния. Но стоило Атосу в своем простом мушкетерском плаще ступить хоть шаг, откинув назад голову, как он сразу занимал подобающее ему место, отодвигая разодетого Портоса на второй план. Портос в утешение себе наполнял приемную г-на де Тревиля и караульное помещение Лувра громогласными рассказами о своих успехах у женщин, чего никогда не делал Атос. В самое последнее время, перейдя от жен известных судей к женам прославленных военных, от чиновниц - к баронессам, Портос прозрачно намекал на какую-то иностранную княгиню, увлекшуюся им. 2. Наружность его была все-таки не так великолепна, как у Атоса, и в начале их знакомства Портос не мог отделаться от некоторого чувства зависти к своему красивому товарищу и часто был несправедлив к нему, изо всех сил стараясь перещеголять его своими роскошными костюмами. Но стоило только Атосу показаться, хотя в обыкновенном кафтане мушкетера, но со своей красивой, гордо и уверенно приподнятой головой, как тщеславный Портос отступал непременно на второй план, а Атос занимал первенствующее место. Портос вознаграждал всегда себя только тем, что в приемной де Тревиля и в Луврских казармах без умолку рассказывал всем о своих любовных похождениях и успехах у женщин; Атос же никогда не заговаривал даже о подобных вещах. Вначале, когда Портос только что поступил на военную службу, героинями его романов были женщины все простого сословия, затем постепенно он добрался и до баронесс, а в настоящее время речь шла ни больше ни меньше, как об одной иностранной принцессе, которая сгорала желанием подарить ему свое колоссальное состояние. Там же. (О Базене). 1. Это был берриец лет тридцати пяти - сорока, кроткий, спокойный, толстенький. Свободное время, предоставляемое ему его господином, он посвящал чтению духовных книг и умел в случае необходимости приготовить превосходный обед, состоящий всего из нескольких блюд, но зато отличных. В остальном он был нем, слеп и глух, и верность его могла выдержать любое испытание. 2. Это был толстый берриец, лет тридцати пяти или сорока, кроткий, спокойный и в свободное время занимавшийся чтением благочестивых книг. Он обладал прекрасной способностью почти из ничего приготовлять прекрасный обед для двоих. Ко всем своим достоинствам он был, когда нужно, нем, глух, слеп и верности испытанной. Там же. 1. Атос жил на улице Феру, в двух шагах от Люксембурга. Он занимал две небольшие комнаты, опрятно убранные, которые ому сдавала хозяйка дома, еще не старая и еще очень красивая, напрасно обращавшая на него нежные взоры. Остатки былой роскоши кое-где виднелись на стенах этого скромного обиталища, например: шпага, богато отделанная и, несомненно, принадлежавшая еще эпохе Франциска I. 2. Атос жил на улице Феру, в двух шагах от Луксенбурга. Квартира его состояла из двух небольших комнат, замечательно чисто и уютно обставленных. Хозяйка дома была женщина еще молодая и, действительно, очень красивая. Она безуспешно строила глазки своему красивому жильцу: он не обращал на нее никакого внимания. Некоторые остатки прежней роскоши виднелись еще кое-где на стенах этого скромного жилища. Например, шпага с богатой золотой насечкой, принадлежавшая, судя по ее форме, ко временам царствования Франциска I. Там же. 1. Портос, к сожалению, о своем молчаливом товарище знал лишь то, что было известно по слухам. Говорили, что он пережил большое горе, причиной которого была любовь, и что чья-то подлая измена якобы отравила жизнь этого достойного человека. Но об обстоятельствах этой измены никто ничего не знал. 2. К несчастью, Портос о своем молчаливом товарище знал только то же, что и все. Ходили какие-то слухи, что будто Атос был очень несчастлив в любви, и какая-то ужасная измена навсегда отравила жизнь этого молодого еще человека. Что это была за измена? - Никто этого не знал.
