Форум » Диссертации, догматические и умозрительные » Символичность у Дюма » Ответить
Символичность у Дюма
Орхидея: В этой теме хотелось бы поговорить о символичности в произведениях Дюма. В первую очередь в мушкетёрской трилогии. Где-то можно разглядеть аллегории, подозрительные совпадения, сюжетную деталь взявшуюся неспроста и т п.
Констанс1: bluered_twins , цветущее дерево, это всегда символ возрождения, символ надежды и красоты. Юный Рауль настолько красив, что даже хитрюга -трактирщик остановился и залюбовался им. А нежные опадающие цветки каштана, которые виконт стряхивал со своей головы-это и символ скоротечности и преходящести красоты и молодости. Сама природа намекает Раулю, что он на пороге весны своей жизни и должен пользоваться этим- ибо все пройдет, как опадающие цветы каштана. К сожалению, виконт, занятый своими мыслями об опекуне и Луизе, не понял подсказок природы. Но сама картина, изображенная Дюма , очень романтическая и поэтическая получилась.
Орхидея: В геральдике, кстати, каштан символизирует доблесть, целомудрие, защиту. Больше распространен на гербах в восточной Европе, но во Франции есть тоже, например, на гербе Шатнуа. А ещё о каштане есть такая легенда: Бог Амур, который часто не думая, рассылал свои стрелы ночью и попадал не в то сердце, куда метил. Сердца разбивались, страдали от безнадежной и безответной любви и ранили осколками доброе сердце Амура. Устав страдать от своих ошибок, он полетел к Афродите и попросил совета и помощи. Богиня пошла навстречу сыну и разбросала повсюду красивые, гладкие, блестящие плоды — семена, похожие на сердечки, из которых в будущем выросли большие деревья. Весной на них распрямились листья — пальцы, которые держали канделябры — подсвечники, осветившие ярким белым цветом майские ночи, благодаря чему Амур без труда попадал в цель. Так что каштаны - это ещё и любовь.
Стелла: Не знала, что каштан характерен для Греции. Но легенда все равно красивая.
Констанс1: Орхидея , ну тогда символичность двойная. Получается влюбленный Рауль сидел под деревом Амура, думал о своей любви к опекуну, и к Луизе, все вроде обещало ему исполнение желаний, даже сам Амур. И все-таки бесхитростный виконт ухитрился свою любовь проворонить, не сумев превратить детскую влюбленность и восхищение им своей юной подружки в настоящее взрослое чувство. А вот куда более прозаичный Людовик сумел в Луизе эту самую земную любовь разбудить на счет «» раз«».
Орхидея: Не знаю, обращал ли кто-нибудь внимания, но в тексте "Виконта де Бражелона" в главе "Корона и тиара" есть интересный намёк, который выводит на параллель с библейским сюжетом. Вдруг голова молодого человека склонилась, мысль его вернулась на землю. Видно было, как взгляд его становился все более жестким, как морщился лоб, как рот принимал выражение суровой решимости; потом взор его снова стал неподвижным. И на этот раз в нем отразилось сияние мирского величия, на этот раз он был похож на взгляд сатаны, показывающего с вершины горы царства и власть земную на соблазн Иисусу. Лицо Арамиса просветлело. Филипп быстрым и нервным движением схватил его за руку. – Идем, – произнес он, – идем за короной Франции. Уцепимся за выделенную фразу. Сатана во время третьего искушения Христа показывал Иисусу с вершины горы все земные царства и обещал власть над ними, если тот ему поклонится. Не похоже ли это как две капли на известную нам сцену ночью в лесу? Арамис выступает в роли искусителя. В обмен на ряд условий он предлагает огромную власть, красочно расписывает картины могущества, мечтает о создании огромной империи, если принц пойдёт за французской короной согласно воле Арамиса. Только Филипп оказался далеко не Иисус.
Стелла: Дюма в " Исааке Лакедеме" очень красочно описал эту сцену соблазнения Христа. Но куда интереснее это все выглядит в сцене соблазнения Филиппа. Орхидея , вы очень интересно эту параллель провели.
Орхидея: Обнаружив такое дело, я специально находила этот эпизод в "Исааке Лакедеме". И да, согласна с вами, в "ВдБ" сцена интересней.) Многоплановей и психологичней что ли.
Стелла: А " Исааке" Дюма последовательно, но живым и современным языком, пересказывает эпизод из Евангелия. А " Виконте" у него живой и страстный человек искушает властью и свободой другого человека, целомудренного и абсолютно не знающего жизнь. Мне ближе и понятнее второе.