LS: Мне понравился ПлЯнше. :)
Евгения: Там же. 1. Зато Арамис, хотя и могло показаться, что у него нет никаких тайн, был весь окутан таинственностью. Скупо отвечая на вопросы, касавшиеся других, он тщательно обходил все относившиеся к нему самому. 2. Арамис, на первый взгляд не имевший никаких тайн, был, в действительности, окружен большой таинственностью.Он всегда с охотой отвечал на вопросы, которые ему предлагали относительно других, и всегда ловко увертывался от ответа, когда его спрашивали что-нибудь, касающееся его особы. Там же. 1. В общем, молодые люди жили весело. Атос играл, и всегда несчастливо. Но он никогда не занимал у своих друзей ни одного су, хотя его кошелек всегда был раскрыт для них. 2. Нельзя сказать, чтобы жизнь молодых людей проходила очень уж скучно. Атос любил играть и играл всегда несчастливо. Несмотря на то, он никогда ни копейки не занимал у своих друзей, а собственный его кошелек всегда был к их услугам. Там же. 1. Портос играл изредка. В такие дни если он выигрывал, то бывал великолепен и дерзок. 2. Портос любил тоже поиграть. Если случалось, что он выигрывал, он роскошничал, кидал деньги направо и налево и делался заносчив. Там же. 1. Арамис никогда не играл. Он был самым дурным мушкетером и самым скучным гостем за столом. Всегда оказывалось, что ему нужно идти заниматься. Случалось, в самый разгар пира, когда все в пылу беседы, возбужденные вином, предполагали еще два, если не три часа просидеть за столом, Арамис, взглянув на часы, поднимался и с любезной улыбкой на устах прощался с присутствующими, торопясь, как он говорил, повидаться с назначившим ему свидание ученым богословом. В другой раз он спешил домой, чтобы потрудиться над диссертацией, и просил друзей не отвлекать его. 2. Арамис никогда не садился играть. Он не особенно увлекался службой и был довольно плохой мушкетер. Как сотоварищ и собутыльник, он тоже не годился никуда. Он вечно был занят каким-нибудь делом. Случалось, что среди самого веселого товарищеского обеда, когда все, разгоряченные вином, вели самый оживленный разговор и расположились провести за столом еще два-три часа, Арамис, взглянув на часы, вставал и с самой любезной улыбкой прощался с веселым обществом, чтобы пойти, как он говорил, посоветоваться с каким-нибудь богословом, с которым у него назначено свидание. Иной раз он отговаривался тем, что ему необходимо дома писать какую-то диссертацию, и в таком случае просил товарищей не развлекать его и не приходить к нему в это время. Там же. 1. Планше, слуга д'Артаньяна, с достоинством принял выпавшую на его долю удачу. Он получал тридцать су в день, целый месяц возвращался домой веселый, как птица, и был ласков и внимателен к своему господину. Когда над квартирой на улице Могильщиков начали скапливаться тучи, другими словами - когда сорок пистолей короля Людовика XIII растаяли почти без остатка, Планше стал рассыпаться в жалобах, которые Атос находил тошнотворными, Портос - неприличными, а Арамис - просто смешными. Атос посоветовал д'Артаньяну рассчитать этого проходимца; Портос предлагал предварительно выдрать его; Арамис же изрек, что господин просто не должен слышать ничего, кроме лестного, о себе. 2. Плянше, слуга д'Артаньяна, в первые дни вел себя довольно хорошо. Он получал тридцать су в день и в продолжение целого месяца чувствовал себя прекрасно, находясь почти постоянно навеселе. Но как только подул противоположный ветер, и счастливые дни миновали в квартире на улице Могильщиков, то есть когда сорок пистолей короля Людовика XIII иссякли или почти что иссякли, со стороны Плянше начались жалобы, которые Атос находил дерзкими, Портос - неприличными, а Арамис - смешными. Атос советовал прогнать грубияна, Портос полагал проучить его сначала хорошенько, а Арамис утверждал, что всякий барин должен выслушивать от слуги только приятные для себя вещи, а на все остальное не обращать внимания. Там же. 1. - Вопрос важный, - ответили трое друзей. - Это дело внутреннее, домашнее. Слуг, как и женщин, надо уметь сразу поставить на то место, на котором желаешь их видеть. Поразмыслите об этом. 2. - Да, дело все-таки серьезное, - отвечали три друга. - Слугу, как и женщину, надо всегда с первого раза поставить так, чтобы они чувствовали над собой твердую руку. Это следует обдумать хорошенько. Там же. 1. - Имей в виду, - добавил д'Артаньян, - что будущее не обманет меня. Придут лучшие времена, и твоя судьба будет устроена, если ты останешься со мной. А я слишком добрый господин, чтобы позволить тебе загубить свою судьбу, и не соглашусь отпустить тебя, как ты просишь. Этот способ действий внушил мушкетерам глубокое уважение к дипломатическим способностям д'Артаньяна. 2. - Потому что, - прибавил он, - положение мое, во всяком случае, должно скоро изменить к лучшему. Твое положение тоже тогда будет обеспечено, раз ты останешься у меня жить. Я слишком добр для того, чтобы лишать тебя того счастья, которое ждет тебя в этом случае, и от которого ты сам по глупости своей отказываешься. Этот мудрый суд внушил мушкетерам большое уважение к распорядительности д'Артаньяна. Там же. 1. Дружба, связывавшая этих четырех людей, и постоянная потребность видеться ежедневно по нескольку раз - то по поводу какого-нибудь поединка, то по делу, то ради какого-нибудь развлечения - заставляли их по целым дням гоняться друг за другом. 2. Самая искренняя дружба связала этих четырех товарищей. Они беспрестанно бегали друг к другу, то по каким-нибудь делам, то по поводу дуэли, то чтобы вместе повеселиться где-нибудь, и видались раза три, четыре на день.
Стелла: Евгения а по какому изданию у вас перевод? Просто у меня оригинальный текст здорово не соответствует дореволюционному переводу.
Евгения: Издание Товарищества И.Д.Сытина, Москва, Валовая улица, св.д. ("свой дом"), 1900 год. Роман в четырех частях, каждая со своей нумерацией страниц, которые потом (думаю, значительно позже) объединены под одним переплетом. Фамилия переводчика не указана. Возможно, в переводе участвовали несколько человек (так, например, ПлЯнше позже превращается в ПлАнше)...
Стелла: Malheureusement Porthos lui-même ne savait de la vie de son silencieux camarade que ce qui en avait transpiré. On disait qu'il avait eu de grands malheurs dans ses affaires amoureuses, et qu'une affreuse trahison avait empoisonné à jamais la vie de ce galant homme. Quelle était cette trahison ? Tout le monde l'ignorait. К сожалению сам Портос не знал о жизни своего молчаливого товарища ничего такого что не было бы известно. Говорили что у него были большие несчастья в любовных делах и что отвратительное(Страшное) предательство отравило навсегда жизнь этого благородного человека. Что это было за предательство? Никто не знал. Насчет его молодости-ни слова. Видимо кто-то не устоял-подчеркнул факт его молодости.
Евгения: Глава 8 "Придворная интрига". 1. И в самом деле, четверо таких людей, как они, четверо людей, готовых друг для друга пожертвовать всем - от кошелька до жизни, - всегда поддерживающих друг друга и никогда не отступающих, выполняющих вместе или порознь любое решение, принятое совместно, четыре кулака, угрожающие вместе или порознь любому врагу, неизбежно должны были, открыто или тайно, прямым или окольным путем, хитростью или силой, пробить себе дорогу к намеченной цели, как бы отдалена она ни была или как бы крепко ни была она защищена. Удивляло д'Артаньяна только то, что друзья его не додумались до этого давно. Он размышлял об этом, и даже весьма основательно, ломая голову в поисках путей, по которым должна была быть направлена эта необыкновенная, четырежды увеличенная сила, с помощью которой - он в этом не сомневался - можно было, словно опираясь на рычаг Архимеда, перевернуть мир, - как вдруг послышался осторожный стук в дверь. 2. В самом деле, четыре таких молодца, преданных друг другу всей душой, готовых пожертвовать друг для друга не только своим кошельком, но и жизнью; четверо человек, готовых всегда поддержать друг друга в минуту опасности, не отступающих ни перед какими препятствиями, всегда твердо исполняющих решение, принятое сообща, четыре пары рук, грозно обращенных к четырем частям света, непременно должны тайно или явно, хитростью или силой пробить себе дорогу к более возвышенной цели, как бы трудна и как бы далека ни была эта цель. Долго д'Артаньян думал об этом и совершенно серьезно ломал себе голову, стараясь найти эту цель, чтобы оживить эту могучую спящую силу, к тому же еще учетверенную, при помощи которой, - он в том нисколько не сомневался, - можно бы было, как рычагом Архимеда, перевернуть весь свет. Вдруг кто-то тихо постучал к нему в дверь. Там же. 1. Два часа назад Планше пришел к своему господину с просьбой дать ему пообедать, и тот ответил ему пословицей: "Кто спит - обедает". И Планше заменил сном еду. 2. Два часа тому назад Плянше приходил осведомиться у своего барина, не предвидится ли где случая пообедать, и получил в ответ, что если он желает обедать, то пусть ложится спать, так как во сне голод утихает. Таким образом Плянше и пообедал во сне.