Орхидея: А вот ещё интересные слова в самом конце главы "Генерал Ордена": Прикоснувшись к немому, Арамис указал ему, что нужно сделать. Тот, сойдя с козел, взял лошадей под уздцы и отвел их на заросшую густою травой извилистую тропу, где в эту безлунную ночь царила тьма, столь же непроницаемая, как за пологом, который чернее черных чернил. – Слушаю вас, – сказал принц Арамису, – но чем это вы занялись? – Разряжаю свои пистолеты, так как теперь, монсеньор, они нам уже не понадобятся. Вроде ничего особенного в словах нет. Просто епископ Ваннский и близнец короля теперь в безопасном месте, и пистолеты уже ни к чему. Но эта фраза из разряда реплик вроде: "У меня нет с собой оружия", сказанной Арамисом Фуке, и о которой я уже писала как-то в этой теме. Она тоже несёт прямой смысл и подтекстный. Не случайно ей заканчивается глава. В этих словах можно уведеть намёк на предыдущую встречу Арамиса и Филиппа в Бастилии, когда оба прощупывали собеседника (тогда скорее противника), составляли о нём представление, недоверчиво приглядывались, показывали характер, вели перестрелку взглядами, шарахались друг от друга. Разговор происходил в атмосфере напряженной, каждый скрывал за маской истиные мысли. И оппоненты оказались друг друга достойны. Но теперь условие встретиться на свободе было выполнено, доверие оправдано, и можно было поговорить на чистоту, отбросив опасения, сняв маски и спрятав оружие. Арамис свои пистолеты разрядил и приглашал к этому же принца.
Стелла: Очень интересно! Хотя, я не припомню - Филиппа Арамис оружием снабдил? Но в свете именно символики это роли не играет: разговор переходит из дипломатии - в разговор с поднятым забралом.
Орхидея: Нет, Филиппа он оружием не снабдил, но сам Арамис к Безмо не случайно явился в ботфортах да при шпаге. Средства для самообороныне лишними не бываю, когда такие дела проворачиваешь. А случись что, оружием всегда можно поделиться. Но это, действительно, для символики не важно.
Констанс1: Орхидея , в разговоре с принцем -узником собеседники в неравном положении. Одинокий, всеми покинутый юноша, который беспрестанно задает себе вопрос «» За что?«», который ничего не знает о внешнем мире и уже почти утратил надежду на свободу и Генерал Ордена иезуитов, который знает все о своем визави, и выступает в роли демона-искусителя, соблазняя несчастного Филиппа всеми благами свободы помноженной на безграничную власть. И как на мое ИМХО, победителем в этом поединке воль выходит все же принц. Он узнает о себе все , и ставит условия, главное из которых обретение свободы, без выполнения которых он не хочет более видеть Арамиса. И еще, даже при условии освобождения он не дает Арамису слова , что точно будет участвовать в той дьявольской рокировке, которую задумал Д Эрбле.
Орхидея: Арамис наверняка рассчитывал на своё преимущество, но тем не менее ему дали достойный отпор, который его восхитил и даже обрадовал. Арамис знал о происхождение Филиппа, но не знал о его характере. Перед ним оказался именно тот, кто ему нужен. Принц - человек не опытный, но от природы дипломат и талантливый, даже против Арамиса ему есть, что противопоставить. В этом искусстве собеседники были на равных. Бой вышел жарким. Арамис не услышал, ни "да", ни "нет". Но Филипп дал ему понять, что если епископ чего-то хочет ему предлагать, пусть сначала освободит, а не пытается прижать к стенке несчастного узника. Арамис хотел узнать, можно ли на этого человека полагаться, но оправдывать доверие и некоторую откровенность, оказанную в камере, пришлось как раз ему самому. Но и д'Эрбле не раскрыл всего о себе и своих замыслах, сохранив вокруг этого интригу. Если это поражение Арамиса, то он ему был только рад. Человек, не давший сходу завладеть своей душой, действительно чего-нибудь да стоит.
Стелла: Да, удайся заговор, Арамис не долго бы смог руководить, если бы его принципы перестали соответствовать принципам Филиппа. Я думаю, это царствование не стало бы благотворным, как надеялся Арамис: нужно быть рожденным на престоле, или прирожденным дипломатом и государственным человеком, чтобы сладить с таким механизмом, как держава. И помощь Арамиса тут не вечна была бы, даже в роли папы Римского. Срыв был бы неизбежен, и довольно скоро.
Орхидея: Филипп не тот человек, из которого выйдет управляемая марионетка, но зато тот человек, кто реально способен помочь занять Святой Престол. Игра свечи стоила. Согласна, что Арамис бы с принце ещё намучился бы. Так что классический мушкетерский сценарий - спасаешь корону, жизнь, свободу монархам и что там ещё по списку и получаешь в итоге от ворот поворот - вполне возможен. Поэтому подстраиваться и не сильно наглеть пришлось бы опять же Арамису, если он хотел с этого что-то иметь. Но я уверена, что у Арамиса хватило бы ума не мешаться. После поста Констанс1невольно задалась вопросом. Действительно, а кто из них двоих кого к рукам прибрал?