Евгения: Глава 9 "Характер д'Артаньяна вырисовывается" (в старом переводе "Д'Артаньян выказывает, что он человек недюжинный"). (Д'Артаньян сравнивает незнакомца из Менга с призраком). 1. - Я верю только тому, что видел, и так как я никогда не видел привидений, то не верю в них, - ответил Портос. - Библия, - произнес Арамис, - велит нам верить в них: тень Самуила являлась Саулу, и это догмат веры, который я считаю невозможным брать под сомнение. - Как бы там ни было, человек он или дьявол, телесное создание или тень, иллюзия или действительность, но человек этот рожден мне на погибель. 2. - Я верю только тому, что увижу сам, а так как я никогда не видал привидений, то и не верю в них. - Библия, - сказал Арамис, - велит нам верить в них. Саулу являлась тень Самуила, и мне было бы очень больно, Портос, если бы вы сомневались в этом догмате христианской веры. - Во всяком случае, человек он или чорт, тело или тень, иллюзия или действительность, это нечто создано на мое мучение. Там же. 1. - Этот гасконец необычайно сообразителен! - с восхищением воскликнул Портос. - Я очень люблю его слушать, - сказал Атос. - Меня забавляет его произношение. 2. - Этот гасконец замечательно сообразителен, - с восхищением вскричал Портос. - Я очень люблю его слушать, - прибавил и Атос, - мне нравится его гасконский выговор. Там же. (Сказка о племяннице богослова). 1. - Он живет в отдаленном квартале, - продолжал Арамис, - в соответствии со своими наклонностями и родом занятий. И вот в тот миг, когда я выходил от него... Тут Арамис остановился. - Ну и что же? В тот миг, когда вы выходили... Арамис словно сделал усилие, как человек, который, завравшись, натыкается на какое-то неожиданное препятствие. Но глаза слушателей впились в него, все напряженно ждали продолжения рассказа, и отступать было поздно. - У этого богослова есть племянница... - продолжал Арамис. - Вот как! У него есть племянница! - перебил его Портос. - Весьма почтенная дама, - пояснил Арамис. Трое друзей рассмеялись. 2. - Живет этот ученый в одном очень отдаленном квартале, - продолжал Арамис, - таков уж у него вкус, да профессия его требует уединения. Так вот, в ту самую минуту, как я выходил от него... Арамис заикнулся. - Ну, так что же? - спросили все разом. - В ту самую минуту, как вы выходили... Бывают случаи, когда человек, начавший врать, вдруг увидит, что он совершенно упустил из виду какое-нибудь самое ничтожное обстоятельство, которое может сейчас же выдать его с ног до головы, но которое в то же время никак нельзя обойти молчанием. Точно в таком же положении очутился теперь Арамис, но отступить уже не было возможности, так как все жадно слушали его и не спускали с него глаз. - Видите ли, - стал поправляться Арамис, - у доктора этого, у ученого, есть племянница... - Вот как! Племянница? - привязался Портос. - Весьма почтенная дама... Все зараз засмеялись. Там же. 1. - Мы верим, как магометане, и немы, как катафалки, - сказал Атос. 2. - Нет, нет, - сказал Атос, - мы верим вам фанатически и будем немы, как настоящие католики. Ну, действительно, католик, катафалк - какая разница? :) Там же. (Бонасье арестовывают). 1. Портос и Арамис поднялись со своих мест. - Минутку! - воскликнул д'Артаньян, сделав им знак вложить обратно в ножны полуобнаженные шпаги. - Здесь не храбрость нужна, а осторожность. - Не можем же мы допустить... - возразил Портос. - Предоставьте д'Артаньяну действовать по-своему, - сказал Атос. - Повторяю вам: он умнее нас всех. Я, по крайней мере, объявляю, что подчиняюсь ему... Поступай как хочешь, д'Артаньян. 2. Портос и Арамис встали с мест. - Погодите одну минуту, - закричал им д'Артаньян, делая им знак вложить шпаги в ножны. - Одну только минуту! Здесь нужна не храбрость, а большая осторожность! - Однако, - запротестовал Портос, - мы не оставим... - Вы оставите д'Артаньяна делать так, как он считает лучше, - сказал Атос, - так как, повторяю, он умнее всех нас. Я с своей стороны повинуюсь ему во всем. Д'Артаньян! Делай, что знаешь! Там же. 1. Сраженный их примером, все же бормоча что-то про себя, Портос протянул руку, и все четверо хором произнесли слова, подсказанные им д'Артаньяном: - Все за одного, один за всех! - Отлично. Теперь пусть каждый отправляется к себе домой, - сказал д'Артаньян, словно бы он всю жизнь только и делал, что командовал. - И будьте осторожны, ибо с этой минуты мы вступили в борьбу с кардиналом. 2. Ворча себе под нос, Портос, по примеру своих товарищей, протянул руку, и все четверо друзей в один голос произнесли клятву, предложенную д'Артаньяном. - Все за каждого, каждый за всех. - Вот так хорошо, - сказал д'Артаньян, - а теперь, господа, по домам, и будьте осторожны, так как с этой минуты мы вступаем в борьбу с кардиналом. Последние слова д'Артаньян произнес таким строгим, повелительным тоном, как будто во всю свою жизнь он только и делал, что отдавал приказания всем и каждому.