Стелла: А знаете, то, что после краха Арамис не пожелал Филиппа спасать, решив, что он изначально был наделен такой судьбой, говорит и о том, что дЭрбле понял, что принц марионеткой в его руках бы не стал. Такой Филипп бы стал обузой, а не послушным орудием.
Констанс1: Стелла , Арамис знал, что Филиппу грозит только новое заключение. Никто не осмелится пролить священную королевскую кровь. А вот ему и Портосу угрожала реальная опасность быть схваченными и казненными за самое страшное преступление-«» оскорбление величия«».
Орхидея: Стелла, в предыдущих постах я пыталась сказать, что Арамису как раз и не нужна была марионетка, ему нужен был дельный правитель и толковый союзник, вокруг которого не надо хлопотать, предупреждая каждой неверный шаг, а можно спокойного поехать в Рим за папской тиарой, чувствуя за спиной поддержку сильной Франции. Главное чтобы Филипп был привязан к нему, чувствовал благодарность и тоже считал его союзником своих интересов. Пока условие наличия общих интересов сохраняется, рвать друг с другом отношения не разумно. Ситуацию с побегом я последнее время трактую несколько иначе, чем прежде. И действия Арамис не выглядят непонятными, и не возникает вопроса, зачем он так непотоварищески покинул Филиппа на произвол судьбы. Вот ваш, Стелла, более близкий к оригиналу, чем книжный, перевод. Я даже сверила на всякий случай знаки препинания. - Уехать одному?.. Предупредить принца?.. О бешенство!.. Предупредить принца, и что потом?.. Бежать с ним?..Таскать везде это свидетельство обвинения?.. Война?.. Гражданская война, неумолимая?..Увы! Без средств...Невозможно! Что он будет делать без меня?.. О, без меня он обречен, как и я... Кто знает? Так свершится судьба! Он был приговорен к тому, чтобы быть в заключении. А теперь посмотрите на пунктуацию. Это не скачущие мысли, это рваная, но стройная логическая цепочка. В оригинале нет "Или война?", там просто "La guerre?"- "Война?" Одно проистекает из другого. Сначала чисто инстинктивная мысль бежать одному, но тут же он вспоминает про принца. А если предупредил, надо брать с собой. Но натуральный и осязаемый близнец короля - живое доказательство преступления из плоти и крови, откровенная провокация. Раз шум уже поднят, так просто скрыть принца и авантюру не получится. Это угроза королевской власти. Весь конфликт плавно выливается в гражданскую войну, на успешное ведение которой нет ни денег, ни средств. Значит жертв будет много, а толку никакого, нет даже надежды на успех. Вывод: принца брать нельзя, чтобы не провоцировать войну и не спалить в бессмысленном огне не пойми ради чего Францию. Решение жестокое по отношению к Филиппу, но в целом, согласитесь, очень разумное, если мыслить обширней. Это предотвращение возможности ещё более страшных последствий. А Филиппу, кто знает, может быть и повезёт удержаться на троне.
Констанс1: Орхидея , да решение единственно возможное, в той ситуации, в которой оказался Арамис из-за своего непомерного тщеславия.
Стелла: Орхидея , признаю вашу правоту. Я привыкла больше уделять внимания каждому слову графа, но ясно, что пора перечитывать в очередной раз.
Орхидея: Стелла, по-моему совершенно нормально уделять больше внимания любимому герою. Кому кто больше нравится. Но общими усилиями фанаты разных персонажей находят разные детали и в совокупности создают цельную картинку.
Констанс1: Как мы знаем в первую брачную ночь граф де Ла Фер подарил молодой супруге семейную реликвию-кольцо с великолепным сапфиром и оказывается неспроста. «»Как и другие камни, сапфир обладает специфическими магическими свойствами. Камень считается символом непорочности, чистоты намерений, воплощением всех хороших черт человеческого характера. Он делает человека лучше и чище в духовном плане«».
Стелла: По адресу попал.))
Констанс1: Стелла ,но именно чистой, непорочной, ангелоподобной по характеру молодой граф де Ла Фер и считал свою супругу. Могу еще добавить, что сапфир в кольце символизирует супружескую верность. Недаром британский принц подарил своей будущей супруге Кейт Мидлтон кольцо к помолвке с великолепныи сапфиром.
Стелла: А, какое мне дело до Кейт.))) У меня два своих таких есть, только не от Атоса.)))
Орхидея: Констанс1, как интересно... Прямо в точку.
Констанс1: Стелла , да дело не в Кейт. А дело в том, что сапфир до сих пор кроме драгоценности сохранил и свою символичность.
Стелла: Символика осталась, только не всех она волнует. Больше на стоимость смотрят. ( как миледи и посмотрела).
Орхидея: Стелла, просто миледи не романтик, а прагматик.
Грация: Стелла пишет Больше на стоимость смотрят. ( как миледи и посмотрела). Да, так внимательно посмотрела, что хранила у себя много лет и подарила, кстати, в «ночь любви», как и ей в свое время.
полная версия страницы