LS: Забавно, что катафалки превратились в католиков (прям как тыква в карету). :)))) И необычно выглядит новое звучание знаменитого девиза. - Все за каждого, каждый за всех.
david: Насколько я знаю, в конце 19 - начале 20 вв. многотомные издания сочинений иностранных авторов издавались (Быковым, Сытиным, Сойкиным) для массового читателя, можно сказать, в популяризаторско-образовательных целях. Но это не главное, а главное - это то, что издатели давали возможность подработать нищим студентам и именно им заказывали переводы. Возможно, отсюда - катафалки=католикам (так ведь для массового читателя - кто ж там разберет, интрига - важнее!).
LS: david пишет: катафалки=католикам (так ведь для массового читателя - кто ж там разберет, интрига - важнее!). "Эти сочинители слов ужасные педанты" (с) герцог де Бофор. :)
Евгения: Глава 10 "Мышеловка в семнадцатом веке" (в старом переводе - просто "Мышеловка"). 1. Принимая во внимание, что читатели наши не привыкли еще к особому языку парижской полиции и что мы впервые за пятнадцать с лишним лет нашей сочинительской работы употребляем такое выражение применительно к этой штуке, постараемся объяснить, о чем идет речь. 2. Так как наши читатели, по всей вероятности, мало еще знакомы с жаргоном Иерусалимской улицы, и так как, с тех пор как мы начали писать, а это было уже лет пятнадцать тому назад, мы только в первый раз употребляем это слово в таком именно смысле, - то всего будет лучше объяснить им, что это такое за "мышеловка". Там же. 1. А пока мышеловка действовала непрерывно, и внимание д'Артаньяна не ослабевало. 2. Тем временем мышеловка работала прекрасно, а потому у д'Артаньяна был постоянный материал для наблюдений. Там же. 1. "Дьявол! - подумал д'Артаньян. - Мне кажется, что это женщина: ее обыскивают, она сопротивляется... Они применяют силу... Негодяи!.. " Д'Артаньяну приходилось напрягать всю свою волю, чтобы не вмешаться в происходившее там, внизу. 2. - Чорт возьми, - сказал про себя д'Артаньян, - мне кажется, что это женщина: ее обыскивают, а она сопротивляется, ее насилуют, негодяи! Д'Артаньян готов был уже потерять все свое благоразумие и броситься вниз, чтобы помешать той сцене, которая происходила под ним. Там же. 1. Голос становился все глуше. Поднялась какая-то шумная возня. Женщина сопротивлялась так, как может сопротивляться женщина четверым мужчинам. 2. Голос слышался все глуше и глуше. Вдруг раздался какой-то шум, как будто упал стол. Очевидно, жертва сопротивлялась так, как только могла женщина бороться против четырех мужчин. Там же. 1. Д'Артаньян с тех самых пор питал недоверие к платкам с гербами. Поэтому он, ничего не говоря, вложил поднятый им платок в карман г-жи Бонасье. Молодая женщина в эту минуту пришла в себя. Открыв глаза и в страхе оглядевшись кругом, она увидела, что квартира пуста и она одна со своим спасителем. Она сразу же с улыбкой протянула ему руки. Улыбка г-жи Бонасье была полна очарования. 2. С того еще времени д'Артаньян как-то инстинктивно боялся этих платков с гербами, а потому, не говоря ни слова, он положил сейчас же поднятый платок в карман к госпоже Бонасье. В ту минуту, как он искал у госпожи Бонасье карман, чтобы вложить туда платок, она пришла в чувство. Открыв глаза, она с ужасом огляделась кругом и с облегчением увидала, что комната пуста и она находится в ней одна со своим избавителем. Тотчас же она с улыбкой протянула ему обе руки. Заметим в скобках, что госпожа Бонасье умела улыбаться самым очаровательным образом. Там же. (Д'Артаньян обеспечивает себе алиби у Тревиля) 1. Тогда д'Артаньян пустился в пространный рассказ о королеве. Он поделился своими тревогами по поводу ее положения, сообщил, что он слышал относительно замыслов кардинала, направленных против Бекингэма, и речь его была полна такой уверенности и такого спокойствия, что де Тревиль не мог ему не поверить, тем более что и он сам, как мы уже говорили, уловил нечто новое в отношениях между кардиналом, королем и королевой. 2. Тут д'Артаньян рассказал де Тревилю длинную историю сегодняшнего дня. Он передал ему свой страх насчет безопасности ее величества. Передал все, что ему пришлось узнать о планах кардинала относительно Букингама, и все это с таким спокойствием, с такой уверенностью, что де Тревилю даже в голову не пришло, что все это, без всякого ущерба для их величеств, можно бы было передать ему и завтра утром. Де Тревиль, как мы уже говорили, сам заметил что-то странное в отношениях кардинала, короля и королевы, а потому слушал д'Артаньяна очень внимательно.
Евгения: Глава 11 "Интрига завязывается" (в старом переводе "Дело осложняется"). 1. Он думал о г-же Бонасье. Ученику-мушкетеру эта молодая женщина казалась чуть ли не идеалом возлюбленной. Хорошенькая, полная таинственности, посвящение чуть ли не во все придворные интриги, которые налагали на ее прелестные черты особый отпечаток озабоченности, она казалась не слишком недоступной, что придает женщине несказанное очарование в глазах неопытного любовника. Кроме того, д'Артаньян вырвал ее из рук этих человек, собиравшихся обыскать ее и, быть может, подвергнуть истязаниям, и эта незабываемая услуга породила в ней чувство признательности, так легко переходящее в нечто более нежное. 2. Он думал о г-же Бонасье. Для такого новичка молодая женщина была воплощенным идеалом красоты. Хорошенькая, окруженная такой таинственностью, посвященная почти во все интриги двора, что придавало ее миловидному лицу столько очаровательной важности, она, как говорили о ней, сама была особа весьма чувствительная, что всегда имеет особенную притягательную силу в глазах очень молодых людей. В довершение всего д'Артаньян был теперь ее освободителем от шайки грубых полицейских, а подобная услуга всегда устанавливает между женщиной и мужчиной одно из тех чувств трогательной признательности, которое легко принимает впоследствии более нежный и опасный характер. Там же. 1. Те, что были только красивы, дарили свою красоту, и отсюда, должно быть, произошла пословица, что "самая прекрасная девушка может отдать лишь то, что имеет". Богатые отдавали часть своих денег, и можно было назвать немало героев той щедрой на приключения эпохи, которые не добились бы ни чинов, ни побед на поле брани, если бы не набитые более или менее туго кошельки, которые возлюбленные привязывали к их седлу. 2. Разумеется, что те, которые не обладали ничем, кроме своей красоты, принуждены были довольствоваться только тем, что имели. Те же, которые были кроме того и богаты, дарили обыкновенно сверх своей любви и известное количество денег. Мы могли бы назвать порядочное число героев той эпохи, которые, сказать по совести, не только не выигрывали бы тех блестящих сражений, которые прославили их имена, но даже не имели бы права носить свои шпоры, если бы у них не было туго набитых кошельков, которые их любовницы привязывали к их седлам. Там же. 1. Руки женщины, чтобы остаться красивыми, должны быть праздными. 2. Руки, в особенности у женщин, должны всегда оставаться праздными, чтобы быть красивыми и изящными. Там же. 1. Затем, после долгой прогулки, появляется аппетит. Д'Артаньян с некоторого времени стал это замечать. Можно будет время от времени устраивать один из тех очаровательных обедов, когда рука касается руки, а нога - ножки возлюбленной. 2. За последнее время д'Артаньян на опыте узнал, что после прогулки всегда является хороший аппетит. Поэтому в воображении его стала рисоваться картина, как они, после одной из таких прогулок, садятся где-нибудь пообедать. Как весело бывает на таких очаровательных, так сказать, семейных обедах: с одной стороны пожать руку доброго приятеля, а с другой - ножку хорошенькой женщины!
полная версия страницы